4 года назад

2 апреля

Новосибирск

Маргарита просыпалась очень тяжело. Голова гудела, и чувствовала она себя ужасно. Когда мозг стал воспринимать реальность, воспоминания вспыхнули в голове, отчего Соркина сжала пальцами виски, пытаясь принять произошедшее. Выдохнув, что ее спас Охотник, Рита улыбнулась. Он пришел за ней, не оставил… Он не так равнодушен, как пытался показать.

Девушка поднялась и медленно пошла в ванную комнату. В зале, коридоре она никого не увидела, как и на кухне. Подошла к входной двери и дернула за ручку, определив, что она закрыта. Охотник ушел, запер ее в квартире.

Улыбнувшись, Рита направилась в ванную. Стоя под теплыми струями воды, медленно намыливая себя губкой с пеной душистого апельсина, она улыбалась, с восторгом посматривая на кольцо. Была счастлива, пусть вчера случился самый ужасный день в ее жизни. Но Волков вернулся, защитил, спас. Она была счастлива, не обращая внимания на невероятную головную боль.

Фена не оказалось, поэтому она хорошо вытерлась полотенцем, и осторожно повесила его на змеевик. Увидев большой синий махровый халат, девушка надела его, ощущая себя маленькой и такой хрупкой. Запах любимого мужчины будоражил нервы. Она закусила губу, и просто стояла перед зеркалом, представляя будущую встречу с мужчиной, застыв на месте с расческой в руках.

Услышав какой-то шум, Соркина напряглась, но, вспомнив, где находится, успокоилась. Выйдя из комнаты, чувствуя холод после теплого влажного воздуха, отметила обувь мужчины, и пошла на звуки.

Волков стоял у плиты в просторной кухне, полностью оборудованной по современным технологиям, в серых тонах. На стойке для приготовления пищи лежали фрукты в огромном подносе и стояло несколько пачек с соком. Прямоугольный стол, высокие стулья, двухстворчатый холодильник – смотрелись очень сурово, по-мужски. Такое ощущение появилось, что вся мебель в новостройке новая, недавно приобретена.

Сергей жарил омет, и девушке было приятно за ним наблюдать. Через несколько секунд он отключил конфорку на варочной панели и принялся раскладывать завтрак по тарелкам.

– С добрым утром, – выдал, не поворачиваясь, прекрасно зная, что Рита здесь. Он слышал, как открылась дверь ванной комнаты, да и проверил весь дом, как только вошел в квартиру.

Девушка посмотрела на маленькие часы на кухонном гарнитуре и с улыбкой заметила:

– Уже обед.

Охотник только кивнул и повернулся. Рита замерла, встретившись с его взглядом. Такой жадный, голодный, сумасшедший. Он как будто смотрел через нее, не видел этого огромного халата, лишь ее саму.

– Как ты себя чувствуешь? – хрипло спросил, не в силах оторвать глаз от нежной девочки.

– Голова болит, – виновато сказала она, закусывая губу.

Мужчина прошел до холодильника, взяв что-то на нем, а потом налил стакан воды и кинул туда круглую белую таблетку, мгновенно зашипевшую сотнями пузырьков.

Дождавшись, пока таблетка полностью растворится, Охотник подошел к Рите и, протянув, произнес:

– Пей.

Она кивнула и стала глотать. Руки тряслись, поэтому делала все медленно, стараясь не разлить. Как только выпила, поставила на стол и, повернувшись к нему, выдохнула:

– Спасибо, что спас. Я…

Охотник молчал, сдерживая себя. Напоминание о вчерашнем дне резко захватило его сознание, и мужчина, сам от себя не ожидая, начал злиться, на секунду представив, чтобы было бы, если он не приехал вовремя. Да ее бы… Гнев, раздражение, страх… рвались внутри него, разрывая на части. Он пытался контролировать себя, свои эмоции, но плохо получалось. Решив, что находится на пределе, не желая наделать глупостей, мужчина кивнул и направился на выход, как тут же почувствовал ладонь на своем локте. Ладошка была прохладной, нежной и такой маленькой, что терялась на его руке. Сергей повернулся к ней, и тут же услышал:

– Бежишь. Опять?

Резко развернулся и проговорил:

– Ты не должна была никуда ехать без сопровождения!

Рита резко изменилась в лице, и, откинув его руку от себя, гневно выдала:

– То есть без сопровождения?! Я не думала, что мне всю жизнь нужно ходить с няньками. Я хочу нормальной жизни без контроля.

– В такие заведения ходить – только неприятности ловить на одно место. Особенно таким, как ты.

– А какая я? – с возмущением поинтересовалась Соркина.

– Рита, я говорю о том, что в такие заведения нужно ходить с тем, кто может защитить. В твое случае – это охрана, пока не…

– Не найду мужчину? Действительно, нужно. А то в Москву ехать, а там, наверное, еще хуже будет. Без мужчины никуда. Спасибо. Обязательно займусь этим вопросом!

Охотник был готов придушить эту маленькую чертовку с гневными темно-голубыми глазами, с обидой смотрящую на него. И одновременно с этим он подавлял в себе желание прижать, вдолбить ее в свое тело, чтобы перестала говорить глупости. Он был на пределе и переживал, что их разговор ни к чему хорошему не приведет.

– Рита…

– Не нужно! И мне… нужно идти. Нужно быть… подальше от тебя, – сказала она, делая шаг назад, и поворачиваясь к двери, добавляя: – Лучше бы ты вообще никогда не появлялся, чтобы я… чтобы я… – выдохнула она, и, не решаясь продолжить, махнула рукой, бегом направляясь в комнату, желая убраться из этого места. Да сколько можно надеяться, придумывать себе, когда мужчине плевать. Плевать!

Маргарита влетела в комнату и закрыла дверь, хватая платье, снимая халат, желая надеть свои вещи. Только стала натягивать, как дверь со всей силы ударилась о стену, и в комнату вошел разъяренный Волков. Рита мгновенно прислонила тряпку к себе и гневно выдала:

– Выйди и дверь закрой!

Мужчина проигнорировал слова, двигаясь к ней, отчего она сделала шаг назад, выставляя руку, раздражено выкрикивая:

– Не приближайся ко мне. Я не хочу…

Рывок, и она оказалась в мужских объятьях. Охотник яростно сжимал ее тело, схватив за подбородок, не давая отвернуться.

– Хочешь! Так же, как и я. Так, что это желание не дает возможности дышать.

– Не смей меня трогать! – раздраженно закричала она, не желая слушать его, боясь поверить в то, чего нет.

– Посмею! Только я… смею, – выдохнул он и поцеловал желанную девушку. Жадно, страстно, отчетливо понимая, что проиграл себе.

Уже через секунду он алчно поглощал, требуя и отдавая все, что есть. Он пил ее губы, сатанея от ее вздохов, стонов, чувствуя, как его огромное тело трясет от невыносимого желания. Ему было больно стоять от яростной потребности сделать ее своей.

Столько времени бороться с собой… запрещать себе, ожидая, что глупые ненужные чувства пройдут, испарятся, и станет легче. Но нет. С каждым днем его все больше засасывало в этот омут желаний, чувств, смешанных кипучей, жаркой страстью, и сил сопротивляться не было. Он хотел ее так неистово, бешено, что только мысль о Рите сводила с ума. Он был зависим, болел своей девочкой. Каждая его клетка реагировала на нее. Все его тело, разум считали ее своей.

Охотник пытался… сопротивлялся, но проиграл своим демонам. Она его сумасшествие. Его девочка. Маленькая сладкая манящая малышка, без которой он не видел себя.

Руки на белоснежной нежной коже, губы на шее, груди, сладком ротике. Мужчина тонул в невероятно-голубых безбрежных глазах, считая, что он на своем месте, со своей женщиной. Она только его, и он никому ее не отдаст.

Последняя мысль взорвала сознание, и Сергей сдался, увлекая ее на постель, осторожно укладывая, откидывая ненужную тряпку в сторону, желая показать, насколько Рита ему дорога, узнать насколько она сладкая.

Сергей ласкал каждый дюйм ее хрупкого тела, доставляя удовольствие, позволяя себе трогать и дарить ей новые ощущения, больше возбуждаясь, наблюдая, как она вскрикивает от новых острых жгучих взрывов.

Нависая над ней, полностью обнаженный, готовый ворваться в ее лоно, осознал, что сейчас сделает девочку своей, и никто ему не сможет помешать. Мысль, что она совсем юная и неопытная, потерялась, стоило ей только выдохнуть его имя, сжать нежными пальчиками его плечи, как он стал погружаться, чувствуя преграду, сатанея оттого, что она только его.

Резкий рывок, пронзительный крик. Она полностью принадлежала Охотнику. Только ему. Мужчина не двигался, успокаивал ее в своих объятьях, лаская губы, грудь, чувствительное тело. Спустя невероятно долгое время для мужчины, как ему казалось, ведь он, как никогда, сдерживал в себе демонов, рвущихся на волю, заметил, что его девочка уже отошла и, не понимая заминки, пытается двигаться, сделал толчок, не зная, сколько вытерпит, не желая сделать ей больно.

Волков был нежным, насколько мог, сдерживая дикие инстинкты, доводя до такого состояния, что она умоляла, требуя его всего так, как он хочет, не понимая, о чем просит.

Охотник выдохнул, и принялся двигаться, увеличивая темп, врываясь сильнее, яростней, чувствуя, как его мощное тело охватывает в предвкушении оргазма. Сделав рывок и наблюдая, как девочка затряслась, издавая сладкий стон, позволил себе расслабиться, делая несколько глубоких толчков, извергая семя в презерватив.

Как только его перестало штормить, лег рядом, и обнял свою девочку, целуя в висок, наслаждаясь ее запахом, нежностью, любовью.

Для него это было решающим моментом в жизни. Она забрала его душу и принадлежит ему. Это не исправить и не изменить, а со Штормом… они решат вопрос. Но это потом… а сейчас только они.

***

Красивая девушка с печальными глазами качалась на огромных качелях, думая о том, что беспокоило ее. Она поежилась от холода, жалея, что не оделась потеплее, а потом посмотрела в сторону деревьев, печально окидывая взглядом голые ветки. Начало месяца было холодным и пасмурным, а на душе еще тоскливей.

Маргарита не находила себе места, не зная, что думать, ведь от Охотника не было весточки уже несколько дней. Девушка сходила с ума, не зная, почему он не пишет и не звонит, после того, что у них произошло. Как можно было быть таким жестоким? Почему? Но нет, этого не может быть. Маргарита верила во что угодно, но только не в то, что мужчина исчез навсегда из ее жизни. Они весь день и всю ночь занимались любовью, и каждым своим движением, лаской, Сергей показывал, что она для него все. А потом Волкову позвонили, и он сказал, что у него по работе возникли проблемы, но обещал позвонить и приехать.

Три дня. Она ждала хоть словечка, но нет. Ничего. Соркина переживала, накручивала себя, предчувствуя беду. Когда на следующий день в комнату пришел брат, она была растеряна отсутствием любимого мужчины и спросила про Охотника. Шторм ничего не сказал, лишь сжал губы в тонкую линию, злясь на ее беспокойство. Через мгновение пришел в себя, выговаривая, что ей нужно думать о поступлении, чтобы жить так, как хотела и достойна. В тот момент Маргарите было невероятно плохо, и его слова только раздражали. Если бы не Лера, которая успокаивала ее, убеждая, что все будет хорошо, она, наверное, была бы в панике. А теперь просто ждала…

Переборов гордость, девушка несколько раз звонила Волкову, но аппарат абонента был выключен, что наводило на мысль.

Решив, что еще немного, и замерзнет, она поднялась, как вдруг замерла, заметив, как из дома Грызловых вышел Охотник в черной спортивной куртке и синих джинсах.

«Он пришел за мной! Пришел!» – решила девушка, чувствуя в груди невероятное тепло, распространяющееся в каждую клеточку ее хрупкого тела.

До конца не веря, что Сергей тут, Маргарита задохнулась, не в силах крикнуть. Она непрерывно смотрела, прожигала взглядом, всматриваясь в любимые черты мужчины. В эту секунду она была счастлива, улыбаясь, радуясь, что теперь все будет хорошо.

Волков почувствовал взгляд и резко оглянулся, замечая Риту. Тут же посмотрел в сторону, где, как, оказалось, стоял Шторм, выкуривая сигарету, и с ненавистью прожигая взглядом брата девушки. Выражение лица мужчины представляло собой безразличную маску, но глаза горели ненавистью и лютой яростью. Спустя секунды он отвернулся от хозяина дома и направился к Рите, приросшей к земле, вцепившейся в свою куртку.

Соркина, не понимая ненавистных взглядов брата и своего любимого мужчины, нахмурилась, но как только возлюбленный подошел, все отошло на последний момент. Она сделала шаг в его сторону и прошептала:

– Привет.

Мужчина молчал, ничего не говорил, но его темно-синие глаза пылали ярко-красным огнем. Волков сканировал желанную девушку несколько минут, а потом резко потянул к себе, прижав к груди. Рита была счастлива, не скрывая улыбки, пряча лицо в его одежде. Когда подняла лицо, озаренное теплым светом, прошептала:

– Я очень тебя ждала, и ты пришел.

– Прости, я… – он замер, обдумывая свои слова, а потом вдруг спросил: – Рита, тебе дорог твой брат?

Не понимая вопроса, девушка нахмурилась, отчего на красивом нежном лице появилась тревога, и проговорила:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Насколько он тебе дорог? – сурово проговорил Волков, вглядываясь в ее бездонные глаза.

– Он единственный из семьи, кто у меня остался. Я бы не смогла без него, – ответила девушка, не понимая странного вопроса, но, замечая, как в глазах мужчины появились ярость, гнев и обида, растерялась, переживая, что сказала не то. Но когда Охотник ласково провел по ее лицу, успокоилась, надеялась, что ей показалось. Мужчина наклонился ближе и произнес: – Рита, я выполню свои дела, а завтра днем мы встретимся. Я заеду за тобой. Хорошо?

Девушка счастливо улыбнулась, хотя в душе была горечь. Любимый мужчина разговаривал сухо, резко, как будто они не так близки, как она считала. Она надеялась хоть на какое-то проявление чувств, но Волков был суров, несмотря на ласку рук. Он сдерживал себя, как никогда, отчего ей показалось, что расстроила его.

Еще раз провел пальцами по лицу, с такой жадностью, почти сдавливая, как будто не мог наглядеться, а потом нагнулся и поцеловал. Жадно, хищно, утверждая свои права, обещая, что никогда не отпустит.

Рита плыла в невероятном удовольствии. Она сходила с ума от бешеных эмоций, неистово отвечая, чувствуя себя самой счастливой.

Когда мужчина отпустил ее, даже не могла стоять, ощущая, что ноги стали ватными. Сергей в последний раз посмотрел на нее, окидывая жадным взором, а потом отпустил и пошел по дороге, встречаясь с гневным взглядом Шторма, с ненавистью смотрящего на то, как его добрую сестренку соблазняет взрослый мужик.

Андрей проследил за тем, как Охотник сел в машину и выехал со двора, а потом направился к Рите, уже сидевшей на качелях, не скрывающей своей радости. Подошел к ней, и без всяких прелюдий грубо произнес:

– Оставь глупые надежды. Он не для тебя. Вы разные, и тебе нужно подрасти.

Девушка нахмурилась, счастливое выражение лица моментально пропало, и она резко выдала:

– Это мне решать!

Грызлов подошел ближе и резко отчеканил:

– Ты пойми, я хочу, чтобы потом ты не плакалась мне, а сказала «спасибо».

– Андрей, я сама разберусь. Не нужно что-то решать за меня, – раздраженно выдала Маргарита, резко спрыгивая с качелей, поражаясь выводам брата, считая, что он не прав. Она даже представить не могла, что Шторм так агрессивно будет настроен против Охотника. Девушка подняла подбородок кверху и произнесла: – Я…

– Ты не взрослая! – перебил брат, не желая слушать детские фантазии. Грызлов понимал, что сейчас она возненавидит его, но это ненадолго, а потом сестра будет благодарна. Он откинул окурок в сторону и громко проговорил: – Ты маленькая напуганная девочка, которая ничего нормального в жизни не видела. С ним ты и дальше будешь маленькой девочкой, так и не повзрослев, не решив, что именно тебе нужно. Послушай меня! Я тебе добра желаю. Нужно понять, что тебе действительно нужно, а не менять одного брата на другого.

Холод совсем не чувствовался, наоборот, в эти минуты Маргарите было жарко и до ужаса обидно. Она видела по суровому выражению лица брата, что ему не объяснить, ничего не доказать. Шторм решил за нее. Сдерживая слезы, девушка медленно подошла к Андрею, и, посмотрев в его серые хищные глаза, спокойно сказала:

– Чтобы не случилось у нас с Сергеем, плакаться не буду! И если в моей жизни произошла ужасная трагедия, это не означает, что теперь у меня нет мозгов, и нужно решать за меня! – девушка приказала себе успокоиться, зная, что Шторм не понимает приказов и ультиматумов, и, взяв его за руку, прошептала: – Андрей, я действительно люблю его. Поверь.

– Нет, – гневно выдал мужчина, не желая слушать. – Это все детская влюбленность. А как только Волков получит твое согласие, ему уже будет плевать на все. Он не отпустит, даже если ты поймешь, что совершила ошибку. Охотник для себя уже все решил. И если сейчас ничего не сделать, потом даже я тебе не помогу.

– И не нужно! Не нужно! Оставь нас в покое! – с обидой прокричала девушка, хватая брата за черную спортивную куртку, дергая на себя. Сглотнув и решив, что бесполезно, она попросила: – Я тебя прошу – не вмешивайся. Мне решать. Только мне!

– Нет, – сурово произнес Шторм ей в глаза.

– Ты ошибаешься! Ошибаешься! – гневно воскликнула девушка и, резко убрав свои руки с его груди, побежала в сторону дома, не понимая брата, и надеясь, что он ничего не сделает.

Он не сможет…

Грызлов смотрел вслед сестре, сжимая руки в кулаки. Как только Рита скрылась за домом, вновь достал сигарету и закурил, считая, что поступил верно. Охотник сделает свое дело, в этом не было сомнений. Он не оставил ему выбора. Так будет лучше для всех, а потом… судьба покажет.

***

Рита ходила по комнате и смотрела на часы. Она не понимала, почему Охотник так и не позвонил. Обещал, но не выполнил обещания, что на него было совсем не похоже. И телефон у него выключен. Что же такое? Девушка не находила себе места.

Еще разговор с братом не давал покоя. Шторм был категорично настроен, это вызывало грусть и обиду. Казалось, все против нее.

Не выдержав невыносимого ожидания, Рита решилась поехать к Волкову домой. Одела теплый свитер, натянула джинсы и вышла из комнаты.

Спустившись на первый этаж, услышала повышенные тона из кабинета. Понимая, что это Лера и Шторм, решила идти дальше, как вдруг услышала:

– Грызлов, ты сволочь! – гневно воскликнула Валерия, вкладывая в свое возмущение огромную ярость.

– Лера! Так нужно! – громко ответил Андрей, что девушке показалось, брат сказал это ей. Чувствуя неудобство, Рита вновь отступила, но не ушла, слыша ответ женщины:

– Ничего не нужно! Тебя забыли спросить. Ты кто такой, чтобы распоряжаться чужими судьбами?!

– Черт, я жалею, что сказал тебе.

– Жалеет он! Да я, вообще, с тобой не хочу говорить. Чудовище! За кого я замуж вышла?! – образовалась пауза, а потом Валерия продолжила: – Нет, скажи, ты кем себя возомнил? Вот кем?

– Лер, успокойся. Все будет нормально.

– Сам успокаивайся! И ко мне не подходи! Понял? Раз такой подлый эгоистичный, то…

– Да с чего это? Еще как подойду и не только, – с настоящей яростью ответил Шторм, отчего можно было сделать вывод, что слова жены вывели мужчину из себя.

– Обойдешься, Грызлов! А будешь так поступать, решая за всех, разведусь с тобой! – гневно воскликнула Валерия, на что получила:

– И не надейся, любимая! Нужно будет – привяжу в спальне и лично буду охранять. Размечталась она, – ледяным тоном заявил Грызлов, находясь на грани.

– Забыла тебя спро…

Валерия недоговорила, потому как послышался шорох, писк, громкое падение книг со стола, а потом тишина, сопровождаемая странными звуками.

Девушка улыбнулась, прекрасно зная, чем заканчиваются перепалки брата и его жены, но так и не поняв, почему ссорились двое родных людей. Пожав плечами, Рита направилась на выход.

Надев куртку и белую шапку, Соркина подошла к входной двери. Хотела заказать такси, как к ней подошел высокий поджарый мужчина в черном костюме и спокойно произнес:

– Маргарита Антоновна, добрый вечер. Я отвезу вас туда, куда скажете.

Девушка повернулась к охраннику, чувствуя неловкость, ведь она не предупреждала, да и поздно уже, и проговорила:

– Евгений, я…

– Извините, но я отвезу вас лично и куда угодно, но только буду рядом, чтобы исключить неприятные ситуации.

Вспоминая свой поход в клуб, Рита вздохнула и проговорила:

– Хорошо. Будьте добры.

Через пять минут Соркина сидела в салоне, наблюдая через стекло за деревьями, домами, остановками, людьми. Все торопились, спешили куда-то, отчего ей казалось, что город – это муравейник, где люди – муравьи.

«Почему же он не приехал? Почему?» – не понимала девушка, задавая себе вновь и вновь этот вопрос.

Остановившись у нужного дома, она вышла. Евгений, провожая ее до подъезда, по пути достал сигареты из кармана брюк. Девушка поднялась на нужный этаж и уже у заветной двери замерла, чувствуя себя именно сейчас ненужной, наглой, навязывающейся мужчине, когда он этого не хочет. Решив, что раз уже здесь, нужно войти, взяла себя в руки и позвонила.

Не открывали. Девушка позвонила еще раз, а когда подумала, что его нет дома, то послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял Охотник с белоснежным полотенцем на бедрах с мокрыми волосами после душа. Мужчина просто смотрел на нее, не приглашая в квартиру. Не понимая, почему Сергей так холоден, после того, что произошло и того поцелуя в саду, девушка прошептала:

– Ты не приехал, и я подумала…

– Я был занят, – грубо проговорил Волков, убивая своим ледяным тоном.

Рита не знала, как быть. Она стояла у двери, чувствуя, как в груди клубится опустошение, с каждой секундой разрастаясь, отчего чувствовала себя невероятно ужасно. Посмотрела позади него, понимая, что мужчина даже не предложил пройти, закрывая проем невероятно-огромным сильным телом. Решив, что случилось плохое, и мужчина зол, она закусила губу и протянув руку, дотронулась до его руки, нежно касаясь, надеясь, что его плохое настроение рассеется. Чувствуя, как дернулась рука под ее пальцами, она замерла, тут же с ужасом наблюдая, как мужчина убрал ее.

Рита сглотнула, боясь думать, что означают его действия, посмотрела ему в глаза и увидела в них лишь пустоту. Сейчас перед ней стоял чужой человек. Только она хотела спросить, в чем дело, как открылась дверь ванной комнаты и оттуда вышла красивая девушка с мокрыми темными волосами, в большом полотенце, повязанном на груди. Она посмотрела по сторонам, и, увидев их, хищно улыбнулась и проговорила:

– Малыш, я ску-у-учаю. Пойдем ко мне.

Краска отлила от лица, Рита забыла, как дышать, с неверием и шоком взирая на счастливую красивую девушку, у которой спало полотенце на груди.

Сергей повернулся в ее сторону и сухо проговорил:

– Иди. Я сейчас.

Брюнетка промурлыкала непонятные мяуканья, и отправилась в ванную, оставляя мужчину и девушку наедине в опустошающей тишине.

Рита боялась упасть, чтобы еще больше не чувствовать себя униженной. К глазам подступали слезы. Она вцепилась рукой в дверь и, найдя в себе силы, выдавила:

– Вы… вместе?

– Нет, на несколько раз, – буркнул он без эмоций, как будто это естественно и нормально.

Девушка прочистила горло, пытаясь сконцентрироваться на его лице и убеждая себя, что не стоит до конца убивать душу, все же спросила:

– А я… не нужна больше? Да?

– Ты… – Охотник замер, а потом грубо отчеканил: – Рита, не будь такой наивной. Я получил, что хотел, и ты мне больше неинтересна.

Шок. Ужас. Неверие. Невероятная боль скрутила все внутренности, и девушка, не сдерживая предательских слез, хрипло проговорила:

– Понимаю. Прощай.

Она повернулась, и на мгновение чуть не упала, но сильные руки не дали этому случиться, прижимая к огромному телу. Рите стало еще хуже, и она попыталась оттолкнуть, освободиться, но мужчина молча прижимал ее к своей груди, не отпуская, чувствуя, как девушку сотрясает крупная дрожь.

– Отпусти меня, – гневно выдохнула она. – Не смей меня трогать!

Мужчина на секунду замялся, а потом медленно отпустил, не сказав ни слова. Не желая еще больше травить себя, ощущая, как в голове что-то взорвалось, не давая возможности слышать и понимать, осознавая, что еще немного, и разревется, она пошла вперед.

Дошла до лифта, радуясь, что смогла, и нажала на кнопку. Дверь открылась. Девушка вошла, и, повернувшись, увидела Охотника у лифта, с волнением смотрящего на нее. Маргарита вздохнула и все же проговорила:

– Никогда бы не подумала, что ты такой…

Сергей молчал, а потом произнес:

– Такие домашние девочки, как ты, слишком наивны и доверчивы. Пора взрослеть.

Рита кивнула, соглашаясь с ним, ведь сама все придумала, как оказалось. Она нажала на кнопку лифта и, не удержавшись, чувствуя, что ей нужно сказать ему, чтобы он понял и больше никогда не смел к ней подходить, с яростью в глазах прошептала:

– Ненавижу тебя. Ненавижу!

Стоило только дверям закрыться, как Рита прислонилась к стене и, закрыв рот, затряслась от бушующих эмоций, вырывающихся рыданий. Она не контролировала эмоций. Сжав себя руками, не могла успокоиться, даже когда дверь открылась, пока у лифта не показался Евгений. Мужчина без разговоров осторожно вывел ее и довел до машины.

Дорогу она не помнила. Только то, что кусала ладошку, стараясь не опозориться перед мужчиной больше, чем уже. До дома она шла разбитой, чувствуя себя дешевкой, забытой ненужной игрушкой, обещая себе, что завтра будет сильнее, а сегодня она не в состоянии. Ей было плохо, обидно и омерзительно.

Оказавшись в коридоре, она увидела брата, с напряжением и волнением смотревшего на нее. Он только попытался подойти к ней, как Рита вскрикнула:

– Не подходи! Не подходи ко мне!

– Рита. Я хочу помочь. Дай мне помочь…

– Не смей приближаться ко мне! – гневно выдала она, прислоняясь к стене. – Отстаньте от меня. Все. Не трогайте, – закричала девушка, не сдерживая рыданий, не замечая ничего от слез.

Андрей попытался подойти, но девушка закричала, отчего он отступил, не желая еще больше ухудшать ситуацию, чем есть. Девушка прошла мимо, двигаясь, как во сне, ничего не видя от слез, пока не услышала приятный голос, зовущий ее. Она посмотрела на взволнованное напуганное лицо Леры, и еще больше расплакалась, обнимая ее.

– Пойдем. Пойдем, моя хорошая. Успокойся, – шептала Валерия, ласково поглаживая всхлипывающую девушку по волосам, направляясь в спальню.

Только через полчаса Рита смогла успокоиться и заснуть, слыша ласковый голос замечательной женщины, постоянно говорившей о чем-то, успокаивающей ее. Уже заснув, сквозь сон ей послышался голос брата:

«Прости, родная…»