Руки Алиизсы задрожали, когда она взяла палец Фарона. В уме проносилось множество опасений: получится ли у нее, что о ней подумают Кэл и Торан… Да и сама возможность встретиться лицом к лицу с магом дроу повергала в дрожь.
— Мой отец? — как-то робко спросил Кэл. — Это его палец?
— Да, — кивнула Алиизса. — Взятый в Бездне после его смерти. Я хранила все это время… на всякий случай… Вдруг когда-нибудь понадобится…
— Он без каких-либо сожалений войдет в Сосуд жизни, — сказал Торан. — Только для него прошло очень много времени. В некотором смысле, вечность. И что бы ни было между вами в те давние дни, он не сможет даже вспомнить вас. Возможно, его память не хранит ничего, кроме смутных образов, обрывков воспоминаний. Редко Сосуд жизни создавался таким образом…
Алиизса нахмурилась.
— Но ты согласен, что это может сработать?
Ангел снова кивнул.
— Ну так не заставляй меня нервничать еще больше! — рявкнула она в ответ.
Кэл поднялся на ноги и принялся расхаживать взад и вперед с мечом в руке.
— Почему вы думаете, что он поможет нам? — сказал полудроу высоким от волнения голосом. — И что он захочет вообще меня знать?
Алиизса улыбнулась.
«Все возвращается на круги своя», — подумала она.
— Когда-то, кое-кто очень мудрый, объяснил мне: для того, чтобы получить удовлетворение, заботясь о других, вы должны быть готовы к неприятностям. Должны понимать, что не все и не всегда может сложиться так, как вам того хотелось бы… или мечталось.
Она бросила взгляд на Торана, который даже не попытался улыбнуться.
— Он твой отец. В худшем случае ваши отношения с ним останутся такими же, как сейчас, то есть никакими. В лучшем…
Кэл надул щеки.
— Прекрасно, — с шумом выдохнул рыцарь. — Кажется, в любом случае, он — наш единственный шанс покинуть это место. Давайте, попробуем.
Алиизса улыбнулась и поднесла палец к Засиану. И заколебалась.
— А ты уверен, что это безопасно? — спросила алю ангела. — Чего следует ожидать?
Торан пожал плечами.
— Я не знаю ни о каких опасностях, — хрипло прошептал он. — Просто прикоснись к нему… этим.
— Сознание к Засиану не вернется? — настороженно спросила она. — Я не обреку нас на смерть вместо того, чтобы помочь?
— Не могу сказать, — ответил Торан. — Не знаю. Ничего подобного никогда не делалось раньше.
Он взорвался кашлем. Когда приступ закончился, дэв добавил:
— Но, как говорил Кэл, выбора нет. Даже если разум Засиана вернется, наше положение трудно ухудшить еще больше.
Поморщившись, Алиизса повернулась к неподвижному жрецу. «Это спорно, — подумала она. — Хоть я не отказалась бы от удовольствия выпотрошить его, появись у меня такой шанс».
Она провела пальцем перед глазами Засиана, наблюдая за его реакцией. Ничего.
«Сделай это, — сказала она себе. — Прикоснись к нему».
Глубоко вздохнув и собрав все свое мужество, Алиизса осторожно протянула руку и дотронулась высохшим пальцем до руки Засиана.
Ничего не произошло.
— Не получилось, — сгорбившись, прошептала Алиизса. Разочарование сломило ее.
— Для возникновения связи может потребоваться время, — сказал Торан. — Не делай пока никаких выводов.
Алю положила палец Фарона на ладонь человека и увидела, как пальцы Засиана рефлекторно сжали его.
Алиизса отодвинулась назад. Вся она была воплощенное внимание.
«Ну пожалуйста, пусть все получится. Хотя бы возвращение жреца Цирика. Ну пожалуйста!»
Засиан неподвижно сидел перед ней, уставившись в пустоту. Ничего не изменилось.
Надежда погасла. Алиизса мрачно глянула на собственные руки. «Наверно, Кэл прав. Мы должны выбраться наружу, попробовать выйти в море, найти способ сбежать. Это могла бы сделать я, пусть даже магия меня убьет. Я смогла бы обратить демонов в бегство. Даже Каанира. Предав меня, он не предполагал, какой ад я могу ему устроить! — негодовала она. — Когда я помогу своим спутникам сбежать, то уничтожу его!»
Она покачала головой.
— Так ничего и не произошло, — констатировала она. — Думаю, мы ждали достаточно долго, чтоб еще питать какие-то надежды.
…Окружающее Засиана свечение замерцало.
Алиизса ахнула и уставилась человеку в лицо. Появятся ли признаки сознания?
Она всматривалась так пристально, что глаза заслезились. Свечение задрожало, пошло волнами, и алю показалось, будто свет немного сфокусировался.
— Что-то происходит, — сказал Кэл, пододвинувшись. — Я что-то видел.
— Фарон? — тихо спросила Алиизса, помахав рукой перед лицом жреца. — Ты меня слышишь?
Его взгляд не изменился, но светящийся нимб замерцал и потускнел.
— Я думаю, получилось! — прошептала Алиизса. — Он пришел!
Возможность поговорить с магом-дроу заставила Алиизсу задрожать. Что он подумает?
— Возможно, — сказал Торан, изо всех сил стараясь сидеть прямо и наблюдать за происходящим. — Но, опять же, мне нужно предостеречь тебя. Я не жду, что он будет в восторге от нашего призыва. Он может даже не узнать тебя, правда.
Алиизса не обратила внимания на слова ангела. Если Фарона втянуло в Сосуд, он вспомнит ее. Никаких сомнений. Он должен.
Несколько долгих мгновений свечение, мерцая, гасло. Оно почти полностью потухло, когда Засиан вздрогнул и ахнул. И начал озираться, широко раскрыв глаза.
Потом он закричал.
— Во имя Торма, заставьте его замолчать! — сдавленным шепотом прошипел Кэл. Он потянулся к Засиану и зажал внезапно взбесившемуся жрецу рот ладонью. Но это привело лишь к тому, что Засиан начал яростно отбиваться. Он ударил Кэла по руке, пинком повалил на землю. И все пытался закричать.
Алиизса оттолкнула Кэла и обняла обезумевшего жреца. У нее мелькнула мысль, что она обнимает мужчину, которого когда-то ненавидела, но алю отбросила ее. Она прижала рот к уху Засиана.
— Фарон, — сказала она тихо. — Фарон, это я. Это Алиизса. Тише. Я здесь. Я с тобой.
Долгий, плачущий звук оборвался. Засиан вскрикнул еще раз, а затем, всхлипывая, обмяк и вяло упал в объятия Алиизсы.
— Сходи в туннель и убедись, что нам не подготовили сюрпризов, — велела Алиизса Кэлу. — Скорей!
Красные глаза Кэла широко распахнулись, и он живо вскочил на ноги. А потом стремительно выбежал из укрытия и исчез в туннеле, но Алиизса слышала его шаги: дальше, по коридору. Она продолжала утешать человека, лежащего в ее объятиях, хотя и не была вполне уверена, с кем именно она имеет дело.
— Все в порядке, — напевала она. — Я здесь. Алиизса здесь.
Рядом с ней закашлялся Торан.
— Это может затянуться надолго, и он не успеет прийти в себя. Пройдет слишком много времени, пока он сумеет предложить какой-нибудь выход. Демоны почти наверняка услышали шум. Они явятся сюда.
— Ты можешь хотя бы попытаться не ныть?! — вспылила Алиизса. — Позволить себе хоть немного надежды?! Я знаю, ты чувствуешь себя, как… ну, как в аду, но твое нытье нам не поможет!
Торан опять закашлялся. Когда приступ утих, он закрыл глаза и снова упал на камни.
— Наше время стремительно истекает. Короче говоря, — пробормотал он, — я скоро усну навсегда.
Алиизса повернулась к Засиану. Она отстранилась от человека и заглянула ему в лицо. Жрец задыхался в испуге, его взгляд отчаянно метался по сторонам.
— Ты здесь? — прошептала она. — Фарон, это ты?
— Почему я не могу видеть? — спросил человек. — Почему так темно?
Алиизса моргнула от удивления. Она поняла, что свечение, постоянно окружавшее Засиана с тех пор, как она пришла в себя в ротонде, исчезло полностью. Они погрузились во тьму. Но ведь его глаза теперь были человеческими, и, как поняла алю, ничего не видели в темноте.
Она создала крошечный волшебный огонек и поместила его на рукоять меча, прикрутив ее на место.
— Все в порядке, — сказала она. — Ты меня знаешь?
— Алиизса? — Мужчина всмотрелся в ее лицо. Конечно, это был голос Засиана.
— Да, — ответила она. — Кто ты? Ты знаешь?
— Моя любимая маленькая распутница, ты глубоко ранила меня. Несмотря на то, что я подвергался самым жестоким и страшным мукам в течение… ну, достаточно долго, я до сих пор помню свое имя. Фарон Миззрим, к твоим услугам.
Алиизса зажмурилась от радости. Она почувствовала, что плачет, обнимая своего старого товарища и случайного любовника.
— Это ты, — всхлипнула она. — Спасибо Бездне.
— И слышать о ней не хочу, — ответил Фарон. — В самом деле, никогда больше не слышать даже упоминаний о ней было бы превосходно.
Алиизса чуть не рассмеялась. «Мы сделали это! — подумала она. — Нам удалось вернуть его!» Какое-то время она просто сидела и обнимала мужчину. Это действительно был Фарон.
Потом тихий кашель Торана напомнил ей о страшных обстоятельствах, в которых они оказались. Она снова заговорила с магом.
— Фарон, — сказала она, — нам нужна твоя помощь.
— Моя помощь? — изумился Фарон. — Но как я могу помочь? Я понятия не имею, где мы находимся, — он посмотрел вниз, на кучу грязи под ногами. — Хотя должен был догадаться, что в канализации.
— Вот-вот, — сказала Алиизса. — Увы, ты все еще очень недалеко от Бездны.
Она вкратце объяснила ситуацию. Фарон попытался было задать пару вопросов, но Алиизса оборвала его.
— У нас сейчас нет времени на разговоры, — сказала она. — Мы нуждаемся в твоей магии. Мы выберемся отсюда, как только ты отыщешь путь к спасению.
Человек напротив нее нахмурился.
— Это довольно трудная задача, — возразил он. — Моя магия обратилась в прах, и мне не с чем работать.
— Я знаю, это трудно, но ты — наш единственный шанс. И если ты не найдешь путь в другое, безопасное место, то окажешься в плену вместе с нами.
— Это совсем не то удовольствие, которого я с нетерпением жду, — протянул Фарон. — Но я даже не в своем теле. Если я попытаюсь сделать что-то настолько грандиозное, чтобы выбраться отсюда — прямо здесь и прямо сейчас, — я с такой же вероятностью могу забросить нас на План Огня, как и в безопасное место. Я не думаю…
— Пожалуйста! — воскликнула Алиизса, чувствуя, как ее начинают одолевать эмоции. — Или ты что-нибудь сделаешь, или мы все умрем. Будь тем Фароном, которого я помню! — Алиизса тут же погасила вспышку своего гнева. — Мне очень жаль. Я вне себя.
— Я слышу твои извинения, — сказал Фарон. Алиизса еще не привыкла к тому, что он говорит голосом Засиана. Она могла только догадываться, насколько ему самому это странно. — Ты тоже уже не та хитрая маленькая полудемоница, которую я помню так хорошо.
Алиизса усмехнулась.
— Многое произошло после нашего расставания. Но воспоминаниям мы предадимся позже. Нам действительно необходимо выбраться отсюда. И немедленно.
Как бы в подтверждение ее слов из коридора донесся шепот Кэла:
— Кто-то идет!
— Маг, — сказал Торан, пододвигаясь поближе, чтобы Фарон услышал его. — Вы многого не понимаете, но, заверяю вас, крайне важно, чтобы вы, применив каплю волшебства, открыли для нас путь к бегству. Мне отвратительна мысль стать игрушкой для орды демонов.
Фарон повернул голову на голос. Увидев, что Торан — ангел, он ахнул.
— Не может быть!
Он окинул взглядом печально повисшие крылья дэва. Того сотряс еще один приступ кашля.
Фарон оглянулся на Алиизсу.
— Ты замужняя женщина со странными друзьями, Алиизса. Где твоя вторая половина? Камбион? Как его зовут?
— Это долгая история, — сказала Алиизса, стараясь не морщиться. Она обняла Фарона и развернула лицом к себе. — Но это история на потом. У нас более насущные проблемы.
Фарон оглянулся на Торана.
— Вы неважно выглядите, мой новый друг. И позвольте мне заверить вас, что и я не хотел бы попасть в подобную неприятность вновь, а именно — стать игрушкой демонов. Я сделаю все возможное.
— Что происходит? — требовательно спросил Кэл от выхода из туннеля.
— Тс-с, — ответила Алиизса. — Он думает.
— Ну так скажите ему, чтобы думал побыстрее! — огрызнулся Кэл. — Кто-то приближается и скоро будет здесь.
— Кто это такой нетерпеливый? — осведомился Фарон, не поднимая глаз. — Еще один сюрприз для меня?
«Если бы ты только знал», — подумала Алиизса, снова улыбнувшись. Вслух же она спросила:
— О чем ты думаешь? Есть идеи?
— Очень странно… — медленно проронил Фарон, размышляя. — Магия ведет себя очень… странно. Для синхронизации, если угодно.
— Да, — промолвил Торан. — Все претерпело глубокие изменения. Это помешает?
Фарон покачал головой.
— Нет, напротив. Думаю, я мог бы прибегнуть к маленькой хитрости. Обычно эта особая форма магии требует концентрации, небольшой, но продолжительной…
— Потом! — рявкнула Алиизса. — Просто используй магию!
Фарон замолк и обиженно надулся.
— Конечно, — резко бросил он. — «Потом»!
Попытавшись встать, он чуть не упал.
— О боги, я, кажется, совсем обессилел. Помогите мне подняться.
Алиизса выполнила его просьбу.
— Теперь пусть остальные возьмут меня за руки, — сказал Фарон.
Алиизса нагнулась и помогла Торану встать.
— Кэл, пора, — позвала она.
Полудроу ворвался в камеру, поминутно озираясь на вход в тоннель.
— Они в дальнем конце коридора, — выдохнул он. — И могут заметить свет.
Он повернулся и взял мага за руку одновременно со своими товарищами.
— Делайте что нужно, немедленно!
Фарон впервые увидел рыцаря, и глаза его расширились. Он взглянул сначала на Кэла, потом на Алиизсу — и невольно распахнул рот.
Она знала, что он все понял.
— Скорей! — крикнула алю, дергая его за руку.
Фарон покачал головой, чтобы прийти в себя, и произнес длинную фразу из тайных слов. Некоторые из них Алиизса узнала. Другие были ей чужды, как странные языки равнин Шаар в далекой юго-восточной части Фаэруна. Мастер закончил свое заклинание командным словом.
Мир стал колебаться и сместился.
В пещеру просунулась рычащая морда.
Все пошло рябью и исчезло.
* * *
Эйрвин уклонилась от меча рыцаря-нежити, опустила свою булаву на его щит и, призывая божественную силу, чистым, сильным голосом произнесла святые заклинания. Тут же из сочленений его доспехов вырвались языки пламени и охватили воина целиком. Их свет заставил отступить глубокий мрак, царивший во дворе замка, и обнаружил другую нежить, подкрадывающуюся к Эйрвин и двум ее спутникам. Но священное сияние исчезло почти так же быстро, как и появилось, и рыцарь с металлическим лязгом рухнул на землю.
Ангел скользнула по снегу и вступила в схватку с еще двумя воинами-мертвецами. Она размахивала булавой, делая ложные выпады, но они не дрогнули. Казалось, они совершенно не беспокоились о своей безопасности.
— Дурацкое поручение! — проворчал Гарин. Он разбил шлем бронированного призрака и готовился снова атаковать. — Что нам за нужда вести бой с давно умершими воинами?
Эйрвин проломила щит своего противника, и вновь двор озарился вспышкой священного огня.
— Вас никто не принуждает оставаться тут, — вежливо заметила она, подпрыгивая высоко в воздух, чтобы избежать ударов от еще троих живых мертвецов. — Я вовсе не просила вас терпеть все эти испытания и невзгоды.
Она приземлилась рядом с юной Нильсой, третьей в их отряде. Два дэва встали спиной к спине, отбиваясь от наседающей нежити.
— Мы останемся с вами. — Гарин кряхтел от натуги. — Наше задание ясно.
Эйрвин закатила глаза и оставила огромную вмятину на броне очередного врага.
— И что считать дурацким поручением? — спросила она. — Быть может, Тира действительно так беспокоят мои дела, что он волей-неволей послал вас присматривать за мной? — Она развернулась и обрушила удар на плечо бронированного призрака, выбив оружие у того из рук, и оно, отлетев, зарылось в снег. — С чего бы это Тиру так обо мне волноваться?
— Хороший вопрос, — заявила Нильса, встречая противников, которым удалось приблизиться к обоим ангелам с фланга. — Учитывая, что вы отказываетесь обсуждать эту тему.
Эйрвин пренебрежительно хмыкнула и, взмахнув рукой, взорвала еще двух рыцарей.
— Я же объясняла вам, что не знаю, — сказала она. — Видения не всегда легко интерпретировать. Я просто иду туда, куда необходимо идти, и надеюсь, что со временем пойму, зачем.
Товарищи не ответили. Все трое продолжили бой молча, и только звон металла о металл да скрип снега под ногами нарушали тишину; мрак во дворе то и дело разрывали вспышки священного огня. Когда же рыцарей больше не осталось, и трое небожителей огляделись, чтобы убедиться в относительной безопасности, стало можно подойти к одной из двух башен, охранявших ворота кристаллической крепости, к ее дверям-аркам. Однако ангелы повременили проходить внутрь, а укрылись в нише от таинственного, зеленоватого светящегося снега, что падал с сумеречного неба.
Необычные осадки, возможно, показались бы Эйрвин чудесными, если бы не постоянно возникающие из ниоткуда противники, пытавшиеся изгнать ее отсюда. Она, Гарин и Нильса выдержали уже три боя с рыцарями-нежитью за контроль над двором. И она не была уверена, что это не те же самые духи, оживающие снова и снова.
— Можете ли вы, по крайней мере, хоть отчасти разъяснить нам причину, по которой мы оказались здесь? — спросил Гарин. — Ну, хоть какие-то объяснения, чтобы удовлетворить наше любопытство?
— Ваше — или тех, кому вы служите? — возразила Эйрвин. — Вы не скрываете, что шпионили за мной, чтобы узнать мои намерения. Я повторяю: почему мои дела так волнуют приспешников Тира?
Гарин вздохнул и ничего не сказал, но Нильса, более молодая и нетерпеливая, не смогла промолчать.
— Они не доверяют вам, — заявила она. — Они считают, что вы все еще каким-то образом противодействуете Суду, как вы это делали, помогая Торану Предателю.
Эйрвин попыталась скрыть улыбку, когда Гарин одернул спутницу.
— Нильса, — прошептал он, — ей не нужно знать о наших делах. Она не является членом Суда.
— Точно, — сказала Эйрвин. — Поэтому вам не нужно знать о моих. Мои дела не касаются Суда.
— Я не согласен, — возразил Гарин. — Тир имеет право знать, когда другие злоумышляют против него.
— Ты переходишь все границы, — предупредила Эйрвин. — Когда Хелм был жив, а тебя еще и на свете не было, я служила ему верой и правдой. Не читай мне лекций о заговоре, мальчишка!
Гарин не ответил, но Эйрвин видела, что он остолбенел от гнева.
Эйрвин глубоко вздохнула и почувствовала, что расслабляется.
— Ну, правда. Я честно не знаю, почему я здесь, — сказала она. — Будто нечто мощное и ужасное вот-вот обрушится на Суд и на весь Дом. И именно возможность предотвратить несчастье влечет меня сюда.
Эйрвин повернулась к вставшим перед ней Гарину и Нильсе.
— Мы не враги. Кроме того, вы сами решили последовать за мной. Мне, возможно, еще понадобится ваша помощь, если вы, конечно, окажете ее в нужный момент. Запомните мои слова: прежде чем закончиться, это повлияет на каждого из нас. Вы не можете просто остаться в стороне и наблюдать за мной из-за боязни ошибиться. Если вы приняли такое решение, лучше уйдите.
— Весомые слова для того, кто был до недавнего времени сослан на окраину Дома за преступления против Суда, — усмехнулась Нильса.
— Вы верите, что слова могут запятнать чистоту говорившего? — спросила Эйрвин со все возрастающим гневом. — И больше мне не следует доверять, поскольку я не изменила своим убеждениям — после того, как ваш бог убил моего? Потому что я отказалась встать на колени перед Тиром?
— Эйрвин, я… — начал Гарин, но старший ангел оборвала его.
— Или то, что я предпочла служить не тому божеству, нанесло кому-нибудь большой вред? В этом я виновата?
Гарин молчал. Внезапно его глаза широко распахнулись, и он уставился на что-то во дворе.
Эйрвин развернулась, снова ожидая увидеть множество восставших из могил закованных в броню рыцарей, готовых к бою со злоумышленниками, посягнувшими на их странную, невесть как долго блуждающую в Астрале крепость. Но то, что она увидела, заставило ее сердце забиться в груди.
Мягкое мерцание разливалось вокруг четырех тел, которые, появившись из ниоткуда, упали в снег.
* * *
Торан почувствовал, что все изменилось.
Немыслимое давление пропало так резко, что у ангела закружилась голова. Всеобъемлющее зло, которым было пронизано все вокруг и которое гнетом лежало на его плечах, исчезло, и он свободно вздохнул. Захотелось уютно устроиться и уснуть, но мешал неожиданный холод, заставляя дрожать. Дэв открыл глаза, чтобы понять, где очутился.
Он лежал на заснеженной земле. Тысячи крошечных, светящихся зеленым точек танцевали перед ним, опускаясь вниз из мрака.
«Странно, — подумал он с недоумением и тревогой. — А где же все остальные?»
Торану послышались голоса — кажется, где-то спорили. Приглушенно, далеко — но голоса показались ему знакомыми. Дэв попытался сесть и посмотреть, откуда они доносились, но не смог. Он растратил все свои силы в том ужасном месте, у него не осталось ничего, кроме ядовитого послевкусия всеобъемлющего, всепроникающего зла.
Он закашлялся.
— Видишь? — услышал Торан, узнав Алиизсу. — Он умирает. Мы не можем оставаться здесь!
— Тем не менее, у нас вполне определенные инструкции, — сказал другой голос, мужской, который звучал знакомо, но дэв не мог вспомнить, кому он принадлежал. — Вы останетесь здесь, в этом месте, пока не согласитесь подчиняться законам Тира. Мы не можем разрешить вам вернуться, и мы не позволим вам снова сбежать.
«Они опять открыли на меня охоту, — подумал Торан. — Тир не удовольствуется моей смертью. Он направил своих служителей, чтобы предать меня в руки правосудия. Пусть будет так».
Он попытался встать и заговорить, но все еще не мог. Малейшая попытка пошевелиться вызывала приступы удушья — и ангел сдался, признав свое бессилие.
Холод становился все сильней, и Торан чувствовал, как сознание покидает его.
— Я не понимаю, — сказал Фарон Кэлу. — Как они нашли нас здесь? Никто из нас даже не знал, где мы были до этого.
— Это я привела их прямо к вам, — с отвращением ответила Эйрвин. Ангел стояла рядом с Кэлом, плечом к плечу с рыцарем. — Я даже представить себе не могла, что они зайдут так далеко.
Из тьмы вынырнула фигура и медленно, неумолимо направилась к Кэлу, который выступил вперед и, взмахнув двуручным мечом, наискось рассек закованное в доспехи существо от плеча до бедра. Броня распалась, как бумага, и пустая оболочка рухнула на снег.
Рыцарь, почувствовав удовлетворение от хорошего удара, усмехнулся. Еще два воина-духа заняли место своего упавшего спутника. Кэл чуть было не ринулся в атаку, так ему хотелось размяться, но остановился. «Не оставляй круг, — велел он себе. — Защищай Торана».
— Они все еще винят нас за то, что произошло, — сказала Алиизса, стоя плечом к плечу с Кэлом. — Видимо, они полагают, что мы очень поспособствовали разрушению вселенной! — В ее голосе прозвучала горечь, как показалось Кэлу — и Алиизса нанесла удар чему-то, стоявшему перед ней. Сталь зазвенела о сталь.
— Я не думаю, что они считают, будто мы заслуживаем так много чести, — фыркнула Эйрвин, — но в Доме произошло немало потрясений, и у нас почти нет шансов очистить наши имена от грязи. Там уже сделали выводы, и нам осталось два пути: сдаться или погибнуть.
Кэл нанес удар по следующему латному противнику — тот распался — и плавным движением сменил позицию. Следом за павшим воином двигались еще три, ожидая шанса напасть.
— И они, изолировав нас, сделали что-то, что вам помешало? — спросил он Эйрвин.
— Да, — ответила женщина-ангел. — Мы были пространственно связаны здесь, даже не помышляя об этом. Они застали меня врасплох, в тот момент, когда вы появились.
Кэл отступил, уклоняясь от выпада одного из мертвецов, и едва не наступил на Торана, лежавшего в снегу между ними. Ангел все еще не пришел в сознание.
— Сколько же здесь этих проклятых тварей?! — прорычал Кэл, описывая лезвием огромную дугу.
Вспышка света озарила ночное небо. Кэл предположил, что это Фарон немного попрактиковался в магии на ближайших призраках. Мысли, что он стоял в центре странного места, плывущего в туманном течении Астрала, и сражался бок о бок с матерью и отцом… эти мысли казались нелепыми. «После стольких лет, — думал он, протыкая очередного призрака, — вся семья собралась, наконец, вместе».
«Нет! — сам себе возразил он, внезапно почувствовав вину. — Мой родитель Торан — и мать, и отец! Он даже больше, чем любой из них. Они могли произвести меня на свет, но именно он воспитал меня. Не оставляй привязанности к нему так быстро».
Число призрачных воинов незаметно уменьшилось, и вскоре товарищи расправились с последними. Когда битва закончилась, все четверо остановились, тяжело дыша. Кэл осматривал небо, ища признаки двух других небожителей, пришедших с Эйрвин, но никого не было.
— Они устроили нам здесь ловушку и сбежали, — сказал он. Его снова охватил гнев: из-за того, что он позволил заманить себя в западню. Кэл до боли стиснул рукоять своего меча. — Такого от Тира я не ожидал! По крайней мере, от того Тира, которого знал. Торан был прав. Искалеченный бог отклонился от законов, которые сам же установил.
— Эти двое все еще неподалеку, — ответила Эйрвин. — И они знают, что мы рано или поздно сдадимся. Они пошли на хитрость: бросили нас здесь, где нам придется постоянно сражаться с призраками. Они действительно не оставляют нам выбора. Лишь подчиниться.
«Мне нечего сказать на это», — хмуро подумал Кэл.
— Если их убить, связь будет разорвана? — спросил он. Какая-то частица его сожалела о сказанном, но полудроу кипел от ярости.
Эйрвин обернулась к рыцарю.
— Ты в самом деле хотел задать такой вопрос? — осведомилась она. — Как ты думаешь, Торан позволит тебе это сделать?
— А чем это хуже их решения обречь нас на смерть от рук ходячих мертвецов? — возразил он. — Все равно как если бы ангелы убили нас сами.
Выражение глаз Эйрвин немного смягчилось.
— По их мнению, мы погибнем не от их жестокости, но лишь из-за собственной гордыни. У нас всегда есть возможность принять их предложение.
— Что, вернуться обратно в Суд в цепях? — сказал Кэл. — Чтобы быть выставленными напоказ перед Высшим Советом и чтобы над нами издевались? Думаю, нет.
— Даже если ты невиновен? — ласково спросила Эйрвин. — Даже если это может означать спасение твоего наставника? — она кивнула на Торана.
Кэл попытался усмирить гнев.
— Мне жаль, — выдавил он наконец. — Все это так… непросто. Я всегда верил… да и Торан постоянно учил меня… что, если я буду идти по пути добра и правды, несмотря ни на что… то справедливость обязательно восторжествует. — Он посмотрел на лежащего без сознания ангела. — Я не знаю, чему теперь верить.
Алиизса опустилась на колени рядом Тораном, положив руку ему на лоб. Она посмотрела на Кэла и покачала головой.
— Ему становится все хуже, — констатировала она. — Даже сейчас. Хотя мы вытащили его из того ужасного места, он так сильно ослаб, что не сможет бороться с болезнью. Мы должны.
Кэл ощутил полную беспомощность. Он перевел взгляд на Фарона. Хотя это было лицо Засиана Менца, он обнаружил нечто родственное, понимающую улыбку. Незнакомец пожал плечами.
Кэл глубоко вздохнул, пытаясь согласиться с этим решением.
— Мы все согласны? — спросил он, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Мы хотим этого? Мы думаем, что так будет лучше для Торана?
Все кивнули.
— Хорошо, — сказал Кэл, бросая свой меч на землю. Он не мог никого винить за такое решение. На самом деле он был с ним согласен. Просто сама сдача в плен казалась Кэлу бесчестьем. И он этого не хотел.
— Мы сдаемся, — сказал он.