Полуорк, бывший мгновением ранее адской гончей, приблизился к троице и остановился в нескольких шагах. Он сложил руки на груди и окинул спутников внимательным оценивающим взглядом.

— Вы плохо подготовились, — заявил полуорк с ухмылкой, перекосившей его лицо. — Сейчас волшебство может и защищает вас. Но оно будет бессильно, когда монстры нападут вновь. Вы сгорите.

— Мы это уже поняли, — хрипло ответил Вок.

— Учтём это на будущее, — добавил он, помедлив.

— Ты Кёркл? — спросил Засиан, выходя вперёд. — Наш гид? Я — Засиан, тот, кто с тобой связался, твой наниматель. Ты уже получил аванс, я уверен.

Полуорк рассмеялся.

— Верно, — кивнул он. — Но я не знал, что меня наняли три дурака. Вы не сможете путешествовать по этому плану с такой слабой защитой. Лучше бы вам вернуться домой.

Глаза Вока сузились.

— Мы наняли тебя, чтоб ты отвёл нас в город Брасс. Тебе заплатили за услуги проводника. Рекомендую, придерживаться этой роли.

Из горла Кёркла вырвалось низкое рычание, огненно-красные глаза замерцали от гнева.

— Дело ваше. Если огонь вас уничтожит, то Кёркл заберёт ваши сокровища.

Четвёрка продолжила путь, возглавляемая полуорком. Как и прежде, Каанир шагал позади Засиана и Мишика. Во время пеших переходов камбион считал своим долгом внимательно следить за всем, что происходит вокруг во избежание неожиданного нападения. Постоянное шипение и потрескивание вездесущих пожарищ сбивало его с толку. Шум мешал прислушиваться к звукам, которые мог издавать преследователь. К тому же, Каанир справедливо полагал, что любая тварь, желающая напасть на них, будет также сверкать и потрескивать при движении, как и окружающая среда.

Время от времени Кёркл превращался в собаку и скрывался в дыму и жарком мареве, разведывая дальнейший путь. В такие моменты троица путешественников просто продолжала двигаться в указанном им направлении.

Когда гид оставил их впервые, Каанир забеспокоился, но Засиан покачал головой.

— Думаю, он просто проверят, безопасно ли впереди, — прокомментировал жрец. — Его чувства чрезвычайно обострены. Он славиться своими навыками так же, как и хорошей репутацией. Он нас не предаст.

Вок пробурчал нечто утвердительное, камбиону не нравилось зависеть от кого-то или чего-то, что он не мог полностью контролировать.

В конце концов, Кёркл вернулся и превратился в полуорка, прежде чем вновь встать во главе отряда. Он ничего не сказал, но изменил их курс, руководствуясь только ему понятными ориентирами. Воку пейзаж казался однообразной мешаниной тлеющих углей, летающего над землёй пепла и всполохами пламени.

Когда проводник отправился на разведку в третий раз, Мишик задал вопрос:

— Кто такой этот Кёркл?

Каанир решил, что полудракон говорит с Засианом, так как именно он нанимал их гида.

— Каноморф, — ответил человек. — Адская гончая — его естественная форма, но некоторые из его вида могут принимать форму гуманоидов. Он больше подчиняется инстинктам, нежели разуму, но проводник он хороший.

Через некоторое время ландшафт стал более пологим, и Вок оглянулся на проделанный ими путь. Он смог разглядеть хребет пылающих гор, с которых они спустились. Горы были довольно пологими и низкими, со склонов стекали потоки лавы — словно ручьи обычной воды.

Рельеф оставался плоским недолго. Достаточно скоро Кёркл привёл их в место, которое, будь они на Ториле, Вок назвал бы пустошью: холмы с крутыми обрывами, плато, разрезанные усыпанными щебнем оврагами, каньонами и выбоинами. Всё вокруг пылало и потрескивало от жара. В воздухе клубились ядовитые испарения, отчего у Каанира слезились глаза, и сжимало лёгкие.

Чем дальше они шли, тем труднее Воку было удержаться от недовольного ворчания. Они, казалось, ползли со скоростью улитки, и полудемону впервые приходилось путешествовать пешком на такие большие расстояния. С тоской вспоминая блага цивилизации и в особенности поездки в своём военном паланкине, Каанир становился всё более раздражительным.

Камбион даже предложил использовать магию, чтобы облегчить им путь, но Кёркл предостерёг спутников от этого. По его словам местным хищникам будет труднее найти их, если они останутся на земле и будут пробираться узкими каньонами. К тому же, если жрец и камбион проигнорируют предупреждение, им придётся поделиться с Мишиком и проводником, у которых не было схожих заклинаний. Вынужденный путешествовать как обычный торговец, Вок мрачнел с каждым шагом.

Вдобавок ко всем неприятностям, спутники привлеки внимание бандитов. Вок мельком увидел их, когда четвёрке пришлось пересекать отрытое пространство — искажённые из-за жаркого марева силуэты около полудюжины всадников. И хотя Кёркл постарался провести спутников максимально далеко от них, бандиты кинулись в погоню. Гонясь за путешественниками, они проявляли изрядное упорство, и Вок задавался вопросом, зачем им это.

Путешествие стало ещё менее приятным, когда группу окутали плотные клубы чёрного дыма. Едкая мгла разъедала глаза и лёгкие, видимость стала почти нулевой. Кёркл решил использовать дым для того, чтобы незаметно изменить направление и свернул в узкий каньон. Камбион подверг сомнению мудрость выбора окольного пути, но каноморф убедил спутников, что они испытают гораздо больше неудобств, если попадут в засаду.

Когда дым рассеялся, казалось, экспедиция оторвалась от преследователей, и Вок решил, что больше они их не увидят. Но достаточно скоро Кёркл сообщил, что бандиты снова приближаются, усугубив и без того не радужное настроение Каанира. Решив по возможности избегать столкновений с преследователями, четвёрка продолжила путь.

Кёркл постоянно опасался, что их обнаружат. Время от времени он оставлял спутников в укрытии, а сам бродил вокруг, принюхиваясь и взбираясь на склоны оврагов для лучшего обзора. Иногда он полностью скрывался из поля видимости на долгий срок.

После одной из таких разведок Кёркл возвратился в форме адской гончей.

— Они рядом, — сказал гид, резко останавливаясь.

К этому времени путешественники уже знали, что надо делать. Они затаились, в то время как Кёркл снова отправился следить за бандитами. Троица обнаружила, что в каньоне, по которому они шли есть масса возможных убежищ. Вок присел позади большого тлеющего обломка скалы. Раскалённый камень шипел и потрескивал возле уха камбиона, пока тот ожидал возвращения проводника.

Каанир наблюдал, как его пот испаряется крошечными облачками пара по мере ожидания, и мрачнел с каждой минутой.

Что-то крупное нависло над камнем, за которым притаился полудемон. Камбион заметил пришельца, за момент до того, как тот увидел самого Каанира. Он отскочил и с удивлением оглядел того, кого по началу принял за всадника на чёрной лошади. Вок тут же понял свою ошибку. Это не был наездник с животным, а единое существо — кентавр. Но в отличие от своих собратьев с Торила, у этого существа была кожа цвета оникса, а волосы, глаза и копыта, казалось, состояли из пламени. Кентавр выдыхал клубы дыма. Бандит сжимал в руке длинное копьё, так же Вок заметил лук, переброшенный через плечо существа.

Заметив камбиона, огненный кентавр поднялся на здание ноги и, ликующе крича, занёс копьё. Наконечник оружия пылал оранжевым, а древко было вытесано из чёрного камня. Вок чуть присел и достал свой длинный меч, но его противник имел неоспоримое преимущество в росте. Когда копьё устремилось к камбиону, Каанир поднырнул под него и пронзительно засвистел, предупреждая товарищей. Копьё врезалось в землю в том месте, где Вок стоял мгновением ранее, высекая сноп искр и тлеющих углей.

Не дожидаясь того, чтобы увидать, кого предупреждает полудемон, кентавр прыгнул в узкий проход и повернулся, становясь к противнику лицом. В этот момент из своего укрытия за большим валуном поднялся Засиан и ударил бандита в бок своим моргенштерном. Кентавр уже заносил копьё, чтоб поразить им камбиона, но удар заставил его покачнуться и отступить на пару шагов, что разрушило атаку.

Быстрее чем Вок успел об этом подумать, кентавр лягнул жреца задними копытами в грудь. Из груди Засиана со свистом вышел воздух, и бэйнит отшатнулся назад, задыхаясь.

Кентавр отвлёкся на достаточное время, чтобы Вок успел убрать руку от меча и вытащить волшебную палочку. Когда бандит снова повернулся лицом к полудемону, тот прицелился и высвободил волшебство. Три из четырёх пылающих зарядов врезались в грудь монстра — четвёртый попал в Мишика, который в тот момент запрыгнул на спину кентавра. Полудракон вздрогнул и не смог точно ударить — лезвие дварфийского топора лишь задело плечо противника.

Нападение возымело желаемый эффект. Кентавр пришёл в ярость, беспорядочно размахивая в воздухе своими человеческими руками, запоздало пытаясь уклониться от атаки. Из-за резких движений существа, Мишик свалился с его спины. Полудракон тяжело рухнул на дымящуюся землю и откатился в сторону, выронив из рук топор.

Внезапно в поле зрения Вока показался Кёркл в своей собачьей форме. Проводник кружил вокруг кентавра и злобно рычал. Затем, подпрыгнув, каноморф вцепился бандиту в горло. Уже ослабленный атакой Вока, кентавр не смог уклониться от нападения, и Кёркл вырвал из его горла большой кусок плоти.

Кентавр схватился за горло и попытался закричать, но единственным звуком, который он смог издать было отвратительное бульканье, сопровождаемое потоками дымящейся крови, которая медленно сочилась сквозь сжатые пальцы. Существо пыталось устоять на ногах, но жизнь уже покидала его глаза. Пламя в них тускнело, становясь тускло-оранжевым в тот момент, когда бандит рухнул на землю. Его голова со стуком ударилась о камень, глаза в последний раз полыхнули красным и потухли. Руки безвольно шлёпнулись на землю, и больше кентавр не шевелился.

Из глубокой раны в горле кентавра всё ещё сочилась кровь, которая, попадая на раскалённую землю, начинала, шипя, испаряться. Скоро от неё осталось только облачко дурно пахнущего пара.

Мишик со стоном попытался подняться на ноги, но никак не мог прийти в себя после сильного удара. Засиан подошёл к полудракону и прошептал исцеляющую молитву, в то время как Вок взобрался на склон каньона. Чтобы определить, есть ли ещё поблизости противники. Каанир никого не заметил, но, учитывая густой дым, он не мог быть полностью уверен в своём зрении.

— Разведчик, — пробормотал Кёркл, превращаясь в полуорка. — На нас наткнулся разведчик бандитов.

Вок откашлялся.

— Не такой уж серьёзный противник, — прокомментировал он, заметив поднятую бровь каноморфа.

На губах проводника всё ещё блестела кровь, которую он с энтузиазмом слизывал.

— Один, возможно, — ответил каноморф. — Но группа из пяти или десяти таких существ растопчут вас в мгновение ока. Если они нападут со всех сторон, остерегайтесь их копий и копыт.

Вок задумчиво кивнул. Необходимо составить стратегию, которой спутники будут придерживаться, если столкнутся с более многочисленной группой кентавров.

— Почему они нас преследуют? — спросил полудемон, удивляясь упорству противников. — Что делает нас настолько особенными?

Кёркл хмыкнул.

— Много причин, — сказал он. — Спортивный интерес. Сокровища для торговли с ифритами и саламандрами. Они знают, что вы не местные и считают, что у вас должны быть могучие волшебные вещи, помогающие вам выжить. И кентавры хотят их забрать.

— И спортивный интерес, — повторил проводник, считая это объяснение исчерпывающим.

Каанир вздохнул.

— Я понял, — проворчал он.

Засиан закончил с лечением ран Мишика и своих. Полудракон поднял свой топор и огорчённо его оглядел, в то время как священник принялся что-то искать в своём рюкзаке. Камбион заметил, что на рукояти оружия Мишика появилось несколько обгорелых пятен.

— Не стоило его ронять, — с усмешкой прокомментировал полудемон.

Полудракон бросил на него тяжёлый взгляд.

— Этого не повторится, — ответил он.

Вок пожал плечами и, отвернувшись, обратился к Кёрклу:

— Как долго нам ещё идти по этой проклятой долине?

Каноморф почесал себя за ухом.

— Остаток сегодняшнего дня и весь завтрашний, — ответил он. — И ещё некоторое время по открытой местности.

Вок застонал.

— Ладно, — проворчал он. — Тогда отправляемся. Я рассчитываю получить сегодня вечером сеанс массажа ног.

Кёркл скептически приподнял бровь, очевидно удивлённый комментарием камбиона, но пожал плечами и отвернулся.

Спутники собрались и вскоре вновь тащились вперёд и по дну узкого изогнутого каньона, в то время как Кёркл бежал над ними по склону, высматривая новые опасности.

Пока они шли, Вок заметил нечто странное, что по началу принял за тёмно-серый снегопад. Вскоре он понял, что это вовсе не снег, а пепел. Пока камбион разглядывал небо «снегопад» усилился. Вскоре землю покрывал достающий до лодыжек слой пепла.

— Сколько времени это продлится? — обратился полудемон, жестом указывая на падающий пепел, к Кёрклу, который сейчас был в форме собаки.

Не потрудившись принять гуманоидную форму, проводник издал серию лающих звуков. Слова были невнятны, но Вок смог их разобрать:

— Может продлиться весь день. Я как-то видел заносы в два роста ифрита.

Камбион вздохнул и тревожно оглянулся на оставляемые группой ясно видимые в пепле следы.

— Просто потрясающе, — пробормотал он.

Вок понял, что пора делать привал. Ему было жарко, он устал и хотел пить. Каанир глянул на своих компаньонов, те выглядели не лучше.

— Пора остановиться, — скомандовал камбион. — Мы и так прошли большую часть пути, оставим остальное на завтра.

Кёркл нахмурился.

— Это плохое место для отдыха, — сказал он. — Со мной-то всё будет в порядке, но вас здесь могут заметить слишком много противников.

Вок перевёл взгляд на рыжего проводника.

— У меня есть способ защитить нас от любой опасности, что может нас тут подстерегать, — сказал он. — Мы остановимся на ночлег здесь.

Не дожидаясь согласия остальных, камбион сунул руку в мешочек на поясе и достал некий свёрток. Развернув его, Вок продемонстрировал всем подарок Нахонгларота — статуэтку из слоновой кости, выполненную в форме увитого виноградной лозой сводчатого дверного проёма.

Каанир поднёс арку к лицу и подул. В тот же момент перед Воком появился мерцающий дверной проём идентичный статуэтке. Камбион взглянул на Засиана и Мишика.

— Вы оба можете войти, — сказал он. — Вас обоих ждёт щедрое угощение и волшебные слуги, готовые выполнить любое ваше желание. Для каждого приготовлена гостевая комната. Дверь на верху лестницы ведёт в мои покои.

Засиан, не раздумывая, шагнул через дверной проём. Жрец пропал, стоило ему переступить порог. Мишик потратил некоторое время на разглядывание арки, но затем, задумчиво погладив подбородок, он последовал за бэйнитом.

Вок повернулся к Кёрклу.

— В пределах замка нам нечего опасаться. Ты тоже можешь войти, но климат внутри совсем не похож на здешний, — сказал он. — Я не знаю, насколько тебе будет там комфортно.

Каноморф подошёл к дверному проёму. На его лице отражалось недоверие и опасение.

— Куда они ушли? — требовательно спросил она.

— Они внутри, — ответил камбион. — Это волшебное убежище.

— Как номер в гостинице, — добавил он прежде чем понял, что Кёркл скорее всего имеет о гостиницах весьма смутное представление.

— Нет, я останусь здесь, — сказал гид. — Я здесь в безопасности. Я буду охранять дверь, пока вы отдыхаете.

— В этом нет необходимости, — ответил Каанир. — Дверь станет невидимой, как только я войду и закрою её. Но она снова появится, когда мы, отдохнув и освежившись, двинемся в путь. Мы найдём тебя здесь. Верно?

Кёркл не выглядел уверенным, но кивнул. Прежде чем камбион успел войти в волшебный замок, каноморф превратился в гончую и скрылся в густом дыму.

Вок улыбнулся и шагнул в дверной проём. Арка за ним замерцала и исчезла.

* * * * *

Лицо Торана было непроницаемо, когда он привёл полудемоницу во внутренний двор её покоев. Он подошёл к портику, возле которого находился мерцающий перламутром портал, ведущий в Великий Зал Умеренности. Алю охотно последовала за селестианцем. Полудемоница оставалась в облике красивой человеческой женщины, как и в тот момент, когда Торан нашёл её в бассейне, но облачилась в простое платье. Мужчина отметил, что Алиисза, стараясь подражать местным, выбрала одежду светлых тонов с золотым поясом и вышивкой на подоле.

Она привлекает взгляд, отметил дэв. Он не был уверен в своих эмоциях относительно этого.

Другие предостерегали Торана на счёт полудемоницы. Она взяла хитрость и жестокость от матери-суккуба и упорность в достижении целей от отца-человека, соединив их в себе и став гораздо опаснее любого из них. И она красива. Иллюзорная внешность Алиисзы не возымела над ангелом никакого эффекта, но всё же он любовался ей, находя восхитительной.

Торан задавался вопросом, насколько она осведомлена о жизни селестианцев.

Понимает ли Алиисза нашу любовь к жизни, ко всему, духовному и материальному, что приносит радость? Возможно, она не осознаёт, что творит ужасные вещи из-за своего демонического происхождения? Если бы я мог научить её находить её хитрости и уму лучшее применение, сколь бы прекрасным существом она могла стать!

Но Алиисза была полудемоницей, опасной и непредсказуемой. И они приказали быть настороже.

Никто из Суда не осудил решение Торана выбрать Алиисзу. Ни одно существо, служащее Тиру или другому божеству Дома Триады, не погнушалось бы любыми методами, чтобы спасти дух ребёнка, растущего в утробе алю. Сложное заклинание разделяло мать и ребёнка, чтобы не дать ему унаследовать худшие качества родителей, которые начнут влиять на дитя ещё до рождения.

Самое сложное позади, подумал Торан, переступив вместе со всей подопечной волшебный барьер. Алиисза удивлённо вздохнула, обнаружив, что они переместились не на знакомый балкон с охраной. Волшебный портал отправил их прямиком к Большому Залу.

Они стояли на ровной платформе одного из небесных островов, что величественно парили по всему плану. Прямо перед парой, занимаю почти весь островок, возвышалась гигантская сфера, похожая на мыльный пузырь. Поверхность гигантского шара мерцала и переливалась в солнечном свете. Это был магический барьер, похожий на перламутровый портал, через который они только что прошли.

Ангел подошёл к сфере и жестом пригласил Алиисзу пройти через барьер. Женщина не двинулась с места. Вместо этого она словно приросла к камню, на котором стояла и со страхом оглядывалась по сторонам. Селестианец так же заметил и её насторожённость.

Далеко внизу сверкало белизной задние Суда. Островок парил над ним, отделённый от основной части дворца. Повсюду сновали другие небожители, некоторые проходили через перламутровый барьер, спеша по своим делам. Немногие задерживали на Алиисзе взгляд. Облик красивой человеческой женщины, выбранный алю, делал её гораздо незаметней, чем будь она в привычном крылатом теле. Торан подозревал, что полудемоница не сменила внешность именно по этой причине.

Ангел подождал, пока полудемоница, непрестанно оглядываясь, медленно подойдёт и встанет возле него. Для того, кто впервые посещал Суд, было не удивительно изумляться его красоте. Даже демон не мог отрицать своего восхищения.

— Алиисза, — позвал Торан.

Алю повернулась к ангелу, в её взгляде можно было прочесть неуверенность. Торан почувствовал рывок волшебных пут. Женщина думала о побеге, о возможности нанести вред кому-то из селестианцев или о чем-то ещё, что шло вразрез с данной ранее клятвой. Божественная магия, что дэв применил к алю, никогда бы не сработала, если б полудемоница не согласилась на неё добровольно. Но единственный миг подчинения сделал волшебные путы нерушимыми. Женщина была вынуждены следовать условиям договора, как если бы была закованным в цепи пленником.

Дэв чувствовал, как бьётся алю в невидимых путах, пытаясь сопротивляться. Полудемоница, конечно же, не догадывалась об этом. Как алю, она попросту не могла долго следовать каким-то правилам против своего желания. Она могла свободно могла размышлять о нарушении договора, но воплотить замыслы в жизнь не давала магия. Чем сильней она сопротивлялась, чем настойчивей пыталась заставить двигаться тело, тем туже затягивались силки божественной клятвы, данной Торану.

Наконец, дэв почувствовал, что сопротивление прекратилось, и алю повернулась к сфере. Коснувшись рукой поверхности, она исчезла, появившись внутри шара. Торан отправился следом.

Алиисза полузадушено всхлипнула, очутившись в Большом Зале. Они оба стояли между двумя колоннами, что по периметру окружали зал. Помещение имело форму амфитеатра, со ступенчато расположенными скамьями, спускавшимися к платформе внизу зала, как к своеобразной сцене. Платформа и была местом, где проводился суд. Она, вытесанная из белого мрамора, парила в воздухе над рядами скамей. Здесь восседал трибунал, готовый разбирать дела, выдвинутые на обсуждение.

Купол зала подпирали массивные колонны из белого мрамора, инкрустированного золотом и серебром. Край купола был украшен сложным узором из золотой фольги, что обрамляла фреску с изображением доброжелательного лица Тира, наблюдающего за Судом. Свод источал мягкое сияние, заливавшее помещение неярким светом. Яркие гобелены украшали стены зала, повествуя о славных деяниях членов Триады и их подчинённых. Другие дэвы, ждущие рассмотрения их дел, сновали по помещению.

Торан повёл Алиисзу вниз по проходу между скамьями к сцене. Покрытые коврами ступени были низкими и длинными. Оказавшись внизу, дэв сел и жестом пригласил алю последовать его примеру. Алю кивнула и примостилась на краю скамьи. Она вытянула шею, пытаясь лучше рассмотреть парящую над ними сцену. Торан ободряюще улыбнулся ей, желая успокоить.

Через пару мгновений Торан услышал тихий голос в своём сознании — признак того, что трибунал готов к разбирательству их дела. Прежде чем дэв успел предупредить Алиисзу о том, что произойдёт, магия окутала их тела, и пара обнаружила себя сидящими на скамье, расположенной на парящем постаменте непосредственно напротив трибунала.

Дыхание алю сбилось из-за внезапной смены обстановки, она начала закипать. Немного успокоившись, женщина зашипела от досады и осторожно огляделась.

Все трое членов трибунала были соларами, высокие человекообразные существа, ростом превышающие Торана или Алиисзу почти вдвое. Их коже переливалась серебром, а глаза сияли как топазы. Белые крылья, напоминали крылья астральных дэвов, но гораздо больших размеров, были сложены за их спинами. На лицах членов Суда отражались уверенность в своём могуществе, мудрость и милосердие.

Солары с надеждой взглянули на Торана.

Дэв поднялся и шагнул к ним.

— Благородный трибунал, я жду вашего решения относительно судьбы существа, известного многим под именем алю Алиисза, которая добровольно пришла сюда, готовая принять судьбу, что вы ей определите.

Солар, стоявший слева, посмотрел на Алиисзу. Торан видел, как сжалась женщина под этим взглядом.

— Выйди вперёд, Алиисза, — потребовал солар голосом, прокатившимся по залу как раскат грома.

Полудемоница насторожённо взглянула на судью, но всё же встала и приблизилась.

Она стала возле Торана, прижавшись к нему плечом. Ангел мог почувствовать аромат благовоний, нанесённых на кожу женщины. Так же он различал слабый запах демона, исходящий от алю. Торан задавился вопросам, сколько в поведении женщины настоящего испуга, и сколько игры на публику.

— Действительно ли ты предстала перед судом по доброй воле? — спросил солар.

Торан чувствовал, что от голоса судьи камни под ногами вибрируют.

— Ты согласна принять приговор и следовать ему, тебя не принуждало к этому ни одно существо — смертное или бессмертное?

Алиисза молчала какое-то время, и в тот момент, когда Торан хотел повернуться к ней, чтобы удостовериться, что алю поняла вопрос, женщина выпалила:

— А у меня есть выбор?

Её слова эхом пронеслись по залу, ясно слышимы в воцарившейся после них долгой тишине. Затем председатель трибунала заговорил вновь.

— Выбор есть всегда, — пророкотал солар. — Ты можешь приставить клинок к чьему-нибудь горлу и угрожать убить, если тот не выполнит твои требования. Жертва может либо подчиниться, либо воспротивится и погибнуть. Все мы постоянно делаем выбор. И что же ты выберешь сегодня.

Алиисза бросила на солара полный гнева взгляд, и Торан почувствовал её сопротивление наложенному заклятию подчинения. Ангел подозревал, что алю в данный момент раздумывает, стоит ли нападать на председателя.

Наконец, переборов себя, женщина постаралась расслабиться и заговорила.

— Ты говоришь о выборе, но всё же я не могу поднять клинок и напасть на тебя. Я даже не могу сбежать из этого места, пропахшего высокомерием и жестокостью, как и любой последователь вашего слепого бога во внешнем мире. Ты говоришь, что у меня есть выбор, так что мне надо сделать, чтобы получить свободу и умереть на собственных условиях, следуя своей судьбе, избавленной от вас и вашей снисходительности?

Торан повернулся к Алиисзе, изумляясь переменой её взглядов. Он ощущал в полудемонице жажду милосердия и подлинную потребность в покаянии, даже если она сама того не осознавала. Но в ней также было много и от демонической натуры — несгибаемость и неповиновение даже перед лицом смерти.

Председатель трибунала, казалось, засиял ярче прежнего, словно его подпитывал праведный гнев. Однако Торан знал, что это вовсе не так. Солар изучал Алиисзу, разбирался в её эмоциях, чтобы найти то, что было истиной причиной вспышки алю.

— Это не то, что находится в твоём сердце, — наконец объявил председатель.

— Тебя сдерживает твой материнский инстинкт, заставляя искать способ выжить любой ценой, но в то же время ты не желаешь никому подчиняться. Ты обвиняешь трибунал, только потому, что не можешь разобраться в своих чувствах. И… — солар сделал паузу, склонив голову к плечу, — ты ревнуешь из-за внимания, что мы уделили твоему ребёнку. О, теперь я вижу причину твоего разлада с самой собой.

Алиисза вперила в судью злобный взгляд, но промолчала. Торан ждал, задаваясь вопросом, какое решение вынесет трибунал. Фактически, алю не требовала освободить её от данной ранее клятвы. Поступи она так, Суд почти наверняка удовлетворил бы её просьбу — и немедленно приказал бы убить её, прямо здесь, в Большом Зале. Женщина погибла бы, а дух её ребёнка стал бы просителем, которому уготовано вечное служение Дому Триады. Но алю ничего не требовала, а только высказывала свои соображения и задавала гипотетические вопросы.

Когда тишина стала почти невыносимой, солар заговорил вновь:

— Желаешь ли ты освободиться от своего обещания? Это твой выбор и ты знаешь, какие у него могут быть последствия.

Алиисза покачала головой.

— Нет, будьте вы прокляты. Я не могу этого сделать.

Её голос был сдавленным и хриплым, и Торан заметил слезу, пробежавшую по щеке женщины, но выражение её глаз было решительным.

— По какой-то причине моя человеческая половина решила, что я должна защитить своего ребёнка от такой судьбы, — полудемоница сделала глубокий вдох и, собравшись с духом, произнесла. — Я без принуждения и по собственному желанию подчиняюсь приговору, что вынесет Суд. Решите мою судьбу так, чтобы мой ребёнок смог родиться и жить.

Торан задумался над её словами. Он подозревал, что алю всё ещё ищет способ обмануть всех и выкрутиться из ситуации, в которую попала. Ангел знал её характер, её изворотливый ум, и полагал, что полудемоница будет бороться ещё долго, прежде чем поймёт, что все её усилия тщетны. Конечно, к тому моменту уже будет поздно. В отличие от дэва, Алиисза не знала того, что произойдёт. И Торан боялся реакции женщины, когда ей станет всё известно.

Солар выждал какое-то время, позволяя словам Алиисзы эхом отозваться от стен зала. И затем он зачитал приговор.

— Решение суда вынесено. Твой разум будет отделён от тела и заключён в подпространственную тюрьму. Твоё тело будет находиться в анабиозе, пока ребёнок не вырастит в утробе и не родится. Затем ребёнка заберут, чтобы вырастить его, а твоё тело станет прахом, из которого и состоит. Твой дух будет заключён в подпространственную тюрьму сроком на год. Там ты должна будешь размышлять над всем злом, что совершила, надеясь обрести прощение и умение сострадать. Если по прошествии года ты будешь достойной искупления, то твоё сознание будет освобождено и помещено в новое тело, более подходящее для столь великолепной сущности. В противном случае, твой разум будет погружён в милосердное забвение, в качестве кары за все твои грехи. И ты никогда не сможешь увидеть своё дитя. Так решил суд.

У Алиисзы вырвался задушенный хрип, её глаза сверкали от ярости. Ярость переросла в ужас от осознания того, к чему её только что приговорили. Испуганный крик женщины эхом пронёсся по залу и звоном отозвался в ушах Торана.