Быстро стемнело. Казалось, что на гулянке собрался чуть ли не весь городок. Поэтому Мирабель сочла большой удачей то, что им удалось натолкнуться на лавочку с относительно сносным ассортиментом и приобрести несколько бутылок шампанского.
Галантный Дик добавил к этой покупке еще и шоколад, и клубнику… Мирабель, которая уже порядком развеселилась после стычки с Роном на площади, предложила захватить чипсы. К ее удивлению, Дик не отказался.
Они приехали домой и расставили покупки на кухонном столе. Мирабель пришлось порядком попотеть, прежде чем она нашла пару высоких стеклянных стаканов, пригодных для употребления искристого напитка. Дик не на шутку удивился:
— Как? Это для шампанского?
— Да. А ты что же, предпочитаешь пить из кружек?
— Нет, но… А бокалов у вас тут не водится?
— Не у вас. У меня, — тихо поправила Мирабель. — Да и как-то все недосуг было озадачиться их приобретением. Да и шампанское здесь пилось нечасто…
— Знаешь, подожди меня здесь.
Дик решительно поднялся с места.
— Да куда я денусь, — удивленно протянула Мирабель. — А куда это ты?
— Я сейчас. Я возьму машину?
Она пожала плечами:
— Возьми.
— Спасибо! Я мигом.
— Ключи на гвоздике…
— …У двери. Я знаю, спасибо.
Негромко хлопнула входная дверь, и все стихло.
Поразмыслив, Мирабель достала грубую деревянную миску и высыпала в нее купленные чипсы. Для отборной, спелой клубники она выбрала более хрупкое и красивое блюдо из старинного фарфора. С коробкой шоколада ничего не пришлось делать — эта коробка сама по себе была украшением и одновременно практичной емкостью.
Закончив все необходимые приготовления, девушка подтащила стул поближе к подоконнику. Из окна едва были видны мерцающие крапинки звезд на темном полотне неба. Мирабель задумалась: «Просто удивительно — сегодня, когда мы летали, воздух был таким светлым и таким прозрачным… А теперь темнота, ничего не видно. Но утром снова взойдет солнце и наполнит мир сиянием… Может, в этом и есть смысл жизни? В том, чтобы каждое новое утро солнце поднималось? И тогда еще есть надежда. Надежда на то, что все может быть хорошо. А есть ли она у меня? Может быть, Дик появился затем, чтобы сообщить мне об этой самой надежде?»
Хлопнула дверь.
С торжествующим видом Дик поставил перед Мирабель пару высоких, словно удлиненных, стеклянных бокалов с длинными ножками.
— Что это?
— А ты не видишь? Ты хотела шампанского, и это — бокалы для шампанского.
— Невероятно. Ты что, учился на волшебника?
— Почему? — удивился Дик.
— Где ты нашел бокалы в такое время? Все посудные магазины давным-давно закрыты. А их владельцы, кстати, наливаются под завязку дешевым пивом на той самой городской площади…
— Мирабель… — Дик вздохнул и покачал головой. — Ты наивна, как школьница. Неужели ты не знаешь, где можно раздобыть бокалы?
— Заглянуть к соседям? Найти круглосуточный супермаркет? Ограбить кого-нибудь? — Исчерпав все возможные для нее варианты, Мирабель с сожалением вздохнула и покачала головой.
— Все предельно просто. Я зашел в бар и убедил бармена продать мне пару бокалов.
Она посмотрела на Дика с восхищением.
— Тогда наливай, чего же ты ждешь? Я и так ждала слишком долго…
Первый бокал пенистого напитка прошел у Мирабель на ура, хотя она и отвыкла от шампанского. В голове зашумело, но почти сразу же прояснилось. А вот то, что ноги стали ватными, она поняла, лишь когда отправилась к стенному шкафчику — сварить кофе. Почему-то очень захотелось кофе.
— Да ты ведь не уснешь после кофе, — серьезно сказал Дик.
— Может быть… А может быть, и нет…
Мирабель протанцевала несколько па из аргентинского танго, возвращаясь от шкафчика к кухонному столу. На этот раз она решила присесть прямо на стол.
Дик подал ей второй бокал шампанского, наполненный почти до краев.
— Спасибо.
— На здоровье.
— Я не слишком быстро пью?
— Пожалуй, нет, если в твои планы не входит надраться еще до наступления полуночи.
— Хм…
— Ты не думай, в мои планы вовсе не входит тебя напоить.
— А что же входит в твои планы? — поинтересовалась Мирабель.
— Скорее — развеселить и успокоить.
— Ну, наверное, я уже успокоилась.
— Отлично! Тогда дело за малым. Ешь клубнику, пока она не начала портиться прямо у тебя на глазах.
— На глазах?! — поразилась Мирабель.
Кажется, с полуночным опьянением выйдет быстрее, чем она предполагала.
Соскочив со стола и присев все-таки на табурет, она набила рот клубникой в надежде, что на полный и сытый желудок алкоголь будет меньше действовать на нее. Потом подумала, что сегодняшним вечером она на удивление нелогична. Не мешало бы отправиться в постель и хорошенько выспаться… А кстати, зачем ей высыпаться?
«Высыпаются для того, чтобы набраться сил. Но к чему мне набираться сил? Завтра мне не предстоит тяжелая работа… Завтра я ничем не занята… И послезавтра тоже. И всю следующую неделю. И…»
Кому она нужна? Зачем? Для чего живет?
— Ненавижу свою жизнь, — вслух сказала Мирабель и громко икнула.
— А ведь даже первая бутылка шампанского тобой не допита, — засмеялся Дик.
Мирабель приняла обиженный вид.
— Серьезно… что это с тобой?
— Сама не знаю… Все так запутанно… И сложно. Я должна бы радоваться хотя бы тому, что просто жива… Что вижу, слышу, чувствую. Что хожу по этой земле и дышу этим воздухом.
— Что жива? — удивленно переспросил Дик.
— Да. По крайней мере, мне так казалось. Достаточно быть живой, жить для того, чтобы радоваться, чтобы чувствовать себя счастливой. Но, оказывается, этого ой как недостаточно…
— Мирабель, ты говоришь загадками. Как я могу отвечать тебе, если не понимаю, о чем ты говоришь?
Она пожала плечами.
— Знаешь… налей мне еще.
Дик кивнул:
— Я налью… если бы еще я был убежден в том, что это действительно полезно для тебя.
— Не знаю… может быть.
Дик зажег настенную лампу, чтобы добавить освещения, и внимательно вгляделся в бледное лицо Мирабель:
— Послушай, да что с тобой?
— Не знаю. — Она уже почти всхлипывала.
— Зато я догадываюсь… Это слова Рона так задели тебя, да? Это он сегодня так накрутил тебя?
Мирабель молчала.
— Вот что, — решительно сказал Дик, — этот ваш деревенский дурачок — полный идиот. Я наблюдал за ним во время полета. Было такое ощущение, что он даже не понимает, где очутился и что происходит. Ни радости, ни восторга… ни ощущения, что он наконец-то оторвался от земли. Да забей ты на него! Он пытался уязвить тебя лишь потому, что не может обладать тобой. Мирабель, тебе не в чем винить себя… Ты юная и прелестная молодая женщина. Ты очаровательна — ты знаешь это? Ты очень добра… Почему ты мучаешься из-за его слов? Брось! Все это чушь, ты и сама прекрасно это понимаешь. Ты заслуживаешь того, чтобы радоваться этой жизни и хорошим событиям в ней. Мирабель?..
— Если я действительно так хороша, — медленно проговорила она, — почему ты до сих пор меня не поцелуешь?
— Потому что всему свое время…
Дик повернулся и выключил лампу, включенную им несколько минут назад.
Кончиками пальцев он Нежно провел по волосам Мирабель, скользнул по прохладному виску, очертил линию скул и подбородка, прикоснулся к ее губам.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Чуть приоткрылись нежно-розовые губы, из груди вырвался легкий вздох. Она судорожно сглотнула. Дик приблизил к ней свое лицо и бережно, едва ощущая ее губы, коснулся их поцелуем.
Мирабель закрыла глаза. Она подалась навстречу ему, и поцелуй стал более жарким. От Дика пахло одновременно и свежестью, и чуть ли не полынной горечью. Словно сотни вопросов танцевали на кончике его языка — он целовал Мирабель уверенно и вместе с тем был готов остановиться в любой момент. Головокружение Мирабель, начавшееся от шампанского, грозило перерасти в глобальную катастрофу — у нее было ощущение, что мир пляшет вокруг, что она лишилась тела, что все, что у нее осталось, — это губы Дика, и если она будет их чувствовать, то сумеет сохранить контроль, не потерять себя в этой пустоте, не раствориться до полного исчезновения в темной бездне.
Уверенные и сильные пальцы Дика сжали ее плечи — он ощутил холодную прозрачную ткань блузки, большим пальцем провел по линии декольте. Наткнувшись на более плотную ткань, он негромко засмеялся:
— Легендарное платье…
— Блузка, — поправила Мирабель.
— Пусть будет блузка…
Он поднял ее с табурета и усадил на стол, придвинувшись вплотную. Пробежался пальцами по прическе, вынув из нее шпильки.
— Ой, больно, осторожнее!
— Извини.
Последовал новый поцелуй.
Мирабель обратила внимание, что дело почему-то не заходит дальше чувственных и пылких поцелуев и объятий. Ладони Дика гладили ее спину, сходились на тонкой талии, но почему-то не делали ни малейших попыток освободить ее тело от тонкой и жесткой ткани блузки, не обнажали колени из-под тяжелой юбки…
Может быть, все дело в стеснении? Что, если сделать шаг ему навстречу? Мирабель запустила руку в немного растрепанные волосы Дика, потянулась к пуговицам рубашки…
На третьей расстегнутой пуговице он решительно накрыл ее руку своей.
— Не надо… не стоит.
— Но… почему?
— Мирабель… Не все в этой жизни можно так просто объяснить.
— Но ты ведь начал!
— Да. Я не смог сдержаться. И я виноват. Но ты ни при чем, дело не в тебе…
— Объясни же наконец — что такое? Что тебя сдерживает? Я… я совсем не нравлюсь тебе, да? Рон был прав… со мной нельзя связываться.
— Ох, да оставь ты повторять эти глупости, — с досадой оборвал ее Дик.
— Тогда объясни! Не заставляй меня теряться в догадках!
— Мирабель… Давай договоримся так. Я все объясню тебе. Обязательно. В свое время.
Она остолбенела.
— В свое время? О чем ты говоришь? И что ты задумал? О каком времени идет речь? Дик, теперь ты говоришь загадками, и непонятно, почему ты решил, что мне это понравится! О каком времени идет речь, скажи мне! Нет, ты что, вообразил, что сможешь остаться тут надолго? Думаешь, у тебя будет время играть тут в какие-то свои игры? В конце концов, это нечестно! Нечестно по отношению ко мне! Я ведь не сделала тебе ничего плохого!
— Мирабель…
— Что?!
— Бога ради! Успокойся. Дело не в тебе. — Дик в умоляющем и одновременно успокаивающем жесте вскинул руки.
Однако на Мирабель это не возымело ровным счетом никакого действия. Она расплакалась и, заливаясь слезами, выбежала из кухни. От ее неосторожного движения стол покачнулся, бокал упал, зазвенев. Дик едва успел подхватить его.
— Не бережет тебя хозяйка? — задумчиво проговорил он, ставя пустой бокал на место.
Погасив свет, он вышел из кухни и отправился в гостиную — в очередной раз устраиваться на ночлег на старенькой скрипящей тахте…
Как ни странно, мимолетное опьянение от шампанского совсем не усыпило его. Спалось Дику плохо, он ворочался, несколько раз просыпался… Под утро ему почудилось, будто он слышит осторожные шаги. Он слегка протер глаза, приподнялся на локте, осмотрелся — в полутемной гостиной никого не было.
Когда лучи солнца окончательно взяли верх над предрассветным сумраком и затопили гостиную золотым теплом, Дик поднялся и быстро оделся. Он хотел проведать Мирабель — как она там, после вчерашнего?
Умывшись и причесавшись, он вышел на кухню. Там все оставалось так же, как и вчера. Поморщившись, Дик ополоснул бокалы, убрал их к чашкам-кружкам, спрятал клубнику в холодильник, а коробку с шоколадными огрызками закрыл и отодвинул подальше от солнечных пятен на столе. Завершив нехитрую уборку, он прошелся по первому этажу и поднялся наверх.
Постель Мирабель была смята, скомкана, подушки были разбросаны и по одеялу, и по полу. Дик обратил внимание, что ее ночной халатик висит возле двери в ванную. Неужели она не ложилась? Где она вообще?
Дик осторожно заглянул в ванную, предварительно постучавшись. Никто не отозвался.
— Мирабель, ты где? — громко спросил Дик.
Повторяя это на разные лады, он зашел в другую комнату, служившую, по всей видимости, импровизированной библиотекой и кабинетом одновременно. Он обратил внимание, что камин в этой комнате недавно горел. Дик подержал руку над потухшими углями и золой — все это было еще теплым…
Но самой Мирабель не было в доме. Дик уже начал тревожиться по-настоящему. У него из головы вылетели все мысли о плотном и вкусном завтраке с ржаными тостами, яйцами всмятку и домашней ветчиной. Он бросился из дома.
Да, «субару» стоял на своем привычном месте. Черт побери, где же его маленькая хозяйка?