Огромная полная луна нависала над поляной. Мэлдред расстелил волшебную карту, придавив края пергамента своим двуручным мечом и соламнийским клинком Дамона.

— Этот меч не так хорош, как тот, который забрала проклятая эрготианка, — отметил силач, разглядывая эфес и мерцающую в лунном свете гравировку в виде розы и четырех полустертых букв.

— Ха! — фыркнул Грозный Волк. — Твой отец отдал мне совершенно бесполезный клинок, а соламнийское оружие, хоть и не обладает магическими свойствами, отлично послужило, уничтожая мерзких чудовищ и пауков. Мне теперь выбирать не приходится.

— Может, мы найдем для тебя острую саблю в пиратском кладе. — Глаза Мэлдреда блеснули в предвкушении сокровищ.

— Возможно, — спокойно согласился Дамон. — Но я надеюсь, в нем будет не только древнее оружие. С твоей таинственной целительницей тоже чем-то надо расплачиваться, если, конечно, она существует.

Взгляд силача невольно упал на бедро Грозного Волка, где под штанами скрывалась большая драконья чешуйка, окруженная дюжиной мелких. С тех пор как они покинули Полагнар, Мэлдред несколько раз пытался заговорить об этом, но что-то все время мешало — то их могли услышать другие, то Дамон выглядел слишком рассеянным или, наоборот, озабоченным. А сейчас настал самый подходящий момент — Рикали и Вейрек спали далеко в стороне, да и сивак храпел, прислонившись спиной к дереву.

— Давно хотел тебя спросить, — начал Мэлдред. — Эти чешуйки, они что…

— Это касается только меня, — быстро ответил Дамон, несколько резче, чем хотел. Он явно избегал встречаться с другом взглядом и делал вид, что увлеченно рассматривает карту.

— Дамон…

— Видишь ли, Мэл, я бы предпочел не говорить об этом. Каждая новая чешуйка служит дурным напоминанием о том, что, если целительница существует и…

— Она существует.

— …и если сокровища пиратов не легенда, и с ней будет, чем расплатиться…

— Я абсолютно уверен, что мы найдем и чародейку, и клад.

— Я буду страшно жалеть, что верил, если все это окажется ложью.

Мэлдред поскреб подбородок:

— Карта подтверждает, что легенды правдивы. Я могу тебе все снова показать, если…

— …если карте можно верить.

— Она же привела нас к Рики в Полагнар.

Стараясь сменить предмет разговора, Дамон ткнул пальцем в южную часть пергамента, указав на древнее русло реки, впадавшей в море.

— А как давно они у тебя? Ну… чешуйки.

— Я, кажется, объяснил, это касается только меня. — Грозный Волк поднял голову от карты. Его глаза блестели, как два кинжала, давая понять, что в разговоре пора ставить точку.

— Ты кого угодно заставишь замолчать, — примирительно заворчал Мэлдред, оглянулся на спящих, вновь внимательно посмотрел на Дамона и заговорил уже тише: — Ты можешь не обращать внимания на Рики, делать вид, что Вейрека вообще не существует, но от меня так просто не отделаешься.

Лицо Грозного Волка словно окаменело, он скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся.

— Да что это, в конце концов! Дамон, я же твой друг! — настаивал силач. — Не все братья так близки, как мы! Сколько раз мы спасали друг друга, рисковали жизнью! — Он резко выдохнул и снова спросил: — Как давно появились мелкие чешуйки?

Дамон резко обернулся. Повисло напряженное молчание, и друзья впились друг в друга взглядами — никто не хотел закончить спор первым. Мир, вокруг наполняли звуки — что-то шептала во сне Рикали, тихонько колыхалась под ветром трава, вдалеке кричала ночная птица, — но эти двое будто оказались далеко-далеко, в краю бесконечной тишины, где каждый видел лишь глаза друга и слышал лишь один звук — звенящей на одной ноте струны.

— Что с тобой случилось? — взмолился, не выдержав, силач.

— Ничего, Мэл.

— Дамон…

— Во имя голов Королевы Тьмы, Мэл, отстань!

Мэлдред покачал головой:

— Во имя Королевы Тьмы… ох, будь все это проклято!

Чувства Грозного Волка пребывали в смятении — он жалел себя и одновременно не желал обидеть друга. Наконец бывший рыцарь смягчился и, борясь с раздражением, выпалил:

— Чешуйки начали появляться примерно месяц назад, а может, и раньше. Я потерял счет времени. Кто знает, чем это для меня закончится?!

«Может быть, они убьют меня», — промелькнула горькая мысль.

— А не могла Нура Змеедева?…

— Нет. На нее это не похоже. Хотя она и доставила мне массу хлопот.

— Может, Малис?

Дамон покачал головой:

— Я давно не чувствую присутствия ни драконов-владык, ни каких-либо других. И мне неизвестна причина появления чешуек. Более того — я не желаю ее знать. Я мечтаю только об одном — избавиться от этой дряни.

Помолчав немного, Мэлдред предположил:

— Может, это какая-то магическая болезнь?

— Возможно. Но ни мои размышления об этом, ни твои разговоры не заставят чешуйки исчезнуть.

Грозный Волк вздохнул и опять вернулся к карте:

— Давай будем надеяться, что эти пиратские сокровища и целительница найдутся.

— Они найдутся. — В голосе Мэлдреда слышалось больше надежды, чем уверенности. — Чародейка справится с проклятием.

Дамон горестно усмехнулся:

— В противном случае в твоем окружении окажется два драконида. Теперь давай поговорим о поисках клада.

— Как я уже говорил, он зарыт в Кричащей Долине. — Произнося название, Мэлдред почему-то вздрогнул, но Грозный Волк не обратил на это внимания. — Клад здесь, — указал силач на выцветшее пятнышко чернил возле берега древней реки.

Карта показала землю, какой она была столетия назад, до Катаклизма, — бесплодная, холодная равнина с разбросанными по ней городами и поселками, названий которых никто и не слышал. Древние Пыльные Равнины растянулись всего на три или четыре сотни миль с севера на юг, упираясь в глубокое синее море.

— Тарсис, — сказал Дамон, заметив прибрежный город.

— Действительно, Тарсис. — Мэлдред смотрел на карту из-за его плеча. — Ну, если я правильно помню историю, очень, очень давно Тарсис был крупнейшим торговым портом, благодаря своим глубоководным гаваням. Он принимал суда со всего света.

— Точно, — согласился Грозный Волк. — Катаклизм существенно изменил эту часть мира. И теперь остатки древнего Тарсиса должны находиться более чем в сотне миль от моря.

— Тарсис до Катаклизма процветал, — прервал Мэлдред, — но Король-Жрец Истара решил стать Богом, и, согласно легенде, другие Боги рассердились на него и погрузили Истар на дно моря. За несколько последующих столетий мир изменил свои очертания, и Равнины оказались далеко от моря.

— Это называлось — Темные Годы, — добавил Дамон, пощипывая неровно отросшую бороду. — Древние горы исчезли, а новые выросли на месте равнин. Голод и чума прошли по миру. Нечего сказать, прекрасные времена. Прямо как сейчас, когда мы наслаждаемся властью драконов-владык.

Силач указал на море:

— Воды отступили, оставив Тарсис и другие портовые города в глубине суши. Корабли остались лежать на мели, ужасные землетрясения потрясли Равнины, города ушли под землю, а с ними и сокровища. Мы найдем их. Я в этом полностью уверен. А потом пойдем к целительнице. — Он посмотрел на луну. — Я как-то читал книгу, в которой было сказано, что за Темные Годы на Равнинах произошло около четырехсот землетрясений. И самые сильные из них прошли вдоль побережья, возле Тарсиса и… — Мэлдред посмотрел на карту и кивнул в сторону трех маленьких портовых городов, названия которых не сохранились, — …у этих городов. Они показаны только на этой карте, а еще воспоминания о них отражены в преданиях, вот поэтому я и верю, что карта отца подлинная.

Грозный Волк недоверчиво вскинул брови.

— Один из городов был пиратским портом, основанным группой могущественных эрготианцев, которые решили, что в этих краях добыча богаче, чем на их родине. — Голос Мэлдреда дрожал. — Он не указан ни на одной из старинных карт, которые можно найти, только на этой — самой древней из существующих. — Силач прочертил в воздухе пальцем черту вверх от порта. — Видишь поблекшую линию? Она обозначает реку, которая больше не существует. Только несколько пиратских капитанов могли провести по ней свои корабли. Легенда говорит, что те, кто по глупости решался преследовать пиратов вверх по реке, неминуемо садились на мель. Пираты же возвращались и расправлялись с преследователями, оставляя только одного свидетеля, чтобы тот поведал об ужасной каре, ожидающей каждого, кто посмеет войти на корабле в реку.

Дамон тихо присвистнул:

— Значит, благодаря тем свидетелям люди узнали об этом городе и исчезнувшей реке?

Мэлдред рассеянно кивнул:

— А некоторые пираты уводили свои корабли еще дальше и сохраняли свою добычу в труднодоступных пещерах, не доверяя своим приятелям, оставшимся в городе. Эти пещеры, я уверен, как раз и находятся в том месте, где сейчас Кричащая Долина.

— Карта, покажи нам землю такой, какова она сейчас, — поторопил Грозный Волк.

В мгновение ока карта изменилась, отразив современный Кринн — более обширные умеренные равнины, покрытые травой, переходили в холмистую местность, заросшую лесами.

Дамон провел над картой пальцами — он мог поклясться, что чувствовал острые края камней там, где на западе располагались горы. Нынешние Пыльные Равнины в самой широкой их части были около трехсот миль, а с юга на север — двести миль. По краям располагались различные города: на западе — Тарсис и Ригитт, Зериак — на юге, на северо-западе — Донтол, Уиллик и Каменная Роза. Полагнар отстоял немного северо-восточнее Гибели Грэйлора. Точно на севере находился Город Утренней Росы вместе с другими маленькими городками, названными в честь их первооткрывателей. С южной стороны равнины граничили с огромным глетчером, носившим имя Ледяная Стена. Беспорядочные линии, изображавшие горные хребты в тех землях, походили на сосульки. Грозный Волк наклонился ниже и почувствовал дуновение холодного ветра.

— Удивительно! — выдохнул он.

Хотя горы, обозначенные в западной части карты, скорее всего, протянулись через земли гномов, встречалось еще несколько обозначений, указывающих на холмы. Дамон припомнил свои путешествия и сообразил, что земли в тех краях действительно холмистые и поросшие лесом. Древняя безымянная река, по которой плавали пираты, на современной карте, конечно же, отсутствовала. Зато имелась река Торант, которая начиналась в болотах Сабл, протекала по самой средине Равнин и разделялась на притоки, напоминавшие растопыренные пальцы. Вдоль западных притоков Торанта, к северу от Кричащей Долины, стояло несколько деревень.

— Здесь мы можем добыть фургон, — предложил Мэлдред, указывая на одно из поселений. — В… Пшеничниках — так оно называется. И еще несколько лошадей. Нам же надо вывезти все сокровища.

Дамон прокашлялся:

— Карта, есть в этом месте Рыцари Легиона Стали? В Пшеничниках?

Тут же светящиеся крапинки, напоминающие походные костры, рассыпались по листу, отметив и тот город, на который указал Мэлдред.

— А нельзя узнать, сколько рыцарей находится в каждом месте? — уточнил Грозный Волк. — Там может быть один, а может быть и сотня.

Силач покачал головой:

— Не уверен, что это удастся…

— Тогда сначала отыщем сокровища, а потом уже позаботимся о фургоне.

— Хорошо. И потом, у нас есть сивак, который может утащить на себе довольно много.

Они шли уже около трех часов, солнце приближалось к зениту, когда окружающий пейзаж стал меняться не в лучшую сторону. Равнины, поросшие высокой травой, сменялись иссохшей, бесплодной землей, покрытой бесконечной паутиной глубоких трещин. Некоторое время путники ещё чувствовали слабый медвяный запах осенних полевых цветов, а вдали виднелась колышущаяся под ветром трава, но вскоре со всех сторон потянулись пустоши, рождавшие едкий горячий ветер, пропитанный запахом серы. Пыль разъедала глаза, покрывала лица, проникала под одежду.

Мэлдред, погрузившийся в размышления, возглавлял шествие вниз по высохшему руслу. Драконид шагал рядом с Дамоном, беспокойно озираясь по сторонам. Нос сивака постоянно вздрагивал.

— Тебе что-то не нравится? — поинтересовался Грозный Волк.

Рагх не ответил, лишь указал пальцем на юг и сузил глаза, словно бы стараясь что-то рассмотреть.

— Да что такое? — не отставал Дамон, следя за взглядом сивака, но так ничего и не замечая.

— В чем дело? — вскрикнула Рикали. — Я вижу только отвратительную, вонючую землю и твою бескрылую спину. — Полуэльфийка обогнала драконида, таща за собой Вейрека. — Что ты там увидел?

Сивак зарычал и ответил:

— Ничего. Мне показалось, я заметил какое-то движение впереди. Что-то большое. Но…

— Мэл? Ты видишь что-нибудь? — тут же поинтересовался Грозный Волк.

Мэлдред покачал головой.

— Показалось, наверное, — решил Рагх. — Просто глаза устали.

— У меня так все устало, — проворчала Рикали.

— Давайте немного отдохнем, — предложил силач, остановился, достал карту и осторожно развернул хрупкий лист, уточняя детали.

— Долина? — спросил он. — Как далеко отсюда долина?

В ответ на пергаменте слабо засветилась точка. «Так, мы почти у входа», — отметил про себя Мэлдред и, сложив руки на груди, объявил:

— Мы практически в начале Кричащей Долины, но ее нигде не видно. Не понимаю.

— А я, кажется, понимаю, — встревоженно откликнулся Дамон. — Мы взяли карту у твоего… у Доннага. Может, она такая же никчемная; как и меч?

Мэлдред нахмурился и продолжил изучать местность:

— Карта же правильно указала нам дорогу в Полагнар. Неувязка в чем-то другом. Идем. Мы отыщем долину.

Они прошли еще несколько миль, и силач вновь остановился.

— А долины по-прежнему нет, — удивленно сказал Грозный Волк.

— Ничего, кроме мерзкой, потрескавшейся земли, — добавила Рикали.

— Она где-то здесь. — Мэлдред отошел в сторону, снова посмотрел в пергамент, а потом взглянул на горизонт. — Где-то. Но где?

Сивак опустил голову, принюхиваясь, и внезапно его морда растянулась в ухмылке.

— Ну что там? — Полуэльфийка потянула Рагха за лапу, пытаясь привлечь к себе внимание. — Опять что-то увидел?

— Услышал, — ответил драконид.

— Я слышу только твое хриплое дыхание, — отвернулась Рикали. — В действительности…

Дамон поднял палец к губам, давая всем знак замолчать:

— Я тоже что-то слышу. Кто-то плачет. Очень тихо. Где-то вдали.

— Кто-то кричит, — поправил Мэлдред. — И я думаю, это очень…

Он не успел договорить. Земля разверзлась под ногами, и силач скрылся из виду.

Грозный Волк невольно бросился вперед и затормозил у самого края разлома — вниз посыпались куски почвы и глины.

— Бегите! — крикнул он, проваливаясь. Но Рикали, Вейрек и Рагх уже летели следом.

По дну ущелья, на глубине около пятидесяти футов, — протекал поток жидкой грязи. Кругом стоял ужасающий грохот — казалось, воздух уплотнился, заполненный непрекращающимся ревом.

Мэлдред первым выбрался из потока, выполз на скалистый берег и прижал ладони к ушам. Рикали отплевывалась, разгребала руками жижу и пыталась подняться на противоположный берег, Вейрек и Дамон помогали ей. Каждый дюйм одежды пропитывала густая грязь. От жутких воплей кровь стыла в жилах. Все пытались зажать уши и одновременно немного очиститься.

Вытерев глаза, Вейрек тут же захлопотал вокруг жены.

— Что с ребенком?! — кричал он, стараясь перекрыть шум.

Полуэльфийка кивнула и прикоснулась к животу:

— Я… я думаю, все в порядке. От падения никто не пострадал, я как будто плюхнулась в кашу. Кошмар, я вся в этой гадости! Сотри ее, Вейрек.

Грозный Волк увидел силача и завопил:

— Где сивак?!

Мэлдред потряс головой, давая понять, что ничего не слышит.

Дамон попытался осмотреться. Стены каньона поднимались почти вертикально, взобраться наверх без специальных приспособлений было возможно. Оставалось одно — идти вдоль берега.

Гул нарастал, звук отражался от стен, рождая эхо и становясь то очень высоким, то низким, то стонущим. Казалось, что кричит несколько голосов, целый хор, и ничто не в силах прекратить этот кошмар.

— Вот! Нашли твою проклятую долину! Может, стоило другой путь поискать?! — набросился Дамон на Мэлдреда, хотя и понимал, что, даже надорви он горло, силач все равно ничего не услышит.

В реке что-то зашевелилось — сначала высунулась одна рука, а за ней вторая, сжимавшая жердь.

— Моя дубинка! — удивился Вейрек. — Я её уронил!

Спустя мгновение Рагх бросил импровизированное оружие к ногам Вейрека. Лицо сивака исказилось от боли — на его обостренный драконидский слух окружающий шум действовал убийственно.

— Надо выбираться отсюда! — прокричал Грозный Волк.

Сивак разобрал его жесты и последовал за Дамоном, даже не удосужившись посмотреть, идут ли за ними Вейрек и Рикали.

Мэлдред следовал в том же направлении по другой стороне реки, увязая в грязи на мелководье и отчаянно ругаясь.

«Это сумасшествие», — думал Грозный Волк. Резкий звук впивался в уши, сверлил мозг, заполнял собой сознание. У Дамона закружилась голова, он судорожно схватил ртом воздух, чувствуя, что колени начали подгибаться, но Рагх подталкивал его вперед.

Чем дальше они шли, тем становилось темнее. Свет, проникавший сверху, иссякал. Ущелье углублялось в гору, и вскоре над головами навис сплошной каменный потолок. Тени, наползавшие на скалистые стены, походили на лица стариков, уставившихся во мрак невидящими глазами и открывших рты. Земля под ногами дрожала, мелкий песок и камешки сыпались со стен и тонкого каменного потолка.

Дамон старался ускорить шаг, чтобы выбраться хоть куда-нибудь и не умереть в этом подземелье.

Действительно, несколько недель назад Мэлдред говорил, что долина опасна — ходили слухи, что люди здесь теряют рассудок. Но тогда казалось, что сокровища и поиск целительницы стоят того, чтобы рискнуть. Никто даже предположить не мог подобного испытания. «Что такое? Я и вправду схожу с ума? Только что каменное лицо открыло рот и моргнуло глазами!»

— Мэл! — позвал Грозный Волк без всякой надежды, что друг услышит его оклик.

Силач шел, спотыкаясь, по противоположному берегу, затем остановился в нерешительности там, где стена каньона вплотную подступила к воде. Мэлдред оглядывался по сторонам; глаза его расширились и выглядели как два белых пятна на перепачканном грязью лице. Поймав взгляд Дамона, он что-то пробормотал, вошел в грязевой поток и начал осторожно перебираться через него.

Грозный Волк подтолкнул Вейрека и Рики вперед, дав знак продолжать движение. Рагх шел следом, подгоняя парочку и оглядываясь через чешуйчатое плечо, чтобы не упустить Дамона из виду.

Мэлдреду понадобилось несколько минут, чтобы добраться до противоположного берега.

— Ты же владеешь магией, подчиняющей силы земли! — надрывался Грозный Волк. — Почему не попробовать?

Силач покачал головой:

— Не получится! Очень шумно! Я не смогу сосредоточиться!

Время ничего не значило среди этого воющего кошмара. Неизвестно, сколько часов прошло с момента падения. Река медленно и бесконечно утекала неведомо куда, окруженная стенами из известняка и гранита.

Мэлдред едва не врезался в резко остановившегося Дамона.

— Я сошел с ума. Это точно, — пробормотал Грозный Волк — громадное лицо на противоположной стене шевелило ртом, изрыгая гальку. Рядом появились другие морды. — Я теряю рассудок! — Дамон упал на колени. Казалось, лица разглядывают именно его.

Мэлдред также видел лица, причем с каждой минутой все более отчетливо.

— Двигайся! — толкнул силач друга. Дамон вскочил. — Быстрее!

Все в мире перестало существовать для бывшего рыцаря, кроме воя, ввинчивающегося в мозг.

Грохот теперь даже перестал казаться таким болезненным.

— Оставайся! — призывали голоса. — Оставайся с нами навсегда!

Дамон снова остановился и заметил другие видения, колеблющиеся в воздухе в темноте каньона. Мэлдред снова толкнул его в спину, но на этот раз Грозный Волк воспротивился.

— Шевелись! — не сдавался силач, но Дамон отказывался двинуться с места.

Мэлдред заткнул уши, прислонился к стене и набрал в грудь побольше воздуха. Он пытался слушать, как бьется сердце, и отсчитывать удары в надежде пробудить магические силы.

«Слишком громко, — сердился он. — Я не могу…»

Грозный Волк с отсутствующим взглядом бродил, вслушиваясь в голоса. Рикали, Вейрек и Рагх исчезли из виду, также завороженные криками. Мэлдред увидел, как Дамон волочит ноги к кромке берега.

— Оставайся с нами навсегда! — разобрал силач. — Вдохни реку и оставайся с нами!

— Нет! — закричал Мэлдред, прилагая чудовищные усилия, чтобы внутри вспыхнула искра, способная оживить магические умения. «Как тяжело, — негодовал он. — Никак не собраться». Кое-как напряжением воли силачу удалось проникнуть в глубины собственного разума, всколыхнуть энергию, подчиняющую стихии, и начать извлекать необходимую мощь для совершения магического ритуала.

Он почувствовал тепло и сосредоточился на этом ощущении. Шум растворился где-то за пределами сознания. Мэлдред прижал руки к скале и почувствовал, как сила накапливается в груди, потом перетекает в ладони и проходит сквозь пальцы в стену. Скала дрогнула. Колебания нарастали и уходили в землю; вокруг пальцев расползались тонкие трещины, постепенно становясь все шире.

— Стойте! — зарычал силач, перекрывая вопли. — Остановитесь! Или я убью вас всех!

Внезапно грохот стих. Единственными оставшимися звуками были тяжелое дыхание Мэлдреда и легкий свист ветра, гулявшего по ущелью.

— Остановитесь и дайте нам пройти!

— Что случилось? — Грозный Волк потряс головой, разбрызгивая грязь с волос и бороды. — Я сошел с ума?

Он взглянул через реку и увидел, что лица позакрывали рты, а глаза сузили в злобные щели.

— Нет. Не сошел, — выдохнул Мэлдред. — С тобой все нормально. Они на самом деле существуют.

Дамон приблизился к другу, посмотрел на его дрожащие пальцы, погруженные в камень, и на тонкие трещины, идущие от них во все стороны.

— Галеб-дуры, — пояснил Мэлдред. — Живые камни. Они такие же старые, как сам Кринн, и наверняка существовали еще до Катаклизма. Они то и есть настоящие сумасшедшие.

— Они хотели заманить меня в реку.

Силач кивнул:

— Думаю, то же самое они сделали с Рики и остальными. Вернись и поищи их. Я сейчас подойду.

Грозный Волк, не колеблясь, отравился на поиски. Голова гудела, в ушах стоял звон, и все еще отдавалось эхо криков.

Вейрек зашел в реку по пояс. Рикали трясла головой и пыталась вытянуть мужа. Сивак стоял на коленях у кромки потока, нагнувшись вперед и опустив голову на грудь. Драконид все еще зажимал уши лапами и медленно покачивался взад-вперед.

— Идемте! — позвал Дамон, приблизившись и тронув Рагха за плечо, — собственный голос показался ему шепотом. Он махнул рукой в дальний конец пещеры, где виднелся просвет.

— Идем за ним, — сказал Рагх, и все трое побрели, с трудом переставляя ноги, вслед за Грозным Волком по умолкшей Кричащей Долине.

На закате они вышли к реке и с упоением бросились отмывать засохшую грязь с измученных тел. Почти никто не разговаривал, привыкая к тишине.

— Я пригрозил, что разрушу долину, — рассказывал Мэлдред Дамону поздно ночью. — Пригрозил им, что убью всех. Хотя, конечно, я не смог бы.

— Но они же этого не знали, — поддержал друга Грозный Волк.

Силач кивнул:

— К счастью для меня, они оказались сумасшедшими. А жаль. Такие необычные создания… Кстати, большинство из них довольно добродушные.

— Если они такие древние, как ты говоришь, возможно, то, что они пережили Катаклизм, лишило их рассудка.

Мэлдред с удовольствием потянулся.

— В конце концов, может мы и сами сумасшедшие, — продолжал Дамон, — если с таким трудом пробирались сквозь грязевой поток, чтобы найти сокровища, захороненные много столетий назад. И верим в целительницу, способную избавить меня от чешуек.

— И сокровища, и целительница существуют, — заверил лишний раз Мэлдред, перевернулся на спину и мгновенно уснул.