На следующее утро, когда Джилл открыла дверь в свою квартиру, Деррек отступил на шаг назад, чтобы лучше рассмотреть её.

— Ты выглядишь великолепно.

— Спасибо.

На ней были белые слаксы, не такие обтягивающие, как она надевала на свидание, и милая коротенькая майка без рукавов цвета лесной зелени, который делал её зелёные глаза ярче. Сегодня волосы были кудрявыми. Он понял, что в Джилл всегда есть что—то освежающее. Да, у неё была безупречная кожа и милый вздёрнутый нос, но было и нечто большее. Из—за того, как загораются её глаза каждый раз, когда она смотрит на него, ему сложно отвести взгляд.

Он опустил взгляд на свою голубую рубашку на пуговицах с коротким рукавом, которую его сёстры подарили ему на Рождество. Она не была ужасной, но могло быть и лучше. Если бы сегодня утром он знал, что Джилл будет при параде, он мог бы потратить на выбор одежды больше времени.

— Говивуд! — сказала Лекси, прыгая вокруг Джилл, чтобы ухватиться за ногу Дерреку.

Джилл поморщилась.

— Она держится за твою больную ногу?

— Не переживай, — сказал он, хлопая рукой по кудряшкам на голове Лекси. — Я принял пару таблеток ибупрофена, и, кроме того, малышка лёгкая.

Джилл снова улыбнулась, и на этот раз под её левым глазом появилась морщинка, которой он не замечал раньше.

Следующей к двери подошла Сэнди. Она держала Райана в одной руке, а большую сумку с детскими бутылочками и подгузниками в другой.

— Вот твой сын, — сказала Сэнди, протягивая Райана Джилл. — Лекси, — произнесла она, — иди, возьми свои раскраски, чтобы Голливуд смог сдержать своё обещание и порисовать сегодня с тобой.

Лекси отпустила его ногу и побежала обратно в квартиру.

— Ты уверен, что твои родители не против, чтобы мы с Лекси тоже пришли? — спросила Сэнди.

— Уверен, — сказал Деррек. — Мама считает, что "чем больше, тем лучше".

— У тебя в квартире есть запасные подгузники? — спросила Джилл. — Я собиралась позвонить тебе, но у меня нет твоего номера.

Он указал на квартиру Джилл.

— Я зайду и напишу тебе свой номер.

— Не обязательно делать это сейчас, — сказала она. — Я могу взять его у тебя позже.

— Я сделаю это сейчас, пока не забыл.

— Нам всё равно нужно ждать Лекси, — добавила Сэнди.

Он прошёл на кухню, где последний раз видел блокнот. Пока Джилл и Сэнди суетились вокруг Райана, Деррек открыл несколько кухонных ящиков, пока не нашёл бумагу. Ещё он нашёл фотографию Джилл. Она выглядела на миллион долларов в длинном официальном наряде. Её волосы были подняты наверх, и от её ушей и шеи исходил блеск украшений. Парень рядом с ней казался хорьком — высокий и тонкий как палка, с прилизанными назад волосами и большими ушами.

Лекси появилась из ниоткуда и сказала:

— Это Томми. Он плохой, потому что из—за него Джилл много пвакала.

— ПЛакала, — повторил Деррек, выделяя звук "л", наклонившись, чтобы быть на одном уровне с ребёнком. — Видишь, как мог язык ударяется о зубы изнутри, когда я говорю слово, в начале которого буква "л"? Плакала, — снова произнёс он, чтобы она видела. — Плакала. Видишь? Это просто.

Лекси открыла рот широко, дотронулась языком до своих зубов, как он, и сказала:

— Пвакала. Пвакала. Пвакала.

Затем она улыбнулась.

— Да, продолжай работать над этим, ребёнок.

Лекси была хитрой, раз так подобралась к нему. И она была очень проницательный для четырёхлетки. Он помахал фотографией и сказал:

— Должно быть, Джилл он сиЛьно нравится, раз она держит здесь его фотографию.

Лекси покачала головой.

Если бы кто и знал, что здесь происходит, то он был уверен, что это Лекси, и то, как она покачала головой, показало ему, что Джилл забыла старого приятеля Томми.

— Он ей не нвавится, — объяснила Лекси, — она его вюбит.

Деррек бросил фотографию обратно в ящик, а затем стал искать ручку.

— Это очень плохо, — сказал он, действительно подразумевая это. — Джилл заслуживает кого—то намного Лучше, чем этот хорёк.

— Ты заставлял Джилл пвакать? — спросила Лекси.

— Никогда.

Глаза Лекси округлились.

— Может быть, ты можешь вюбить Джилл, тогда она завудет Томми.

Мгновение он смотрел на Лекси серьёзно, прежде чем рассмеяться. Погладив её по голове, он сказал:

— Ты забавная девочка, очень забавная.

Через сорок пять минут Деррек перестал думать, что Лекси очень забавная. Если ему придётся ещё раз слушать песню "Old MacDonald" на проигрывателе, он остановится и вызовет ей и её матери такси. Он надеялся поговорить с Джилл и Сэнди по дороге на пони—ферму его родителей, узнать подругу Джилл немного лучше, прежде чем они весь день проведут с его семьёй. Он мог только надеяться, что его братья и сёстры будут вести себя хорошо, хотя шансы были не в его пользу. Он подумал, что, должно быть, закон притяжения существует, потому что как только Деррек подумал о своей семье, музыка отключилась, и зазвенела консоль.

Он нажал кнопку "включить" и, как по магии, голос его мамы заменил слова "му—му здесь и му—му там, здесь му, там му, везде му—му". Он никогда не чувствовал такое облегчение от голоса своей мамы. Но так было до тех пор, пока она не закончила своё первое предложение.

— Привет, сынок. Я хотела тебе сказать, что сходила в магазин за очень хорошим антибактериальным мылом. Твои сёстры даже сделали нам всем маникюр, чтобы убедиться, что мы все в порядке. Никакого запаха конского навоза внутри и снаружи. Как думаешь, Джилл разрешит нам подержать малыша, если ты скажешь ей, что мы все скрипим от чистоты?

Она взглянул на Джилл и заметил её порозовевшие щеки.

— Нет необходимости говорить ей, мам. Мы на громкой связи.

— Оу, привет, Джилл.

— Здравствуйте, миссис Бэйлор.

— Пожалуйста, зови меня Хелен. Надеюсь, я не сказала ничего, что могло тебя как—то обидеть. Я просто хотела...

— Мам, — перебил её Деррек. — Мы будем через пять минут.

Он нажал кнопку "отключить" как раз вовремя, чтобы услышать "поросячий визг здесь и там, и везде". Он собирался начать подпевать, когда Джилл протянула руку и выключила музыку. Он посмотрел в зеркало заднего вида, когда Сэнди скрестила руки на груди и приподняла обе брови от негодования.

Джилл фыркнула.

— Ты сказал маме, что они не смогут держать Райана, потому что у них не достаточно чистые руки?

— Я сказал не совсем так. Не забывай, они живут и работают на ферме пони.

— Пони! — крикнула Лекси достаточно громко, чтобы у Деррека заболели барабанные перепонки.

Джилл испустила длинный вздох.

— Я сказал маме и папе, что ты не хочешь, чтобы они устраивали большое событие из твоего визита... знаешь... никаких плакатов, никаких шариков, никаких фанфар, — сказал Деррек. — Ещё я сказал им, что ты не чувствуешь себя комфортно, когда передаешь Райана... знаешь... как футбольный мячик.

Она застонала.

Сэнди продолжала смотреть на него злым взглядом через зеркало заднего вида, сузив глаза и плотно сжав губы.

Лекси рассмеялась.

— Говивуд назвал приятеля Томми хряком, — сказала она весёлым голосом, заставив Деррека осознать, что яблоко действительно падает недалеко от яблони.

Джилл нахмурилась.

— Приятеля Томми?

— Томаса, — сказал он.

— Хряком? — спросила Сэнди.

— Хорьком, не хряком, — исправил Деррек.

Джилл фыркнула.

— О, это намного лучше.

Сэнди рассмеялась.

Этот звук ошеломил Деррека, потому что хоть он и знал, что Сэнди медленно теплела к нему, несмотря на случайные кинжалы из глаз, и прежде чем его мама всё разрушила, он не думал, что Сэнди способна смеяться.

Сэнди посмотрела в зеркало заднего вида и сморщила нос.

— На что ты смотришь?

— Просто проверяю, надо мной ли ты смеёшься.

Она рассмеялась ещё больше.

— Определённо.

— Это не смешно, — сказала Сэнди Джилл. — Приятель Томми... В смысле, Томми... В смысле, Томас... не хорёк.

— Но он заставляет тебя плакать, — сказала Лекси, слишком серьёзным для четырёхлетки голосом.

— Больше нет, — ответила Джилл.

— Говивуд сказал, что никогда не заставит тебя пвакать. Думаю, ты ему нравишься.

Хоть парень не отводил взгляд от дороги, понял, что Джилл смотрит в его сторону. Возможно, пытаясь выяснить, в чём его проблема. Сэнди уже прояснила, что он труп, если навредит Джилл. По крайней мере, они больше не были сосредоточены на словах мамы о том, что вся его семья стерилизовала руки перед их приездом. Не важно, как он смотрел на это, невозможно было избежать того факта, что это будет длиться весь день.

Вскоре Деррек припарковал машину на обочине возле ранчо своих родителей. Первым знаком, что он может попасть в проблему большую, чем та, в которой он уже был, послужил ассортимент фольгированных, майларовых и латексных шариков, всех форм, размеров и цветов. Вторым знаком стал плакат, шириной в десять и три фута (прим.пер.: 3.1 метра), из белой бумаги, который висел над входной дверью в дом его родителей, и на котором красными буквами было написано: "Добро пожаловать, Джилл и Райан!"

Он понял, что Джилл ничего не заметила, так как она уже выбралась из машины и была занята, разбираясь с ремнями на детском сидении. Закончив, она поцеловала Райана в кончик носа и протянула Райана ему.

Держа Райана в руках, он долго смотрел на своего сына, почти так, как будто смотрит на него впервые. Его словно ударило молнией. Его сын был здесь для того, чтобы впервые встретиться с его родителями. Он не хотел знать, почему эта конкретная мысль заставляла чувствовать трепет мотыльков в желудке, из—за чего он чувствовал ошалевшим и сентиментальным. Он никогда не был особо эмоциональным. Сглотнув ком, образовавшийся в горле и несколько раз моргнул, чтобы взять себя под контроль.

Джилл собрала вещи Райана, а затем посмотрела на него.

— Всё в порядке? Ты бледный.

— Нам не стоило привозить его сюда.

Она улыбнулась.

— Это ты переживал о чистоте рук. Не волнуйся, — сказала она, — я сохраню твой секрет. И не переживай за Райана. Он будет в порядке.

Деррек схватил её за руку, останавливая Джилл на пути к дому. Сэнди уже бегала за Лекси по двору.

— Я всё утро хотел сказать тебе, как сильно наслаждался прошлым вечером, — он перенёс вес с одной ноги на другую. — Я видел фильмы получше, но у меня никогда не было лучшей компании.

Её милая маленькая морщинка появилась снова... пока она не нахмурилась.

— Что с тобой? Ты выглядишь так, будто идёшь на казнь.

— Ты не встречалась со всей семьёй сразу.

— Я думала, ты взволнован насчёт этого, насчёт знакомства твоей семьи с Райаном.

— Ты права. Я взволнован. Я в порядке. Они будут в порядке. Ты будешь в порядке. Всё будет в порядке.

Он отпустил её руку, а затем посмотрел на Райана, который, казалось, рос со скоростью света.

— Пойдём, Говивуд! — крикнула Лекси.

— Мы идём, — ответила Джилл.

Райан снова сосал свои пальцы.

— Думаю, малыш голоден, — сказал Деррек, пока они направлялись к дому, надеясь отвлечь Джилл, на случай, если она не заметила разнообразных шариков, привязанных к потовому ящику, или больших майларовых шаров на ветках вяза во дворе.

— Мы можем покормить его, когда зайдём внутрь, — она посмотрела на него через плечо. — Никаких плакатов, никаких шариков, никаких фанфар?

— Заметила, да?

Она закатила глаза.

— Я удивлена, что здесь нет фургонов местных новостей по случаю большого события.

— Думаю, мою семью похитили инопланетяне. До сегодняшнего дня я не видел ни плакатов, ни одного шарика в радиусе четверти мили от дома.

— Мне нвавятся шарики! — сказала Лекси, побежав к дереву. Сэнди продолжала идти за ней.

Дверь в дом его родителей открылась, и на крыльцо вышли его мама и папа, следом за ними его брат Лукас, затем Джейк и его сёстры Рэйчел и Зои.

Деррек в очередной раз надеялся, что не было ошибкой привезти Джилл знакомиться с его семьёй. После сегодняшнего дня, Джилл может на следующий месяц провальсировать в комнату для медитации с достаточным количеством боеприпасов против него, чтобы убедить медиатора больше никогда не позволять ему видеться с сыном.

Его отец остановился поговорить с Лекси и Сэнди, в то время как его мама направилась прямо к внуку. Они с Джилл обнялись, выжимая жизнь друг из друга, так как обе от природы были любительницами объятий. Они отпустили друг друга на достаточно долгое время, чтобы его мама повернулась к Дерреку и сосредоточила всё своё внимание на Райане. Положив руку на сердце, мама издала такой звук, будто умерла и попала в рай прямо здесь и сейчас.

— Он самый идеальный ребёнок на земле, — проворковала она.

— То же самое ты говорила о ребёнке Гаррета, — напомнил ей Деррек.

— Верно, но теперь у нас есть одна идеальная девочка и один идеальный мальчик.

Мама посмотрела прямо в глаза Джилл.

— Я не могу поблагодарить тебя достаточно за то, что ты позволила нам сегодня встретиться с Райаном. Я думала, что у меня разорвётся сердце, если пройдёт ещё один день без встречи с ним.

Прежде чем Джилл смогла ответить, на неё накинулись остальные члены его семьи, все задавали вопросы и говорили одновременно. Его сёстры охали и ахали над ребёнком, пока они все шли по тропинке к дому и проходили через двойные двери внутрь.

Деррек едва закончил представлять Джилл, прежде чем его мама позвала всех за стеклянные двери на задний двор для праздника еды, которую можно есть руками, включая сливочный сыр, чесночные кростини и пережаренные гамбургеры, хот—доги. Его мама забрала у него малыша, прежде чем он смог остановить её. Она прижимала Райана ближе к груди, пока шла рядом с Джилл, направляясь к скамейкам для пикника.

В то время как Деррек наблюдал за движением бёдер Джилл, пока она шла по двору, один из его братьев сунул ему в руки тарелку и указал на еду, сказав ему поесть. Деррек понятия не имел, куда исчезли Сэнди и Лекси, потому что с каждой проходящей минутой на задний двор выходило всё больше и больше людей.

Первыми через ворота прошли мистер и миссис Кули, которые жили напротив. И он был уверен, что мужчина с усами и прищуренными глазами, который зашёл за ними, это доктор Фрост, его давний дантист. Две пожилые дамы вышли на задний двор через кухонные двери. Одну женщину он не узнал, а другую узнал: пришла бабушка Дора, и это означало беду.

Судя по нескончаемой очереди людей, выходящих во двор, мама пригласила большую часть Аркадии. Думая, что ему лучше поесть, прежде чем обходить людей, он наложил себе кростини, что было больше похоже на просто сливочный сыр и чеснок на хлебе, и рулет из ветчины рядом с гамбургером. Его родители не были лучшими поварами в городе, но у них всегда было два или больше длинных столов, наполненных достаточным количеством еды, чтобы накормить соседей.

Немного поговорив с мистером и миссис Кули, Деррек начал пробираться через толпу. Насколько он мог сказать, Джилл нашла себе что—то перекусить, пока его мама и сёстры толпились вокруг неё и ребёнка. Он увидел Сэнди на другой стороне двора и заметил, что она подружилась с его братом Джейком, и это его немного беспокоило, так как несмотря на то, что ему нравилась Лекси, он не представлял, как сможет пережить постоянные нравоучения родителей, во время приездов к ним домой на праздники. Кроме того, Джейк был слишком молод для Сэнди.

Мама, должно быть, уже поела, потому что выглядела более чем довольной, пока сидела рядом с Джилл и кормила с бутылочки Райана, в то же время представляя Джилл всем, кто подходил взглянуть на её нового внука.

На его плечо легла большая рука, и он обернулся посмотреть, кто это.

— Привет, пап. В чём дело?

Отец покачал головой, будто не мог найти слова, чтобы выразить то, что хотел сказать. Наконец, он откашлялся и сказал:

— Мой маленький мальчик растёт.

— Папа, ты серьёзно? Мне скоро тридцать. Ты ведь не проявляешь ко мне слабость, верно?

Его отец ушёл на пенсию с должности банковского менеджера два года назад. Деррек вдруг осознал, что давно не брал своего отца на гольф. Очевидно, пришло время.

Отец моргнул несколько раз, напоминая Дерреку, как ранее растрогался он сам, когда понял, что пришёл сюда представлять своей семье своего сына.

— Чёрт побери, — произнёс Деррек. — Ты плачешь, да?

Папа замер.

— У тебя теперь есть сын. Больше никакой ругани.

— Хорошо, ты прав. Никакой ругани, — Деррек указал на него пальцем. — Но и никаких слёз.

— Не будь идиотом. Я не плакал.

Деррек вздохнул и решил забыть об этом — о слезах, и о ругани.

— Мама сегодня приготовила для нас довольно большой стол, — сказал он.

— Да. Только не ешь рулеты из ветчины, — сказал отец. — Они на вкус как рыба.

Ох, намного лучше. Это был тот отец, которого он знал и любил.

— Они и должны быть на вкус как рыба, — напомнил ему Деррек. — Мама положила в них тунца. Такое мы ели на ланч.

— Прости за это, — сказал его отец, и, судя по его серьёзному тону, он говорил искренне. — Я понял, что она не умеет готовить, в первый раз, когда она приготовила мне ужин сорок с чем—то лет назад. Но как только твоя мама решила, что выйдет замуж именно за меня, у меня не осталось шанса.

Деррек решил не рассказывать ему то, что мама говорила о нём то же самое.

— Мне нравится Джилл, — сказал отец. — Она кажется интеллигентной и дружелюбной. Приятно хоть раз увидеть тебя с кем—то, у кого есть мозги.

— Пап, мы не встречаемся.

— Она мать твоего ребёнка. Конечно, вы встречаетесь. Нравится тебе это или нет, вы двое будете встречаться остаток своей жизни.

Деррек взглянул на Джилл и попытался представить их двоих вместе... навсегда.

— Я едва знаю её.

— Ну и что?

— Она не моего типа.

— В смысле, ты не её типа.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Посмотри на неё, — сказал папа. — Она идеальна. У неё есть грация и манеры, и она умеет петь.

С каких пор его отец заботился о грации и манерах? Инопланетянин вернулся.

— Что значит, умеет петь? Ты слышал, как она поёт?

— Конечно, нет. Ну и что, что она не 90—60—90? Твоей маме она нравится.

Пока его отец восхвалял Джилл, Деррек смотрел, как загорались глаза Джилл, когда она смеялась над тем, что сказала его мама, и это немного пугало его, потому что означило, что она рассказала ей о том, каким он был застенчивым в шесть лет, или что он был единственным ребёнком, который цеплялся за её ногу, будто мог умереть, если она оставит его на две минуты. Мама любили эти истории. Правда была в том, что это Коннор был застенчивым. Должно быть, в маминых мыслях они двое смешались, но это были её истории, и она прилипла к ним.

Пока отец продолжал болтать, Деррек потянулся и смёл крошку в любимой футболки его отца, ярко—жёлтой, с надписью "ОТЛИЧНЫЙ ПАПА".

— Ты когда—нибудь избавишься от этой уродливой футболки?

— Вероятно, нет.

— Ты носишь её только для того, чтобы раздражать нас, верно?

— Верно, сынок.

Лекси потянула за край майки Деррека, и он послушно опустился на её уровень.

— Что такое, Лекси?

— Мама сказала, что ты покатаешь меня на спине, если я буду хорошо себя вести.

Деррек понял, что его подставили. Он посмотрел на Сэнди и увидел, что она быстро отвела взгляд. Хитрая Сатана. Он посмотрел на Лекси.

— Ты сегодня была хорошей девочкой?

Её глаза расширились.

— Очень хорошей. И мне нвавится твой дом.

— Не нВавится, а нРавится, — объяснил Лекси его отец. — Ставь язык вот так, — папа показал Лекси, как делать звук "р", и Деррек не пытался его остановить.

Наблюдая за тем, как его отец пытается показать Лекси, что делать, Деррек не мог не задаться вопросом, когда он стал его отцом? Он покачал головой от этой мысли.

Лекси скрутила язык и сказала:

— Нвавится.

И они оба повторяли снова и снова, пока его отец, наконец, просто не ушёл.

Лекси быстро забыла о его отце и повернулась обратно к Дерреку.

— Я хочу посмотреть на пони.

— Мы покатаемся на пони, когда все поедят, хорошо? А пока тебе придётся притвориться, что пони — это я.

Деррек поставил свою тарелку на край ближайшего стола, а затем присел, чтобы Лекси могла забраться ему на спину.

Разбежавшись, Лекси прыгнула, вместо того, чтобы вскарабкаться, а затем использовала каблуки обуви, чтобы бить его по рёбрам.

— Быстрее, быстрее, — говорила она. И он покорно повиновался. Если бы через ворота не зашла Мэгги в белом хлопковом платье и с видом на миллион баксов, он мог бы продержаться ещё как минимум пять минут.