После встречи с ювелиром я направилась в особняк целителя. Леди Нору и ее младшую сестру Эльзу дома не застала. Управляющий отпросился у хозяина: видимо, почуял, что находится под подозрением у полиции, и решил с нами лишний раз не встречаться. По моей просьбе за Фоксом следил Лямкин, так что златокудрый Аполлон не ускользнет. Фиона Нобиль сказалась больной, а ее супруг отлучился по делам в Академию целителей. И как я раскрою преступление, когда основной круг свидетелей и подозреваемых бегает от меня? Хорошо хоть слуги на месте. Решила еще раз побеседовать с горничной Флорой, именно она в ночь кражи заметила в холле дочерей хозяина.

– Я же все рассказала в прошлый раз!

Милая девушка лет двадцати пяти отвела глаза и закусила нижнюю губу. Она явно нервничала. Я взяла ее за руку, якобы утешая. Хотела заглянуть в воспоминания, но перед моим внутренним взором возник лишь образ Эльзы Нобиль, а память горничной Флоры словно окутал туман. Может, она волновалась о случившемся в доме и постоянно думала о хозяйках?

– Как долго вы служите у мистера Нобиля? Ну-ну, не переживайте. Вы не делаете ничего плохого, мы просто разговариваем, – успокоила я собеседницу.

– Меня взяли на работу месяц назад. Уволилась прошлая горничная, ей предложили хорошее место. Я пришла по рекомендации друзей лорда Нобиля. Очень прониклась симпатией к дочкам хозяина и не желаю им навредить.

– Понимаю. И я не желаю им зла. Но должен разобраться в этом деле. Ответьте честно, вы лично видели, как девушки ночью покинули спальню?

– Я долго не могла уснуть. Расслышав голоса, выглянула из комнаты. Возле лестницы стояли Эльза и Нора и о чем-то перешептывались. – Горничная потупила взор.

– Что было дальше? О чем они разговаривали? – не унималась я.

– Не знаю, я не следила. Девушки меня не вызывали, значит, слуги им были не нужны. Мало ли у кого какие потребности, – пожала плечами горничная.

Я расстроилась: ночные прогулки сестер по дому нельзя считать преступлением.

– А скажите, вы не замечали какой-либо интерес со стороны управляющего к леди Норе или леди Эльзе? – на всякий случай уточнила я, решив зайти с другой стороны.

– Да, мистер Фокс проявлял интерес… – Девушка замялась и, покраснев, выдавила признание: – Он проявлял интерес к обеим сестрам. То расточал комплименты старшей, то целовал ручки младшей. Но мистер Аполлон – привлекательный одинокий мужчина, не вижу в этом ничего странного.

Я бы тоже не видела в этом ничего странного, если бы не знала, что Аполлон Фокс был любовником леди Фионы.

– А лорд Нобиль не возражал против подобных ухаживаний? – задала новый вопрос.

– Хозяин не поощрял отношения дочерей с прислугой, – вздохнула скромная служащая, покачав головой. – Хоть мистер Фокс и получает достойное жалованье, он не аристократ. А недавно леди Нора поссорилась с отцом из-за управляющего.

– Поссорилась из-за мистера Фокса? – переспросила я и довольно улыбнулась.

Кажется, мой Лин Марч нащупал кое-что стоящее.

– Скорее не из-за самого мистера Фокса. Лорд Нобиль подыскал для старшей дочери подходящую партию. Но чем-то жених леди Норе не угодил. Она кричала, что назло отцу выйдет замуж за Аполлона или за охранника. Вот тогда хозяин разошелся. Он клялся, что никогда не позволит своей девочке стать женой не пойми кого, – торопливо закончила рассказ Флора, опустив глаза в пол.

– А когда случилась ссора отца с дочерью? – Я замерла в ожидании ответа.

– Пару недель назад или чуть больше. Они общались в спальне леди Норы. А так как моя комната поблизости, вот я все и услышала. И младшая леди Нобиль присутствовала при ссоре старшей сестры с отцом. Эльза так распереживалась, что я потом ее успокоительным чаем отпаивала. И леди Нора весь вечер утешала сестру. Помню, как она сказала, что ради настоящей любви можно и на преступление пойти. А Эльза с ней согласилась. Такие хорошие девушки, жаль, если их насильно выдадут замуж, – вздохнула сердобольная горничная. Заметив мой изучающий взгляд, ойкнула: – Я сказала что-то не то?

– Ну почему же? Наоборот, именно то.

На этот раз я со спокойной совестью покинула особняк: дело сдвинулось с мертвой точки.

В отделении на рабочем столе обнаружила большую кружку дымящегося бульона и мясное суфле с протертыми овощами. Сразу же догадалась, чьих рук это дело. Но мисс Пенелопы на месте не наблюдалось, поэтому выразила ей признание традиционным способом – коробкой конфет ручной работы. С удовольствием выпила бульон и съела суфле. Такая еда нисколько не вредила гриму, но благотворным образом влияла на пищеварение и настроение.

Сытая и довольная, дождалась Перкинса и Лямкина. Мы уже облюбовали для переговоров местный подвал, который служил здесь архивом. К сожалению, слежка моих напарников за сестрами и управляющим ничего не дала. Утром Перкинс провожал сестер до Академии целителей, а днем незаметно следовал за ними в особняк. Никаких встреч с подозрительными типами полицейский не засек. Лямкин же «пас» управляющего: тот колесил по городу, исполняя поручения лорда Нобиля, затем вернулся в дом. Ювелирные лавки Фокс не посещал. Я терялась в догадках – кто тот юноша, что заключил сделку с оценщиком и какое он имеет отношение к ограблению? Это был переодетый мистер Фокс или парнишку наняли сестры Нобиль? Придется ловить преступника на горячем.

Дала поручение коллегам на завтра:

– Перкинс, жду вас по этому адресу. Здесь состоится встреча неизвестного юноши со скупщиком. А ты, Лямкин, следи за домом. Если управляющий или кто-то из сестер покинет в это время особняк, следуй за ними. За остальными членами семьи пусть наблюдают желторотики шефа Лукаса.

– Нас интересуют обе девицы Нобиль? – уточнил рыжеволосый сыщик.

– Да. Дочери и Аполлон Фокс. – Закончив совещание, я первой покинула архив.

Надеюсь, что уже завтра узнаю имя преступника и заработаю одобрение лорда Северса. А значит, стану ближе к цели еще на один шаг.

Утром встала пораньше, надежно спрятала дубинку-шокер во внутренний карман пиджака и отправилась по адресу, указанному ювелиром Укропским. Я поднялась в контору, расположенную на втором этаже неприметного жилого дома. На всякий случай заблокировала еще один выход на улицу, а Перкинса оставила караулить преступника у подъезда. Он проявил инициативу, нацепив кепку и фартук дворника. Но огромный, недружелюбного вида мужчина выглядел подозрительно с метлой в руках. В любом случае воришка его не знает, а вот я могу спугнуть. Поэтому договорилась с мистером Белинским, что спрячусь в соседней комнатушке. Оттуда через круглое зеркало-обманку я буду наблюдать за помещением.

За те два часа, что ждала вора, пришлось изрядно понервничать. Я перебрала в голове все версии, но моими фаворитами по-прежнему оставались дочери Нобиля. Явных мотивов для кражи я не видела. Но вдруг рыжеволосая Нора решила бросить вызов обществу и связать судьбу с прекрасным Аполлоном? А может, тихая Эльза задумала тайно бежать из семьи с каким-нибудь поклонником из академии? Хотя мы всех проверили: у девушек ухажеров не было.

Именно на этой мысли меня прервали. Раздался звон колокольчика, и в комнату вошел юноша. Он был закутан в черный плащ, на руках заметила перчатки, темная шляпа-котелок низко сдвинута на лоб. Жара на улице его явно не пугала. Как и сообщил Укропский, тоненькие усики неестественно смотрелись на слишком загорелом и загримированном лице. Молодой человек озирался, прижимая к груди саквояж. Он направился к стойке, за которой примостился скупщик.

– Добрый день, – произнес вошедший. Что-то в интонациях мне показалось знакомым. – Я принесла… принес ожерелье.

Седовласый оценщик улыбнулся, демонстрируя редкие зубы, и достал деньги. Юноша бросил саквояж на стойку и принялся торопливо пересчитывать банкноты. Этот горе-воришка даже не позаботился о том, чтобы закрыть дверь хотя бы на замок, не говоря уже о магической защите. Но мне же будет проще его ловить. В местной магии я несильна, хотя Вивер и снабдил меня парочкой нейтрализующих заклинаний.

– Деньги и облигации на предъявителя, как и договаривались, – уточнил оценщик и посмотрел в зеркало, едва заметно кивая.

Но я ждала, пока вор передаст ювелиру ожерелье. Жаль, не захватила из своего времени кристалл памяти, а то смогла бы записать преступление и продемонстрировать Лукасу. Но подойдут и свидетели.

Молодой человек порылся в кармане плаща и вытащил сверток, передав оценщику. Сам же стал торопливо убирать деньги. Ювелир размотал ткань, в нее был завернут бесценный артефакт. На тонкой серебристой цепочке блестели продолговатые стеклянные капельки. Вроде бы ничего особенного, но когда солнечный свет упал на артефакт, прозрачный камень заиграл всеми цветами радуги, искрясь и переливаясь.

– Подтверждаю, что мне передано ожерелье. В свою очередь, я отдал клиенту ранее оговоренную сумму, – зычным голосом произнес Ежи Белинский, тем самым завершая сделку.

Вот теперь настало мое время. Отодвинув панель в стене, я вышла в комнату.

– Полиция Риджинии! – прохрипела я, а юноша замер. – Вы задержаны за кражу ценного артефакта.

Я не сомневалась, что и в одиночку справлюсь с этим хлюпиком. Поэтому не стала доставать свисток, чтобы подать сигнал Перкинсу. Уже схватила вора за руку, но тот дернулся в сторону, а в следующий момент бросил мне в лицо порошок. Я резко отвернулась, прикрывая веки. Это позволило преступнику вырваться и метнуться к двери.

Он выбежал из помещения, рассыпая по дороге деньги из открытого саквояжа и роняя стулья. К счастью, порошок не попал в глаза, лишь на маску: я расслышала шипение. Тем не менее устремилась за парнем вниз по лестнице – ему от меня так просто не уйти. Вор оказался прытким: он ловко перепрыгивал через ступеньки и уже был близок к выходу. Я же почувствовала неприятный запах, исходящий от искусственной кожи маски. Глаза все-таки заслезились, я едва разбирала, куда бегу. Споткнувшись, упала, перекатываясь через ступени. От натяжения на талии лопнул шнурок, ослабляя накладку на животе. Она сползла вниз, и мне пришлось придерживать ее одной рукой. Молила богов, чтобы Перкинс успел схватить вора. Выбежав из подъезда, обнаружила, что наш воришка ловко увернулся от лысого полицейского. Преступник, извиваясь, оставил плащ в руках стража порядка и перескочил через подставленную под ноги метлу.

И тогда случилось волшебство. Воочию я увидела в деле магию, которой здесь многие пользовались, но для меня она была сродни чуду. Перкинс пробубнил заклинание, порыв ветра приподнял вора над землей и откинул назад, с силой прижав к стене дома. Устрашающего вида напарник оказался магом-стихийником. Он тут же схватил сползающего по стене «паренька» за шкирку и как следует тряхнул. Вор захрипел, замотал головой: котелок вместе с темным париком упали на землю, а рыжие волосы рассыпались по плечам.

Юноша жалобным голоском Эльзы Нобиль застонал:

– Прошу, отпустите! Не убивайте меня!

– Вот ведь как. Младшая дочка, значит, – хмыкнул подоспевший к нам запыхавшийся Лямкин. – Леди Эльза вышла из дома не через парадный, а через черный ход. И села не в семейный, а в арендованный экипаж, что ждал ее неподалеку от поместья. Согласно твоим указаниям, Марч, я проследил за дамочкой. А когда подъехали сюда, из повозки вышла не леди Нобиль, а парень. Думал, ее сообщник…

Пит Лямкин осекся и с ужасом произнес:

– Эй, Лин, что с твоим лицом? Кажись, дочка Нобиля обожгла каким-то зельем, кожа слезает лохмотьями! И еще навела порчу, вон как тебя перекосило!

И Лямкин покосился на спадающий вниз накладной живот, который я придерживала рукой и прикрывала полами пиджака. Догадалась натянуть на нижнюю часть лица шейный платок, смахнув при этом голосовое устройство.

– Целительница обсыпала меня порошком… – проговорила я высоким голосом и тут же замолкла.

– Ведьма она, а не целительница. Вон и голос изменился – щебечешь, как птаха. Тебе срочно надо в лечебницу, – пожалел меня Лямкин.

Перкинс продолжал держать леди за шиворот. Та уже не вырывалась, лишь жалобно скулила:

– Я ничего не сделала, это простое парализующее зелье! Оно не могло так покалечить…

– Марч, куда ее? – спросил Перкинс.

– Отвези девицу в отделение. Пусть с ней шеф Лукас разбирается. Мы свое дело сделали, – прошептала я, прикрывая лицо шейным платком. – А ты, Лямкин, забери ожерелье у ювелира.

– Может, проводить до лечебницы? – предложил коллега.

– Я поймаю экипаж, а вы забирайте мой техномобиль и занимайтесь цыпочкой, – бросила через плечо, выбегая на дорогу.

Передо мной остановился черный мобиль, дверь открылась. Не успела я обратиться к водителю с просьбой довезти до арендованной квартиры, как сильные руки подхватили меня за талию и запихнули в салон.

– Эви, что случилось? – поинтересовался Вивер с заботой в голосе.

Он что же, караулил неподалеку? Почему-то я не удивлена.

– Наш вор – младшая дочь Нобиля. Она бросила в меня порошок и, похоже, повредила маску.

Макс убрал платок с моего лица и поморщился:

– Выглядит ужасно, будто с тебя содрали кожу. Разреши, я помогу.

Вивер подцепил маску за основание и аккуратно стянул с моей головы. Искусственная кожа была безнадежно испорчена, а усы будто подпалили.

Максимилиан отбросил пострадавшее «лицо» Марча на сиденье, достал из кармана чистый платок и смочил невесть откуда взявшейся водой. Он усадил меня к себе на колени и протер щеки прохладной влажной тканью.

– Так легче?

Я кивнула. Боялась спросить, как выгляжу. Лорд тепло улыбнулся:

– Все в порядке, Эви. Немного покраснели глаза и воспалилась кожа. Не переживай, мы скоро приедем в особняк, дам тебе мазь и успокоительную настойку.

Лорд Вивер обнял меня и прижал к своей груди. Он целовал мои волосы, касался губами шеи и шептал:

– Эви, ты молодец, справилась.

Я млела от прикосновений Максимилиана. Так хорошо было в его объятиях. Пусть это ненадолго. Но хотелось верить, что ласки и слова что-то значат. В семье за меня особенно никто не волновался. Только бабушка, но она ушла из жизни, когда мне исполнилось десять. Отец всегда был строг, мать напоминала леди Фиону – занималась лишь собой. А чужой, надменный лорд сейчас стал таким близким и родным.

Когда Максимилиан коснулся губами моих губ, я обняла его и ответила на поцелуй. Он притянул меня ближе, словно боялся, что убегу. Жаль, что волшебный поцелуй длился недолго: мы подъехали к особняку лорда Вивера. Он внес меня на руках в дом и устроил на постели. Ненадолго отлучился, а вернулся с горькой настойкой. Через несколько минут мои веки слипались, я погружалась в прекрасные грезы. В них лорд Вивер аккуратно нанес на лицо мазь и бережно избавил меня от одежды. Он шептал, какая я красивая и желанная. И в своем сне я себя такой и ощущала. Максимилиан одарил меня нежным поцелуем:

– Спи, мое искушение. Держаться бы от тебя подальше, но не могу…

Слова тонули в вязком тумане, а я парила в небесах. Влечение к этому мужчине было слишком сильным. Оно сметало барьеры, что я возвела. И не имело значения, что он не благородный лорд с благими намерениями. И не принц, бросивший к моим ногам все богатства мира. Он – мой личный ангел-искуситель. Или демон-хранитель. И все, чего я желала, – это быть с ним.

– Спи, красавица. Моя Эви, – повторил Макс.

Устроившись удобнее в кольце сильных рук, я прижалась щекой к твердой груди. Во сне лорд Вивер был другим: не надменным и заносчивым, а нежным и заботливым. Он бережно сжимал меня в объятиях, укрывал одеялом и тихим голосом убаюкивал.

Ночью я несколько раз просыпалась от жжения на лице и сухости во рту. Макс наносил мазь и подносил к пересохшим губам стакан с водой. Я обессиленно откидывалась на подушки, а крепкие руки вновь обнимали меня. Чувствовала себя защищенной. Это было приятно, но очень опасно для моего сердца.