Когда ты впервые понимаешь, что он твоя половинка

На следующей неделе Саванна сделала одно пугающее открытие.

Она поняла, что, когда у тебя разбито сердце, то тело тоже прекращает работать.

Ее глаза — опухшие, каждое утро наливающиеся слезами — тщетно искали то единственное лицо, которое могло облегчить ее боль. Ее уши, вспоминая тембр любимого голоса, оставались глухими к любым внешним звукам. Ее пальцы тянулись по ночам в пустое пространство в попытке найти его теплое тело. И сколько бы она не наполняла воздухом легкие, ужасная тяжесть в груди не уходила, оставаясь постоянным напоминанием о ее утрате.

Пропасть ее раскаяния с каждым днем становилась все глубже.

И в ее сердце, впервые разбитом, установилась пустота, словно нечто прекрасное, однажды поселившееся там, внезапно без предупреждения выбыло, оставив после себя только след, неуловимый и острый, точно засевший глубоко осколок, который постоянно болел, напоминая ей:

Я потеряла его.

После их ссоры за ней приехала Скарлет и увезла домой. С тех пор Саванна множество раз писала и звонила Ашеру, но по домашнему номеру шли короткие гудки, а на звонки и на сообщения на сотовый он не отвечал. Во вторник, не желая отвлекать его перед операцией, она прекратила попытки, но в среду не выдержала и позвонила ему еще раз, чтобы сказать, как сильно она его любит. У нее выработалась привычка без конца проверять телефон, и каждый раз дело заканчивалось слезами, потому что среди потока сообщений с просьбами об интервью и приглашениями на телевизионные шоу от него не было ничего. К субботе она решила: достаточно. И выбросила телефон в туалет.

Расправой над сотовым она отключила себя от внешнего мира, но только почти. Когда раздавался звонок домашнего телефона, ее сердце по-прежнему вздрагивало в надежде, что это Ашер… чтобы после, когда выяснялось, что это не он, вновь начать кровоточить.

Два раза Саванна садилась в машину с намерением отправиться в Мэриленд и потребовать, чтобы он выслушал ее и дал еще один шанс объясниться. Но несмотря на свое отчаянное желание быть с ним, на стремление окружить его любовью и заботой, пока он проходил через болезненные процедуры, оба раза она останавливалась, зная, что она — последний человек, которого он хотел бы видеть и рядом с котором ему было бы хорошо. Он ведь даже не верил, что их любовь была настоящей.

Иногда она злилась на него. Разве он не говорил, что любит ее? Разве не клялся, что принадлежит ей? Каким образом какая-то газетная статья смогла заставить его полностью от нее отвернуться? Но когда она заново оценивала в голове ее содержание, ее тон, то понимала, почему он попросил ее уйти. Можно было хоть до посинения обвинять Макнаба, но если бы она не написала и не отправила этот текст, если бы она поставила Ашера выше своей карьеры, то ничего этого не случилось бы. Она сама была виновата в том, что их жизни теперь разделились.

Ашер не произнес слов «все кончено», но когда он просил ее уйти, в его глазах стоял такой гнев, такая боль от предательства, что она почувствовала, словно ее выгоняют и из его жизни тоже. Без него она словно сорвалась с якоря и, неприкаянная, поплыла во тьму холодного океана — такого же бескрайнего, как ее чувство вины. Она знала, что совершила крупнейшую в жизни ошибку. Пытаясь свести счеты с Патриком Монро и «Сэнтинел», она поставила на карту любовь всей своей жизни. И проиграла. Вчистую. И это было невыносимо.

По иронии судьбы карьера, ради которой она рискнула всем, перестала иметь для нее какое-либо значение. После публикации статьи она отказалась работать в «Финикс Таймс», а затем, пока телефон был жив, отвергла несколько предложений из других газет. Никогда в жизни она больше не хотела писать.

Ха. В жизни. Если ее жизнь можно было назвать жизнью.

Саванна смутно осознавала, что мир вокруг нее продолжает функционировать — Скарлет по утрам уходила на работу, мать пекла для местного кафе сладости, отец время от времени заглядывал к ней с напоминанием, что в море есть и другие рыбы, — но раскаяние отделило ее от всего человечества. Она потеряла интерес ко всему на свете, кроме одного-единственного занятия: описания каждой детали проведенного с Ашером времени, над чем она трудилась как одержимая.

После ужина — если Саванна вообще спускалась поужинать — она опять забиралась в кровать, закрывала глаза и восстанавливала в памяти какой-нибудь из проведенных с ним дней, начиная с самого первого, когда она перехватила в зеркале его взгляд. Она вспоминала все прикосновения, все взгляды и все слова, которые были произнесены между ними, а потом кропотливо воссоздавала их на бумаге, максимально точно описывая каждый эпизод, пока глаза не начинало жечь, а небеса за окнами не озарял рассвет. Только так ей удавалось поддерживать в себе жизнь — теперь, когда они были врозь.

Будущее без него погрузилось во тьму, и потому она отчаянно цеплялась за прошлое, отказываясь думать о том, что будет, когда она вспомнит все бесценные дни до последнего и отправится дрейфовать в мрачном вакууме долгой жизни без Ашера Ли.

***

— Вэн, проснись.

— Уходи, Скарлет, — пробормотала она в подушку.

— Уже четыре часа дня. И уже понедельник. Вставай. Сходим с тобой на прогулку.

— Нет. Не хочу.

— Вэн, твоя вечеринка «пожалейте меня бедную-насчастную» начинает немного надоедать. Я знаю, что тебе больно, но давай-ка надевай штаны большой девочки и бери себя в руки. Бога ради, через шесть дней я выхожу замуж.

Эти слова вырвали Саванну из сна — чего, как она подозревала, и добивалась Скарлет.

— О, ну прости, что мешаю тебе со своим разбитым сердцем.

— Ты не мешаешь. Ты приросла к кровати. И поэтому мы отправляемся на прогулку. — Скарлет набросила ей на голову футболку и джинсы.

Саванна, качнувшись, села.

— Ты хуже дьявола.

— Я знаю, сестричка, что на самом деле ты так не думаешь.

— Черта с два. — Она натянула футболку поверх спортивного лифчика, который не снимала третий день подряд.

— Нет, не думаешь. И еще я знаю, как сильно ты скучаешь по Ашеру, — тихо прибавила Скарлет, и Саванна на миг застыла, глотая всхлип, который чуть не вырвался из ее горла при одном только упоминании его имени.

Скарлет протянула ей пару кроссовок.

— Вот. Надевай. Я хочу поговорить с тобой.

Скарлет спустилась по лестнице, а Саванна, встретив обеспокоенный взгляд матери, остановилась на последней ступеньке.

— Идешь прогуляться, пуговка?

— Скарлет заставила.

— Ей будет полезно выйти на улицу, мама.

Кивнув младшей дочери, Джуди снова перевела взгляд на Саванну.

— Милая, прошло уже больше недели. Не пора ли…

— Не пора ли что? Забыть его? Зажить себе дальше? — Ее голос был полон мучительной ярости. — Мама, я люблю его. Он для меня — все. Я не собираюсь забывать его и жить дальше, словно ничего не было.

— Ничего подобного я говорить не собиралась, но раз уж ты подняла эту тему, то больше похоже, что ты сдалась. — Мать ласково приложила ладонь к ее горячей щеке. — Не пора ли перестать жалеть себя и начать придумывать способ, как вернуть его? Вот, о чем я хотела тебя спросить.

Саванна втянула в себя воздух. Вернуть его. Ее мать произнесла эти соблазнительные, вселяющие надежду слова так, словно их было возможно воплотить в жизнь. Словно Саванна не предала его, не унизила, не солгала ему. Словно она не обесценила их отношения ради спасения своей разваливающейся карьеры. Вернуть его? Сначала он должен ее простить, что было крайне маловероятно.

Слеза, скатившись по щеке, капнула на ладонь ее матери.

— Ступай со Скарлет, пуговка. И послушай, что она тебе скажет.

Джуди вернулась на кухню, и от аромата чего-то сладкого и лимонного, донесшегося оттуда, у Саванны впервые за неделю увлажнилось во рту.

Скарлет взяла ее за руку, вывела за дверь, потом на крыльцо, за калитку и повела за собой вниз по тротуару.

Вернуть его. Сердце подпрыгивало у нее в груди, пока она повторяла про себя эти обнадеживающие слова. Но как? Как ей исправить то, что она разрушила? Как убедить Ашера, что, несмотря на все свои ошибки, она любит его больше, чем свою карьеру? Она вспомнила, с каким суровым гневом в глазах он приказал ее уйти, и поникла.

— Я сделала одну вещь, — вдруг выпалила Скарлет, когда они дошли до конца квартала.

— Да? Какую же?

— Я нашла в туалете твой сотовый, ну и… я читала, что, если подержать намокший телефон в емкости с рисом, то он сам собой починится.

— И что, получилось?

— Да.

С участившимся сердцебиением Саванна остановилась, и все мысли в ее голове оказались вытеснены одним-единственным вопросом.

— Ашер…

— Нет. Нет, милая, — сказала Скарлет, сочувственно качая головой. — Нет. Прости, что заронила в тебя надежду. От него вестей не было. — Она помолчала немного, затем продолжила более оживленным тоном: — Но с тобой хочет пообщаться множество других людей.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, Скарлет! Именно так я и вляпалась в эту ситуацию! На свете есть только один человек, с которым я хочу говорить!

— Ну, а он, очевидно, такого желания не испытывает, нет?

— Иди к черту!

Скарлет поймала сестру за руку и промаршировала вместе с ней до детской площадки рядом с начальной школой.

— Саванна Калхун Кармайкл, не смей разговаривать со мной в таком тоне. Твое разбитое сердце тебя не извиняет. — Она плюхнулась на качели и подняла на старшую сестру лицо, взглядом обрывая все ее возражения. — Садись. Качайся. И слушай.

Застигнутая врасплох этим требованием, Саванна подчинилась и, сев на качели, осторожно оттолкнулась от земли ногой.

— Ты уже приготовила подарок на мою свадьбу? — спросила Скарлет.

Саванна съежилась. Нет, не приготовила. Она была так отвратительно эгоистична, так поглощена чувством вины, своей печалью и сожалениями, что ей даже не пришло в голову позаботиться о подарке.

— Прости, Скарлет. Я сейчас не в себе.

— Все ясно. Значит, нет, — строго сказала Скарлет. — Знаешь, положа руку на сердце, ты худшая подружка невесты из всех, с кем я сталкивалась и о которых слышала и читала за всю свою жизнь. Я знаю, что моя свадьба не в топе твоих интересов, но ты моя сестра, и пусть я понимаю, как ты тоскуешь по Ашеру, однако в это положение ты загнала себя сама, но до сих пор и пальцем не пошевелила, чтобы все исправить или вернуть его. — Она сердито фыркнула в конце этой тирады. — Послушай. Сделай для меня кое-что — и можешь забыть о подарке. Только выполни то, о чем я тебя попрошу.

— О чем ты?

— Сначала пообещай, что согласишься.

— Ладно. Как хочешь.

— Я хочу, чтобы ты позвонила Тодду Северингтону, редактору издательства «Истинная любовь». Он ждет твоего звонка, и я хочу, чтобы ты выслушала, что он тебе скажет. Это и будет твоим подарком на мою свадьбу.

— Звонок редактору женских романов? — Она с трудом удержала голос спокойным. — Ты спятила?

— Если дело касается букетов и бутоньерок, то, по мнению Трента, — возможно. Но в остальном я вполне вменяема.

— Нет, Кэти, Скарлет Кармайкл, ты точно выжила из ума, если думаешь, будто я стану звонить этому твоему редактору.

— Господи, как же ты меня утомила! — Скарлет ухватилась за цепь качелей, на которых сидела Саванна, и рывком остановила ее. — Ты в депрессии. Ты почти ничего не ешь. Ты перестала следить за собой. Ты ничего не делаешь, только всю ночь своим щелканьем по клавиатуре мешаешь нам с мамой и папой спать. Ты превратила свою жизнь в кавардак, а я пытаюсь помочь тебе, упрямая ты голова. Я предупреждала, одной задницей на двух стульях не усидишь, но разве ты послушала меня? Нет. Так что слушай меня теперь. Ты поговоришь с Тоддом Северингтоном и выслушаешь все, что он тебе скажет. Поняла меня?

Лицо Скарлет стало пунцового цвета, и Саванна испугалась, что, если не согласиться, то она, чего доброго, может взорваться.

— Ну хорошо, хорошо. Я его выслушаю.

Сразу заулыбавшись, Скарлет выудила из заднего кармана своих капри в цветочек ее сотовый.

— И ты сделаешь это здесь и сейчас. — Потыкав по кнопкам, она протянула ей телефон.

Саванна посмотрела на экран и побледнела, поняв, что сестра набрала телефонный номер.

— Алло? Алло? — послышался из трубки мужской голос.

Пока Саванна безмолвно качала головой, Скарлет прижала телефон к ее уху и одними губами потребовала:

— Поздоровайся.

— З-здравствуйте, — сказала Саванна.

— Мисс Кармайкл? Саванна Кармайкл?

— Да.

— Замечательно. Скарлет сказала, что сегодня днем вы позвоните.

— Моя сестра умеет быть убедительной, — натянуто произнесла она, сужая глаза на Скарлет.

— Согласен. И еще она совершенно очаровательна.

Саванна покосилась на сестру.

— Так думают далеко не все.

— Она говорит, что каждую ночь вы пишете. И что получается очень хорошо.

Прикрыв телефон, Саванна прошептала:

— Ты что, читаешь то, что я пишу?

Несколько виновато пожав плечами, Скарлет уставилась на песок у их ног, словно там происходило нечто очень захватывающее.

Саванна сглотнула.

— Сэр, буду с вами откровенной. Ничего из того, что вы хотите сказать, меня не заинтересует. Но я обещала Скарлет выслушать вас, поэтому давайте выкладывайте, что у вас есть, я откажусь, мы попрощаемся и прекратим тратить ваше и мое время.

— Ясно. Что ж, мисс Кармайкл, я ценю вашу прямоту и поэтому перейду сразу к делу. Как и весь издательский мир, мы хотели бы получить права на вашу историю. Настоящую историю о том, как вы влюбились в Ашера Ли.

— Мне жаль, сэр, — глухо вымолвила она, и к ее печали, к ее усталости примешалось чрезвычайное раздражение на сестру. — Но моя история не продается. Спасибо за предложение, но…

— Что ж, здóрово, потому что покупать ее я не хочу.

Она подумала, что ослышалась.

— Ч-что?

— Я не хочу покупать вашу историю, — отчетливо повторил он. — Я хочу выставить ее на аукцион. На благотворительный аукцион фонда «Операция „Восстановление”». Слышали о таком? Это мой любимый фонд, поскольку мой брат, подорвавшись на мине в Ираке, получил ожоги двадцати двух процентов тела. «Операция „Восстановление”» помогает ветеранам вернуть былую внешность. В День труда они устраивают крупную благотворительную акцию в Вашингтоне, и, если у вас будет желание написать свою историю, мы могли бы выставить первую копию на аукцион, а оставшийся тираж продать и все сто процентов прибыли за вычетом расходов на печать перечислить в фонд. Вы с мистером Ли сейчас очень популярны, и я подумал, вдруг вы…

С залитым слезами лицом Саванна молча кивала. Кое-как найдя в себе силы взглянуть на Скарлет, она увидела, что сестра, перестав качаться, улыбается — тоже сквозь слезы.

— Мисс Кармайкл, ну как, будет вам интересно обсудить мое предложение?

Зажав телефон между плечом и ухом, Саванна вытерла тыльной стороной ладони глаза, а второй взяла за руку свою умную, сострадательную, потрясающую младшую сестру.

— Да, мистер Северингтон, — ответила она дрожащим шепотом, и в ее сердце впервые за все время проникла робкая надежда. — Безусловно.

***

Окинув взглядом дом Ашера, Саванна опустила глаза на рукопись, лежащую на пассажирском сиденье. И сделала глубокий вдох, в сотый раз спрашивая себя, не было ли все это грандиозной ошибкой.

После разговора с Тоддом Северингтоном миновал месяц. И весь этот месяц — за исключением дня, когда Скарлет выходила замуж — она ежедневно занималась тем, что описывала, как они с Ашером полюбили друг друга. Она показала рукопись только матери, Скарлет и Тодду, и все единодушно признали, что у нее получилась прекрасная история о том, как двое сломленных людей встретились и обрели любовь. Именно такую историю Саванна хотела увидеть на страницах «Финикс Таймс» — правдивую, пронизанную красотой.

Новелла уже прошла редактуру и через три недели должна была быть выставлена на аукцион. Но сначала было необходимо заручиться разрешением Ашера.

Проглотив ком в горле, она открыла дверцу машины, забрала с сиденья рукопись и под мышкой понесла ее ко входной двери. Мисс Поттс ответила после второго звонка.

Когда дверь открылась, на Саванну нахлынули воспоминания о времени, проведенном с Ашером, и она сделала судорожный вдох. День, когда они познакомились… его глаза в отражении зеркала… то, как он смотрел на нее, стоя в ярких лучах солнца на верхней ступеньке лестницы… как уводил наверх в свою спальню. Коротко всхлипнув, Саванна заставила себя сосредоточиться на причине, по которой пришла сюда. Лицо мисс Поттс не выражало привычного гостеприимства. Однако дверь перед ее носом она не захлопнула.

— Ну здравствуй, Саванна Кармайкл.

— Здравствуйте, мисс Поттс. Я рада вас видеть.

— Хм. — Она взглянула на рукопись, потом опять на Саванну. — Ты же знаешь, что Ашера здесь нет.

— Знаю. — Она сделала глубокий вдох. — Как он?

— Потихоньку.

С языка Саванны рвались вопросы, но она понимала, что, защищая Ашера, мисс Поттс не проронит ни слова.

После того, как сестра вернула ей телефон, Саванна стала каждый день в четыре часа отправлять Ашеру сообщение с одним и тем же текстом: «Я совершила ошибку. Прости меня. Мне тебя не хватает. Я люблю тебя больше всего на свете и надеюсь, что когда-нибудь ты дашь нам второй шанс».

Ответа ей еще не пришло, но, работая над рукописью, она заново пережила всю нежность и глубину их отношений. И в памяти у нее то и дело всплывали слова, сказанные им после их совместных выходных в Мэриленде. Когда они обсуждали ее предстоящий переезд в Финикс, Ашер сказал: «Такая любовь не заканчивается, а живет вечно. Неважно, что ты уедешь в Финикс, а я на какое-то время останусь здесь. Мы снова найдем друг друга».

Саванна знала: на то, чтобы обида и гнев прошли, требовалось немало времени, особенно если человек проходил через травматические медицинские процедуры. И тем не менее она не теряла веры в то, что их любовь действительно будет жить вечно и что они снова найдут друг друга.

— Он совсем не приезжает домой?

Губы мисс Поттс сжались в тонкую линию.

— Так чем я могу помочь тебе, дорогая?

— Меня попросили написать книгу.

Мисс Поттс бросила взгляд на рукопись и брезгливо скривила лицо.

— Думаю, дорогая, лучше всего нам с тобой попрощаться.

Дверь начала закрываться, но Саванна успела вставить в щель кроссовок и остановить ее.

— Прошу вас!

Под убийственным взглядом мисс Поттс она заговорила тихим, дрожащим от нервного напряжения голосом:

— Это наша с Ашером история. Такая, какой она должна была быть рассказана. Какой я хотела, чтобы ее рассказали. Какой я ее вижу. Она прекрасная, она нежная, в ней — все хорошее о нем и о нас. Обещаю вам, на сей раз я все сделала правильно.

Лицо мисс Поттс смягчилось… чуть-чуть.

— Что ж, молодец. Но делать деньги на истории бедного парня…

— Нет, что вы! — воскликнула Саванна. — Клянусь, я не заработала на ней ни цента. Я порвала чек от «Финикс Таймс» и сказала, что не стану работать на них, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

— А это, в таком случае, что? — Трепеща ноздрями от отвращения, Мисс Поттс указала на рукопись таким жестом, словно то была какая-то гадость.

— Это ради благого дела.

— Которое послужит твоей карьере?

— Н-нет. Я написала это для аукциона… в пользу фонда «Операция „Восстановление”».

С нескрываемым удивлением мисс Поттс опять покосилась на красный переплет — но уже так, словно рукопись, быть может, и не источала зловоние до небес.

— «Операция „Восстановление”»?

— Да, мэм. Да, это история о нас с Ашером, но вся выручка будет перечислена в фонд.

— Хм. — Ее взгляд стал изрядно теплее. — Ну, а от меня-то что тебе нужно?

— Я надеялась, что вы дадите мне его адрес. Мне нужно получить его разрешение…

— Это совершенно исключено. — Опустив взгляд, она несколько раз моргнула. И, когда заговорила вновь, ее голос был резким: — Ты не представляешь, как сильно ранила этого мальчика.

— Представляю, — прошептала Саванна. По ее щеке скатилась слеза. — Честное слово. Если сложить все раскаяние в мире, оно и тогда не сравнится с моим.

Когда мисс Поттс вновь подняла лицо, ее глаза блестели.

— Я не могу дать тебе его адрес, Саванна.

— Но вы можете переслать ему рукопись? Я заплачу за срочную доставку. Вы попросите его прочитать то, что я написала?

— Сначала ее должна прочесть я.

Приоткрыв от изумления и благодарности рот, Саванна с энтузиазмом закивала.

— Конечно! Конечно, прочтите! Пожалуйста.

— И потом я решу, отправлять ее или нет. И платить мне не нужно.

Из ее глаз заструились свежие слезы, когда она протянула рукопись своей бывшей учительнице.

— Та статья вышла кошмарной, Саванна. Ее править и править.

— Да, мэм, но я этого не писала. Я знаю, Ашер не верит мне, но клянусь, я отправила им совсем не то, что они напечатали. Вот, — она показала на рукопись, — наша подлинная история.

— Посмотрим. Что ж, до свидания?

Мисс Поттс начала было закрывать дверь, и внезапно Саванна испытала жгучую потребность сказать что-то еще, сообщить самому близкому Ашеру человеку, что ее чувства к нему остались неизменными.

— Мисс Поттс?

Та высунула голову наружу, и Саванна торопливо заговорила:

— Я люблю его. Очень сильно. Больше всего на свете. Я умираю без него.

Мисс Поттс задержала на ней взгляд. А потом, неодобрительно качая головой, громко вздохнула.

— Несмотря на все, — сказала она, — он тоже все еще любит тебя. Хотел бы разлюбить, да не может. — Она пожала плечами, пока Саванну сотрясали безмолвные всхлипы. — Многие всю жизнь ищут то, что у вас есть. От этого не отмахнешься так просто — как бы вы не обижали друг друга.

— Спасибо вам, — с трудом вымолвила Саванна, потрясенная великодушием мисс Поттс, и прикрыла глаза, впитывая ее волшебные слова. — Большое спасибо.

— Тебе стоит знать кое-что еще, дорогая. — Прижав рукопись к боку, мисс Поттс покопалась в кармане и достала оттуда сотовый Ашера. — Он понимал, что в Мэриленде ему будет необходимо сосредоточиться на операциях, и потому оставил телефон мне. И, говоря по правде, правильно сделал. Сколько на него приходило ужасных звонков… Он бы такого не вынес. В общем, ты, наверное, не заслужила знать правду, но если я промолчу, то каждый день в четыре часа буду чувствовать себя виноватой. Он не игнорировал твои сообщения, Саванна. Он просто не получал их.

И мисс Поттс, пообещав быть на связи, закрыла дверь.

Он все еще любит ее. Несмотря на все.

Сделав полной грудью глубокий вдох, Саванна впервые за последние недели не ощутила боли. А ее осиротевшее без него сердце вспомнило — без болезненного укола утраты, — что сердце Ашера — ее половинка.