— Пауль? — кричал Том. Он просунул голову в дверь чулана, но там даже не было носка его сына. Фыркая, мужчина побежал дальше вдоль коридора и в конце него постучал в дверь Джо.

— Что? — Джо раздраженно открыл дверь, и Том получил свободный обзор его захламленного закутка. Уже неделя, как Джо окопался здесь. И еще ни разу не вышел поесть. Он по-прежнему надменно допускал, что для него не было проблемой нести полную ответственность за все творчество и кого-либо вразумлять в последние дни.

— Ты видел Пауля?

Джо только покачал головой и снова захлопнул дверь.

— Думаю, он шумел в том направлении, — Лолли указал головой направо, пока стоял на полу на коленях и прижимал несколько кабелей в узкий пластиковый лоток, который раньше прикрутил к стене.

— Спасибо, — сказал Том и побежал дальше до конца коридора. В большую комнату, которую все между делом называли гостиной, где Нина расположилась с собранными документами. Подобно Джо, она скрывалась за своей работой, и ее можно было увидеть только изредка. Даже сейчас Том только видел, как она тщательно погружалась в свою документацию.

— Эй! — мужчина осторожно вошел, ожидая ее ответа. Он ни в коем случае не хотел снова вмешиваться. В последний раз она крайне не дружелюбно попросила его уйти.

— Привет, Том, — Нина подняла голову.

— Ты видела Пауля?

— Кто? Я? — она заговорщицки ухмыльнулась. — Нет. Ни в коем случае я не видела здесь Пауля, — женщина энергично замотала головой, так что ее хвост летал туда и обратно.

Из-под скамейки донесся детский смех. Том ухмыльнулся.

— Так, здесь его тоже нет. Ну, тогда я, пожалуй, поищу дальше, — мужчина вышел за дверь, а затем зашел обратно и остался.

— Папа ушел? — слышал он, как тихо спросил его сын.

— Да, — тоже прошептала Нина. — Горизонт чист. Ты можешь выходить.

Том услышал, как отодвинулся стул и еще несколько секунд подождал. Потом он снова пронесся вперед с громким сильным рычанием и схватил Пауля. Тот громко пищал, наполовину от страха, наполовину от удовольствия. Том перекинул его через плечо и безжалостно щекотал мальчика под коленками, пока держал за ноги. Пауль смеялся, пищал и извивался в его объятии. И Нина сидела там и так сильно смеялась, что Том не мог оторвать глаза от ее лица.

— Отпусти меня, папа! Пожалуйста! — Пауль задыхался от смеха и, наконец, Том проявил сострадание. Он снова поставил сына на пол и скептически на него посмотрел.

— Покажи свои руки.

Мальчик сделал так, как требовалось. Его пальцы по-прежнему были в краске.

— Не просил ли я тебя, чтобы ты вымыл свои руки, молодой человек?

Пауль широко улыбнулся.

— Давай, торопись, твоя мать придет забрать тебя.

— Окей! Пока, Нина! — мальчик махнул своей разноцветной рукой и умчался от них.

— Мне жаль, если он отвлекал тебя от работы.

— Всё хорошо, — она по-прежнему улыбалась. — Пауль, в самом деле, отличный мальчик, а ты... — Нина не закончила предложение. Вместо этого она просто молчала. Ее лицо потемнело, и женщина снова демонстративно схватила карандаш и калькулятор.

Том провел по своему лицу. Он сразу увидел, что ее что-то удручало. Всякий раз, когда они оказывались в помещении дольше нескольких минут, Нина выстраивала вокруг себя эту стену.

— Что-то еще? — она подняла голову.

— Нет. Или да, я хотел...

— Том, у тебя краска на щеке.

— О! — он потер ладонью по месту, на которое она указала.

Нина снова рассмеялась и отложила свою ручку.

— Ты только еще больше растер ее по лицу. Подожди, — она быстро вскочила со стула и встала перед ним. Женщина находилась от него на расстоянии нескольких сантиметров. Том чувствовал ее запах и ощущал тепло, которое излучало тело Нины. Она медленно подняла свою маленькую руку и нежно коснулась его щеки. Кончики ее пальцев больше не ощущались грубыми, как тогда, они были гораздо мягче. Пока женщина терла его бороду, Том оценивающе рассматривал лицо Нины. Она была полностью сосредоточена на своем действии, сжала челюсть и избегала его взгляда.

— Нина, — прошептал Том и нежно провел костяшкой пальца по ее шраму под глазом. Она подняла глаза и посмотрела прямо на него. Выражение ее глаз было загадочным. Мужчина одновременно почувствовал глубину момента и узы, которыми они были связаны.

— Где, черт возьми, твой отец? — пронесся по всему зданию визг.

Нина сразу убрала руки от его щеки и на шаг отступила. Том стиснул зубы. Эта женщина по-прежнему была самой большой ошибкой его жизни. Он никогда не должен был впускать Катрин. Тогда он пытался вытеснить с ее помощью боль от повторной потери. И когда понял, что Катрин не была правильной для него, было уже слишком поздно. Потому что она была беременной.

— Том! — визжала Катрин через все здание.

Он оставил Нину стоять и выбежал в коридор. Чем меньше Катрин увидит состояние строительной площадки, тем меньше будет у нее оснований расстраиваться.

Маленький Пауль стоял с опущенными плечами перед своей матерью, которая лихорадочно терла его ладони, чтобы соскоблить краску с кожи.

— Что, к дьяволу, ты с ним сделал? — его пронзали яростные взгляды.

— Мы только красили стену, — небрежно пояснил Том.

— Это было просто классно, мама. Папа снова нарисовал кое-что клёвое. Я хочу рисовать так же как папа!

— Клёвое?

Том закатил глаза. Конечно, этот лингвистический ляп своего сыночка, был единственным, что воспринимала Катрин.

— Ты видишь? Поэтому я не хочу, чтобы он здесь околачивался.

— Мне жаль, Катрин, но если ты берешь Пауля на свою работу, то я могу брать его с собой сюда. Мы естественно можем уточнить это в суде, если ты этого хочешь.

Она яростно скрежетала зубами, и кажется, воздерживалась от злобного замечания перед своим сыном. Однако Том мог настроиться сегодня вечером снова на изнурительный телефонный разговор.

— Мы теперь можем поехать к дедушке, мама? — тем временем Пауль проявлял чутье, когда он лучше всего мог прервать спор своих родителей.

Том попрощался со своим сыном, и для Катрин у него также нашлось дружелюбное «доброго вечера», а потом мужчина запер за ними дверь. Когда он обернулся, Нина стояла в вестибюле студии и рассматривала свежеокрашенную стену, на которой теперь был изображен логотип их маленькой компании. Четыре туза игры в покер, четыре аса.

— Что думаешь? — Том подошел к ней ближе.

— Выглядит супер. Я довольна именем.

— Хотя вначале ты не была в восторге, да?

Она только пожала плечами.

— Ну, по крайней мере, теперь я знаю, как могу обозначаться в телефоне, — Нина помахала рукой с телефоном. — Кроме того, это выглядит чертовски круто.

— Круто? — он усмехнулся.

— Только не позволяй Катрин уговорить себя, — обратилась она к нему. — Пауль – замечательный мальчик, а ты хороший отец.

Такого Том не ожидал. Он был поражен.

— Не думал, что ты когда-нибудь найдешь общий язык с Паулем.

— Он ведь почти похож на тебя.

— Ммх... — Том положил палец на свои губы и посмотрел на нее. — Я должен сейчас это понимать как комплимент?

Она засмеялась. Том любил ее смех. Так было всегда. И теперь, когда он так звонко звучал, это вызвало покалывание у него под ложечкой. Уголки его рта дернулись, и мужчина поднял руки. Он хотел обнять ее, держать и не отпускать. К черту, нет! Том не хотел снова переживать этот душевный хаос. В тот раз он решил уйти, потому что понял, что она в действительности никогда не будет принадлежать ему. Почему что-то должно было измениться теперь?

— У тебя все еще краска на лице, — сказала Нина и потерла своей рукой по его щеке. Она была к нему еще ближе, чем раньше. При каждом вдохе его грудь почти касалась ее груди. Это были только миллиметры, и воздух между ними потрескивал, как при надвигающейся грозе.

Нина подняла руку и убрала свою прядь с лица. Ее шрам можно было четко увидеть – он выделялся светло-белым цветом на фоне кожи. И на самом деле это не было обманом: чудесные, синие глаза женщины только это подчеркивали.

Теперь Нина схватила Тома за правое запястье и посмотрела на татуировку «True Love».

— Ты сам делал этот эскиз, да? — спросила она, пока ее взгляд не отрывался от меньшей версии собственной гитары.

— Я думал, это... это было... в то время... набить... мои рисунки... — он заикался и пытался прикрыть свою неуверенность кривой улыбкой.

Нина прочертила своим пальцем по буквам.

— Настоящая любовь, — пробормотала она и подняла голову. Ее глаза поблескивали, и женщина провела рукой Тома по своей щеке. Его сердце неистово забилось, когда она подошла еще ближе. Он чувствовал ее дыхание, которое скользило вдоль его шеи. Том медленно опустил голову и наблюдал за тем, как Нина закрыла свои глаза и слегка приоткрыла рот. Да, он хотел ее. Том хотел пробовать их на вкус, чувствовать и любить. Он коснулся ее верхней губы, почувствовал нежную структуру женских губ и попробовал сладкий вкус карамели, которой Нина делилась с Паулем. Мужчина опустил свой рот на ее, осторожно протолкнулся своим языком между женских губ и провел рукой вдоль ее затылка. Она глубоко вздохнула и теперь больше не сдерживалась. Он притянул Нину ближе и крепче к себе, придерживал ее голову, дразнил языком и кусал ее губы. Том чувствовал, как она сильнее и сильнее прижималась к нему. Он не сможет долго ей сопротивляться.

Ее рука переместилась на пояс его брюк. Она начала возиться с кнопкой.

— Нет! — мужчина грубо оттолкнул женщину от себя. И покачал головой. — Я не твоя игрушка! — он повернулся на каблуках и вышел. Стальная дверь с грохотом захлопнулась на замок.