До того как мы начали встречаться с Пенни, никто не пускал обо мне слухов, и так же было после того, как она меня бросила. Но теперь, приведя на танцы незнакомую девушку, я вновь стал объектом интереса. Ребята говорили обо мне и о той девушке.
На испанском Пенни уже несколько недель садилась вдалеке от меня, но сегодня вновь уселась рядом:
— Привет, Ривер! — Она махнула рукой как раз в тот момент, когда мистер Фернандес откашлялся и сказал: «Buenos dias, amigos».
Я виновато пожал плечами.
Пенни всегда очень подолгу копалась после уроков — каждый карандаш, каждый ластик имел свое место, — но, когда я встал, она мигом побросала все в свою сумку и последовала за мной в коридор.
— Привет! — улыбнулась она.
— Привет! — буркнул я.
— Весело было в пятницу?
— Да, весело.
— Отлично. Мне тоже.
— Ладно. — Я повернулся к своему шкафчику.
— Ривер! — жалобно сказала Пенни.
— Что?
Пенни закусила верхнюю губу.
— Это ненормально, — пробормотала она.
— Знаю. — Я едва не коснулся руки девушки, но только потому, что обычно так делал, когда хотел ее поддержать.
— Просто я не хочу, чтобы между нами все было как-то не так.
Может, тогда тебе не стоило бросать меня посреди озера?
— Ладно…
— Значит, у нас все хорошо?
— Да, хорошо.
— Потому что мне далеко не все равно, что с тобой происходит, Ривер. Я хочу, чтобы мы были друзьями.
Мы с Люком, пообедав вместе, теперь сидели у футбольного поля, раскрыв пакет чипсов «Доритос».
— Что происходит с Уиллом и Мэгги? — спросил он.
— О чем ты? — удивился я.
— Они не звонили мне все выходные. Ты тоже не звонил, но к этому я привык. В общем, мне хотелось знать, чем они занимались, потому что после игры у меня не было никаких планов, но они не позвонили мне и не написали. Потом я узнал, что они пошли в кино. Сегодня утром я спросил Уилла, что они смотрели, а он улыбнулся и ответил, что не помнит.
— Думай что хочешь, но, по-моему, они друг в друга влюбились.
— Ха! Когда я спрашивал, что с ними происходит, то имел в виду, начали ли они наконец встречаться?
— Что? Ты знал?
— Да это уже сто лет понятно.
— Серьезно?
— Ривер, приятель, ты куда вообще смотрел?
Я доел последние чипсы, вспоминая вечер пятницы. То, как выглядела Мэгги. То, как Уилл смотрел на нее.
— Расскажи мне о дискотеке, — попросил Люк.
— Я думал, ты терпеть не можешь дискотеки.
— Но это не значит, что я не хочу послушать о них.
— Пенни и Эван пришли вместе. Это ты уже знаешь.
— Да. — Люк сделал большой глоток газировки.
— А что еще ты знаешь?
— Когда мне никто не позвонил после игры, я пошел вместе с Эваном Локвудом и другими ребятами из команды.
— И?
— Хочешь, чтобы я рассказал тебе про Эвана и Пенни?
Я немного подумал.
— Да не очень.
— Хорошо. Тогда расскажи мне о той девушке, которую ты приводил в школу.
— Она мексиканка.
— И ты считаешь, я ее знаю? Потому что сам наполовину мексиканец? Думаешь, мы двоюродные брат и сестра?
— Нет, придурок. Я говорю тебе о ней, потому что ты спросил. Она мексиканка. Она живет в Бойл-Хайтс. Она очень умная, дико меня смущает, и мне это нравится. Ее зовут Дафна.
— Дафна. Звучит неплохо. Звучит так…
— Не как Пенни?
— Да.
— Я действительно был настолько ужасен, когда встречался с Пенни?
Люк вздохнул:
— Вроде того. Это как мой отец, который любит рассказывать одну и ту же историю по сто раз. С историей все нормально, но слушать ее уже невозможно.
— Понятно.
Эверетт учил нас делать одну вещь, если мы задевали чьи-то чувства, но я не собирался пристально смотреть на Люка и говорить: «Я тебя уважаю», потому что Люк наверняка решит, что меня хватил удар, и вызовет «скорую помощь».
Однако я похлопал его по плечу, чтобы он посмотрел мне в глаза, и сказал то, что хотел:
— Извини, что не был хорошим другом.
Люк прищурился:
— Ты ведь не собираешься отдавать мне короткие шорты?
Я засмеялся:
— Нет. Ты в этих шортах — первый в списке того, что я больше никогда не хочу видеть.
В среду после испанского я подошел к Пенни в столовой. Она говорила, что хочет, чтобы мы остались друзьями, и я поймал ее на слове.
— Привет, Пен!
— Привет, Ривер!
Эти слова прозвучали иначе, чем когда она встретила меня на крыльце с собакой или в кухне с Натали. Тогда она сказала «привет» с интонацией «Какого черта ты делаешь в моем доме?». А сейчас так, словно была рада меня видеть.
— Я не сделал домашнюю работу, — усмехнулся я.
— Почему? — Пенни очень удивилась.
Я подумал, не рассказать ли ей о том, как вчера вечером мне позвонила Дафна, после того как уложила в постель всех своих братьев и сестер, и мы разговаривали до часа ночи.
Я хотел сказать об этом Пенни не для того, чтобы заставить ревновать, а потому, что не мог сосредоточиться ни на математике, ни на испанском, ни на чем другом: Дафна захватила все мои мысли.
— У меня не было времени.
Пенни придвинулась ближе.
— Никому не говори, — прошептала она, — но я попросила Хуану сделать за меня домашнюю работу.
Я подумал, что Хуане вряд ли это понравилось, но она выполнила задание без возражений. Возможно, после того, как приготовила семье Пенни легкий ужин.
Пенни взяла меня за руку:
— И…
Это «и» означало, что она слышала, будто отношения между мной и девушкой, которую я привел на дискотеку, были не только дружескими. Откуда она это знала? Я никому не говорил, что поцеловал Дафну. Это был самый лучший секрет из многих не столь приятных.
— Что — «и»?
— Ну же, Ривер.
Я продолжал играть в молчанку, понимая, однако, что, если Пенни чего-то хочет, она не успокоится до тех пор, пока не получит свое. Особенно если она хочет это от меня.
— Так ты имеешь в виду ту девушку?
— Может быть.
— Да, есть одна девушка. Она мне нравится. И может быть, я ей тоже нравлюсь… Мир — таинственное и непредсказуемое место.
— И она теперь твоя подружка?
— Не все так просто.
— Чего же тут сложного?
Я пожал плечами. Как мне объяснить, что узнавать Дафну очень интересно и совершенно не похоже на то, как я узнавал Пенни? Даже если бы я действительно знал Пенни.
— Что ж, я за тебя рада. — В голосе Пенни не чувствовалось никакой радости.
— А как Эван? — не выдержал я.
— Ну… не знаю… — Пенни распустила узел волос, встряхнула их и начала заплетать снова. — Я не уверена, хочу ли сейчас каких-то отношений. Скоро придут письма из колледжей, мне надо будет решать, куда пойти учиться, думать о будущем, и в такой момент немного странно начинать отношения. Знакомиться и прочее… Это же такой труд, тебе не кажется?
Нет, мне так не казалось. Напротив, это было совершенно не похоже на труд.
— Может быть, — неопределенно сказал я.
— Учебный год подходит к концу, Ривер. — На лице Пенни было выражение, которое обычно появлялось перед тем, как она начинала учить меня жить. — Не время начинать что-то новое.