Грозному Волку досталась самая большая камера. Несмотря на прочные железные решетки, новые хитроумные замки и охранника с обнаженным мечом, который стоял всего в нескольких футах от двери, рыцари посчитали нужным еще и заковать Дамона в тяжелые цепи. О побеге не могло быть и речи. Камера оказалась на удивление чистой — такую в тюрьме редко можно увидеть; на полу стояла фляга с водой и чаша с овсяной кашей; на опрятно застеленной койке лежало толстое шерстяное одеяло. Однако практически все покрывал тонкий слой пыли. Грозный Волк решил, что темницей пользовались нечасто. Видимо, жители Пшеничников старались соблюдать законы.

Три камеры из оставшихся четырех занимали его товарищи. Мэлдред в кандалах, специально выкованных под огромные людоедские запястья и лодыжки, спал на обломках того, что раньше было кроватью, которая развалилась под его непомерным весом. И силача, и сивака, храпевшего в камере напротив, насильно усыпили, опоив дурманом, прежде чем засунуть в камеры. Правда, для Рагха кузнец еще не успел закончить подходящие оковы, но бывший рыцарь слышал, как стражник сказал, что кандалы скоро принесут.

— Дамон, что они собираются сделать с нами?

Он не ответил.

— Дамон, я с тобой разговариваю!

Рикали сидела на койке в камере через коридор от Грозного Волка, неуклюже подогнув под себя скованные цепью ноги. Руки полуэльфийки не тронули. Голова Вейрека лежала у девушки на коленях. Рикали накладывала смоченные в холодной воде тряпки на лоб мужу и нежно ворковала.

Рыцари поменяли повязку на культе. Дамон хорошо прижег рану, но знал, что Вейрека лихорадит — сказываются последствия операции.

— Держи его в тепле, — предупредил Дамон. — Укрой одеялом. Если сможешь, возьми еще одно у Рагха.

Полуэльфийка осторожно встала, стараясь не потревожить спящего, и укутала его сначала в одно одеяло, потом в другое.

— Что они хотят с нами сделать? — повторила она, схватившись за решетку и глядя на Дамона.

— Повесить, наверное, — холодно ответил Грозный Волк, отвернулся и пошел вглубь камеры. Цепи позвякивали, поднимая пыль с пола.

Высоко под потолком было окно. Дамону удалось подтянуться на прутьях и посмотреть наружу. Сквозь маленькое отверстие удалось рассмотреть не особенно много, однако самое главное выяснилось тут же: во дворе рос могучий дуб с толстыми ветвями, под которым строили помост.

— Да. Они собираются нас повесить.

— А как же суд? — Голос девушки дрожал от страха. — Рыцари должны соблюдать законы чести и все такое.

Грозный Волк коротко усмехнулся в ответ и принялся следить за приготовлениями.

— Думаешь, суд чем-нибудь поможет? В конце концов, мы же обокрали рыцарей в госпитале.

— Ты обокрал! Ты единственный, кто обокрал госпиталь! Я в этом не участвовала! И даже не получила причитающуюся мне по праву долю!

— Мы выбирались из города с боем…

— Поэтому несколько рыцарей было ранено, — перебила полуэльфийка. — Ранено. А мы только защищались.

— Возможно, были и убитые, — заметил Дамон.

— А я говорю, это — самозащита.

— Мы сожгли почти весь город, — пожал плечами Грозный Волк.

— Это случайность. Несун устроил пожар, когда мы пытались скрыться.

Дамон усмехнулся:

— Несун мертв. Он не может взять на себя ответственность за это, разве не так? Кроме того, я сомневаюсь, что Рыцари Легиона Стали поверят в духов.

Рикали пошаркала прочь от двери и села на край кровати.

— Я слишком молода, чтобы умирать, — сказала девушка упавшим голосом.

— Все мы смертны.

— И все врут! — резко ответила полуэльфийка. — Вы с Мэлдредом обманули меня, чтоб вас… заставили меня думать, что Мэлдред — мой друг, что он — человек. А не какой-то… синекожий монстр.

— Людоед.

— Монстр. — Рикали громко вздохнула, отчего завитки волос рассыпались по лбу. — Ты обманул меня, позволив мне думать, что любишь меня.

— Ну, это была не такая уж и неправда, — сказал Дамон так тихо, что она едва расслышала.

— Ты оставил меня одну в Блотене и даже не попытался вернуться за мной. А там повсюду эти уродливые людоеды. И это еще не самое худшее из всего. Погляди, что случилось с моим Вейреком — а все потому, что он полез за вами в эту пещеру. — Полуэльфийка отерла пот с лица юноши и пригладила пряди волос, разметавшихся по подушке. — И теперь нас всех повесят! Из-за тебя!

Прошел час, а может, и больше, прежде чем Дамон услышал, что входная дверь открылась и в коридоре зазвучали тяжелые шаги. Явившийся рыцарь выглядел изрядно помятым, одежда его местами была порвана, грязь покрывала доспехи и налипла на лицо.

— Командующий Лолор только что вернулся в город, — объявил он.

Рыцари, которые доставили пленников, очень удивились, обнаружив, что Лолора и еще нескольких человек не оказалось в Пшеничниках. Кто-то упомянул, что они ушли в разведку искать следы спасающихся бегством эльфов-сильванестийцев.

— Скоро он вынесет вам всем суровый приговор, — добавил рыцарь, развернулся на каблуках кожаных сапог, перепачканных глиной, и вышел.

— Нас всех повесят, — заключил Грозный Волк.

Незадолго до захода солнца Лолор пришел в тюрьму, предварительно осмотрев виселицу, которая, к его радости, была уже готова. Дамон наблюдал за происходящим из окна камеры.

— Дамон Грозный Волк, — сказал командующий, подкручивая усы и внимательно рассматривая арестованного с ног до головы. В руках он держал одно из объявлений с портретом Дамона.

Бывший рыцарь угрюмо смотрел в глаза рыцаря.

— Ты должен умереть до рассвета, — спокойно продолжал Арун. — За все твои преступления против моего Ордена.

— А мы? — тихо спросила Рикали.

— Меня известили только о господине Грозном Водке, но, как я понимаю, вы все с ним заодно.

Лолор вытащил объявление о розыске Мэлдреда:

— А где же этот приятель?

Дамон пожал плечами:

— Давно его не видел.

Рыцарь расспросил об ограблении госпиталя и поджоге города в Кхуре, о различных кражах, в которых, как подозревалось, они участвовали, причем часть обвинений выглядели явно ложными. Лолор еще несколько раз задавал вопрос относительно Мэлдреда и наконец, швырнув Дамону пергаменты, повернулся к Вейреку.

Молодой человек приподнялся на кушетке. Рикали сидела рядом, поддерживая юношу, и что-то внимательно рассматривала на полу, чтобы не встретиться взглядом с командующим.

— Вейрек…

— Да, сударь.

— Странно, как это приличный молодой человек вроде тебя мог оказаться в воровской шайке?

Вейрек дернулся, чтобы ответить, но командующий остановил его движением руки:

— Это мне неинтересно, — Лолор подошел ближе к решетке. — Вейрек, мы с твоим отцом старые друзья, и ему будет неприятно узнать, в какой компании ты оказался. Расскажи подробно об этой шайке, дай показания, которые я могу использовать против Дамона Грозного Волка, скажи, где найти его приятеля, и ты свободен. Тебе нужно лечиться, и если ты поможешь нам, я тебя с удовольствием отпущу.

Вейрек покачал головой.

— Ты не понимаешь, сынок. Я не хочу видеть тебя повешенным, но мне придется наблюдать, как ты чахнешь в тюрьме просто из-за знакомства с этим человеком. Расскажи, о чем я тебя прошу.

На губах Вейрека застыла вызывающая улыбка:

— Предан друзьям, как и отец! — Юноша помолчал с минуту, гладя руку Рикали. — Все будет в порядке, — прошептал он. — Нас не повесят. Нас даже не будут долго держать в тюрьме — тем более раз ты беременна.

— Я не такая преданная, — ответила полуэльфийка, отстраняясь от Вейрека и подходя к Аруну Лолору:

— У меня более веские причины быть верной Дамону Грозному Волку, но я дам вам любые показания против него, расскажу о том, чего, кроме меня, никто не знает.

— Рики, замолчи! — крикнул молодой человек, вскакивая, но тут же падая лицом на каменный пол. — Ты не должна ничего говорить от моего имени. — Вейрек, извиваясь, забрался на кровать и снова попытался подняться. — Пожалуйста, Рики. Мы выпутаемся из этой истории по-другому. Мой отец — очень влиятельный человек.

— Я расскажу о каждой краже, совершенной Дамоном, о каждом человеке, которого он убил, о каждой тайне в его темном сердце. Я расскажу вам и о Мэлдреде, том человеке, который изображен на втором объявлении. — Ее пальцы шевельнулись в направлении пергаментов, валяющихся на полу. — Видели того синекожего монстра в соседней камере? Верите вы или нет, но это и есть Мэлдред.

— Рики… — Юноша все еще пытался уговорить жену замолчать.

— Он — людоед-чародей, пользующийся магией, чтобы выглядеть как красивый здоровый мужчина. Он любит прикидываться человеком — это ведь приятнее, чем ходить в таком уродливом облике.

Рикали уже невозможно было остановить; она говорила и говорила. На протяжении всего рассказа рыцарь сурово и удовлетворенно улыбался.

Молодой человек тратил последние силы на слабые протесты, а остолбеневший Дамон тихо сполз по стенке и сидел на полу, уткнувшись лбом в колени.

— А этот зверь, — сказала девушка в заключение, кивнув в сторону Рагха, который все еще спал, — единственный, кто не сделал ничего плохого. Конечно, он драконид, но он не заслуживает виселицы, как Дамон с Мэлдредом.

Лолор взглянул на сивака:

— Когда он придет в себя, мы допросим его. Но в любом случае я не могу позволить ему уйти. Он — драконид. Мои люди сделают все быстро и безболезненно для него.

Рики взглянула на Вейрека вызывающе.

— Мы с Вейреком муж и жена, командующий Лолор, скоро у нас будет ребенок. — Она натянула тунику на животе. — И я не хочу, чтобы мой малыш родился в тюрьме.

— Не родится, — заверил девушку командующий.

— Я не хочу также, чтобы мой муж провел еще хоть какое-то время в этом жутком месте.

— Вас обоих отпустят немедленно. — Рыцарь развернулся, сделал несколько шагов, но внезапно резко остановился и посмотрел назад, чтобы встретиться взглядом с Вейреком.

— У тебя умная жена, сынок. Береги ее. Я дам вам фургон, лошадь и немного драгоценностей — это пригодится в пути. Может быть, еще мешок с монетами. — Он задумался. — И протез или даже два. — Лолор указал на культю Вейрека. — Ты сможешь надеть их, когда спадет опухоль. Думаю, ты воспользуешься фургоном, чтобы отправиться вместе с женой в дом твоего отца.

Как только стихли шаги командующего Лолора, в тюрьме повисла звенящая тишина.

Вейрек и Рикали ушли без лишних слов, а Дамон потом еще долго тупо смотрел в опустевшую камеру.

— По крайней мере, она в безопасности н, наверное, уже далеко отсюда, — проговорил Мэлдред. Силачу удалось окончательно оправиться от дурмана, и теперь он безуспешно пытался расшатать решетку. — Да они и слона выдержат!

Грозный Волк грустно ухмыльнулся.

— Ты ведь не хотел, чтобы она умерла вместе с нами, разве не так? — спросил Мэлдред, закрыв глаза.

— Нет, не хотел.

— А повезет, так и мы останемся в живых. — Чародей сел, прислонившись к прутьям решетки, и принялся задумчиво рисовать что-то пальцем на слое пыли.

— У тебя совсем не осталось магической силы?

Мэлдред оглянулся, чтобы убедиться, что поблизости нет охранника.

— Может, совсем немного. Мне показалось, что она начала возвращаться, до того как они заставили меня выпить эту гадость.

Он опять закрыл глаза, нагнул голову так, что белая грива закрыла лицо, и тихо забормотал.

Спустя какое-то время кандалы упали с ног и рук Мэлдреда, потому что стали слишком велики для человеческого тела. Силач радостно растер запястья и лодыжки, глубоко вздохнул, опустил ладони на пол и начал творить заклинание.

Магу удалось проделать уже достаточно большое отверстие, но тут неожиданно вернулся командующий Лолор в сопровождении рыцарей. Он торжествующе улыбнулся, увидев в камере людоеда разыскиваемого преступника — Мэлдреда.

— Пора, — объявил Лолор.

Друзей грубо вытолкали из камер и провели во двор. Вокруг виселицы собрались рыцари и местные жители.

В это время Рагх открыл глаза и зарычал, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, куда делись Дамон и Мэлдред.

— Дамон Грозный Волк, — начал командующий Лолор, — Ты приговариваешься к смерти за поджог целого города, кражу и нанесение увечий в госпитале, за преступления, совершенные против Рыцарей Легиона Стали, а также за различные нападения на мирных обывателей в Кхуре и, без сомнения, в других краях.

— Пусть его душа попадет прямо в Бездну! — закричали в толпе, когда Дамона возвели на эшафот и набросили на шею петлю.

— Сжечь их! — раздались другие вопли. — Виселица слишком мягкое наказание для таких, как они!

— Мэлдред, людоед, — продолжал рыцарь, перекрикивая насмешки и издевательства толпы, — ты также виновен в тех преступлениях, которые я перечислил, и будешь повешен.

Неожиданно один из рыцарей побежал к виселице, пробиваясь сквозь толпу и крича:

— Подождите! Остановитесь!

Палач не обратил на него никакого внимания и, по знаку командующего, потянул за рычаг. Помост виселицы обвалился.

В то же мгновение случилось следующее.

Мэлдред снял заклинание, создающее человеческий облик. Великанское тело оказалось слишком тяжелым. Веревка растянулась и лопнула.

Для Грозного Волка мгновения превратились в часы. Он почувствовал, что задыхается, и непроизвольно дернулся, но, в конце концов, решив принять уготованную судьбу, оборвать жалкое существование и муки с драконьей отметиной, успокоился.

Но тут рыцарь прорвался сквозь скопище любопытных и метнул нож, перерубая веревку.

— Прекратите! — кричал он хрипло.

Командующему Лолору, наслаждавшемуся процедурой казни, совсем не понравилось подобное вмешательство. Он выхватил меч, последними словами ругая рыцаря, освободившего Дамона и помогавшего преступнику встать на ноги.

— Прекратить немедленно! Неподчинение! — взревел раскрасневшийся Арун и повернулся к группе стражников, стоявших позади. — Взять! Всех троих!

Охрана бросилась выполнять приказ, но замерла, услышав истошные вопли. Тюрьма была объята пламенем, сквозь крышу валил черный дым. Народ кинулся к выходу, стремясь покинуть дворик, окружаемый огнем.

Лолор направил часть отряда к тюрьме тушить пожар, а остальным приказал схватить Мэлдреда, Дамона и незнакомого рыцаря, которые в образовавшейся суматохе убегали прочь. Пламя перекинулось на дерево, служившее виселицей, заставив рыцарей отступить. Пожар разрастался, подгоняемый ветром, весело заполыхали конюшни и казармы.

— Догнать их! — надрывался командующий, пытаясь организовать погоню.

Мэлдред на бегу продолжал творить заклинание. Он задействовал все оставшиеся магические силы для поджога Пшеничников, так же как несколько месяцев назад, когда спалил город в Кхуре. Людоед безудержно радовался происходящему:

— Каково, друг мой! Прямо как в старые добрые времена!

Дамон не отвечал, с удивлением рассматривая, как бегущий рядом рыцарь принимает форму сивака Рагха.

— Прямо как в старые времена! — повторил Мэлдред.

Прошло около часа, прежде чем они остановились и перевели дыхание, спрятавшись в земляной пещере, которую маг сотворил в невысоком пригорке. Сквозь крохотный лаз было видно, как с десяток рыцарей прочесывают местность.

Закат начал окрашивать небо в розовый цвет, когда Мэлдред достаточно восстановил силы.

— Все как раньше, — в который раз повторил людоед и зашептал, вращая пальцами в воздухе, чтобы вернуть себе человеческий облик.

— Да, — протянул Дамон. — Истории старые, да не такие уж добрые. Опять спасаемся от Рыцарей Легиона Стали.

— Скрываемся и грабим.

Сивак кинул Грозному Волку кошелек с монетами, который забрал у убитого рыцаря, и воткнул меч в землю.

— И живете… интересно, — закончил он.

Дамон отряхнул грязь с разорванной одежды и почувствовал, что чешуйки дают о себе знать.

— Безнадежно все. Нет у нас больше волшебной карты, а с ней и возможности найти целительницу.

Мэлдред потянулся и начал наклоняться то в одну, то в другую сторону, разминая спину.

— Надежда всегда есть. Я клянусь, что помогу отыскать чародейку. Ты мне ближе родного брата, и я тебя не брошу в беде. Нам больше не нужна карта. Думаю, я знаю, куда нужно идти. Оставаться дольше в этих краях опасно. Я полагаю, скоро они все увешают здесь нашими портретами, а может, пошлют целую армию на поиски.

Грозный Волк грустно улыбнулся, представив себе такую картину.

— Ну и куда направимся?

Силач указал на северо-запад и быстрыми шагами пошел в том направлении, оглянувшись лишь однажды, чтобы удостовериться, что Дамон идет следом.

— Очень интересно, — бубнил позади Рагх.