4 года назад

14 февраля, среда

Новосибирск

Маргарита всю дорогу смотрела в лобовое стекло, пытаясь не издавать лишних звуков. Она чувствовала себя ужасно, наблюдая боковым зрением, с какой яростью сжимал Охотник руль. Таким она его еще не видела. Но в то же время в ней росло возмущение. С чего она виновата? Разве могла знать, что так получится? Тем более предполагать, что придется целоваться с ним? Еще на сцене она готова была уйти, наплевав на мнение одноклассников, но Сергей сам согласился. И следует отметить, что он взрослый мужчина и должен отвечать за свои действия, а не перекладывать на других. Она под дулом пистолета не приказывала ему, как и не умоляла на коленях. Рита, конечно, попросила, но речь не шла о поцелуях и прикосновениях.

Лицо горело алым цветом. С каждой секундой девушка все больше накручивала себя, раздражаясь поведению мужчины. Решив, что нужно успокоиться, чтобы брат и Лера не видели ее вот в таком состоянии, требовательно попросила:

– Останови, пожалуйста. Мне нужно выйти на несколько секунд.

Охотник молчал, никаким образом, не отреагировав на ее слова, что еще больше раззадорило девушку. Она повернулась к нему и уже резче проговорила:

– Останови, мне нужно выйти!

Сергей медленно повернулся к ней, и ледяным тоном уточнил:

– Зачем?

– Нужно! – уверенно заявила Соркина, чувствуя, что еще немного и закричит. Ко всему прочему добавилось, что Волков не воспринимает ее просьбы и слова, считая неважными.

Мужчина внимательно посмотрел по сторонам и отметил, что можно остановиться только на заправке, так как они уже выехали из города. Через пять минут машина заглохла, и Рита, не теряя времени, резко открыла дверь и вышла, отходя в сторону, вглядываясь вдаль, чувствуя, что вновь похолодало. На мгновение закрыла глаза и распахнула, услышав обеспокоенный голос позади себя:

– Тебе плохо?

– Нет, – как можно спокойнее ответила девушка, продолжая смотреть вперед, отмечая во тьме белую ровную поверхность поля. От вида умиротворенной и безмятежной картины ей захотелось задержаться, но планы были нарушены грубой фразой:

– Тогда едем домой!

Девушка мгновенно повернулась к Охотнику и, сверкнув красивыми темно-голубыми глазами, гневно выдала:

– Знаешь, я считаю, что ничего не произошло, чтобы так реагировать. Нечего строить проблему!

Охотник замер и через секунду грозно с ноткой возмущения проговорил:

– Да? Совсем ничего? То есть тебе нормально?!

Девушка рванула к нему, искренне возмущаясь тому факту, что для Волкова поцелуй с ней является трагедией, вынужденной мерой. Оказывается, ему тяжело принять и пережить. Приблизившись вплотную, Рита сердито воскликнула:

– Ведешь себя, как будто… тебя заставили. Но я же предлагала уйти! Так в чем проблема?!

– Девочка, ты чего от меня хочешь? – раздраженно уточнил он, чувствуя, что на пределе. – Ты захотела пойти, мы пошли. Захотела…

– Я не хотела целоваться с тобой, и…

Мужчина потемнел взглядом и, не думая, дернул ее на себя, приходя в бешенство от слов желанной красавицы.

– Хотела! – убежденно процедил он, чеканя свое убеждение ей в лицо. В груди клокотало от гнева, что она пытается обмануть не только его, но и себя.

– Да как ты…

– И я хотел, – почти прорычал он, слегка захватывая подбородок, чуть сжимая, гневно выдыхая:– Проклятье, ничего не произошло для нее… Не хотела…

Рита приняла слова как оскорбление, осознавая, что мужчина не так ее понял, и попыталась дернуться, но Волков только усилил захват и уже ладонями сжал щеки, понимая, что маленькая девчонка своими дерганьями и словами, конкретно довела, отчего его контроль взорвался на части, оголяя истинные чувства и эмоции.

– Отпусти! – гневно процедила Маргарита, вырываясь из его сильных рук.

– Да не вертись ты… – хрипло выдохнул Сергей, понимая, что проиграл сам себе, а эта неугомонная пигалица еще добавляет проблем, дергаясь, соприкасаясь с его возбужденным телом, провоцируя на ответную реакцию.

Соркина только захотела ответить, как Сергей мучительно застонал и через секунду накинулся на ее губы, жадно поглощая, чувствуя, как получает невероятное, спасительное облегчение, понимая, что его засасывает в неведомый омут, о котором он даже не знал, но ничего так не желал, как там утонуть.

Волков яростно атаковал, а когда почувствовал, что Рита отвечает, словно получил под дых, ослабевая захват и, врываясь языком, исследуя нежный ротик, сминая сладкие губы.

Чувственный, пламенный поцелуй сводил с ума. Девушка хваталась за мужчину, отключаясь полностью, отдавая и наслаждаясь. Когда ее стало трясти, а внизу живота скрутило так, что не хватило воздуха, она ударила мужчину в грудь, надеясь на спасение. Сергей оторвался от ее губ, но продолжал обнимать, не позволяя отвести взгляда.

Рита тяжело дышала, а потом рвано выдохнула:

– Ты…

Сергей с силой сжимал свою девочку, понимая, что сделал ошибку, но все внутри него кипело только от вероятности, что ей плевать на него, что она может уйти и забыть. Внутри Волкова рвал и метал настоящий хищник, неистово реагирующий на каждое движение Маргариты, не предполагая побега, не допуская отрицания Охотника как ее мужчины.

Мысль, что он не сможет отказаться от Риты, даже если она этого захочет, резко ворвалась в сознание, и мужчина заставил себя разжать руки. Охотник просто стоял и сканировал непонимающий взгляд Риты, смотрящей ему в глаза, на его губы. Было только одно желание – продолжить, сделать своей, и сразу же внутри моментально сработал тумблер, напоминая ему, что девочке нет восемнадцати лет, она даже не окончила школу, и у нее однозначно не было мужчины. Мысль, что и не будет, кроме него, сразу же отложилась в его понимании, и Волков успокоил бушующие эмоции.

Еще есть Шторм… брат Риты, готовый уничтожить любого, кто обидит его маленькую сестренку. И пусть сейчас Грызлов нуждается в нем, но стоит только заявить свои права на Соркину, это будет совсем другой разговор. Сергей понимал Андрея, осознавал, что она ребенок, совсем ничего не видевшая, пережившая тяжелую трагедию, и сейчас за ней охотится киллер, нанятый заказчиком, уничтожившим ее семью.

Получается, что Маргарита совсем не жила нормальной жизнью. До смерти близких ее семья моталась по городам, молчаливо повинуясь просьбам испуганного отца, неспособного защитить их. Волков не понимал такого уклада и поведения взрослого мужчины. Чего толку бегать?! Их все равно нашли… и жестоко расправились. А ведь с деньгами Соркина, гения в области программирования, и связями Шторма, который узнал все слишком поздно, они могли и до сих пор жизнь. Но Антон Павлович решил прятаться, никому ничего не говоря, чем обрек всех на смерть из-за своей трусости и неспособности признать отчаянного положения.

Его девочка два года приходила в себя, общаясь со специалистами, пытаясь не сойти с ума от последствий пережитого ужаса кровавой ночи, став свидетельницей убийства родителей и маленькой сестры, которой не смогла помочь. Она справилась, но еще не готова к взрослой жизни.

Последнее предположение Сергей моментально поставил под сомнение, отмечая в Рите боевой характер, пусть душа у нее мягкая и добрая.

– Почему? – выдохнула она, ожидая честного ответа, обнимая себя за плечи.

Мужчина только смотрел, а потом ледяным тоном заметил:

– Нужно ехать домой.

– Почему? – более резко проговорила Соркина, не собираясь делать и шага, пока не услышит нормального внятного ответа на свой вопрос. Девушка не понимала, как можно целовать и обнимать с такой страстью, а потом просто ничего не объяснить, решив замять это дело. Не получится. Она не кукла, чтобы с ней так поступать.

Охотник услышал звук телефона и только собрался идти, как девушка сделала шаг к нему и схватила за локоть, отчего он моментально дернул ее в сторону и прижал к машине, лихорадочно понимая, что сделал это автоматически.

Отмечая мгновенный испуг в глазах красавицы, лишний раз убедился, что она еще совсем девочка, а он взрослый мужчина, напичканный боевыми приемами так, что решительно действует, как только видит намек на нападение.

Но чтобы он ни решил, понимал, что Рита не успокоится. Да и не хотел с ней так, хотя знал, что нужно именно для ее блага. Охотник ослабил хватку и, подняв руку, провел по лицу, наслаждаясь невинными прикосновениями. Прочистил горло и проговорил:

– Прости. И… я поцеловал тебя там и сейчас, потому что хотел… и хочу, потому что свела с ума. Ты у меня под кожей, как бы я ни пытался тебя оттуда вытравить, – говорил, и, отмечая шок и некую надежду в бездонных красивых глазах, резко отчеканил: – Но ты маленькая девчонка, а я твой телохранитель. Поэтому мы забываем обо всем, и дальше живем так, как жили до сегодняшнего дня. Понятно сказал?

Рита молчала, не зная, как себя вести после сказанных слов. Да и в самом деле не говорить же Сергею, что он ей нравится, что она восхищается им, и все слова до грубого заключения вызывают в ее теле настоящий трепет. Заглушив в себе эмоции, посчитав, что ей нужно успокоиться и подумать, только кивнула и еле слышно проговорила:

– Поняла.

Мужчина ожидал продолжения, чего-то другого, но никак сухого подтверждения его жестокого предложения. Возможно, он надеялся на признание, но одно простое слово поставило его на место. И пусть сейчас он еще больше разозлился, но не жалел, что сказал ей правду.

Посчитав, что разговор закончен, спокойно произнес:

– Садись в машину, и поехали.

Соркина лишь несколько секунд смотрела на него, а потом кивнула и еле слышно проговорила:

– Хорошо.

Дальше все происходило быстро и в полной тишине. Охотник открыл дверь и, дождавшись, пока Рита усядется, обошел машину и сел на свое место. Вывернув колеса на дорогу, рванул вперед.

Через полчаса они были дома. Девушке казалось, что они ехали невероятно долго, поэтому она сидела с закрытыми глазами, заставляя себя ни о чем не думать. Мечтала уснуть, но не получалось, когда весь салон был пропитан мужчиной, а в воздухе летали частицы гнева, возбуждения и желания. Не только Волкова, но и Соркиной, все прекрасно понимающей, но ужасающейся от этого осознания.

Раздевшись в гардеробе, Маргарита поспешила вперед, как вдруг Охотник перехватил ее, задержав за предплечье. Сурово посмотрел в глаза и выдал:

– Не смей игнорировать и бегать от меня, считая, что я сволочь. Пусть так, но я твой телохранитель, и твоя жизнь – самое важное для… нас. Поняла?

– Да, – резко ответила девушка и, вырвав руку, что мужчина ей позволил, пошла на выход, быстрыми шагами направляясь к лестнице, чтобы подняться на второй этаж и закрыться в своей комнате, мечтая все обдумать и наконец-то успокоиться.

***

15 февраля, четверг

Красивая девушка дрожала всем телом, пытаясь взять себя в руки. Все внутренности сжимало от пережитого ужаса и невероятности происходящего. Было так плохо, что, казалось, она не выдержит. Кровь бежала с огромной скоростью по венам, заставляя сердце работать в два раза чаще. Огромные зрачки выдавали ужас, и нервы были натянуты до предела. Еще немного, и она вновь сорвется…

Маргарита до сих пор не могла поверить, что убийца ее семьи – отец Андрея, Грызлов Андрей Николаевич. Только сегодня, когда напряженный, молчаливый Сергей отвез ее в школу, предупредив, чтобы отчитывалась каждый пять минут, она узнала, кто заказчик.

Перед уроком истории к ней подошла девочка и сказала, что ее ждет Охотник. Маргарита удивилась, совсем не ожидая от Волкова посыльных, но пошла, чтобы весь класс дальше не продолжал свои подколки в ее адрес. Пятиклассница с длинной косой привела ее к запасному выходу и убежала на урок, а она осталась одна.

Не понимая ничего, она написала сообщение Охотнику: «Со мной все хорошо. Зачем срывать с урока?». Моментально раздался звонок, и разъяренный Сергей с первой фразы сказал, что он рядом, но никого не посылал, и потребовал, чтобы она уходила. Только собралась так сделать, как увидела его, отца Шторма. Он вышел из-за колонны, тяжело прихрамывая, с яростью смотря в ее сторону. Худой пожилой мужчина, вызывающий страх и желание скрыться. Андрей Николаевич всегда негативно относился к ней, но это и понятно, видеть ребенка своей первой жены, бросившей его ради другого. Но в последнее время старик изменился, пытался сблизиться из-за болезни, как считал Шторм.

А потом невыносимая вонь, отключившееся сознание, и она провалилась в бездну. Проснулась уже в машине, понимая по разговору, что ее привезли в старый сгоревший дом на место убийства ее родителей и сестренки.

Сейчас она не могла даже вспоминать их разговора. Отрывки жестоких фраз заслоняли все: «…изнасилование простила», «…очень часто заходил к сыну с подушкой, мечтая уничтожить…», «…ее стали считать ненормальной, и МНЕ ЭТО НРАВИЛОСЬ…», «Сбежала к другому ОТ МЕНЯ», «…получал удовольствие от того, как она смотрела на избиение своего мужа, а ведь она надеялась, что я не буду их трогать». Столько ненависти… настоящей, неоправданной, лютой, способной только разрушать. Мужчина испытывал к Вере и ее семье только удушающую ярость, сожравшую его полностью, оставив только мерзкую сущность. Старик ненавидел всех, а особенно мать Риты, посмевшую сбежать от него к любимому человеку, не в силах терпеть ежедневные унижения, переживая, что он довершит начатое, убив сына, а ее определит в сумасшедший дом.

Отец Шторма с гордостью в глазах рассказывал, как присутствовал в комнате, наслаждаясь болью бывшей жены, желая уничтожить все, что связано с ней. Он наблюдал в стороне за тем, как она вошла в комнату, слыша выстрелы, и когда Рита со всех ног кинулась к маленькой сестре, желая спасти свою любимую девочку, отправил за ней киллера.

Маргарита успела скрыться в комнате, закрыв на замок, но было поздно… Катя задохнулась, отравившись дымом. Столько боли, скорби и ужаса… Девушка медленно сходила с ума, прижимая к себе маленькое тело родной крошки. Не могла принять жестокую, невыносимую правду, а потом пришел убийца…

Воспоминания рвали душу, и девушка всхлипнула, надеясь, что спасение – это не сон. Семья отомщена и больше не будет преследования.

«Пусть будет так… Пожалуйста!»

Ей хотелось закричать от гнетущего состояния, но она только дрожала, теряя себя. Машина вдруг остановилась, и мужчина вышел и сел в салон, отчего испуганной девушке стало совсем мало места. Не спрашивая, Охотник сгреб Риту в объятья и прошептал в волосы:

– Все хорошо, маленькая. Успокойся.

– Он… он…

– Его больше нет. Ты в безопасности.

– Как он мог? Как?

– Есть таки люди… и много. Жестокие, безжалостные мрази, наслаждающиеся болью в глазах других. Но теперь все хорошо. Кошмар закончился.

Девушка всхлипнула и молчала, чувствуя, как ей невероятно хорошо в сильных руках мужчины. Он успокаивал, дарил тепло, отчего хотелось закрыть глаза и уснуть.

– Ты дрожишь, – недовольно проговорил Сергей и натянул на плечи свою куртку, которую ей отдал, когда Шторм накинулся на отца, чтобы предотвратить выстрел в сестру, а он нес девушку к машине.

Маргарита закрыла глаза и сильнее уткнулась в мускулистую грудь, понимая, что в надежных руках, которые не бросят, не оставят. Она отчаянно прислонялась, неосознанно подчиняясь мужчине, отчего он сжал губы и, пересадив к себе на колени, обняв за ноги и спину, жадно прижал к себе.

Через некоторое время он подумал, что она уснула, как вдруг услышал:

– Ты… теперь уедешь? Оставишь меня?

Такая мысль вызвала раздражение и резкую внезапную боль, как от удара ножом. Он знал, что не может оставить ее, как бы ни хотел. Волков на секунду задумался, осознавая, что погружается в этот омут все сильнее и сильнее, но его это не пугало. Посмотрев в ярко-голубые глаза, Сергей выдохнул:

– Посмотрим…

Рита не стала ничего говорить, хотя мысль, что он уедет, была невыносимой и оглушающей. Девушка лишь прикрыла глаза, не желая надоедать и ни в коем случае не просить. Она справится, что бы ни случилось.

Когда мужчина понял, что девушка больше не дрожит, вдохнул нежный запах и попросил:

– Нужно ехать. Маленькая Света одна.

Сергей специально напомнил о малышке, зная, что Маргарита тотчас возьмет себя в руки. Когда дело касалось детей, его хрупкая девочка превращалась в тигрицу. Она тут же отстранилась, что он принял довольно агрессивно, и проговорила:

– Нужно ехать. Очень надеюсь, что с Лерой все будет хорошо.

– Обязательно. За ней поехал Шторм, так что без нее не вернется, – попытался пошутить мужчина, считая, что Грызлов сейчас пребывает в бешенстве, не зная, где его женщина. Как только отвезет Риту домой, сразу же позвонит Грызлову, чтобы узнать новые подробности.

Леру и Риту схватили в один момент, увозя в разные стороны, рассчитывая покончить с сестрой, а потом Андреем, когда кинется за Авериной, где его должны были ждать убийцы. Но они поступили по-другому, зная, что Валерию не тронут, пока Шторм не приедет за ней.

Охотник надеялся на то, что маленький ребенок отвлечет Риту, отчего она придет в себя, потому что сейчас девушка представляла собой искалеченную душу.

Мужчина сжал руки, с яростью жалея, что лично не пристрелил сволочь, доставившую Рите столько боли. Но Шторм не позволил, предупреждая всех, чтобы никто не смел лезть, кроме него. Поэтому был удивлен, что Шторм лично не пристрелил его, но это и правильно, несмотря на дикий, тяжелый характер Грызлова, Андрей был умным и мог оценить серьезность ситуации без эмоций. Что удивительно, ведь когда дело касалось его женщин, он был готов на все, действуя грубо, хищно, словно свирепый хищник на охоте. Но тем не менее убийца-заказчик мертв, благодаря Шторму, спецназу отца Волкова и сволочной душонке старика, выстрелившего себе в рот, когда понял, что все кончено.

Через час они были дома, и маленькая милая Света лежала вместе с Ритой на кровати, уснув, так и не дождавшись Андрея и Леры. Может, Рита и не вырубилась бы, но Сергей помог ей, дав воды, куда подсыпал снотворное.

Накрыв пледом, пошел на первый этаж, когда входная дверь хлопнула, и вошел Андрей в одной рубашке и джинсах, держа на руках женщину в его куртке, а позади Сысорев Виталий, командир группы, и его ребята. Грызлов посмотрел на Охотника и повел головой, спрашивая глазами про сестру и дочь своей женщины, дрожащей у него в руках.

– Спят, – проговорил Охотник.

Шторм кивнул и проговорил:

– Нашего врача вызывай. Лера несколько часов пряталась в лесу без верхней одежды, сбежав от киллеров.

Волков кивнул и, набрав нужный номер, позвонил Данилову, уже через пятнадцать минут явившемуся к дому Грызлова.

Спустя час двое мужчин находились в кабинете, где Шторм сидел в широком черном кресле, а Волков на кожаном диване.

– Сможешь еще побыть какое-то время? Примерно до окончания школы. Оплата та же.

– Смогу, но я буду жить у себя в квартире. Дом через дорогу от ее школы находится, – ответил мужчина, определив руку на спинку дивана.

– Понял. Хорошо, тогда, когда она дома – под моей охраной, не забудь дать отчет по ним, а в остальное время – ты.

– Хорошо, но денег не нужно.

Шторм резко посмотрел на Охотника и прищурился, обдумывая слова мужчины, отчего Сергей понял, что не стоило так говорить, но не мог по-другому. Сейчас он понял свою ошибку и мужчины продолжали испепелять друг друга взглядами, что-то решая для себя. Волков понимал: Грызлов не тот человек, который не увидит важного в том, что телохранитель желает охранять девушку без денег. Он только открыл рот, чтобы сказать, как услышал резкие слова, пропитанные яростью:

– Она тебе нравится.

– У меня будет параллельная работа, но днем… я смогу ее полностью контролировать, – ледяным тоном отчеканил Охотник.

Грызлов молчал, понимая, что Волков никак не прокомментировал его утверждение, но и привел достойную причину его слов. Андрей кивнул и все же заметил:

– Я привык хорошо платить, чтобы требовать по полной программе выполнение обязательств.

– Мое слово – гарантия обязательств. Или сомневаешься? – уже грубее проговорил Сергей, ровно встречая придирчивый взгляд темно-серых глаз.

– Хорошо, пусть так. И… надеюсь, ты не забыл о том, что я тебе говорил про Риту, – грубо напомнил Шторм, отмечая любое движение и мимику Охотника, но мужчина вел себя безразлично, как всегда.

– Я никогда ничего не забываю, – грубо выдал Волков.

– Что же… Хорошо. Тогда надеюсь на тебя, – проговорил мужчина и встал, тут же добавляя: – Когда не сможешь охранять, скажи, и тогда я найду другого телохранителя.

– До ее дня рождения я точно никуда не уеду. Свободен.

– Отлично. И спасибо, – выдал Грызлов, оказавшись рядом с Волковым, подав руку. – С тобой приятно иметь дело, и ты очень помог.

Охотник кивнул, чувствуя между ними напряжение. Каждый остался при своем мнении и сделал свои выводы.

Дождавшись, пока Шторм уйдет, через полчаса Сергей поднялся на второй этаж и осторожно вошел в комнату Маргариты. Девушка спала одна, так как малышку уже отнесли в детскую.

Такая маленькая, хрупкая, нежная… Рита лежала в пижаме белоснежного цвета с розовыми сердечками, ее длинные золотистые волосы рассыпались по спине и подушке, отчего была похожа на сказочную фею. Он с силой сжал кулаки, сдерживая желание подойти ближе, и просто смотрел.

Когда посчитал, что нужно уходить, в последний раз посмотрел на красавицу и вышел из комнаты. Остановился, огляделся по сторонам темного коридора, чувствуя, что не один, но, не услышав ничего, направился на первый этаж в подсобку охраны, чтобы просмотреть видео со всех камер и стереть данные о своем посещении.