Мысли после войны

Это снова и снова воспоминания, сверлящие душу, а также мучительные вопросы, которые тревожат меня: «Почему мне повезло в этой жизни? Заслужил ли я все это? Было ли это божественное провидение? Или только счастливый случай?» Вновь и вновь я сомневаюсь, было ли это волей Бога, веру в которого я хранил во время всех ужасных событий, описанных в настоящей книге. Тех, что произошли за полных четыре года войны на Востоке, и где я оказывался на волосок от гибели при различных драматических обстоятельствах, которые угрожали мне смертью (тогда мы говорили «геройской смертью»)? Почему многие из моих молодых друзей погибли от взрывов снарядов или разорваны на куски пулями пулеметов? Почему наш фельдфебель Бобби Рейман застрелил себя, когда потерял всякую надежду на спасение? Отчего было столько раненых наших солдат во время жестоких арьергардных боев во время операции «Цитадель» (1943)? Почему Бог допустил, что мой усердный связной Гюнтер Лоренц (позднее унтер-офицер) истекал кровью в течение последних недель перед концом войны, изрешеченный осколком миномета, в котле к западу от Кенигсберга? Почему в сентябре 1942 года перед Чермассово (Ржев) моего приятеля Готтфрида Фрича смертельно ранило, когда мы в сумерках первого утра сентября шли плечом к плечу после разведки к нашим окопам? Выстрелом из танка ему разорвало бедро. Он истекал кровью у меня на руках. Почему Бог допустил, что под автобаном между Конрадсвальдом и Вангникеном от выстрела противотанковой пушки четверо моих приятелей получили смертельные ранения, а кожа головы или мозг одного из этих бедных парней залепили мне лоб так, что мой связной поверил уже в мою смерть! Я не получил никакого ранения, разве только отделался шоком. Почему я тогда смог все это пережить?

Эпизоды

К сожалению, мы, которые чувствовали себя элитой, воевали с одним из наших самых неудачных командиров роты. Он был наследником обер-лейтенанта Шмельтера, которого отозвали из-за неудачного боя. Впрочем, он был в этом совершенно не виноват. А такого, как он, у нас больше не было. Уже в Румынии наш новый командир потерял почти всех своих унтер-офицеров. Он был по профессии преподаватель и происходил откуда-то из Рурской области. «Парень опозорил всю Рурскую область!» — говорили тогда про него некоторые вояки, которых мобилизовали оттуда в армию. Но теперь расскажу о моем личном опыте общения с ним.

I. Моторизованный марш при вступлении в Румынию

Мы ехали в длинных колоннах, подразделение за подразделением, со всем имуществом, которое было нам необходимо на фронте. Русские летчики все время бомбили нас. Они прибывали эшелон за эшелоном. Колонна транспортных средств проезжала в плотной пыли непосредственно по той дороге, над которой они крутились. Как навозные мухи. По шуму их моторов я сразу же подумал: «Сейчас они будут над нами — слишком быстро летят навстречу». Мы можем уйти от них, если двинемся быстрее. Водители и делают это, сворачивают резко налево, потом направо и заезжают на пустое поле. Дорога свободна. Два самолета Ил-2 уже не стреляют своими бортовыми пушками из пулеметов. Я положил нашему водителю руку на плечо: «Вперед! Полный газ! Мы повезем это мясо на убой!» Шофер нажал на педаль акселератора, и машина (легковой пятиместный вездеход) помчалась вперед! Тут на нас закричал обер-лейтенант: «Остановитесь! Езжайте правее на пашню!» Там Ил-2 начали снова стрелять из бортового оружия, и я заметил, что они уже за 20 м от нас. Водитель медлил. «Газу, газу! — закричали мы оба. — Вперед!» — и нажимали на его плечо. Наконец он дал полный газ, и нам удалось проскочить! Наша машина не пострадала, но несколько грузовиков, которые ехали по другой стороне дороги, сгорели. Никто из нас не был даже ранен. Если бы обер-лейтенант не крикнул нам, мы были бы, возможно, уже на месте этих грузовиков. Он начал ругать водителя, а когда я стал защищать его, прикрикнул: «Нечего его прикрывать! Он не выполнил приказ!» В связи с вечерними сообщениями я хотел ему высказать свое мнение, но он был очень возбужден. После этой вспышки его возмущение утихло. Но наши взаимоотношения были омрачены.

II. Особая порция для обер-лейтенанта

В один из вечеров фельдфебель Геллерт (старшина роты) доставил нам продовольствие. Но для обер-лейтенанта он принес особую пищу — холодное жаркое. Раньше у нас лейтенант никогда не имел какой-либо особой порции. Что же случилось сейчас? Итак, у нас было мясо для всей роты, и мы распределили его одинаково для каждого. Никто не получил специальную порцию холодного жаркого. Когда обер-лейтенант сердито раскрыл свой стейк, он спросил у меня, положена ли ему особая порция. «Нет, господин обер-лейтенант, это единственный пакет специально для вас, поскольку вы являетесь командиром нашей роты».

Если бы взгляды смогли убивать, то я не пережил бы эту войну! Когда я снова увидел Оскара Геллерта, то сказал ему: «Дорогой фельдфебель Оскар, больше никогда не делай этого». Надо сказать, что после этого случая обер-лейтенант больше никогда не просил себе особой порции! Перед ним сразу вставал фельдфебель. Так мне рассказывал адъютант. И фельдфебель, и обер-лейтенант в дальнейшем долгое время сохраняли хорошие отношения.

III. Военные действия в Литве

Несколькими неделями позже мы были в Литве и вскоре должны были отправиться в Курляндию. Во время одной атаки, кроме всего прочего, я выполнил все указания, которые дал мне командир роты. При первых же минутах наступления я со своим связным залег за одним из домов, чтобы накопить силы перед штурмом. Тут неожиданно появился обер-лейтенант, остановился передо мной, убедился, что все в порядке, и посмотрел на мои часы. «Через две минуты начнется атака, господин обер-лейтенант», — сказал я. После этого взял свой пистолет-пулемет и, как только начала стрелять артиллерия, побежал со своим связным на пашню, где укрылся между колосьями зерна, которые стояли там рядами. Как только мы залегли в этом укрытии среди колосьев, я осмотрелся. «А где, собственно, остался наш обер-лейтенант? Скорее всего, он задержался у командира батальона», — подумал я. Мы встали и побежали дальше, туда, где проходила линия обороны русских. Приблизительно за 250–300 м мы бросились за сноп пшеницы и снова отдохнули. В нашем направлении начал стрелять русский крупнокалиберный пулемет. В это время появился обер-лейтенант. К счастью, он избежал ранения, хотя пули свистели около него. Пыхтя, он бросился между нами и приказал: «Окапывайтесь немедленно!» Я думал, что ослышался. Здесь невозможно окапываться! Мы ведь атакуем! И должны броситься в окопы врага вслед за первой линией пехоты. Правда, проклятый пулемет прямо перед нашим носом выпустил обойму патронов, зарывшихся в землю. Обер-лейтенант начал немедленно копать для себя окоп. Мы даже дали ему большую лопату, а затем короткими перебежками помчались вперед, уверенные, что уйдем от непосредственного обстрела. Несколько пехотинцев уже вышли из укрытий, чтобы добежать около 400–450 м до находящейся впереди большой усадьбы. Но иван уже спохватился! Он начал стрелять из нескольких пулеметов и тяжелого гранатомета. Правда, артиллерия еще не вступила в бой! Внезапно один из 12-см фугасов взорвался в нашей низине. Теперь следовало бежать прочь отсюда! Я обернулся назад, чтобы увидеть, что стало с нашим «героем», и увидел его одинокого, зарывшегося в солому в низине. Но он не успел еще вырыть окоп, как противник опять пустил на это место несколько 12-см фугасов. Мы мчались вовсю, уклоняясь от осколков, стремясь как можно скорее добежать до усадьбы. Наш же «герой» получал свою долю там, в низине! Расстояние до усадьбы было еще порядочное. Теперь пули свистели уже вокруг нас и рикошетировали по всей местности, где только им попадалось препятствие. Наконец, пыхтя и хватая воздух, мы достигли усадьбы и быстро бросились в первое попавшееся укрытие. Там полежали почти 10 минут и немного отдохнули. Потом мы услышали выстрелы реактивного миномета «катюша». Однако осколки ложились слишком далеко, образовывая за усадьбой большое черное пыльное облако, которое было у нас на виду. Я стоял, прислонившись к углу стены, и думал: «Где же все-таки наш командир роты?» Снова начала стрелять «катюша» почти в то же самое место. Когда дым и пыль медленно рассеялись, я увидел какую-то фигуру, которая, словно укушенная тарантулом, бежала к нашей усадьбе, спасая свою жизнь. Я узнал нашего обер-лейтенанта. Я крикнул ему: «Сюда, господин обер-лейтенант! Мы здесь!» Однако тот, казалось, не слышал ничего и мчался мимо нас напрямик к большому стогу сена, который лежал между домами. Затем он стал закапываться на три-четыре метра в солому и совершенно неподвижно залег там. Время от времени он издавал невнятные звуки: «О, о, ах, ах-хи-хи». Несколько находящихся рядом вояк с удивлением приподнимали голову. Я обратил внимание, что они отпустили ряд ядовитых фраз в адрес обер-лейтенанта. Я услышал слово «трус» и замечание: «Однако раньше он был большим любителем делать нам пространные выговоры». Я оставил одного солдата перед окопом командира роты, а сам занялся своими солдатами, которые тащили минометную плиту, двуногий лафет и ящик с боеприпасами. Потом нашел для себя наблюдательный пункт и оборудовал шесть огневых позиций. Примерно через три четверти часа к вечеру прибыл связной: «Всех командиров рот 2-го батальона — на командный пункт». Он находился приблизительно от 350 до 400 м справа перед нами. Я сообщил приказ нашему «герою», который все еще сидел в своем окопе. На позиции все минометчики только ухмылялись. Но «герой» ничего не слышал и не желал выходить из окопа. Я несколько раз повторил ему приказ, но он только шипел что-то вроде «О, о — хи-хи». На мой громкий вопрос, не ранен ли он, никакого ответа. Тогда я сам с обер-фельдфебелем Гроссе (командиром легких орудий пехоты) отправился к командному пункту батальона. Там нам должны были изложить дальнейший план атаки. Видимо, далее следовало наступать на Курсенау. Когда мы представились капитану Шмельтеру, тот сразу спросил: «Что с вашим обер-лейтенантом? Не ранен ли он? Почему не пришел с вами?» Командиры остальных рот уже собрались вместе со своими связными. Я пытался возможно осторожнее описать, в каком сейчас состоянии находится наш командир роты. «Он дважды попал под огонь „катюш“, господин капитан, и нервы его, конечно, подвели». Другие командиры рот и капитан Шмельтер посмотрели многозначительно. Затем капитан обратился ко мне: «Вы и обер-фельдфебель Гроссе останьтесь и затем сообщите господину обер-лейтенанту, что здесь обсуждалось. Как только он будет снова на ногах, пускай представится мне». — «О-хо, — подумал я, — однако ты опозорился перед капитаном. Вместо того чтобы копать окоп, подумал бы, как не опозорить нас, „старых зайцев“, перед батальонным». Конечно, у каждого солдата могут однажды сдать нервы в опасных для жизни ситуациях. Однако мне написали потом, как вел себя в дальнейшем этот обер-лейтенант. Он, как только получил небольшую рану в плечо, отправился в Бад Кёнигштайн, затем в Таунас и написал нашему фельдфебелю Оскару Геллерту письмо. Я приготовил для него некую бандероль (о которой уже писал ранее), направил по присланному адресу и приписал несколько строк.

IV. Румыния, июль — август 1944 г.

Это было за несколько минут до нашей атаки на лесной территории. Мои минометчики заняли огневую позицию с моим связным. Я находился впереди, у командира батальона капитана графа фон Наухауза. Пока было еще спокойно. Иван, пожалуй, еще ничего не заметил. Я был в полевом головном уборе, а каску повесил на кобуру, так как в этом случае ветер не мешал мне слушать. Ремни на подбородке и шлеме, а также опущенные уши при сильном свисте ветра очень мешали вслушиваться в происходящее. А на войне смотреть и слушать — это самое важное и необходимое. Впрочем, стальная каска, конечно, нужна, вероятнее всего, даже жизненно важна. Я как раз искал хорошую позицию для моего наблюдательного пункта, когда «высокий господин» увидел меня. И притом во вражеском окружении без каски! Имелся специальный приказ, запрещавший находиться в бою без каски. Солдаты носили ее в большинстве случаев на голове, разве что несколько более молодых, более элегантных лейтенантов заменяли шапкой с козырьком впереди. Вследствие этого случались неоправданные ранения и были даже смертельные случаи. Приказ вполне своевременный. Граф обругал меня, да так громко, что русские должны были услышать. «Унтер-офицер, подойдите сюда! Каково ваше звание и к какому подразделению вы принадлежите? Вы должны быть образцом для своих солдат, а сами бегаете без каски. Все же приказ был издан не без причины! Сегодня вечером извольте представиться мне!» — «Слушаюсь, господин капитан, я представлюсь вам сегодня вечером!» Однако затем я очень быстро надел каску, так как наши крики определенно услышали русские. И действительно, сразу же раздались выстрелы, осколки затрещали вокруг нас. Секунда, и мы оба лежали в каком-то окопе «мордой в грязь». Ко мне подбежал мой связной и сказал: «Господин унтер-офицер, граф просил передать вам, что он все-таки правильно поступил, заставив вас надеть каску!» Неожиданно мы услышали крики: «Санитара! Сюда! Капитан ранен!» Мой связной посмотрел на меня и сказал: «Кто это так кричит? Иван, наверное, уже услышал. Что он теперь предпримет?» Мы быстро побежали посмотреть, что там случилось. Я услышал «признания» обер-лейтенанта: «У господина командира батальона явное истощение нервной системы. Сейчас его посадят в мотоциклетную коляску и привезут в батальон». Я набрался мужества, подошел к обер-лейтенанту и спросил его: «Господин обер-лейтенант, капитан приказал мне явиться к нему вечером и дать объяснение по поводу того, что увидел меня без каски. Где же теперь мне представляться?» Он ответил: «Унтер-офицер, что за глупый вопрос? Продолжите исполнять свои обязанности!» Ну, я и пошел по своим делам.

До этого описанного эпизода, когда я получил выговор от господина графа, я всегда был очень исполнительным солдатом.

Последний приказ вермахта

К полуночи все оружие с обеих сторон замолчало. Мы получили приказ гросс-адмирала вермахта прекратить бессмысленную борьбу. Этим закончилась почти шестилетняя героическая борьба. Она приносила нам как великие победы, так и мучительные поражения. Немецкий вермахт в конце концов из-за значительного перевеса русских потерпел почетное поражение.

Немецкий солдат верно служил своей клятве и исполнил свой долг перед народом.

Его героическая борьба на фронтах во имя родины найдет свое признание в более поздней справедливой оценке. Противник, в свою очередь, оценит затраты и жертвы немецких солдат, которые он понес на земле, на воде и в воздухе. Поэтому каждый солдат может гордо сложить оружие и в самые тяжелые часы нашей истории смело и уверенно включиться в восстановление родины, ради будущей счастливой жизни немецкого народа. Вермахт запомнит в этот час своих друзей, не склонившихся перед врагом. Мертвые обязывают к безусловной верности, послушанию и дисциплине по отношению к кровоточащему бесчисленными ранами отечеству.

Солдаты «Великой Германии»

Они были семьей, легионом и орденом одновременно. И с гордостью несли нашивку «Великой Германии» у себя на рукаве во имя торжества империи.

Как элитный корпус, они, как настоящие мужчины, побеждали на многих полях сражения. И военная история по справедливости оценит беспрецедентную смелость этого подразделения.

Кто может перечислить все многочисленные сражения, назвать имена их участников, в солдатских книжках которых записаны их выдающиеся подвиги в бою?

Что давало им силу выступить против вражеских иностранных войск, которые окружали их? Было ли это преданное товарищество, была ли это вера в родину или в отечество, которая породила эту силу в них?

Они были «пожарной командой» и последним барьером для врага. Поэтому далеко не всегда действовали по приказу, а всего лишь по своей воле. Однако, несмотря на героическое сопротивление, они все же не смогли сдержать наступавшие на них орды с Востока.

Часто они плакали от отчаяния и ярости.

Несмотря на шипение и свист снарядов противника, они продолжали его мужественно атаковать.

Целыми днями танки врага скрипом своих гусениц и грохочущими звуками «трах-бумм», а также реактивные минометы «катюша» свистом своих мин постоянно пели страшную песню о смерти.

Солдаты молились и призывали Бога, чтобы он облегчил их участь.

Где он был? В их отвергнутых сердцах, которые к нему взывали? Однако они искали его в этом аду, но не находили никогда.

Когда затем пришел горький конец, многие были ранены и покалечены, и лишь только единицы нашли путь домой.

Однако, вернувшись на родину, они не смирились и, засучив рукава, принялись восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Они помогали, как могли. И в этом был их священный долг!

Сегодня пенсионеры и пенсионерки не склонились, они сохранили свои былую выдержку и осанку. Они продолжают быть откровенными, прямолинейными, сохранив старые прусские добродетели верности и веры.

В послевоенное время «солдат наци» часто дисквалифицируют и не уделяют того внимания и чести, которые им подобают.

Однако их не огорчают партийные разногласия и вечные политические ссоры, касающиеся прошедшей войны. Они живут для себя, в своем собственном боевом содружестве.

Они будут еще много лет скорбеть о своей гордой участи, о своих погибших на поле боя товарищах.

Они помнят всех мертвых солдат, которые остались лежать на другой стороне.

Если все народы будут вечно помнить своих погибших на войне товарищей, то апокалипсические всадники войны никогда больше не ворвутся в семью народов и сохранят память о человечестве.

Памяти жертв, «расстрелянных по законам военного времени»

Почти 310 человек, находившихся на борту воинского транспорта «Фузилер», «расстреляны по законам военного времени» 20 ноября 1944 года у побережья Мемеля русской артиллерией. Число жертв было неизвестно, пока Народный союз не опубликовал 25 мая траурное объявление. Во время траурного митинга, который состоялся на центральной площади Клайпеды, после возложения венка выступила заместитель бургомистра города Юдита Симонавициуте, представитель посла Андреас Кюне, председатель профсоюза металлистов Уве Юргстиес и Генеральный секретарь Народного союза. Короткая панихида и общая молитва закончили церемонию. В митинге памяти участвовало подразделение литовского Морского флота.

Корабль «Ветра» литовского Морского флота ждал участников митинга, чтобы отправить их на места гибели «расстрелянных по законам военного времени». Через 45 минут плавания корабль бросил якорь против Паланги, около 10 км на север от Клайпеды, где на морском дне лежат обломки «Фузилера». Во время траурной церемонии Буркхард Ниппер произнес заупокойную речь, после чего венки и цветы присутствовавшие бросили в море. Ниппер произнес благодарственное слово командующему литовских морских вооруженных сил, капитану 2 ранга Кестутису Макияускасу, который предоставил корабль Народному союзу для этого мероприятия.

Для всех участников митинга это было впечатляющее по переживаниям событие, которые Народный союз впервые организовал в его память.

Эпилог

Если в 1944 году еще существовала небольшая надежда, что войну каким-либо способом можно «победоносно» выиграть, то в 1945 году ее уже не существовало. Последние военные месяцы господствовала полная безнадежность в попытках как-то исправить положение. Бесчеловечность и жестокая твердость восточного противника, необходимость помогать беженцам с востока, требование западных союзников «безусловной капитуляции», а также и чувство долга за погибших товарищей заставляли каждого честного немца тем не менее продолжать борьбу. Кто сегодня может это понять? Пожалуй, только те, кто участвовал в этой битве.

«Великая Германия» состояла тогда из четырех дивизий и нескольких временных подразделений противовоздушной обороны и тылового обслуживания, а также из более мелких групп или частей, формально состоящих в других войсках. Ей пришлось участвовать в особенно жестоких сражениях! Дивизия мотопехоты «Великая Германия» с 15 января по 22 апреля 1945 года потеряла 16 988 солдат всех званий.

История «Великой Германии» говорит о том, как совершенствовалась эта гвардейская армия и все ее части. Из особой армии выросло элитное подразделение, которое, с одной стороны, постоянно пополнялось персоналом, оружием и техникой, но с другой стороны, тем не менее понесло большие жертвы, чтобы сохранить свое единство во времена, когда ко всей армии предъявлялись чрезмерные требования.

Ретроспективный вопрос: «Имело ли все это смысл?» Ответ на него не лежит ни в политической, ни в военной области. Но он, скорее всего, правомочен! Впрочем, как и все ретроспективные рассмотрения, чересчур упрощен.

Всякие действия могут восприниматься по-настоящему только в свете того времени, когда они происходили. И из этого принципа оцениваться. Можно относиться к солдатскому долгу как угодно. Оценивать положительно или отрицательно человеческую жизнь на благо государства, страны, народа и семьи солдата, но внимание и признание ее должно всегда иметь место!

Эти заключительные слова заканчивают диафильм о дивизии мотопехоты «Великой Германии» и ее «сестер»: танкового корпуса «Великая Германия», танковой гренадерской дивизии «Бранденбург», караульного батальона «Великой Германии», гренадерской бригады «Фюрер», танковой гренадерской дивизии «Фюрер» и танковой гренадерской дивизии «Курмарк».

Большевистский писатель Илья Оренбург — к советским солдатам:

«Солдаты Красной Армии! Убивайте! Убивайте! Убивайте! Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай о днях убитых тобой немцев. — „Убей немца!“ — это просит старуха мать. — „Убей немца!“ — это молит тебя дитя! — „Убей немца!“ — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

Хотя эти строки и опровергались, все же они оставались основной установкой советских солдат и были направлены против немецкого населения!

Моя дорога!

Как длинна она была? Гром гремел над землей и морем, молнии прорезали небо, повсюду разгоралось красное пламя. Смерть собирала обильный урожай. Рушились здания. Люди кричали, требуя права и мира! Они преклоняли свои головы над землей. Сегодня этот жар еще тлеет, хотя и медленно. Натруженные руки ворочают камни и ремонтируют дом, который горел в огне. Они стремятся зажить по-новому. Но надо разрешить себе обратить свои мысли назад — далеко назад! Вспоминаешь ли ты о том, как последний раз был в этом доме? Когда мы все сидели за одним столом? Медленно капало красное вино в блестящие бокалы. Мы предвидели тогда, что будет много крови и горя. Мерцали белые свечи, бросая на стены искаженные тени. Спокойствие казалось зловещим! И затем мы уезжали — ты, ты и я. Те же песни, которые мы пели дома, звучали и в дальних странах. Вздымалась пыль, затмевая все вокруг, поднимались туманы. Мы носили всю ту одежду, что одевали и дома, и думали — право за нами! Мы много и азартно спорили, однако в душе часто спрашивали самих себя: «Зачем?» Насладились ли мы уже жизнью? Или понимали, что когда-нибудь пульс перестанет биться? Мы были еще детьми! Тот, у кого в душе зрели безмолвные жалобы, не решался произнести их вслух. Но воспоминания не оставляли нас, и беспокоящиеся сердца спорили с жизнью, как будто бы они не могли дождаться нашего взросления! После неутомимых маршей на Восток мы начали покидать захваченную чужую страну. Коса срезала цветущую жизнь и пела свою сытую песню до тех пор, пока ты еще оставался в поле. Было раннее утро. Свет тысячекратными лучами охватил землю и засверкал по всему пространству. По стране, на которую ты опускался со стоном. Смерть постепенно настигала нас здесь в своей светлой одежде, которая так обманчиво блестела. В тишине опустели дома и площади! Истощенные массы людей покидали улицы, свою родину, свой двор и свой город. И куда бы они ни пришли, больные и парализованные, на своей родине они были желанными гостями! В бескровных сердцах, ослепленных глазах, в изнурительных гримасах и жалких просьбах тлилась их жизнь! И они вымаливали конец всему этому ужасу — по праву! Годы проходили в уходящем времени. «Господи, прекрати наконец деяния наших рук!» Мы готовы! Мы устали, ослабли, погибли душой, в нас нет больше жизни. Мы лишены всего, разве что наши воспоминания оживляют потерянную родину нашу.

Я иду по полям, и старый лес вокруг поет мне песни, как когда-то, когда я был ребенком. Я вижу отражение сельских домиков в пруду, спокойном, как звезды и мир. Но тут отовсюду раздаются крики: «Назад!» Толпа истощенных парней шлет мне бессмысленные проклятья: «Вниз! Предатель! Мятежник!» И затем леса и луга вздрогнули от катящихся колес и вздрагивающих рельсов!

На родине! Посмотри, не уставай смотреть и не вытирай слез, текущих у тебя по щекам. И не покидай свою собственную постель, ложись и не думай о том, что было вчера! Возьмись снова за свой дневник, сохрани в памяти свою жизнь и сиди до утра! Из треснувшей дымовой трубы снова идет чад. Работа начинается!

Молитвы солдат нашего поколения

Бог, наш господин,

В этот час мы стоим, открыв свою жизнь перед твоим лицом.

Не нужно тебе ничего объяснять. Ты и так смотришь в наши сердца.

Ты лучше знаешь каждого из нас, чем мы являемся для себя и для друзей.

Твой приговор справедлив, и это милосердно.

Ты знаешь лучше, чем мы сами, каковы наши последние мысли, наши сокровенные желания и речи.

Ты знаешь также, что воспоминания о нашем прошлом всегда сопровождают нас. Прошлое, прошлое, в котором нами управляли границы наших наклонностей.

Прошлое, которому не было чуждо ничто человеческое.

Человеческое богатство всегда сопровождалось человеческой нищетой.

Действия наряду с бездействием, наряду с преступлениями; мужество наряду с трусостью, верность наряду с изменой, жизнь наряду со смертью; надежда наряду с отчаянием и самоотверженностью; наряду с эгоизмом, лечение наряду с ранением.

Радость наряду с болью, любовь наряду с ненавистью, правда наряду с ложью, великодушие наряду с предательством; право наряду с несправедливостью, доверие наряду с недоверием.

Переживания отнюдь не чужды нашему поколению. Годы, которые создали нас, сопровождают нас и на войне, и в плену.

Мы знаем из собственного опыта, что война — это смерть, разрушение, ранение, голод. Они существуют в мире, и те, кто знает о пострадавших из вторых рук, должны информировать нас об этом.

Никто не может быть более полезен для мира, чем тот, кто испытал войну на собственной шкуре.

Никто не может сильнее любить жизнь, чем тот, который многие годы был наедине со смертью.

Никто не может больше радоваться счастью, жить в своей семье, чем тот, кто долгое время был разделен со своими дорогими родными.

Никто не может ценить свободу, мир и справедливость больше тех, кто не был независимым, а войну и несправедливость ощутил в самых жестоких их формах.

Так как мы испытали много страха в своей жизни, то просим Тебя, Господи, от лица наших погибших товарищей подарить немцам и всем народам Земли свободу, мир и справедливость.

Просим Тебя, чтобы в своей собственной стране никто не жил в подчинении и покорности.

Даруй нашему отечеству и всем странам мира свою милость, чтобы все люди на востоке и западе, на севере и юге жили в достойном человеку мире без нужды, страха и террора.

Мы просим Тебя от имени всех наших падших товарищей, прежде всего, для молодых людей нашего и всех других народов.

Дай им надежду и уверенность, чтобы они с мужеством и энергией принимали все несправедливости мира и не смирялись перед ними; пусть они не строят жизнь, основанную на иллюзиях или утопии; пусть не предаются разочарованию и не кончают свою жизнь от отчаяния.

Пусть не будет места страху, трусости и комфорту только для избранных.

Помогай нам во всем, но не прощай нашего эгоизма, создания барьеров между народами, расами, поколениями, идеологиями, религиями, классами и партиями.

Внушай всем, что мы — братья, такие же, как ты, наш Отец.

Обо всем этом мы просим тебя от имени всех наших павших товарищей, на их могилах. Просим еще и потому, что нам пришлось испытать и перенести.

Аминь.

Принято на торжественном заседании традиционной встречи воинов «Великой Германии» 14 сентября в Радштатде. Впервые произнесено при встрече кавалеров Рыцарского креста в 1985 году армейским деканом, прелатом Хубертом Битторфом, который позволил использовать этот документ.

Из книги «Горящий залив» (Хаусшильд, 1952)

… В котле Восточной Пруссии. Март 1945 года

Полковник артиллерии, которая имеет только два орудия, обращается к одному из своих офицеров: «Не говорите, что при первом нападении русских сразу же надо переходить в контратаку. Мне думается, что, пока он размышляет и на какой-то момент молчит, подготавливаясь и определяя цели, нужно задействовать 10 танковых бригад, разумеется, полностью обеспеченных боеприпасами, из „Великой Германии“ и „Германа Геринга“. А затем нанести единственный, но энергичный удар по пехоте противника. По возможности на большую глубину. Дальняя цель — Варшава. Первоначальная. А затем и далее. При этом их должны поддерживать 10 пехотных дивизий и несколько бронетранспортеров. Противник не настолько силен, как это нам кажется. Для него здесь сложная ситуация». И после маленькой паузы, как бы между прочим, добавляет: «Я хотел бы командовать этой танковой группировкой, господа!»

«Железный крест 2-го класса». Документ для ефрейтора Рехфельда

Ефрейтор Рехфельд принимал участие в Русском походе как минометчик в батарее тяжелых минометов с октября 1941 г. и показал себя с самой лучшей стороны. В сражениях за переправу через Дон он вел беспрерывный минометный огонь при экономии необходимых нам боеприпасов так, что сумел уничтожить узел вражеской обороны. В боях за Чермассово Рехфельд снова отличился как минометчик. Несмотря на мощный артиллерийский и минометный огонь противника, он проявил храбрость, поднося мины к миномету. Рехфельд, таким образом, внес свою большую долю в успешную стрельбу минометчиков.

Чермассово/южнее Ржева 10–18 сентября 1942 г.

Переправа через Дон 6 июля 1942 г.

Подгородное.

Железный крест 1-го класса. Документ для унтер-офицера Рехфельда

Унтер-офицер Рехфельд, командир минометного взвода 8-й роты 2-го батальона моторизованной пехоты «Великая Германия», при тяжелых сражениях во время отступления в Восточной Пруссии 23 января 1945 г. личным решением с привлечением своей минометной роты и остатков 2-го батальона «Великой Германии» прорвался через заблокированный шестью вражескими противотанковыми орудиями перекресток северо-западнее Гиллау на Вартенбургском шоссе. Обслуга противотанковых орудий была уничтожена эффективным огнем минометов и не успела сделать ни одного выстрела. Фланговое обеспечение этой батареи также подавлено минометным огнем. Были сохранены: боевое подразделение пехоты, четыре легких орудия пехоты и шесть минометов, а также принадлежащие им транспортные средства. Командир батальона предложил ввиду этого успешного и своеобразного решения командиру роты представить унтер-офицера Рехфельда к награде — Железному кресту 1-го класса. Унтер-офицер Рехфельд отличился в тяжелых оборонительных боях в карташевском лесу, в сражениях от Ахтырки до перехода через Днепр при Кременчуге, далее в Румынии и наконец при попытке прорыва из котла в Восточной Пруссии. После ранения и лечения он, как командир минометной батареи, снова и снова показал себя наилучшим образом и заслужил доверие своих подчиненных.

В поле, 26 января 1945 г.

Обер-лейтенант Хиннерк.

Характеристика унтер-офицера Ганса Хайнца Рехфельда

Мотопехотная дивизия «Великая Германия». Дислокация от 12 октября 1943 г.

Шмельтер,

2-й батальон пехотного полка.

командир роты, майор в отставке.

8-я рота тяжелых минометов.

Командир роты майор в отставке Шмельтер.

Характеристика унтер-офицера Ганса Хайнца Рехфельда

Открытый, честный характер, информированный, предупредительный. Он работал над самим собой, выполняя свои служебные обязанности, заслужив доверие своих командиров.

Рехфельд решительный и энергичный командир, безусловный образец для своих подчиненных. С хорошим характером, располагающим к общению. Обладает быстрой сообразительностью, физически силен. Рехфельд хорошо владеет оружием, имеет необходимую техническую подготовку и все другие достоинства, необходимые в военном деле. Рехфельд проявил бесстрашие перед врагом, отмечен, помимо Железного креста 2-го класса, еще и знаком отличного пехотинца. Приказы выполнял удовлетворительно. Популярен в кругу друзей.

Я должен был, безусловно, быть офицером! (Замечание Рехфельда.)

Хронологическая таблица дивизии «Великая Германия» — операции, расположение и сражения

С 15 июля 1941 г. по 19 июля 1945 г.

Доброволец Ганс Хайнц Рехфельд

Квалификация: фронт, участие в боях.

1941

15.07.1941. Нейруппин — 3-я рота/запасного батальона пехотного полка «Великая Германия». Морская казарма.

26.10.1941. Минометная батарея (8,14-см), «рядовой моторизованной пехоты».

27.10.1941. Маршевый батальон 111/16. По железной дороге до Орла на Гомель, а затем по русской широкой колее.

30.10.–30.11. Сражения вокруг Ефремова и Тулы.

14.11.1941. Размещение в церкви. Пеший марш, частично путешествие автостопом до Плавска. Там определение в часть, которая пока занимает спокойные позиции вВодане.

15.11.1941. Начало битвы за Тулу.

05.12.1941. Атака на Каширу и Рязань. Попытка окружить и взять Тулу с востока. Окружение. Взятие Венева.

06.12.1941. Наступление сильных холодов. Тяжелые работы. Обморожения.

07.12.1941. Тяжелые арьергардные оборонительные бои вокруг Ефремова и Тулы. Самые холодные ночи (-52 °C); сражения, заканчивающиеся обходом Тулы с востока, затем к югу от Черни-Мценска. Наступление с севера от Орла.

20.12.1941. Занятие позиции на востоке от Орла (конечная станция железной дороги).

21.12.1941. Марш на грузовиках к Волхову, на севере от Орла. Позиции на Оке.

22.12.1941. Оборонительные бои в предмостном укреплении на востоке от Оки, северо-западнее Волхова. Наступление зимы, однако, при отсутствии зимнего обмундирования.

31.12.1941. Остаток армии разделен, как «усы корсета», на три пехотные дивизии.

1942

01–19.01.1942. Сражение у Оки между Орлом и Белевым.

20–30.01.1942. Сражения против ворвавшейся северо-востока русской армии и партизан в лесах вокруг области Городок — Ягодное.

31.01.1942. Роспуск 2-го батальона из-за слишком больших потерь и распределение его по другим батальонам.

31.01–08.02. Занятие и удержание позиций вокруг Городка.

09.02.1942. Атака на Верх.

10.02.1942. Волхов — Ягодное. Борьба за шоссе.

11–18.02.1942. Последующие сражения, связанные с большими потерями.

12.02.1942. Объединение двух еще оставшихся батальонов в один.

20.02.1942. Атака на Козловку, Чухлово и Ржевку.

21.02.1942. Отдых в завоеванном пространстве. Подкрепление из Нейрупина.

01.4–22.05. Присоединение к армии моторизованной пехотной дивизии.

«Великая Германия». Образование нового соединения. Места формирования — Дёбериц и Ютербог близ Берлина и в Бранденбургской марке.

08.04.1942. Отзыв с фронта. Командир полка полковник Хернлейн получает звание генерал-майора и одновременно назначается командиром дивизии нового подразделения «Великая Германия».

09–14.04.1942. После немногих дней отдыха марш на грузовиках остатков старой усиленной пехотной дивизии «Великая Германия» к Орлу.

15–16.04.1942. Транспортировка по железной дороге от Орла на Речицу (близ Гомеля).

17.04.1942 Размещение в Речице. Там направление в пехотную дивизию «Великая Германия I».

26.04.1942. Отпуск из Речицы в Берлин. Хаген. Отпускали только тех, кто участвовал в зимней кампании! Великолепные дни весной дома!

01.05.1942. Направление запасного батальона для подкрепления «Великой Германии» при перенесении основной базы из Нейрупина в Котбус.

21.05.1942. Возвращение в Берлин из Хагена, затем — Речица.

23–31.05.1942. Частичная транспортировка по железной дороге, частичная поездка на грузовиках. Поступление в новое воинское соединение на полигоне Фатеж — северо-западнее Курска. Здесь переход в подчинение 43-му танковому корпусу.

30.05.1942. Речица. Дивизия «Великая Германия I» отправляется. Куда?

31.5–07.06. 8-я рота остается в запасе и как арьергард в Речице.

Венгерские подразделения входят в Речицу и заменяют нас. Мы грузимся и едем по железной дороге по маршруту Гомель — Брянск — Орел до Свободы в 25 км севернее Курска.

01.06.1942. Направление в моторизованную пехотную дивизию «Великая Германия», в запасную моторизованную бригаду «Великая Германия I».

09–22.06.1942. Направление в группу армий «Центр» (Б). Исходная позиция:

55 км к востоку от Курска на линии Щигры — Полевая — Дубровка.

28.06.1942. Начало летнего наступления. Атака и прорыв линии фронта русских по линии Олим — Тим. Далее предстоящее преследование до Верхнего Дона у Воронежа.

01–27.07.1942. Позиции у Фатежа и далее в Щиграх. Подготовка к летнему наступлению на юге России.

05–06.07.1942. Сражения у моста через Дон (Подгородное) и участие в походе на Воронеж.

07.07.1942. Вызов с фронта и сбор на западном берегу Дона.

08–13.07.1942. Прорывов на юг и удар в направлении среднего течения Дона. Продвижение отчасти с тяжелыми сражениями (атака танков) к «большой донской дуге» к югу от Ольховатки до Ольховки. При этом были прорваны русские линии обороны на востоке — западе и нарушены отчасти все связи противника с южным фронтом.

14–19.07.1942. Продвижение со сражениями до Донца в Таджинскую. Переход через Донец к северу от слияния Донца и Дона.

20.07.1942. Переправа через Донец на русском пароме у Михайловской.

21–23.07.1942. Сражения к северу от Дона. Продвижение авангарда к Шахтам. Взятие города. Далее — выход к Дону.

23–24.07.1942. Переправа черз Дон у Роздорской к предмостному укреплению Мелиховская (кое-где вниз по реке).

24–30.07.1942. Выход к предмостным укреплениям вплоть до р. Сал и закреплене на позициях. Продвижение до местечек Сусат и Ашинов. Далее — до Федолова на лимане Маныч.

27.07.1942. Иван взрывает большую плотину, после чего наводнение охватывает обширную низменную область.

01.08.1942. Меня производят в ефрейторы.

02.08.1942. Выступление, в качестве резерва ОКХ к северному побережью Дона. Мы закрепляемся на многочисленных мелких островках! Остановка нашего продвижения в направлении Кавказа! «Спокойный отдых» до спада воды.

02–14.08.1942. Нашу часть собирают в Сталино (ныне Донецк) и Шахтах.

15–16.08.1942. Начало отгрузки по железной дороге 2-го батальона в Гришиневе. Куда теперь? Во Францию?

16–20.08.1942. Транспортировка по железной дороге Днепропетровск (через огромную плотину) — Кременчуг— Гомель — Орша — Смоленск (массированный налет русских самолетов у Ржева).

21.08.1942. Занимаем дома к югу от Ржева.

09.09.1942. В резерве армейского командования 9-й армии. Теперь я «пеший стрелок» в минометной роте. Строительство дороги в непосредственной близости от фронта. Русские сильно достают.

10.09.1942. Оборонительные бои с помощью контратак до 8 октября в южных районах и еще дальше к югу от Ржева в составе 27-го армейского корпуса.

При первой атаке я был ранен относительно легко в правое колено (осколок гранаты) с появлением сукровицы. Вслед за этим тяжелое воспаление.

20.09.1942. Получил нашивку о ранении (первое ранение).

21.09.1942. Полевой госпиталь в Артемове (еще в пределах действия артиллерии).

27.09.1942. Награждение знаком «За участие в атаке».

05–14.10.1942. Отправка из госпиталя, чтобы освободить там место для большого числа раненых, на грузовике в Леоново. Отправка в Смоленск (место сбора раненых).

15–20.10.1942. Отправка санитарным поездом в Варшаву.

30.11.1942. Резервный военный госпиталь в Улика Пастер. Здесь я оставался вплоть до выписки. В запасную бригаду 1. Прибывшие после ранения.

01.12–17.01. В запасной полк моторизованной пехоты дивизии «Великая Германия». Котбус, Заксендорф. Казарма.

09–28.12.1942. Отпуск для лечения в Хагене.

1943

18.01.1943. «Маршевый батальон», отправка на фронт.

19.01.1943. Транспортировка по железной дороге Глогау — Лицманнштадт (Лодзь).

20–27.01.1943. Варшава — Белосток — Минск — Бобруйск — Гомель — Брянск — Орел-Свобода — Курск. Выгружаемся в Волчанске между Белгородом и Харьковом.

28.01.1943. Оборонительные бои после катастрофы под Сталинградом между Осколом и Верхним Донцом. На восток — в Белгород (оставили его 08.02.1943). На фронте возник большой прорыв!

19.01–04.03.1943. Оборонительные сражения под Харьковом. Бои вдоль шоссе Белгород — Харьков и на севере от Харькова. Здесь мы были почти что уничтожены.

15–16.02.1943. Освобождение русскими Харькова. Они вели бои с войсками генерала СС Хойзера и нашего генерала Хернлейна. Они были едины в оценке обстановки («это вовсе не второй Сталинград»).

16–23.02.1943. Оборонительные бои на шоссе Харьков — Полтава, при Люботине и Валки.

08.03.1943. Атака северо-западнее Валки вдоль железной дороги.

10–11.03.1943. Город Богодухов снова взят нами!

14–15.03.1943. Великое успешное танковое сражение при Борисовке!

16–17.03.1943. Сражения к западу от Белгорода и к северу от Харькова. Войска СС вновь занимают Харьков!

18.03.1943. Командир дивизии генерал-лейтенант Хернлейн получает Дубовые листья к Рыцарскому кресту.

19.03.1943. Взятие Тарановки. Здесь русская авиация беспрерывно бомбила нас. Атака ночью «швейных машинок» из города! «Швейная машинка» — это легкий учебный самолет русских У-2, который мы называли «проституткой шоссе» или «испытанием для нервов».

20–22.03.1943. Дивизия «Кленовые листья» сменяет нас.

23.03–29.06.1943. Смена позиции и возвращение в резерв на севере Полтавы. Затем переброска из Ахтырки на Диканку. Отдых для дивизии. Новая переформировка. Специальная учеба: упражнения с оружием, в боевой обстановке, в ближнем бою, борьба с танками и отражение атак в дотах.

30.03.1943. Получаю награду — Железный крест 2-го класса!

23.06.1943. Переименование подразделения. Теперь мы называемся «Дивизия мотопехоты „Великая Германия“».

30.06.1943. Начало марша на грузовиках на плацдарм в Ворскле, северо-западнее Томаровки. Подготовка к решительному бою на Востоке. Операция «Цитадель».

04.07.1943. Начало атаки и первые очень тяжелые сражения.

05–11.07.1943. Тяжелые сражения прорыва, связанные с большими потерями на глубоко эшелонированных советских оборонительных позициях с бункерами и закопанными танками.

12–16.07.1943. Тяжелые оборонительные бои на достигнутых позициях. Мы были около 4–5 км к югу от Обояни (50 км до Курска!). В Италии: «измена Бадольо». Американцы наступают. Подразделения войск СС снимаются с Русского фронта и перебазируются в Италию! Отмена наступательной операции «Цитадель».

18.07.1943. Наше подразделение мотопехоты «Великая Германия» снимают с позиций и перебрасывают к Томаровке. Бомбо-штурмовые ночи!

21.07.1943. Дальнейшая передислокация по железной дороге и шоссе. Куда? Мы, 2-й батальон моторизованной пехоты дивизии «Великая Германия», с помощью наших транспортных средств отправляемся по маршруту Борисовка — Грайворон — Боромля — Сумы — Белополье.

22–23.07.1943. Путивль — Глухов — Лугань, Чеплокино к городу Карачев (группа армий «Центр»).

24.07.1943. Контратака против наносящего удар от Болхова врага.

01.08.1943. Я с тремя приятелями моей роты представлен к званию «унтер-офицер» за храбрость. От ефрейтора — к унтер-офицеру! (Также это звание получили ефрейтор Шпигель и ефрейтор Альбург.)

03.08.1943. Оборонительное сражение на территории Орел — Брянск — Алисово — Шудре и в «лесу под Карташевым на Желтом холме» («Высокие нивы»). Сражения, связанные с большими потерями. Погиб унтер-офицер Мартин Шарфенберг. Обер-лейтенант Шмельтер: «Рехфельд, принимайте взвод. Командир батальона — обер-лейтенант Конопка».

04.08.1943. Взвод снимается, «пожарная команда» перебазируется назад, к группе армий «Юг» в Ахтырку (грузится в Брянске). Здесь к нам присоединяется батальон «тигров» из дивизии «Великая Германия».

07.08.1943. Поезд идет до Сумы-Борорня. Там нас выгружают! Иван уже занял следующий вокзал! Мы едем от Ахтырки на Чернетчину.

08–23.08.1943. Оборонительные сражения в районе Ахтырки. Я откомандировываюсь в резерв командования и остаюсь унтер-офицером для особых поручений при «обозе» в Чернетчине.

10–12.08.1943. Отступление на Лебедин.

17–19.08.1943. Отступление на Ахтырку.

23.08.1943. Отступление на Котельнич.

24–26.08.1943. Отступление на Опошню — Диканьку (там мы были пять месяцев назад). Подчинение 48-му танковому корпусу.

27–28.08.1943. Боевые действия в районе Люриша — Будетша.

28.8–15.09. 1943. «Великая Германия» воюет на широком фронте, как «пожарная команда на Востоке», в жестоких боях к западу от Харькова и на севере от Полтавы.

02.09.1943. Я еду с обозом в Борки и Сорочинцы.

03.09.1943. Приказано выступать к Диканьке. Отступление на Зеньков.

05.09.1943. Обоз направляют в Диканьку.

06–07.09.1943. Направляемся в Опошню. Повсюду сожженная земля, горящие дома, горящее зерно на полях. Точно то же самое делали русские во время нашего продвижения на Москву!

09.09.1943. Я принимаю 2-й обоз 9-й роты моторизованной пехоты «Великая Германия». Начало большого наступления на берега Днепра у Кременчуга. Я переезжаю на запад к Сорочинцам.

11–17.09.1943. Отправляюсь в Великий Багачка.

18–29.09.1943. Отправляюсь в Решетиловку. На фронте — жестокие оборонительные бои! Мы достигаем Днепра у Кременчуга. Весь обоз форсирует Днепр через мост «Генерала Рундштедта». Перед мостом шли жестокие оборонительные бои. Русские сильно теснили наши войска. «Мост Рундштедта» подорван. На западном берегу собирают боевые группы, так как полки, батальоны и роты потерпели слишком большие потери. Танковый батальон «Великой Германии» располагает только одним танком! Но мы имеем еще несколько штурмовых орудий.

30.9–7.10.1943. Марш на грузовиках в Каменку, где мы имеем возможность отдохнуть.

07.10.1943. Я ставлю водителям и связистам задачу продвигаться на Кировоград — Новую Прагу — Корсеневку и Недайводу («Не дадут никакой воды»).

08–11.10.1943. Нас сменяют в Силени. Я получаю отпуск на родину!

15.10.1943. Начало советского массированного налета у моста на Днепр со стороны Мишурин Рог. Атаки и сражения частично большой силы проходят в южном направлении до Софиевки (на востоке от Кривого Рога).

16.10.1943. Я выезжаю на грузовике в Кировоград и оттуда отправляюсь по железной дороге на Знаменку.

19–21.10.1943. Поездка по железной дороге через Фастов — Столбунов — Бердичев на Ковель. Прохожу пограничную станцию отпускника со справкой об отсутствии вшей и «пакетом командования»!

22–23.10.1943. Поезд отпускников, выезжающих с фронта: Варшава — Лодзь (Лицманнштадт) — Магдебург — Ганновер — Хаген!

23.10–14.11. 1943. Отпуск на родину!

12.11.1943. Майор Ремер I. Командир бронетранспортера/пехоты сопровождения танков «Великой Германии» получает дубовые листья к Рыцарскому кресту.

14–18.11.1943. Возвращение на фронт: Хаген — Ганновер — Лейпциг — Коттбус — Лицманн — город Ковель — Шепетовка — Кривополь — Мигаево-Раздельная — Вигода Дарчиная — Одесса.

18–19.11.1943. В Одессе мне выделен маршрут 2, т. е. направление на Апостолово.

20.11.1943. Черноморская гавань, Николаев. (Нам только однажды удалось отдохнуть здесь от бесконечных поездок! Городская прогулка, кино, солдатский клуб.)

22.11.1943. Ранний (в 04.00) отъезд в Апостолово.

23.11.1943. Далее грузовиком в Михайловку (там большой армейский склад боеприпасов для нашего подразделения). Дальше не продвигаемся!

28.11.1943. Попытка выехать грузовым автомобилем 9-го обоза. Надо найти подразделение/командование моторизованной пехоты. Но у нас отказал двигатель, и мы застреваем в скалах.

30.11.1943. Я назначен унтер-офицером для особых поручений! Из-за застрявшего на путях тягача возвращаюсь из Михайловки. Оттуда на грузовике командования мотопехоты «Великая Германия» выезжаю к обозу 1/9-й роты 2-го батальона командования мотопехоты «Великой Германии»). Снова в своей роте! Здесь я чувствую себя «дома».

01.12.1943. При обозе в Водяне.

13.12.1943. Еду в Петрово Долину на командные пункты батальона II а и I Ь. Причина: мое заявление направить для продолжения учебы.

15.12.1943. Назад, в Водяну. Дожидаться!

18–19.12.1943. В Новожитомир. Должен достать елки для роты.

20.12.1943. По той же причине в Кривой Рог — вечером назад.

22.12.1943. В Петрово Долину на командный пункт батальона (lb).

23–26.12.1943. Водяна. Рождество.

27–30.12.1943. Сегодня отправляюсь в командировку в армейскую ветеринарную академию в Ганновер. «Капля долбит камень».

31.12.1943. Водяна. Воинский обоз I, новогодний вечер. Прощание с ротой.

1944

01–03.01.1944. Оборонительные бои на востоке от Кривого Рога.

01.01.1944. Еду на грузовике по шоссе IV, до Долицево у Кривого Рога. Поездка по железной дороге до Апостолова. Я имею приказ на откомандирование для учебы в ветеринарной академии ганноверского института.

02.01.1944. Поездка по железной дороге до Николаева, далее грузовиком в Одессу (6 часов).

03.01.1944. Поездка по железной дороге: Лемберг — Транснистрия — Жмеринка и далее — 04.01.1944. В Пшемысль.

05–06.01.1944. Ганновер — Дрезден — Вроцлав. Прибытие. Зачисление в учебную группу II (офицеры запаса).

07–09.01.1944. Краткосрочный отпуск в Хагене.

10.01.1944. Ганновер, имперская ветеринарная академия. Триместр. Так как положение на Восточном фронте стало угрожающим, после нескольких недель моей учебы мне сообщили, что с моим откомандированием в академию произошла формальная ошибка. Надлежит вернуться в Котбус. В канцелярии я говорю чиновнику, который оформляет мой проездной билет: «Добавьте пару слов: унтер-офицер Рехфельд едет в Шверин». И он сделал такое дополнение!

03–04.02.1944. Таким образом я попал сначала в Шверин! (К дяде Адольфу, тете Труди, Урсель и Юргену Рехфельду).

05–06.02.1944. Поездка в Берлин. «Поезд переполнен». Получаю справку и гуляю по Берлину.

07–08.02.1944. Воинская часть запасников в Котбусе. Здесь я также оказался «при особых поручениях». Поездка курьером во Франкфурт-на-Одере. В Фюрстенвальде посещаю дядю Вилли. Он служил в Пенемюнде (инж.). Провел несколько прекрасных часов с тетей Эльзой. Затем далее по поручению командования армии отправился в казарму, чтобы забрать материал («Секретно! Операция Валькирия»). Это был запечатанный конверт из сейфа, который должен был охранять унтер-офицер по должности и только по приказу командования мог его вскрыть. Краткосрочный отпуск в Хагене. Отзывают. Причина: «Валькирия» провалилась. Отдельный моторизованный 1029-й полк — дивизии «Великая Германия», набранный из выздоравливающих и недоученных рекрутов. Когда я прибываю в Котбус, казармы пусты. По-новому сформированное командование уже уехало в «Высокие Татры». Я задержался.

09.03.1944. Отдельный моторизованный 1029-й полк дивизии «Великая Германия» отправляется в «Высокие Татры» (Поронино — Закопане).

19.03.1944. Участие в учебных занятиях в Венгрии.

24.03.1944. Далее еду в Эмёд. Там я учился у венгерского преподавателя стажера Кассаи Виктора и его сестры. (После войны они посетили нас — у него уже была семья. Мы долго состояли в контакте.)

31.03.1944. 1029-й полк «Великой Германии» предъявляет карпатский паспорт на венгерско-карпатской границе. Далее Вама, Кимполунг, Дорна, Ватра и Гура Хуморулуй.

09.04–10.05. 1944. Оборонительные бои в упомянутой области. После поездки в долину «Дикой Бистрицы», где мы отдыхали, дивизия мотопехоты «Великая Германия» была отправлена на запад в Яссы и Тыргу Фрумос. Там было принято решение о роспуске 1029-го полка «Великой Германии» и распределении ее состава по отдельным батальонам.

09.04.1944. Пасха! Первые русские появляются перед Гура Хуморулуй! Сотрудничество с так называемыми батальонами Карпат.

11.04.1944. Монастырь Вата Молдавия. Мы делаем рекогносцировку. Где русские?

15.04.1944. Сегодня иван дает о себе знать первыми выстрелами противотанковых орудий и огнем пехоты.

16.04.1944. Ночные легкие русские удары.

18.04.1944. Мы строим оборонительные сооружения и сохраняем независимость Карпат.

10.05.1944. Удар из леса по высоте. Там мы обнаружили батарею («трах-бумм»), которая надоедает нам своими обстрелами. Корректировщики артиллерии оборудуют себе наблюдательный пункт на высоком дереве. Оттуда они посылают команды на батарею 10,5-см. Русская батарея уничтожена! Я успешно веду минометный огонь из двух минометов по русским колоннам и пехоте, двигающимся по шоссе в долине. Мы задерживаем русских и тем самым поддерживаем румынские подразделения. После завершения атаки едем экзотической долиной реки Быстрица к нашему батальону, который вел успешный бой у Ясс.

08–15.06.1944. После тяжелых сражений при Орсоайе наша рота снимается с фронта и перебазируется примерно на 100 км к югу от Ясс для отдыха. Праздник командования!

15–24.07.1944. 1029-й полк «Великой Германии» объединяется в это время с дивизией. Я прибываю снова в мою «старую» 8-ю роту 2-го батальона моторизованной пехоты. Кроме командира роты, капитана Шмельтера, «самого хорошего фельдфебеля вермахта», старшины роты Оскара Геллерта и нескольких солдат, я не знаю никого из нынешнего состава роты. Убитые, раненые, пропавшие без вести! Печально! Мы отмечаем в помещении для отдыха примерно в 100 км к югу от Ясс ротный праздник в лесу!

25.07.1944. Начало погрузки на быстроходные автомобили для отправки в Восточную Пруссию с выгрузкой в Гумбиннене.

5–09.08.1944. Первые контратаки при Вирбаллене и Вилковишках, где русские уже прорвали оборону в Восточной Пруссии по восточной окраине города.

12.08.1944. Начало перебазирования к западу от Шауляя.

18.08.1944. Литва. Первые сражения для предотвращения русского прорыва к Балтийскому морю. Положение довольно неясное! Мы едем, нас обстреливают. Смотрим во все глаза!

22.08.1944. Сражения на севере у Ауц Доблен. Там предполагается прорыв к Туккуму, к курляндскому котлу. Атака заглохла после первых успехов под Добленом.

26.08–02.10.1944. Остаемся на ранее достигнутых позициях.

01.09.1944. Изменение в командовании. На место генерал-лейтенанта фон Мантейфеля приходит прежний командир дивизии мотопехоты «Великая Германия» полковник Лоренц. Мантейфель позже воевал в Арденнах.

03–05.10.1944. Жестокие оборонительные бои к западу от Шауляя. Массированный налет русской авиации. Много серьезных потерь!

6–09.10.1944. Тяжелые оборонительные бои между Шауляем и Мемелем.

10.10–28.11.1944. Предмостное укрепление Мемель (небольшое, но охо!). Самые тяжелые оборонительные бои и сражения у предмостного укрепления между рейхом и курляндской армией. При этом крейсеры «принц Евгений» и «Лютцов» с моря дают нам хорошую артиллерийскую поддержку. Фельдфебель Леглер, наш командир взвода, откомандируется в офицерские курсы на учебу. Я принимаю минометы 8-й роты. До сих пор я командовал полувзводом вместе с унтер-офицером Раммом, который командовал другим полувзводом. У каждого было по четыре миномета (8,14-см).

01.11.1944. Начало запланированного формирования танкового корпуса «Великая Германия» в Восточной Пруссии. Несколько подразделений корпуса подчинены наряду с мотопехотой дивизии «Великая Германия» еще и мотопехоте дивизии «Бранденбург». События на фронте изменили эти планы.

15.11.1944. I./танковый корпус «Великой Германии» («Пантеры») возвращается к старому подразделению. До сих пор предполагалось его другое предназначение.

26.11.1944. Часть «Великой Германии» I./ танковый корпус 26 перебазируется в Венгрию. Мы покидаем Мемель и через море по каналу отправляемся в Кенигсберг. Оттуда — на отдых близ Зенсбурга.

27.12.1944. К танковой бригаде (ранее «Бригада фюрера „ФББ“») придается усиленный пехотный батальон фюрера под командованием полковника фон Ремера. Это соединение направляется в Восточную Пруссию, в Эйфель (Прюм и Даун). Другая часть соединения «Великой Германии» отправляется во Францию для участия в Арденнском наступлении. После тяжелых сражений, связанных с большими потерями, начиная с 31 декабря 1944 года, танки и пехота вынуждены были перейти к обороне.

1945

01–11.01.1945. Передислокация нового состава «Великой Германии», собранного из разных корпусов и штаба корпуса «Великой Германии», в область Вилленберг (южная часть Восточной Пруссии) в качестве резерва командования армии.

12.01.1945. Выступление на юг, в польскую область, чтобы оборонять переправу через р. Ожиц. Начало большого русского наступления на запад и северо-запад.

13.01.1945. Подразделение фузилеров мотопехоты дивизии «Бранденбург» — «Великая Германия» получает команду занять Лодзь.

14.01.1945. Мотопехотная дивизия «Великая Германия» двигается через Полонию-Лег, чтобы охранять переправы у реки Ожиц.

15–30.01.1945. Оборонительные бои и отступление после сражения в Северной Польше, на север. При этом русские передовые отряды заняли территорию к юго-западу от Кенигсберга. В этом районе сражался танковый корпус с парашютным десантом дивизии «Герман Геринг». Как считают, Германия будет делать все возможное, чтобы содействовать в транспортировке по морю беженцам, которые оказались прижатыми к побережью. Были свободны для эвакуации порты Розенберг, Пиллау и Кенигсберг. Существовал также запасной вариант: переход по льду залива. К западу от окруженного Кенигсберга имелся еще более крупный котел в районе Мельзак — Хайлигенбейль и Цинтен, с которым мы держали связь из Кенигсберга.

15.01.1945. 2-й батальон мотопехоты (капитан Зоммер) занял позиции в Головне, юго-западнее от Газево (высота 109). Затем Борове, Креуцберг, Крызево, Дворский. Обер-лейтенант Зоммер передает командование обер-лейтенанту Макерту (до конца войны, 1945).

16.01.1945. Передислокация 5-й и 6-й рот из Борове.

17.01.1945. После Островецка — Хожеле, Бертнаты — Липа — Св. Залёг.

19.01.1945. После Красноцельца — Стегна — Шляхекин — Липа — Свиняры — Рыцеце — Полён (к югу от Фламберга).

21.01.1945. Ручей Омулеф — Рогген — Мапьсхоуэн (к югу от Пассенхей) — Вилленберг — Ольтерсбург — Менгут — Гросс-Раушен (к югу от Гиллау, Стельлюнгельн южнее залива Пурден).

22–26.01.1945. Вдоль озера Сервент у Граскау. На линии: Граскау — Гросс Раухшен — Менгутх.

27.01. 1945. Бишофсбург.

28–29.01.1945. Бартенштейн: 2-й батальон атакует Рёссель. Убит рядовой моторизованной пехоты Вальтер (6-я рота).

29–30.01.1945. Прейсишэйлау — Кройцберг. От русских почти освобождены.

30.01.1945. 1-й батальон (пехоты при танках) капитана Пфау и 2-й батальон (мотопехоты) достигли Весделена — Яскейм.

31.01–18.03. 1945. Тяжелые оборонительные бои в нашей полосе связи с находящейся в котле 14-й армией к западу от Кенигсберга. Бои при Яскейм — Каиген-Вартхен — Вундпакен — Хейге — Маулен — Весдехлен — Катаринлаук — Моркен — Конрадсвальде — Порсхен.

03.02.1945. Попытка к отступлению от Клагена на Вестен. Ночью, в 03.30, начало атаки. Но танковая бригада дивизии «Великая Германия» не оказывает поддержки. Убит старший лейтенант Охманн, который только что принял 6-ю роту. Русские пока выжидают.

04.02.1945. Новая атака вскоре после полуночи при поддержке танков от Вартена. 2-й батальон с остатками 3-го батальона, а также 5, 6 и 7 рот. 7-я рота поддерживает связь с находящимися правее фузилерами. Вартен взят. Дан один день отдыха в Бранденбурге.

04–05.02.1945. Капитан Пфау назначен командиром 1-го батальона.

Капитан Макерт возглавляет 2-й батальон моторизованной пехоты «Великой Германии». Атака на фольварк Колбникен, кирпичный завод Вальдпотен и на Зеепотен. Убит полковник Хейземан в «Пистоленвальдхен» (фюнфшпитц-вальдхен). 5-я рота резерва, 6-я рота (лейтенант Гофман), 7-я рота — слева. После завершения атаки мы отправляемся на юг. Командный пункт моторизованной пехоты дивизии «Великая Германия» перебазируется в Вестдехлен. Перед ним обширная область затопления вплоть до железнодорожной линии Коббельбуде — Кенигсберг.

19–20.02.1945. Русские занимают Конрадвальде! Сразу же начинаются контратаки на автобане Кенигсберг — Элюинг. Штаб переехал в Гут Вестделен. Коббельбуде на железнодорожной линии пока удерживает 5-я бригада истребителей танков и саперы. После смерти полковника фон Хееземана его место занимает майор Крюцман, командир мотопехоты «Великой Германии».

Конец февраля. 1-й батальон защитников танков потерял 8 офицеров, из них четверо убиты. При Тикригенене к югу от Коббельбуде вся 2-я рота уничтожена. Фельдфебель Франк убит. Положение более чем серьезное. Нам вручают открытки с картой Восточной Пруссии и этикеткой: «Смелый и верный!» Мы должны отправить их домой. Это выглядит как последнее «прости»! Я должен верить, что здесь мы будем держаться до последнего бойца. Но у меня по этому поводу есть собственное мнение. Без «чудесного оружия» нам не выстоять! Когда все это кончится?

5–06.03.1945. Русские атакуют все решительнее. Мы чувствуем это на своей шкуре! Новое нападение на Конрадвальде, на железнодорожную насыпь. В три часа ночи! При этом были убиты фельдфебели Штрасснер и четверо рядовых мотопехоты. В 6-й роте более 12 раненых. Контратака! Однако даже вторая контратака в 15.00 провалилась. Иван уж очень силен здесь. Мы снова возвращаемся в Вестделен. Перед ним была насыпь и соответственно укрытия из песка. Там находилось много наблюдателей и их радиостанции. На самом верху насыпи я также устроил свой наблюдательный пункт и мог с помощью маленькой стереотрубы видеть русских в Зеепорскене и Яскейме.

13.03.1945. Начался массированный налет русской авиации! — Самолеты прилетели с северо-северо-запада от Гут Вестделена. Убиты унтер-офицер Дрешер, ефрейтор Фельдман и Фишер. 1-й батальон защитников танков идет в контратаку. Фронт стабилизируется! Я являюсь в Моркен.

14.03.1945. Приказ по дивизии «Великая Германия»: занять новые позиции немного западнее от Порскхена. Северо-восточнее от Порскхена позиции занимают рота Вельке, затем рота Пфластерера и в конце рота Фогельзанга. В 5-й роте при Тенген Гефрейе убиты ефрейтор Штрохмайер, фельдфебель Гафнер и военный инженер Мюллер. 2-й батальон окопался в фольварке Поплиттен. Там же занимают огневые позиции мои минометы. Мой наблюдательный пункт при доме путевого обходчика на железнодорожной линии Кенигсберг — Порскхен — Эдбиг.

16.03.1945. Во время русской танковой атаки вдоль железнодорожной линии я подбиваю фаустпатроном танк.

17.03.1945. Массированный налет русской авиации в центр котла! Мы потеряли Порскхен. На опушке леса за Порскхеном меня ранит осколком мины. Меня перевозят из Волитты на Бальгу в старую капеллу крестоносцев у замка. На повозке с лошадьми я еду вдоль побережья под артиллерийским обстрелом и налетом авиации в Розенберг (маленькая гавань с причалом).

18.03.1945. На телеге в Пиллау. Барак в порту.

Неожиданный случай позволяет отправиться кораблем в Швецию.

19.03.1945. Корабль, переполненный беженцами и ранеными, остановлен в море и сопровожден в Данцигский залив, чтобы войти в состав конвоя с другими кораблями. Он плывет по низкой воде близко от побережья. Выгружаемся в Свинемюнде. Отправляюсь по железной дороге после дезинфекции. Далее действую самостоятельно. Еду в Шверин к родственникам. На следующий день на повозке еду в военный госпиталь, оттуда в другой госпиталь, бывшую гуманитарную гимназию. В заключение меня переводят в школу на Гренадерштрассе.

27.03.1945. Война приближается к концу! Русские подходят к Шверину! Англо-американцы перешли Эльбу на востоке у Бойценбурга!

01.05.1945. Русские приближаются к городу Шверин. Я отправляюсь с приятелем на запад, чтобы не попасть в плен к русским. При Царрентине на берегу моря мы оказываемся в американском плену, в «лагере голода Вашов». Там я оставался примерно до середины июня. Затем погрузка на поезд на конечной станции Неуштадт/X. Отправляюсь на демобилизацию в Нессендорф. Работа на сельскохозяйственной ферме Бернхарда Шлюнцена.

02.05.1945. Мы ночуем в Гадебуше. На следующее утро «ами» вступают в город. Мы хотим уйти далее на запад, по возможности за Эльбу, чтобы не попасть к русским.

03.05.1945. В нескольких километрах к югу от Ласанас задерживают американские патрули. Наш первый лагерь для пленных в Царрентине.

04–05.05.1945. Нас передают в большой лагерь для пленных в Вашове. Скоро он становится «лагерем голода». Моя «прогулка» в Шверин к дяде Адольфу. Большое разочарование! Но затем все же моя отлучка оказывается успешной. Мы достали еды!

Середина — конец. Отправка в Восточную Гольштинию, в так называемую область интернированных. Для нас обоих это оказалось удачей.

17.07.1945. Увольнение после многих препятствий под маркой «сельскохозяйственного рабочего». Еду на грузовике до Арнсберга, далее по железной дороге и в Хаген!

19.07.1945. Снова дома! Родители живут по-прежнему в старом доме. Он чудом уцелел! Лишь немного поврежден при бомбардировке. Теперь я могу взять свое будущее в собственные руки!