Горный склон от дождя стал таким скользким, что Мэлдреду понадобилась вся сила, чтобы преодолеть его, впиваясь пальцами в мельчайшие трещины, упираясь ногами в незаметные выбоины, подтягиваясь, до предела напрягая мускулы рук. Наконец он добрался до широкого уступа, отдышался, обвязал вокруг пояса веревку и сбросил ее вниз, чтобы поднять Фиону. Когда девушка присоединилась к силачу, он с минуту держал ее в объятиях, заставив оставшихся внизу подождать.

– Как хорошо, что ты решил пойти с нами, – сказала ему соламнийка.

– Просто я раньше закончил с делами, которые ждали меня в городе.

Силач нахмурился, вспомнив, что Доннаг приказывал ему остаться. Вождь очень скоро должен был узнать, что Мэлдред и Несун решили ослушаться его и присоединиться к маленькому отряду, отправившемуся в деревню Облачный Холм. Он задавался вопросом, что такого страшного может быть в этой деревне, но надеялся, что вместе со своим новым мечом сумеет противостоять любой опасности, даже смертельной.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Фиона.

– Волки, дорогая моя леди-рыцарь. Волки, которые крадут коз, – ответил Мэлдред, хотя сильно сомневался, что именно волки причиняют ущерб пастухам.

– Мы может заставить любых волков отправиться искать поживу в другом месте, – улыбнулась девушка.

Лицо Мэлдреда прояснилось, и он отогнал от себя мысли о смерти и о Доннаге.

– Ты абсолютно права, – сказал он, глядя на Фиону сияющими глазами. – Клянусь всем самым дорогим, я задыхаюсь, когда смотрю на тебя. – В его словах прозвучала искренняя мольба.

– Я думаю, это потому, Мэлдред, что мы забрались слишком высоко в горы. На высоте всегда труднее дышать.

– Нет, – усмехнулся он. – Это потому, что ты такая красивая, леди-рыцарь, – Мэлдред склонил голову и впился в губы Фионы долгим, страстным поцелуем.

Когда же он, наконец, прервался, девушка покраснела и отстранилась от силача. Чтобы скрыть смущение, она отвернулась и, заправляя непослушную прядь волос за ухо, поглядела вниз, на крутой горный хребет, где стоял Блотен. Они находились слишком высоко, чтобы видеть обветшалые здания, уродливых людоедов и несчастных людей и гномов, влачащих жалкое существование в чуждом им городе. Дождь и летняя жара породили туман, окруживший Блотен бледным серо-розовым ореолом. Теперь, издалека, казалось, что это прекрасное и безмятежное место, волшебный город из детских сказок, где все живут долго и счастливо.

У не привыкшей к такой высоте девушки закружилась голова, и она отвернулась от края уступа, чтобы снова оказаться в объятиях Мэлдреда.

– Тебе плохо, леди? Впрочем, я не возражаю, чтобы ты прижималась ко мне всякий раз, когда тебе нехорошо.

– В таком виде я мало похожа на леди, – сказала Фиона.

Мэлдред сумел уговорить соламнийку оставить доспехи у Доннага, поскольку они были не самой лучшей одеждой для того, чтобы путешествовать по горам. Сначала она не согласилась, и Риг всецело поддержал девушку, всей душой желая, чтобы она хоть что-то сделала наперекор Мэлдреду. Но стоило Фионе посмотреть, куда им предстоит идти, как она тут же дала согласие: непроходимых горах тяжелый доспех служил бы не столько защитой, сколько источником опасности.

Теперь на девушке были надеты коричневые штаны и заправленная в них черная мужская туника с длинными рукавами. Рикали скрепя сердце предложила было Фионе выбрать что-нибудь более красивое и яркое из ее гардероба и с трудом скрыла радость, когда обнаружилось, что все ее платья мускулистой соламнийке малы.

– На самом деле, Мэлдред, в этом я напоминаю старую батрачку.

– Ты совершенно не умеешь принимать комплименты, леди-рыцарь, – сказал силач, вновь сбрасывая веревку. – Может быть, потому, что в той компании, с которой ты путешествовала раньше, тебе их не говорили. Возможно, потому, что им просто не хватало ума, чтобы понять, кто находится рядом с ними. Если ты еще не поняла, то я имею в виду этого глупца, морехода Рига. Фиона, ты не должна выходить за него замуж.

– Неужели здесь действительно кто-то живет? – спросила соламнийка, меняя тему разговора, но при этом не сводя глаз с Мэлдреда.

– Да, пастухи. В Облачном Холме и еще в нескольких деревушках поменьше. Просто они, в отличие от меня, знают все тропки в этих горах и наверняка прошли бы более легким путем. Вождь Доннаг говорил, что для них подняться на вершину горы все равно что для других прогуляться. И козы здесь такие же – бегают по кручам, как по равнине.

– Наверное, и волки тоже, – добавил Риг, появляясь рядом с Мэлдредом. Он только что легко поднялся по скале, используя веревку, брошенную силачом, лишь для страховки, как будто всю жизнь только тем и занимался, что лазил по горам. «Оказывается, подниматься на гору не труднее, чем влезать на мачту», – довольно думал мореход, поправляя оружие и привязанную за спиной алебарду. За ним на уступ выбрался Дамон, на плечах которого сидел Несун.

Мэлдред тем временем закинул веревку на следующий уступ, и Несун быстренько перебрался от Дамона на спину своего большого друга. Грозный Волк же задержался на уступе, чтобы подождать Рикали. Полуэльфийка быстро взбиралась по скале безо всякой веревки, как паук. Ее тонкие пальцы и маленькие, обутые в сандалии ноги находили такие крошечные щели и трещины, которыми бы никто другой из отряда воспользоваться просто не смог. Этому ее научили в Гильдии воров в Оплоте. Тогда девушке приходилось карабкаться на высокие стены, окружающие дома знатных горожан, цепляясь пальцами рук и ног за узкие щели между кирпичами. Как только Дамон помог ей взобраться на уступ, Фиона отвернулась, чтобы последовать за Мэлдредом.

В этот момент гора слегка вздрогнула. Так случалось уже несколько раз с тех пор, как они начали восхождение, но Рикали вцепилась в Грозного Волка, делая вид, что ужасно испугалась. Правда, через мгновенье ей пришлось испугаться по-настоящему – толчки участились. Пальцы полуэльфийки нервно впивались в мышцы на руках Дамона, а когда землетрясение, наконец, прекратилось, она глубоко вздохнула и хитро усмехнулась.

Дождь не прекращался уже несколько дней. Иногда разражался ливень, но в остальное время, как и сейчас, тихонько моросило, словно только для того, чтобы не дать разгореться жаркому летнему дню. Рикали запрокинула голову, ловя губами дождевые капли, затем снова прижалась подбородком к груди бывшего рыцаря:

– Дамон Грозный Волк, я люблю тебя.

– Рикали, я…

– Эй, влюбленные пташки, вы присоединитесь к нам или там останетесь? – раздался голос Рига. Мореход свесился со следующего уступа и смотрел на Дамона и полуэльфийку. Над его плечом показалось голова Несуна. Красные глазки кобольда ехидно поблескивали.

Дамон ухватился за веревку, не замечая, как помрачнела Рикали.

Он почти добрался до уступа, как почувствовал, что от чешуйки начинает распространяться покалывание и легкое тепло. На этот раз предупреждение было коротким – уже через мгновение ногу, а за ней и все тело словно окатили кипятком. Грозный Волк уцепился за веревку мертвой хваткой, зажмурился и впился зубами в нижнюю губу. Ощутив во рту медный привкус крови, Дамон приложил все усилия, чтобы просто держаться: очередная волна леденящего холода, накатившая вслед за сумасшедшим жаром, окончательно обессилила его. С каждой минутой боль усиливалась, каждая новая волна была яростней предыдущей, они захлестывали Грозного Волка с головой, чтобы немедленно отхлынуть и накатить снова, обжигая огнем или холодом. Перед его глазами за закрытыми веками метались красные языки огня, словно дыхание красной драконицы, наградившей его проклятой чешуйкой. Дамон пытался бороться с болью, стараясь сосредоточиться на чем-то помимо огня, который уже казался слишком реальным, на чем-нибудь, что могло уменьшить боль. На мгновение перед ним возникло лицо Ферил, розовое от огненных бликов, но тут же исчезло, и на Грозного Волка уставились два мигающих красных глаза.

– Мне мерещится! – крикнул он, но из пересохшего горла вырвалось лишь хриплое карканье. Тогда Дамон вонзил зубы в губу, и боль от укуса показалась ему едва ли не блаженством.

– Дамон? – окликнул Риг, осматривая каменную стену и прикидывая, не стоит ли втащить того наверх.

Рикали металась на нижнем выступе, понимая, что случилось, но не зная, как помочь.

– Дамон! – снова позвал мореход.

– Оставь его в покое! – крикнула полуэльфийка, запустила в Рига осколком камня и начала быстро карабкаться по стене, пока не добралась до Грозного Волка и не вцепилась в его пояс, на котором висел меч и болтались бурдюки с крепким пивом. – Держись, – зашептала она в ухо Дамону. – Только держись, дорогой.

Грозный Волк дрожал так, что оба вот-вот могли сорваться.

Через мгновение его заколотило сильнее, и Риг, не теряя времени, начал выбирать веревку, а Рикали, цепляясь ногами и одной рукой за щели в камне, другой поддерживала возлюбленного за пояс. Вдвоем они постепенно дотащили его до уступа, втянули наверх, сняли лук и колчан и уложили Дамона подальше от края. Рикали присела рядом, кудахча над ним, словно наседка над цыпленком.

– Ты иди, – сказала она мореходу, махнув рукой. – Мы вас догоним чуть позже. – Но после минутного размышления девушка передумала и закричала: – Мэл! Мэл, вернись! Дамону нужна помощь!

Полуэльфийке подумалось, что это самый сильный приступ из всех, какие случались у Дамона с тех пор, как они познакомились. Она сняла один из бурдюков с пояса Грозного Волка, приподняла ему голову и влила крепкий напиток меж стиснутых зубов. Большая часть потекла по подбородку Дамона, оставляя темные пятна на рубахе. Рикали попробовала еще раз, массируя горло возлюбленного, чтобы он мог проглотить хотя бы немного.

– Рики, это ему не поможет. – Это Мэлдред спустился вниз, отодвинул в сторону Рига и присел на корточки рядом с Грозным Волком. – Разве что снимет дрожь, но этого мало. – Силач взял руку Дамона в свою, сжал ее и слегка вздрогнул, когда Грозный Волк сильно сдавил кисть Мэлдреда, вонзая ногти в его кожу. – Вот молодец, – успокаивающе пробормотал силач, хотя морщинки, собравшиеся вокруг рта и глаз, выдавали его беспокойство. – Давай, друг мой, ты справишься.

Рикали тем временем цепляла бурдюк обратно на пояс Дамона, принципиально не обращая внимания на Рига и Фиону, которая с любопытством поглядывала сверху.

– Это не ваше дело! – наконец крикнула она. Через несколько минут Грозный Волк прекратил дрожать, со свистом втянул влажный воздух и открыл глаза.

– Уже все нормально, – медленно сказал он, но не стал возражать, когда Мэлдред помог ему подняться и начал привязывать за спину Дамону колчан и лук. Поймав напряженный взгляд Рига, Грозный Волк настойчиво повторил: – Все хорошо!

– После того, что с тобой было только что? – заспорил мореход. – Это ведь из-за той проклятой чешуйки?

Мэлдред, не обращая внимания на царапины, нанесенные напарником, снова полез наверх. Добравшись до следующего уступа, он один конец веревки закрепил в больших камнях, а другой сбросил вниз, готовясь поднять Дамона.

– Да, это проклятая чешуйка, – ответил Грозный Волк Ригу и уцепился за веревку, надеясь, что силы Мэлдреда хватит, чтобы поднять его, – за время приступа он совершенно вымотался.

Когда силач вновь бросил веревку вниз, Рикали подтолкнула морехода, чтобы тот поднимался.

– У Дамона время от времени случаются приступы, вот и все, – сказала она. – И он всегда справляется. Мэл ему помогает, потому что Дамон – лучший друг Мэла. А в твоем сочувствии он не нуждается.

После случившегося путники поднимались молча и к концу дня достигли узкого плато, где жили пастухи. Деревня Облачный Холм оказалась очень маленькой. Домов здесь не было – только крошечные пещеры и навесы, построенные из сосновых веток и обтянутые шкурами. Навесы лепились к скале, которая возвышалась над ними, по крайней мере, еще на четыреста футов. Жили в деревне люди и горные гномы. Люди были низкорослыми, худощавыми, но проворными, как обезьяны, гномов же отличала коренастость и здоровый румянец, но и те и другие чувствовали себя на такой высоте как дома. Все мужчины носили короткие бородки клинышком, словно брали пример со своих подопечных. В воздухе витал острый запах мокрой козьей шерсти, мокрой одежды, чего-то еще, что трудно было определить, но их перебивал горький запах какой-то пищи, которую готовили на костре в яме.

Рикали порылась в заплечном мешке и, найдя пузырек с ароматическим маслом, щедро намазалась им, не забыв надушить верхнюю губу.

– Вот теперь лучше, – сообщила она, закончив.

– Я – Калп, – представился старший из людей, протягивая руку Дамону. Оба они стояли возле ямы, в которой горел костер. – Я староста этой деревни, которая называется Облачный Холм, и это я известил Его Светлость Доннага, что наше стадо редеет. Я благодарен господину за то, что он прислал вас, хоть и безмерно удивлен тем, что он вообще позаботился о помощи. Его Светлость, насколько я знаю, не склонен беспокоиться о благосостоянии наших деревень.

«Его Светлость?» – удивленно подумал Риг.

Мэлдред вместе с Фионой уже пошли по деревне, надеясь отыскать какие-нибудь следы ужасных волков. Попутно они мило беседовали с деревенскими жителями, отвечая на их вопросы о городе внизу, о том, как там нынче одеваются женщины, какую музыку предпочитают, поговорили об угрозе, исходящей от черной драконицы по имени Сабл, и о том, что происходит в мире на восток от Халькистовых гор. Когда Мэлдред упомянул, что Фиона Соламнийский Рыцарь и что она боролась против драконов-владык, все внимание жителей деревни переключилось на девушку. Вопросы о Великих Драконах так и посыпались. Обитатели Облачного Холма слышали о владыках и знали, какие беды те причинили Кринну, однако ни один из них не видел драконов воочию, потому что никогда не покидал своего высокогорного селения, и теперь люди и гномы были потрясены, что господин Доннаг прислал им на помощь такую важную особу.

В это время на противоположном краю деревни Рикали, только что представленная старосте, взяла Дамона под руку и спросила:

– Калп, волки, которые вырезают ваших коз…

– Волки? – На лице старосты отразилось искреннее изумление. – Волки в этих горах не живут. Это великаны. Они крадут наших коз. – Изумление сменилось таким же искренним горем – лицо пастуха сморщилось и перекосилось так сильно, будто великаны убивали не коз, а, по меньшей мере, детей. – С весны от нашего стада осталась едва половина. Если это будет продолжаться, то к зиме все будет кончено. Они утащили четырех козлят, которые паслись вон на том хребте.

Дамон несколько минут раздумывал, в раздражении барабаня пальцами по широкому поясу.

– Великаны? – наконец переспросил он.

Калп кивнул:

– Это наши посланцы и сообщили Доннагу.

Грозный Волк забарабанил по поясу быстрее. «Доверять Доннагу… – подумал он. – Мэлдред сказал, что ему можно доверять…» Его глаза вспыхнули гневом, и Калп отшатнулся.

– Значит, непосредственного вреда эти великаны вам не причиняли?

– «Не причиняли»?! – потрясенно воскликнул староста. – Еще как причиняли! Даже более чем! Они крадут наших коз и тем самым лишают нас средств к существованию. Мы живем только благодаря козам. Если стада не станет, нам нечем будет платить Вождю дань, и он выгонит нас с этой земли. А даже если не выгонит, мы просто погибнем – нечего будет есть, не на что выменивать самое необходимое.

– Вы платите Доннагу? – перебил его Риг, подошедший во время разговора.

– Да, мы платим Вождю молоком и мясом за право жить на его горе. Конечно, именно поэтому он и послал вас. Если вы остановите великанов, то мы сможем и дальше исправно платить подати и поставлять запасы.

– Великаны? – вскричал мореход, отыскивая взглядом Фиону, он полагал, что соламнийке не вредно будет услышать еще одно свидетельство жестокости Вождя Блотена. Девушка оказалась неподалеку в компании Мэлдреда. Они склонились над маленьким загоном, где лежала коза и трое новорожденных козлят.

Дамон кашлянул:

– И где же эти великаны, о которых ты говоришь?

– Мы уверены, что великаны живут в тех пещерах, господин, – ответил Калп и указал на пик, который возвышался вдалеке, – Несколько молодых пастухов столкнулись как-то с одним из них и вступили в бой. Они говорили, что это огромное существо с длинными руками и острыми когтями. Пастухи были уверены, что убили его, но когда вернулись с веревками, чтобы притащить тушу в деревню, великана нигде не было. Наверное, он очнулся и убежал. Тогда молодежь собрала небольшой отряд, чтобы выследить великана. Они отправились к тому пику, и больше мы их не видели.

– Думаю, теперь выследить великанов – да и кого угодно – невозможно, – сказал Дамон, осматривая почву вокруг. Кое-где встречались большие участки раскисшей почвы, на которых росла высокая трава, были и маленькие сады, заботливо укрытые от дождя навесами из шкур, но в основном вокруг был сланец, выщербленный козьими копытами, и гранит.

Грозный Волк вновь перевел взгляд на высокий пик, прикрыв глаза от дождя и из-под ладони пытаясь рассмотреть пещеры, в которых бы могли обитать великаны, нападавшие на скот жителей Облачного Холма.

– Калп, подъем туда займет несколько часов. Если ты не возражаешь, мы переночуем в деревне, а утром отправимся туда.

Староста громко хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Конечно! Мы с превеликим удовольствием разделим кров с героями, которых прислал Вождь Доннаг, и накормим их лучшей пищей, – И Калп стремительно унесся к одному из навесов, чтобы семейство, живущее там, освободило место для дорогих гостей.

К вечеру дождь прекратился, дав отсыревшим путникам и жителям деревни передышку в несколько часов; сквозь просветы в облаках проглянули тусклые звезды. Маленький отряд ужинал у костра под открытым небом. Им подали какие-то жареные коренья, пряную похлебку и черствый хлеб. Выяснилось, что варевом, источавшим отвратительный запах, когда путешественники появились в деревне, была именно похлебка. На вкус же она оказалась просто превосходной. Хлеб пастухи регулярно получали в Блотене в обмен на мясо и молоко. Трапезу запивали крепким спиртным, которое пастухи гнали сами. Дамон, попробовав первым, признал напиток вполне подходящим.

Мэлдред велел полуэльфийке не спускать с Несуна глаз, пока они находятся в деревне пастухов. Силач полагал, что кобольд, оставшись без присмотра, может найти на свою голову какие-нибудь неприятности. Дамону он шепотом поклялся, что по возвращении в Блотен добьется, чтобы Доннаг выполнил свою часть сделки, пообещав, что Грозный Волк непременно получит и меч, и обещанную доплату, и еще что-нибудь, поскольку иметь дело придется не с волками, как уверял Вождь, а с великанами.

Когда силач, покончив с трапезой, отошел от костра, Фиона последовала за ним, пока обоих не скрыла высокая веретенообразная скала. Едва они остались одни, Мэлдред притянул девушку к себе…

Дамон увидел, что силач и соламнийка ушли, бросил настороженный взгляд на Рига, но мореход, поглощенный беседой с одним из деревенских жителей, ничего вокруг не замечал. Тогда Грозный Волк тихонько поднялся и прогулялся до веретенообразной скалы. Там они увидел Мэлдреда и Фиону, которые самозабвенно целовались, также ничего не замечая вокруг. Пальцы силача запутались в густых волосах соламнийки.

Дамон пожал плечами, вернулся к костру, сел напротив Рига и вклинился в беседу, чтобы отвлечь морехода.

Он начал расспрашивать Мер-Крела о его свадебных планах и о том, сумела ли Фиона уговорить его вступить в Орден Соламнийских Рыцарей.

Риг быстро сориентировался, сделал вид, что второго вопроса он не расслышал, и начал рассказывать о свадьбе.

– Мы решили пожениться в день ее рождения. У них в семье такая традиция – все женщины выходят замуж в день своего рождения. – Лицо морехода было счастливым, но в голосе слышался какой-то надлом. – Осталось совсем недолго ждать. Всего два с половиной месяца. Фактически мы… – Он запнулся, увидев соламнийку, идущую к ним.

– Где тебя носило? – Риг вскочил и схватил девушку за руку. – Ты была…

– …в гостях у одного из деревенских жителей, – закончила Фиона.

Дамон, пораженный ее ложью, поднялся и пошел разыскивать полуэльфийку. Он нашел Рикали взобравшейся на высокий уступ, откуда открывался вид на Блотен. Оглянувшись, Грозный Волк увидел, что Риг и Фиона мирно беседуют.

– Фиона, я выяснил, что Доннаг совсем не такой порядочный, каким хочет казаться, – сказал мореход уже тише. Он рассказал девушке о том, что деревня обложена тяжелыми податями, о том, что они вынуждены платить Вождю молоком и мясом за собственное прозябание в этих бесплодных горах. Поведал, как был удивлен деревенский староста, что Доннаг вообще кого-то прислал им на помощь, и как выяснилось, что на коз нападают вовсе не волки, а великаны.

– Я знаю, – откликнулась Фиона. На ее лице появилось нежное и немного грустное выражение. – Хорошо, что тебя это волнует. И поверь, я тоже обеспокоена. Но мы не имеем права на ошибки в этом мире, Риг. Мы должны идти своим путем, не уклоняясь от тех битв, которые предлагает нам судьба. Доннаг, конечно, плохой, но Сабл и ее болото куда хуже. Людоед, по крайней мере, защищает людей и гномов от драконицы и прилагает все силы, чтобы болото не поглотило эти горы. Поэтому, помогая Вождю, мы в некотором смысле боремся с Онисаблет. А если избавиться от Доннага, у его подданных будет намного больше забот, чем было при нем.

Мореход молча сел, обдумывая слова Фионы.

– Я не хочу выполнять приказы людоеда, сколько бы правды ни было в твоих словах, – наконец сказал Риг и вздохнул – капля вновь начинающегося дождя щелкнула его по носу. – Мне не нравится, что ты хочешь принять деньги и ценности для выкупа твоего брата от этого зло… существа. Кроме того, я не верю, что он выполнит свое обещание. А еще мне не нравится постоянный дождь. Он какой-то неправильный. В этих горах должно быть сухо, как в пустыне.

– Недавно ты жаловался на засуху и готов был терпеть дождь неделями.

– Одно дело жаловаться, а другое дело – терпеть. – Мореход попробовал обнять девушку, но она ловко увернулась и направилась к навесу, который предоставил ей староста.

Единственным развлечением в оставшуюся часть вечера для компании стало созерцание мутной пелены дождя и мокрого скалистого плато.

Утро не особо отличалось от вечера. Дождь шел все так же, мерно стуча по камням и превращая почву в липкую грязь. Все чувствовали себя отсыревшими и подавленными, кроме коз, которым, казалось, было абсолютно все равно, светит солнце или льет как из ведра. Небо то и дело распарывали молнии, и гром жутким эхом отражался от острых пиков гор.

– Вон пещеры, – сказал Мэлдред, указывая на ряд, черных отверстий в скале. – Может быть, в каждой из них живет по великану. А возможно, они все обосновались в одной пещере, хотя я надеюсь, что это не так. Предпочитаю, чтобы они выходили против нас по одному. В любом случае сначала их придется поискать. Гномы, с которыми я говорил прошлой ночью, уверены, что великанов, судя по найденным следам, всего трое.

– Всего трое… – саркастично пробормотала Рикали. – Они же великаны! Так что трех, думаю, более чем достаточно.

– Хорошо хоть, что мы знаем, с кем собираемся сражаться, – сказал Дамон.

– А тебе когда-нибудь приходилось драться с великанами? – насмешливо спросила полуэльфийка, отвлекая Грозного Волка от изучения горного хребта.

– Один раз. Когда я был Рыцарем Такхизис. Их было двое, и каждый имел по две головы. Мой командир называл их эттинами.

– Прекрасно, значит, ты – большой знаток. Ну и как? Они действительно очень жестоки? А что надо сделать, чтобы обратить великанов в бегство?

Дамон покачал головой, показывая, что не намерен отвечать на вопросы, пока они не доберутся до следующего уступа. После нескольких дюжин футов восхождения он подошел к Рикали и указал на явное свидетельство того, что великаны действительно обитают именно здесь, – между двумя большими камнями была втиснута распотрошенная туша козы. Футами пятьюдесятью выше валялись кости второй козы.

Рикали открыла рот от удивления, но тут же зажала его ладошкой.

– Ну, до чего же нечистоплотные твари! – Несун поглядел на обглоданную козу, отломил от ее черепа рог и приставил к уху, как раковину, словно надеясь услышать шум моря. – Видно, мама с папой не научили их убирать за собой после еды, – заявил кобольд, очищая рог от кусков гнилой плоти и прикрепляя к поясу. – Отвратительные существа.

– Мы обыскали уже три пещеры и никого не нашли. Только воду и козьи кости. Несомненно, великаны были здесь, но, похоже, ушли несколько недель назад. – Риг прислонился к утесу и поискал взглядом Дамона, который полез выше и сейчас выглядел угольно-черным силуэтом на фоне хмурого неба. Мореход погладил себя по бурчащему животу: – Небо и мои кишки говорят, что дело идет к закату. Да и добрались мы почти до вершины. – Он вытащил из кармана кусок жареного корня, разломил надвое и сунул половину в рот.

Несун и Рикали полезли за Дамоном; девушка попутно умудрялась что-то выговаривать кобольду.

– Может быть, они ушли выше в горы, – предположил Мэлдред.

Плечи Фионы поникли.

– Мне необходима награда, которую обещал Доннаг, и те сорок мужчин.

– Людоедов, Фиона. Он обещал тебе людоедов, – поправил Риг и добавил тише, что обещание Вождя стоит приблизительно столько же, сколько полуразложившиеся козьи туши, которые они нашли.

– Людоеды тоже мужчины, Риг, – возразила девушка. – И я была бы только рада их помощи.

Мэлдред встал между ними и посмотрел на соламнийку мерцающими глазами:

– Вы получите их, леди-рыцарь. Мы обыщем еще несколько пещер и, если никого не найдем, вернемся в Блотен. Я объясню Вождю, что мы сделали все возможное, и скажу ему, что великаны ушли и больше не будут представлять угрозы Облачному Холму. Если Доннаг поймет, что опасность для его подданных миновала, он выполнив свое обещание.

Мореход вопросительно поднял брови, словно заявляя: «Да неужели?»

– Нашел! – крикнул Дамон сверху. Он стоял на уступе перед входом в одну из пещер.

Это был скорее пролом, который напоминал рваную рану, как будто некое огромное чудовище острым когтем распороло гору.

– Нашел следы великанов? – громко спросил Мэлдред.

Дамон помотал головой:

– Следов здесь нет. Но я нашел кое-что поинтереснее.

С этими словами Грозный Волк исчез в пещере. Рикали и Несун последовали за ним.

– Прошу, леди-рыцарь. – Мэлдред поклонился Фионе, предлагая ей первой начать подъем, и шагнул к девушке, чтобы помочь, но Риг положил руку ему на плечо.

– Она – моя женщина, – сказал мореход просто. – Мы собираемся пожениться через несколько месяцев. Мне не нравится, как ты на нее смотришь, и надоело, что ты все время увиваешься вокруг нее.

Мэлдред усмехнулся;

– А мне кажется, что она своя собственная. И вы пока не женаты. – И силач отодвинул морехода в сторону, прежде чем изумленный Риг успел ответить.

Мер-Крел остался на уступе один и несколько минут стоял, слушая дождь, барабанящий по камням, и глядя вниз, на деревню. Отсюда она казалась скоплением кукольных домиков, а люди, гномы и козы – насекомыми, бессмысленно ползающими среди луж. И Ригу вдруг страстно захотелось, чтобы эти лужи стали одним огромным озером и поглотили Облачный Холм.

Снаружи просачивался тусклый свет, но Дамону и его было достаточно, чтобы увидеть, что пещера необычная. Он стоял посреди высокого узкого прохода на мозаичном полу, выложенном разноцветной каменной плиткой. Шесть высоких колонн поддерживали потолок, который терялся в высоте футах в сорока над головой. Это были древесные стволы толщиной с тело взрослого мужчины. Грозный Волк удивленно задумался, каким образом эти гигантские деревья сумели поднять так высоко в горы и установить в пещере. Стволы, побелевшие от времени, были украшены резными изображениями гномов, стоящих друг у друга на плечах. Верхний в каждой пирамиде был увенчан короной, и казалось, что потолок пещеры держится на их воздетых руках.

– Умереть можно! – воскликнула Рикали. Они с Несуном только что подошли сзади и тоже увидели это необычное зрелище.

– Нужен факел, – сказал Дамон, – Хочу рассмотреть все это получше.

– Все факелы у Фионы, – неприязненно заметила полуэльфийка.

Когда к ним, наконец, присоединились остальные и факел был зажжен, компания увидела, что стены пещеры украшены множеством барельефов. Все они изображали гномов – мужчин, женщин, детей – и были выполнены с потрясающей точностью, словно неведомые резчики поставили себе задачу передать облик каждого изображенного до мелочей. Здесь не было ни одного лица, которое было бы похоже на другое. Некоторые барельефы изображали раненых воинов, другие – жрецов с символами веры, висящими на груди. Каменные лица гномов передавали невероятное число эмоций: счастье, гордость, печаль, любовь, удивление и еще великое множество чувств.

Пол был ровным и гладким. Разноцветная мозаичная плитка складывалась в лицо пожилого солидного гнома с развевающейся копной волос, которые касались стен пещеры. Колонны создавали некое обрамление этого лика, на челе которого отпечаталась мудрость веков. Глядя на мозаику, можно было смело сказать, что это отнюдь не рядовой гном. От времени краска на плитках выцвела, но Дамон предположил, что заплетенная в косички борода гнома некогда была ярко-рыжей, а бусины в ней – золотыми и серебряными. Широко посаженные глаза на лице гнома были черными; в них были вправлены жаровни, которые, видимо, использовались для каких-то церемоний.

– Реоркс, – сказал Грозный Волк и положил ладонь на эфес меча. Затылок и заднюю часть шеи покалывала. В этом месте было что-то странное, но что именно – он разобрать не мог. Дамон посмотрел прямо в глаза мозаичного лика, и ему показалось, что за ним наблюдают: он научился прислушиваться к таким ощущениям в свою бытность Рыцарем Такхизис. Грозному Волку было не по себе, но он должен был вернуться в Блотен за мечом, а значит, сейчас бояться было не ко времени. Он еще раз окинул взглядом колонны. – Должно быть, это один из Храмов Реоркса.

– Кто это? – дернула его за рукав Рикали. – Кто этот Ре-о-ракс?

– Ты не знаешь? – удивленно спросил Несун.

Полуэльфийка отрицательно покачала головой.

– Бог, – тихо ответил ей Дамон. – Гном, с которым я был хорошо знаком, много рассказывал о нем. Джаспер считал себя жрецом Реоркса. Даже после того, как Боги ушли.

– И этот Джаспер когда-нибудь встречал Ре-о-ракса?

На этот раз пришла очередь Дамона качать головой.

Рикали презрительно щелкнула языком.

– Глупо почитать того, с кем никогда не встречался, – сказала она шепотом и тут же добавила, уже громче: – Ладно. А что сделал этот Ре-о-ракс, когда еще был на Кринне? Кроме того, что строил храмы на такой верхотуре в этих дурацких горах?

– Согласно гномским легендам, Рики, Верховный Бог был встревожен тем, что вокруг него царит хаос. Тогда он вырезал двадцать одну палочку и из самой крепкой создал Бога Реоркса. – Грозный Волк указал на изображение на полу. – Реоркс сказал, что создаст мир, круглый и крепкий, такой же крепкий, как он сам. Его назвали Кузнецом. Реоркс усмирил хаос ударами молота, а искры, летящие из-под него, стали звездами. Последним ударом Кузнец создал Кринн. И я не могу сказать, что это малое достижение.

– Но это же всего лишь легенда, – засмеялась полуэльфийка. – Но не можешь же ты верить всякой ерунде. Тем более что теперь уже без разницы – Боги все равно ушли.

Дамон пожал плечами:

– Когда Боги были здесь, гномы полагали, что Реоркс – величайший из них. Люди считали, что он просто помощник Кири-Джолита. Но гномы… – Голос Грозного Волка стал тихим, и он вновь воззрился в темные провалы глаз-жаровен. – Говорят, следующим великим творением Реоркса была Серая Драгоценность Гаргата, с помощью которой он создал горных гномов, гномов холмов и кендеров.

– Но это уж точно только легенда, – добавил Несун.

– Серая Драгоценность? Ты имеешь в виду скалы, что ли? А ты когда-нибудь поклонялся этому Ре-о-рка-су, милый? Ты так много о нем знаешь…

– Единственной из ушедших Богов, кого я когда-либо почитал, была Богиня Такхизис, – строго ответил Дамон.

Он вспомнил, как его закармливали рассказами о Королеве Злых Драконов во время вступления в Орден Рыцарей Такхизис. Но ни один из ее Храмов не был столь же величественным, как это место. В Храме Реоркса было что-то завораживающее, возможно, именно поэтому Грозный Волк и чувствовал покалывание в затылке. Он решил, что осмотрит его немного подробнее, а потом отправится обратно в Блотен и потребует у Доннага меч.

– А почему ты так уверен, что это именно Храм Ре-о-ркаса? Может быть, здесь был дворец какого-нибудь богатого гнома?

Дамон коснулся руки полуэльфийки, привлекая её внимание, и указал в дальний конец пещеры. Там возвышался алтарь, выполненный в форме наковальни, позади него виднелись две темные ниши.

– Уверен. Это Храм Реоркса Кузнеца. Только вот почему никто в Облачном Холме, особенно горные гномы, ни словом не упомянул о нем?

Мэлдред осмотрел каменные стены у входа и сказал:

– Скорее всего, они и не знают, что здесь есть Храм. Дамон, посмотри, какие здесь острые камни. А в остальных местах, и на склоне, и у входа в другие пещеры, они сглажены. Думаю, этот разлом открыло недавно одно из землетрясений. – Силач продолжал ощупывать острые грани камней и вдруг отдернул руку, порезавшись. Он слизнул кровь с пальцев и подошел к Грозному Волку. – Могу даже предположить, что это произошло не больше месяца назад. Видишь, как сухо внутри, несмотря на дождь. Вода просто не успела сюда просочиться.

– Здесь пахнет чем-то старым, – сказала Рикали, поморщившись. – Как будто в каком-нибудь заплесневелом погребе. – Она стояла перед одной из колонн и водила пальцами по деревянному лицу, находящемуся на уровне ее глаз. – Я уже говорила, что сыта гномами по горло, – размышляла девушка вслух. – Но я могла бы сделать маленькое исключение. В этом Храме Ре-о-ркаса может оказаться что-нибудь ценное. – И полуэльфийка указала на фигуру гнома-жреца, которая была вырезана на высоте дюжины футов от пола. В его глаза были вставлены кусочки оникса.

– Мы не должны здесь ничего трогать, – заявила Фиона, осматривая другую колонну, на которой были изображены широколицые томские женщины-воины. – Нельзя осквернять Храм. Это кощунственно в любом случае, независимо от того, какую веру исповедуешь ты.

Рикали фыркнула и враждебно посмотрела на соламнийку:

– Я не исповедую никакой веры. Боги ушли, леди-рыцарь, так что этот Храм не представляет для них никакой ценности. Никакой, демоны тебя побери! И я намерена взять здесь то, что захочу. Я ничего не оскверню и никого не оскорблю. Теперь нет никаких Богов, чтобы явиться сюда и покарать меня.

Несун начал карабкаться на колонну, хватая резные фигуры за уши и упираясь ногами в их рты.

Мэлдред посмотрел на кобольда и укоризненно покачал головой.

– Спускайся вниз, Илбрет, – сказал он строго.

Кобольд вздрогнул от изумления и едва не полетел вниз – Мэлдред назвал его по имени, а это случалось нечасто, только тогда, когда силач был сильно рассержен или если дело касалось чего-то очень серьезного.

– Не следует беспокоить гномских Богов. Сейчас мы пойдем искать великанов, мой маленький друг, а затем…

Внезапно Несун, одной рукой вцепившись в деревянное ухо, другой неистово замахал друзьям. Его рот открывался, словно он силился что-то сказать, но от изумления не мог вымолвить ни слова.

Дамон, не раздумывая, развернулся в ту сторону, куда махал кобольд, сорвал с плеча лук, выдернул из колчана стрелу и натянул тетиву, еще не успев ничего увидеть.

– Мне показалось, что пещера двигается, – наконец выдохнул кобольд. – Нет, я действительно думал… А-а! Великан!

«Так вот кто за мной наблюдал!» – понял Дамон и выпустил стрелу в существо, которое, волоча ноги, шлепало по коридору. Было впечатление, как будто оно появилось прямо из стены.

Существо не было похоже на великана. Оно было намного больше людоеда и имело очень длинные руки с острыми когтями. Грозному Волку показалось, что чудовище состоит не из плоти, а из камня.

Существо протянуло руку, на лету схватило стрелу Дамона, прежде чем та нашла свою цель, и, отшвырнув ее в сторону, свирепо зарычало. Лицо чудовища был испещрено морщинами, словно камень трещинами, скулы сильно выдавались, длинный нос загибался вниз, как клюв. Темно-серые глаза твари были лишены зрачков, а острые зубы выпирали изо рта, словно осколки гранита из скальной трещины.

Дамон сразу же наложил на тетиву вторую стрелу, но на этот раз существо уклонилось, и она свистнула в нескольких дюймах от цели. Грозный Волк молниеносной выдернул из колчана третью стрелу и прицелился – на этот раз более тщательно. Чудовище внимательно смотрело на него. Дамон выстрелил.

– Проклятие! – выругался он, увидев, что стрела ударила существо в плечо и отскочила, как будто оно и в самом деле было из камня, и отбросил лук и колчан. – Только деньги впустую потратил в этом гнилом Блотене. Придется воспользоваться более привычным оружием. – Грозный Волк извлек из ножен меч и пошел на чудовище.

Другие последовали его примеру – обнажили своё оружие и осторожно пошли на противника, одновременно во все глаза рассматривая его – раньше никто из маленького отряда таких тварей не встречал. Они образовали полукруг, а чудовище, прижавшись спиной к стене, в свою очередь разглядывало разношерстную компанию.

– Ч-ч-что это такое? – заикаясь, спросил Несун с колонны.

– Будь я проклята, если знаю, – сплюнула Рикали. – Кто бы это ни был, он жутко уродлив. Наверное, этот тот самый великан, который перетаскал всех коз.

– Я не знаю, кто это, но точно не великан. Великаны куда больше похожи на людей, чем эта тварь, – задумчиво сказал Риг. – Эй, ты! Я здесь! – вдруг крикнул он. Чудовище, привлеченное воплем морехода, шагнуло к нему и разинуло пасть, снова сердито зарычав. – Я тебя выпотрошу, как…

– Подожди, Риг! – остановила его Фиона. – Мы здесь незваные гости и не должны нападать на это существо. Мы ведь не знаем, что это, не знаем, способно ли оно причинить нам вред.

– Ты права, – поддержал соламнийку Мэлдред. – Я уважаю чужую жизнь и…

– О да! «Способно ли оно причинить вред!?» – передразнил Риг Фиону. – Да ты только посмотри на него!

Существо на мгновение остановилось, медленно поворачивая голову и поочередно окидывая взглядом Рига, Фиону, Мэлдреда, Дамона и Рикали. Толстый черный язык вывалился изо рта и облизнул нижнюю губу. Очевидно сделав выбор, чудовище снова зарычало и со скоростью, которую трудно было заподозрить при таком бесформенном теле, помчалось на силача.

Дамон в ту же секунду прыгнул вперед. Он двигался быстрее, чем каменное существо, и успел прикрыть собой Мэлдреда.

– У меня боевая подготовка лучше! Я сам с ним разберусь! – крикнул Грозный Волк через плечо, глубоко вздохнул и поднял меч. Он раскрутил оружие, в любую секунду ожидая, что клинок с грохотом врежется в каменное тело чудовища, но этого не последовало. Плоть существа оказалась такой же мягкой, как у человека, и лезвие легко вошло в его грудь, с хрустом разрубая кости.

И Дамон, и монстр сильно удивились. Существо изумленно поглядело на рану, которая рассекла его тело и сочилась темно-зеленой кровью, потерло ее и поднесло когтистую конечность к глазам, словно не понимая, чем это таким она испачкана. Когда тварь, наконец, поняла, в чем дело, она сердито взвыла и хлестнула Дамона замаранной рукой.

Грозный Волк едва успел пригнуться, увертываясь от острых когтей. Он снова замахнулся и на этот раз вонзил меч в раздутый живот чудовища. Оно завопило от боли, и дикий вой эхом отразился от стен пещеры. Несун со своей колонны истошно завизжал.

Краем глаза Дамон заметил, что Риг и Мэлдред тоже подбираются к монстру.

– Я сказал, он мой! – крикнул Грозный Волк мореходу. Он бы не стал возражать, если бы убить существо ему помог Мэлдред, но биться бок о бок с Ригом Дамону совершенно не хотелось. – Отойди!

– Ну, смотри. Не жалуйся потом, если оно свернет тебе шею, – холодно откликнулся Риг и отошел.

Грозный Волк по-прежнему держался так, чтобы быть и между существом и Мэлдредом. Тварь снова завыла, не сводя с бывшего рыцаря глаз, и тот заметил, что раны на ее груди и животе перестали кровоточить.

– Да на тебе все заживает как на собаке, – прокомментировал Дамон. – Ну, ничего. Я это быстро исправлю.

Существо пошло на него, раскинув длинные руки так широко, как только могло. Грозный Волк отпрыгнул вправо, метнулся влево, присел, поднырнул под длинные когти твари и снова вонзил меч в ее живот, но на этот раз быстро провернул лезвие. Вновь полилась зеленая кровь, источая крепкий запах гнили. Дамон прикрыл рот рукой и отстранился, вырывая меч из раны и ожидая, что на этот-то раз существо упадет, но оно вместо этого дико завыло и зажало рану, глядя то на темные струи, текущие между когтей, то на неуязвимого противника.

– Демоны тебя задери, дорогой! – закричала Рикали. – Убей его, наконец, и покончим с этим!

– Легко сказать – убей, – проворчал Грозный Волк и сделал шаг вперед, чтобы снова напасть на тварь.

– Теперь моя очередь! – отрезал Мэлдред и бросился на существо, вскинув над плечом свой тяжелый двуручный меч. – Пригнись! – крикнул он Дамону, и клинок силача прочертил в воздухе широкую дугу. Сверкнул металл, и меч Мэлдреда легко рассек шею чудовища. Сперва на пол пещеры с глухим стуком упала голова, а мгновением позже и тело.

– Чистая работа, – оценил Дамон.

– Полагаю, что вам обоим наша помощь не понадобилась, – сказала Фиона, поднося факел поближе, чтобы лучше рассмотреть убитое существо, затем бросила взгляд сначала на Мэлдреда, потом на Дамона: – Но все же мне кажется, что вы немного поспешили. Возможно, это существо не было враждебным. Дамон напал на него первым, раздразнив своими стрелами. Запомните, не все те существа, которые отличаются от нас внешне, являются нашими врагами.

Полуэльфийка в ответ на эту тираду заявила, вкладывая кинжал в ножны:

– Он был гадким и уродливым. А что ты собиралась с ним делать? Заговорила бы до смерти? Или, может, стала бы уговаривать присоединиться к Соламнийским Рыцарям?

Риг стоял возле Фионы, крепко сжимая в руках алебарду, и смотрел на меч Мэлдреда, измазанный зеленой кровью. Силач тем временем вытащил из кармана тряпку и тщательно вытер лезвие, внимательно посмотрел на следы крови, поднес тряпку к носу, понюхал и сунул за пояс.

– Сильно пахнет медью, – пояснил он мореходу.

– Кровь есть кровь, независимо от того, какого она цвета и чем пахнет. По крайней мере, эта тварь мертва, – После минутной паузы Риг кивнул на двуручный меч Мэлдреда: – Неплохой клинок.

– Его мне подарил Доннаг взамен моего старого меча, которого я недавно лишился.

Мореход разбирался в оружии. Алебарда, которую он держал в руках, была магической, способной рассекать броню, словно пергамент. Риг испытывал страсть к любым клинкам, но особенно к зачарованным. Он снова посмотрел на меч Мэлдреда, раздумывая, не содержит ли он в себе магии, раз так легко убил странное существо. Наконец мореход пожал плечами – он решил, что подарок Вождя Доннага не та вещь, которая может вызывать его интерес. Разобравшись в своих чувствах. Риг опустился на колени возле убитой твари и принялся рассматривать ее ноги.

– Да, должно быть, деревенские жители, говоря о великанах, подразумевали именно этих тварей. Смотрите, какие у нее большие ноги. Такие огромные следы вполне можно принять за великаньи.

– Возможно, – сказал Дамон, подходя ближе. – Но мы должны удостовериться в этом. Надо проверить вон те ниши и посмотреть, не найдем ли мы там козьи останки или…

В этот момент вновь вернулось ощущение покалывания. «На меня опять кто-то смотрит», – понял Грозный Волк и оглянулся, надеясь, что это Рикали.

Однако полуэльфийка стояла у стены пещеры, рассматривая барельефы, изображающие гномов-детей, и задумчиво водила пальцами по детским личикам. Внезапно Дамону показалось, что одно из лиц пошевелилось. Он моргнул и всмотрелся пристальнее.

– Рики!

Но предупреждающий оклик Грозного Волка запоздал. Еще одна тварь отделилась от стены, и когтистая рука сомкнулась вокруг талии полуэльфийки, оторвав ее от пола. Дамон рванулся к ним, но существо громко зарычало и прижало когти другой руки к горлу девушки.

Грозный Волк остановился как вкопанный, к нему подбежали остальные. Рикали отчаянно боролась, но так и не смогла разжать хватку твари. Это чудовище было еще больше, чем первое. У него была широкая грудь и выпирающий живот, толстые ноги напоминали древесные стволы, а руки были длиннее и мощнее. И на руках и на ногах торчали длинные загнутые когти. Существо бросило на Дамона пристальный взгляд и сдавило девушку сильнее. Рикали истошно завопила.

– Стой на месте, – приказал Мэлдред Дамону. – Он нам угрожает.

– Я вижу, – откликнулся Грозный Волк. – Он ясно дает понять, что, если мы подойдем ближе, то убьет Рики.

Позади него раздался шелестящий звук, и Дамон понял, что это Риг вытащил из ножен кинжалы.

– Очевидно, он хочет, чтобы мы ушли, – продолжал Мэлдред. – У него явно нет желания погибать так же, как его друг. Фиона права, мы здесь незваные гости. Но если мы уйдем…

– …тогда уж он точно ее убьет, – закончил Риг.

С этими словами Грозный Волк прыгнул к врагу, на лету замахиваясь мечом, с силой послал клинок вниз, нанося существу удар, и тут же отскочил назад. Чудовище взвыло от неожиданности, швырнуло полуэльфийку на мозаичный пол и двинулось на Дамона, походя наступив на девушку.

Фиона, опустив факел, рванулась вперед и тут же была отброшена к одной из колонн третьим существом, которое тоже отделилось от стены, словно сбросив маскировку. Оно снова сильно ударило соламнийку, выбив у нее из рук оружие и факел, который упал у входа, слабо потрескивая. Стало намного темнее, и странные твари почти растворились в полумраке.

Ошеломленная Фиона с трудом поднялась на колени и потрясла головой, чтобы прийти в себя.

– Во имя ушедших Богов, да что же это за дрянь! – вскричал обескураженный Риг, вглядываясь в сгустившиеся тени, и развернулся, чтобы оказаться нос к носу с существом, которое напало на соламнийку. Мореход занес алебарду. Остро отточенное лезвие в форме полумесяца легко рассекло руку твари и врезалось в ее тело, разрубая ребра. – Нет, конечно, это не великаны, – заключил Мер-Крел.

В отличие от убитого собрата это существо не кричало от боли, только поглядело на обрубок, оставшийся от его руки, на кровь, хлещущую струей, и на алебарду, глубоко вонзившуюся в плоть. Оно зарычало на морехода, выдернуло оружие из раны другой рукой и отшвырнуло. Алебарда свистнула в воздухе и, исчезнув в темноте, ударилась о камни где-то в глубине пещеры. После этого тварь снова переключила внимание на Фиону, которая как раз пыталась подняться на ноги.

– Что это за твари? – повторил мореход, обнажая меч и кинжал и снова наступая на существо. Фиона отползла в сторону, чтобы освободить Ригу место для маневра, и принялась шарить по полу в поисках потерянного оружия.

Несмотря на раны, которые казались смертельными существо продолжало яростно защищаться; когти его оставшейся руки то и дело проскальзывали у самого лица морехода. Мер-Крел вскинул меч над головой, как палач свой топор, и с силой опустил его, отрубив твари и вторую руку. Не давая существу времени опомниться, он подскочил ближе, несколько раз вонзил кинжал в его живот и выругался, когда в лицо и на одежду полетели брызги зеленой крови. Тварь рухнула на колени, но умирать не собиралась.

Тем временем Мэлдред сосредоточился на другом существе, отвлекая его от Рикали и давая Дамону возможность обойти тварь со спины.

Грозный Волк подобрал один из кинжалов полуэльфийки и подпрыгнул, пытаясь ударить тварь туда, где у уважающих себя существ находилось сердце. Однако чудовище почуяло его и, ударив силача когтистой рукой, тут же развернулось, чтобы дотянуться до Дамона.

Грозный Волк увернулся, поднырнул под длинные руки твари и вонзил кинжал ей под ребра, одновременно опуская меч на бедро существа. Темно-зеленая кровь брызнула Дамону в лицо, ослепляя его, но он бил снова и снова. Мэлдред, оказавшийся за спиной твари, делал то же самое.

Краем глаза существо заметило Рикали, заворчало, начало медленно поворачивать к ней и вдруг с неожиданной прытью, не обращая внимания на Дамона и Мэлдреда, бросилось на девушку, топча ее ногами. Длинные когти располосовали ногу полуэльфийки.

Девушка задохнулась от боли и, отползая в сторону, крикнула:

– Свиньи! Два таких здоровых парня не могут прикончить одну тварь?

– Мы пытаемся, – бросил Дамон и снова вонзил кинжал в живот существа, оставив лезвие в ране.

Одновременно Мэлдред резко наклонился и отрубил твари ногу. Чудовище, дернувшись, упало на пол, а силач продолжал наносить удары. Дамон присел и погрузил меч туда, где, по его расчетам, должно было находиться сердце существа, ударяя больше наудачу: его глаза все еще были залиты густой кровью, и Грозный Волк почти ничего не видел.

Позади них мореход продолжал обрабатывать своего противника.

– Как же тебя трудно прикончить! – хрипел он.

Несмотря на то, что существо теперь было лишено обеих рук, оно все еще пыталось напасть на Мер-Крела, ползая вокруг на коленях и порыкивая. Наконец тварь сумела подняться и ударила Рига когтистой ногой. Тем временем Фиона нашла потерянный меч и присоединилась к мореходу.

– Все еще полагаешь, что они не могут причинить вред? – устало спросил он у соламнийки и ударил существо мечом в живот. Тварь рухнула вперед, сбив Рига с ног и привалив своей тяжелой тушей. Фиона отпихнула существо в сторону, и мореход, вскочив на ноги, нанес ему еще один удар, чтобы удостовериться, что тварь действительно мертва.

– Фу, как он меня перемазал, – заявил мореход, ощупав пропитавшуюся кровью рубаху, и отправился на поиски улетевшей во тьму алебарды. – Ага, вот ты где! – наконец донесся до остальных его довольный голос.

К этому времени Рикали смогла подняться и теперь судорожно кашляла, прижав ладони к горлу.

– Свиньи! – прохрипела она сквозь кашель и сплюнула. – Я думала, что проклятая тварь убьет меня! – Девушка размяла руки и ноги и бросилась на грудь Дамону. – Но ты спас меня, дорогой! – Она звонко поцеловала его в щеку, затем склонилась над тварью и с усилием потащила кинжал, застрявший в туше. – Отдай, это мое, – укоризненно сказала полуэльфийка трупу, не прекращая попыток освободить клинок.

Дамон вложил меч в ножны и принялся изучать стену, от которой появились существа. В ней не было никакие скрытых ниш, в которых бы они могли прятаться. Грозный Волк понял, что цвет их тел был естественной маскировкой, позволявшей сливаться с каменной поверхностью.

Риг потыкал в стену навершием алебарды, чтобы удостовериться, что больше она никаких сюрпризов не преподнесет. Фиона подхватила факел, пока тот окончательно не угас, и теперь встала за плечом морехода, чтобы посветить ему.

– Их было всего трое, – сказал Риг, после того как проверил все стены. – Столько же, сколько люди Калпа определили по следам. Полагаю, Несун, ты уже можешь спускаться. – Мореход взглянул на кобольда, который все еще сидел высоко на колонне, но тот лишь быстро-быстро замотал головой. – Мы перебили их всех. Опасность миновала.

Но Несун только сильнее закрутил головой, едва не сворачивая себе шею. В другой ситуации такие движения показались бы смешными, но не сейчас.

– Несун прав, – сказала Рикали. Ее лицо было необычно бледным. – Мы не перебили их. – И полуэльфийка указала на существо, которое было убито первым.

Отрубленная голова и тело медленно ползли друг к другу, и, пока путешественники смотрели на это ошеломляющее действо, обе части начали прикипать друг к другу. Плоть цвета камня на обрубке шеи потекла, охватывая отрубленную голову, поворачивая ее в нужное положение и заживляя рану, пока голова не утвердилась на положенном месте. В тот же момент остальные раны на теле твари затянулись, грудь начала мерно вздыматься, веки затрепетали, и существо открыло глаза. Через мгновение тварь вскочила на ноги и грозно зарычала.

Мэлдред рванулся вперед, на ходу выдергивая из ножен меч и замахиваясь.

– Этот тоже оживает! – указал Дамон на другое чудовище. Но наблюдать за процессом оживления было некогда. Грозный Волк отвернулся и присоединился к Мэлдреду, чтобы схватиться с уже воскресшим существом.

Тело существа, которому Риг отрубил руки, дергалось и извивалось, раны на его груди и животе на глазах зарастали. На недавно мертвом лице появилась некая сосредоточенность. Неподалеку раздался странный звук, напоминающий цоканье.

– Во имя Винаса Соламна! – воскликнула Фиона. – Взгляни туда!

Цоканье издавали когти, стучащие о мозаичный пол. Это руки, которые мореход отрубил чудовищу, ползли назад к телу. Двигались они целеустремленно, как будто имели глаза, а когда добрались до места, то немедленно прилипли к плечам, и похожая на камень кожа тут же вскипела, прикрепляя их на место.

– Вот как, – проворчал Риг. – Теперь понятно. Никакие они не великаны. Это отвратительные тролли. – Он подошел к телу, наступил каблуком сапога на плечо твари, покрепче ухватился за только что приползшую руку и, сильно дернув, оторвал ее, благо кипящая плоть еще не успела как следует закрепиться. То же мореход проделал и со второй рукой-путешественницей, после чего, сильно размахнувшись, вышвырнул обе конечности из пещеры. Покончив с этим, Мер-Крел обнажил меч и принялся наносить безрукому телу удары, заливая пещеру потоками крови. – Если будете сидеть сложа руки, – крикнул он остальным, подтверждая каждое слово очередным ударом, – то они снова оживут.

– А я думала, что троллям полагается быть зелеными, – заметила Фиона, направляясь к третьему существу, которому Мэлдред отрубил ногу. Нога как раз пыталась добраться до тела, от которого ее отделили, и соламнийка ткнула в нее факелом, с удовлетворением наблюдая, как кипит кожа, но теперь уже трескаясь и сгорая.

– Да, в основном, – откликнулся Дамон, и они с Мэлдредом одновременно вонзили в тело противника клинки. – Ты, Фиона, здорово придумала. Сожги этого тролля. Он никак не сможет воскреснуть, если превратится в пепел. А когда покончишь с тем, неси факел!

– Еще я думала, что эти существа живут только в лесах и болотах, – сказала соламнийка, выдернула свободной рукой меч из ножен и принялась шинковать горящую ногу, которая пыталась, хромая, сбежать. Уловив сзади движение, девушка крутанулась на месте, испугавшись, что это еще один тролль, но это оказалась полуэльфийка, которая подошла поближе, чтобы лучше видеть происходящее.

Фиона отвлеклась всего на мгновение, но это дало троллю преимущество. Он поднял руку и сильно ударил соламнийку по лицу. Острые когти вонзились в щеку, и девушка вскрикнула. Она инстинктивно отшатнулась и рубанула перед собой мечом, отсекая руку твари у локтя. Однако когти продолжали впиваться в ее лицо, словно конечность продолжала жить собственной жизнью.

– Мерзость какая! – сплюнула полуэльфийка и схватила разбушевавшуюся руку, отрывая ее от щеки соламнийки вместе с клочьями ее кожи. Справившись с этим, Рикали швырнула руку на пол пещеры и, выхватив у соламнийки факел, ткнула им в конечность, прикрыв свободной рукой рот и нос, чтобы избавиться от запаха горящей плоти.

– Вот ведь отвратительная тварь! – выругалась Фиона. Зажав левой рукой кровоточащую щеку, она начала наносить существу удары, отсекая вторую конечность. Тролль сердито взвыл и попробовал откатиться в сторону, но девушка продолжала бешено рубить мечом, с каждым разом ударяя сильнее, пока все не было кончено. Расшвыряв ногой части туши, она оглянулась в поисках полуэльфийки с факелом.

Но Рикали как раз отправилась к Дамону, чтобы сжечь тролля, которого он и Мэлдред убили во второй раз. Тогда соламнийка просто закинула руку за спину, вытащила из заплечного мешка второй факел, быстро зажгла его и принялась за работу.

Позади нее раздался голос Рига, который тоже просил факел, чтобы сжечь останки чудовища.

– На тебе! – донесся возглас полуэльфийки, которая увидела ногу тролля с дергающимися пальцами, поддала ее, отправляя поближе к Фионе, и занялась тем, что принялась сгребать остальные части туши, громко жалуясь каждый раз, когда какой-нибудь из кусков начинал шевелиться.

– Сюда! – завопил Несун. – Смотрите сюда! – Кобольд указал вниз, прямо под колонну, на которой сидел. Мимо нее к выходу из пещеры катилась голова одного из троллей, словно пытаясь спастись.

– Сейчас уладим! – откликнулся Риг. Он подбежал к колонне и занес ногу, намереваясь вышвырнуть голову из пещеры.

– Стой! – крикнул Дамон. Он поспешил к мореходу, ткнул факелом в голову тролля и поморщился, когда та открыла рот и завизжала.

– Я слышал, что любая отрезанная конечность тролля может вырастить себе новое тело.

– С каких это пор ты веришь всему, что услышал? – насмешливо бросил мореход и отправился на подмогу к Фионе.

На то, чтобы разрубить тела троллей и сжечь их останки на большом костре, ушло не меньше часа, и теперь вся пещера насквозь пропахла горелой плотью.

– Я не уверен, что мы уничтожили все части тел, – сказал Дамон Фионе, когда они приблизились к выходу из пещеры, чтобы подышать свежим воздухом. Грозный Волк то смотрел на костер, догорающий внутри, то переводил взгляд на стены и колонны, изображения гномов на которых теперь были видны более отчетливо.

Тем временем Мэлдред и Риг кружили вокруг костра, не позволяя ему угаснуть окончательно, и то и дело подталкивали остриями мечей обратно в огонь пальцы н ноги, которые пытались уползти.

Дамон осмотрел щеку Фионы.

– Скорее всего, останется шрам, – сказал он соламнийке, промывая рваную рану крепким пойлом из бурдюка. – Но Угрюмый Кедар, ну тот целитель из Блотена, просто чародей. Может быть, он сможет тебе помочь.

– Заживет и без его помощи.

– Щека пропорота до кости. Я думаю, все же надо, чтобы он тебя посмотрел. Не хотелось бы, чтобы ты подцепила какую-нибудь заразу. Зачем рисковать? Когти троллей нельзя назвать чистыми.

– Удивительно, что тебя заботит мое здоровье.

– Меня-то оно не заботит, – решительно заявил Грозный Волк, – Но, уверен, твое здоровье может очень озаботить Мэлдреда.

– А… Ну тогда ладно. Когда мы вернемся в Блотен, я обязательно навещу Угрюмого Кедара.

К ним подошла Рикали:

– Дорогой, а я сомневаюсь, что это надо делать. Мне кажется, шрам придал бы лицу леди-рыцаря больше мужественности. – И полуэльфийка быстро отбежала, прежде чем Фиона нашлась что ответить.

Дамон подавил смешок.

Несун, наконец, позволил уговорить себя слезть с колонны. Пока кобольд не убедился, что все тролли мертвы окончательно и больше не воскреснут, спускаться он наотрез отказывался.

– Разве нельзя было сделать это снаружи? – спросил Несун, указывая на груду тлеющих углей, принюхиваясь и отгоняя ладошкой дым от лица. – Это же пахнет даже хуже, чем я.

– Ну, это спорно, – сказал Риг. – Снаружи все еще идет дождь, так что там мы их сжечь никак бы не смогли. Кстати, большое тебе спасибо, что ты нам так хорошо помог управиться со всем этим, – резко добавил мореход, указывая на прогоревший костер.

– Обращайтесь в любое время, – рассеянно бросил кобольд, отправляясь осматривать алтарь, на котором восседала Рикали. Он с минуту глазел на свое отражение в отполированной поверхности камня, строя рожицы, потом заскучал и скрылся в одной из ниш в поисках чего-нибудь интересного.

– Значит, это и были те самые великаны, которые докучали жителям деревни, – сказал Риг через несколько минут тишины. – Мы их сожгли, не взяв ничего, чем могли бы доказать Доннагу, что действительно разобрались с неприятностями Облачного Холма. – Он испытующе посмотрел на силача: – Людоеду достаточно будет нашего слова?

– Меня больше интересует, сдержит ли он свое, – вставила Фиона.

– Он сдержит, – ответил силач, вглядываясь в темно-серое небо. Вокруг царила темнота – солнце село около часа назад. – Либо тролли были заперты в этой пещере как в ловушке и вышли, когда трещина открылась. Либо они жили здесь всегда, но охотиться на коз были вынуждены после того, как их привычная еда разбежалась или была смыта этим проклятым дождем.

– А это имеет значение? – спросила Рикали, – Твари мертвы, дело сделано. Остается выковырять из колонн драгоценные камни и уходить. А еще мы…

– Здесь наверняка были великаны! – Из ниши появился Несун, таща за собой скелет козленка. – Там столько костей… и какая-то лестница. Но я один не спускался. – Он передохнул и положил находку на пол. – На всякий случай… Вдруг там еще тролли.

Мэлдред подошел к Фионе и выдернул из ее заплечного мешка еще один факел.

– Мы должны убедиться, что там нет еще троих, – сказал он и добавил тише, только для нее: – Ты действительно великая воительница, леди-рыцарь. Я наблюдал, как ты управлялась с клинком. Я знаю, что любой мужчина был бы рад взять тебя в жены.

– Какая разница, трое или больше. Плохо, если они вообще там есть, – сказал Грозный Волк, поджигая факел от углей. – Но чтобы ты был доволен, Мэл, я возьму на себя правый проход.

– А я – левый, друг мой.

– Стойте! – Риг обежал их и широко раскинул руки, преграждая Дамону и Мэлдреду путь. – Я согласен с полуэльфийкой. Мы выполнили условие Доннага. Мы их убили, а волков, великанов или еще кого – разницы, никакой, называйте как хотите. Теперь пора вернуться в Блотен и посмотреть, выполнит ли Вождь Доннаг свою часть сделки. Он обещал Фионе полный сундук сокровищ и воинов, чтобы охранять ее на пути в Такар. Давайте не будем брать на себя лишнего, а?

Рикали ухватила Дамона за руку:

– Давай посмотрим вместе, дорогой. Я согласна, если только не надолго. Вдруг там найдутся какие-нибудь украшения для моей очаровательной шейки. – Другой рукой девушка похлопала Рига по плечу: – Мы можем возвратиться в этот проклятый грязный Блотен чуть позже, после того, как на минуточку заглянем вниз. А потом, прежде чем отправляться к Доннагу, я еще хочу вытащить ониксы из глаз тех гномов, – указала она на колонну. – А ты пока побудь здесь, если уж не хочешь идти с нами. – Она потянула Дамона к нише, и через мгновение оба исчезли внутри.

– Я не доверяю им! – прорычал Риг.

– Ну, тогда иди вместе с ними, – ответил Мэлдред.

– Нет. Мы с Фионой останемся здесь. – Мореход поджал губы в ответ на пристальный взгляд соламнийки. В его глазах ясно читалось, что силачу он тоже не доверяет.

– Со мной все будет хорошо, – успокоила его Фиона. – А Мэлдред сказал правильно. Иди с ними и приглядывай за Дамоном.

Мореход отвернулся от них и направился к нише, где скрылись Грозный Волк и Рикали, но было видно, что его мысли остаются с Фионой и Мэлдредом.

– Три часа – самое большее, – крикнул силач вслед Ригу. – Постарайся следить за временем. Встречаемся здесь через три часа. Дольше твой факел просто не будет гореть. – Фионе Мэлдред сказал намного тише: – А нам налево, любовь моя. – Он нес факел, уводя соламнийку в темноту неизвестности. – Несун! – окликнул силач уже от самой ниши. – Сиди здесь и жди нас.

Кобольд нахмурился – ему не понравился тон друга, – но послушно сел, воззрившись на тлеющие угли, которые еще мерцали в груде пепла.