К подъезду угрюмого многоэтажного здания подкатил черный лимузин.

Из него вышел человек в шляпе и светлом плаще. Легко взбежав по ступенькам, он показал пропуск стоящему у входа полисмену и прошел через вестибюль к лифту.

На четвертом этаже, у двери с трехзначным номером, он надавил кнопку звонка. Дверь отворилась. На пороге стоял невысокий пожилой человек.

Внимательно оглядев пришедшего, он склонил в вежливом поклоне лысеющую голову, отступил на шаг и пригласил:

— Прошу, мистер Брайтон.

Усевшись на стул, полковник сразу же приступил к делу.

— Если не ошибаюсь, мистер…

— Лоу, — подсказал собеседник.

— Мистер Лоу, это вам поручено вести следствие по делу Уайта?

Следователь кивнул.

— Вас проинструктировали, как действовать по отношению к профессору Вудду?

Второй кивок.

— Тогда вызывайте его.

Лоу набрал номер и, переговорив с кем-то, сказал Брайтону, что Вудда приведут минут через пятнадцать. Наступило молчание. Следователь раскрыл папку и углубился в дело. Брайтон развернул газету, но, пробегая глазами по строчкам, не усваивал смысла прочитанного. Он думал об другом и немного нервничал.

— Мистер Лоу, а вы уверены в успехе этого… этого… — Брайтон замялся, подыскивая подходящее слово.

— Шантажа, — отрубил Лоу, поднимая голову.

Брайтон возмущенно взглянул на следователя. Он был шокирован такой грубой прямотой.

— Ну зачем же так резко, дорогой Лоу! Все делается и в интересах самого Вудда.

— Допустим, — усмехнулся тот и, бросив на Брайтона быстрый колючий взгляд, добавил: — В успехе той части задания, которая касается меня, — не сомневаюсь. Профессор потрясен гибелью Уайта и своего друга Генри Билдера. Кроме того, на него угнетающе подействовало двухнедельное сидение в строгой изоляции на карантине. Если ко всему еще прибавить плохое знание Вуддом законов — запугать его и сделать послушным, как ягненок, не очень сложно.

Брайтон презрительно поджал губы. Вылощенному полковнику медицинской службы был не по душе этот собеседник, без стеснения называющий вещи своими именами.

— Я должен слышать ваш разговор с Вуддом.

— О, пожалуйста! — Следователь встал и открыл дверцу стоящего у стены шкафа. Там оказался проход в соседнюю комнату. — Вам все будет отлично слышно, мистер Брайтон.

Профессор Арчибальд Вудд не отличался большими запросами. Сын скромного сельского врача, он пошел по стопам отца. Пределом его юношеских желаний было получение практики в каком-нибудь небольшом местечке. В институте преподаватели не раз обращали внимание на выдающиеся способности застенчивого юноши, но он предпочитал держаться в тени. И быть бы ему простым врачом, если бы не Хемфри Уайт. Известный микробиолог заметил одаренного студента и предложил ему работу в своей лаборатории.

Не смея верить в такую удачу, молодой Вудд расценил предложение Уайта как счастливую случайность. Он сразу увлекся интересной работой.

Постепенно как-то само собой определилось, что Уайт не обходился без Вудда, и в течение последних лет тот был бессменным помощником и заместителем ученого.

Однако это ничего не изменило в характере Вудда. По-прежнему он старался не обращать на себя внимания и держался в стороне от все возрастающей популярности Уайта.

Трагическая смерть учителя и гибель Генри Билдера произвели на Вудда очень тяжелое впечатление.

Он много выстрадал, передумал и решил обязательно закончить работу, начатую с покойным Уайтом.

Вудд был удивлен и обеспокоен, когда за ним явились двое незнакомцев в штатском и привезли в это серое мрачное здание. Сидя у стола, он нервно теребил клинышек русой бородки и поглядывал на человека, который вот уже четверть часа что-то писал, не обращая на него ни малейшего внимания.

— Профессор Арчибальд Давид Вудд? — неожиданно раздался резкий голос.

Ученый вздрогнул и обернулся. Человек смотрел на него пристальным, изучающим взглядом.

— Да, это мое имя, — запинаясь, ответил он. — С кем имею честь?

— Следователь Лоу.

— То есть какой следователь? — не понял ученый.

— Должен сообщить, что вы находитесь под следствием по делу о гибели профессора Уайта.

Вудд почувствовал, как его бросило в жар.

— Понимаю. Вам нужен свидетель? — вытирая платком лоб, спросил он.

— К сожалению, нет. Вы обвиняетесь как соучастник Уайта в проведении преступных экспериментов с весьма опасными микроорганизмами, что явилось причиной гибели самого Уайта, его ассистента и могло вызвать эпидемию среди населения страны.

У Вудда опустились руки. Какие же они преступники? Да, Уайт исследовал метеориты и он, Вудд, помогал ему в этом. Они ставили цель: доказать существование органической жизни за пределами Земли, в других мирах. Разве можно было предвидеть, что все окончится так трагически.

После перенесенных за последнее время потрясений и еще этого удара ученый окончательно растерялся. Трясущимися руками он налил из графина стакан воды и залпом выпил.

— Вы готовы мне отвечать? — спросил следователь.

Вудд молча кивнул.

К концу допроса ученым овладела апатия. «Пусть судят… Сажают в тюрьму… Куда угодно, лишь бы скорее», — вяло ворочались в голове мысли. Расписавшись под показаниями, он нашел в себе силы спросить, что же ему грозит.

Следователь пожал плечами: ну что можно сказать человеку, убитому свалившимся на него несчастьем?

— Учитывая ваше положение, много не дадут, но с научной работой и ученым званием, видимо, придется распроститься, — сухо ответил он и добавил: — Я должен взять с вас подписку о невыезде.

На улице шел мелкий противный дождь. Торопливые прохожие толкали Вудда, некоторые чертыхались на «растяпу, который болтается под ногами», но он ни на что не реагировал. Будущее казалось ученому беспросветным, жизнь — ничего не стоящей.

Резкий гудок клаксона заставил его обернуться. Вплотную к тротуару подкатил черный лимузин.

— Арчи! Дружище! — раздался знакомый голос.

Дверь машины раскрылась, и Ричард Брайтон втащил Вудда в машину.

— О-о, да у тебя такой вид, словно идешь на виселицу! Что случилось? участливо заглядывая в глаза ученому, опросил он.

— Ты почти угадал, — горько усмехнулся Вудд.

Брайтон сокрушенно покачал головой и включил скорость. Машина тронулась.

Некоторое время оба молчали.

— Если не возражаешь, совершим небольшую прогулку за город, а потом я тебя подвезу домой, — предложил полковник.

Вудд согласился. Так, пожалуй, даже лучше, может быть, удастся отвлечься от гнетущих дум.

Брайтон вывел машину на загородное шоссе и снова обратился к Вудду.

— Я понимаю. Тяжело потерять учителя и друга. Но стоит ли так убиваться? Ты же знал, что у старика больное сердце.

— При чем тут сердце? Он был здоров, как буйвол!

— То есть как при чем, разве ты не видел медицинского заключения? Его опубликовали на второй день после смерти Уайта. — Снизив скорость, Брайтон достал из-за сиденья газету. — Вот, посмотри. Она у меня случайно здесь сохранилась.

Вудд прочитал заключение и отшвырнул газету.

— Что за ерунда! Уж я-то знаю, отчего умер Уайт! — воскликнул он. — Зачем же тогда меня держали две недели на карантине!

На выразительном лице Брайтона поднялись брови.

— Арчи, выкладывай все начистоту! Я сгораю от любопытства! — потребовал он.

Машина медленно катилась по блестящему мокрому асфальту. Проплывала назад омытые дождем сочно зеленеющие поляны, перелески, из гущи которых выглядывали изящные островерхие коттеджи. Потом начался спуск к морю. Брайтон уверенно вел машину, притормаживая на крутых поворотах.

Стремление Вудда поделиться с приятелем свалившимся на него несчастьем и хотя бы этим облегчить душу было настолько непреодолимым, что он, не раздумывая, рассказал все.

Слушая его, Брайтон разыграл такое изумление, что в его искренности трудно было усомниться.

— Вот это новость! — воскликнул он, когда Вудд закончил. — Значит и медицинское заключение и некролог напечатали для того, чтобы не дать повода для паники. Но как тебя угораздило влипнуть в эту историю?

Вудд только пожал плечами.

Машина подкатила к легкому павильону. Брайтон затормозил.

— Нет, так это оставить нельзя! Нужно тебя выручать, — решил он. — А пока пойдем согреемся. Меня что-то знобит от сырости.

В зале павильона посетителей не было. Они заняли столик у окна. Заказав коньяк, Брайтон закурил сигару. Вудд задумался, глядя на пустынный пляж.

Серая морская гладь сливалась с таким же унылым небом. Набухшие тяжелые облака, опускаясь к самой воде, прикрывали залив холодным одеялом тумана. Недалеко от берега несколько чаек дремали, покачиваясь на чуть колышущейся водной поверхности.

Официант принес коньяк, лимон и удалился.

— Не горюй, Арчи! Меня, кажется, осенила неплохая идея, — вернул Вудда к действительности голос Брайтона.

Ученый обернулся.

— Видишь ли, зная твое отвращение к любой работе на военное ведомство, я раньше никогда бы не предложил…

— Дик! Зачем ты мне это говоришь! — перебил его Вудд.

Брайтон сделал рукой останавливающий жест.

— Не торопись. Ничего противоречащего твоим пацифистским убеждениям предложено не будет.

И все же я не хочу работать на военных. — Вудд с волнением схватил свой бокал, осушил залпом и, поперхнувшись, закашлялся.

Зеленоватые глаза полковника сузились, стали холодными, колючими.

— Как приятелю, бросаю тебе якорь спасения, — сделал он ударение на последних словах. — Подумай, для тебя это единственный шанс выйти «сухим из воды».

Вудд сжал руками виски и закрыл глаза. Заметив колебания ученого, Брайтон чуть заметно улыбнулся.

— Ну, хорошо. Я договорюсь обо всем с начальством и завтра встретимся. Не сомневаюсь, что наши предложения будут для тебя приемлемы.

Допив свой коньяк, он положил деньги под салфетку и дружески потрепал Вудда по плечу.

— Все будет в порядке. Поехали!