— Пока, — кричу я через плечо, выходя из «Искушения».

— Пока, милая, — кричит Лиз в ответ через открытую дверь магазина.

Я проснулась рано, чтобы встретиться с Лиз за кофе и рассказать о том, что произошло вчера. Она знала, что я получила цветы, потому что я позвонила ей и всем остальным, чтобы посмотреть, могли ли они это сделать. Она, как и все, сказала, что ничего не посылала, и спросила, что произошло. Тогда я не могла сказать ничего вразумительного. Плюс с каждым телефонным звонком мне становилось всё страшнее рассказывать об этой ситуации. Затем пришёл мистер Джеймс и нашел карточку. Тогда я поняла, что это было больше, чем просто дружеский жест.

Когда же мистер Джеймс ушёл, Ашер потащил меня в свой кабинет, усадил за стол, передал мне мой планшет и заставил войти в мой аккаунт на сайте знакомств. Он поднял меня с кресла и усадил себе на колени. Я пошарила по своей страничке, заблокировала профили парней, от которых я получала сообщения. Нажав на свой профиль, я разглядывала фотографию, которую использовала. Потом я пару раз хмыкнула, когда читала краткую информацию о себе. Мы перешли в раздел сообщений. Я была удивлена их количеством. Некоторые были вполне адекватные, другие — отвратительные. Адекватные были из категории «Не хочешь поужинать со мной?» А другие — «Не хочешь заняться со мной сексом?» Они больше всего меня удивили. Я не думала, что люди используют Интернет для перепихона на ночь.

После того, как Ашер убедился, что никто из посетителей сайта меня не преследует, он удалил мой аккаунт.

Я тихо слезла с его колен, борясь со смехом, который был готов вырваться наружу, пока он что-то печатал. Закончив, он всё выключил и повернулся ко мне.

— Только моя.

Он хмыкнул, а я больше не смогла сдержаться: я начала смеяться.

— Ты — пещерный человек, — сказала я, целуя его.

***

— О, боже. Простите, — я извиняюсь перед человеком, которого случайно задела.

Женщина что-то бормочет, а потом наклоняется, чтобы подобрать файлы.

— Тебе нужно смотреть, куда идёшь.

Я узнаю этот голос. Моё тело напрягается.

— Мама? — шепчу я в ступоре, когда она поднимается.

Её волосы изменились, стали немного длиннее. Я вижу пару морщин в уголках глаз. Вероятно, ей пришлось завязать с ботоксом, когда я перестала выдавать деньги.

— Новембер, — произносит он и слегка кивает, но больше ничего не говорит.

Она одета в повседневную для неё одежду: чёрные широкие брюки, блузка лавандового цвета, которая, насколько я знаю, из настоящего шёлка, и блестящие туфли на высоких каблуках. Каблуки выглядят так, словно их можно использовать в качестве оружия. Ещё я знала, что у этих туфель красная подошва.

Один из бывших ухажёров купил их ей до того, как жена узнала, что у него любовница. Жена сказала, что если он продолжит изменять ей, то она отведёт его на кастрацию. Это последний подарок, который он дал моей матери, и единственное, что она сохранила. Все украшения и дорогие сумки ушли в ломбард. Она не держала ничего, кроме одежды, если, конечно, на ней не было бирки. В противном случае она либо получала деньги обратно, либо меняла вещь в магазине на что-то более подходящее.

— Мам, что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, начиная сходить с ума.

Я не хочу, чтобы папа видел её, или, ещё хуже, бабушка. Я оглядываюсь, но, к счастью для меня, на улице никого нет.

— Что ж, и я рада тебя видеть, — фыркает она.

А по её тону не скажешь.

— Прости, я просто удивлена. Я звонила тебе, но ты, видимо, не думала мне перезванивать.

— Ты бросила меня ради отца. Он ничего не хотел иметь с тобой общего, но ты всё-таки ушла от меня к нему.

Замечательно! И что мне с этим делать? Мой папа не оставлял меня. Моя мать держала меня вдалеке от него, но сейчас я не хочу начинать спорить с ней, стоя в центре на площади. Слухи в этом городе разлетаются быстро, а я не хочу, чтобы моя семья знала о её присутствии.

— Мам, пожалуйста. Я тебя не бросала. Ты знаешь, что произошло. Я больше не могла оставаться в Нью-Йорке.

Я смотрю, как она закатывает глаза, полностью игнорируя мои слова.

— Подобное случаются в этом городе каждый день. Не драматизируй.

О, Господи! Мне хочется кричать. Я знаю, что много плохого происходит в городе. Я прожила там всю свою жизнь. Я смотрела новости, читала газеты. Но это не случилось с кем-то другим, это случилось со мной, с её дочерью.

— Мам, меня могли убить. Изнасиловать. Ты слышала, что сказала полиция. И поверь мне, я знаю, что плохое случается, но я больше не чувствовала себя там в безопасности, — я делаю вдох. — Ты не ответила на мой вопрос. Зачем ты здесь? Всё в порядке?

Она качает головой и поджимает губы, прежде чем ответить:

— Всё в порядке. Мне просто нужно было увидеть юриста по делам, которые тебя не касаются.

Мне, конечно же, интересно узнать о её встрече с юристом, но я не собираюсь спрашивать об этом. Я просто хочу, чтобы она ушла, и её никто не увидел.

Я делаю глубокий вдох, надеясь получить огромное «нет» на свой следующий вопрос.

— Ты надолго в городе?

Она оглядывается и морщится в отвращении.

— Нет, это однодневная поездка. Мой самолет через пару часов.

Спасибо, Господи, хотя бы за это.

— Хорошо, — всё, что я могу ответить. Мне не грустно, что она улетит.

— Похоже, ты отлично тут справляешься и ладишь с местными, — говорит она, глядя на меня.

Слово «местные» в её устах прозвучало так, словно они не люди, а секретная раса инопланетян, которые пытаются захватить мир. Она делает шаг назад, прижимая сумку ближе к своему телу, будто бы я собираюсь вырвать её и убежать. Сейчас засмеюсь. Я осматриваю свою одежду и понимаю, что да — я отлично вписываюсь сюда. На мне пара темных джинсов, черная рубашка и розовая жилетка. Мой образ сегодня дополнила пара простых чёрных ботинок. Я выгляжу хорошо. Конечно же, не стиль западного Нью-Йорка, но для Теннесси очень даже ничего.

— Спасибо, — я улыбаюсь.

Она громко вздыхает и осматривается. Очевидно, она получила не тот ответ, который ожидала.

— Мне пора, — говорит она, и по моему лицу текут слезы.

Глупо, понимаю, но ведь она у меня единственная мать, и меня бесит то, что мы с ней не можем ладить. Всю свою жизнь я хотела, чтобы она заботилась обо мне. Но каждый раз, когда она доказывала, что этого не будет, мне будто всаживали нож в самое сердце.

— Конечно. Хорошего полёта, — бормочу я, осознавая, что я больше не ребёнок.

Мне не нужно объяснять людям, почему моя мама не рядом, как это происходит у других детей. Факт того, что у меня есть семья и друзья, которым я не безразлична, придаёт мне сил. С этой мыслью я обхожу её, иду по тротуару и набираю Ашера.

— Привет, малышка. Я сейчас немного занят. Давай я тебе перезвоню?

— Не надо. Эм… э-э-э... это не так уж важно. Я просто хотела сказать, что люблю тебя.

— Ты в порядке? Звучишь немного расстроенно.

— Я в порядке, правда. Просто чудесно, — честно отвечаю ему.

Я познала счастье благодаря ему, его семье и моей.

Он затихает и глубоко вдыхает.

— Детка, я тоже тебя люблю, — его голос хриплый.

— Хорошо, — шепчу я, закрывая глаза.

— Хорошо, — он шепчет в ответ.

На секунду он замолкает, а затем произносит:

— Увидимся дома.

— Конечно, — шепчу в ответ.

— Позже, — он усмехается, и я смеюсь вместе с ним.

— Да, позже, — я вешаю трубку, чтобы не выглядеть ещё большей дурой.

Я смотрю в зеркало заднего вида и замечаю улыбку на своём лице. Я поеду домой. Домой. К моим Ашеру и Бисту. Я завожу машину и трогаюсь.

***

— Нет, — отвечаю хриплым голос Ашеру, который лежит позади меня.

Наступила суббота, и последний час Ашер пытается поднять меня. Я готова придушить его.

— Детка, — смеётся он, зарываясь лицом в мою шею.

— Ашер, я в последний раз тебе говорю, если ты не оставишь меня в покое, то я тебя убью.

— Это неприлично, — он усмехается.

— Мне плевать. Проваливай. Ради Бога, у тебя три брата и куча друзей. Ты не можешь надоедать кому-нибудь из них?

— Я не собираюсь никого из них приглашать принять душ со мной.

— О, Господи! — кричу я. — Вали отсюда! Я сплю, — я кладу подушку себе на голову, стараясь не слышать его голоса.

— А по-моему, ты уже проснулась, — слышу приглушённый ответ, и не могу, конечно, сказать наверняка, но по его тону понятно, что он улыбается.

— Допрыгался, — я переворачиваюсь и залезаю на него.

Его лицо загорается, и он начинает смеяться. Я улыбаюсь в ответ, хватаю подушку и поднимаю над его большим и глупым лицом. Его руки мгновенно опускаются на мои бока, и начинается щекотка. Когда мне наконец-то удалось заставить Ашера сжалиться, мы оба задыхаемся.

— А теперь, ты пойдёшь со мной в душ? — спрашивает он, а глаза его искрятся.

— Ты безжалостный, знаешь об этом?

— Мне нравится принимать душ вместе с тобой, — он пожимает плечами.

Я качаю головой и смеюсь.

— Нет. Тебе нравится трахаться в душе.

Он резко становится серьёзным, а я замираю.

— Нет! — его голос такой низкий. — Мне нравится заботиться о тебе. Я могу трахать тебя в любое время. Но не всегда могу позаботиться.

Я расслабляюсь и сглатываю комок, вставший в горле, а затем прижимаюсь своими губами к его.

— Пойдём, примем душ, — шепчу я напротив его.

Он несет меня в ванную и там проявляет свою заботу. Затем я отвечаю ему тем же. Это прекрасно.

Стоя около кухонной стойки, я наблюдаю за тем, как ест Бист, пока сама допиваю кофе. Ашер выходит из-за угла, одетый в мешковатые джинсы, низко сидящие на бёдрах, без носков и с футболкой в руке. Во рту пересыхает. Я сжимаю руку в кулак, чтобы не накинуться на него и не погладить кубики его пресса. Он качает головой, и я понимаю, что он обо всём догадался. Это нечестно. Ни один человек не может иметь столько власти над другим.

Подойдя ко мне, он наклоняется и нежно целует меня в губы. Затем целует меня в нос и забирает чашку из рук. Щетина на его подбородке вызывает порочные фантазии, а внешний вид в целом заставляет растекаться лужицей на полу. Не сдержавшись, я зарываюсь пальцами в его волосы, потом пробегаюсь кончиками по лицу, чувствуя приятное покалывание. Вспоминаю, как приятное ощущение, когда он потирается щетиной у меня между бедер. Я свожу их вместе и опускаю руку.

— Ты в порядке, малышка?

Я киваю, ничего не ответив. Я счастлива, даже более чем. Иногда я просыпаюсь и думаю, как жила все эти двадцать пять лет. Я не имела понятия, что такое счастье, но теперь я просто купаюсь в нем.

— Ты опять задумалась. Что происходит? — спрашивает он, кусая бублик.

— Ничего, — усмехаюсь в ответ. — Так что у нас сегодня по плану? Может, покатаемся, — спрашиваю я, взволнованная этой идеей.

— Нет, через час у нас будет гость, — произносит он, вытирая рот.

— Ла-а-адно, — протягиваю я, ожидая, когда он мне скажет, кто придёт.

Но он молча улыбается.

— Так кто это? — задаю вопрос, когда он по-прежнему молчит.

— Увидишь, — он пожимает плечами.

— Значит, ты мне не скажешь?

— Нет, — отвечает он, опустив чашку и тарелку в раковину, даже не помыв. Он начинает уходить, я прочищаю горло, дабы привлечь внимание, и киваю в сторону раковины. Он поднимает бровь. Я снова киваю на раковину.

— Детка, у тебя что, нервный тик? — спрашивает он, слегка улыбаясь.

Я хмурюсь.

— Я не твоя домработница, Ашер.

Он широко улыбается, показывая ямочки, затем идёт к раковине, берёт тарелку и чашку, по-прежнему не помыв их, и ставит в посудомоечную машину.

— Ты должен хотя бы сполоснуть их, прежде чем поставить в машину, — произношу я, чувствуя себя врединой.

— Это посудомоечная машина, — медленно растягивает слова он, подходя ко мне.

— Да... — я не успеваю договорить, как его губы мгновенно находят мои.

Поцелуй такой глубокий, влажный и сладкий, что, когда он отстраняется, я оборачиваю руки вокруг его шеи и ноги вокруг бёдер. Меня снова окутал туман по имени Ашер, что скажи он мне, что это не посудомоечная машина, а микроволновая печь, я бы с ним полностью согласилась.

Мои глаза распахиваются. Он смотрит на меня с дерзкой улыбкой на лице и шепчет:

— Так-то лучше.

Затем сжимает мою задницу, сажает на стойку и выходит из кухни, натягивая футболку по пути.

— Святое дерьмо, — шепчу я.

Бист смотрит на меня, фыркает и идёт к своей собачьей постели, ложится и выражает полное разочарование моим отсутствием воли.

— Это не моя вина, — огрызаюсь я с собакой.

Он вздыхает и закрывает глаза, полностью игнорирую меня.

— Я не виновата, — снова огрызаюсь я.

Я спрыгиваю со стойки, достаю посуду Ашера из машины, смываю весь плавленый сыр, чтобы он не затвердел, то же самое повторяю с чашками и ставлю всё обратно. Всё это время я не перестаю улыбаться.

Я иду в спальню, чтобы переодеться. Выбираю легинсы, свободную кремовую рубашку, которая спускается с одного плеча, и мешковатый тёмный свитер. Знаю, Ашеру нравится моё тело, но мне нужно перестать есть всё, что лежит на столе, пока я не буду вынуждена сменить весь гардероб.

Вчера мне пришлось лечь, чтобы застегнуть джинсы. А после целого дня ходьбы мои пальцы на ногах покалывало из-за отсутствия кровообращения, что не очень хорошо для меня и окружающих. Плюхаюсь на кровать, утомлённая этой сменой одежды. Я так устала, что, думаю, могу проспать до следующей недели. Я закрываю глаза, чтобы дать им немного отдохнуть. Дрожь от легкого, словно перышко, прикосновения пробегает по моей щеке. Я медленно открываю глаза и вижу лицо Ашера.

— Пора просыпаться, соня. Наш гость уже прибыл.

Я зеваю и потягиваюсь.

— Ладно, и кто это? — ворчу я.

Лучше бы этот гость стоил моего пробуждения.

— Увидишь, — он улыбается и поднимает меня с постели.

Он закидывает руку мне на плечо и ведёт нас в гостиную, где уже сидит парень примерно одного возраста с Ашером. Он одет в джинсы и чёрную футболку с белой надписью «Кристально чистые бассейны и спа».

— О, боже — восклицаю я и начинаю скакать.

Моя усталость забыта. Парень делает шаг назад и нервно смотрит на Ашера.

Ашер начинает хохотать.

— Не переживай, Джек. Она всегда так делает, когда взволнованна.

Я смотрю на него и понимаю, что он думает о моменте, когда сказал, что мы поедем кататься. Я закусываю губу, а в его глазах отражается голод.

Джек откашливается.

— Рад с тобой познакомиться, Новембер, — он протягивает руку, и я вкладываю свою в его.

— Я тоже, Джек, — говорю я, делая шаг назад. — Прости, что испугала. Я просто так рада, — бормочу, выглядя слегка смущённой.

Ашер тянет меня спиной к себе и, обернув руки вокруг меня, кладёт подбородок на мою голову. Я чувствую, как его тело сотрясается от беззвучного смеха.

— Детка, думаю, он понял.

— Хорошо, — тихо произношу я, задаваясь вопросом, будет ли выглядеть слишком грубо, если я пну Ашера локтем.

Я широко улыбаюсь Джеку, а в ответ получаю покачивание головой.

— Так вы, ребята, уже знаете, какой тип хотите? — спрашивает Джек, поглядывая то на меня, то на Ашера.

— Эм… он должен быть с защитой от детей, — говорю я, вспомнив требование Ашера.

Брови Джека взлетают.

— Чувак, так у тебя будет ребёнок? — спрашивает он

Видимо, в Теннесси нормально задавать такого рода личные вопросы своему работодателю. В Нью-Йорке за такое сразу же бы выгнали.

Ашер, должно быть, чувствует моё недоверие и начинает говорить:

— Я дружу с Джеком уже со старшей школы, детка. Обычно он проводил со мной и моей семьей все летние каникулы. Сейчас он владеет компанией по строительству бассейнов и спа со своим стариком и помогает нам, когда клиент заинтересован в строительстве ещё и бассейна.

Я киваю головой, думая о том, чтобы меня кто-нибудь сейчас пристрелил. Друг Ашер, а не какой-то незнакомец, видел, как я скакала, словно у меня поехала крыша, а теперь я веду себя как дурочка.

— Так у тебя будет ребёнок? — Джек снова спрашивает.

— Пока нет, — отвечает Ашер, слегка сжимая меня.

Не знаю, его слова или недостаток кислорода становятся причиной моего резко наступившего головокружения.

Джек кивает в знак согласия.

— Правильно. Значит, единственное требование — это безопасность ребёнка? — задаёт вопрос, обращаясь ко мне.

— Эм...

Я ничего не знаю о бассейнах, кроме того, как в них плавать. Я не думала, что будет так «весело».

— Хотите джакузи, гротто или с большой глубиной? — спрашивает он, ожидая получить ответ.

— Эм... — повторяю я, словно блеющая овечка.

— А у тебя есть какие-нибудь книги или картинки твоих работ с идеями, на которые мы можем взглянуть? — спрашивает Ашер, и я благодарна за то, что он намного умнее меня.

Я опираюсь на него с облегчением, он целует меня в макушку.

— Да, конечно. Пойдёмте к столу.

— Не хочешь чего-нибудь выпить? — задаю вопрос я, сворачивая на кухню.

— Кофе, пожалуйста, если есть.

— Конечно.

Я делаю ему кофе, а также и нам с Ашером. Поставив сахар и сливки на стол, я сажусь между Ашером и Джеком.

— Значит, здесь дизайны бассейнов, которые мы сделали за последний год.

Он протягивает три фотографии. Первый выглядит, как рай в тропиках. Он разноцветный, а также полон всяких растений. Бассейн ярко-синего цвета и с песочным ободком вокруг. На второй простой бассейн в форме фасоли и место для шезлонгов. Третий, самый большой, состоит из двух зон для загара. Там находится джакузи, в которое легко можно войти прямо из бассейна, или с такой же легкостью полностью покинуть эту территорию. Есть зона с небольшой глубиной, около тринадцати сантиметров. Если бы у нас были дети, то мы бы могли там проводить время с ними.

— Мне нравится, — я указываю на третью фотографию.

— А мне этот, — говорит Ашер, поднимая первую фотографию.

— Ну, мы можем включить оба варианта в ваш бассейн.

— Замечательно, — тихо бормочу я.

— Так, когда ты сможешь начать? — спрашивает Ашер, и я поворачиваю голову так резко, что удивляюсь, как она ещё не покатилась по полу.

— А ты не думаешь, что нам стоит обсудить цену? — спрашиваю я.

— Тебе нравится?

— Э... да, — произношу неуверенно.

— Значит, берём.

— Мне нравится бассейн, малыш, но ещё мне нравятся бриллианты. Я бы никогда не купила их, не узнав цену, — произношу спокойным тоном.

— Я бы это сделал за тебя, — отвечает мне Ашер с совершенно невозмутимым выражением лица. Я молча смотрю на него, стараясь мысленно передать всё, что думаю.

— Гарантирую, что цена будет приемлемой, — прерывает Джек. — А также вы получите скидку исключительно для семей.

— Ох... ох, — всё, на что я способна.

— Так, когда ты сможешь начать? — снова спрашивает Ашер, и мне остаётся только качать головой.

Мне кажется, это ненормально — принимать такое решение меньше, чем за двадцать минут. Цены на строительство бассейнов, которые я увидела в интернете, были выше двадцати тысяч долларов. Думаю, просмотр трёх картинок стоит тоже немалых денег.

— Неделя уйдёт на то, чтобы получить разрешение на выкапывание земли. После этого понадобится от шести до восьми недель, чтобы всё довести до конца. Вы, ребята, уже будете плавать прежде, чем погода изменится.

— Вау, так быстро, — говорю я, улыбаясь Джеку.

Он улыбается и смотрит на Ашера через плечо.

— Все правильно? — Джек спрашивает, всё ещё глядя на Ашера.

Я поднимаю глаза на Ашера, пытаясь понять, о чём он, черт возьми. Ашер тянет меня к себе и целует в висок.

— Хорошо, чувак. Пришли мне чертежи, — произносит Ашер. — Дай мне знать, когда получишь разрешение и будешь готов начать.

— Я позвоню тебе в конце недели, — говори Джек, положив все свои бумаги обратно в папку.

— В следующие выходные у бабушки день рождения. Всё будут рады видеть тебя, — Ашер меняет тему, напоминая Джеку о предстоящем событии.

— Я еду в Атланту с Мег на этой неделе, но мы должны приехать как раз к празднику, если её семья, конечно, не убедит нас остаться на выходные.

— Приводи её.

— Что? — спрашивает Джек, пряча папку под мышкой и проходя к главной двери.

— Приводи Мег.

— Привести Мег? — повторяет Джек.

— Да, почему нет? — Ашер пожимает плечами, словно в этом нет ничего такого.

— Ты же ненавидишь Мег, — говорит Джек, глядя на меня.

Я пожимаю плечами. Понятия не имею, кто такая Мег, или что за история произошла между ней и Ашером.

— Нет, я ненавижу то, что Мег была моим другом и поверила в брехню о ребёнке, которую ей скормила та сучка. Затем я был зол, потому что мне пришлось столкнуться с дерьмом, которое вылила на меня Мег при людях. Она считала, что я обрюхатил Джоан и бросил, при этом даже не поговорила со мной об этом в первую очередь. Дабы закончить это, она рассказала Джоан, где я живу, и после истерики мне Мег снова пришлось иметь дело с Джоан, сидящей на крыльце моего дома.

Ничего себе, что-то эта Мег мне не особо нравится. Как можно утверждать, что кто-то твой друг, а поверить совершенно чужим людям?

— Хочешь сказать, что тебя это больше не тревожит? — спрашивает Джек, поглядывая на меня, словно понимая, почему Ашер завёлся.

Думаю, все поняли, почему Ашер завёлся.

— Нет, я хочу сказать, что очень нужно выбрать сторону, но я готов работать над нашими с Мег отношениями, и тебе не придётся выбирать.

Джек вздыхает с облегчением. Понимаю его. Уверена, нелегко любить двух человек, которые не ладят между собой.

— Хорошо. Мы будем на вечеринке, — наконец произносит он, открывая дверь. — Приятно было познакомиться, Новембер.

— Мне тоже, — отвечаю, когда дверь закрывается.

Когда Ашер закрывает дверь на ключ, я кричу:

— Ура, у нас будет бассейн!

А затем прыгаю на него.

— Нет, это значит, что у меня будет лето, где ты будешь только в бикини, — улыбается он, и появляются ямочки.

— Фу... — я кривлюсь. — Никогда не носила бикини.

— Тогда ты не сможешь покупаться в бассейне без него, — он смотрит вверх, улыбается, а затем находит мои глаза. — Думаю, я сделаю исключение, если ты будешь в чем мать родила.

— Кто бы сомневался, — саркастично отвечаю. — Как великодушно с твоей стороны, — я качаю головой. — Эй, что ты делаешь?

Я визжу, когда он перекидывает меня через плечо.

— Хочу проверить, подходит ли тебе еще этот наряд, детка.

— Ох...

Я улыбаюсь, пока он несёт меня наверх и показывает, в чем родила его мать. Скажем так: ему очень идёт. Я не спрашивала, идёт ли мне мой наряд, но и не заметила, чтобы он жаловался.