После унылой пустоты «Дома у Моста» гостиная тетушки Дайлис казалась особенно уютной. Мэри сидела перед камином, в котором потрескивали яблоневые поленья, и ласково гладила золотистую шерстку Синдбада, который мурлыкал, растянувшись на коврике.
— Продолжай, — попросила тетушка Дайлис, сидя в глубине большой софы, покрытой вощеным ситцем. — Итак, ты вернулась в «Дом у Моста». Что ты теперь о нем думаешь?
— Только то, что думала и раньше, — ответила Мэри. — Ты можешь сделать из него замечательную вещь.
— О да, смогла бы, — согласилась тетушка Дайлис. — Если бы, — добавила она патетически, — не была слишком стара.
Мэри поднялась с коврика у камина и села на софу рядом с тетушкой.
— Ну, хорошо. Я смогла бы.
— Мэри! — Тетушка Дайлис выпрямилась. Глаза ее сияли от удовольствия. — Ты действительно согласна? Ты уже решилась?
Мэри рассмеялась.
— Вопреки всем моим правильным убеждениям. Я делаю глупость, бросая все, чего достигла в Лондоне. Не обещаю участвовать в этом долго. Если меня потянет в Лондон, я уеду. Но обещаю остаться на один сезон.
— Дорогая! — Тетушка Дайлис крепко обняла ее. — Я знала, что ты согласишься!
— Расскажи мне об этом неприятном молодом человеке, владельце «Дома у Моста».
— Об Оуэне? — удивилась тетушка Дайлис. — Разве ты с ним встретилась?
— Он вошел, когда я была в доме. Ты хорошо с ним знакома?
— Разумеется. Так же как и ты. В детстве ты часто играла в их поместье Бодуниг.
— Я забыла, — призналась Мэри. — Но теперь припоминаю. У них еще была маленькая девочка примерно моего возраста, Анарад, кажется? Что с ней стало?
— Она умерла, — тихо сообщила тетушка Дайлис. — Поплыла на каноэ по реке… Это было ужасное событие, ее родители так и не смогли смириться со случившимся. Старшая девочка — ей сейчас должно быть около тридцати двух — вышла замуж и живет в Австралии. Оуэн года на два ее моложе. Анарад была их любимицей. Родители умерли несколько лет назад. Бодуниг стал печальным домом после несчастного случая с Анарад. Сейчас там живет только Оуэн.
— Он уже давно мог бы жениться, если бы не был таким диктатором.
— Вокруг много девиц, которые хотели бы воспользоваться этим шансом. Но я никогда не слышала, чтобы его считали диктатором или неприятным типом.
Постепенно память Мэри начала возвращать ей картины детства, и она увидела себя десятилетней, сидящей на пони Анарад. Вспомнила и молодого человека, высокого и стройного, старшего брата Анарад, который наблюдал, как она готовилась взять этот барьер, а потом похвалил:
— Прекрасно. Молодец, девочка! Ты выполнила этот прыжок, как чемпионка, Мэйр.
Мэйр… валлийский вариант Мэри.
Но теперь Оуэн вырос, стал суровым и чужим. Удивительно, что когда-то достаточно было одного его слова одобрения, чтобы наполнялся радостью и восторгом целый день. Она добьется того, что Оуэн опять ее похвалит.
Мэри постаралась выкинуть из головы мысли об Оуэне Причарде.
— Я встретила на мосту приятного молодого человека, — сообщила она, озорно посмотрев на тетушку Дайлис. — Он чуть не сбил меня, но потом очень мило извинялся, и я думаю, он будет частым посетителем кафе…
Шесть недель спустя, когда майское солнце наполнило своими лучами всю долину, Мэри вернулась в Уэльс. Ранним вечером лондонский поезд доставил ее на узловую станцию, она с огорчением узнала, что следующий местный поезд будет только через три часа.
— До Лланллона можно взять такси, мисс, — посоветовал станционный служащий.
Мэри действительно спешила. «Дом у Моста» захватил ее целиком. С того момента, как она приняла окончательное решение, Лондон растворился в ее сознании и стал нереальным. Возбуждение нарастало. В ее сумке лежало письмо от тетушки Дайлис, в котором та рассказывала, что уже удалось сделать. Мистер Морган согласился взять на себя ремонтные работы, уже можно пользоваться кухней и спальней. Дом оснастили электропроводкой, но еще не подключили к сети, тетушка Дайлис купила лампы, примус, а также походную раскладушку. Мэри задумалась, вспомнив свою переписку с тетушкой, которая хотела, чтобы племянница остановилась у нее в Коид-Деру, пока в «Доме у Моста» не будет минимального комфорта. Но Мэри чувствовала, что втайне тетушка одобряла ее решение сразу поселиться в доме.
Когда такси свернуло на главную улицу Лланллона, Мэри почувствовала себя немного виноватой, потому что приехала на день раньше, чем ее ожидали. Тетушка Дайлис была ей очень дорога, но Мэри не хотела, чтобы ей устраивали торжественную встречу с кипящим чайником на плите.
Такси остановилось.
— Это здесь, мисс? — спросил водитель. — Дом выглядит несколько… ну, заброшенным.
Водитель достал из багажника ее чемоданы и отнес их к главной двери.
— Приезжайте сюда через шесть недель, — пригласила его Мэри. — И привозите вашу семью. Здесь будет лучшее кафе в Уэльсе.
Водитель усмехнулся, возвращаясь к машине.
— Обязательно приеду, — пообещал он. — Удачи вам, мисс.
Открыть ключом цилиндрический замок было не так трудно, как в предыдущий раз.
Комнату тщательно подмели и очистили от обломков, стены покрыли новой штукатуркой. Каменная плита была начищена, на ней стоял примус, а рядом — чайник и кастрюля. «Славная, милая тетушка Дайлис», — с благодарностью подумала Мэри. Она заглянула в холодильник и обнаружила чай, масло, буханку хлеба, банку растворимого кофе, немного ветчины и несколько банок консервов.
Мэри быстро прошла через низкую дверь в соседнюю комнату и заметила, что ее тоже подмели. В комнате с камином масляный нагреватель издавал слабый запах, пробуждавший воспоминания детства. В углу Мэри увидела два больших ящика, посланных ею заранее по железной дороге. Второй масляный нагреватель радушно встретил ее теплом наверху, в маленькой спальне.
Она заметила, что тетушка Дайлис повесила шторы на окна — старые, из выгоревшего кретона, а около раскладушки лежал довольно потертый ковер. Это было как раз то, на что она надеялась.
— Быстро выпить чаю, — скомандовала себе Мэри, — и за работу.
Пока на примусе закипал чайник, она затащила наверх самый большой из трех своих чемоданов, сбросила туфли на каблуках, опустившись на колени, стала распаковывать вещи. Мэри вынула пару грубых джинсов, старый синий пуловер, поношенные парусиновые туфли, тряпки и большую банку льняного масла.
Закипевший чайник резко засвистел.
Мэри наливала уже вторую чашку, когда послышался мужской голос:
— Есть здесь кто-нибудь?
Совершенно так же, как и в первый вечер в «Доме у Моста». Мэри догадалась, кто это. Прошла в комнату с камином и в раме дверного проема увидела Оуэна Причарда.
— Вы? — шагнул он ей навстречу. — Что вы тут делаете?
— Я здесь живу, — приятным голосом сообщила Мэри.
Оуэн Причард стоял как вкопанный.
— Понятно, — медленно выговорил он. — Значит, вы и есть та племянница, о которой говорила мне миссис Робертс. Сколько у нее племянниц? — недовольно спросил он. — Она говорила о маленькой девочке, которая часто играла… в Бодуниге, когда была ребенком. Миссис Робертс дала понять, что это валлийская девушка, которая знает этот край, знает все валлийские рецепты, разбирается в ручных изделиях…
— Что заставляет вас думать, что я не могу все это делать?
— Да, я могу понять, что вы, возможно, находите в этом романтику — приехать в Уэльс, открыть чайный дом для туристов. Но представляете ли вы себе, каких трудов это стоит? — Он посмотрел на ее руки с розовым маникюром. — Возможно, вы и компетентны, чтобы следить за работой других. Но это не то, что я хотел для «Дома у Моста». И ваша тетушка прекрасно это знает. Вы поручите людям вроде старого Моргана сделать тяжелую работу, а потом задекорируете стены конской сбруей и станете играть роль хозяйки перед туристами!
— Не говорите глупости! — жестко возразила Мэри. — Если вы думаете, что я отношусь к восстановлению этого места, как к занятию на время отпуска…
Оуэна словно ударили. Он молча повернулся и вышел.
— Надоело, надоело, надоело, — повторяла Мэри в раздражении. Теперь он побежит к тетушке Дайлис, а ей надо тратить драгоценное время, звонить тетушке, чтобы та не беспокоилась.
На другой стороне моста находилась телефонная будка. Когда Мэри подошла к ней, то увидела, что молочная на ближайшем углу все еще открыта. Мэри купила коробку молока и пошла к телефонной будке.
Тетушка Дайлис была удивлена, услышав ее голос.
— Позже мне должен позвонить Оуэн, — закончила разговор тетушка Дайлис. — Он заходил в дом каждый вечер, чтобы выключить масляные нагреватели.
Мэри невесело усмехнулась. Теперь это все достанется тетушке Дайлис — возмущенные и напыщенные крики.
Наверху она торопливо переоделась в рабочую одежду, отодвинула от стены раскладушку и приступила к работе.
Через два часа спальня пропахла льняным маслом, но дубовая стена блестела очень слабо.
— Но во всяком случае, у этой стены уже не такой голодный вид, — подбодрила себя Мэри. — А теперь возьмемся за полы.
Начало темнеть, спину ломило от усталости, когда она отложила тряпки и льняное масло и спустилась вниз. Жаль, что Оуэн Причард не пришел с визитом на несколько часов позже. Лак стерся с ногтей — завтра надо не забыть его снять, — а ее лицо блестело от пота.
Слишком усталая, чтобы двигаться, Мэри зажгла лампу и нагрела два чайника воды. Затем сняла одежду и, встав в пластиковый таз, стала лить на себя теплую воду, с тоской думая о горячей ванне. Потом Мэри завернулась в полотенце и вновь пошла наверх. Сейчас она наденет пижаму, теплый халат, приготовит простой ужин и заберется в постель.
Она вошла в спальню и почувствовала запах льняного масла. Пикантный, возбуждающий. Мэри еще раз посмотрела на дубовую стену и пол. Шесть недель она представляла себе, как будет втирать это масло в старую дубовую древесину, напоит сухую поверхность, старое дерево оживает, к нему возвращается энергия. Энергия действительно возвращалась… Мэри видела, как все вокруг начинает светиться.
Сквозь сон Мэри смутно слышала, как кто-то стучит кулаком по дереву. Ей с трудом удалось пробиться сквозь сон и сесть в постели. Тут до нее дошел властный стук в дверь где-то внизу, и она оглядела странную окружающую обстановку. Да, конечно, она находится в «Доме у Моста» и не услышала будильника, поставленного на семь часов. Завернувшись в халат, Мэри подбежала к окну и выглянула наружу.
— Мистер Морган? О, простите! Я заперла вчера дверь на задвижку. Сейчас спущусь и открою.
Мэри натянула спортивные брюки и свитер прямо на пижаму, сунула ноги в парусиновые туфли, провела щеткой по взъерошенным волосам.
— Все в порядке, мисс. — На широком обветренном лице мистера Моргана сияла сердечная улыбка, когда она открыла ему входную дверь. — Вы просто устали с дороги. Жаль вас будить, но мы не ждали вас так скоро.
Мэри почувствовала, что тревога оставила ее. Вчера вечером, когда она добралась до постели, она подумала, что эта задача слишком большая и невыполнимая. Но теперь, с этим коренастым умелым союзником, все казалось по плечу.
— Вы уже много сделали, — тепло произнесла она.
— Прекрасный старый дом, — отозвался мистер Морган. — Здесь жила моя тетка, когда я был еще мальчишкой.
— Я хотела разобрать стену, — призналась она.
Мистер Морган заулыбался.
— Для кафе это будет лучше. Не надо его делать слишком уютным, а то посетители будут сидеть здесь все утро с одной чашкой кофе, верно? Я пойду и поговорю с рабочими Идвала Джона — они роют дренажные канавы. Начали на прошлой неделе. Миссис Робертс — ваша тетушка — оставила им инструкции. Сейчас они уже в поле, хорошие люди. Я вернусь через полчаса — у вас будет время позавтракать.
Вернувшись на кухню, Мэри быстро позавтракала. Потом побежала наверх, чтобы накрыть вещи в спальне от пыли. Утром сияние дубовой стены казалось более глубоким, словно дерево насытилось льняным маслом, пропиталось им, ожило.
Мэри открыла тяжелую дверь и направилась через мост в сторону главной площади.
Она никогда не бывала здесь так рано в торговый день. Как зачарованная, Мэри разглядывала заполненные овощами и фруктами прилавки.
Во всех палатках, заказывала ли она продукты, покупала ли газеты или парафин, Мэри слышала те же слова:
— Как поживаете, мисс Райланд?
— Приятно видеть вас вновь…
— Добро пожаловать домой…
Она поднялась по ступеням старого серого здания рынка и обернулась, чтобы посмотреть вниз на сцену, открывшуюся перед ней. Вокруг палаток толпился народ, фургонов уже не было видно. Большая толпа собралась вокруг палатки с китайскими товарами. Хозяин палатки, мужчина из Бирмингема, объезжал по очереди все рынки Северного Уэльса и появлялся здесь примерно раз в месяц. Его скороговорки не менялись и всегда встречали одинаково восторженный прием у слушателей.
В торговом зале суета была более упорядоченная. Жены фермеров в белых фартуках стояли за прилавками, на которых были выложены яйца, масло, клеверный мед. За одним из таких прилавков невысокая темноволосая женщина с округлыми, как яблоко, щечками устремилась к ней со словами: «Мэри, дорогая!» — и обвила ее пухлыми ручками.
— Анвен! Как я рада тебя видеть!
— Твоя тетушка сказала, что ты вернулась. Я собиралась зайти к тебе. Очень приятно, что ты опять будешь с нами.
Мэри наклонилась и поцеловала женщину в щечку.
— Анвен, ты совсем не изменилась. — Волосы Анвен по-прежнему были черными, как в тот день, когда Мэри приехала на свои первые каникулы к тетушке Дайлис. Худая шестилетняя девочка сначала ежилась от тетушкиного энергичного характера и пряталась на кухне около Анвен.
— Я часто вспоминала о тебе, встречая твою тетушку в торговый день. Мы с Ивэном жили на ферме во Флинтшире, а теперь вернулись обратно в Лланллон, на ферму его отца.
Когда Мэри вернулась домой, она с трудом узнала мистера Моргана — его улыбающееся лицо было серым от строительной пыли. Молодой парнишка выносил кирпичи из дома и грузил на тачку.
— Это Кадвалладр, — гордо сообщил мистер Морган. — Мой младший.
Черные волосы парнишки свисали на лоб, лицо было худым и бледным. Он смущенно улыбнулся.
— Сильный, как лошадь, закончил школу в Истре, теперь вполне взрослый мужчина.
— Разумеется, — кивнула Мэри. — Я начну работать наверху, надо заняться деревом. Оно кажется иссохшим… Вчера я натерла льняным маслом стену и полы, а сегодня хочу обработать балки.
Мистер Морган одобрительно кивнул:
— Вы бы посмотрели на них во времена моей тетушки — можно было видеть свое отражение. Вы скоро опять приведете их в порядок.
Вскоре Мэри поняла, что справиться с балками труднее, чем со стеной и полом. Но она вошла в ритм, и работа стала доставлять ей удовольствие.
Мэри опустилась на раскладушку и посмотрела на часы. Было два часа. Внизу стояла тишина. Она была так поглощена работой, что не заметила, как прекратились удары кирки и грохот падающих кирпичей. Мэри подошла к открытому окну. Внизу мистер Морган сидел на низкой каменной стене и что-то жевал, а Кадвалладр — более быстрый едок — стоял на берегу реки.
Спустившись по лестнице, она обомлела. Стена исчезла, обломки и кирпичи были вынесены. Комната получилась превосходной — длинная, с низким потолком и большим камином, который теперь пропорционально вписывался в ее длину. Она выбежала через главную дверь.
— Мистер Морган, вы просто гений! Как вам удалось все это сделать за такое короткое время?
Мистер Морган обернулся, на его лице сияла довольная улыбка.
— Кадвалладр не дал мне остановиться, пока мы не закончили. Он хотел закончить до того, как вы спуститесь к обеду.
Вбежав обратно в комнату, она стояла, разглядывая ее. На черных балках и плитках пола толстым слоем лежал серый налет, но комната все равно выглядела великолепно.
— Теперь совсем другое дело, — проговорила она, — когда два таких человека, как вы и Кадвалладр, работаете вместе со мной. Спасибо, Кадвалладр, ты сделал отличную работу, — крикнула она и увидела на его лице довольную улыбку.
— Он неразговорчив, — пояснил мистер Морган, хотя это и так было очевидно.
— В этом нет необходимости, если он всегда так работает. Не увозите кирпичи, — попросила она. — Я хочу их использовать…
После обеда, состоявшего из хлеба с сыром и стакана молока, Мэри продолжила натирать стену восковой политурой из семифунтовой банки, которую ей доставили из лавки вместе с продуктами. Внизу мистер Морган очищал пол и балки, перед тем как штукатурить большую комнату. Шесть недель… да, все можно успеть. Она взглянула на часы, заставила себя забыть о боли в руках — и стала натирать быстрее… быстрее…
В четыре тридцать Мэри услышала, как к дому, перевалив через мост, подъехал мебельный фургон…
— Боюсь, вам придется преодолеть винтовую лестницу, — виновато предупредила она грузчиков.
Их было двое, оба с темными от загара замкнутыми лицами. Они внесли кушетку через парадную дверь и даже не обратили внимания на камин и дубовые балки.
Когда грузчики закончили работу и спустили вниз походную раскладушку, их ждал поднос с чаем. Они молча выпили его, приняли хорошие чаевые и уехали.
Мэри тут же поспешила наверх. Она застелила постель, затем достала из чемодана желтое покрывало и шторы, которые сшила сама. Тут она услышала, как с дороги свернула машина и остановилась позади дома.
— Подождите! — крикнула она в окно. — Тетушка Дайлис, не выходи из машины, пока я не спущусь!
Когда они вошли в дом, Мэри с удовлетворением заметила, что у тетушки Дайлис перехватило дыхание.
— Выглядит совсем по-другому, — с одобрением произнесла она. — Прекрасная комната.
— Они сегодня работали стойко, как троянцы. — Мэри оглянулась вокруг в поисках мистера Моргана, но ни его, ни Кадвалладра не было видно. — Они замечательные люди. У них не только умелые руки, но и отзывчивые сердца. А теперь пойдем наверх.
Легкий ветерок играл желтыми занавесками, солнечный свет лился на дубовую стену так, что она отливала голубыми отсветами. Желтое покрывало отражалось в дубовых балках позади кушетки и на старом дубовом шкафу у дальней стены.
— Мэри, это замечательно!
— Скоро везде будет так же замечательно, — радостно пообещала Мэри. — Я просто больше не могла ждать и привела в порядок хотя бы эту маленькую комнатку. Заказала фургон, чтобы сегодня привезли кушетку и шкаф. Мне хотелось, чтобы все выглядело так, как я себе представила в первый мой приезд.
— Старый шкаф! — Тетушка Дайлис прошла через комнату и любовно коснулась его пальцами. — Я помню этот шкаф с детства. Это была единственная вещь, которую твоя мама захотела взять из нашего старого дома.
— Она его любила. Он плохо смотрелся в моей лондонской квартире, но я не смогла бы расстаться с ним.
Раздался стук в парадную дверь, и Мэри вдруг вспомнила:
— Должно быть, это Анвен. Она говорила, что зайдет, когда закроется рынок. — Она сбежала вниз и открыла дверь. — Входи, Анвен. Приехала тетушка Дайлис, ты как раз пришла вовремя, чтобы попить с нами чай.
Анвен молча оглядела большую комнату, потом пошла вслед за Мэри наверх и тепло поздоровалась с тетушкой Дайлис. Затем осмотрела спальню.
— Ну, вот! — произнесла она наконец, глядя на шкаф. — Ты задаешь себе лишнюю работу, Мэри, если собираешься иметь такие старые вещи, как этот шкаф. Вся эта резьба требует много времени, чтобы ее полировать.
— У Анвен был когда-то старинный cupboard tridant, — начала рассказывать тетушка Дайлис. — Он принадлежал ее бабушке. Но она продала его за десять фунтов и купила вместо него современный кухонный шкаф.
— Анвен, дорогая, дай мне знать, если услышишь на рынке, что продается какой-нибудь cupboard tridant за десять фунтов. Мне он нужен для большой комнаты внизу.
— Я спрошу у сестры Ивэна. У нее есть буфет, который достался ей от бабушки, а она совсем не в восторге от старых вещей.
— Я привезла с собой пару табуретов, — вдруг вспомнила тетушка Дайлис. — Они у меня в машине.
Тетушка привезла еще и большой фруктовый пирог. «Получился настоящий праздник», — радостно подумала Мэри. Она села скрестив ноги на полу кухни, наблюдая за Анвен, которая занялась чайником и чашками.
— Тебе нужно, чтобы кто-нибудь вел твое хозяйство. — Анвен поставила чашку и посмотрела на Мэри. — Я могла бы приходить к тебе. Ивэн возражать не будет. Я могла бы приходить каждый день после обеда. Ах, Мэри, как это будет хорошо! Я могла бы полировать твой старый шкаф и cupboard tridant.
— Ты могла бы подавать чай в кафе! — восторженно предложила Мэри. — Ты понравишься посетителям. Ах, Анвен, ты просто Божий дар.
— Тогда я пойду. — Анвен допила свой чай. — Ивэн ждет меня, он сказал, чтобы я не задерживалась надолго. — Она поднялась на цыпочки, чтобы по-медвежьи обнять Мэри. — Мы с тобой опять вместе. У нас все хорошо получится.
— Теперь давай действительно поговорим о деньгах, — предложила тетушка Дайлис. — Дом оформлен на мое имя, я отвечаю за весь ремонт и оборудование. У тебя будет зарплата пять фунтов в неделю начиная со вчерашнего дня, а потом половина от дохода.
— Я не могу получать зарплату, пока у нас нет доходов, — возразила Мэри.
— Разумеется, можешь. Ты делаешь всю работу. И я действительно много думала об этом. Деньги, которые я вкладываю в «Дом у Моста», начнут возвращаться через несколько лет, работающее предприятие можно будет продать вдвое дороже его стартовой цены. И еще не забудь, что у нас короткий сезон, тебе нужна стабильная зарплата на зиму, когда мы будем закрыты. Но я надеюсь, что до этого момента у нас будет хороший доход, чтобы ты смогла отложить достаточную сумму. Далее. Завтра ты пойдешь к моему поверенному, который уже подготовил все бумаги, чтобы ты их подписала. Я открыла счет, с которого ты можешь брать на текущие расходы. А теперь… — Тетушка Дайлис запустила руку в просторную сумку и что-то торжественно из нее извлекла.
— Шампанское! Ох, тетушка Дайлис! У меня есть только керамические чашки.
— Вкус шампанского от этого не изменится. Я не могла достать его при Анвен, потому что она дала зарок воздержания. Я о ней думала. У нее довольно тоскливая жизнь. Этот ее муж — с ним все в порядке, он неплохой. Но в ее доме не слышно смеха, у нее не было детей, хотя она их очень любит. А теперь давай выпьем. — Она умело высвободила пробку, и громкий звук прокатился по комнате: — За партнерство Райланд и Робертс! И за «Дом у Моста»!
Послышался громкий и властный стук в дверь.
— А, это вы! — произнесла Мэри, обнаружив, что стоит перед Оуэном Причардом и смотрит в его недовольное лицо.