Возвращаться в школу после зимних каникул всегда сложно. Не то что после летних, когда проходит достаточно времени, чтобы на самом деле соскучиться по школе, одноклассникам и даже учителю или двум, и ты загоревший, посвежевший и несколько изменившийся за эти три месяца. Нет, зима заставляет тебя побледнеть, и ты уже отстаешь по домашним заданиям. И нельзя начать все заново. Но когда я возвращаюсь в школу после зимних каникул, есть одна важная перемена: у меня отношения с Заком Мейерсом. Под отношениями я не имею в виду отношения. Я имею в виду, что мы виделись с ним почти каждый день во время каникул, разговаривали и пили кофе. Думаю, теперь мы друзья. Мы больше не просто два человека, которые знакомы друг с другом по школе. Клео обеспокоена. Она не хочет, чтобы Зак считал меня другом. Чтобы я стала очередной Эми Флэнниган. Она считает, что пора делать следующий шаг. Поэтому она заставляет меня пригласить Зака на вечеринку по поводу дня рождения Джеймса в субботу.

Джеймс всегда ненавидел свой день рождения. Он почти сразу после Рождества и кануна Нового года, и Джеймс говорит, что всю его жизнь у него было ощущение, будто к моменту дня его рождения все уже напраздновались, включая самого Джеймса. Но в этом году все будет по-другому. Я помогаю ему организовать вечеринку в «Il Bacio», весьма забавном итальянском ресторане нашего городка с огромными порциями не особо вкусной еды. Каждый платит за себя, но он договорился с рестораном на сумму двадцать баксов с человека. У нас бронь на пятнадцать человек. С Заком Мейерсом было бы шестнадцать.

Итак. Как мне это сделать? Как мне спросить Зака, не захочет ли он прийти на вечеринку к Джеймсу, чтобы он не догадался, что я по уши в него влюблена? Как мне одновременно вести себя непринужденно, словно мне все равно, согласится он или нет, и все же подать сигнал, что я открыта, на случай, если он подумает, будто это приглашение на свидание? Что мне действительно нужно знать, это как мне вести себя так, словно я Клео?

В первую очередь я решаю, что мне нужно сделать это там, где мне комфортнее всего: в Органическом Оазисе. В школе я все еще одна из девочек из команды по выпуску газеты, кто-то, кого он знает не настолько хорошо, как Эми Флэнниган. В Органическом Оазисе мне не приходится заказывать кофе. Зак готовит его для меня без лишних вопросов. Но когда я заезжаю в Оазис после школы, то обнаруживаю за прилавком бледную, полноватую девушку с тяжелой формой акне. Так что можно сказать, что я не настолько одержима Заком, чтобы внимательно изучить его рабочее расписание. Когда я спрашиваю про Зака, она лишь пожимает плечами и спрашивает, собираюсь ли я заказать кофе или нет. Это значит, что Приглашение придется делать завтра в школе. Брр!

Кстати, говорила ли я, что у Джейка появилась девушка? Все верно. У моего младшего братца, Джейка, есть девушка. Отношения с Сэм после Снежного бала развивались как снежный ком, и теперь мой брат – девятиклассник, встречающийся с одиннадцатиклассницей. Он все время разговаривает с ней по телефону. Я даже видела, как они целуются на парковке, стоя возле ее машины. Они оба придут к Джеймсу на день рождения. Так что у моего братишки есть пара на вечеринку, которую я помогаю организовать.

Клео приведет Дариуса. Естественно. Они больше ничего не делают друг без друга. И у Айви есть какой-то новый парень, который ходит не в нашу школу и с которым мы не знакомы. Но пары есть не у всех. Давайте не будем забывать, что это вечеринка Джеймса. Именинник будет один, хотя я знаю, что он втайне мечтает о том, что объявится Патрик и преподнесет ему сюрприз. Это забавно, потому что Джеймс реалист. Он тот мой друг, который всегда говорит, мол, это все только мечты, этому не суждено случиться, ты тратишь свое время зря, даже просто думая об этом. И все же Джеймс сказал мне, что послал Патрику письмо по электронной почте с информацией о субботнем вечере, а потом беззаботно упомянул, что было бы отлично, если бы у него получилось приехать. Я не указала Джеймсу на то, что все не звучало бы так беззаботно, если бы он сказал, что надеется, будто у Патрика получится приехать на вечеринку, которая состоится за триста километров от него. Я не сказала Джеймсу, что все это только мечты, что всему этому не суждено случиться, что он тратит свое время зря, даже думая об этом, потому что я не такой друг.

После ужина я поднимаюсь на чердак и проверяю электронную почту. Я проверяю ее не особо часто, поэтому там куча спама, в основном с предложениями увеличить мой пенис или сократить ежемесячный платеж по ипотеке. Тема моего любимого письма об увеличении пениса звучит так: ПРОЛОМИ СТЕНЫ СВОИМ ГИГАНТСКИМ ЧЛЕНОМ. Что ж, я не мужчина. И у меня нет пениса. Но думаю, что ломание стен вряд ли стало бы моей главной целью, если бы он у меня был.

Мой компьютер издает пискливый звук, означающий, что мне пришло мгновенное сообщение. Оно от Клео.

Ну?

Что ну?

Не прикидывайся дурочкой. Ты пригласила Зака на ДР?

Ничего не получилось. Его не было на работе сегодня днем.

А ты не врешь? Ты сдрейфила?

Если только Зак не превратился в пухлую девицу, отчаянно нуждающуюся в новом дерматологе, то его совершенно точно не было на работе сегодня днем.

Ты должна спросить его завтра.

Да, да, да. Отстань от меня.

Доброй ночки!

Стенографический стиль мгновенных сообщений всегда вызывал у меня тошноту. Ну, знаете, это когда «день рождения» заменяется на «ДР» или используется:) для обозначения улыбки, но что я больше всего ненавижу, так это ЛОЛ. У меня ушли месяцы на то, чтобы уз нать, что ЛОЛ з начит laughing out loud. Сначала я думала, что это значит lots of love. Потом что – lord, oh lord.

Клео уже ушла, отключилась, отправилась спать, а я сижу наверху на своем чердаке, пялюсь в пустой экран компьютера, чувствуя себя немного одинокой.

Я ложусь в кровать и достаю фотоальбом, подаренный Ривкой. Я так внимательно рассматривала все эти фотографии в течение последних нескольких недель, что почти удивлена, как от них еще что-то осталось. Я искала в этих людях, этих незнакомцах, намеки на саму себя. Вот родители Ханны, Джосия и Эстер, в темных шляпах, толстых пальто и шерстяных шарфах, стоят на тротуаре, кажется, в прекрасный солнечный день. Вот маленький старичок, чья белая борода поднимается выше щек, заканчиваясь под темными кругами вокруг его глаз, и его плосколицая жена с собранными в тугой пучок волосами, кажущаяся рассерженной, – это Эйб и Рут, отец и мать Мордехая. Ривка была названа в честь своей бабушки Рут, умершей всего за несколько дней до того, как Мордехай и Ханна поделились новостями о первой беременности Ханны. Вы можете заметить, что Ривка была названа Ривкой, а не Рут, но, полагаю, Мордехай и Ханна не были в восторге от имени Рут, а по еврейской традиции почтить память умершего члена семьи можно, используя лишь первую букву его или ее имени. Я вспоминаю последнего ушедшего члена нашей семьи, бабушку Глэдис. И понимаю, почему им позволительно смухлевать, используя лишь первую букву.

Моя любимая фотография в альбоме – та, где Ривка со всей ее семьей, за исключением младшего брата, Зева, который уже заметен в выпирающем животе Ханны. На ней Ривка почти одного со мной возраста, и она рассказала, что фотография была сделана за шесть месяцев до того, как она забеременела. Она худая и высокая, ее колени слегка изогнуты навстречу друг другу, и она выглядит молоденькой девушкой, которая вот-вот расцветет в женщину, стоит вам отвернуться всего лишь на секунду. Она словно знает, что ее ждет эта перемена, в то время как никто другой на фотографии об этом не догадывается, потому что все они смотрят куда-то еще или друг на друга. Только Ривка смотрит прямо в объектив, словно посвящая вас в свою тайну. Но все пошло не совсем так, верно? Она не просто расцвела из девушки в женщину. Трансформация Ривки была прервана пугающим сюрпризом в виде ее беременности. И опять же, возможно, именно этой тайной она делится с камерой. Возможно, ее тайной было то, что должно было случиться. Возможно, ее тайной была я.

Я решаю, что мой лучший и, возможно, единственный шанс поговорить с Заком и передать приглашение – сегодня после собрания в «Gazette». Весь день я не могу сконцентрироваться ни на чем другом. Я ничего не ем во время ланча, иду на пятый урок не в тот кабинет и сгрызаю кутикулы до чувствительных слоев. Потом я иду на собрание в «Gazette» и узнаю, что Эми Флэнниган не смогла прийти сегодня, что я воспринимаю как своего рода знак. Возможно, звезды сегодня ко мне благосклонны. Возможно, это мой шанс. Моя возможность. Возможно, это все, что мне надо, всего лишь минута наедине с Заком после нашего собрания, чтобы изменить ход игры, чтобы начать все заново, чтобы изменить нашу судьбу. Ладно, наверно, я заглядываю слишком далеко, но я чувствую себя необычно приободренной отсутствием Эми. Сидя на собрании, я представляю, как он заезжает за мной перед ужином в субботу и держит меня за руку за столом, я даже представляю, как он целует меня на прощание в своей машине, стоящей с незаглушенным двигателем возле моего дома. А потом Зак говорит, что ему жаль, что он очень бы хотел пойти, но в субботу вечером у него не получится.

Разговор был примерно таким.

Я: Эй, Зак, ты случайно не свободен в субботу вечером? Я помогаю организовать вечеринку в «Il Bacio» по поводу дня рождения моего друга Джеймса. Будет весело, хоть еда там и не прям восторг. Придет несколько человек, и, если хочешь, можешь присоединиться.

Это был просто провал, знаю.

Он: Звучит отлично…

Тут на моем лице появляется широкая безумная улыбка, которую, несмотря на все мои усилия и голос Клео, звучащий в моей голове, я не могу сдержать.

Он: … но у меня не получится. Мне очень хотелось бы пойти, но я буду не в городе. Поеду к брату, который учится в колледже.

Я: А, понятно. В следующий раз.

Он: Имеешь в виду на следующий день рождения Джеймса?

Я (смеясь): Если ты думаешь, что сейчас получишь приглашение на следующий день рождения Джеймса, то ты сошел с ума.

Он: Так что за следующий раз?

Я: Люди говорят так из вежливости.

Он (пожимая плечами): О. Мне на самом деле жаль, что я не смогу пойти. Ты можешь считать, что еда у них не восторг, но я обожаю баклажаны с пармезаном.

И тут до меня доходит, что я только что в первый раз пригласила парня составить мне пару и получила отказ.

Я: Ладно, увидимся.

Я быстро выхожу из офиса «Gazette», покидаю территорию школы и сбегаю домой.

В день вечеринки на меня накатывает депрессия. Вы ведь понимаете почему, да? Потому что у всех кто-то есть, а я совсем одна. Бедная я, бедная. Я сижу на чердаке, пытаясь решить, что мне надеть, а потом понимаю, что это совсем не важно, ведь на меня все равно никто не посмотрит. Такое ощущение, будто у всех, кого я знаю, есть кто-то, ради кого стоит наряжаться, кому можно позвонить и вместе спланировать, как сегодня добраться до ресторана, с кем можно поехать на машине, жалуясь на то, что по радио никогда нет ничего приличного послушать. Сэм забирает Джейка. Дариус забирает Клео. Я не хочу ехать одна. Так что я звоню Джеймсу. Он говорит, что будет счастлив, если я его заберу, но я должна приехать заранее, чтобы у меня было время зайти в дом – его отец сфотографирует, как я прикалываю ему бутоньерку.

Я еще раз звоню в ресторан, чтобы подтвердить нашу бронь, и говорю им, что нас будет пятнадцать, а не шестнадцать. Спускаюсь вниз и нахожу маму с папой читающими на диване. Ее ноги у него на коленях, и он бездумно потягивает пальцы ее ног.

Папа поднимает взгляд от книги:

– Выглядишь сегодня чудесно, милая.

На мне джинсы, черные ботинки и коричневая футболка с длинным рукавом. Но я получила от Ривки новую помаду, после того как раз десять сказала, что мне безумно нравится цвет ее помады, и сегодня окрасилась ею в первый раз. Я знаю, что он мой папа и это то, что папы говорят своим дочерям, особенно когда задействуют свои отцовские способности при обнаружении того факта, что их дочери чувствуют себя особенно ранимыми, но мне приятно слышать, что для кого-то я выгляжу красивой. Даже если это всего лишь мой папа.

– Так что вы, два тусовщика, собираетесь делать сегодня вечером? – спрашиваю я.

Мама смотрит на папу, и они оба пожимают плечами.

– Не знаю. Поедим немножко. Может, посмотрим кино, – говорит она.

Они улыбаются друг другу. Они выглядят так, словно могли бы просидеть вот так на диване всю ночь, с ее ногами на его коленях, не вставая, и это был бы совершенно идеальный вечер.

– Итак, Сэм и Джейк идут на ужин… – говорит папа.

Конечно, Сэм и Джейк идут на ужин. Мама с папой уже это знают. Подозреваю, что папа надеется этим упоминанием о Сэм спровоцировать меня на какой-то комментарий о Сэм с Джейком и их новых отношениях, но я на это не ведусь. Он должен понимать. Я не собираюсь обсуждать с ними личную жизнь Джейка, и надеюсь, если бы у меня была личная жизнь, Джейк не стал бы обсуждать ее с мамой и папой. Я не слишком хорошо знаю Сэм. Мне немного дискомфортно находиться рядом с ней, потому что мы учимся с ней в одном классе и она встречается с моим младшим братом, но она кажется очень славной, и Джейк выглядит вполне счастливым (хотя, если честно, не могу припомнить момента, когда бы Джейк не выглядел счастливым), и хотя я и чувствую себя одиноко сегодня, думаю, это замечательно, что они нашли друг друга. Но все, что я говорю маме с папой, это:

– Я поехала за именинником.

И целую их обоих с пожеланием доброй ночи.

Подъехав к дому Джеймса, я звоню ему по мобильному, так как считаю, что сигналить грубо и мне не нравятся его родители, потому что они заставили его чувствовать себя ужасно, когда он наконец набрался смелости, чтобы признаться им в своей ориентации, а это, насколько я знаю, было самым сложным, что ему когда-либо приходилось делать, поэтому я хочу встретиться с ним на улице. Он просит меня зайти, говорит, что он еще не готов и что дома никого больше нет.

Я нахожу Джеймса в его комнате, он только что вышел из душа и стоит перед зеркалом в голубых джинсах. Я знаю, что после школы он ходит в спортзал, но сейчас выглядит щуплым, как никогда.

– Мне нечего надеть, – говорит он.

– Ну, к счастью для тебя, сегодня твой день рождения, – говорю я и протягиваю ему свой подарок.

Это футболка с надписью «Королева выпускного бала», такая же, какую я сделала для Клео, только сшитая не из обтягивающего материала, отлично сидящего на девушке с грудью, как у нее. Она свободного кроя, темно-синяя с золотыми буквами.

– Ты знаешь, что я всегда хотел иметь такую футболку, – говорит Джеймс, быстро натягивает на себя белое термобелье с длинными рукавами, а поверх него мою футболку.

Он улыбается себе в зеркале, а затем поворачивается ко мне, широко раскинув руки. Сначала мне кажется, что он говорит: «Посмотри на меня», но потом я понимаю, что он ждет, когда я его обниму.

– С днем рождения, – говорю я, обняв его. – Поехали на твою вечеринку.

Он берет меня под руку, и мы спускаемся по лестнице, выходим из дома, садимся в мою все еще теплую машину и отправляемся в «Il Bacio».

Вечеринка удалась на славу. Нам предоставили отдельную комнату с расписным потолком, и мы сидим за одним длинным столом, накрытым скатертью в бело-красную клетку, со свечами, горящими в старых бутылках из-под кьянти. Джеймс сидит на стуле, напоминающем трон. Я весь вечер наблюдаю за Джейком и Сэм, и он так внимателен и вежлив, следит, чтобы у нее было все, что ей нужно, и вовлекает ее во все свои разговоры. Сэм, может быть, и на два года старше Джейка, но она скромная и тихая и кажется немного неуверенной в себе. На ней полосатая шерстяная шапка-ушанка, которую Ривка связала для Джейка, и его рука лежит на спинке ее стула. Хотя я уверена, что Джейк возненавидел бы меня за то, что я описываю их таким образом, но они так мило смотрятся рядом друг с другом.

И прямо перед тем, как официант выносит именинный торт – морковный торт, по просьбе Джеймса, что я считаю бессмысленной потерей торта, – случается нечто экстраординарное. Настоящее чудо в честь дня рождения. Скажем так, я была бы в корне не права, если бы сказала Джеймсу, что все это только мечты, что всему этому не суждено было случиться, что он тратил свое время зря, даже думая об этом.

Все верно. В дверях появляется Патрик.

Я никогда не встречалась с Патриком, но, увидев лицо Джеймса, я в ту же минуту понимаю, что блондин, стоящий в дверях, в очках с темной оправой и зеленой кожаной куртке, тот самый парень, за которого Джеймс цеплялся с самого лета. Джеймс вскакивает, и они обнимают друг друга довольно долго, а все остальные продолжают разговаривать, пытаясь создать иллюзию интимного момента для Джеймса с Патриком. Потом Джеймс просит официанта принести дополнительный стул, организуется еще одно место за столом – шестнадцатое, на котором, как я надеялась, будет сидеть Зак, – и Джеймс с гордостью представляет Патрика всем своим друзьям.

Каким-то образом, хотя я убивалась весь день и вечер и хотя сегодня Джеймс должен был быть моей парой, моим партнером по одиночеству, сюрприз в виде появления Патрика и вид Джеймса, сидящего рядом с ним, выводит меня из плохого настроения. Улыбка не сходит с моего лица. Мое сердце поет. Даже морковный торт прекрасен на вкус. Потом Джеймс уезжает домой с Патриком, и я покидаю вечеринку, счастливая и в одино – честве.