1

Граф занимал весь третий этаж гостиницы «Мамуния». Он всегда так располагался в гостиницах – на этаж. На Всемирной выставке в Чикаго, когда другие не могли получить даже номер, для сэра Йолланда удалось заказать апартаменты только на этаже, где уже остановились двое путешественников: махараджа и американский сенатор. Граф сразу же покинул гостиницу, и так как в городе нигде не было свободных мест, за бешеные деньги купил у одной частной компании океанское судно, велел освободить от груза (по случайности это оказались мясные консервы, которые позже были розданы беднякам города) и переселился со всей свитой на борт корабля.

Когда граф добрался до своей комнаты, он был уже спокоен. В течение многих лет ничего не приводило его в такое волнение, как этот разговор. Но ничего… Он им еще покажет. Пусть думают, что перечеркнули планы сэра Оливера Йолланда.

– Что-нибудь выпить, Андреас, – бросил граф, входя в комнату, – много содовой и чего-нибудь… э-э-э… коньяк или виски. Меня никто не спрашивал? Да, собственно, это и неважно.

После первой рюмки дело предстало в более радужных красках. В конце концов, есть доля правды в том, что… хм… что Ройал Датч сам решал свои проблемы в Борнео. Еще пришлось принимать меры, чтобы он не перевернул все государство вверх дном. То, что по силам какому-то Ройалу Датчу… Смешно. Так они не дадут войска? Отлично. Он сам достанет. Но не бандитов и не сброд, бывших чемпионов по боксу, шатающихся по джунглям, а настоящее регулярное войско. Да-да, именно так… Деньги делают все. Только бы не опозориться. Он купит небольшое укомплектованное и обученное войско. Солдаты, со штыками, дисциплиной, жалованьем. Командовать будет он лично.

– Еще бокал, Андреас! Благодарю. После третьего стакана граф был уже благодарен государственному секретарю. Спасибо, что направил на верный путь. В самом деле, может показаться трусом тот, кто прячется за юбкой республики из-за того, что какой-то разбойник вел себя некорректно. Надо всего несколько штыков. И они будут. Долгое время сэр Йолланд снабжал штыками Южный Китай, а Мексика и по сей день должна миллионы за боеприпасы одному из его военных заводов. И при этом он вел себя как миссионер, у которого дикари слопали левую ногу, и теперь ему приходится хромать с одного места на другое. Конечно, нужна армия и экипировка… м-м-м… ну-у, как… м-м-м… английская… За деньги можно достать все!

– Пришлите ко мне господина Вильке, Андреас, и секретаря, если он уже вернулся.

Мистер Вильке был низеньким, толстеньким, улыбчивым и невероятно белобрысым человечком в совиных очках. В этом описании кроется вся его сущность, его прошлое, настоящее и, более того, будущее. Потому что из всего этого мы можем заключить, что с господином Вильке никогда не случится ничего плохого, пока на свете остается хоть одна мягкая кровать. С точки зрения профессии господин Вильке не состоял на службе. Каждодневным кропотливым трудом нельзя заработать тот минимум гражданского благосостояния, который был необходимым условием жизни этого человека. Никакой особой роскоши, но множество мелких, приятных удобств. Вкусная еда, хорошая одежда, отличная комната, ароматная сигара. И сейчас господин Вильке вошел в дверь с лучезарной улыбкой, будто ему показали самое прекрасное зрелище в его жизни. Хотя сэр Йолланд в данный момент всего-навсего чесал ногу, так как его укусил какой-то коварный комар.

–Добрый вечер, сэр.

– Садитесь, мистер Вильке. – И после того как гость плюхнулся в кресло и начал искать сигару, граф с двусмысленной любезностью предложил ему: – У меня как будто была… Н-да, так, говорите: вы расторопный человек… или нет?

–Да, мне так кажется.

– Существует ли что-нибудь, чего бы вы не могли достать?

Вильке немного подумал.

– Нет, – ответил он просто.

– Вы бы могли, к примеру, раздобыть войска?

Толстяк, улыбаясь, махнул рукой.

– Игрушки для детей. Желаете моторизованные? C танковой бригадой или без?

– Вы и в самом деле расторопный человек. И откуда же у вас такой широкий набор родов войск?

– У меня нет большого выбора, но то, что прикажете, достану. Это не такое уж и сложное дело. Люди, униформа, оружие и жалованье – все это можно устроить.

– Да-да… Подсчитайте, сколько примерно будет стоить… м-м-м… такое… предприятие…

Между тем Вильке лихорадочно пытался понять, о чем идет речь. Зачем сэру Йолланду нужны войска, и что делать, если граф сошел с ума? Вильке выработал план, по которому надо было договориться с Андреасом и скрыть умственное расстройство хозяина. Потому что если граф попадет в сумасшедший дом, они пойдут по миру…

– Ну так? – спросил сэр Йолланд. – Что вы думаете?

– Я думаю, что это будет стоить… Перед тем как мы вернемся к этим подсчетам, я хотел бы доложить…

– А… да?.. пожалуйста.

– Ливингстон здесь.

– Ливингстон? Кто это?

Вильке всегда забывал об этой слабости графа, раз и навсегда решившего, что он не знает Ливингстона. Хотя знать его было необходимо. Потому что Ливингстон состоял на службе в крупнейшей американской нефтяной компании. Он не был ни миллионером, ни банкиром. Ливингстон – авантюрист по призванию. Этот человек объездил весь мир и везде открывал новые запасы нефти. То здесь, то там время от времени подготавливал он небольшие восстания. Так кто же был этот Ливингстон, которого, несмотря на вышесказанное, не желал знать сэр Йолланд? Лет двадцать-тридцать назад они провели вместе несколько лет в консервативных стенах Оксфорда и в то время были лучшими друзьями. Свели их крайности характеров. Ливингстон был коренаст, широкоплеч, обладал резко очерченным лицом, но любил пошутить. Беспорядочный, небрежный, готовый водить дружбу с кем угодно, словом, студент, которому наплевать на старую аристократию с ее предрассудками. Таким он остался и после Оксфорда: играл в карты до зари, выкуривал по сто сигарет в день, от чего со временем его голос стал хриплым, будто пропитым. Так в жизни обладавшего изысканными манерами, всегда замкнутого, чрезвычайно щепетильного и тщеславного графа Йолланда Ливингстон оказался единственным человеком, с которым завязалась искренняя, настоящая дружба. Несмотря на всю бесшабашность натуры, Ливингстон был незаурядной личностью. Их разделяла десятилетняя разница в возрасте. Сэру Йолланду было шестнадцать, когда они познакомились, Ливингстону исполнилось двадцать шесть, когда он начал заниматься нефтью. В составе небольшой экспедиции Ливингстон отправился в бассейн Амазонки, затем поехал в Аравийскую пустыню и на Суматру, исколесил всю Австралию. Позже нефть стала страстью и графа Оливера. Но он сражался за «черное золото» в офисах крупных компаний, в штаб-квартирах банков, во дворцах князей и шейхов.

И вот однажды, как бы невероятно это ни звучало, граф Йолланд влюбился. И даже захотел жениться на поразительно красивой и умной дочери лорда Диллинга. Как это случилось, сейчас уже никто точно не знает. Одно известно наверняка: когда Ливингстон вернулся домой из Новой Зеландии, Йолланд представил его семье графа Диллинга, сообщив по-дружески, что влюблен и скоро женится на красавице дочери. Правда, Оливер пока не известил об этом девушку, и решение, собственно говоря, было односторонним. Оливер Йолланд (наследник Денхама) не допускал даже мысли, чтобы дочь какого бы то ни было человека на земле могла отказать, если он попросит ее руки. Нелепость! Между тем сэру Йолланду пришлось срочно выехать в Нью-Йорк по поводу разорения одной монополии. Дело затянулось на три месяца.

Когда граф Оливер вернулся, Йоханнес Ливингстон был уже помолвлен с дочерью лорда Диллинга. Более того, был назначен день свадьбы. Случилось чудо. Знатная девушка влюбилась в неряшливого, шумного, богемного Ливингстона, который, к тому же, был на десять лет старше сэра Йолланда. Нефтеразведчик происходил из древней благородной семьи, а его чудаковатая натура покорила и лорда Диллинга. Сэр Йолланд пробыл в Лондоне неделю, после чего уехал в Денхам. Каково было его мнение о происходящем, никто не знал. Уже в Денхаме граф получил приглашение на свадьбу. Но на ней не появился.

За день до свадьбы сэр Йолланд снова переселился в свою лондонскую квартиру. Тут к нему явился Ливингстон.

Граф велел передать через лакея, что больше не желает видеть друга. Ливингстон оттолкнул с дороги тогда еще молодого Андреаса и буквально ворвался в комнату Йолланда:

– Ты что, спятил?! Злишься потому, что мисс Диллинг любит меня? Но ведь она не была твоей невестой! И никогда не хотела ею стать!

Оливер оторвался от книги и поправил монокль:

– Простите, я вас не знаю, мистер… мистер… м-м-м… И не хочу, чтобы… вы донимали меня болтовней… Мне кажется, я имею право оставить все без дальнейших разъяснений.

– Послушай, да ты спятил! Я протестую. Ты представляешь дело так, будто я в чем-то погрешил против нашей дружбы. Понимаешь? Ведь ты в одностороннем порядке решил, что женишься на мисс Диллинг. Это не означало никаких ограничений для других.

Йолланд посмотрел на Ливингстона как на пустое место.

– Извольте выйти, – произнес он скучающим голосом. – Я вас не знаю.

– Да хоть лопни от своей гордыни! – в бешенстве выкрикнул Ливингстон и выбежал из комнаты.

В качестве свадебного подарка Йолланд скупил земли, которые вели к новому, только что открытому Ливингстоном месторождению, и таким образом отрезал все транспортные пути. В следующий раз небольшая поисковая группа, состоявшая из людей Йолланда и занимавшаяся поисками нефти в Персии, попала в плен к арабам, и Ливингстон сумел перехватить у них нефть буквально из-под носа. С тех пор борьба между бывшими друзьями протекала с переменным успехом. Йолланд на бирже, в деловом мире стремился испортить и обесценить все, к чему имела отношение компания Ливингстона. В ответ на это тот в свою очередь боролся с людьми Йолланда в джунглях и пустынях. Один всегда желал разорить другого. Боевой дух Ливингстона лишь укрепился после смерти молодой жены при рождении первенца. Нефтеразведчик мог теперь все свое время посвятить борьбе. Если упоминалось имя Йолланда, Ливингстон пожимал плечами и говорил: «А, этот шут». Йолланд же, услышав имя бывшего друга, неизменно поправлял монокль и после короткого раздумья спрашивал: «Кто это?..»

Вот и сейчас он задал тот же вопрос мистеру Вильке.

– Это человек из одной американской компании, которая занимается разведкой и добычей нефти, – пояснил толстяк, как будто требовались какие-либо разъяснения, – и сейчас наши агенты донесли, что Ливингстон здесь, в Марокко. Я ни за что не поверю, что он не замышляет против нас…

– Возможно… Не сердитесь, но это меня не интересует. Я обсуждаю свои планы только здесь и только с вами или со своими людьми. Сюда он не сможет просочиться! Так что этот проходимец даже не догадывается о том, что я планирую. Мистер Вильке! Мне нужна колониальная армия!

– Хм… Здесь, в Африке, уже есть одна, и, по-моему, она неплохо справляется со своими обязанностями.

– Мне нужен свой… особый легион. Я не пойду искать справедливости с шайкой разбойников. Я докажу свои права с законным войском! Я, Оливер Йолланд, наследный граф Денхам, пойду в Судан и, завоюю землю Урунги, которая принадлежит мне по договору с Французской республикой. Так как права мне даны французским законом, то и солдаты должны быть по большей части французами. Это иностранный отряд…

– Легион.

– А, какая разница… Мне нравится эта идея. Раздобудьте что-нибудь подобное. Жду вас через час. Доложите о результатах. До свидания.

Мистер Вильке вернулся через час и доложил: войско ждет приказаний.

 

2

Собственно говоря, ни граф, ни Вильке не смогли бы сказать, в каких отношениях они состоят друг с другом. Зачастую они не виделись неделями. Вильке повсюду следовал за лордом, который его никогда никуда не звал, и вообще не помнил, когда тот попал в его окружение. Однажды во время Всемирной выставки в Чикаго Вильке всего за полчаса купил для графа, которому негде было остановиться небольшой океанский пароход. Стоило сэру Йолланду случайно упомянуть, что сейчас и корабль был бы впору, лишь бы жить в отдельных апартаментах, как явился некий господин и сказал, что его зовут Вильке и у него как раз есть на примете океанский пароходик. С тех пор сей господин возникал время от времени, если графу было необходимо что-нибудь. Мистер Вильке занимался таможенными пошлинами, иногда неожиданно докладывал сэру Йолланду, что записал того на получение австралийского Гран-при, раз в два-три месяца посылал графу заказные письма с прилагавшимся длинным списком расходов. Не чрезмерных, но внушительных, которые граф всегда оплачивал. Для себя Вильке никогда не просил денег, он перечислял только те затраты, которые возникали в связи с приказами графа. Оставалось загадкой, на какие средства он ведет почтенный образ жизни. Так как у графа уже были и слуга и секретарь, а другом мистер Вильке считаться не мог, то, следовательно, никаких отношений между ним и графом вроде не существовало. Время от времени сэр Йолланд и Вильке говорили о чем-нибудь, в связи с чем у последнего возникали затраты. Таково было положение дел.

Вот и сейчас господин Вильке был вынужден сразу пойти на расходы в связи с войском. В подобных вопросах может разобраться лишь тот, кто сам носит мундир. Поэтому мистер Вильке обратился к лифтеру.

– Скажи-ка, сынок, – доставая между тем монеты, спросил он, – какие офицеры живут в гостинице? В первую очередь пенсионеры и отпускники.

– Есть и те, и другие. У господина капитана Дюрье с завтрашнего дня начинается отпуск. Он ухе попросил меня купить ему билет в Ниццу. Кроме того, есть маршал Подвинец.

– Сначала займемся капитаном. Где я могу его найти?

– Он уехал в Оран и будет только завтра.

– А его превосходительство маршал? Пенсионер?

– Нет.

– Значит, служит?

– Тоже нет.

– Тогда на что он живет?

– Алкоголик, – ответил мальчик после небольшой заминки.

– Это то, что мне нужно! Веди меня к нему!

Бой почему-то смутился.

– Вы бы не могли подождать здесь? Я сперва посмотрю, в чемодане ли маршал, – сказал мальчик и убежал.

Что такое? Что значит «в чемодане ли маршал»? Может быть, речь идет всего-навсего о бронзовой или гипсовой статуе? Маловероятно, так как произведения искусства не имеют привычки пить, а маршал – алкоголик. Лифтер вернулся.

– Его превосходительство ждет вас, сэр.

– Скажи-ка, дружок, – обратился с вопросом мистер Вильке, – что ты тут только что говорил о чемодане?

– Я? – изумился мальчик. – О чемодане? О каком чемодане вы изволите говорить?

– Я слышал, ты сказал, что… маршал сейчас в чемодане.

– Но мистер Вильке! Как вы себе это представляете? Что делать маршалу в чемодане?

– Что-нибудь упаковывать.

– Я сказал: «Посмотрю, чем занят маршал».

Ага! Ну, тогда понятно. «Чем занят», «в чемодане» – звучит похоже. Все же маловероятно, чтобы в самом центре крупного города маршалы проводили свободное время в чемоданах.

Мистер Вильке последовал за лифтером.

Маршал сидел в гостиной изысканного номера. На нем был белый мундир, украшенный золотыми шнурами и бесчисленными орденами. Френч пересекала тянувшаяся от плеча до эфеса сабли розовая лента. На левой стороне сверкала звезда с изображением головы орла – бирманская Большая Звезда Восточного Рыцарского Ордена с Орлом. На столе – кивер, зеленый мундир с петлицами и золотыми шнурами и брюки, украшенные золотыми с зеленым лампасами. Тому, кто впервые видел маршала Подвинца, белоснежные волосы, благородная седая борода и простое пенсне напоминали о консервативном монархе. Царственным жестом хозяин номера указал на кресло.

– Прошу вас. На том столе – сигары, сигареты, коньяк.

– О, благодарю вас!

Маршал закурил и откинулся на спинку кресла.

– Чем могу служить?

– Мне нужна небольшая армия.

Маршал ничуть не удивился, только посмотрел задумчиво на дым сигары.

– Дорогое удовольствие. Особенно моторизованная.

– Речь идет не об этом. Деньги, я предупреждаю заранее, не проблема. Ваше превосходительство как бывший офицер французской армии…

– Минутку, мой друг. Я не французский офицер. Я был маршалом гондурасской армии, затем, после переворота, стал диктатором, потом на недолгое время президентом. После этого пришлось… переехать сюда. Одним словом, я временно живу в изгнании.

– Мое имя – Вильке, я старый друг сэра Оливера Йолланда, графа Денхам. Он обсуждает со мной важнейшие дела. Сейчас речь идет о том, чтобы завоевать одну область, где некий вождь Урунги, не имея на это никаких прав, пытается шантажировать графа. Поскольку колониальных войск там нет, сэр Йолланд хочет организовать свое собственное небольшое войско.

– И когда это войско должно быть готово?

– Через час.

– Будет.

– И, естественно, отряду нужен заслуживающий доверия руководитель.

– Может, тряхну стариной и помогу в этом деле сэру Йолланду.

– Я слышал, что в отеле проживает некий капитан, находящийся сейчас в отпуске, а именно – капитан Дюрье. Если бы ваше превосходительство смогли привлечь его в качестве помощника…

– Это можно, – задумался маршал. – Но выйдет дороговато! В конце концов, полугодовой отпуск офицеры получают здесь раз в десять лет. Этим никто не станет жертвовать за бесценок.

– Мне кажется, с материальной стороны проблем не будет. У вас хорошие отношения с капитаном?

– Дюрье – мой лучший друг. Я его, можно сказать, еще на коленях качал! Лучшее подтверждение тому – мы проживаем совместно. Вы видите, это – наш общий номер. Будьте любезны обратить внимание: там, на стене – памятная медаль, которую Дюрье получил от американцев под Верденом.

Господин Вильке, будто из простого любопытства, небрежно подошел к стене. Собственно, он был весьма заинтересован в документе и хотел проверить диктатора. Но и в самом деле – на стене висела памятная грамота на имя прапорщика Дюрье, подтверждавшая получение награды. Хм… Кажется, маршал в хороших отношениях с этим офицером.

– Тогда, – сказал господин Вильке, – условимся на том, что ваше превосходительство и я заботимся о людях. Затем, если капитан Дюрье согласится встать во главе отряда, обговорим все детали. Конечно, я полностью доверяю способностям господина маршала, но сэр Йолланд будет удовлетворен только тогда, когда мы склоним к участию в деле какого-нибудь офицера колониальных войск. Если капитан Дюрье согласится вести нашу армию, вы будете главнокомандующим, а я достану снаряжение.

Из вышесказанного маршал понял, что его участие в деле зависит от согласия Дюрье. Он встал, тем самым давая понять, что аудиенция закончена.

– Согласие капитана я гарантирую, – благородно заявил маршал. – Сейчас позвоню ему в Оран, возможно, Дюрье вернется сразу же, раз я его зову. Можете сообщить сэру Йолланду, что войско под командованием капитана французской армии в его распоряжении.

Так и случилось: мистер Вильке действительно доложил сэру Йолланду, что войско готово.