– 1

В последние дни я чувствовала себя неважно. Вдруг ни с того, ни с сего портилось настроение, а потом то начинала болеть голова, то накатывала сильная слабость, а один раз и вовсе случилось что-то непонятное.

Я проснулась утром, но не смогла встать. Нет, не совсем так, хотя очень трудно объяснить, что же было на самом деле. Проснулась лишь какая-то часть меня – с трудом разлепив веки, я бросила взгляд на часы и убедилась, что уже позднее утро. Антара рядом, конечно, не было, он, вообще, поднимался очень рано. Пора вставать, сказала я себе и… снова провалилась в сон.

Когда я очнулась в следующий раз, было уже далеко за полдень.

Я ужасно удивилась, не только из-за того, что так долго провалялась в постели, но еще и потому, что совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. Вставать решительно не хотелось. И есть не хотелось. Вообще не хотелось ничего, кроме одного – спать. Что я и сделала. Сон был глубокий, спокойный, безо всяких сновидений.

Потом Антар рассказывал, что забежал днем в нашу спальню, увидел, что я все еще сплю, удивился, но не стал меня будить. Решил, что, как это иногда со мной случается, я допоздна зачиталась ночью. Сообщив мне обо всем этом, он добавил, что ему вообще не нравится мой вид и что мне следует показаться роботу-врачу.

Взгляд в зеркало подтвердил лишь то, как сильно новая прическа и одежда способны изменить человека. Никаких других существенных отличий я не заметила; ну, разве что немного похудела, однако это меня даже радовало. Скорее всего, Антар просто хотел лишний раз напомнить, что, по его мнению, зря я остриглась и сделала завивку.

Окончательно в тот день я проснулась уже в пятом часу и на этот раз почувствовала себя просто замечательно. Еще бы – в общей сложности мой сон длился семнадцать часов.

И первым, на кого я наткнулась, когда привела себя в порядок и позавтракала, или, может быть, пообедала, оказался Дерек. Он торчал у наших дверей, не решаясь зайти и, как я поняла, изнывая от беспокойства. Дерек тут же засыпал меня вопросами.

Почему я так долго спала? Что, плохо себя чувствую? Может быть, меня мучают кошмары? А что сейчас, есть какие-нибудь неприятные ощущения?

Я ответила, что долго спала, потому что мне хотелось спать. Не очень вразумительный ответ, но что еще я могла сказать, если и сама не понимала причины этой внезапной сонливости? Нет, чувствую я себя нормально. Бывает, конечно, что иногда голова болит, или усталость накатывает, но что в этом особенного? Нет, никакие кошмары меня не мучают, я вообще довольно редко вижу сны и чаще всего по пробуждении их не помню. Сейчас я чувствую себя просто прекрасно и в связи с этим не прочь прогуляться. Не хочет ли Дерек составить мне компанию?

Да уж, заботливая у нас нянюшка, ничего не скажешь. Прогулка – это прекрасно, заявил он, но только чуть позже, а сейчас нужно непременно, срочно, прямо сию минуту показаться врачу. Семнадцать часов сна подряд для молодой женщины это, по его мнению, не совсем нормально. Я фыркнула – еще один специалист по женщинам – но спорить не стала. Главным образом потому, что отдавала себе отчет в бесполезности любых пререканий на эту тему.

Когда речь идет о нашем с Антаром здоровье, Дерек теряет всякий здравый смысл. Надо было видеть, как он трясся над Антаром, когда врач выправлял ему когда-то сломанные и неправильно сросшиеся кости ноги.

Дерек потащил меня к роботу-диагносту и заставил пройти повторное обследование. Потом долго толковал с врачом, разглядывал какие-то кривые, ползущие по экранам, и довольно жуткие на вид изображения, больше всего напоминающие черный череп, с отдельными светлыми пятнами и точками на нем.

В результате они пришли к выводу, что да, имеет место "всплеск мозговой активности неустановленной конфигурации", кажется, так выразился робот-диагност, но я по-прежнему на удивление здорова и моей жизни ничто не угрожает. Тоже мне, новость.

В глубине души лично мне казалось, что все штучки, которые выкидывает мой организм, могли быть связаны с тем, что я… что мы с Антаром… В общем, с тем, что он, этот самый организм, испытал определенную встряску после того, как мы с Антаром стали мужем и женой, и все еще не приспособился к своему новому состоянию. Но я постеснялась высказывать это предположение Дереку, потому что всегда воспринимала его как существо мужского пола. Для меня Дерек неизменно был "он" и его внешний облик при этом не имел ровным счетом никакого значения. Думаю, все было бы точно так же, даже если бы он выглядел, как… ну, скажем, как ящик, вроде тех, из которых состоит Цекомп. Хотя, конечно, это хорошо, что он такой, какой есть.

Все эти мелкие недомогания меня мало беспокоили, но, ссылаясь на них, Антар и вовсе перестал посвящать меня в свои дела. Я не расстраивалась, в общем-то. Какой смысл? Не вызывало сомнений, что он все равно будет поступать так, как сам сочтет нужным. Его не интересовали ни мои советы, ни мое мнение. Сначала, правда, такое отношение меня задевало, но я быстро утешилась. Это просто оборотная сторона того, что Антар – настоящий мужчина, говорила я себе. Сильный, мужественный, смелый. Что тебе еще надо? Либо мужчина тряпка, и в этом случае женщина вертит им, как хочет, либо нет, но тогда он и решать все будет самостоятельно. Да и что, в самом деле, я могла ему посоветовать, когда в его распоряжении была такая техника, такие помощники?

Я выпустила на свободу терьера Скалли и с помощью Дерека начала осваивать инструкцию по работе с программой, которая позволила бы создать для него подружку.

Дело это, конечно, оказалось очень непростое, я не понимала многих самых элементарных вещей и была вынуждена постоянно обращаться к справочным файлам. И все же я продвигалась вперед, медленно, но верно. По нашим с Дереком расчетам, через два-три месяца можно было бы приступать к делу.

Скалли меня просто очаровал. Живой, игривый, умненький, он бегал за мной, точно хвостик. Сразу признал меня за хозяйку. Куда я, туда и он. И все, все понимал; даже то, какое у меня настроение.

Ручные крысы, конечно, тоже забавные, но они не такие преданные; очень уж себе на уме. И, конечно, не такие симпатичные. По правде говоря, по сравнению со Скалли они просто страшненькие.

Я много читала, смотрела фильмы, время от времени меняла облик своей рабочей комнаты, осваивала – по секрету от Антара – косметику и туалеты, гуляла и разговаривала с Дереком. Его рассказы о прошлой жизни никогда не надоедали мне. Он вообще очень интересный человек. Да-да, человек; именно так я его воспринимала и пришла к выводу, что по-другому и быть не может. По крайней мере, для меня. Какая разница, что у него внутри и как он выглядит снаружи? Он человек по сути своей, вот главное. Антара почему-то ужасно раздражало такое мое отношение к Дереку. Это же просто машина, упрямо повторял он; да, очень хорошая, да, просто великолепная, но – машина, и не более того. Разве что эта машина слишком много о себе воображает. Он держался с Дереком не то чтобы враждебно, но настороженно. Иногда мелькала уж вовсе дикая мысль – может, Антар просто ревнует меня к Дереку? Ерунда, конечно.

Киборги расчистили одну из полян в центральной части острова. Слой земли на ней оказался наносным и очень тонким, а под ним обнаружилась толстая прямоугольная плита. Она представляла собой верх ангара, того самого подземного помещения, где хранились летательные аппараты и другие, которые называются амфибии. Эти последние могли и летать, и плавать, и по земле ездить. Управляемая с наблюдательного пункта, плита раскалывалась надвое, ее края расходились в стороны, и аппараты могли взлетать.

Среди прочего, там были чудесные маленькие вертолеты – или "стрекозы", как еще называл их Дерек – похожие на пузатых жуков с прозрачными круглыми глазами впереди. Они стояли на металлических "ногах", а наверху у каждого из "спины" торчала большая вертушка, похожая на удивительный металлический цветок.

Как-то Дерек предложил покатать меня на "стрекозе", и я с радостью согласилась, хотя, конечно, в глубине души немного побаивалась. Ощущение было потрясающее. Мы полетали над океаном, а потом сели на острове Разочарования. Оказалось, он только снаружи выглядит таким неприютным, а внутри, за частоколом идущих по краю скал, представляет собой очень даже милый уголок. Неглубокая зеленая долина так густо заросла деревьями и кустарником, что я не сразу разглядела огромную металлическую "тарелку" и крохотное здание у ее подножья.

Дерек объяснял мне, что это такое, но я мало что поняла. Система спутниковой связи, станция слежения… Увы, эти слова мне пока ни о чем не говорили. В общем, это был какой-то механизм, который стал бесполезен после того, как люди покинули Землю. Поэтому они, как выразился Дерек, отключили и законсервировали его. Все долгие годы своего вынужденного одиночества он поддерживал порядок и здесь, хотя сейчас от этого механизма не было никакого толку.

При ближайшем рассмотрении домик оказался лишь чуть меньше того, на который мы наткнулись с самого начала на острове Пятницы. И сохранился в очень хорошем состоянии. Тут было все, что нужно для жизни и без чего я теперь, наверно, ужасно заскучала бы – компьютеры, "повар", голопроекторы и даже целый шкаф с книгами. Эту территорию Цекомп тоже держал под наблюдением. Как только мы вошли внутрь, он тут же появился на обзорном экране в виде Синей Гусеницы из "Алисы в Стране чудес"; она сидела, скрестив на груди руки, и курила кальян. Зная мою слабость к этой книге, Цекомп, разговаривая со мной, теперь постоянно принимал облик то Белого Кролика, то Грифона, то еще какого-нибудь из ее героев. А вот Антар "Алису" не читал и, по-моему, никогда и не станет читать; его такие вещи не интересуют. А жаль.

Это была чудесная прогулка; меня, во всяком случае, остров Разочарования ничуть не разочаровал.

И надо же – все время, пока мы отсутствовали, Скалли терпеливо ждал меня на берегу.

Как только я ступила на землю, он кинулся навстречу, приветственно махая коротким хвостиком и… улыбаясь. Да, да, этот песик и в самом деле умеет улыбаться; вот чего уж точно не скажешь ни про одного крыса.

 

– 2

В тот день я еще с утра поняла – что-то затевается. Вид у Антара был напряженный и взволнованный, сразу после завтрака он засел в наблюдательном пункте, а Грета, Адамс и Пао с очень деятельным видом сновали то туда, то обратно. Дерек подтвердил мою догадку, когда мы, как обычно, отправились на вечернюю прогулку. Сам он не принимал активного участия в этой суете, но был в курсе происходящего.

Мы поднялись на скалу, с которой открывался чудесный вид и на остров, и на океан. Я хотела сесть на камень, но Дерек ворчливым тоном старой нянюшки заявил, что так недолго и простудиться.

– На этот случай у меня есть кое-что получше, – сказал он и продемонстрировал совсем небольшой с виду пакет.

Когда он его развернул, оказалось, что пакет вовсе даже немаленький, просто сделан из очень тонкого и мягкого материала. Сбоку в одном углу в нем торчала трубочка, Дерек принялся дуть в нее, и спустя пару минут пакет превратился в то, что называется "надувной подушкой". На нее мне и было предложено сесть. Ну что же, оказалось совсем неплохо.

Скалли, конечно, тоже увязался с нами, и сейчас улегся у моих ног, положил голову на лапы и приготовился к долгому, терпеливому ожиданию; я же говорю, он очень хорошо чувствовал мое настроение и понимал, что сегодня на игру рассчитывать не приходится.

– Антар хочет предъявить Уродам ультиматум, – сказал Дерек и пояснил, заметив мой недоуменный взгляд. – Ну, в смысле, сказать – или пусть они убираются на другую сторону острова Флетчера, или он их уничтожит.

– И он надеется, пауки согласятся? А вдруг они вместо этого кинутся убивать людей?

– По-моему, у него все продумано. Не стоит волноваться, – попытался успокоить меня Дерек и, помолчав, добавил. – Хочешь, я расскажу тебе о Чипе?

– О Чипе? Да, конечно.

Он несколько раз упоминал это имя, но всегда уклонялся от ответа, когда я спрашивала, кто такой Чип. И вот сейчас вдруг заговорил. Несомненно, он хотел таким способом отвлечь меня. Рассказал о мальчике, своем друге, который погиб в горах, о том, как он, Дерек, тосковал по нему, а потом создал электронный дубль Чипа, вложив в его память все, что знал о нем. Я и раньше подозревала, что эти воспоминания очень дороги Дереку, а сейчас окончательно убедилась в этом. Но, к сожалению, полностью сосредоточиться на его рассказе мне никак не удавалось. Я почти поняла, что такое электронный дубль, и, наверно, поняла бы без "почти", если бы мои мысли снова и снова не возвращались к нашему дому на острове Флетчера, если бы меня не терзало беспокойство за родных и других жителей нашего города.

В конце концов он умолк, а я даже не сразу заметила это. Наверно, последние несколько минут я вообще не слушала его, а когда очнулась в звенящей, напряженной тишине, то, как водится, тут же залилась краской.

– Дерек, прости, – сказала я. – Я знаю, этот мальчик очень много значил для тебя. Поверь, уж это-то я поняла. Ты когда-нибудь сможешь показать мне… ну, этот… его дубль?

Он как-то странно посмотрел на меня, долгим, внимательным взглядом. Я почувствовала себя неловко. Может быть, в моей просьбе содержалось что-то такое, что покоробило его?

– Ох, извини меня, Дерек, – воскликнула я. – Наверно, не стоило…

– Нет, нет, что ты, – тут же спохватился он. – Конечно, я покажу тебе его дубль. Если захочешь… – он замолчал и снова испытующе уставился на меня своими зеленоватыми глазами. Я тоже молчала, не зная, что сказать. – Если у тебя появится такое желание, мы даже можем вместе отправиться в путешествие по виртуальному миру.

Электронный дубль… Виртуальный мир…

Сколько еще чудес таит в себе Волшебная Страна? Жаль, что сейчас я не могла в полной мере оценить их; не то настроение было.

– Хочешь, вернемся на наблюдательный пункт? – помолчав, спросил Дерек. – Может, там тебе будет спокойнее. Я покачала головой. Вряд ли. Антара мое присутствие наверняка будет раздражать, какое уж тут спокойствие?

Дерек оставил свои попытки отвлечь меня, мы просто сидели и молчали. Скалли поднял мордочку, и я машинально погладила его по голове, заросшей жесткой курчавой шерстью. Уже заметно стемнело. Внезапно вспыхнули неяркие лампы, установленные по краям плиты, прикрывающей ангар. Ее края медленно разошлись, открылось темное чрево, и оттуда выскользнула длинная серебристо-серая тень.

В тусклом свете огней я едва успела разглядеть удлиненный силуэт и прижатые к бокам треугольные крылья. Все эти рукотворные устройства по-своему красивы, хотя и совсем в другом роде, чем творения природы.

– Вот это и есть спидер, – объяснил Дерек. – Помнишь, я рассказывал? Амфибия.

Удивительная машина двигалась почти бесшумно и мгновенно растворилась в темноте надвигающейся ночи. Прошло всего несколько минут и вслед за спидером с негромким стрекотом взмыла в небо "стрекоза". Обе машины сделали разворот и устремились в сторону острова Флетчера.

– Ну вот, – усмехнулся Дерек. – Как говорил один мой знакомый Мартин Брук, сейчас самое время рассказывать анекдоты.

– Анекдоты?

– Ну, такие короткие смешные рассказы. Иногда почти бессмысленные, но в и этом состоит их прелесть. Хороший способ убить время, когда… Когда ждешь и волнуешься.

– Смешные? Не уверена, что это именно то, чего мне сейчас хочется. Лучше… Дерек, ты ведь читал Библию?

– Конечно. Она у меня вся вот здесь, – он постучал пальцем по серебристой голове.

– Можешь прочесть на память какой-нибудь отрывок? Ну, первое, что в голову придет? У нас была не вся Библия и я многого не знаю. А здесь, стыдно сказать, я о ней и думать забыла, со всеми этими чудесами.

Дерек помолчал.

– Первое, что в голову придет? Ну, слушай.

"… Если человек проживет и много лет, То пусть веселится он в продолжение всех их, И пусть помнит о днях темных, которых будет много: Все, что будет, суета!"

– Дерек. – Я обхватила его за плечи и притянула к себе. – Ах, Дерек…

– Все воркуете, попугаи-неразлучники? – отчетливо произнес голос Антара. Но без раздражения, а просто с оттенком легкой иронии. Мой Ключ ожил. Я вздрогнула, Дерек осторожно отстранился. – Идите сюда, дело есть.

 

– 3

– Адамс почти договорился с Королевой Моок, – возбужденно блестя глазами, объяснил Антар, когда мы явились на наблюдательный пункт. – Смотри, – он защелкал клавишами, и в воздухе перед нами возникла голопроекция острова Флетчера, сразу приковавшая мой взгляд. Сколько раз уже я видела ее, а все никак не привыкну. – Адамс сейчас разговаривает с Моок в пещере Эй, Постой-ка, – он ткнул пальцем. – Мы предложили паукам немедленно покинуть нашу часть острова. Границей будем считать ущелье Вздохов. Вот оно, видишь? Прорезает остров почти точно посредине. Потом, когда они уберутся, мы построим тут стену. Просто перегородим остров с берега до берега. Адамс говорит, что киборги запросто справятся с этой задачей. Используют природный материал, которого тут хватает. Летать-то пауки пока еще не научились, верно? Ну, что скажешь?

– Это было бы здорово, конечно. И Моок согласна? – недоверчиво спросила я.

– А куда ей деваться? Адамс продемонстрировал, на что мы способны. Заминка получилась лишь из-за того, что Моок не в состоянии залезть к нему в голову, не в состоянии убедиться, что он ее не обманывает. Ясное дело, Адамс же только кажется человеком. Моок сказала, что у него в голове черная дыра. – Антар искоса взглянул на Дерека и тут же отвел взгляд. – Я хочу, чтобы ты полетела туда…

– На наш остров? Думаешь, уже можно? – кровь бросилась мне в голову и часто заколотилось сердце. Увидеть маму и остальных! Боже, как мне этого не хватало! – Но… ведь не просто так? Ты чего-то хочешь от меня?

– Говорю тебе, мы уже практически договорились. Ты полетишь туда и дашь Моок возможность покопаться в твоем мозгу. И все. Нам нечего скрывать. Как только она убедится, что у нас нет никаких злодейских планов… Поняла? Дадим им пару часов на сборы – и в путь. Хорошо, что у Моок хватило ума понять, на чьей стороне сила. Если все пройдет, как задумано, уже завтра все наши проснутся свободными! И не нужно будет бояться!

– Да, да, конечно.

И я смогу увидеться с мамой, и даже пожить дома, и… обвенчаться с Антаром, как положено. Какой он все-таки молодец! Я встала; нет, вскочила.

– Дерек, отвезешь Марту туда на "стрекозе"? – Тот кивнул. – Вот и отлично. Останьтесь потом там, Адамсу может понадобиться помощь. Я бы сам полетел, но кому-то нужно сидеть тут и координировать все действия.

Антар с легкостью выговорил новое трудное слово. Чувствовалось, что он очень доволен собой. Еще бы, все получалось даже гораздо лучше, чем можно было рассчитывать. Никакой крови. Никаких новых смертей. Пауки просто уйдут и все. Какой Антар умница!

Я подошла и крепко обняла его, на секунду прижавшись своей щекой к его, пылающей и слегка колючей. – Ну-ну, малышка, все будет хорошо, – растроганно пробормотал он. – Идите, Моок ждет. Пока будете лететь, я свяжусь с вами и объясню остальные детали. И, Марта… Загляни к моим, хорошо?

– Конечно. Пошли, Дерек.

Скалли словно почувствовал, что я хочу куда-то отправиться без него, и не отходил от меня ни на шаг. Оставлять его на свободе я побоялась, потому что не верила, что Антар так и будет все время сидеть тут и "координировать". Наверняка долго не выдержит и прилетит следом за нами. Что же тогда, бедняга Скалли будет бегать по острову совсем один? Еще свалится в отверстие ангара, когда мы или Антар будем взлетать. Лучше уж пусть пока посидит взаперти. По крайней мере, останется цел. По правде говоря, сейчас мне было совсем не до него.

– Потерпи, маленький, – сказала я, потрепав его по голове. – Скоро вернусь.

Скалли все понял, умница. Прежде чем закрыть дверь, я оглянулась. Он сидел на задних лапах и с тоской глядел мне вслед, но не сделал попытки последовать за мной.

 

– 4

Когда мы подлетели к городу, там все было спокойно, по крайней мере, на первый взгляд. Кое-где еще горели огни, но во многих домах уже было темно. Верхняя часть скалы Эй, Постой-ка представляет собой плоскую площадку. Когда-то давно на ней свили гнездо орлы, и мальчишки, которым, как известно, до всего есть дело, забрались туда, чтобы посмотреть на орлят. А может, и не только посмотреть. Как бы то ни было, орлам это не понравилось, и они напали на непрошеных гостей. Мальчишки поначалу пытались отогнать их камнями, но потом смекнули, что с такими большими, сильными и к тому же разъяренными птицами им не справиться, и бросились наутек, но орлы не отставали. Кто-то из них ухватил одного из убегающих за трусы и буквально вытряхнул его из них. После чего, торопясь, видимо, унести в гнездо свою добычу, взмыл вверх, не обращая больше никакого внимания на голого парнишку, который размахивал руками и кричал:

– Эй, постой-ка! Отдай трусы!

С тех пор скала так и называется – Эй, Постой-ка.

Дерек посадил "стрекозу" на эту плоскую площадку. Цепляясь за кусты, мы спустились по склону и вошли в пещеру. Под сводом плавали несколько мерцающих шариков; их тусклый синеватый свет отбрасывал на стены причудливые тени. Неподалеку от входа стоял серебристо-серый спидер. Надо же, Адамс сумел влететь на нем внутрь пещеры.

Переносные стасисные камеры с пауками. Сам Адамс. А где Грета и Пао? Я почему-то думала, что они тоже здесь. Фидель. Пока мы летели, Антар рассказал нам, как Моок использовала беднягу.

Я лишь мельком взглянула на него, потому что сквозь переднее окно спидера заметила бледное личико Инес и ее испуганные, широко распахнутые глаза, взгляд которых был прикован к Дереку. Еще бы. Я на ее месте тоже задрожала бы при виде него.

Поднявшись в спидер, я, как могла, успокоила девочку. Потом Дерек окликнул меня и мы спустились вниз. Только оказавшись рядом с Фиделем, я поразилась тому, до какой степени он совершенно на себя не похож.

Никогда мне не приходилось видеть на его обычно туповатом, но беззлобном лице такого недоброго, даже хищного выражения. Затаенная ярость, хитрость, холодный расчет, презрение – вот какие чувства проступали сейчас в складке губ, прищуре глаз, звучании хрипловатого голоса. Все человеческое в нем было загнано вглубь, подавлено, а может быть, и сломлено; я от всей души надеялась, что не навсегда.

Когда Моок стала прощупывать мое сознание, возникло ужасно неприятное ощущение, которое я уже успела позабыть – холода и давления в области лба.

Однако на этот раз оно было сильнее прежнего, распространилось вниз, до самых подошв, и я застыла, скованная невыносимой тяжестью. Словно чья-то когтистая лапа стиснула сердце с такой силой, что стало трудно дышать и перед глазами все поплыло. Слава богу, это продолжалось не очень долго. Внезапно напряжение исчезло, тело сделалось мягким и безвольным, точно у тряпичной куклы, и я едва не упала. Дерек мгновенно оказался рядом и подхватил меня.

Моок согласилась, она приняла наши условия! Еще некоторое время они с Адамсом обсуждали детали, но я уже не вслушивалась. Дерек подставил мне руку, я оперлась на нее, отошла в сторону и прислонилась к стене. Потом кто-то вскрикнул, кажется, Инес. Фидель вдруг стал клониться набок и упал бы, если бы Адамс не подхватил его.

– Моок ушла, – сказал он.

Лицо Фиделя исказила мучительная гримаса. Я бросилась к нему. Странно. Он больше не был орудием Моок, он снова стал самим собой, но в то же время что-то в нем разительно изменилось. Лицо приобрело осмысленное выражение, взгляд был бесконечно усталый, даже измученный, но ясный.

– Где я? – спросил он, оглядываясь.

– Все хорошо, Фидель, все хорошо, – быстро заговорила я, поглаживая его по плечу. – Сейчас мы отведем тебя домой, а там мама ждет…

Взгляд его остановился на мне, на губах мелькнула слабая улыбка.

– Вот ты и пришла за мной, Дженни, – сказал он. – Ты ведь умерла, правда? Я слышал, они говорили… Но я знал, ты вернешься с того света, укажешь мне путь. Я… Я боюсь… Пожалуйста, возьми меня за руку, – я сжала его слабые, холодные пальцы. – Вот так, хорошо… Пойдем со мной, Дженни? Здесь тебя ждут тяжелые времена…

Он говорил все тише, все неразборчивей.

Веки медленно опустились, лицо разгладилось, голова упала. Адамс бережно положил Фиделя на утоптанный земляной пол.

– Умер, – сказал он. – Наверно, нагрузка оказалась слишком велика.

Нет, совсем без смертей все же не обошлось. Но кто мог предположить, что Моок будет использовать Фиделя как орудие и это для него так кончится?

Инес потянула меня за рукав.

– Я пойду домой, хорошо? – зашептала она, косясь на Фиделя, которого Адамс положил у стены. – Хочу сказать маме, что Тарик жив. Она сразу поправится! Теперь ведь можно, правда?

– Домой? – встрепенулась я. – Думаю, что можно. Я с тобой.

 

– 5

Впоследствии я не раз пыталась вспомнить – было ли у меня недоброе предчувствие? Ну, хотя бы намек на него? И честно признавалась самой себе: нет, ни малейшего. Даже после зловещих слов Фиделя о том, что "здесь меня ждут тяжелые времена". Это его последнее пророчество постигла участь большинства предыдущих. Те, кому они предназначались, или не обращали на них внимания – мало ли что в больную голову взбредет? – или просто не понимали их.

Я оказалась из числа первых. Слова умирающего Фиделя в одно ухо влетели, из другого вылетели. Наверно, слишком уж не соответствовали моему тогдашнему настроению. И все же они застряли в памяти, словно колючка в шерсти крыса, но смысл их дошел до меня много, много позже. С другой стороны, что изменилось бы, если бы я всерьез задумалась над ними уже тогда, если бы попыталась понять, что они означают? Все равно не разгадала бы, что за ними стояло, только настроение себе испортила бы. А так, по крайней мере, хотя бы несколько часов я была совершенно счастлива.

Да, с того момента, как Моок согласилась, все страхи оставили меня. Я почему-то не сомневалась, что пауки сдержат данное нам обещание. Может быть, потому, что они всегда поступали по справедливости; конечно, в своем понимании этого слова.

Как обрадовалась мама! В первое мгновенье оцепенела, но тут же бросилась ко мне, заплакала, засмеялась, принялась вертеть, ощупывать меня, точно желая убедиться, что я в самом деле ее дочь, а не какое-нибудь привидение, восставшее со дна морского. А отец осенил себя широким крестом и сделал то, чего не делал никогда прежде. Подошел, обнял меня и прижал к своей груди. Нежности всегда были не в его характере. Мальчишки и Кума уже спали, но, наверно, это было к лучшему. Мы сидели в зале, я коротко рассказывала обо всем, что со мной произошло, и о том, что пауки уходят. Мама ахала и охала, испуганно поглядывая наверх, а отец молча слушал, недоверчиво распахнув глаза и теребя бороду.

Когда вниз спустилась Королева Мэй, мы все, как по команде, смолкли. Родители низко опустили головы, и в первое мгновение я совершенно машинально сделала то же самое, но тут же вскинула подбородок, напомнив себе, что теперь нам бояться нечего. Мэй прошла мимо, точно мы были пустым местом, но на пороге обернулась. Мне кажется, что если бы взгляд мог убивать, прямо тут нам и пришел бы конец. И мы не просто умерли бы, а вспыхнули, как сухие поленья, или даже испарились бы без следа. Кто знает? Может быть, пауки и способны убивать свои жертвы взглядом, но ничего подобного Мэй позволить себе не могла. Она лишь обдала нас волной своей мощной воли, не удержалась на прощанье.

Меня словно ударом плети обожгло, мама дернулась и вцепилась в руку отца. Он схватился за голову, и я впервые в жизни увидела, как дрожат его сильные пальцы. В комнате родителей заплакала Кума, и мама бросилась к ней. Но все это, конечно, выглядело сущей ерундой по сравнению с тем, что я снова была дома! И могла теперь видеться с мамой, когда и сколько захочу; и могла помочь ей и остальным, используя всю ту великолепную технику, которая волей небывало счастливого случая оказалась в моем распоряжении. Эти мысли переполняли меня такой радостью, что ни для чего другого просто не оставалось места.

То была удивительная, хотя и очень суматошная ночь. Как я и предполагала, Антар недолго оставался в стороне и вскоре тоже примчался на остров Флетчера. Мы с ним пошли по домам – нужно было предупредить людей, чтобы, не дай бог, не началась паника. Адамс и Грета держали под контролем исход пауков, и только Дерек не высовывал носа из пещеры, опасаясь, что его вид может напугать людей.

Пауки уходили в полной тишине, не предпринимая никаких попыток причинить вред людям. Королеву Моок два ее могучих молодых соплеменника тащили на плотном полотнище паутины. Она покинула свое гнездо последней. Пауки разобрали малышей Королевы Улы и теперь шли, лапами прижимая их к груди. Я не заметила у пауков никаких крупных вещей, но в большинстве своем они тащили небольшие свертки, сумки или корзины. По словам Антара, перед тем, как уйти, Король Тимор сжег во дворе все свои картины. Предупрежденные нами люди оставались в домах, но никто не спал, все так и прилипли к окнам, потрясенные невиданным зрелищем. Некоторые выглядели потерянными, кое-кто даже плакал. Над городом летали запущенные киборгами светящиеся шары, и в их мертвенном свете все могли видеть феерическое зрелище: вереницу темных фигур, устремившихся к дальнему концу города, туда, где начиналась тропа, ведущая на болота.

Замыкали шествие Антар и киборги, они, как выяснилось, собирались сопровождать пауков до самого ущелья Вздохов. Вот последняя черная фигура растаяла во мраке, прошло пять минут, десять, и… на улицы хлынули люди. Ночную тишину взорвали взволнованные голоса, плач младенцев, писк ручных крысов, блеянье коз… Что тут началось!

Да, то была удивительная ночь.

Ближе к утру, когда тьма растаяла, а небо стало жемчужно-серым и чуть розовым на востоке, я пошла к скале Эй, Постой-ка и поднялась в пещеру, где в одиночестве сидел Дерек. Как обычно, мне каким-то чудом удалось почувствовать его настроение. Однако бурлящая внутри радость и здесь сыграла со мной злую шутку. Я лишь мельком отметила, что он задумчив, недоумевает или, может быть, даже встревожен, и тут же забыла об этом.

– Ну, как они? – спросила я, уверенная, что Дерек время от времени связывается с Антаром и киборгами. – Долго идти до ущелья?

Он, в виде исключения, сидел на ступеньке лестницы спидера, опираясь локтем на колено, а подбородком на подставленную ладонь.

– Вообще-то пешком туда можно добраться только к вечеру, – медленно ответил Дерек, глядя перед собой невидящим взором, – и то, если не будет никаких задержек. А потом ведь еще столько же времени надо потратить на обратную дорогу. Но, видимо, Антар передумал провожать Уродов до самого ущелья Вздохов. Уходя, он сказал, что к полудню рассчитывает вернуться, – он надолго замолчал. – Непонятно, с какой стати они вообще отправились пешком. Проследить за тем, чтобы Уроды покинули нашу территорию, можно было и со спидера, а потом на нем же и вернуться. И где Пао, хотел бы я знать?

Господи, ну какая разница, где Пао? Хотя, в общем-то, Дерека можно было понять; в конце концов, все они в некотором смысле родственники.

– Может, он остался на острове Пятницы? – спросила я.

Дерек покачал головой.

– Вспомни. Когда вечером мы с тобой сидели на скале. Сначала взлетел спидер, и на нем, как потом выяснилось, были Адамс и Грета. А сразу же вслед за ним поднялась в воздух "стрекоза". Антар оставался на наблюдательном пункте, и, значит, это мог быть только Пао. Я вот думаю, может, Антар отправил его вперед на "стрекозе" именно с той целью, чтобы потом иметь возможность поскорее вернуться обратно, предоставив им одним провожать Уродов до ущелья Вздохов? – говоря "им", он, как обычно, имел в виду киборгов. – Может, он вообще планирует пока оставить их там? Охранять, так сказать, "границу"? А, ладно, скоро все выяснится, – Дерек встрепенулся, встал и уже более внимательно посмотрел на меня. – Ты спрашиваешь, как у них там? Вроде бы все идет своим чередом. А вот ты что-то плохо выглядишь. Устала, наверно? Может быть, поднимемся в спидер? Посидишь, отдохнешь немного. Хочешь кофе? На спидере и мини – "повар" есть.

Устала? Может быть, хотя пока я этого не ощущала. И есть не хотелось, а вот чашку крепкого горячего кофе выпила с огромным удовольствием.

Фиделя уже унесли, стасисных камер тоже нигде не было видно. Наверно, их перетащили на спидер.

– Хочешь, слетаем, догоним их? Посмотрим собственными глазами, как идут дела? – неожиданно предложил мне Дерек. – Наша-то "стрекоза" еще здесь. Спидер, наверно, брать не стоит. Может, его там и посадить негде.

Действительно, так просто. Все никак не привыкну к тому, каким на самом деле могуществом теперь обладаю.

– Слетаем? А что? Хорошая мысль.

Мы вскарабкались на площадку над пещерой и взлетели.

Мне очень хотелось сделать круг над городом, но не стоило будоражить и без того взволнованных людей. Вместо этого мы полетели низко, над самыми деревьями, утопающими в утреннем тумане. Он, правда, рассеивался прямо на глазах, но к тому времени, когда его совсем не стало, город уже остался далеко позади.

Было очень интересно смотреть на наш остров сверху, тем более, что я плохо представляла себе, как выглядит его центральная часть. Оказалось, местность там очень неровная, то холмы, то впадины, все густо заросло деревьями, колючим кустарником и травой в человеческий рост. В частности, внизу промелькнули несколько больших групп дикорастущих кокосовых пальм. Годами, десятилетиями, а может, и веками росли они тут, но их плоды, которыми была усыпана вся трава вокруг, пропадали зря, никому не нужные, не доступные, разве что мелкому зверью и птицам.

Между деревьями то и дело мелькали сильно смахивающие на болота прогалины, небольшие озера, глубокие ущелья – по склонам одного из них сбегала бурная речка – и высокие, источенные временем скалы.

Вглубь острова вели многочисленные тропы. Среди них выделялась одна, более широкая и утоптанная; очевидно, она использовалась чаще других. Именно по ней двигались сейчас пауки. Мы с Дереком сидели в соседних креслах, поглядывая по сторонам и изредка перебрасываясь словами. Думаю, воспоминание об этом полете останется со мной навсегда; истекали последние мгновения спокойствия и радости, сменившиеся чередой тяжелых, мрачных дней, а я по-прежнему ничего не предчувствовала, ни о чем не догадывалась.

 

– 6

Момент разрыва между тем временем и этим был очень четок: внезапно раздался глухой гулкий звук, похожий на мощный хлопок, и вслед за тем долгий низкий рокот.

Одновременно нашу "стрекозу" с силой подбросило вверх, так что она едва не перевернулась.

Я испугалась; я сразу же очень испугалась. Воспоминания о том, как океан разбушевался и гигантские волны затопили остров, были все еще очень живы.

– Что это, землетрясение? – спросила я, когда Дерек выровнял "стрекозу".

– Не думаю, – ответил он. – Больше похоже на взрыв.

– Взрыв?

Он искоса взглянул на меня.

– Есть такие вещества, называются взрывчатые. Если их подложить, скажем, под дом, а потом поджечь, то дом взлетит на воздух с большим выбросом обломков, дыма и пламени. А может быть, и не только сам дом, но и все, что его окружает.

– Но у нас на острове никогда не было никаких взрывов, – пролепетала я. – Откуда тут могут взяться эти… вещества?

– В подземной лаборатории они есть, – мрачно ответил он. – По крайней мере, были.

– Ты что… Ты хочешь сказать? Нет, это невозможно!

Однако, уже произнося эти слова, я понимала, что, скорее всего, Дерек прав. Прямо перед нами к небу поднимался столб густого, чуть желтоватого дыма, и огромные валуны все еще продолжали сползать с того, что, по-видимому, совсем недавно было высокой скалой.

Тропа, которая вилась у ее подножья, на большом протяжении оказалась завалена землей и камнями.

– Смотри! – крикнул Дерек, указывая куда-то в сторону.

Перегнувшись через него, я увидела стоящую на земле целехонькую "стрекозу". Ни в ней, ни рядом никого не было. У меня мелькнула мысль, что надо связаться с Антаром, спросить, не пострадал ли от взрыва кто-нибудь из них, но тут я увидела сначала Пао, потом Адамса, а вслед за тем и самого Антара. Все они выглядели целыми, невредимыми и бродили вокруг огромной груды камней, образовавшейся, когда рухнула скала. Время от времени то один, то другой из них наклонялся, словно выискивая что-то.

Дерек пошел на снижение, но еще до того, как Антар нас заметил, я увидела, чем он тут занимался. Между камнями в луже темной, вязкой жидкости лежал крошечный паучок, каким-то чудом уцелевший, когда лавина камней обрушилась на дорогу. Он был жив, хотя, по-видимому, ранен. Заметив его, Антар наклонился и вытянул руку с бластером. Сверкнул ослепительный зеленоватый луч и паучок испарился.

Антар был так увлечен, что заметил "стрекозу" только тогда, когда она зависла всего в нескольких метрах над ним. Он поднял голову, некоторое время недоуменно разглядывал "стрекозу", а потом, видимо, высмотрел нас. Лицо его исказилось, глаза гневно сверкнули.

– Какого черта, Дерек? – закричал он, перекрывая стрекотание мотора. – Кто тебя звал сюда? Да еще и Марту с собой приволок!

Зрелище Антара, добивающего беспомощного паучка, заставило меня заледенеть. Однако, услышав эти его слова, я вспыхнула, жар быстро растопил лед и спустя несколько мгновений все внутри у меня заклокотало, только что пар из ноздрей не шел.

– Посади "стрекозу", Дерек. Вон туда, – попросила – нет, приказала! – я, кивнув на небольшую прогалину рядом с тропой.

В этот момент из-за завала показалась Грета, тоже с бластером в руке. Адамс и Пао, оба вооруженные, медленно продвигались в сторону Антара. Вот Пао остановился, нагнулся. Снова мелькнула ослепительная вспышка, но кого именно он прикончил, помешал разглядеть большой валун, за которым лежала его жертва. Дерек осторожно посадил "стрекозу" на землю и неожиданно на меня обрушилась тишина.

Я выбралась наружу и медленно пошла вдоль завала в сторону Антара. На его лице застыло недовольное, даже сердитое выражение – уголки плотно сжатых губ опущены, глаза сощурены, брови сведены. Это было упрямое, недоброе лицо.

И еще. У меня возникло странное ощущение, будто передо мной не Антар, а совершенно чужой, лишь отдаленно похожий на него человек.

Я остановилась в двух шагах от него. Некоторое время мы стояли, молча разглядывая друг друга.

– Ты с самого начала задумал убить их, правда? – спросила я, чувствуя, как испепеляющий жар бушует внутри, и с трудом сдерживая его. – А меня использовал как прикрытие?

Кровь, казалось, мгновенно отхлынула от лица Антара. Он побледнел, но тут же упрямо вскинул голову.

– Да! И что такого? Я всегда считал, что только мертвого паука можно не опасаться.

– Ты обманул меня. – Это был не обман, а военная хитрость.

– Зачем, зачем ты это сделал, Антар? Ведь они разумные существа, и, значит, с ними всегда можно договориться. Или хотя бы попытаться сделать это. Они поверили нам, они согласились на наши условия, они ушли…

– Ну да, а что дальше, ты не подумала? Что им помешает собраться с силами и напасть на нас или, к примеру, отлавливать людей поодиночке? Нет, не будет нам покоя до тех пор, пока жив хотя бы один паук, – он отвернулся и положил руку на бластер. – Ладно. Поговорили и хватит. Не вижу смысла все это дальше обсуждать. Зрелище, конечно, не для женских глаз, и мне непонятно, с какой стати Дерек…

– Оставь Дерека в покое, – я обернулась. – Дерек, ты знал?

Он замотал головой.

– Понятия не имел.

– А вы? – спросила я, переведя взгляд на киборгов, которые, теперь уже все трое, тесной группкой стояли неподалеку.

– Вы имеете в виду, знали ли мы о том, что ваш муж собирается убить пауков? – спросил Адамс. Я кивнула. – Мы с Гретой – нет, а Пао, как я понимаю, закладывал взрывчатку и, следовательно, мог догадаться, что к чему.

Я посмотрела на Пао.

Его гладкое желтоватое лицо, как обычно, было бесстрастно, а взгляд слегка раскосых глаз пугающе темен и пуст. В конце концов, что с него взять? Он же машина, не более того. Машина, исполняющая приказы. Словно угадав мои мысли, Адамс продолжал:

– Вы, насколько я понимаю, не одобряете действий своего мужа. Я тоже, если вас интересует мое мнение, но… – он развел руками. – Вы же сами переподчинили нас ему.

– Да, понимаю. Я отменяю свое распоряжение.

– Марта! – воскликнул Антар и сделал шаг вперед.

Теперь лицо его пылало, ноздри гневно раздувались, глаза сверкали. На мгновение он даже ощерился, словно злобный крыс. Мелькнули крепкие белые зубы, все до единого целые. Прежде мне казалось, что дыра на месте выбитого в детстве зуба портит его, но сейчас, когда стараниями робота-врача она исчезла, это изменение в его облике лишь подчеркивало, что передо мной совершенно новый Антар, не такой, как прежде. А может быть, такой, каким я его просто никогда не знала.

Адамс коротко поклонился мне.

– Отберите у него оружие, – приказала я. Антар отступил и выхватил бластер.

– Ты с ума сошла, женщина? – воскликнул он. – Тоже мне, раскомандовалась тут, – киборги с трех сторон медленно надвигались на него. Антар поднял бластер, переводя дуло с одного на другого. – Стойте, где стоите. Не знаю, из чего вы сделаны, но, думаю, гореть будете не хуже пауков. Я не могла больше сдерживаться. Последние несколько минут что-то кипело внутри, рвалось наружу, и вот сейчас я, наконец, отпустила… это. Дерек впоследствии рассказывал, что от меня в сторону Антара внезапно ринулось нечто сверкающее, похожее на сгусток жидкого огня. Я же видела лишь, как все тело Антара с ног до головы охватило серебристое сияние – и тут же погасло. Он замер, точно статуя, не в силах пошевелить даже пальцем. Только одни глаза жили на побледневшем лице и в них полыхал огонь бессильной ярости.

Я знала – хотя и не смогла бы объяснить, откуда – что ничего плохого с ним не произошло и что спустя некоторое время онемение пройдет. Я хотела одного – чтобы сейчас он мне не мешал; так и случилось. И еще меня охватило чувство огромного облегчения, как будто я выпустила на волю дикого зверя, рвущегося изнутри, или освободилась от тяжкого груза, сбросила с плеч огромную тяжесть.

– Отберите у него оружие, – повторила я. Адамс с выражением недоумения на лице осторожно вынул из неподвижной руки Антара бластер и сунул его себе за пояс. – Пао, ты останешься с Антаром, – продолжала командовать я, будто всю жизнь только этим и занималась. – Когда он придет в себя, будешь сопровождать его по дороге домой. Тебе я оружие оставляю, но не смей давать его Антару и используй только для защиты. Понял?

– Да, госпожа.

– Хорошо. В подземной лаборатории есть еще взрывчатка?

– Да, госпожа, – повторил Пао. Я посмотрела на Адамса.

– Вы с Гретой возвращайтесь в город. "Стрекозу" оставьте на скале Эй, Постой-ка. Берите спидер и перевезите всю взрывчатку из подземной лаборатории на… остров Разочарования, – по-моему, к этому моменту я уже решила, что буду делать дальше, хотя и не осознавала этого. – И пока оставайтесь там. Пао присоединится к вам, как только Антар вернется домой.

Я искоса посмотрела на Антара и внезапно ощутила внутреннюю дрожь. Господи, что я делаю? Ведь он же не простит мне этого. Никогда.

Но я просто не могла поступить иначе. Не могла – и все. Ну, что же, значит, так тому и быть.

– Марта! – предостерегающе воскликнул Дерек.

Его рука метнулась в сторону, указывая куда-то в гущу деревьев сбоку от завала. Там мелькнула темная фигура. Высоченный паук – мне показалось, что это был Тимор – странно скособочясь, удалялся от нас со всей возможной скоростью.

– Пусть уходит, – сказала я.

Может быть, уцелел не он один. И теперь уж точно пауки лютой ненавистью возненавидят нас. Ну, что же, придется Антару и в самом деле построить стену, чтобы отгородиться от них. Или придумать что-нибудь еще. Но пока это зависит от меня, больше смертей не будет.

– Пошли, – сказала я Дереку и зашагала к "стрекозе".

Мы поднялись в воздух и полетели в сторону города. Я выглянула в окно и увидела две быстро удаляющиеся фигуры: Антар и рядом с ним Пао, тоже застывший, точно изваяние. Когда мы долетим до города, мысленно сказала я себе. Антара отпустит, когда мы долетим до города.

И потеряла сознание.

 

– 7

Придя в себя, я обнаружила, что лежу на траве и надо мной склонилось серебристое лицо. Мне было так плохо, как никогда в жизни. Все тело ломило, голова просто раскалывалась от боли.

– Ну, слава богу! – воскликнул Дерек, увидев, что сознание возвращается ко мне. – Марта, девочка, что с тобой?

Я с трудом разлепила губы.

– Не знаю. У тебя нет ничего такого… чтобы было не так больно?

– Сейчас, сейчас, тут должна быть аварийная аптечка.

Он бросился к стоящей неподалеку "стрекозе" и быстро вернулся. В глазах все расплывалось, я лишь смутно видела склонившуюся надо мной серебристую фигуру. Потом что-то слегка ужалило меня в руку и почти сразу же я почувствовала облегчение.

– Где мы, Дерек?

– Где-то на пути. Я сел, как только заметил, что ты в обмороке. Нужно немедленно показаться врачу…

– Хорошо, – боль отступила, пелена с глаз спала. Зато теперь накатила слабость – кажется, так и лежала бы здесь, глядя на далекое небо и слегка покачивающиеся ветки деревьев. Нет, снова беда: от этого безостановочного движения начала кружиться голова. – Да, наверно, нужно, – вяло согласилась я. Губы еле шевелились; наверно, сказывалось действие лекарства. – Но сначала отвези меня домой, а то мама будет волноваться. А потом… Потом на остров Разочарования.

– Куда? – удивился Дерек. Язык у меня совсем одеревенел.

– На… остров… Ра-зо-ча-ро-ва-ния… – повторила я и снова отключилась.