Проще всего было начать с очевидного. Если я хотел повзрослеть, мне надо было получить права. Я больше не мог полагаться на других. Пришло время управлять автомобилем, да и собственной жизнью тоже.

Поскольку скоро мне исполнялось восемнадцать, я мог получить временную лицензию без прохождения курсов. Леонард был настолько рад, что немедленно отвез меня за лицензией, до конца недели освободил вторую половину дня, ежедневно забирал меня из школы на своем грузовике и вез практиковаться. Это ничуть не напоминало фильмы, где отец и сын взметают пыль на грязной дороге или наматывают круги по огромной пустой парковке. Это был Лос-Анджелес. Здесь не было грязных дорог и пустых парковок.

Мы начали с нашего района и каждый день отъезжали все дальше, к концу недели добравшись до Вествуд-Вилладж, где я удачно продемонстрировал параллельную парковку, и мы отправились в магазин за весьма посредственными сэндвичами. Мы сели за столик у окна.

— Я тебе кое-что скажу, но обещай не говорить маме, — сказал Леонард.

— Хорошо, — улыбнулся я.

— Я проверяю твои сообщения.

— И?

Отчим покачал головой.

Я пожал плечами:

— Она никогда не любила сообщения. Это мне в ней нравилось. Она предпочитала разговаривать.

— Она тебе не звонила.

— Леонард, ты пытаешься меня добить, когда и так все плохо?

— Нет. — Леонард открыл банку газировки и вытянул руку. Я чокнулся с ним, ибо такова была наша традиция. — Я лишь хотел сказать, что девушка не пыталась с тобой связаться, чтобы выяснить, не игнорируешь ли ты ее.

Я отодвинул от себя сэндвич:

— Я все испортил.

— Дай ей время.

— Я думал, это судьба.

— Судьба?

— Да. Я думал, нас свела судьба. Я никогда не верил в судьбу. Звезды никогда не выстраивались в мою пользу. А потом я зашел во «Второй шанс» и встретил Дафну. Это ведь судьба?

Леонард уклончиво кивнул.

— А теперь я все испортил. Разрушил судьбу. Наплевал на нее. Или еще хуже — изменил на противоположную. Дафна больше никогда со мной не заговорит.

Отчим прожевал свой кусок.

— Знаешь, что я думаю, Рив?

— Нет.

— Что судьба здесь ни при чем. По-моему, судьба — это полная чушь. Хочешь знать настоящую силу, которая стоит за тем, что происходит в твоей жизни?

— Еще бы.

— Наследственность. То, кто твои родители, кто твои бабушки и дедушки. И ты уже сейчас сопротивляешься этой силе, потому что совершенно не похож на своего отца. Ты глубоко веришь в связь, в настоящую личностную связь. Именно это произошло между тобой и Дафной. Ты обрел связь с человеком, и тебе могло показаться, что в этом участвует потусторонняя сила, судьба, назови, как хочешь, но ты принял на себя все риски, хотя и довольно глупые, открылся ей, и именно это и делает жизнь стоящей. Такие вот связи. Так что не надо обвинять судьбу, пожимать плечами и говорить: «Все было задумано иначе». Препятствия возникают и будут возникать. Тебе надо преодолевать их, потому что если ты все оставишь на откуп судьбе, то передашь контроль выдуманной силе. А ты должен верить в собственную силу.

Несколько минут мы сидели в молчании, пока Леонард доедал свой сэндвич, и я размышлял над тем, что он сказал.

— Спасибо, Леонард. За уроки вождения, да и вообще за все.

— Если ты продолжишь меня благодарить, я не стану просить твою маму вернуть тебе телефон.

Поскольку жизнь не поспевала за технологиями, мама и Леонард, как и все остальные, говорили о «дне, когда придут письма из колледжей», но еще до их прихода я мог зайти на сайты и узнать, приглашен ли я на первый курс.

Этим днем была пятница.

Конечно, я должен был считать до нее дни, но я вел обратный отсчет: прошло 13 дней, целых 312 часов с тех пор, как я разговаривал с Дафной Варгас в последний раз. Именно ей мне хотелось позвонить и сказать, что меня приняли в четыре из пяти колледжей, от которых уже поступила информация.

Мама и Леонард ждали меня в кухне. Праздничные вафли были посыпаны сахарной пудрой. Натали перепроверила написание слова «университет» для открытки, которую планировала нарисовать позже. Все это было здорово, но свое будущее я представлял сейчас в виде четырех разных точек на карте, четырех рейсов на самолете прочь из города, в котором я только учился водить автомобиль.

Пока что у меня не было информации из колледжей Калифорнийского университета. Мама училась в Санта-Барбаре, Леонард — в Беркли. Я подал заявления в оба, а также в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса и Сан-Диего, помимо пяти частных колледжей, откуда уже пришел ответ. Мама и Леонард не отговаривали меня от Калифорнии, но считали, что раз уж обучение оплачивает Тадеус Дин, почему бы не выбрать Восточное побережье или Чикаго?

У нас был выходной. Он назывался педагогическим днем, но на самом деле администрация школы знала, что эмоции у выпускников зашкаливают, и хотела избежать накала страстей. Некоторые ребята получили желаемое. Другие были расстроены. Многие принялись пересматривать свои планы. Жизнь — это не волшебный автобус, исполняющий любые желания.

Что меня ожидало? Чего я хотел?

Я хотел, чтобы время не мчалось так быстро. Чтобы оно текло помедленнее и, может быть, даже повернуло вспять, и я бы распутал все, что наплел вокруг себя.

Мама вернула телефон. Мне разрешили отметить с друзьями поступление в колледжи.

Я позвонил им всем, но ни до кого не смог дозвониться. Я послал сообщения. Был вечер пятницы. Очень важной пятницы. Уилл, Люк и Мэгги должны были вместе строить планы на будущее.

Я зашел к Люку. Дверь открыла его мама. Она была в деловом костюме, но в шапочке Мичиганского университета.

— Здравствуйте, доктор Торрес.

— Ривер! — Женщина крепко обняла меня. — Как твои дела?

— Неплохо. Все еще рассматриваю варианты.

Мать Люка указала на свою шапочку:

— Я так горжусь Люком. Вперед, синие!

— Отличные новости.

— Ребята уехали полчаса назад. Ты, наверное, опоздал? Они захватили с собой пиццу. Возможно, собрались на пляж. В такую-то погоду! Ты должен знать, куда они отправились. На какой пляж.

— Да, я знаю.

— Хочешь, я тебя подброшу? — Даже мама Люка иногда подвозила меня.

— Нет, спасибо. Доеду сам.

Я сел на автобус до Санта-Моники. Солнце начало клониться к закату, когда я отыскал ребят на той самой вышке, где Мэгги плескала водой мне в лицо, чтобы я перестал спрашивать, сколько прошло времени. Они сидели, свесив босые ноги с платформы, и смотрели на закат.

Я остановился у вышки и поднял голову. Ребята уже доели пиццу и прикончили половину упаковки пива.

— Ты нас нашел, — улыбнулся Уилл.

— Это было непросто. — Я зачерпнул две пригоршни песка, и он высыпался между пальцами.

— Ты нам врал, — сказал Люк. — О многом.

— Да. — Я сел на песок. — И мне… очень жаль.

Уилл сбросил вниз банку пива, но я не стал ее открывать.

— Я бы все рассказал вам, ребята, но не знал как.

Люк перегнулся через перила:

— Неужели это так трудно? «Я притворился наркоманом, чтобы подобраться к девчонке».

— Все гораздо сложнее. Но это не извинение. Я должен был вам рассказать.

— Да, Ривер, — согласился Уилл. — Должен был.

— Знаю, — кивнул я.

— Потому что, — добавил он, — мы друзья.

— Все еще? — не поверил я.

— До тех пор, пока нас не разбросает по разным колледжам и мы не найдем там новых, лучших и более постоянных друзей. — Уилл сказал это очень уверенно.

Люк и Мэгги стукнули его.

Я забрался на вышку и сел рядом с Мэгги.

— Приятель, — засмеялся Люк. — А тебе сюда можно? Тебя не тревожат воспоминания?

— Не думаешь снова начать дымить? — наклонился ко мне Уилл. — Может, мне позвонить твоему куратору?

Последние солнечные лучи покидали небо. Перед нами был огромный темный океан. Я лежал на спине, свесив ноги с вышки, и смотрел на звезды. Их было немного.

— Слушайте, — сказал я, — мне не хочется вас пугать, но раз уж я теперь говорю правду, есть кое-что, что вы должны знать.

— Хорошо.

Ребята ждали.

— Я получаю права.

— Ух ты! — восхитился Уилл. — Представить такое еще сложнее, чем тебя в роли наркомана.

Мэгги глотнула пива:

— Это не тот мир, который я знаю. Мне даже как-то тревожно…

Я встал и начал расстегивать джинсы.

— Эй… ты что делаешь? Вот теперь я действительно тревожусь, — неуверенно проговорила девушка.

Я снял джинсы, отбросил их и остался в коротких шортах Уилла. Люк, Уилл и Мэгги с минуту таращились на меня, а потом подняли свои банки, провозглашая тост.

— Круг стыда, Ривер Дин, — засмеялся Уилл.

Я спустился с вышки и побежал к горизонту, а мои друзья одобрительно кричали мне что-то вслед.