Зима прошла в упорной учебе и труде. Для того чтобы помочь матери с сестренкой, Алексей в свободное от занятий время работал — делал для музея экспонаты из материалов, собранных археологическими экспедициями.

Летом студенты ездили на практику по раскопке древнего городища. Алексей вернулся оттуда к началу занятий похудевший, обожженный до черноты горячим кавказским солнцем и с железными от тяжелых земляных работ мускулами.

Первое время фантастический звездолет и космонавты не выходили у него из головы. Алексей несколько раз порывался поделиться с товарищами своими впечатлениями, но его удерживала боязнь попасть «на зубок» университетским острякам. Кто-кто, а они уж никогда не упустили бы возможности вволю позубоскалить над «безумными фантазиями» или «плодами больного воображения».

Со временем загадочное видение стало тускнеть в его памяти. Петр не писал, да и Алексею было не до писем.

В будущем году предстояла дипломная работа, а потом… Потом далекие походы, увлекательная жизнь в палатках, потрескивание костров в тишине ночей и поиски, бесконечные поиски следов далекого прошлого.

Непоседливый по натуре, Алексей не терпел душных кабинетов, столов, заваленных бумагами. С самого начала учебы он готовился к походной жизни и подчинил себя жесткому режиму. По армейской привычке Алексей просыпался очень рано. Тихонько, стараясь не потревожить товарищей, он пробирался к окну, где стояла койка Прохора Никитина.

Кряжистый, здоровенный, как медведь, сибиряк спал зимой и летом рядом с открытой форточкой, в одних трусах, под простыней.

Разбудив приятеля, Алексей спускался с ним на первый этаж в спортивный зал и после основательной зарядки друзья спешили под холодный душ.

Алексей занимался многими видами спорта. Он был неплохой пловец, отлично бегал на коньках и лыжах, боксировал, любил велосипед и увлекался туризмом. Единственное, к чему он оставался равнодушным, — это к футболу.

Товарищи, считавшие Алексея заядлым спортсменом, немало удивлялись такой, по их мнению, странности его характера.

Так, в учебе, работе и тренировке, быстро летела сравнительно однообразная студенческая жизнь и вдруг одним зимним вечером в маленькой комнате общежития неожиданно родилась идея.

Этот вечер ничем не отличался от сотен других. Алексей, сидя у своей тумбочки, углубился в учебник. Лева Гинзбург лежал на койке, закинув ногу на ногу и что-то читал. У него всегда было достаточно времени, чтобы читать и развлекаться. Способному парню учеба давалась легко, он схватывал все на лету.

К Игорю Стрельникову пришли друзья из других комнат. Шумная компания расположилась за столом и, нещадно дымя папиросами, спорила о преимуществах и недостатках нового метода восстановления внешнего облика животных по отдельным костям.

В самый разгар спора дверь отворилась. Все обернулись и замолчали, пряча папиросы в рукава.

— А ну, дымокуры, брысь отсюда! — входя в комнату, скомандовал Прохор.

Курильщики, опасливо поглядывая на могучего сибиряка, один за другим юркнули в дверь.

Прохор неодобрительно посмотрел на Игоря и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвались клубы морозного пара.

Лева тяжело вздохнул и натянул на себя одеяло. Игорь поспешно убрал со стола тарелку с окурками. Проветрив комнату, Прохор закрыл окно, уселся за стол и взял газету.

— Где был? — поинтересовался Алексей.

— В кино. Смотрел «Под небом древних пустынь». Об экспедиции по Китаю, ответил Прохор.

— Ну и как? — спросил Лева, выглядывая из-под одеяла.

— Однако есть что посмотреть, — и сибиряк вкратце пересказал содержание картины.

— Ребята, а почему бы нам не выбраться летом куда-нибудь, ну хотя бы в туристский поход, — предложил Игорь.

Все обернулись.

— Вот так вместе, всей комнатой, — продолжал он. — А то скоро окончим университет и разъедемся кто куда.

— Мысль неплохая! — поддержал его Лева, с трудом просовывая ноги в новые узкие, как дудочки, брюки.

— Ты их что, с мылом надеваешь? — усмехнулся Прохор.

— Как был ты медведем, так и останешься, — отпарировал Лев. — Пойми, дорогуша, — на танцы нужно ходить одетым по моде.

— Да бросьте вы о брюках и танцах! Давайте решим насчет похода, настаивал Игорь.

Алексей достал из тумбочки карту.

— Я предлагаю совместить приятное с полезным. Вот посмотрите. — Он расстелил карту на столе и обвел карандашом небольшой район в одной из пустынь Центральной Азии. — Здесь находятся развалины древнего города Лу-Хото. Они еще плохо изучены и там можно сделать интересные находки. Кроме того, это как раз будет хорошим материалом для наших дипломных работ.

Прохор обернулся к Леве Гинзбургу, который прихорашивался перед зеркалом.

— Лев! Кончай любоваться модными штанами. На танцы не пойдешь, здесь дела поважнее, — крикнул он товарищу.

Лева снизу вверх взглянул на Прохора.

— Штанами! Фу, какое пошлое слово! — с наигранным возмущением фыркнул он, подходя к приятелям.

Алексей во время военной службы бывал в пустынях и теперь с увлечением рассказал друзьям о романтике походов через безлюдные, малоисследованные места. Зная страсть Прохора к охоте, он не поскупился на красочные описания богатых птицей озер и бескрайних степей, где пасутся неисчислимые стада антилоп.

Игорь с энтузиазмом поддержал предложение Алексея.

Любознательный ленинградец был готов идти и в менее интересный поход, а здесь такая заманчивая цель — обследование затерянного в песках древнего города.

— Вы знаете! В тех местах когда-то было богатое государство. Там можно найти такое, что и не снилось! — воскликнул он.

Алексей согласно кивнул.

Лева скептически улыбнулся. Он не разделял восторгов Игоря. Щеголеватого москвича привлекала прогулка по легкому туристскому маршруту, а не скитания по пустыне.

— Оказывается фантазии вам не занимать. Ну, ладно, Игорь, а про тебя никак бы не подумал, — сказал он Алексею.

— А почему бы иной раз и не пофантазировать? Может оказаться, что фантазия не так уж далека от действительности, — ответил тот.

Практичный Прохор прикинул в уме продолжительность похода и с сомнением покачал головой.

— Все это хорошо. А тети-мети? — и он красноречивым жестом потер пальцы.

Наступило молчание.

Алексей обвел товарищей взглядом и запальчиво сказал:

— Да, это не воскресная экскурсия. Чтобы до лета скопить деньги, придется ужаться и работать вечерами, а не ходить по танцам, — бросил он в «Левин огород». — А вы как думали?

Игорь подтолкнул Прохора кулаком в бок — соглашайся!

— Однако надо подумать, — колебался сибиряк.

— Индюк тоже думал! — усмехнулся Алексей. — А ты? — обернулся он к Леве.

Тот украдкой взглянул на Прохора и пожал плечами.

— Что я?

— Ты, Лев, не хитри. Говори прямо: пойдешь или нет? — поставил вопрос ребром Алексей.

— Пойдет однако. Не кипятись — все пойдем, — примирительно пробасил Прохор.

Весь вечер четверо друзей разрабатывали заинтересовавший их маршрут ЭФА, как его тут же окрестил остряк Лева Гинзбург.

Экзотическое название, позаимствованное у ядовитой змеи, расшифровывалось довольно просто: «Экспедиция фантазеров». Оно всем понравилось и было немедленно узаконено.

Друзья начали упорно готовиться. Собирая деньги к предстоящему походу, они ввели жесткий режим экономии, перестали ходить в кино, лишили себя женского общества, а Игорь Стрельников даже бросил курить. Все было принесено в жертву.

У приятелей возникло еще одно затруднение — никто из них не знал восточных языков, но выручил Игорь. Его двоюродная сестра заканчивала восточный факультет ленинградского университета. Игорь переговорил с ней по телефону, и девушка согласилась идти с ними.

К великой радости четырех друзей, идею похода поддержал авторитетный работник университета профессор Горский. Администрация выделила им некоторую сумму денег и помогла оформить визы для выезда за границу.

В начале лета, после успешной сдачи экзаменов, эфовцы были полностью готовы выходить к далекому загадочному Лу-Хото.