Обычный старенький мобильный телефон «Нокиа». Мирабель сидела и смотрела на него, и голова у нее гудела, как воздушный шарик, туго наполненный газом.
Дик сказал, что он потерял свой мобильный телефон. Не мог же он «потерять» его в сумке?
Значит, он врал ей… Но какой ему интерес в подобном вранье?
Телефон был отключен, мониторчик был темным и немым. Он ни о чем не мог поведать Мирабель.
«Возможно, если бы я включила его…»
А если бы даже и включила, то что?
Мирабель хорошо знала, что любой телефон при включении требует ввести пин-код.
С другой стороны, ей попадались и такие телефоны, которые загружались без запроса секретного кода… Вопрос только в том, к какому типу телефонов относится сотовый Дика.
Она ни разу не слышала, чтобы он говорил по телефону. Никогда не прятал что-то торопливо в карман, если она неожиданно заходила в комнату. При Дике она не слышала сигналов мобильного в этом доме…
Может быть, он действительно был уверен в том, что потерял свой телефон? А телефон в это время преспокойно лежал в сумке. Мало ли — выронил, запамятовал…
Мирабель решила, что нужно завершить начатое, раз ответов на свои вопросы ей все равно сегодня не получить. Она положила телефон обратно в сумку, а также сложила туда бейсболку, футболки и книгу. Все остальное она отнесла вниз и загрузила в стиральную машину.
Проснувшись, Мирабель поняла, что она может сделать прямо сейчас. Прямо сейчас она может проверить кое-какую информацию. Для этого, конечно, надо одеться, собраться и съездить в город… Ничего не поделаешь. В доме ведь нет Интернета.
Наскоро умывшись и позавтракав, Мирабель завела «субару» и отправилась на другой конец городка.
— Добрый день, — сказала она, войдя в интернет-кафе и обращаясь к сутулому парню, склонившемуся за стойкой. — Мне нужно проверить почту.
— О, Мирабель, добрый день!
Разогнувшийся парень оказался не таким уж сутулым. Это был Пит.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась девушка.
— Я здесь подрабатываю… теперь… На какое время тебе нужен Интернет?
— Думаю, понадобится не более часа.
Мирабель расплатилась и прошла за свободный компьютер, на который Пит указал ей. Загрузив браузер, она не стала проверять свою почту. Вместо этого она зашла на первый попавшийся поисковой сайт.
В строке поиска она вбила: «Дик Бернингтон Нью-Йорк медиахолдинг» и щелкнула «Найти».
Результат не заставил себя ждать.
Поисковик выдал Мирабель несколько десятков страниц с требуемой информацией.
Она выбрала некоторые из них и принялась загружать.
Первая страница оказалась сайтом медиахолдинга «Скайдайвер». Медиахолдинг и в самом деле принадлежал тридцатилетнему американцу Дику Бернингтону, уроженцу Калифорнии, любителю самолетов, бипланов, автору журнальных статей и рассказов, посвященных полетам.
Дик являлся создателем этого самого холдинга, который развивал в течение семи лет. В настоящее время его издательский дом приносил хороший доход, был достаточно стабилен, а его показатели экономисты оценивали как отличные и перспективные.
— Что ж, наверное, за него можно порадоваться, — сказала Мирабель и кликнула на следующую страницу.
Пит снова оторвался от стойки и с недоумением посмотрел на странную клиентку.
Мирабель, впрочем, мало волновали косые взгляды. Она искала информацию, изучала ее, сравнивала, анализировала.
На глаза ей попалось относительно свежее интервью с Диком.
Это интервью было опубликовано четыре месяца назад в газете «Нью-Йорк таймс». Журналист расспрашивал Дика о его планах на холдинг, на жизнь, об увлечениях, вкусах и привычках.
«Самое главное, — распинался Дик, — это, по-моему, честность. Честность должна присутствовать во всем: в отношениях с друзьями, с партнерами, с сотрудниками, которые рассчитывают на тебя, со своими детьми, любимыми, знакомыми.
— Мистер Бернингтон, — спросил журналист, — а какого процента честности в отношениях будет достаточно, по вашему мнению?
— Наверное, я не совсем правильно выразился… Дело ведь не в проценте честности. Честность должна быть основой всего, чем человек занимается. Если он врет самому себе, то никогда не сможет стать успешным. Если врет окружающим — его отношения с ними будут основаны на лжи и никогда не смогут сделать его счастливым. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.
— Что ж, понятно, на что вы стараетесь ориентироваться».
Еще немного информации о Дике, годящейся скорее для анкет.
Женат не был, детей нет.
«Что ж, и на том спасибо», — усмехнулась Мирабель. Ей было бы крайне неприятно узнать, что она проводила свои дни и ночи с женатым мужчиной, воруя у какой-то женщины тепло и ласку, которые на самом деле той принадлежали по праву.
Во всяком случае, по закону.
Окончил Калифорнийский университет. Во время учебы возглавлял университетскую газету, а в свободное время конструировал макеты небольших самолетов. Какие-то из них висели, прикрепленные к потолку, у него в кампусе, к каким-то он приделывал мотор и пытался запускать на пляже во время затишья ветров.
— Странно, что при таких склонностях он не пошел учиться на авиаконструктора, — хмыкнула Мирабель.
От волнения у нее пересохло во рту. Здесь же, в интернет-кафе, она купила содовую и вернулась за свой компьютер. Внимательно прочитала информацию по остальным ссылкам. Эта информация либо дублировала ту, что Мирабель уже и так знала, либо была общей информацией, касающейся деятельности Дика в издательском бизнесе.
Может быть, он интересовался живописью и современным искусством?
Да нет, не больно-то на это похоже.
Во всяком случае, Мирабель, как ни вчитывалась в ровные строчки на мониторе, не нашла никаких данных по этому поводу.
Крупных слияний, рискованных сделок и прочих финансовых действий, если верить Всемирной паутине, Диком тоже не планировалось.
Разочарованная, Мирабель одним глотком допила свою шипучку, поднялась из-за стола, кивком головы попрощалась с Питом и вышла на улицу.
В желудке у нее засосало. Время, кажется, близилось к ужину. Мирабель даже порадовалась тому, что у нее есть аппетит. От всех этих загадок и передряг он ведь мог и исчезнуть, чтобы не быть навязчивым.
Ее, как магнитом, тянуло к сумке Дика, которая мирно лежала в спальне. Мобильный телефон Дика не давал Мирабель покоя. Она хорошо понимала, что даже если ей удастся включить его, то нет никаких гарантий, что она сможет правильно интерпретировать обнаруженную в нем информацию. Входящие и исходящие вызовы, CMC-сообщения, телефонная книга, состояние счета…
К тому же это все-таки была личная собственность Дика, к которой следовало относиться с уважением. Да, у Мирабель была куча вопросов к Дику и море подозрений на его счет, но ведь они пока ничем не подтвердились. Разве он заслуживает к себе такого же отношения, как к шпиону?
Пожалуй, все-таки нет…
Но когда за окном сгустились сумерки, ночные птицы принялись за свою заунывную перекличку, а под ложечкой у Мирабель засосало от одиночества, она все-таки не выдержала.
Без единой мысли в голове она поднялась наверх, взяла в руки кожаную сумку Дика, вновь вытряхнула оттуда книгу и футболки, положила рядом с собой его мобильный телефон, еще раз прошлась пальцами по внутренним швам сумки…
Минутку, а это что такое?
Внутренний карман. Как же это она умудрилась не заметить его в первый раз?
Карман был застегнут на тонкую «молнию» с легким и почти не ощутимым на ощупь язычком. Видимо, поэтому Мирабель его и не заметила.
Затаив дыхание, она потянула за язычок и расстегнула «молнию» до конца. Запустив руку в открывшееся отделение, она нащупала какие-то бумаги.
Осторожно, стараясь не помять и не порвать их ненароком, она вытащила бумаги из гнездышка.
Это были листы бумаги офисного формата, сложенные вчетверо и немного пожелтевшие от времени.
Все так же не дыша, Мирабель осторожно развернула их. Из бумаг выпала карточка. Мирабель наклонилась и подняла ее. И с удивлением поняла, что смотрит… на саму себя.
Более того, этот поляроидный снимок был ей знаком. Со снимка смотрели Мирабель и Канингем Хантер, немного смущенные, улыбающиеся, счастливые. Мирабель знала этот снимок — он был сделан в Нью-Йорке. Тогда Канингем выбил у лечащего врача разрешение повести Мирабель на прогулку. Она была еще слаба, но безумно хотела хотя бы на время оставить больничные стены, вдохнуть полной грудью городской воздух, съесть вкусный сандвич в бистро и даже, может быть, посмотреть в кинотеатре комедию («Мы ведь никому не скажем?»). «Под твою ответственность», — сказал тогда врач Канингему.
На одной из аллей Нью-Йорка они и сфотографировались у уличного фотографа. Тот дал им две карточки — одна осталась у Мирабель и сейчас хранилась где-то в доме вместе с ее паспортом и университетским дипломом, а вторую Канингем забрал себе.
Что эта фотография делает у Дика? Как она могла к нему попасть?
Значит, он знакомый не Мардж, а Канингема… Но почему он ничего не сказал ей об этом? Они ведь очень много говорили о муже Мирабель. И Дик ни разу не подал виду, даже словечком не намекнул, что тоже имеет к нему какое-то отношение.
Столько вопросов — и она до сих пор не может получить ответы ни на один из них… Да что же это за наказание такое? Кто додумался шутить с ней такие шутки?
Но оставалась еще бумага, которую Мирабель держала в руке. Она медленно перевела на нее взгляд…
И так же медленно, очень медленно начала вникать в смысл написанного размашистым твердым почерком.
Почерком Канингема.
Прочитав текст в первый раз, Мирабель не поверила своим глазам. Более того, она усомнилась в собственном рассудке. Поэтому потребовалось перечитать текст еще и еще раз… В изнеможении она сползла на пол, бумаги приземлились с ней рядом, а она потерла руками лоб и лицо, с тяжелым вздохом пытаясь осмыслить происходящее.
Итак, что мы имеем?
Канингем Хантер, ее безвременно ушедший муж, скончавшийся от лейкемии, оказывается, завещал перед смертью все свое имущество некоему Дику Бернингтону.
Имущество Канингема составляли дом, в котором сейчас находилась Мирабель, а также подержанная машина «Субару Форестер».
Словом, все движимое и недвижимое имущество Канингема, если верить этому завещанию, принадлежало теперь Дику Бернингтону.
Но почему?.. Почему Канингем принял такое решение?
Мирабель, конечно, ни на что не претендовала, но ведь они были фактически мужем и женой. Зарегистрировать брак им помешала лишь болезнь Канингема, об этом он сам говорил неоднократно. И он ни словом не обмолвился о том, что после его похорон Мирабель больше не имеет права оставаться и жить в этом доме.
Более того, он ведь даже открыл депозитный счет на ее имя…
Мирабель подобрала с пола завещание и еще раз покрутила его в руках.
Оно отнюдь не производило впечатления подделки. Подписи, нотариальная печать — все было, как полагается, насколько Мирабель могла судить об этом.
Из подсознания неотвратимо всплывал, маяча перед глазами, огромный знак вопроса. Главного для Мирабель вопроса.
Почему Дик ни разу не сказал ей об этом завещании?
Почему?
Зачем он прилетел сюда? С какой целью? Вступить в права наследования?
Если это так, то он «вступил» в них весьма оригинальным образом.
Зачем он все это затеял? С какой целью вел игру?
Он ведь вполне успешно осуществил свои планы, вполне. Мирабель с горечью подумала, что ему удалось влюбить ее в себя. Наверняка это способствовало достижению им своих непонятных целей. И что ей теперь делать со всеми этими знаниями, со всеми неприятными открытиями последних дней?
На какое-то мгновение ей захотелось закрыть глаза и умереть. Умереть и ни о чем больше не думать, не знать никаких нелицеприятных подробностей, не сталкиваться с шокирующими ее фактами.
Впрочем, наверное, помирать пока было рановато. Для человека, который несколько недель провел на больничной койке, Мирабель очень хорошо осознавала ценность жизни и ценность здоровья.
А вот найти Дика Бернингтона и потребовать от него ответов на волнующие ее вопросы не помешало бы. Совсем не помешало бы.
Как это можно сделать?
Да очень просто: еще раз наведаться в интернет-кафе, списать с сайта медиахолдинга контакты, позвонить секретарю и попросить соединить с ее боссом.
Ага, а что, если этот самый босс в данную минуту как раз покоряет воздушное пространство Соединенных Штатов? А по мобильному он недоступен, кому, как не Мирабель, об этом не знать.
Впрочем, может быть, у него есть еще один мобильный телефон? Для срочной связи или экстренных вызовов. В конце концов, он такой же простой смертный, как и все остальные. Но Мирабель действительно никогда не видела и не слышала, чтобы в кармане у Дика что-то жужжало и вибрировало или чтобы он уединялся где-то, дабы ответить на срочный звонок.
Да, кажется, ей его так просто не отыскать. Может, рискнуть и попробовать позвонить Мардж? Если они и впрямь сообщники, то у нее найдется способ связаться с Диком.
Мирабель и сама не знала, насколько права в эту минуту. Но она только посмеялась над своей же идеей и отказалась от нее.