Какой теплый песок здесь на берегу залива! Северное солнце не жжет, оно ласково согревает. Прибой плещется у самых ног, а в небе кружатся чайки.

Хорошо!

Худенькая, коричневая от загара, девочка нежится на пляже.

— А ну в воду! Живо!

Крепкие руки старшего брата подхватывают ее, и вот она уже в море, пытается плыть, бьет по воде руками, ногами, барахтается, смеется, а брат поддерживает ее, чтобы не захлебнулась.

Какой он большой и сильный! Мускулы так и играют.»

Вот бы мне стать мальчишкой, — думает девочка. — Я тогда была бы таким же крепышом, как Сашка».

Брат отходит в сторону. Девочка перевертывается на спину, лежит, раскинув руки, и ленивые волны слегка покачивают ее. Над головой небо синее-синее, а чайка белая, как тот серебристый планер, на котором Сашка установил какой-то рекорд. Счастливый он. Обязательно будет летчиком или космонавтом.

Распластав крылья, чайка описывает круги и не переставая кричит скрипучим голосом…

Марина открыла глаза. На потолке каюты переливались золотые зайчики отблески морской зыби. Было слышно, как о корпус «Дельфина» плещутся волны. С палубы доносился назойливый скрип. «Глубинный трал поднимают, — догадалась она. — Нужно идти, это интересно».

С приходом «Дельфина» в район исследований пора вынужденного безделья кончилась. Собственно, безделья как такового не было. Ученые все время готовились к предстоящим работам: проверяли приборы, тралы, лабораторное оборудование, изучали специальную литературу. Но все это было только подготовкой. Настоящая работа началась с первой станции, когда достигли намеченной на карте точки, застопорили машину, и судно легло в дрейф.

Вот уже скоро месяц, как «Дельфин» медленно, с частыми остановками, продвигался все дальше и дальше по своему изломанному маршруту. В этих малоисследованных местах почти каждый день приносил что-то новое, интересное. Или эхолоты обнаруживали неизвестные подводные горы и впадины, или тралы вытаскивали из глубин причудливых рыб, похожих на кошмарные видения. Эти странные создания, живущие в вечном мраке и под колоссальным давлением, при подъеме на поверхность непомерно раздувались.

Едва успевая обрабатывать полученный материал, все трудились, не покладая рук. Роман работал спокойно, методично и успевал сделать больше, чем его суматошный приятель. Вахтанг, мечтавший открыть еще не известных науке животных, всегда первым бросался к вытащенному тралу и бесстрашно рылся в его содержимом.

За свое нетерпение он уже несколько раз был наказан. Однажды его крепко схватила за руку какая-то зубастая рыба, в другой раз он жестоко пострадал от неосторожного прикосновения к жгучим щупальцам медузы. Но эти неприятности нисколько не охладили его пыла, и Роман порой серьезно опасался за приятеля.

На этот раз трал вытащил богатую добычу. Марина с интересом смотрела, как ученые увлеченно копаются в бесформенной груде ила и водорослей, вытаскивая шевелящих лучами морских звезд, каких-то чудных червей и диковинных рыб.

— Марочка, гляди, какая красота! Это же настоящий уникум! — восторженно закричал Вахтанг, вытащив из улова очередное чудище.

Марина опасливо подошла. В руках Вахтанга было что-то невообразимое. Трудно назвать рыбой черное головастое существо с огромной пастью, усеянной длинными кривыми зубами. На этой страшной голове торчали два телескопических, глядящих вверх глаза, а между ними — тонкий прут с кисточкой на конце. Никакого туловища у рыбы не было. Короткий хвост вырос прямо из головы.

— Ну и ну! — подивилась Марина.

— Ничего особенного, — равнодушно заметил Роман. — Одна из разновидностей удильщика.

— У тебя всегда «ничего особенного», — обозлился Вахтанг.

— Что же тут такого? Обыкновенная безобразная рыбина. А вот это действительно уникум! — и Роман вынул из донной грязи маленькую невзрачную трубку, с одного конца которой высовывалось что-то наподобие бородки.

— Погонофора! — воскликнул Вахтанг. — Марочка, это удивительное существо! Оно не имеет ни рта, ни кишечника.

Марина осторожно взяла трубку, повертела в руках и отдала Вахтангу. Уникальное животное не произвело на нее впечатления, но друзья так радовались находке, что не проявить к ней интерес было нетактично.

— Как же оно ест? — спросила Марина.

— Вот это щупальце служит погонофоре органом пищеварения и одновременно дыхания, — указал Вахтанг на бородку. — Это — совершенно новый тип животного. Его недавно описал наш советский ученый Иванов и за свой труд был удостоен Ленинской премии.

Марина теперь уже с уважением посмотрела на невзрачную трубку.

— Ну, хватит. Еще налюбуетесь. — Роман отобрал у Вахтанга погонофору. Давайте-ка заниматься делом, а то без нас весь улов разберут.

Следующий день был ветреным. «Дельфин» бросил якорь на неглубоком месте. Решили взять пробу грунта, а затем подойти к видневшемуся вдали островку. После долгого плавания всем не терпелось ступить на сушу. Тем более, что про тихоокеанские острова написано много интересного.

Однако Олег Крылов разочаровал любителей экзотики.

— «Остров Лао — необитаемая скала. На нем нет пресной воды и растительности. Подходу к острову препятствует барьерный риф», — прочитал штурман и, отложив лоцию, добавил: — Всем, кому хочется увидеть кокосовые пальмы и прекрасных полинезиек, придется запастись терпением.

Несмотря на неутешительные сведения, участники экспедиции просили капитана подойти к острову как можно ближе. Уж очень хотелось взглянуть на твердую землю.

Как только работы по взятию грунта закончились, «Дельфин» снялся с якоря и взял курс на остров. Профессор Гардин поднялся в рубку, где кроме рулевого были капитан и штурман.

Унылая темная скала, как бы вырастая из океана, медленно приближалась. С виду она казалась совсем безжизненной, но вдруг, к всеобщему удивлению, над ее краем взвилась ракета, другая, третья…

— Вот вам и необитаемый остров! — воскликнул профессор и обернулся к штурману. — Ну-с, что теперь скажете, молодой человек?

Крылов пожал плечами.

— Там могут быть случайные посетители.

Аго Саар сделал вид, что не заметил вопросительного взгляда Гардина. Он не любил высказываться, когда для него не все было ясно.

Профессор взял у штурмана бинокль и стал рассматривать остров. За белым ожерельем бурунов барьерного рифа блестела полоса спокойной воды. На черных причудливых скалах почти ничего не росло. Только кое-где из трещин пробивался чахлый кустарник. Над морем, на обрывах, разместились птичьи базары. Многочисленные стаи их обитателей метались около скал и плавали у берега.

Сбавив ход, «Дельфин» приблизился к рифу. Кроме птиц, ни на острове, ни вблизи его, не было видно ничего живого.

— Странно, — сказал Гардин. — Ракеты взвились именно с этой стороны, а людей нет.

— Наверное, не туда смотрим, — проговорил наконец Аго Саар.

Он считал, что ракеты были даны с целью привлечь внимание проходившего судна. Кто-то, видно, терпел бедствие.

Капитан приложил к глазам бинокль. Ага, что-то видно… Так и есть!

— Человек на рифе! — громко крикнул он.

— Где? Где? — посыпались вопросы.

— Там! — Аго Саар вытянул руку.

Волны тяжело ударялись о риф, и над ним взлетали пенистые буруны. В момент, когда бурун спадал, а очередная волна еще не успевала накатиться, поверхность рифа обнажалась, и на ней можно было различить маленькую фигурку.

— Спустить шлюпку! — скомандовал капитан.

Снять человека с рифа при таком неспокойном море было сложным и опасным делом. Боцман взял с собой самых опытных матросов и сам сел за руль. Скоро моряки оказались вблизи от бурунов. Утлое суденышко подкидывало и захлестывало волнами.

Боцман внимательно приглядывался, нет ли местечка, где можно пристать. Но высадиться было нельзя. Стоит чуть приблизиться, и их трахнет об кораллы так, что только щепки полетят. Как же быть? Человек совсем рядом. Он распластался на рифе и неподвижно лежал вниз лицом. Было видно как он судорожно уцепился пальцами за неровные верхушки кораллов. Волны то и дело накрывали его.

Боцман сложил руки рупором и, стараясь перекричать грохот прибоя, заорал что было силы.

— Э-эй, на ри-ифе!

Человек приподнял голову, но тут же бессильно ее опустил.

Жив еще! Как его снять? Бросить трос? Нет. Где ему в таком состоянии поймать трос, да еще и обвязаться.

Тем временем волнение усиливалось, начинался прилив. Медлить нельзя, вот-вот беднягу смоет.

— Эх, была не была! — Боцман скинул фуражку, ботинки и обвязался тонким пеньковым тросом. — А ну, хлопцы, держи крепче конец! — крикнул он и, несмотря на протестующие возгласы матросов, прыгнул за борт.