— Роккино, где ты? Иди сюда, Роккино! Не прячься под кропать. Тут нет охотников, как в лесу. Здесь ты у себя дома. Тереза тебя любит, а я и подавно. Где же ты, Роккино? Вылезай!
Нет, нигде нету. Может, он удрал?
— Роккино, Роккино, где ты?
Тереза экзамены сдает. Когда она ушла, он был у Вито. Может, она оставила дверь открытой? Нет, дверь была заперта, как обычно, и окно было закрыто. Но он всюду обыскал — Роккино нигде нет.
— Роккино, зайчишка мой, где ты?
Как он мог удрать? Кругом никого. Дождик накрапывает. Всюду лужи.
— Да он весь промокнет, пока я его отыщу.
Дождь еще сильнее пошел. Где его теперь искать? Может, пойти к Маргарите Дабрайо? Там взрослые сдают экзамены дону Антонио и школьному инспектору… Нет, туда он удрать не мог. Может, он в лес или к реке убежал?
— Роккино, Роккино, где ты?
А дождь все идет и идет. Все заперлись у себя по домам, и Сальваторе одному, без Терезы, страшно. Кругом тишина, ни шороха, ни звука. Все попрятались кто куда, и так тихо, будто все село вымерло. Надо бы пойти к дому Маргариты, да боязно с инспектором встретиться. И вдруг Сальваторе услышал знакомый стук копыт Нинки-Нанки и башмаков Пассалоне.
— Сальваторе, ты?
Нинка-Нанка вся вымокла, и у Пассалоне на мохнатой шапке поблескивали капли. В горах похолодало, и бритая голова Пассалоне нуждается в надежной защите. Коза и ее хозяин с удивлением и жалостью смотрят на Сальваторе, уныло прикорнувшего на ступеньках у двери.
— Сальваторе, беги скорее. Догоняй Булыжника…
Сальваторе больно кольнуло в сердце.
— Булыжника?..
— Да, он Роккино украл.
— Где он?
— Там, у себя.
Ребята во весь дух помчались к домику на обрыве, забежали в маленький двор. Возле сухого дерева неподвижно лежал Роккино.
— Убил? Нет, нет! А, вот он, бандит, убийца!
У Булыжника в руках нож, глаза мстительно сверкают.
— Так квитаются с теми, кто не держит слова! — злорадно кричит он.
У Сальваторе перед глазами поплыли красные круги. Не помня себя от ярости, он растолкал ребят и бросился на врага.
— Берегись, у него нож! — крикнул Пассалоне и, не выпуская из рук веревку, лягнул Булыжника ногой.
А Сальваторе снова и снова осыпал ударами своего обидчика.
Этого Булыжник не ожидал. И, как он ни был силен, ему крепко досталось. Еле держась на ногах, он прислонился к стене.
Сальваторе схватил своего любимого Роккино и помчался прочь.
— Подлый трус, убийца! — в лицо Булыжнику кричит Пассалоне, и по щекам его катятся слезы.
А Сальваторе бежит по улице, не разбирая дороги, разбрызгивая грязь. Дождь льет как из ведра, а Сальваторе бежит все дальше и дальше в лес. Над ним глухо шелестят листья и одна за другой падают капли — тысячи, сотни тысяч, миллионы капель… Кругом ни души, и Сальваторе кажется, что он один на всем белом свете. В пещеру, скорей в пещеру. Там его никто не увидит. Сальваторе скатывается вниз, останавливается посреди пещеры, зажигает свечу и долго глядит на Роккино.
«Неужели Роккино умер? За что, за что он тебя убил?!»
Сальваторе разводит огонь, вытирает слезы, глаза его вспыхивают, точно яркое пламя.
«Ну подожди же, убийца! Я с тобой посчитаюсь! Теперь я умею насылать порчу. Я изведу тебя, проклятый Булыжник! И ты умрешь медленной, страшной смертью».
Сальваторе протягивает сложенные крест-накрест руки к огню и всеми силами души призывает злых духов покарать смертью подлого Булыжника:
— Я, Сальваторе, посылаю на тебя смерть, подлый убийца! Пусть она сразит тебя за твою жестокость. Сгинь же в темную пропасть! И останься там на веки веков.
Все. Теперь, Коланджело Джузеппе, ничто не спасет тебя от смерти!