Где впервые появляется странный зеленый свет

уперинтендант Скотленд-Ярда Гудфельд, старый знакомый наших читателей, вместе с инспекторами Морисом и Бриггсом находились в отвратительном состоянии духа. Они завершили расследование в Эппинге к северо-востоку от Лондона и возвращались домой, когда их автомобиль вышел из строя.

Они безуспешно рылись в металлических внутренностях машины — она не заводилась. Полицейские перепачкали руки в машинном масле, к тому же заледенели из-за испаряющегося бензина, пытаясь прочистить жиклер. Ничего не помогало. Стартер ревел, но автомобиль оставался недвижимым, как статуя Нельсона, угрюмо повторял Гудфельд.

Местность выглядела зловещей: равнина-пустырь, несколько разваливающихся пустых домов среди зарослей сорняков, а на юге мрачный массив леса Эппинга.

— Повезло, — проворчал суперинтендант. — Нам предстоит не менее трех часов пешей прогулки по полям, пока доберемся до первых домов. Но это вряд ли будет выходом из положения, поскольку поезда до Лондона уже не ходят.

— Я вижу вдали огонек, — сказал Бриггс. — Может быть, там жилой дом, господин Гудфельд?

— Дом? — возразил начальник. — Где вы видите свет? Мы, скорее, попали в страну Мальчика-с-пальчик.

Бриггс вместо ответа протянул руку.

— Это не блуждающий огонек, а, похоже, настоящий свет.

— А вы ведь правы, Бриггс! Весьма удивительно. То, на что вы указываете пальцем, руины замка Семи Дубов, где никто не живет вот уже десять лет. Черт подери, откуда там может быть свет?

Морис повернулся к шоферу.

— Есть ли надежда завести автомобиль или мы здесь застряли на всю ночь?

— Застряли? Нет, дайте мне время разобраться с этой поганой повозкой.

— Хорошо. Мы дадим вам время, — вмешался в разговор Гудфельд, — а сами потратим часок на выяснение того, откуда взялся свет среди груды почерневших камней. Вряд ли честные люди будут включать свет в подобном месте и в подобную ночь.

— Точно, — кивнул Бриггс. — Скоро начнется дождь, нормальный человек не будет искать убежище в башне, где обитают совы. Хотелось бы познакомиться с ними поближе.

— Ну что ж, пошли, — согласился Гудфельд.

Они двинулись по тропинке, петляющей по пустырю, и вскоре увидели темную бесформенную массу древнего донжона.

Когда-то замок Семи Дубов выглядел роскошно. Им владел богатейший сэр Джордж Маркхэм, бывший некогда одним из ведущих экспортеров Сити.

Но фортуна отвернулась от него. Образ жизни на широкую ногу привел к неимоверным долгам. Призрак полного разорения навис над ним.

Однажды ночью великолепный замок был охвачен огнем. Вместе с ним сгорели бесценные произведения искусства.

Следствие неоспоримо доказало, что пожар случился по неосторожности. Замок был застрахован на один миллион фунтов. Общественное мнение осудило Маркхэма, и не без причины. Его искали, но тщетно. Он исчез, и дело закрыли.

Закрыли ко всеобщему возмущению, поскольку в пожаре погибли двое слуг.

— Кто знает, может, Маркхэм вернулся в свое сгоревшее гнездо, — пошутил Морис.

— Или его призрак, — ухмыльнулся Гудфельд, к которому никак не возвращалось хорошее настроение. — В таком случае кого-нибудь арестуем. Хоть авария послужит делу.

Заросли кустарника скрывали от них таинственный свет, но, обогнув кусты, они вновь увидели его: он сверкал на самом верху башни, высившейся среди сгоревших развалин.

— Интересно, кто мог его зажечь, — пробормотал Гудфельд, — опасное дело — карабкаться туда.

Оба инспектора кивнули.

Они были в сотне ярдов от руин, когда свет внезапно погас.

— Проклятье! Нас заметили, — выругался начальник. — Решили сэкономить свечку, а это означает, что засевшие там господа не очень рады нашему визиту.

— Тем более есть смысл познакомиться с ними поближе, — заметил Бриггс.

Они ускорили шаг, но не успели добраться до замка: позади них раздался вопль ужаса.

Они тут же обернулись, и зрелище сковало их страхом: странное зеленое пламя ростом с человека неслось метрах в пятидесяти позади них. Оно вдруг остановилось, а потом с невероятной скоростью понеслось к дороге, где пронзительно вопил Логган.

То, что последовало, произошло так быстро, что полицейские не успели ничего сообразить: Логгана окружило зелено-бледное гало. Он вскинул руки и рухнул на землю.

— Какого дьявола, что происходит?! — крикнул Гудфельд и бросился обратно. Инспекторы не отставали от него.

Зеленое пламя плясало вокруг автомобиля. Внезапная яркая вспышка ослепила их, и послышался грохот взрыва, эхом прокатившийся по округе.

— Автомобиль горит! — вскричали полицейские.

В несколько мгновений пустошь ярко осветилась от пламени пожара. Жар стоял такой, что Гудфельд и инспекторы с трудом подобрались к Логгану, неподвижному телу на обочине дороги.

— Какой ужас! — вскричал Бриггс, оказавшийся первым рядом с товарищем. — Он совсем черный! От него остался только пепел!

И действительно, несчастный Логган превратился в кучку сгоревшего угля.

— Его словно поразило электрическим током, — прошептал вздрогнувший от страшного зрелища Гудфельд.

— А ведь он лежит далеко от автомобиля, — заметил Морис.

— Он сгорел не от пламени автомобиля, — мрачно высказался Гудфельд. — Он упал еще до того, как загорелась машина. Неужели?..

— От странного зеленого пламени, — оба инспектора поддержали начальника.

— Приходится поверить, — пробормотал Гудфельд.

— Думаю, таинственный свет, горевший на верху башни, причастен к этой дьявольщине, — прорычал Морис. — Надо обследовать руины. Если найду там кого-нибудь, ему придется объясниться с нами!

Бриггса оставили рядом с догорающим автомобилем, а Гудфельд с Морисом бегом вернулись к развалинам замка Семи Дубов.

Подъем на верхнюю площадку башни оказался трудным и опасным.

Камни лестницы шатались под их ногами, многие ступени отсутствовали.

Они карабкались вверх, как альпинисты, и наконец добрались до небольшой круглой комнаты на самом верху башни, где появился странный свет.

Как они и думали, комната была пуста, и ничто не указывало, что здесь кто-то побывал.

Никаких следов лампы или чего-то другого, что могло быть источником света.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал Гудфельд, прекратив бесполезные поиски. — Нам остается вернуться в Лондон и поднять тревогу. Боже, ну и история!

Они приступили к опасному спуску, и вдруг Морис заметил в нише от выпавшего камня телефон. Он схватил трубку.

— Работает! Откуда телефон в этом крысином убежище? — удивился Морис.

Гудфельд вырвал у подчиненного рожок. Покрутил ручку и, услышав ответ, завопил:

— Барышня! Соедините меня с Гарри Диксоном!

Послышался сонный голос знаменитого сыщика:

— Алло! Кто это?

Гудфельд собрался с силами.

— Это я, Гудфельд. Не знаю, как оказался здесь телефонный аппарат, но, видимо, помогло Провидение. Мы попали в удивительную историю, ничего не понимаем, остались без автомобиля и находимся у окраины леса Эппинга вблизи замка Семи Дубов.

— Спасибо. Полагаю, мне предстоит прогулка, — недовольно сказал сыщик.

— Здесь убийство, совершенное таинственным и ужасным способом. Погиб наш шофер Логган, — жалобно пролепетал Гудфельд.

— Еду, — ответил Гарри Диксон.

Гудфельд облегченно вздохнул: скоро приедет Диксон. И сразу развеет все тайны. Конечно, полицию не красило, когда она прибегала к услугам Гарри Диксона в каждом необъяснимом случае. Но Гудфельд многое повидал и уже давно признал бесспорную ценность знаменитого сыщика.

Ожидая Гарри Диксона, полицейские проверили, куда ведет тайная телефонная линия. На расстоянии мили провод был соединен с линией на столбе. Там были обрезаны два медных провода.

К часу ночи, когда полицейские угрюмо расхаживали взад и вперед по дороге, чтобы не замерзнуть, они увидели свет фар и звук клаксона, доносившийся со стороны Лондона.

— Диксон! Наконец можно будет заняться работой.

Это действительно был Диксон. Он выпрыгнул из автомобиля, поздоровался и потребовал объяснений.

Когда Гудфельд рассказал о странном зеленом пламени, убившем беднягу Логгана, а Диксон внимательно осмотрел останки шофера, он глянул в сторону башни, где появился свет, и надолго замолчал.

Сыщик хмурился и размышлял.

— Надо осмотреть донжон, — наконец сказал он.

— Там нет ничего, — ответил Гудфельд. — Только телефонный аппарат. А круглая комната, где горел свет, пуста, как карман бродяги.

— Не важно. Никто не заставляет вас повторять подъем. Я пойду с Томом. Кстати, зажгите одну из ваших ламп на месте сгоревшего автомобиля.

Сыщики проникли в башню и вскарабкались наверх по опасной лестнице.

Гарри Диксон бросил рассеянный взгляд на телефон и не стал осматривать круглую комнату.

— Похоже, вы знаете, что ничего здесь не найдете, — заметил Том.

— Верно, мой мальчик, и тому есть причина. Выгляните в это окно. Вы видите лампу Гудфельда?

— Нет, она скрыта рощей.

— Заключение: эта комната не заслуживает тщательного обыска. Надо искать бойницу или щель в стене, откуда можно видеть автомобиль. Приступим…

Они ощупали стену.

Она была гладкой, осклизлой, покрытой лишайником и плесенью.

— Над этой комнатой ничего нет, — заметил Том.

— Посмотрим ниже… А это что?

Он заметил глубокую нишу в стене спиральной лестницы.

— Пару ударов ногой по этим камням, — приказал сыщик.

Том повиновался.

Камни пошатнулись, посыпался гравий. Потом послышался сухой щелчок.

— Осторожно! — воскликнул Диксон. — Кажется, мы нашли!

В глубине ниши повернулось несколько камней кладки, открыв маленький закуток, где едва могли уместиться два прижавшихся друг к другу человека.

— Темно, как в печи, — сказал Том, — и не вижу отверстия.

— Забыли о плюще, устилающем стены. Похоже, он очень густой.

— Вот бойница, — вскричал Том. — Она закрыта.

— Растительностью. Подойдите поближе и посмотрите.

— Я вижу лампу Гудьфельда!

— А теперь за работу. Чего-нибудь да найдем.

После нескольких минут поиска сыщик воскликнул:

— Вот! Посмотрите на камни бойницы. Свежие царапины по всей поверхности камня. Здесь стоял тяжелый аппарат.

— Что за аппарат?

— Хороший вопрос. Тот, который убил беднягу Логгана и сжег автомобиль Скотленд-Ярда.

— Я не знал, что такие аппараты существуют, — удивился молодой человек.

— Я тоже, но в этом нет ничего удивительного. Вспомните легенду об Архимеде, который уничтожил персидский флот с помощью параболического зеркала. В подлунном мире нет ничего нового.

— Если вы говорите об Архимеде, учитель, я могу воскликнуть «Эврика!» — весело крикнул Том, нагибаясь.

— Клочок бумаги, молодец. Ну-ка покажите.

Обрывок этикетки, но Гарри Диксон радостно воскликнул:

— Похоже, обрывок наклейки с дощатой упаковки. На нем остался клей и несколько волосков светлой древесины. Есть и буквы. Похоже на часть имени.

— Гарр… — сказал Том, глянув на бумагу.

— Гарр… Гарр… Что бы это значило?

— Гарри Диксон! — предложил Том.

Диксон усмехнулся:

— Нет. Есть еще полбуквы перед заглавной буквой Г.

— Несомненно, е. Последняя буква от месье. Поглядите на эту закругленную часть перед Г… Понятно, это — французское имя.

— Как так? — Том Уиллс был поражен.

— Видите этот значок над закругленной частью буквы? Это не е, a é. Таких букв в английском алфавите нет. Том, мы сделали шаг вперед, и большой шаг. Уверяю вас.

— Вы, да… Допускаю, но я… — жалко промычал Том.

Гарри Диксон рассмеялся:

— Не отчаивайтесь, мой мальчик. У вас все впереди…

Они вернулись к трем полицейским, ожидавшим их на дороге.

— Ну, как, господин Диксон?

— Ясно, как божий день!

— Нет… невозможно… поделитесь?

— Не сейчас, но уверяю, благодаря Тому, узнал многое.

— Ура Тому Уиллсу! — воскликнул Бриггс.

— Послушайте вы, Бриггс, и вы, Морис. Когда вы обследовали телеграфный столб, то работу сделали только наполовину.

— Почему, господин Диксон?

— Возвращайтесь туда и поищите тонкий черный кабель, который подсоединен к электролинии.

— Но…

— Никаких «но». Бегите, — приказал Гудфельд. — Если господин Диксон говорит!

Через полчаса полицейские вернулись. Они нашли кабель.

— Им была нужна электроэнергия, — сказал Гудфельд, — иначе огонь не мог загореться.

— Конечно.

Лицо Гарри Диксона помрачнело.

— Возвращаемся в Лондон, — вдруг сказал он. — Здесь больше нечего делать. Преступник уже далеко.

— А пламя не может нас поразить?

— Нет. Даже если негодяй будет сторожить нас на опушке леса. Его оружие должно быть подключено к кабелю, чтобы заработать.

— Надеюсь, мы вскоре его поймаем, — проворчал Гудфельд.

Диксон отрицательно покачал головой.

— Пока не поймаем, хлебнем горя, старина Гудфельд. Боюсь, в ближайшие дни Лондон станет ареной террора. Только Господу ведомо, избежим ли мы кары!

 

На крышах Лондона

Миссис Кроун суетилась, бегая от двери гостиной и от гостиной к кабинету сыщика.

— Скоро придется раздавать номерки, как в приемной врача и гадалок, — ворчала она. — Если так будет продолжаться, то на обед подам подгоревшее жаркое!

— У вас есть имена гостей, Том? — осведомился Гарри Диксон.

— Конечно, учитель. Но я не понимаю, почему вы их маринуете в приемной?

— Потому что я приму их всех вместе.

— Значит, все явились по одному и тому же делу?

— Действительно. Демон зеленого пламени не теряет времени даром.

— А разве странное зеленое пламя затрагивает их всех?

— Это мы и выясним, малыш. Кстати, перечислите имена ожидающих визитеров, которые дрожат от нетерпения поделиться со мной своими страхами. Полагаю, они весьма богатые люди.

— Честное слово, так и есть. Самые сливки. Лорд Сайлас Нортон…

— Крупное состояние, вложенное в недвижимость, конюшни беговых лошадей. Его лошадь на последних скачках принесла ему кругленькую сумму порядка трехсот тысяч фунтов, — перебил Тома сыщик.

— Мак-Дугал из «Дугал энд Дунстан Банк».

— Финансист после знати.

— Эбенезер Фратт, эсквайр.

— Ростовщик! Препротивный человечишко, который спит на лежанке с матрасом, набитом золотом и деньгами.

— Питер Джонсон.

— Хм! Все зовут его именно так. Это имя мне не говорит ничего или слишком многое, что зачастую одно и то же.

— А вот и самые верха: принц Садур…

— И он тоже! Восточный набоб! Вообще, ничего удивительного: не стоит безнаказанно кичиться бриллиантами, каждый из которых стоит миллион!

Гарри Диксон подошел к стене, отделявший рабочий кабинет от гостиной, и рассмотрел посетителей через потайное отверстие.

— Хорошо, Том. Пригласите лорда Нортона, господина Фратта, эсквайра, Его Величество принца Садура и Мак Дугала.

— А Питер Джонсон?

Гарри Диксон улыбнулся и покачал головой.

— Пока не надо! Этого человека с плебейским именем ждет разговор тет-а-тет!

Том Уиллс кивнул и спустя мгновение пригласил посетителей.

Четверка представляла, быть может, элиту британских состояний. Но люди, составляющие ее, резко отличались друг от друга.

Лорд Нортон, высокий строго одетый мужчина с суровым лицом, вошел и слегка поклонился. Мак Дугал вращал бешеными глазами, яростно жестикулировал и явно пытался опередить других. Мистер Фратт, эсквайр, трусливо держался позади остальных и угодливо кланялся всему и вся — и сыщику, и прочим, и столу, и книжным полкам.

Принц Садур, невысокий полноватый человек, улыбался, сверкая белыми, острыми зубами и поглаживая ухоженную бороду цвета воронова крыла.

— Господа, — начал Гарри Диксон, пригласив гостей занять места, — прошу прощения, что принимаю всех сразу. Но думаю, вас привела ко мне одна и та же проблема.

— Не знаю, не знаю, — перебил его Мак Дугал. — Я, к примеру…

— Немного терпения, господин Мак Дугал, — с улыбкой продолжил Гарри Диксон. — Если позволите, сначала буду говорить я. Это позволит сэкономить массу времени.

Лорд Нортон кивнул, принц Садур благожелательно махнул рукой, Мак Дугал, недовольный тем, что его прервали, замкнулся, а Эбенезер Фратт, эсквайр, поддержал остальных, умоляюще вскинув руки.

— Вас шантажируют, господа! — заявил Гарри Диксон.

Все четверо хором воскликнули:

— Это так, господин Диксон!

— Похоже, каждый из вас получил письмо примерно одинакового содержания, но разного по количеству денег, которые требуют от вас, — сказал сыщик.

Четыре руки нырнули во внутренние карманы одежды и достали четыре напечатанных на машинке листка, разом протянув их Гарри Диксону.

Гарри Диксон быстро прочитал все.

— Формулировка одна и та же: положите в такое-то место такую-то сумму, иначе Вас ждут крупные неприятности. Наказание последует незамедлительно, если Вы не исполните данного требования. В случае если Вы предупредите полицию, она сможет схватить лишь мелких сообщников, которые ничего не знают, а наказание для Вас будет соответствующим.

От вас, лорд Нортон, требуют сто пятьдесят тысяч фунтов. Половина того, что принес Сильвер Хилл, ваша чудесная лошадь, не так ли?

Лорд молча склонил голову.

— Мистер Мак-Дугал заплатит лично некоему мистеру Симонсону, который явится к нему в кабинет на Пикадилли-Сиркус, сумму в двести пятьдесят тысяч фунтов банкнотами в сто фунтов и пачками по сто банкнот.

— Пулю в лоб, вот что я предложу этому чертовому Симонсону! — взревел Мак-Дугал.

— И, вероятно, получите такую же в тот же день или что-нибудь похожее, — флегматично заметил сыщик.

— Значит, я должен платить? — рявкнул неугомонный банкир.

Гарри Диксон поморщился и повернулся к мистеру Эбенезеру Фратту, эсквайру, который сжался, словно бедняк, уличенный в проступке.

— Сто тысяч фунтов, господин Диксон, — простонал ростовщик, — сто тысяч фунтов! Где я их возьму? Я — человек бедный!

— Хорошие деньги, — согласился Диксон. — Похоже, шантажист в курсе вашего истинного богатства.

Мистер Фратт, эсквайр, промолчал. Он дрожал и не осмеливался глянуть в лицо сыщику.

— Что касается Вашего Величества, наш незнакомец требует от вас передачи ему «Ока Сундараха». Если не ошибаюсь, это прекрасный голубой бриллиант.

Раджа с улыбкой поклонился.

— Голубой бриллиант, исторический камень, господин Диксон, — ответил он певучим голосом. — Я без колебаний делаю подарки, но не таким способом.

— Он, несомненно, очень дорого стоит?

Набоб презрительно пожал плечами.

— Говорят о миллионе фунтов, — небрежно сказал он.

— Миллион! — воскликнул Мак-Дугал. — Ну и ну! Этот грабитель не стесняется. Миллион! Надеюсь, принц, вы ему ничего не дадите!

Даже лорд Нортон слегка улыбнулся, услышав разгоряченного финансиста, которого весь Лондон знал как крайне невоспитанного человека.

Гарри Диксон встал и внимательно посмотрел на висящую на стене большую карту Лондона.

— Мистер Фратт, где вы живете? — спросил он через некоторое время.

— Небольшой домик, господин Диксон, совсем крохотный домик в Чипсайде. Я спрашиваю себя, ну кто придет туда за ста тысячами фунтов, — захныкал еврей-ростовщик.

Диксон черкнул по карте карандашом.

— Вам нечего бояться, мистер Фратт, — вдруг сказал он. — Бандит ошибся, выбрав вас. Вы для него недосягаемы.

— Правда? Это правда, что вы сказали?! — воскликнул мистер Фратт.

— Раз я вам сказал. Мне вам больше нечего добавить, мистер Фратт. Можете отправляться домой.

Ростовщик, похоже, не верил своему счастью и переступал с ноги на ногу, как нетерпеливый пудель.

— Э-э-э… Господин Диксон, я человек бедный, но… сколько я вам должен? — пробормотал он.

Детектив окинул его ледяным взглядом.

— Будьте не столь жестоки по отношению к бедным людям, мистер Фратт, и это станет достойной оплатой. Пока бандит достать вас не может, подумайте о Боге, который все видит и прощение которого не купить за сто тысяч фунтов.

Мистер Фратт, эсквайр, опустил голову. Он попрощался со всеми и удалился, удовлетворенно покашливая.

— Итак! А мы, господин Диксон, — сказал мистер Мак-Дугал. — Нам повезло меньше, чем этому грязному животному, который только что покинул нас. Откровенно говоря, он мог бы заплатить сто тысяч фунтов! Мне его ничуть не жалко!

Гарри Диксон с серьезным видом поглядел на него.

— Увы, вам не повезло, господин Мак-Дугал. Если не ошибаюсь, вы живете в «Флауэр-Флет», прекрасном доме в Вест-Энде. Кроме того, у вас превосходная контора. Надеюсь, все эти здания застрахованы от пожара в солидной компании. Иначе…

— Как, он подожжет мою собственность?

— Не сомневайтесь! И боюсь, мы ничего не можем сделать, чтобы воспрепятствовать этому.

— И за что мы платим полицейским чиновникам Англии? — завопил шотландец.

— Прежде всего, я не отношусь к полиции Англии. Кроме того, утверждаю, что бедняги-чиновники ничем помочь не могут, как, впрочем, и я. Лорд Нортон, вам также угрожает пожар.

— Значит, таинственный бандит угрожает спалить нас, если мы не подчинимся?

— Да, могу это утверждать.

— Но как?

— Это пока все, что я знаю. Во всяком случае, пожарные службы города предупреждены.

— Это уже слишком! — вскипел Мак-Дугал. — Мы, крупнейшие налогоплательщики страны, не можем рассчитывать на защиту со стороны нашего правительства?

— Никто не застрахован от невероятного, — загадочно ответил сыщик.

— А я, господин Диксон, — вступил в разговор принц Садур, — я живу в гостинице…

— Но ваша яхта стоит в Пуле, Ваше Величество, и, если верить слухам, это настоящий плавучий дворец.

Индус опустил голову, и его аристократические руки задрожали.

— Что написано, то написано, — тихим голосом сказал он. — И никто не может противиться воле Господа.

— Господа, — сказал Гарри Диксон, вставая, — увы, это все, что я могу вам сообщить. Только добавлю, шантажист, покусившийся на ваши деньги, не простой проходимец, а негодяй, располагающий могуществом, хотя природа этого могущества еще не совсем ясна. Несколько дней назад, я получил неоспоримое доказательство. Я ничем не могу вам помочь, признаюсь в этом. Более того, я не смогу заниматься вашим делом, поскольку оно в руках полиции.

— Вы нас бросаете? — проворчал Мак-Дугал. — У меня было иное мнение о Гарри Диксоне.

Сыщик скривился от оскорбления, но не принял вызов.

— Я так решил, так и будет, — глухим голосом ответил он.

Посетители покинули гостиную, коротко и холодно попрощавшись. Только принц Садур остановился на пороге и протянул руку сыщику.

— Люди, признающие свое бессилие перед лицом таинственных сил, мудрецы, — сказал он. — Хотя вы ничем не можете мне помочь, я по-прежнему уважаю вас, господин Диксон.

Когда все ушли и за ними захлопнулась входная дверь под последнее гневное восклицание Мак-Дугала, Том Уиллс, не проронивший ни слова во время беседы, повернулся к учителю.

— Знаете, я тоже не узнаю вас, господин Диксон! — воскликнул он, покраснев от негодования. — Как вы можете…

Но замолчал, перехватив насмешливый взгляд сыщика.

— Гляньте на петушка, который так пыжится, что раскраснелся! — пошутил Диксон.

— Значит, это неправда?! — радостно воскликнул молодой человек. — Вы не отказываетесь от расследования.

— Вы забыли о бедняге Логгане? — просто ответил Диксон. — Пока хватит. Впустите, пожалуйста, этого замечательного мистера Джонсона.

Вежливый джентльмен в темном костюме с приятным и умным лицом вошел в кабинет сыщика.

— Господин Диксон… — начал он на безупречном английском языке.

Но сыщик перебил его нетерпеливым жестом.

— Начните с сообщения о том, как поживает мой приятель Ливуа, начальник парижской службы безопасности.

Посетитель удивился.

— Вы знаете?! — воскликнул он с беспокойством. — Но о моем приезде никто не подозревает. Не верю своим ушам!

— Успокойтесь! И не буду излагать тысячу и одну хитрость в стиле Шерлока Холмса, как я вас узнал. Просто скажу: на набережных Дувра полно некой гранитной пыли, которую не просто удалить, а, кроме того, у французов есть характерная привычка — они играют со своей шляпой, когда сгорают от нетерпения. Особенно те люди, которые не привыкли ждать, а именно полицейские, к примеру.

Посетитель рассмеялся.

— Представляюсь. Пьер Перне, инспектор иностранной бригады при французской службе безопасности. Я прибыл инкогнито, потому что не хотел раскрывать своего имени, господин Диксон. Меня действительно послал господин Ливуа…

— Чтобы выяснить, не находится ли господин Андре Гаррото в Англии?

— О! От вас ничего не скроешь! — признался Пьер Перне.

— Вовсе нет. То, что происходит в Англии, во Франции узнают быстрее, чем доходит до наших сограждан. Болтуны есть повсюду… Даже в Скотленд-Ярде! История с зеленым пламенем должна была взволновать Военное министерство Франции.

— Именно так, господин Диксон, — пробормотал француз. — Вам что-нибудь известно об Андре Гаррото?

— Гарр… Гарр… — заговорил Том Уиллс. — Значит, вы знали?

— С первой минуты, мой мальчик. Господин Гаррото, известный ученый и одно из светил «радиотеллуризма», прославился за последние годы изучением передачи энергии на расстояние с помощью волн. Он даже представлял свой удивительный аппарат в Военном министерстве. Аппарат позволял поражать на большом удалении живую силу противника. Но не будь сказано в обиду, в вашей стране, господин Перне, крайне подозрительно относятся к слишком удивительным открытиям. Я не стану обвинять вас, но в этом случае недоверие обошлось слишком дорого и позволило одному мерзавцу украсть у великого француза замечательное открытие и использовать его в криминальных целях.

— Значит, аппарат пропал? — простонал француз.

— Тсс! Не будем спешить с выводами!

В нескольких словах Гарри Диксон обрисовал французскому полицейскому события трагической ночи в окрестностях Эппинга и попытки шантажа тех посетителей, которые только что ушли.

— Вы считаете, что шантажистом является нынешний владелец зеленого пламени?

— Несомненно. И жду от него действий. Когда он получит большие деньги, то, вероятнее всего, предложит смертоносный аппарат какой-нибудь иностранной державе. Ясно, что этой державой будет не ваша, не наша… Вы должны меня понять.

Пьер Перне схватился за голову.

— Военный министр поручил дело мне.

— Не отчаивайтесь, дорогой друг. Думаю, покажу вам этот страшный свет сегодня вечером, если останетесь пообедать и провести вечер вместе с нами.

— И куда мы отправимся ради этого спектакля? — спросил Том.

— Мы не покинем дом, — с улыбкой ответил Гарри Диксон. — Только поднимемся на верхний этаж. А теперь, Том, отправляйтесь к миссис Кроун и велите ей поставить еще один прибор и достать из погреба бутылку французского вина.

Обед прошел в сердечной обстановке. Господин Перне, хотя и был предубежден против английской кухни, рассыпался в комплиментах кулинарному искусству гувернантки. Превосходные устрицы, великолепное жаркое, а голубиный паштет выше всяческих похвал. Десертное французское вино разрумянило лица обедающих. Они не раз поднимали бокалы за процветание Англии и Франции.

Гарри Диксон вернул разговор к волнующим их проблемам.

— Имя Андре Гаррото мне известно. Может, вы расскажите о нем поподробней.

— Одиночка, творивший в своем логове, господин Диксон, — ответил француз. — Живет, вернее, жил, поскольку он исчез, в небольшом доме в одном из самых ужасных пригороде Парижа, на улице Обервиллье, на углу улицы Рике напротив Восточной железной дороги.

Старая развалюха, но с великолепной лабораторией, куда никому не было доступа. Его коллеги по институту единогласно твердят о его гении, но жалуются на его удивительную дикость.

— Скажите, учитель, — вдруг спросил Том, — вы думаете, этот Гаррото и стоит за всеми преступлениями?

Гарри Диксон рассмеялся, а Перне даже оскорбился.

— Нет, мой мальчик. Я знаю, что французскому ученому было наплевать на деньги и почести. Свидетельство тому его последний поступок — он даром отдавал свое изобретение свой родине. Не так ли, господин Перне?

— Верно, господин Диксон. — В голосе француза слышалась гордость.

— Тогда кто? — не унимался Том.

Гарри Диксон расхохотался:

— Боже, Том, вопрос, который не делает чести даже воспитанникам яслей для новорожденных. Но я готов простить вас и отнести ваши вопросы на счет превосходного «Папы Климента», которым вы немного злоупотребили!

Том Уиллс покраснел и налил себе полный стакан… минеральной воды.

Сыщик глянул на стрелки больших напольных часов.

— Пора. Мы поднимемся сейчас на чердак и, хотя ночь стоит прохладная, бросим взгляд на засыпающий Лондон.

Гигантский город стелился перед ними — однообразные крыши и каменные блоки. Над городом висело облако света. Но ночь вступала в свои права, и шум города затихал.

Сыщик окинул взглядом дальние кварталы города. Это уже не был веселый собеседник. Он выглядел мрачным.

— Будем присутствовать на спектакле, увы, беспомощными зрителями. Занавес скоро поднимется. Ждем трех ударов режиссера. Видите это высокое белое здание, выделяющееся среди окружающих домов… опасно выделяющееся. Зеленое пламя прекрасно сыграет свою роль.

«Дугал энд Дунстан Банк», — прошептал Том Уиллс.

Гарри Диксон кивнул.

— Думаю, бандит начнет именно с него. Смотрите!

Едва он кончил говорить, как странное зеленое пламя запрыгало на крыше здания.

— Зеленое пламя! — вскричал Том.

— Огонь Гаррото. Мы его так назвали, — пробормотал француз.

Пламя на мгновение застыло, потом вдруг резко разгорелось, распространяя бледный свет. Здание, хоть и было построено из железобетона и стальных конструкций, вспыхнуло как свечка.

Оно было далеко, но яростный рев пожара доносился и до них.

Взревели сирены пожарных машин.

— Подождите! — воскликнул Диксон.

Огромная волна тьмы затопила весь квартал. Разом погасли все огни.

— Отключили электричество! — громко сказал Том.

— По моему распоряжению, — мрачно добавил Гарри Диксон. — Ничто не помогло.

Зеленое пламя пожирало здание, словно питание не отключили.

— Он предусмотрел наши действия. Если бы он был подключен к городской сети, аппарат бы не сработал. Он питается от автономной сети. Серьезный противник, предусмотрительный.

Гигантское пламя вздымалось к небу, разбрасывая мириады искр и пылающих обломков.

Гарри Диксон отвернулся и принялся рассматривать залитый огнями квартал Вест-Энда, но там все оставалось спокойным.

— Лорд Нортон заплатил, — прошептал он.

— А Фратт? — спросил Том. — Почему вы гарантировали ему безопасность?

— Потому что Фратт живет в настоящей лачуге, спрятавшейся за многоэтажными домами. Преступник хотел его напугать, думая, что ростовщик подчинится требованию по примеру остальных.

— А принц отдал «Око Сундараха»? — спросил Том.

Гарри Диксон направил бинокль в сторону порта.

Он ничего не видел, кроме темной массы едва поблескивающих волн и отражения жалких огоньков нищего квартала Уиоппинг.

— Склонен так думать, — пробормотал Диксон, — однако…

— Считаю, что этот фаталист сказал себе: «Будь что будет, на тебе этот булыжник», — предположил Том.

Сыщик пожал плечами.

— Ничего знать нельзя.

Вдруг над портом в небо взметнулся столб пламени, а через некоторое время до них донесся грохот… На горизонте повисло красноватое зарево.

— Ему тоже досталось! — проворчал Гарри Диксон.

 

Дом науки

Гарри Диксон, господин Перне и Том Уиллс вышли из метро на улице Фландрии и свернули на улицу Рике.

Сумрачная и угрюмая улица пригорода Обервиллье.

Мелкий дождь усиливал безрадостность серого пейзажа, безликие тени сопровождали сыщиков и исчезали в дверях жалких кабаков.

Свернув за угол улицы Рике, они вышли на улицу Обервиллье, черную от паровозной гари, и остановились перед небольшим домом, стоящим чуть в глубине. Перед домиком располагался чахлый садик.

— Брр, и это называется башня из слоновой кости ученого! — поморщился Том Уиллс, с отвращением глянув на облезлые стены, испещренные трещинами.

— Я вам говорил и повторю: кабан в своем логове, — ответил Пьер Перне. — Как вы собираетесь попасть внутрь, господин Диксон? Мы уже посетили его. Нам помог слесарь префектуры.

Вместо ответа сыщик показал связку никелированных отмычек, похожих на хирургический инструмент.

— Мой маленький набор поможет нам, — с улыбкой ответил он.

Отвратительный запах плесени, кислоты и прогнившего дерева ударил в нос, словно могильный дух.

Пьер Перне ощупал стену, щелкнул выключатель, но свет не зажегся.

— Отключили электричество, — недовольно проворчал он.

Гарри Диксон принюхался.

— Очень странно, — тихо сказал он.

— Что именно, господин Диксон? — спросил французский полицейский, удивленный тоном, которым сыщик произнес эти простые слова.

— Здесь пахнет перегретым металлом, — ответил Диксон.

Они неслышно прошли по длинному коридору, словно дом не был совершенно пустым.

При свете фонариков они увидели довольно большую лабораторию, наполненную странными аппаратами — их тени угрожающе метались, словно были недовольны вторжением незваных гостей.

— Господин Гаррото, похоже, интересовался не только зеленым пламенем, — заметил Гарри Диксон. — Интересно, а это что за машина?

Он стоял перед металлическим сооружением гротескного вида, которое в неверном свете фонариков чем-то напоминало человека.

— Ох уж эти ученые, у них ничего не поймешь, — философски заметил Пьер Перне. — Не знаю, что это, но красивым предмет не назовешь!

Гарри Диксон замер перед пустым цоколем.

— Отсюда сняли какой-то аппарат, — заявил он. — Здесь были крепежные винты. Их следы остались на дереве.

Пьер Перне подошел к нему.

— Действительно. Мы этого не заметили. Впрочем, мы провели поверхностный осмотр.

— Вы были неправы. Должен сказать вам это. Боюсь, что это стоило ученому жизни.

— Значит, Гаррото мертв?

— Боюсь, что это так. Поглядите на эти отверстия. Аппарат вырвали, приложив немалую силу… Он должен быть тяжелым, и с ним обращались без всякой осторожности. Это свидетельствует о спешке, словно злоумышленники боялись, что их потревожат… А, этого я и ожидал.

— Чего именно?

— Кровь!

— Действительно. Сгустки крови, они появились несколько дней назад… Может, один из преступников поранился, забирая аппарат.

— Да. А вот и следы борьбы. Их постарались убрать, но не смогли удалить полностью. А вот и стеклянная пыль…

— Наверное, разбились пробирки…

— Господин Гаррото был близорук и носил слегка затемненные очки? — спросил Гарри Диксон.

— Да.

— Это все, что осталось от них.

Пьер Перне забеспокоился.

— Хотелось бы знать, что здесь произошло.

— Ну, это не так трудно… Господин Перне, вы не сказали, что в доме есть подвал.

— Не сказал. Там нет ничего интересного. И он совсем крохотный…

— А вот и нет. Уверен, подвальные помещения довольно обширные.

— Вы употребили множественное число.

— Конечно, мой друг. Посмотрите на эту тонкую линию на полу.

— Крышка люка! Боже, какую головомойку устроит нам префектура за столь поверхностный осмотр.

— Ваша главная ошибка, Перне, в том, что вы искали Гаррото не в его доме, а отправились на поиски в Лондон.

— Но его аппарат там!

— Аппарат да, ученый нет, — безапелляционно заявил Гарри Диксон.

Тому Уиллсу с трудом удалось откинуть крышку люка. Все трое спустились по узкой спиральной лестнице, ведущей в глубокий подпол.

И очутились в длинном и совершенно пустом подвальном помещении.

— Мы обнаружили его во время осмотра, — сказал Перне, — но он не представлял никакого интереса. Интересно, почему Гаррото его так тщательно маскировал.

Гарри Диксон рассмеялся:

— Чтобы скрыть воровство.

— Воровство?! — удивленно воскликнул француз.

— Посмотрите на этот толстый кабель на стене и скажите, вам он ничего не говорит?

— Электрический кабель!

— Верно. Господин Гаррото черпал электричество из сетей Парижа, не платя за него ни су.

— Вот как! — Перне был раздосадован.

— Простим его, — смилостивился Гарри Диксон. — Муниципалитет и электрическая компания не обеднеют, а наука обогатилась за счет этой хитрости, к которой прибегли в благородных целях. Я уверен, что это единственный проступок Гаррото. Он прятал кабель, как Банк Франции свои золотые слитки.

Том Уиллс, дошедший до конца подвала, вдруг с ужасом воскликнул:

— Учитель, идите сюда, тут в углу спрятан человек… похоже, он мертв!

Сыщики увидели в темном углу скрюченное тело.

— Гаррото! — вскричал Перне.

— Мертв! — мрачно произнес Диксон. — Голова проломлена ударом молотка! Бедняга!

Банг!

Глухой удар сотряс подвал.

— Крышка люка захлопнулась! — воскликнул Том.

— Проклятье! — взревел Гарри Диксон. — Его захлопнули над нашими головами! Следовало предусмотреть это!

Над их головами послышался глухой скрежет.

— Наверху не стесняются! — мрачно сказал Том.

— Значит, в доме кто-то был? — Перне не скрывал удивления.

— Черт возьми! — Диксон был в ярости. — Я же подозревал это, почуяв запах перегретого металла. Кто-то орудовал с ацетиленовой горелкой перед нашим приходом… Нет смысла толкать крышку, мой мальчик, — остановил Диксон Тома, который пытался поднять крышку, упираясь в нее спиной и плечами. — На нее надвинули что-то тяжелое.

В лаборатории слышались шаги — кто-то передвигал тяжелые предметы.

Пьер Перне кипел от негодования.

— Попали в ловушку, словно малые дети, словно школьники, словно крысы! Что делать?

— Выбираться отсюда, — холодно посоветовал Диксон.

— Легко сказать, — пробормотал полицейский.

Гарри Диксон изложил план выхода из сложившейся ситуации:

— Чтобы проложить потайной электрический кабель, Гаррото нужно было пробить стену подвала. Вряд ли ученый был хорошим специалистом по земляным работам. Смотрите, как неровно уложены камни. Там, где входит кабель, сплошные трещины. За работу, друзья. Думаю, мы выберемся в какой-нибудь канализационный колодец, а оттуда выйти проще простого.

Сыщик оказался прав. Они быстро убрали камни в месте ввода кабеля. Земля позади них была рыхлой и легко поддавалась их усилиям. Через час образовалось довольно широкое отверстие.

— Я пробил завал! — воскликнул Том.

— Выбирайтесь первым, Том.

Молодой человек проскользнул в узкое отверстие, не обращая внимания на осыпающийся грунт. Вскоре он крикнул, что находится по ту сторону стены.

— Позвольте мне, — сказал Перне. — Думаю, мы действительно выбрались в какую-то канализационную галерею, а я их знаю как свои пять пальцев. Ваша идея была замечательной!

Через десять минут сыщики шли вдоль грязного потока, в котором отражался свет их фонариков.

— Мы выйдем к воротам Вийетт, — сообщил Перне. — Еще немного ходьбы.

После получаса блужданий по темным галереям они выбрались на пустынную набережную.

— Теперь бегом, — приказал Гарри Диксон. — Возвращаемся в дом Гаррото.

— Птичка уже улетела! — пробормотал Перне.

— Конечно! — усмехнулся Гарри Диксон. — Но хочется посмотреть, что за работу она там выполняла.

Дом ученого был пуст, а в лаборатории все перевернули.

На крышку люка была надвинута тяжелая аккумуляторная батарея и две тяжелые чугунные тумбы.

— Смотрите, господин Диксон, этот угол не был пустым! — вдруг воскликнул Перне.

Диксон живо обернулся.

— Да, нашему бандиту мало зеленого огня. Надо думать, в лаборатории хранились и более опасные секреты. А именно странная машина, которую мы так долго созерцали.

— Какие неприятности нас еще ждут! — простонал Перне.

Гарри Диксон пожал плечами. Он злился на самого себя за допущенный просчет. И вдруг обратил внимание на Тома, который угрюмо растирал руку.

— Не знаю. Но когда дотронулся до ручки двери, запачкал ее. Похоже, типографская краска. Не оттирается.

Гарри Диксон взял ученика за руку и осмотрел ее при свете фонарика, потом присвистнул.

— Что-то новое? — спросил Перне.

— Еще какое, если можно так сказать, — удовлетворенно ответил сыщик. — Нечто такое, что приведет нас прямо к преступнику. Надеюсь.

— Эта грязь? — спросил Том.

— Это превосходная капиллярная черная краска! Думаю, пора возвращаться в Лондон. Руки грязные, но полны… улик!

 

Стальной громила

— Нет, никакого света, Том, — отрезал Диксон, когда они вернулись на Бейкер-стрит. — Никому не следует знать, что мы вернулись в Лондон. Предупредите миссис Кроун.

Вскоре появилась гувернантка.

— Значит, надо прятаться в собственном доме, — пожаловалась она. — Что за собачью профессию вы выбрали, хотя для таких порядочных и приятных джентльменов есть множество подходящих занятий. Ведь и есть придется в темноте, словно вы мыши.

— Хорошо сказано, миссис Кроун, — засмеялся Гарри Диксон. — Во всяком случае, будем осторожны, как эти милые грызуны, а шуметь, думаю, будем еще меньше. А пока опустите синие шторы в комнате Тома. Окна там выходят во двор. И чтобы даже лучик света не просачивался наружу. Там временно и расположимся.

Сыщика ждала объемистая почта, и он почти всю ночь знакомился с нею.

Лорд Нортон предупреждал в холодном вежливом тоне, что положил пакет со ста пятьюдесятью тысячами фунтов под скамью в Гайд-парке. И предупреждал: если сыщику удастся вернуть деньги, то он, кроме королевского гонорара, пожертвует часть денег на помощь лондонским беднякам.

Принц Садур, в письме с цветистыми и хвалебными выражениями, сообщал сыщику, что не расстался со своим знаменитым бриллиантом и что один из котлов его великолепной яхты взорвался необъяснимым манером. Но повреждения быстро устранили, и он решил уйти в море в неизвестном направлении, чтобы скрыться от таинственного врага.

— Двое! — воскликнул Гарри Диксон. — Теперь посмотрим, что это… Ругательное письмо от Мак-Дугала… Миссис Кроун будет чем растопить печку завтра утром. А это что?

Грубый конверт с адресом, написанным дрожащей рукой, с пометкой «передать по назначению».

— Этого голоса в квартете не хватало, — ухмыльнулся Гарри Диксон, взламывая сургучную печать. Он глянул на подпись. — Мистер Фратт, эсквайр. Что он от меня хочет?.. А это уже интересно.

Весьма уважаемый мистер Диксон!

Срочно навестите меня. Я смогу назвать Вам имя преступника. Но примите предосторожности, когда придете ко мне. Я боюсь, как бы этот жестокий враг не пронюхал о Вашем приходе. Тогда я — пропащий человек.

Преданный Вам Эбенезер Фратт, эсквайр.

P.S. Приходите только с наступлением ночи и в дверь стучите негромко.

Э. Ф.

Гарри Диксон задумался, потом взял конверт, рассмотрел марку, погашенную жирной краской.

— Письмо послано вчера, — пробормотал он. — Несмотря на мое стремление вернуться в Лондон, префекту полиции удалось задержать меня на целых четверо суток в Париже. Еще не слишком поздно нанести визит мистеру Фратту, эсквайру, тем более что есть пометка «срочно».

Он глянул на Уиллса — тот спал, оправляясь от усталости.

— Пусть спит. Надеюсь, мистер Фратт не задержит меня надолго. Чтобы назвать одно имя, вовсе не надо вечности.

Он внимательно осмотрел пустынную улицу, не заметил ничего подозрительного, надвинул шляпу на лоб и поднял воротник пальто. Затем направился в Чипсайд, где жил ростовщик.

Окна его дома, кривые и маленькие, походили на боязливые и внимательные глаза. Боязливые, ведь они должны были постоянно следить за угрозой воров и убийц. Внимательные, потому что сидящий за ними ростовщик жадно высматривал жертвы, словно паук. Ибо Эбенезер Фратт, эсквайр, и был истинным пауком с могучими когтями, который пожирал людские сердца, слезы и кровь.

По вечерам из проклятого дома выходили бледные мужчины — они подписали кабальные договоры, а за просрочку заплатят семью граммами свинца и мельхиора, пущенными в висок, обрекая жену и детей на вечную нищету.

Фратт, эсквайр, ворочал крупными деньгами, но не отказывался и от мелких доходов, даже если они равнялись нескольким пенсам.

На первом этаже дома располагалась лавочка ростовщика, длинная и узкая, как труба, где свет не доходил до конца ее. Она всегда была полна мрака и плесени.

Целыми днями к нему тянулись женщины, чтобы выложить на прилавок пальто или плащ и прошептать:

— Посмотрите, мистер Фратт, оно почти новое. Дайте за него фунт.

А Фратт, эсквайр, неизменно отвечал:

— Два шиллинга.

Бедные женщины рыдали, пытаясь разжалобить ростовщика историями про безработных мужей и бедных голодных малюток.

Но Фратт, эсквайр, отвечал:

— Два шиллинга. Или забирайте ваш корм для моли.

По большей части муж тщетно мотался по причалам Грейвсенда, не имея возможности заработать и пару пенсов на хлеб и чай. А бедный малыш кашлял и хрипел в каком-нибудь подвале Уоппинга или Уайтчапеля.

И женщины брали два шиллинга и уходили, произнося почти одни и те же слова:

— Пусть Бог вас накажет!

Или:

— Бог проклянет вас.

— Бог видит вас, негодяй, еврей, грязный вор!

Но мистер Фратт, эсквайр, прикреплял к вещи этикетку и плевал на Бога.

Именно в это отвратительное жилище направлялся Гарри Диксон, не скрывая своего отвращения. Ему было неприятно отвечать на просьбу столь мерзкого существа, как ростовщик.

— Если таинственный вор зеленого пламени прикончил мистера Фратта, эсквайра, вместо Мак-Дугала, я на стану его упрекать, — пробормотал он.

Улица была пустынной, едва освещенной скупым светом газовых фонарей. Диксон проскользнул на крыльцо и осторожно постучал. Ответа не последовало.

Он постучал громче, результат был тем же. Он поискал звонок, нашел его. В тихом спящем доме послышалась робкая трель… Ничего.

— Пусть споет соловей, — усмехнулся Гарри Диксон, доставая отмычку. — Перед ним не могут устоять ни сердца, ни запертые двери.

Замок открылся, но дверь осталась закрытой. Ростовщик опустил засовы.

— Ничего хорошего…

Он обошел группу домов и заметил низкую стену, над которой качались голые ветви деревьев. Через мгновение он уже стоял в запущенном садике, окруженном разваливающейся стеной, ограждающей его от внутренних двориков. Он сориентировался.

— Мне кажется, — сказал он сам себе, усаживаясь на верхушку замшелой кирпичиной стены, — что свет горит в одной из комнат дома Фратта!

Действительно, полоска света освещала кусок заросшей травой и мхом дворика.

Гарри Диксон отбросил колебания и соскочил со стены. Во мраке послышался яростный собачий лай, и сыщик поспешил залезть еще на одну стену, постепенно приближаясь к дому ростовщика. Освещенное окно было совсем рядом. Диксон мог рассмотреть убогую обстановку, покосившуюся мебель и заваленный мусором стол, за которым сидел неподвижный человек… По мнению сыщика, слишком неподвижный.

— Какие грязные стекла, — проворчал он, — но готов поставить фунт за то, что за столом сидит сам мистер Фратт.

Сидя на корточках на замшелой черепице стены, он тщательно разглядывал внутренность комнаты.

То, что он принимал за фигуру ростовщика, находилось вне конуса света, сочившегося из-под жестяного абажура.

Сыщик с осторожностью соскользнул на землю.

И тут же невероятный звон разорвал тишину. Сыщик скривился.

— Надо было предусмотреть. Провод тревожной системы… Черт! Мистер Фратт, похоже, не очень озабочен происходящим.

Он дотронулся рукой до провода, проложенного вдоль стены на уровне щиколотки. Резко дернул его, и звонок затих.

— Надеюсь, других ловушек нет, — пробормотал Гарри Диксон и включил фонарик. — Хм, как я и думал: капкан, а вот и еще один. Да здесь царит полное доверие!

Окно было в шаге от сыщика. Он прижался лицом к стеклу.

Мистер Фратт сидел, опустив голову на грудь, руки висели вдоль тела, безжизненные глаза уже остекленели.

— Меня опередили! — проворчал сыщик. — Я поторопился, обещая этому Гарпагону полную безопасность… Правда, я думал только о зеленом пламени, а незнакомец, похоже, пользуется и другим оружием.

Ударом локтя он разбил стекло, повернул шпингалет и запрыгнул в комнату.

Он попал в нищенское заднее помещение, провонявшее жиром и прелой шерстью, запахом нищеты.

С легким отвращением сыщик положил ладонь на бледный лоб ростовщика и почувствовал ледяной холод смерти.

«Это случилось несколько часов назад, скорее всего, когда начало темнеть, и Фратт зажег свет».

Он внимательно осмотрелся.

— Разве в этой свалке можно понять, был ли обыск, — простонал он. — Посмотрим, как он умер.

На изъеденной молью хламиде ростовщика виднелись подозрительные липкие пятна.

«Полагаю, удар кинжалом в самое сердце», — решил Гарри Диксон и дотронулся до тела убитого.

Мертвец рывком вскочил, и пока ошеломленный Диксон не успел отскочить назад, ледяные руки трупа схватили его за запястья и сдавили их с невероятной силой.

— Фратт, — завопил сыщик, — вы с ума сошли…

Но ростовщик молча продолжал терзать руки сыщика.

— Фратт! Отпустите меня… или я вас убью!

Ни один мускул не дрогнул в неподвижном лице мертвеца. Его остекленевшие глаза смотрели в какую-то точку пространства. Он, похоже, даже не знал о своей жертве. Только руки продолжали сжимать запястья Гарри Диксона.

Сыщик изо всех сил нанес удар по ногам противника и тут же завопил от боли — ему показалось, что он ударил по камню.

Фратт был маленьким и хрупким человечком, которого можно было сбить с ног простым щелчком. Гарри Диксон попытался освободиться отчаянным рывком. Похоже, легче было опрокинуть церковную стену! Фратт не шелохнулся.

Гарри Диксон опомнился, застыл и внимательно вгляделся в странное существо, пленившее его.

Глаза у него были, как у мертвеца, а ледяная плоть щек вдруг стала синеть. Сыщик услышал странный шум — внутри этого тела, лишенного души, кипела адская и опасная жизнь.

Прошла минута, долгая и ужасная, потом Гарри Диксон закричал от ужаса — на лице трупа невероятно широко раскрылся рот, но вместо огрызков зубов он увидел сверкающие сталью острые клыки. Голова существа наклонилась с явным намерением вцепиться в горло сыщика.

И мертвец заговорил!

Из его глотки доносился ужасный пронзительный фальцет. Существо монотонно и хищно повторяло слова:

— Я тебя убью, Гарри Диксон… Диксон, ты умрешь, умрешь…

Буква «р» перекатывалась, словно ржавая шестеренка.

— Диксон, ты… умрешь… умрешь…

— Автомат! — в ужасе воскликнул сыщик.

И сразу все понял.

Он вспомнил о странной машине, заинтриговавшей его в лаборатории на улице Обервиллье. Автомат был похищен, пока они оставались пленниками в подвале дома изобретателя.

«Механический человек… Бандит усовершенствовал аппарат, пока я отсутствовал. Убив Фратта, он нарядил автомат в лохмотья ростовщика!»

Все это пронеслось в мозгу сыщика, пока лицо, в малейших деталях повторявшее отвратительно лицо ростовщика, приближалось к лицу Диксона и, сухо щелкая челюстями, повторяло:

— Я тебя убью, Диксон… Ты умрешь… умрешь… — вопил фонограф, спрятанный внутри автомата.

Глаза налились ослепительным зеленым светом — взгляд обладал гипнотической силой, которую пытался побороть Гарри Диксон.

Он чувствовал, как уходят силы, а разум слабеет… У него остались лишь слабые рефлексы защиты, но его подсознание работало. Он заметил какое-то округлое утолщение под лохмотьями мертвеца в области сердца.

Что-то ему подсказывало, что надо добраться до этого утолщения. Но железные руки не ослабляли хватки. Гарри Диксон из последних сил дотянулся до утолщения и коснулся его.

Стальные зубы уже были готовы откусить ему правое ухо… Но окровавленная рука сыщика уже лежала на лохмотьях Фратта.

Один из острых клыков рассек щеку сыщика.

Гарри Диксон из последних сил нажал на утолщение.

Автомат откинулся назад, его руки раскрылись, отпустив жертву. Диксон со стоном повалился на пол.

Адское механическое существо принялось бродить по комнате неровным и неуверенным шагом, круша мебель и пробивая стены.

Диксон не стал терять времени, вытащил револьвер и со сладострастием принялся расстреливать автомат.

Послышался треск поврежденной механики, и, словно сломанная кукла, автомат тяжело рухнул на пол, но его конечности продолжали конвульсивно содрогаться.

Гарри Диксон со стоном поднялся с пола. Его силы были на исходе. Единственная мысль, остатки воли вынуждали его: бежать из этого проклятого жилища, словно здесь его поджидала еще одна опасность.

И опасность была — едва сыщик сделал, спотыкаясь, несколько шагов по коридору, как его окружило ослепительное зеленое пламя.

Он ощутил огненный укус, его оглушил чудовищный грохот — сыщик бросился вперед, словно выпущенный из катапульты.

Это спасло его, поскольку он телом вышиб дверь на улицу.

Дом мистера Фратта, эсквайра, вспыхнул. Пламя пожара отразилось в окнах соседних домов.

Гарри Диксон не стал поднимать тревогу. Он бросился бежать, словно за ним гнался сам дьявол.

Позади него небо горело красным заревом. Слышались крики и рев пожарных сирен.

Сыщик бегом добрался до Бейкер-стрит и ворвался в дом, как в спасительную гавань.

Он сразу успокоился, хотя его глаза все еще видели всполохи пламени.

— Пора действовать, — громко произнес он.

Голос его был решительным и угрожающим.

 

Герр доктор Брайтенштайн

— Итак, Гудфельд, вы мне добыли требуемые сведения?

— Немного, господин Диксон, — вздохнул суперинтендант. — Прежде всего, нигде нет следов яхты принца Садура. Мы опасаемся, что Его Высочество заплатило посмертный налог таинственному незнакомцу, владельцу зеленого пламени.

— Действительно? — равнодушно отозвался сыщик. — Признаюсь, иное меня бы удивило.

— Да, бандит сыграл хорошую игру и в открытом море поймал беднягу-принца в свой смертоносный луч.

— Ладно. Еще что?

— Вы меня спрашивали, какие немецкие агенты, заподозренные в шпионаже, находятся в данный момент на британской территории. Мелкая рыбешка, господин Диксон.

— Назовите.

— Бауэр, Локман, Сибенсшлафер и Полволский. Мне также сообщали о Кирше и Лебеволе. Энекеле и Айзеншмидт отбыли в Германию.

— Хм, ничего интересного, мелкая рыбешка, как вы сказали, — пробормотал Диксон недовольным тоном.

— И я так подумал, — гордо ответил Гудфельд. — Даже не стоит выписывать ордер на арест этих клоунов.

— Какие подозрительные суда идут в наши порты?

— Немецкие?

— О, нет. Финляндские, шведские, эстонские.

— «Штурмфедер».

— Нет, не этот.

— «Аланд», «Питер Грамм».

— Пропустим эту парочку.

— «Тригвазон», но это норвежец.

— Он ходит под флагом Норвегии. Хитрый морской бродяга. Это судно занимается высадкой нелегальных пассажиров в ту или иную страну. Идет куда?

— Голль в Эйре. Идет за углем.

— Ол райт! Но ведь оно сделает короткую остановку в Халле перед заходом в Хамбер. Пошлите Бриггса, а Том Уиллс будет сопровождать его.

На следующее утро два молодых беззаботных докера вышагивали по засыпанным угольной пылью причалам крупного английского угольного порта.

— Хелло, парни! — крикнул им боцман-здоровяк. — Хотите подзаработать?

Лентяи переглянулись.

— Нет, — безапелляционно ответил один из них. — Сам занимайся своей работой, старина. У нас еще на три дня хватит на джин. Не будем торопиться!

Боцман удалился, чертыхаясь и качая головой.

— Ну и молодежь сегодня, — проворчал он меланхолично. — Хотят стать миллионерами не работая. Куда мы идем, Господи? В мое время…

Остальная часть рассуждений затерялась в вое ветра.

Через час небольшое судно водоизмещением шесть или семь сотен тонн подошло к причалу, и на берег выпрыгнул матрос.

— Эй! Приятель, на твоей посудине есть работенка? — крикнул один из двух докеров-лентяев, проявивших вдруг неожиданную активность. — Можешь рассчитывать на пинту или на две, если подкинешь работенку.

— Мы идем в Голль, — ответил матрос, — и здесь не загружаемся.

— Все равно, можно выпить вместе.

— Нет времени, парни. Мне надо к капитану порта, чтобы подписать бумаги.

— Как бы он не запустил тебе в башку чернильницей, — крикнул недовольный докер. Матрос пожал плечами и углубился в одну из узких улиц, выходящих к причалам.

— Бриггс, этого нельзя упустить, это он.

— Вы его узнали, господин Уиллс?

— Нет, он слишком хорошо загримирован… И все же, он немного тянет левую ногу, а это мне известно. Это именно он.

Они проследили его до конторы порта, старого покосившегося здания, открытого всем ветрам.

— Он пошел к капитану.

— Здесь еще есть выход на стройку Алетт.

— Черт, я не подумал о ней. Идем туда…

Едва они успели обогнуть здание и спрятаться за грудой деревянной крепи для шахт, как появился какой-то человек и подозрительно огляделся по сторонам.

— Это совсем другой человек! — воскликнул Бриггс.

— Он уже изменил облик, соглашусь с вами. — В голосе Тома Уиллса слышалось торжество. — Но ногу-то он не заменил.

— Верно.

Человек, за которым они следили, уже не был матросом в потрепанной одежде, а выглядел настоящим моряком в прекрасной шевиотовой шинели синего цвета.

— Он на этом не остановится, — сказал Том Уиллс, — я уже не в первый раз веду за ним слежку и знаю его трюки. Вот он входит к Гилхристу, еврею, торгующему одеждой. Может выйти от него детской няней или самим принцем Уэлльским. Бриггс, быстрее, найдите автомобиль, поскольку тип не задержится у торговца более пяти минут.

Бриггс взял ноги в руки, и через несколько минут перед Томом Уиллсом, превратившимся в шофера, остановился комфортабельный автомобиль с номером муниципальной службы такси.

— Если он сядет ко мне или вы потеряете меня из виду, встретимся у мистера Гудфельда, — поспешно сказал Том. — До скорого, Бриггс!

Том принялся менять колесо, не теряя из виду заведение Гилхриста.

Вскоре в его дверях появился джентльмен в коричневатом плаще, который с довольным видом поглаживал черную бороду.

— Такси, князь? — угодливо спросил Том.

— Кстати, неплохая мысль, — ответил человек с улыбкой, проницательным взглядом окинув Тома.

Том не проявил никакого беспокойства, и чужака, похоже, успокоил этот беглый осмотр.

— Плохие времена настали для нас, — жалобным тоном сказал Том. — Хотите, я покажу вам город? Знаю его как свои пять пальцев, а заодно и все графство Йорк. Клянусь, милорд, я вас не обдеру.

Бородач рассмеялся.

— А если я попрошу отвезти меня в Лондон? — спросил он.

— В Лондон, — Том выглядел обалдевшим, — вот это поездка! Но тогда надо будет оплатить обратную дорогу! Господин покупает меня!

— Нет, малыш. Поехали.

Том недоверчиво покачал головой.

— Нужен аванс, — пробормотал он. — Знаете, я не хочу вас оскорбить, но на днях мой приятель был обманут одним паршивым матросом… «Поедем в Голль», — сказал он, а на полдороге велел остановиться, чтобы якобы купить табак для трубки… Мой коллега до сих пор ждет его там. Не злитесь на меня, милорд, но я работаю на хозяина. Если случится нечто подобное, он меня вышвырнет на улицу, и мне больше не видать работы в качестве таксиста.

Бородач терпеливо дослушал Тома. Он вовсе не возмутился требованиями Тома, а, наоборот, с удовольствием выслушал его жалобы.

— Вот вам пять фунтов, дружок, — вдруг произнес он. — Надеюсь, это успокоит вас!

Том с подозрением изучил банкноту и, увидев, что это подлинная купюра Банка Англии, обрадовался.

— Садитесь, милорд, — сказал он, распахивая дверцу автомобиля с низким поклоном. — Вам здесь будет лучше, чем в пульмане. Повезу вас так, словно вы сам герцог Вестминстерский.

Автомобиль понесся по дороге в Лондон, и Том Уиллс то и дело напевал веселую песенку, как поступает шофер, видя щедрого клиента.

Тем же вечером Том Уиллс ворвался в рабочий кабинет учителя и увидел там мистера Гудфельда. Оба наслаждались отменным виски.

— Брайтенштайн остановился в отеле Джексона рядом с Холловей-Стейшн! Только теперь он зовется Пилгрим, — на одном дыхании выпалил Том.

— Что? Кто? — едва не поперхнулся Гудфельд. — Брайтенштайн?

— Вы правы, немецкий шпион, — усмехнулся Гарри Диксон. — Хорошо поработали, Том.

— Что делать? — всполошился Гудфельд. — У этого типа паршивая репутация.

— Просто выдать ордер на арест!

— Чтобы завтра выпустить его с извинениями после вмешательства посольства Германии! — воскликнул начальник Скотленд-Ярда.

— Вовсе нет, мой друг, — тихим голосом произнес Гарри Диксон. — Заполните ордер на имя мистера Пилгрима.

— А на каких основаниях? — кислым тоном возразил Гудфельд.

— Распространение фальшивой монеты, — ответил сыщик. — Не так ли, Том?

— Точно, как дважды два четыре, — весело ответил Том. — Маленький бумажник находится в подкладке его плаща. Там десять купюр по десять фунтов, фальшивых, как и пение мисс Синглетон в театре Друри-Лейн.

— Откуда вы знаете? — спросил Гудфельд.

— Я их сам туда засунул, — ответил молодой человек.

Гудфельд расхохотался так, что у него на глазах выступили слезы.

— Хорошее дельце, господин Диксон! Дайте мне чернила и перо, чтобы я заполнил для вас эту бумажку.

— Пусть Брайтенштайна, или Пилгрима, подержат в карцере в Ньюгейте. Этого хватит, — добавил Гарри Диксон.

— Хватит? Что вы хотите сказать?

— Все, что касается зеленого пламени и того, кто им манипулирует. И таинственный бандит займет место уважаемого мистера Пилгрима в камере, слово Гарри Диксона!

— Еще стаканчик за такую хорошую новость! — воскликнул Гудфельд, размашисто подписывая ордер.

— Теперь в путь! — приказал Гарри Диксон.

* * *

— Мистер Пилгрим?

— Да, это я, что вы от меня хотите?

Мужчина спокойно поглаживал шелковистую бороду.

— Полиция, — представился Гудфельд. — У меня приказ о вашем аресте.

Иностранец не шелохнулся, но в его глазах вспыхнул хитрый огонек.

— По какой причине, господин полицейский?

— Я — суперинтендант Скотленд-Ярда, — сухо ответил полицейский, — а эти два сопровождающих меня господа инспектора. Я задерживаю вас по обвинению в хранении фальшивых денег. Предупреждаю, что все сказанное вами, может быть обращено против вас.

— Традиционное предупреждение, — холодно кивнул мистер Пилгрим. — Какие улики есть против меня? Фальшивые деньги? Надо же!

Вместо ответа Гудфельд снял с плечиков широкий плащ, обыскал его и извлек небольшой бумажник, из которого достал банкноты.

— Фальшивые! — коротко объявил он.

Мистер Пилгрим выругался.

— Подлог! — воскликнул он. Но тут же взял себя в руки. — Требую присутствия моего адвоката.

Гудфельд отрицательно покачал головой.

— Сейчас нельзя. У меня приказ поместить вас в карцер. Через трое суток можете выбирать себе защитника.

Мистер Пилгрим помрачнел.

— Понимаю, что это, — проворчал он. — Я этого так не оставлю. У меня есть право написать…

— Никому! — услышав резкий голос, задержанный вздрогнул.

Слово взял один из инспекторов. Он подошел к Пилгриму и глянул ему в лицо.

— Никому, слышите! И советую вам держаться спокойно и не пытаться что-либо предпринимать, Брайтенштайн.

— Что! — вздрогнул задержанный.

— Да. Не буду повторять ваше имя. Да будет вам известно, при малейшей попытке сопротивления или любом подозрительном жесте с вами может произойти… скажем, несчастный случай.

— Это мы еще посмотрим! — но в голосе человека послышались беспокойные нотки.

— К примеру, вас повесят в камере!

Брайтенштайн-Пилгрим в ужасе отшатнулся.

— Ладно, — согласился он после минутного размышления. — Я понял. Дело, по которому я прибыл в Лондон, лопнуло… Согласен, я вижу, вы все знаете.

— Конечно, знаем. И если продолжите упорствовать, вас еще обвинят в сообщничестве в убийстве, пожаре криминального характера и шантаже. Короче, во всем, чтобы быть повешенным через три недели.

Задержанного передернуло.

— Моя страна этого не позволит. Во мне еще нуждаются.

— Хорошо. Сохраняйте спокойствие и к моему глубочайшему сожалению вас повесят в другом месте. Вам не избежать финала в виде петли. Но пока это не наше дело.

— Ладно, я согласен.

— И правильно поступаете. Мы покинем гостиницу так, словно мы старые друзья.

— Полагаю, мистер Пилгрим не будет долго отсутствовать в гостинице Джексона? — пошутил арестованный.

— Вы умный человек, — усмехнулся инспектор. — Сохраняете хорошую мину при плохой игре.

— Кстати, сэр, мне кажется, я вас знаю, — произнес Брайтенштайн, — но никак не могу вспомнить ваше имя.

— Предположим, Гарри Диксон, если хотите, — улыбнулся сыщик.

— Я не сомневался, — пробормотал он. — В таком случае спускаю флаг. Сдаюсь!

— Почетная капитуляция, — добавил со смехом Гудфельд.

Через час немец был помещен в карцер тюрьмы Ньюгейт.

Но в гостинице Джексона ничего не заметили, потому что к вечеру мистер Пилгрим вернулся, заказал обильный ужин, запил его бутылкой вина и уснул сном праведника на чистых белоснежных простынях.

На следующий день он не покидал номера, словно кого-то ждал.

Утром никто его не спрашивал.

Мистер Пилгрим заказал завтрак и отдал должное сочному и приправленному ворчестерским соусом английскому ростбифу с пикулями.

В три часа пополудни в гостинице зазвонил телефон.

— Дама спрашивает мистера Пилгрима, — доложил служащий отеля.

— Пропустите!

Мистер Пилгрим стоял спиной к свету, падавшему из окна, чтобы посетительница была освещена, а его лицо оставалось в тени.

В дверь номера постучали.

— Войдите!

В дверях показалась дама, закутанная в просторное меховое пальто. Ее лицо закрывала густая вуаль.

— Мадам, — внезапно сказал мистер Пилгрим, — вы нарушаете мои правила. Извольте поднять вуаль.

Посетительница колебалась.

— Иначе можете уйти сей же час. Я уезжаю сегодня вечером. Это означает, что наше дело надо завершить крайне быстро.

Дама дрожащей рукой подняла вуаль, открыв красивое лицо с пронзительно черными глазами. Но щеки ее и лоб были покрыты толстым слоем грима.

Мистер Пилгрим присвистнул.

— Говорите.

— Но…

— Вам известно, с чего начинать, — резко сказал он.

— Фратт, — тихо произнесла она.

Мистер Пилгрим заметил в глазах дамы странную растерянность. Его мозг заработал с невероятной скоростью. Ему была понятна ее ложь.

— Нет! Это не то слово.

Он увидел, что дыхание дамы выровнялось, а в глазах появилось спокойствие.

— Обервиллье, — выдохнула она.

— Хорошо. Продолжайте.

— Господин Пилгрим… Это ведь ваше имя?

— Не имеет значения. Это не мое имя! Называйте меня хоть Пилгримом, хоть Вальтер Скоттом. Мне от этого ни тепло, ни холодно. Говорите быстрее, я ограничен во времени.

— «Он» может передать вам аппарат только на иностранной территории. Но не в Англии.

— Хорошо. Пусть будет Германия.

— Не может этого сделать и там, — выпалила она. — В Голландии…

— Вот как!

— Судно с аппаратом уже находится в голландских водах.

Мистер Пилгрим задумался.

— И что?

— Это все, что я могу сказать. Я передаю слово в слово то, что должна была вам передать.

— Хитрите, — усмехнулся мистер Пилгрим. — Но дело можно сделать. Когда мне сообщат координаты судна?

— Завтра. По телефону.

— Отлично. Тогда и передам деньги. В фунтах или в долларах?

— В долларах.

— Договорились. Кстати, а почему бы не сообщить данные сейчас?

— Связь с судном будет только ночью.

— Можете идти.

Посетительница, не добавив ни слова, слегка кивнула и вышла из номера.

Едва мистер Пилгрим услышал шум удаляющихся по лестнице шагов, как сорвал роскошную бороду и парик. Гарри Диксон сбросил маскировку.

— Терять время на ожидание! — проворчал он. — Как я понимаю, аппарат отправится сегодня ночью на борту какого-то сверхскоростного судна. Они решили, что Диксон родился только вчера!

Через несколько секунд он уже был на крыльце гостиницы и заметил сорвавшийся с места большой лимузин.

Перед гостиницей остановился спортивный автомобиль.

— Том, не теряйте его из виду! — приказал Диксон, занимая место рядом с шофером.

— Положитесь на меня, учитель!

Лимузин немного оторвался от них, но Том держался за ним.

Было видно, что пассажиры лимузина опасались слежки и крутили по улицам.

К счастью для преследователей, автомобилей было много. К тому же к вечеру спустился легкий туман.

Преследование продолжалось около сорока пяти минут. Автомобиль двигался по Вест-Кинг-род, потом свернул на Хаммерсмит. Внезапно, на уровне Орнаментал-Граундс, лимузин резко повернул в лабиринт узеньких улочек.

Сердце молодого водителя тревожно сжалось, когда он увидел перед собой пустую улицу. Гарри Диксон крякнул от сожаления.

— Совсем плохо, если мы их потеряли.

Они заметили лимузин вновь на Хей-стрит. Он замедлял ход.

Лимузин вдруг свернул на углу Грей-Хаунд-род и направился в сторону Хаммерсмита.

— Хотят от нас оторваться! — проворчал Том.

Снова появилась зелень Орнаментал-Граундса. Том занервничал.

— Звери возвращаются в логово кружным путем, — усмехнулся Гарри Диксон. — Такова их натура, Том. Ласточка никогда не возвращается в гнездо по прямой. Так же поступают и другие безобидные зверушки. А что говорить о людях-хищниках?

Лимузин поворачивает.

Он едет вдоль кладбища Хаммерсмита. И опять Грей-Хаунд-род. Внимание!

Лимузин сбросил скорость, двигался вдоль рекреационных лужаек Фулхэма, которые уже окутывала ночная тьма.

Наконец, лимузин остановился на Литтл-род. Сыщики увидели, как из него вылезла женщина. Лимузин тут же уехал.

Гарри Диксон уже следовал по пятам женщины.

Она, похоже, уже ничего не опасалась и спокойно подошла к красивому новому дому, окна бельэтажа которого сияли ярким светом.

Гарри Диксон видел, как она позвонила и вошла внутрь.

Он подождал несколько мгновений, потом приблизился к двери и принялся орудовать отмычками.

В доме, похоже, никто ничего не опасался, поскольку дверь открылась легко. Засовы никто не опустил.

В коридоре светила неяркая лампочка. Мраморные плиты накрывал ковер с плотным, высоким ворсом.

Едва сыщик сделал несколько шагов, как столкнулся лицом к лицу со слугой-индусом в белом тюрбане. Тот, увидев сыщика, уже был готов закричать.

Но не успел. Он получил сильнейший удар в лицо и пошатнулся. Другой удар в живот согнул его надвое.

Гарри Диксон засунул ему в рот кляп, достал тонкую и прочную веревку, связал слугу и затолкал под лавку-шкаф, тянущийся вдоль стены.

С верхнего этажа доносились голоса.

Сыщик, крадучись, поднялся по ступеням широкой лестнице, освещенной скупым светом люстры. Голоса слышались яснее. Один был басистым, другой — раздраженным и умоляющим.

Гарри Диксон подошел к двери, позади которой, похоже, разгоралась ссора.

 

Гарри Диксон против Гарри Диксона

— Негодяй! — доносился голос женщины. — Негодяй!

Гарри Диксон прислушался. Люди за дверью говорили на бенгальском. Сыщик хорошо знал Индию, и ее диалекты не были для него тайной.

— Готовитесь уезжать, — продолжала женщина, — хотите в море получить деньги за ваши преступления, а меня оставляете здесь.

— Но мне нужен кто-то здесь, на месте, Саида, — возражал мужской голос, пытаясь убедить собеседницу. — Вы присоединитесь ко мне позже.

— Где? У демонов? — разъярилась женщина. — Нет, мой дружок. Я долго делила с вами полную преступлений жизнь. Я привязана к вам колесом судьбы. Я до последнего времени не подозревала, что вместо вора, который перед нашими богами еще может быть вполне порядочным человеком, имела дело с отвратительным убийцей и поджигателем.

— Вы используете скверные слова. — В мужском голосе слышался сарказм и угроза.

— А вы заслуживаете других?

Светящееся пятнышко на двери указывало на замочную скважину. Гарри Диксон приложил к ней глаз.

Он видел лишь часть комнаты с роскошной мебелью в восточном стиле и одного из участников ссоры, женщину.

Хотя она смыла грим, он узнал посетительницу, недавно навестившую его в гостинице.

— Индуска, — прошептал он. — Я почти не сомневался в этом.

Он не видел мужчину, находившегося вне поля его зрения, но голос его звучал рядом с дверью.

— Да, малышка Саида, я заслужил эти слова и слова даже более худшие! Я горжусь этим. Глянь своими прекрасными глазками на эти маленькие окна, они вам скажут еще больше!

Гарри Диксон увидел два чудесных панно. Они скользнули по стене, открыв два окошка с хрустальным стеклом в каменной оправе.

Эти окошки сияли красным, как кровь, светом.

Словно две крошечные картины, поставленные у стены. На них были изображены ужасающие сцены.

— Огонь в Бромптоне! — усмехнулся невидимый мужчина. — Он движется прямо на Найтсбридж… Мое последнее прощай этому дорогому городу!

— Чудовище!

— Почетно! Ваши оскорбительные слова, малышка Саида, только укрепили меня в мысли, что я был прав, не беря вас с собой.

— Я пойду в Скотленд-Ярд…

— Ну, это мы еще посмотрим. — В голосе зазвучали нотки ненависти и ярости.

Гарри Диксон увидел мелькнувшую тень и услышал крик боли.

— Сдохни, сука…

— Пока нет, принц Садур, — возразил другой голос. Послышался шум борьбы, потом хрип.

Гарри Диксон стоял посреди залы, обставленной в индийском стиле, которую освещали, кроме небольшой лампы, всполохи далекого пожара.

Садур валялся у его ног. Его окровавленный рот был раскрыт, и виднелись сломанные зубы. В руке он сжимал кинжал. На диване лежала неподвижная Саида. Кинжал пронзил ее грудь.

— Наконец ты у меня в руках, Садур! — рявкнул сыщик, скрестив руки на груди и презрительно глядя на неподвижного мужчину. — Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, кто стоит за этими дьявольскими делами. Есть и заслуга моего славного Тома, который испачкал руку некой капиллярной краской не европейского происхождения. А, здесь есть телефон! Выпадает из стиля, но мне послужит.

Гарри Диксон направился к никелированному телефону, сверкавшему на столике, и набрал номер Скотленд-Ярда.

— Гудфельд? Говорит Гарри Диксон.

— Да, слушаю вас.

— Как…

Связь внезапно прервалась.

Сыщик бросил трубку, обернулся и выругался.

Принц Садур исчез.

— Проклятье!

— Господь слышит вас, господин Диксон. Никаких ругательств. Это большой грех для воспитанного и верующего человека!

Голос был приглушенным и, казалось, доносился из-за тяжелых драпировок, закрывавших одну из стен.

— Вы попались, мой дорогой господин Диксон… Разве вы не знали, что мой телефон соединен с моей личной подстанцией! Вы вызвали меня, и я вам признателен за это!

Гарри Диксон бросился к драпировке. Его сердце тут же заледенело от ужаса.

Из-за тяжелой пурпурной ткани высунулись две руки и схватили его за запястья.

Сыщик слишком хорошо знал эту хватку… Повторялся кошмар в доме ростовщика Фратта.

Он глянул на державшие его руки. Они были тонкие, длинные и очень мускулистые. Он их узнал, и это было ужасно.

Они походили на его собственные руки, которые вцепились в его же руки! Страшная сцена продолжалась.

Бархатные шторы медленно разошлись, и Гарри Диксон вскрикнул от ужаса.

Ему показалось, что он смотрит в зеркало, из которого тянулись стальные руки. Перед ним стоял его двойник, уставившись на него мертвыми глазами и медленно сжимая его руки.

— А! Что скажете об этом сюрпризе? — насмешливо произнес далекий голос Садура. — Какое сходство, господин Диксон? Оцените мой гений. Я из бесформенной машины это старого безумца Гаррото сотворил совершенное существо. Гарри Диксон против Гарри Диксона, настоящее братоубийство!

Движения нового автомата были точнее, чем у автомата с ликом Фратта, эсквайра. Внезапным рывком железное чудище притянуло к себе своего двойника из плоти и медленно начало прижимать к стальной груди.

— Не стоит искать спасительный выключатель, господин Диксон, — послышался издевательский голос принца. — Теперь он расположен на спине. Попробуйте до него дотянуться.

Воздух перестал поступать в легкие сыщика. Механическое чудовище было действенней предыдущего.

— Не солгу, если скажу, что ждал вас, господин Диксон, — продолжал Садур, — и подготовил вашего двойника, но не надеялся, что вы доберетесь до моего дома. Вы — человек, который заслуживает похвалы. Вы заканчиваете свою жизнь под хор восхвалений. Прощайте, господин Диксон… Мне больше нечего сказать. Думаю, вы уже и не слышите меня.

Действительно, разум покидал сыщика. Его взгляд помутился, в ушах гремели колокола… Он понял, что умирает.

И вдруг…

Гарри Диксон растерянно огляделся. Значит, он не умер? Он валялся на ковре. Все тело его болело после ужасающих объятий.

Он с трудом приподнял голову. Страшный двойник неподвижно стоял перед ним, но за его спиной кто-то двигался.

Это была Саида… Она пришла на помощь сыщику, добравшись до выключателя на спине автомата.

Собрав последние силы, сыщик встал и подхватил стонущую женщину. Она оттолкнула его.

— Я умираю, — прошептала она, — он меня убил… Но я хочу отомстить… Вы — Гарри Диксон?

Сыщик молча кивнул.

— Я знаю, где он, — пересиливая боль, сказала женщина. — Пойдемте…

Она велела ему отодвинуть драпировку и, нащупав выступ на деревянной резьбе, нажала на него.

Часть стены скользнула в сторону, открыв еще одну бело-снежно-белую стену. Диксон собрался броситься вперед, но Саида жестом остановила его. Она приблизилась к автомату и трижды нажала кнопку между лопаток машины.

И Диксон стал свидетелем незабываемой сцены.

Адское существо бросилось на перегородку и пробило ее, словно бумажный занавес.

Раздался вопль удивления, а потом ужасающий крик.

— Он схватил его! — крикнула Саида. — Он заплатит за все. Я отомщена.

Она снова попыталась остановить сыщика, но тот рванулся вперед и тут же отступил назад, увидев страшный спектакль.

Стальной громила яростными движениями рвал на куски изломанное человеческое тело.

Гарри Диксон слышал хруст костей и рвущихся тканей. Потом к его ногам подкатилась безбородая голова.

— Но это не Садур! — воскликнул сыщик.

Саида улыбнулась, едва сдерживая гримасу боли.

— Джордж Маркхэм! — прошептала она.

— Начинаю понимать, — тихо ответил Диксон. — А где настоящий принц Садур?

— Маркхэм был его секретарем в Индии. Человек он чрезвычайно образованный и отправился в Европу на встречу с Гаррото, которым восхищался и которому хотел помочь финансово. Я состояла на службе принца.

— И были любовницей Маркхэма?

Саида кивнула.

— Как-то ночью в Красном море он убил принца и выбросил его тело за борт. Маркхэм умел перевоплощаться и занял место принца.

— Но зачем ему были нужны другие преступления, ведь состояния принца было вполне достаточно?

Женщина опустила голову.

— Все состояние принца вложено в драгоценные камни… Их найти не удалось. Тогда Маркхэм решил завладеть изобретением Гаррото и продать его иностранной державе, но вначале использовал его для своих целей.

— Аппарат находится на борту судна?

— Думаю, да… Яхта принца должна дрейфовать в голландских водах.

— И все же?

— Дело в том, что капитан Райт душой и телом предан Маркхэму. Берегитесь! Железный человек сейчас загорится! Бегите!

Глаза стального чудовища, неподвижно стоящего после расправы на Маркхэмом, внезапно зажглись зловещим огнем.

Гарри Диксон знал значение зеленого пламени. Он схватил на руки Саиду, несмотря на ее слабые протесты.

— Бегите, господин Диксон, оставьте меня здесь. Моя жизнь окончена. Спасайтесь!

Стальной человек превратился в факел, стальная обшивка покраснела, потом побелела. От него веяло невероятным жаром. Вспыхнули драпировки.

Гарри Диксон с раненой женщиной на руках несся по коридорам… Длинные языки пламени уже лизали лестничные марши.

Автомобиль Тома ждал на углу улицы. Гарри Диксон уложил потерявшую сознание Саиду на сиденье, запрыгнул на место рядом с Томом.

— Быстрее, в больницу.

Автомобиль сорвался с места.

Диксон глянул на небо.

— Значит, пожар не в Бромптоне?

Том с удивлением глянул на учителя.

— Нет никакого пожара, учитель!

Сыщик радостно хлопнул себя по лбу:

— Иллюминаторы — очередной трюк, как и многое другое в этом проклятом доме! То, что я принял за пожар в Лондоне, было всего лишь игрой магического фонаря!

Том Уиллс смотрел на сыщика, не понимая его слов.

— Я все вам расскажу позже. Кошмар близится к финалу. Единственное, что я знаю, — аппарат Гаррото находится где-то в голландских водах.

Они подъехали к ближайшей больнице.

Слишком поздно, чтобы спасти Саиду.

 

Последнее зеленое пламя

До момента, когда на горизонте появился мигающий огонь Влаардингена, подводная лодка Е-22 Королевских военно-морских сил шла в надводном положении.

Теперь она погрузилась.

В узкой рубке, полной карт и инструментов, Гарри Диккенс беседовал с капитаном Уилкинсом.

Острый запах кислоты и горячего масла заполнял рубку. Вода с шумом заполняла балластные цистерны.

— Пойдем на перископной глубине, — сообщил капитан.

Гарри Диксон увидел, как в окуляре перископа колыхалась зеленоватая вода.

— Может быть, что яхта «Око Сундараха» дрейфует с потушенными ходовыми огнями. Наверное, придется всплыть, чтобы заметить ее в непроглядной тьме.

Гарри Диксон нахмурился и промолчал.

— Вот она! — вдруг воскликнул офицер. — Горят все позиционные огни.

Сыщик разглядел в перископ красный и зеленый огни по левому и правому борту.

Капитан хотел отдать приказ в акустическую трубку, но вдруг огорченно воскликнул.

— Они заметили нас, — проворчал он.

— Как так? — удивился Диксон.

— Они, похоже, приготовились к любой ситуации… Если работаешь на немцев, ничего не оставляется на случай. Они погрузили в воду микрофоны и слышат шум нашего винта.

В перископе возникло белое сияние.

— Включили прожектор!

Диксон был в ярости.

— Зеленое пламя!

Вдалеке плясал какой-то бледный призрак — его сияние с каждой минутой разрасталось.

Там, где зеленое пламя касалось воды, та немедленно вскипала. Фонтаны пара взмывали вверх, поднялись высокие волны.

— Стоп, машина! — приказал капитан.

— Зеленое пламя может до нас добраться, если мы у самой поверхности? — спросил Гарри Диксон.

Моряк пожал плечами.

— Я не знаю мощности этого дьявольского аппарата, но полагаю, что, если попадем в кольцо, наша подлодка вспыхнет.

— Даже уйдя на глубину?

Капитан Уилкинс покачал головой.

— Северное море в этом месте не очень глубокое. Десятью метрами ниже лежит дно. Какой вихрь, он затмил маяк Эдцистоун, поднявшись выше башни!

Гарри Диксон задумался.

— Мы не можем завладеть аппаратом, но можем его уничтожить, — мрачно сказал он.

— Хорошо! Нам надо подойти к яхте, чтобы действовать наверняка, — ответил капитан, — но тогда мы рискуем погибнуть. Их микрофоны засекут погружение, а прожектор поймает нас на поверхности.

— Надо! — с яростью выкрикнул сыщик. — Речь идет о спасении всего человечества. Только подумайте, какие беды нас ждут, если такое оружие попадет в руки немецких милитаристов!

Капитан кивнул.

— У меня приказ слепо подчиняться вам. Вы командуете здесь, господин Диксон. Лично я доволен вашим решением.

Диксон пожал руку моряку.

— Вперед! — скомандовал капитан в трубку и указал направление рулевому.

Слева по борту по взбесившемуся морю бежал ужасающий зеленый огонь.

Подлодку качнуло. Из машинного отделения послышался крик:

— Кислота вырвалась из аккумуляторов!

— Приготовиться к атаке! — приказал капитан.

— Торпеда 2!

Диксон расслышал далекий голос заряжающего:

— Готово.

Капитан передал какие-то цифры.

Прошло несколько минут в полной тишине. В перископе плясало зеленое пламя.

— Огонь!

Гарри Диксон услышал тихий всплеск.

— Торпеда ушла, — прошептал капитан, — смотрите, можете видеть ее след… К счастью, они выключили прожектор. Она идет прямо на них.

— Задний ход! — приказал капитан.

Еще несколько минут прошло в тягостном ожидании. Лоб капитана пересекала глубокая складка.

Он неотрывно глядел на секундомер на переборке.

— Должна была уже добраться! — прошептал он.

— Сбои случаются? — спросил сыщик.

— Бывают. Иногда торпеда ныряет под цель.

Вдруг ночь вспыхнула ослепительным огнем, и почти тут же над морем пронесся грохот взрыва.

— Есть! — радостно воскликнул сыщик. — Всплываем!

Подлодка поднялась на поверхность.

Но когда Гарри Диксон и моряки, откинув тяжелый стальной люк, выбежали на палубу, они увидели только темное море и пенистые волны.

Преступная яхта с адской смертоносной машиной Гаррото ушла на дно, унеся с собой весь экипаж и страшную тайну.

* * *

Через два дня миссис Кроун объявила о приходе двух посетителей.

— Я уже их видела, — проворчала домохозяйка. — У одного из них лицо веселее, чем в прошлый раз.

Это были лорд Нортон и Мак-Дугал.

— Господин Диксон, — начал лорд, — огню не удалось полностью сжечь дом на Литтл-род. Конечно, поганый автомат уничтожен, но оказалось, что сейф не пострадал. Пакет с деньгами, которые я отдал в Гайд-парке, мне был возвращен. Я должен выполнить свое обещание.

— А я, — подхватил Мак-Дугал, — знал, что Гарри Диксон не покинет нас. Страховка возместила все мои потери. Я хочу отдать долг в знак благодарности.

— Мне не надо ни пенни, — сказал Диксон, пожимая руки гостям. — Но жертв было много, а у бедняги Логгана осталась многочисленная семья… Спасибо, господа!