— Он не знал! — выпалила Ноэль прежде, чем Филип успел промолвить хоть слово в ответ. — Он не…

И замолкла, потому что сильные пальцы сжали ее запястье.

— Все так, Ноэль.

От теплоты и нежности его взгляда у нее перехватило дыхание. О Боже! Он же жалеет меня, подумала Ноэль, жалеет бедную обманутую жену. Нет, пусть это делает кто угодно, только не Филип!

— Да, я отец Бетси, — сказал он, и в его голосе звучала неприкрытая гордость.

— Что ж, вы не трус и не враль, так я и думала, — заметила Гонория. — А вы женаты? — Она посмотрела на его руку, где не было обручального кольца.

— Пока еще нет.

В ужасе от такого поворота событий, Ноэль сдавленно ахнула, но ее собеседники даже головы не повернули. Словно им с Гонорией и дела не было до того, что она вот-вот умрет от унижения.

— На самом деле и без вмешательства этой пьяной особы правда скоро выплыла бы наружу. Сходство уже и сейчас просто поразительное, а с годами, верно, только увеличится.

Филип покосился на Ноэль. Какой же несчастной и подавленной она выглядела! Интересно, а осознает ли она, что инстинктивно бросилась на его защиту?

— Меня не волнует, сколько народу об этом узнает. Да и Ноэль главным образом старалась уберечь вас. Так ведь, дорогая?

Дорогая! Интимное, ласковое обращение служило очередным признаком их близости. Ноэль смерила Филипа взглядом, способным заморозить любого, но несносный тип лишь улыбнулся в ответ нежной, всепонимающей улыбкой. Ей захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым — и немедленно. Увы, это было желание, неосуществимое на практике, ибо, перейди она к физическим действиям, последствия могли бы быть просто непредсказуемые. Вернее, слишком хорошо предсказуемые, но вовсе не предназначенные для посторонних глаз.

— Действительно ситуация сложилась непростая, — сдержанно согласилась она.

— Ну, это как посмотреть, — пробормотала Гонория.

— Мы собираемся пожениться.

— Что ж, это самый лучший вариант, — одобрительно кивнула прабабушка Бетси.

— Простите, что вмешиваюсь, — Ноэль смерила обоих уничтожающим взглядом, — но, видите ли, я не собираюсь ни за кого замуж ни сейчас, ни когда бы то ни было! — громко заявила она, настолько громко, что посетители за соседними столиками обернулись и уставились на нее.

— А тебе не кажется, что ты ведешь себя несколько эгоистично?

Ноэль поперхнулась и с недоумением уставилась на Гонорию.

— Эгоистично?!

— Да. Ты подумала о Бетси?

На лице Филипа так и читалось: «А я тебе что говорил!» Ноэль почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Она ждала, что Гонория придет в отчаяние, разобидится, вознегодует. Но мысль, что та может столковаться с Филипом и одобрить идею абсурдного брака, ей и в голову не приходила.

— Ах вот вы где!

— Мама! — обрадовалась Ноэль возможности временно прекратить неприятный разговор.

— Можно подумать, ты удивлена, что встретила меня здесь, — Маргарет Норд неодобрительно покосилась на спутницу дочери. — Добрый день, Гонория, я думала вы уже ушли домой. А как моя маленькая девочка? — И она нежно склонилась к спящей Бетси.

— Рад приветствовать вас, миссис Норд.

— Ох! — Маргарет едва не подпрыгнула от неожиданности. — Здравствуйте, мистер Нейчел.

— Пожалуйста, зовите меня просто Филом.

Ноэль с беспокойством наблюдала, как прохвост включил свое обаяние на полную мощность. И, без сомнения, ее мать вскорости будет без ума от него. Молодая женщина нервно вскочила, села, вновь вскочила.

— Что с тобой? — удивилась миссис Норд. — Ноэль, выбери наконец что-нибудь одно: либо уж сядь, либо стой.

— Ну… я… — Ей уже было невмоготу бездействовать и мучительно ожидать, что именно скажет Филип. Хватит роковых разоблачений для одного дня! — У меня что-то голова разболелась, — сказала Ноэль.

— Вид у тебя и впрямь усталый.

— Зато очаровательный, — возразил Филип, поднимаясь. — Давай я отвезу тебя домой.

Потрясенный взгляд Маргарет немало позабавил Гонорию. Обе дамы издавна невзлюбили друг друга, и теперь старшая злорадствовала при мысли, что ей известно нечто, неизвестное младшей. Ведь Маргарет обожала все узнавать первой, а вот осталась не у дел!

В полном смятении Ноэль не могла отвести глаз от стоящего перед ней красавца. Как она ни старалась, как ни пыталась обуздать себя, но эмоции были неподвластны разуму и здравому смыслу. Один лишь взгляд — и сердце ее пускается вскачь, все внутри трепещет, она готова забыть обо всем на свете. В голове Ноэль проносились эпизоды их отношений с Филипом. И все эти разрозненные кусочки складывались в картину, подтверждающую ошеломляющий вывод: ее стремление к Нейчелу нельзя объяснить простой сексуальной жаждой, физическим влечением. Это была любовь, любовь с первого взгляда. Но если Филип догадается об этом, он легко может сыграть на ее чувствах. О, Боже, пожалуйста, пусть он никогда не догадается! — взмолилась Ноэль.

— Ладно, поезжай, детка. А меня подбросит домой твоя мать, — прервала Гонория затянувшуюся паузу.

— Что? Я… — Маргарет осеклась, перехватив заговорщицкий взгляд старушки, устремленный на Ноэль и высокого широкоплечего мужчину рядом с ней. — Ах да, конечно.

Филип непринужденно поцеловал Гонорию в щеку, лучезарно улыбнулся Маргарет и, подхватив Бетси на руки, двинулся вперед, легко прокладывая путь в толпе. Подавленная происходящим Ноэль не сразу последовала за ним.

— Чего ты ждешь? — прикрикнула на нее Гонория. — Не зевай, держись за этого мужчину. В наши дни не так-то много стоящих мужчин.

Маргарет согласно кивнула. В этом вопросе обе дамы придерживались единого мнения.

Что оставалось несчастной Ноэль? Она неохотно поплелась следом, на ходу пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли. Даже если бы родственницы не понукали ее, не могла же она стоять и спокойно наблюдать, как дочку уносит чужой человек. Впрочем, какой же он чужой?

— Что ты себе позволяешь? Это уже слишком! — сердито воскликнула она, догнав Филипа.

— Разве? Да я сама сдержанность и выдержка.

— Сдержанность? — ахнула Ноэль. — Знаешь ли, моя мать отнюдь не дурочка.

— Ладно, забудем.

От быстрой ходьбы одна из бретелек платья слетела с плеча, и Ноэль сердитым жестом вернула ее на место. Жаркий взгляд Филипа жег ее нежную кожу сильнее полуденного солнца.

— Кстати, а ты уже придумала имя для следующего ребенка? — внезапно спросил он. — Хотя на сей раз мы будем придумывать его вдвоем.

Ноэль в безмолвном изумлении уставилась на Филипа.

— Ну, — невинно заметил он, — я просто подумал, что Бетси будет рада маленькому братику или сестричке.

— Ах ты подумал! — возмутилась Ноэль. — Ради блага Бетси надеюсь, что невменяемость не передается по наследству! И как ты себе это представляешь — до или после заключения предложенного тобой идиотского фиктивного брака?

— Я придерживаюсь весьма старомодных взглядов.

Ноэль фыркнула. От напряжения она даже взмокла, и по ее спине побежали струйки пота. Не может быть, чтобы я влюбилась в него! Я не собираюсь влюбляться в него! Она твердила это как заклинание. Но одного взгляда на мужественное привлекательное лицо спутника хватило, чтобы понять, как безосновательна и самонадеянна ее бравада.

— В общем подумай хорошенько. Уверен, ты сама признаешь, что это самое логичное предложение.

— Я и логика несовместимы! — отрезала Ноэль. А иначе никогда не влюбилась бы в такого невыносимого типа! — мысленно добавила она.

— Это я заметил, — с сожалением вздохнул Филип. — Но пойми, в прошлый раз тебе просто не повезло. Это еще не значит, что замужество — такая уж скверная штука. В нем есть и свои плюсы.

— Да? А почему тогда ты до сих пор не попробовал вкусить все радости брака? — насмешливо осведомилась она, вызывающе вздернув подбородок.

— Знаешь, любимая, встречал я циников, но ты заняла бы среди них первое место, — сухо ответил он.

От нежного обращения «любимая», так легко слетевшего с его языка, у Ноэль перехватило дыхание.

— Я вовсе не циник, — угрюмо возразила она. — Для меня замужество прежде всего означает партнерство…

— Ну и?..

— Равенство бывает только на бумаге. А в жизни всегда один из партнеров доминирует, а второй вынужден идти на компромиссы…

Она замолкла, заметив, как неубедительно звучат ее аргументы. Да любой, у кого есть хоть капля мозгов, с легкостью опровергнет их, а уж в умственных способностях Филипа сомневаться не приходилось.

— Пожалуйста-пожалуйста, — с готовностью отозвался он, — доминируй сколько душе угодно. Я только рад буду.

В глубине его глаз засверкали чувственные огоньки, что придало этому заявлению довольно-таки двусмысленную окраску. И Ноэль тут же ощутила жгучее желание — столь же сильное, сколь и незваное.

— Послушай, почему ты всегда все сводишь к одному и тому же? — возмутилась она, ужасаясь, как легко этот человек мог добавить ее скальп к обширной коллекции свидетельств своих эротических побед.

— Бывают моменты, когда особое наслаждение в постели получаешь, высвобождая всю чувственную энергию. И я счастлив разделить с тобой это блаженство. Но не совершай ошибки — не переноси мои слова на остальные аспекты жизни. Это было бы нелепо. Впрочем, мы сейчас говорим о свободе — свободе открыто выражать свою желания и воплощать чувственные фантазии в реальность.

— Почему… почему ты так вульгарен? — сдавленно спросила она.

— И ты еще жалуешься? Жалуешься на то, что имеешь надо мной такую власть, какая не снилась ни одной другой женщине на свете?

— Я? — потрясенно ахнула Ноэль и поспешно добавила, тщетно надеясь, что Филип не заметил в ее голосе откровенной радости: — Ничуть я не жалуюсь!

— Иногда ты и впрямь выглядишь довольной, — согласился он. — Но знаешь, мне вовсе не кажется, будто я теряю хоть каплю индивидуальности из-за того, что целые ночи напролет не могу уснуть, мечтая о тебе.

И подумал: естественно, я теряю не индивидуальность, а всего лишь рассудок.

— Да прекратишь ты? — прошипела Ноэль вполголоса, беспомощно оглядываясь.

— Ну конечно, тебе нечего возразить, вот ты и увиливаешь от разговора.

Ноэль заскрипела зубами от злости и с отвращением покосилась на наглеца. Жажда мщения жгла ее огнем.

— Я не повезу Бетси в твоей машине, — заявила она. По крайней мере, хоть с этим он не сможет ничего поделать, если не хочет выйти из роли заботливого папаши. Ноэль почти не скрывала ликования от своей маленькой победы. — Ведь у тебя нет специального детского сиденья.

— Собственно говоря, оно у меня есть.

Филип распахнул заднюю дверцу и извлек новехонькое детское кресло.

С нарастающим разочарованием Ноэль пристально изучила крепления и застежки, но найти в них хоть какой-нибудь дефект ей не удалось. Филип молча наблюдал за ее действиями. Конечно, он может позволить себе великодушничать и не подчеркивать моего поражения, мрачно подумала Ноэль.

Бетси даже не проснулась, когда отец аккуратно устроил ее в машине.

Всю обратную дорогу Ноэль как воды в рот набрала да и Филип не пытался завести разговор. Лишь когда выбрались из машины, он нарушил молчание:

— Я сам отнесу Бетси в дом.

— Только через мой труп, — пробормотала Ноэль себе под нос, но поделать ничего не смогла.

— Зато теперь я знаю, как ты дуешься. Тоже мне, гордое достоинство и ледяное молчание! Хотела подействовать мне на нервы?

— А что толку говорить? Ты все равно меня не слушаешь.

Свободной рукой Филип обнял ее за плечи.

— Это ты не желаешь ничего слушать, — возразил он, не сводя глаз с взлохмаченной детской головки у себя на плече. — Запомни, Ноэль, мне нужна моя дочь.

— А какое место ты отводишь мне? — выпалила она, не сдержавшись, но уже в следующую секунду пожалела об опрометчивом вопросе. Уж слишком он походил на мольбу о снисхождении.

— По-моему, в предложении руки и сердца нет ничего двусмысленного. Я могу, конечно, и ошибаться, поскольку никогда раньше не делал предложений.

— Никогда-никогда? — решила уточнить Ноэль и тут же покраснела.

Ну конечно, теперь он решит, что я напрашиваюсь на комплименты. А что? Скамей он: «Ах, раньше я никогда никого не любил» — как было бы приятно! Нереально, но очень приятно. Послушай, дорогая, одернула она себя, если хочешь сохранить хоть каплю достоинства, умерь воображение!

— Да как-то не приходилось, — засмеялся Филип и стал подниматься на второй этаж.

Глядя на отца, прижимающего к себе дочь, Ноэль невольно подумала: кажется будто он всегда был частью нашей жизни. Но нет! Нельзя позволять себе такие мысли, иначе будет слишком заманчиво поддаться на его предложение.

— Я отключила телефон.

Филип уютно устроился в кресле, вытянув длинные ноги и неторопливо потягивая кофе. Его расслабленная ленивая поза составляла разительный контраст с нервозностью хозяйки дома.

— Хочешь уделить мне все свое внимание?

Это предположение сулило множество заманчивых возможностей, о которых он еще несколько недель назад не смел даже мечтать.

— Нет, хочу избежать разговора с мамой, — развеяла его радужные надежды Ноэль. — Сейчас о нас с тобой знает уже не только она, а вся округа. В наших краях новости разносятся мгновенно, словно лесной пожар, — с ожесточением добавила она. — Одно хорошо, не придется делать публичного сообщения.

— Приятно иметь дело с такой разумной и здравомыслящей особой.

Ноэль решила не обращать внимания на эту реплику.

— Так что, с тайной связью покончено? Его вкрадчивый тон вновь заставил Ноэль затрепетать от предвкушения. А проникновенный взгляд темных глубоких глаз, скользнувший по ее подрагивающим губам, подействовал почти завораживающе.

— Знаешь, я даже немного сожалею, что этот романтический период уже позади. Но не тревожься, — добавил Филип, — думаю, наши отношения все равно сохранят остроту.

— Ты так говоришь, — прошептала она, — . словно у нас какая-то официальная связь, чуть ли не помолвка, а не…

— А не безудержное влечение?

Приятно, конечно, было думать, что Филипа неудержимо влечет к ней, но приходилось признать правду.

— Перестань. Мы оба прекрасно знаем, что ты хочешь жениться на мне только ради Бетси. Так вот, теперь тебе ничто не мешает открыто признать Бетси своей дочерью. Что тебе еще нужно? — От волнения голос Ноэль сбился едва не на визг, но она ничего не могла с этим поделать. — Никто не сможет сказать, что ты бросил своего ребенка. Право же, заключить фиктивный брак — чересчур мелодраматический способ выказать свою заботу.

Сделав над собой героическое усилие, она приняла безмятежный вид и даже выдавила легкую светскую улыбку.

— Пойми наконец, я вовсе не стремлюсь выйти за тебя замуж… Надеюсь, теперь мы раз и навсегда покончили с этой дурацкой темой.

Похоже, Филипа не слишком впечатлила столь решительная отповедь. Я могу из сил выбиваться, а ему хоть бы хны, с раздражением подумала Ноэль.

— Ну почему ты настаиваешь на браке, — воскликнула она, не дождавшись ответа, — раз у нас нет ни одной мало-мальски веской причины для него? Представляешь, какая жизнь нас ждет?

Филип лишь пожал плечами. Да, вот уж человек, не привыкший к отказам! Он оказался куда настойчивее, чем Ноэль предполагала.

— А какие причины ты считаешь вескими? Любовь? — не сводя пристального взгляда с ее лица, спросил он.

Презрительная усмешка явно показывала: для него такая причина значимой вовсе не является.

— Я любила Роналда, — выпалила Ноэль. — И он тоже любил меня, когда мы поженились. Но потом… не знаю, так уж ли сильно я любила его в конце…

— Но он ведь не собирался бросать тебя ради той особы?

— Не собирался, — тихо согласилась она. — Во всяком случае, так он уверял.

По тону Ноэль было ясно, что она многое не договаривает, не желая чернить память о муже перед Филипом.

— Тогда почему же?..

— Зачем было ранить ее еще сильнее? — пробормотала Ноэль.

Даже самой себе она боялась признаться в ужасном подозрении, что смерть Роналда куда сильнее потрясла его любовницу, чем ее, жену. Не так уж хорошо это характеризовало последнюю.

— Я слышал, что твой муж был пьян, когда произошла автокатастрофа.

Увидев, как мгновенно побледнело лицо Ноэль, Филип пожалел о необдуманном заявлении. Но что сказано, то сказано.

— Ты не просто слышал! — обрушилась на него Ноэль. — О таких вещах люди обычно помалкивают. Ты расспрашивал и доискивался мельчайших подробностей!

— Информация — это власть, — заметил он, пожимая плечами.

И как только у него язык повернулся, подумала Ноэль, так спокойно признаться в собственном цинизме. Да как он смел копаться в моем прошлом!

— Может, и власть, но только не надо мной!

— Ты поэтому боишься замужества, Ноэль?

К собственному удивлению, она обнаружила, что перед сочувственными нотками в его голосе устоять куда сложнее, чем перед откровенным расспросом.

— А Роналд часто изменял тебе?

— Нет. Да и его вины тут не было.

— Ты никак его оправдываешь?

Ноэль вздрогнула от явного недоверия в голосе собеседника.

— Мужчина не посмотрит на других женщин, если получает в семье все, что ему нужно.

— Это он тебе так сказал?

— Нет. Моя мама, хотя и в других выражениях, но смысл был тот же, — сухо ответила она. — Роналд всегда хотел большую семью, много детей. Время шло, а его мечты не сбывались, тогда мы решили, что виновата я. Поэтому известие, что бесплоден он, буквально сломило Ро-налда. А после… ему очень хотелось начать новую жизнь. В ту ночь, когда он во всем мне признался, его обуревало раскаяние…. — Голос ее прервался из-за нахлынувших воспоминаний.

А я разозлилась. Отказалась простить. Столько гадостей ему наговорила!

— Как ужасно с твоей стороны! — саркастически заметил Филип, и Ноэль удивленно посмотрела на него: неужели он ничего не понимает? — В общем, парню хотелось получить полное отпущение грехов, а ты не поддержала его игру, — подвел итог Филип. Однако внутри него все просто кипело от ярости. И каким безответственным чурбаном надо быть, чтобы так ранить свою замечательную жену! — Итак, он вскочил, выбежал прочь и покончил с собой, имитировав несчастный случай. Поверь, ты к этому не причастна.

— Как ты узнал? — пролепетала она.

Он приподнял ее подбородок и повернул к себе милое заплаканное лицо.

— Просто я знаю тебя, — ответил Филип. — И я знаю, что в ту ночь тебя воспламенил я, а вовсе не какие-то воспоминания.

На несколько секунд воцарилось тяжелое молчание. Конечно, Ноэль сто раз успела бы возразить, опровергнуть его самонадеянное утверждение… Но как можно отрицать очевидное?

Головокруяы ильный поцелуй, словно набежавшая волна, смыл остатки ее сомнений. В последующие несколько мгновений Ноэль занимал только один вопрос: как долго она сможет терпеть эту сладостную муку? И когда Филип легко, будто она весила не больше перышка, поднял ее на руки, из груди Ноэль невольно вырвался слабый стон согласия.

Телефон зазвонил в два часа ночи. Спросонья Ноэль не сразу сообразила, в чем дело, и трубку поднял Филип.

Казалось, разговор полностью поглотил все его внимание. Сам он почти ничего не говорил, лишь изредка задавал короткие, отрывочные вопросы. Филип приподнялся на локте и полуотвернулся, так что Ноэль не могла видеть его лица, но зато ее взору предстали широкие плечи и бронзовая от загара спина. Потрясающее зрелище!

Видно, любовный хмель еще не до конца выветрился из ее головы, потому что она ни на секунду не задумалась, что такой поздний звонок мог быть вызван лишь крайне веской причиной. Только когда Филип повесил трубку и медленно обернулся, она поняла — произошла беда!

— В чем дело? — севшим от недоброго предчувствия голосом спросила Ноэль, глядя в его посуровевшее, серьезное лицо.

— Это был Крис. Он в больнице…

— Сара? — еле выдохнула Ноэль. — Что с ней?

— У нее кровотечение. Проблемы с ребенком, — тихо ответил Филип.

— Она потеряла его?

На Ноэль свинцовой тяжестью обрушились мучительные воспоминания — долгие недели, проведенные в больнице, томительная неизвестность и неотступный вопрос, удастся ли сохранить беременность. Лишь тогда она поняла, насколько хочет этого ребенка, хочет Бетси.

В первое мгновение Филипу показалось, что Ноэль потеряет сознание, но она взяла себя в руки.

— Врачи еще не знают, — сочувственно произнес он. — Она зовет тебя.

Словно ужаленная Ноэль соскочила с кровати. В струящемся сквозь неплотно задернутые занавески лунном свете ее тело словно источало матовое сияние. Дрожащими руками она рылась в шкафу, вытаскивая все подряд. Наполовину продев голову в ворот темно-зеленого джемпера, она вдруг замерла.

— Бетси! Что же мне делать с девочкой? Я не могу оставить ее, а Сара ждет!

— Не волнуйся, — успокоил ее Филип. — Я-то здесь.

— Хочешь сказать, что останешься с ней? — с откровенным облегчением спросила Ноэль.

— Да. Сама ты сейчас не в состоянии вести машину, поэтому такси уже едет.

— Как это? — изумилась она.

— Рад бы сказать, что все предусмотрел, — признался Филип. — Но на сей раз об этом позаботился Крис. У него сейчас хлопот по горло, так что я провожу тебя, а потом позвоню твоим родителям. Надеюсь, отец не откажется посидеть с Бетси, а я отвезу миссис Норд в больницу.

Подобная заботливость растрогала Ноэль до глубины души.

— Не сомневаюсь, что пала будет только рад остаться с внучкой, — подтвердила она. — Но ты хорошо представляешь, во что ввязываешься? Мама наверняка…

— Можешь не волноваться — я достаточно повидал женских истерик. И могу не только успокаивать, но и предотвращать их.

Второпях Ноэль не надела под джемпер лифчик, и Филип, не в силах оторваться от обольстительного зрелища, пожирал взглядом округлые очертания ее грудей. Да, трудно сохранить ясную голову в таких условиях, подумал он. Но давать волю своим фантазиям в столь неподходящий момент было, по меньшей мере, неприлично, если не сказать безумно…

— Спасибо.

В порыве благодарности Ноэль крепко обняла Филипа и чмокнула в щеку. Странно, но теплый и дружеский поцелуй, напрочь лишенный чувственности, сблизил их сильнее, нежели страстные объятия и ласки минувшей ночи.

Отступив, Ноэль подняла голову, намереваясь что-то спросить, но тут же забыла, что именно. Никогда еще она не видела Филипа столь смущенным и даже не представляла, что такое может быть. Судорожным жестом он поднял руку ослабить воротник, но тут же отдернул, обнаружив, что воротника на нем нет. Так же как и рубашки, да и всего остального в придачу.

— Это все лишь часть моего злодейского замысла сделаться тебе необходимым, — пошутил он, чтобы скрыть волнение.

— Что ж, твой план на диво хорошо работает.

Привстав на цыпочки, Ноэль провела пальцами по его по щеке. Глаза Филипа удивленно расширились, и он протянул руку. Но молодая женщина опасливо отступила. Да, в ее броне была пробита брешь, и немалая, но она еще не была готова сдаться.

— Пойду взгляну на Бетси, — уклончиво сказала она.

С тех пор как девочку выписали из больницы, Ноэль по несколько раз за ночь заходила в детскую проверить, все ли в порядке. Но на сей раз причиной ее поспешного ухода послужила не только материнская тревога. Ноэль попросту боялась, что если останется в обществе Филипа еще хоть чуть-чуть, то непременно скажет что-нибудь, о чем потом пожалеет. Что-нибудь неимоверно глупое и сентиментальное, что даст ему власть над ней. А видит Бог, этого она не хотела!

Оставив у постели Сары мать, Ноэль выскользнула из палаты. Пожалуй, грустно подумала она, временное забвение после успокоительного укола в данных обстоятельствах было подлинным благом для несчастной.

Едва взглянув в запавшие, потемневшие от горя глаза сестры, Ноэль все поняла и слова утешения замерли у нее на губах. О каком утешении могла идти речь?

А ведь такое могло случиться и со мной! Ноэль, не разбирая дороги, брела по коридору. И вдруг откуда-то из-за поворота донесся голос Филипа. Воспрянув духом, она поспешила вперед.

— Ты сделал все, что от тебя зависело, Крис… Ноэль замедлила шаг, не желая мешать разговору братьев.

— Хотел бы я быть в этом уверен. — Услышав огорченный, надтреснутый голос Криса, она невольно почувствовала симпатию к молодому человеку. — Черт возьми, я ничего не мог сделать, ничегошеньки!

— Ты должен был находиться здесь, и ты здесь!

— Знаешь, Фил, впервые услышав, что Сара беременна, я испугался, но теперь понял: я хотел этого ребенка!..

Ноэль отступила поглубже в тень. Сердце ее сжалось от сострадания. Похоже, Крису сейчас тоже было несладко. Раздался легкий шелест, как будто Филип погладил младшего брата по плечу, и на несколько минут воцарилась тишина.

— Кто знает? — первым нарушил молчание Филип. — Возможно, все это только к лучшему. Сара очень молода, вы оба очень молоды. И еще сто раз успеете обзавестись семьями. А пока…

Знаешь, все-таки рождение ребенка никак нельзя считать хорошим поводом для брака. Возможно, потом, взвесив все, вы решите пожениться, а возможно, и нет. В любом случае ваш выбор будет свободным и обдуманным, без тени принуждения. И не придется принимать решение, о котором после вы оба сможете пожалеть.

Мир вокруг вдруг стал для Ноэль пустым и холодным. Что за идиоткой она была! Как могла поверить, что желание Филипа жениться на ней было чем-то большим, нежели простое чувство долга!

Внезапный удар был настолько чудовищен, что Ноэль не хватило сил даже на слезы. С сухими глазами и окаменевшим лицом она застыла на месте, ощущая, как глупые, наивные мечты, в которых боялась признаться даже самой себе, сгорают дотла, подергиваются холодным пеплом.

— Ну ты-то не почувствуешь никакого принуждения, Филип. Ибо я скорее умру, чем выйду за тебя!

Братья изумленно воззрились на выросшую перед ними хрупкую фигурку. На мгновение ледяной взгляд зеленых глаз схлестнулся с жарким взглядом синих, а затем Ноэль резко развернулась и устремилась прочь.

Позади она услышала приглушенный вскрик, затем знакомый голос окликнул ее. Но она не замедлила шага, даже не обернулась. Мягкий ковер заглушал звук шагов, однако беглянка чувствовала погоню.

— Ноэль!

На ее плечо легла тяжелая рука, но молодая женщина сердито высвободилась.

— Единственное, о чем я сожалею, — что позволила тебе вновь вторгнуться в мою жизнь!

— Послушай, Ноэль! Я не имел в виду нас с тобой! Я просто пытался успокоить Криса. Только погляди на него, бедняга совсем подавлен и уничтожен!

— Крис здесь ни при чем! — Она содрогнулась от негодования. — Выходит, ты считаешь, что потеряй я Бетси, это тоже было бы только к лучшему! — Из ее горла вырвался всхлип. — Так знай, это едва не произошло. — Увидев, как с лица Филипа сбежала краска, Ноэль жестко добавила: — Судьба была к тебе немилосердна, и я смогла сохранить ребенка.

Филип со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Но, казалось, его взволнованный вид лишь подлил масла в огонь и окончательно распалил молодую женщину.

— Тебе едва не повезло. Не было бы дочки, не было бы и необходимости жениться на ее матери!

— Но я вовсе не поэтому сделал тебе предложение!

Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы устоять перед настойчивой мольбой его взгляда.

— Зря стараешься, я не куплюсь дважды на одну и ту же ложь! Как ни отрицай, как ни скрывай подлинные чувства, а в душе ты точь-в-точь как твой отец — не хочешь ни семьи, ни ответственности, которую она налагает!

Если раньше Филип был бледен, то теперь посерел. Черты его лица словно сковал лед, но глаза загорелись яростным пламенем. И на сей раз, когда Ноэль повернулась и пошла прочь, он даже не попытался помешать ей.