Поздравляю тебя, Человек, с новым открытием в твоей жизни! Друзей у тебя нет. Есть собутыльники. И мне плевать на то, что сейчас ты бросишься на их защиту: «Да как же так?! Да ведь они… Да ведь я без них… Да они меня понимают, поддерживают, уважают, любят, ценят, сопли мне вытирают, когда другие вытирать уже отказались. Спать дома у себя кладут на освободившееся от жены место, потому что моя законная уходить отказалась, а домой после встречи с друзьями уже не пускает…» Давай! Защищай! Ты имеешь на это право, оно твоё. И оспаривать твою точку зрения, а тем более право это отбирать я не намерен. Я просто констатирую факт. А поймёшь ты это сейчас или позже – разницы нет. Ты всё равно это поймёшь. Жизнь поможет. Обязательно поможет! Или заставит.

Друзей у тебя нет. Есть собутыльники. И это – факт. Я сам когда-то защищал их. Я сам бросался им на выручку всякий раз, когда они приходили или звонили. Правда, когда мне уж очень нужна была их помощь, то получал я её через раз, а то и вовсе не получал. Но по тогдашней скудости своего ума я оправдывал их: «Просто сейчас, в данный момент, они не могут мне помочь. Ну нет у них денег на бутылку, когда мне плохо. Сейчас нет! Но в следующий раз они обязательно откликнутся! Расшибутся, как это делал я, но выручат!» Моя наивность в отношении всех этих псевдодрузей иногда зашкаливала настолько, что, для того чтобы выручить «друга» и опохмелить, я занимал деньги у действительно хороших моих знакомых. А если монеты отсутствовали в моём кошельке, брал пойло и ехал к умирающему с похмелья «другу» и приводил его в чувство. Думая, что делаю важное для человека дело, и видя благодарность в его глазах, я, дурачок, поддерживал компанию и свято верил в то, что, как только он получит или заработает деньги, обязательно мне их отдаст, как обещал! Блажен, кто верует! Деньги мне не возвращали в подавляющем большинстве, мои долги росли, а я, будучи воспитанным в прекрасной семье, на примерах положительных литературных героев, и обладая гипертрофированным чувством долга, отдавал точно и в срок занятые у знакомых деньги из собственной зарплаты. А когда в один прекрасный день мой «кувшин» терпения и благотворительности переполнился и я в первый раз отказал «другу» сбегать за бутылкой на собственные деньги, меня назвали жмотом. А ещё сказали, что давно подозревали, что я такой, вот и проявилось моё истинное лицо! Знаешь, Человек, как мне было обидно? Это чувство невозможно описать словами на бумаге, оно жгло меня изнутри, разрывало пополам. Одна половина говорила мне, что я прав и давно уже пора скинуть со своей шеи десяток-другой «друзей», которые уже внаглую пользуются мной и моими деньгами. И раз за разом, приходя их просить, клятвенно обещают отдать завтра, послезавтра, но не отдают никогда. Другая половина, отягощённая пьяным сознанием, как бы ласково поглаживая меня по голове, говорила: «А как же ваша многолетняя дружба? Ты решил плюнуть на самое святое в жизни – своих друзей? И это в тот момент, когда им так нужна твоя помощь?» А помощь ли? А действительно ли хорошее дело я делал, бегая «друзьям» за бутылкой в трудный похмельный час – это раз; а действительно ли правильно я поступал, жалея их, отдавая иногда последние деньги и где-то глубоко в душе надеясь на их совесть и порядочность, – на то, что деньги они мне вернут, – это два.

Я больше не даю денег в долг на бутылку. Кончено! Раз и навсегда! В один прекрасный день я просто взял и подсчитал, сколько мне должны. При том, что добрую половину всех долгов я уже не помнил, набралась сумма, на которую сегодня можно было бы два раз в год съездить на отдых за рубеж и повеселиться в пятизвёздочном отеле. Я больше не даю денег взаймы!

Как ты думаешь, Человек, настоящие друзья оценили бы мой поступок? Порадовались бы за меня, что пить прекратил, вернулся в трезвость, деньги начал зарабатывать? Что? Не слышу! Вот и я того же мнения! К моему немалому изумлению, в мою жизнь постепенно стали возвращаться старые друзья. А собутыльники отпочковались один за другим с небольшой разницей во времени и вообще исчезли из моего поля зрения. Не сразу, конечно, сначала они покуражились: звонили, приходили, надоедали… Несколько раз это могло дойти до прямого столкновения и драки, но к тому моменту я уже был трезвым человеком и не дал себя спровоцировать.

Понимаешь, Человек, победившим всегда считается тот, кто смог победить ещё до вступления в бой. Запомни, это очень важно! И запомни ещё одно. Может быть, самое важное: в переходе к трезвости тебе придётся менять круг общения. Тебе придётся отказаться от старых «друзей»-собутыльников и некоторое время провести в вакууме – это случается со всеми, но Вселенная не терпит пустоты. На место, освободившееся от пьяных «друзей», придут другие. Те, кто по-настоящему будет ценить тебя, любить и уважать. И не продадут, и не предадут за бутылку пойла, как было, и не однажды, со мной.

Тебя предавали за пузырь этого дерьма, Человек? Добрый десяток лет назад я дружил с семьёй. Муж и жена. Мы были почти ровесниками, и тогда я считал, что это настоящая дружба. А как же! Праздники, дни рождения мы отмечали вместе, и нам всегда, как мне казалось, было о чём поговорить. Муж и жена. Они выпивали в меру, как считали тогда, и ничего плохого в выпивке не видели. У меня же в то время занозой в мозгу уже сидела мысль, что моё пьянство до добра меня не доведёт, и я искал помощи, искал врачей, чтобы решить мою алкогольную проблему. Отрезвев после шестой попытки по методу Г. А. Шичко, я вернулся в Коломну, а через несколько месяцев у меня был день рождения. Как обычно, я пригласил моих друзей на свой праздник, но в ответ услышал неожиданно резанувшие мой слух слова: «А зачем мы к тебе пойдём? Ты ведь не пьёшь!» Я принял это сначала за неудачную шутку. В мой день я накрыл роскошный стол, на котором было всё, кроме алкогольного дерьма. Я ждал их, я искренне надеялся, что они пошутили, но тщетно. Они так и не пришли. Переживал я жутко. Из-за этой трезвости я потерял друзей! Мне было плохо – тоскливо и одиноко. Уже много позже я понял, что это были не друзья. Собутыльники. Как человек, как личность я был им не интересен. Им было интересно только одно – какое количество этого пойла я могу выставить при встрече на стол. Всё. Точка. Не запил я тогда, так как метод Г. А. Шичко, глубоко проникая в сознание, позволяет сдержать себя при угрозе алкогольного срыва.

Шли годы. Я окончил академию, открыл центр избавления от алкоголизма в своём родном городе Коломна и успешно работал с людьми. А мои знакомые продолжали пить эту отраву. Много раз я предлагал им свою помощь, но это привело лишь к тому, что мы вообще перестали общаться. Затем главу семьи парализовало, но его жена продолжала носить ему выпивку. Она поила его только для того, чтобы он побыстрее уснул и не слышал, как она пьёт, развлекается и трахается в соседней комнате с очередным собутыльником. Что, Человек, думаешь, он не слышал? Ничего не понимал? Слышал!!! И понимал!!! А теперь представь, каково лежать парализованному в дерьме и пролежнях, слушать, представлять, как трахают его пьяную жену его же бывшие «друзья»-собутыльники и вообще не иметь возможности встать и что-то сделать? Представил? Ещё продолжаешь пить? А ну как окажешься на его месте???

Затем он ослеп и умер. Все три дня он лежал дома, так как денег на морг, омовение и на всё остальное у жены его, скорее всего, не было. И все эти дни она вместе с собутыльниками пила так, что в день похорон, утром рано, никто из них не смог даже проснуться и открыть дверь священнику, который по просьбе сердобольной старушки соседки приехал отпевать усопшего.

Я пришёл на вынос тела – попрощаться. Этот вынос я запомнил на всю жизнь. Двое, что несли крышку гроба, упали и крышку эту уронили. Те, что несли гроб с телом, в двенадцать часов дня уже еле передвигались. Трудно даже представить себе, что вся эта пьяная братия давилась этим пойлом рядом с покойником три дня подряд.

Мой бывший друг и собутыльник лежал в гробу. Глядя на него, я вспоминал о том, что по большому счету он был хорошим парнем. Мой взгляд остановился на его ногах. Вернее, на ноге, совсем некстати торчащей из-под старенького покрывала, которым он был накрыт. Меня пронзил ужас – на нём вообще не было обуви! Из-под покрывала наполовину высовывалась ступня с грязными отросшими ногтями в рваном носке. Почему-то я вспомнил в тот момент, как в последнее время, перед тем как его парализовало, мой бывший друг, шаркая ногами, ходил в забегаловку за пойлом в растоптанных кроссовках белого цвета без шнурков. К ещё большему своему ужасу, я вдруг увидел эти кроссовки на ногах его собутыльника, который стоял рядом с телом, и было непонятно, кто кого подпирал. Он – крышку гроба, или она его.

Моросил мелкий дождь, хмурилось затянутое тучами небо, и только сердобольная старушка соседка с белым как мел лицом истово крестилась и шептала себе под нос молитвы. Его полупьяная жена при людях подошла ко мне и, рыдая пьяными слезами, закричала мне в лицо: «Как ты теперь будешь смотреть мне в глаза, что не смог ему помочь?»

После похорон их квартира гудела и пила ещё четыре дня. Пьянка сопровождалась дискотекой – песнями, танцами. Несколько раз приезжала милиция, так как начиналась драка. Через год эта женщина продала квартиру и исчезла. Больше я не видел её.

Друзей у тебя, Человек, нет. Есть собутыльники. Они будут приходить к тебе в любое время дня и ночи с просьбой одолжить денег на фантастический проект, который без твоих пятидесяти рублей загнётся к чертям. Это они будут ломать твою волю, если ты вдруг перестанешь пить, говоря ехидные фразочки типа: «Привет, трезвенничек! Выпить хочешь? Давай! Знаешь, как хорошо!» Это они видят тебя тряпкой половой и жутким ничтожеством, если ты отрезвел и начал отбиваться от «стаи»: «Бабой стал! Друзей предал! Уже не посидит с нами, не поговорит! Выпить с нами ему уже западло!» Это они будут поить и трахать твою, если она тоже пьёт, женщину в то время, когда ты будешь валяться в соседней комнате пьяный и, не дай Бог, парализованный. Это они, вместо того чтобы по-человечески, по-людски потратить деньги – после смерти твоей обмыть тебя, подстричь волосы и ногти, побрить, уложить одетого во всё чистое в гроб, отпеть и достойно похоронить, – пропьют эти деньги рядом с тобой, мёртвым. А потом ещё наденут твои стоптанные башмаки и забудут о том, что ты жил на этой земле, раз и навсегда. Забудут!

К своему счастью, я знаю, что это будет так. А веришь ты в это или не веришь – мне всё равно. В любом случае можешь продолжать пить, и возможность убедиться в этом у тебя будет. К сожалению, уже не при твоей жизни.

ВЫВОДЫ

Да какие тут выводы! Кажется, и так всё ясно!