Когда в таверне «Три пробки от красного» Джимми наконец отыскал Пиратку Пепи, это событие ознаменовало новый, славный период его жизни. Морская разбойница оказалась редкостной красоткой. Гладкие, прямые черные волосы придавали ей сходство со статуэткой из обожженной глины. Впечатление это достигалось за счет растительного масла, с помощью которого она пыталась придать форму своей непокорной гриве. На красотке был костюм в мелкую клеточку, однако портниха, видимо, обузила его, поскольку костюм так туго обтягивал фигуру красавицы, что трещал по швам при каждом движении, грозя лопнуть. Впрочем, сама Пиратка Пепи этого не боялась.

Она вообще ничего не боялась.

Шею Пепи вдоль выреза жакета украшала драная меховая горжетка, а через руку был переброшен объемистый кожаный ридикюль. Бесспорно красивые черты лица сей дамочки несколько огрубляли дешевая пудра и слишком яркая помада. Однако от этого ее внешность не сильно страдала. Маленькая шляпка была лихо сдвинута набекрень, и, когда Пепи энергичной походкой, решительно, по-солдатски, размахивая руками, шла через зал, мужчины невольно расступались перед ней. Запястья ее были сплошь унизаны украшениями: браслетами, цепочками и бусами, в несколько раз обмотанными вокруг рук, и даже брошью, усыпанной огромными искусственными камнями. На пальцах сверкали, переливаясь, цветные и белые стекляшки. Разумеется, в драгоценностях Пиратки Пепи ни один даже самый паршивый ювелир не смог бы обнаружить ни единого карата. Если, конечно, хоть какой-нибудь ювелир снизошел бы до осмотра и оценки подобных побрякушек. Впрочем, Пиратке Пепи было плевать на всех ювелиров, вместе взятых.

– Так ты и есть тот самый Джимми, что желал переговорить со мной насчет совместной фрахтовки? – Пепи решительно опустилась на стул и резким движением поддернула сползшие к кистям побрякушки. – Не возражаю против твоего участия в плавании, однако должна предупредить: тебе придется вести себя паинькой… Эй, Джек! Рюмку виски мне, того, что по доллару!

Красотка сунула в рот мятую сигарету, торчавшую из нагрудного кармашка жакета, и, щелкнув, поднесла к ней зажигалку.

Не женщина, а настоящий черт в юбке!

– Видите ли, мадам…

– Меня зовут Пиратка Пепи.

– Ну так вот, мисс Пиратка! Дело это поручено мне, и мне же обещано пятьдесят тысяч долларов в награду. Я – капитан Джимми От-Уха-До-Уха. Вам наверняка доводилось слышать это имя.

– Не имела чести, – отрезала красотка и залпом опрокинула рюмку виски.

– Э-э… Ну что ж, значит, все у нас впереди… Мне почему-то кажется, что мы с вами поладим…

– Если даже и не поладим, я не сильно расстроюсь. Значит, ты согласен взять на себя все расходы и довольствоваться третьей частью награды?

– То есть как это? – Джимми взвился на дыбы. – Выходит, вам и Вагнеру перепадет столько же, сколько и мне?!

– Времени у меня в обрез, и о пустяках болтать некогда. Денежки делим на троих поровну, а если тебя такой расклад не устраивает, ищи себе другое судно.

Чтоб ему провалиться в преисподнюю, этому чертову Капитану! Но выхода у Джимми не оставалось, а потому пришлось соглашаться на все условия. После того как принципиальное согласие было достигнуто, Пиратка Пепи раскрыла свой необъятный ридикюль, набитый всякой всячиной. Среди прочего, наряду с цветным шелковым платочком и пудреницей, там виднелись кусачки и шестизарядный револьвер. В результате долгих поисков дама-капитан извлекла из сумки мятый листок бумаги и, расправив его, положила на стол. Это был готовый текст соглашения.

Джимми скрепя сердце нацарапал под ним свою подпись.

– Теперь бери ноги в руки и ступай подбирать команду, и я тоже этим подзаймусь, – распорядилась Пиратка Пепи. – Встретимся в старой гавани.

– Тут надо вести себя очень осмотрительно…

– Не тебе меня учить! Сумею подобрать людей не хуже твоего.

Лихая дамочка без лишних церемоний направилась к выходу, а Джимми смотрел ей вслед, невольно любуясь роскошными формами, которые подчеркивал костюмчик в обтяжку. Да, конечно, Пиратка Пепи – бабенка что надо, однако язычок у нее острый и длинный. Так и чешутся руки его укоротить.

С тяжелым сердцем Джимми вновь двинул к таверне «Трехмачтовик с содовой». Подобрать команду, да еще и в самый разгар навигационного сезона, а тем более для столь рискованного путешествия – дело непростое. Попробуй найди дурака, который бы с радостью отправился к мысу Блаунт на поиски судов, загадочным образом исчезнувших в районе архипелага Инкогнито.

– Эй, Джимми! – окликнул его чей-то хриплый голос, когда он вошел в сизый от табачного дыма зал. Обернувшись, Джимми увидел Рыжего Ва-сича: ноги кривые, колесом, – он словно бы не шел, а катился по палубе шариком. Маленький, невзрачный с виду человечек, с мощной, как у гориллы, челюстью и крючковатым носом, нависающим над губами. На первый взгляд его можно было принять скорее за жокея, чем за моряка. Однако тем, кто имел несчастье схлопотать от него по физиономии, этот коротышка мгновенно представлялся профессиональным боксером, пьяным в дым.

С распростертыми объятиями Рыжий вознамерился было зависнуть на шее у своего давнего приятеля, но промахнулся и шлепнулся на пол.

Обрадованный Джимми бросился его поднимать. Еще бы: ведь Васич – превосходный механик, да и со штурвалом управляться умеет. Правда, в северных широтах, а не в тех краях, где на каждом шагу подстерегают коралловые рифы и атоллы. В любом случае подцепить Васича – большая удача.

– Слушай, Васич! Согласен подрядиться в рейс вместе со мной?

– Что за вопрос! Я свободен как ветер.

– Мы пойдем к мысу Блаунт, вслед за «Роджером»…

Рыжий едва держался на ногах, и взгляд у него был совсем остекленелый, но тут он почти протрезвел, и Джимми почувствовал, что приятель готов передумать.

– Видишь ли, какая штука… – начал он.

– Все ясно! – жестом оборвал его Джимми, в совершенстве владевший методами вербовки, особенно в сложных случаях. – Сказать по правде, я на тебя и не рассчитывал. Дело нешуточное, и тут требуется народ рослый, отчаянный, с хорошей репутацией в портовом мире…

По мнению опытных полицейских инспекторов, парня отчаяннее Рыжего Васича вряд ли можно было сыскать среди множества субъектов, не располагающих официальными документами, но достаточно известных в портовом мире. Правда, росточком Васич не вышел, поэтому выражение «народ рослый» задело его за живое.

– Ну-ка, повтори еще раз, и я тебе так изукрашу физиономию, что родная мать не признает! – задиристо вскричал Васич и хотел было лихо затянуть ремень потуже, однако сделал неверное движение и толкнул локтем в живот случайного соседа.

– Драки и потасовки временно отменяются! – рявкнул Джимми. – Пьянки тоже!.. Ладно, побегу дальше, а то не успею сколотить мало-мальски путную команду.

– Считай, что один член команды у тебя уже есть. Не желаю, чтобы на мой счет трепались, будто я, мол, отказался принять участие в деле, где требуются настоящие парни.

Для Джимми Рыжий Васич был классным приобретением: этот коренастый здоровяк один стоил двоих, а будучи трезв как стеклышко, – так и вовсе троих. И поскольку удача редко ходит – вернее, шатается – в одиночку, в районе погрузочного мола приятелям повстречался Билли Узел.

Это был в высшей степени странный субъект. По какой-то непонятной причине в разных местах его круглой, багровой и опухшей от беспробудного пьянства физиономии торчали одинокие длинные волосины. Парикмахеру было велено при бритье не касаться их, чтобы эти «крикуны-волосы» не разрослись еще пуще. Несколько лет назад Билли на каком-то модном пляже стащил соломенную шляпу с широченными полями – изнеженные дамы с помощью таких шляп спасаются от палящего солнца, – и с тех пор не расставался с нею. Пузатый, малосимпатичный оборванец среднего роста, он имел привычку постоянно почесываться – то ли потому, что редко мылся, то ли по причине какой-то кожной болезни. Человек, не знакомый с Биллом, не пустил бы его на борт своего корабля даже за деньги. Но тот, кто знал цену этому прирожденному моряку, тот понимал, что дерзкая, вызывающая манера поведения Билла не изменит ему ни при каких обстоятельствах, бушуй шторм или тони корабль.

– Привет, Билли! – окликнул его Джимми.

– Привет! – ответил тот, выпячивая свои и без того широкие и пухлые, словно у негра, губы. – Надо срочно уносить отсюда ноги, похоже, меня тут крупно заложили. Нет ли у тебя на примете какого подходящего судна?

– Есть, да не абы какое, а первоклассное – «Слепой папаша». Отплываем прямо сейчас.

– Прямо сейчас я не могу. Вечерком надо кое с кем поквитаться у «Фараона».

«Фараоном» назывался кабак, принадлежащий некоему египтянину; притаившийся в одном из самых темных закоулков старого города, притон этот служил местом встречи столь же темных личностей.

– Ну что ж, мы готовы тебя проводить туда и обождать, – предложил Джимми.

– Ну а ежели дело дойдет до кулаков… то можем и подсобить, – громко икнув, поддержал предложение Рыжий Васич. Как оказалось, он попал в точку, поскольку речь шла именно о кулачном споре.

– Главное, что от нас требуется, – разъяснил по дороге Билли Узел, – это разнести ко всем чертям их поганую лавочку. Иначе никак нельзя. Надо раз и навсегда проучить этих гнусных доносчиков! – Голос у него был громкий и зычный.

– Не беспокойся, все будет улажено в наилучшем виде! – заверил его Джимми. – Важно только управиться без проволочек, чтобы не заставлять ждать Пиратку Пепи.

Джимми слегка успокоился, увидев, что посетителей в кабаке всего человек десять – двенадцать, не считая хозяина в тюрбане, стоявшего за стойкой. Едва Билл появился на пороге, как без лишних слов из самого дальнего угла заведения ему в голову запустили бутылкой и промахнулись всего на каких-нибудь полдюйма.

В ответ Васич тотчас же опрокинул на честную компанию накрытый стол и запустил в нее стулом, а жирного пузатого египтянина, перескочившего через стойку с кухонным ножом в руке, Джимми вышвырнул на улицу с таким треском и так далеко, что надеяться на скорое возвращение владельца не приходилось.

Билли Узел разбушевался вовсю. На троих противников он опрокинул тяжелую барную стойку, затем резко метнулся навстречу другим нападавшим. Те замешкались и не успели опомниться, как на них обрушилось зеркало в полметра шириной.

Джимми От-Уха-До-Уха и Рыжий Васич тоже не теряли времени даром и успешно довершили разгром обстановки.

– Постойте! – с трудом отдуваясь, остановил приятелей Билли.

Заранее припасенным куском красного мела он накарябал на стене огромными кривыми буквами:

ЗДЕСЬ МЕНЯ ЗАЛОЖИЛИ, ПРИ СОУЧАСТИИ ВЛАДЕЛЬЦА.

ВСЕГДА ГОТОВЫЙ К ВАШИМ УСЛУГАМ

Билли Узел

Столпившиеся на улице зеваки глазели на происходящее, однако не вмешивались по неписаному закону городских окраин: не встревать в дело, непосредственно тебя не касающееся. Но даже если бы кто-то и пожелал вмешаться, то его дерзкое желание мгновенно испарилось бы при виде грозной троицы погромщиков, которые, сделав свое дело, поспешно скрылись в направлении старой гавани.

По указке Билла приятели без труда отыскали Хьюго Шухера и зазвали его в свою команду.

Вот только штурмана подобрать никак не удавалось. Те, что подворачивались попутно, и задаром были не нужны. Правда, хоть с боцманом подвезло. Из-за выпирающих наружу ребер и глубоких ключичных впадин, напоминающих солонки, а также острых локтей и тощих коленок он был известен среди портовой публики под кличкой Мешок Костей. Однако штурмана по-прежнему не было.

В полночь к условленному месту встречи примчалась Пиратка Пепи в сопровождении нескольких моряков. Выбор ее, между прочим, оказался на редкость удачным, ибо она заманила в команду, к примеру, такого отличного знатока морского дела, как Оболтус Швед, и такого превосходного радиста, как Полосатый Гарри. Этот парень получил свою кличку из-за располосованной в драке физиономии. К остальным матросам тоже не могло быть никаких претензий.

– Но без штурмана ведь все равно не тронешься в путь! – с досадой воскликнула Пиратка Пепи и в сердцах так хлопнула себя по крутому бедру, что аж гул пошел.

– Не обращаться же в контору по найму… – буркнул Джимми.

– Так и быть, согласен править вашим корытом!

Все обернулись на голос. Возле ближайшего фонарного столба стоял вызывающего вида смазливый молодчик. Он только что кончил свертывать цигарку, послюнил папиросную бумагу и, чиркнув спичкой, закурил.

– Откуда он, к чертям собачьим, свалился?! – Пиратка Пепи оторопела от удивления.

– Это Медный Граф, – без особого восторга пояснил Джимми. Он и впрямь не обрадовался, что этот смазливый хлыщ встал поперек дороги к его заветным желаниям. Медный, или Рыжий, Граф считался среди моряков признанным красавчиком. Будучи испанцем (во всяком случае, выдавая себя за испанца), он к природной элегантности умел от себя добавить шику. Непокорные рыжие кудри, красивое бронзово-смуглое лицо, вызывающе яркий голубой или красный шейный платок, пестро-клетчатая или желтая шелковая рубашка, всегда начищенные до блеска штиблеты, брюки из мягкой замши, широкий пояс с пряжкой и стройная, мускулистая фигура – все эти достоинства по отдельности и вместе взятые кололи глаза Джимми. К тому же Медный Граф замечательно пел и играл на гитаре, а его задорный, раскатистый смех и ослепительно белые зубы по своей притягательной силе могли соперничать разве что с пламенным взглядом. Поистине ледяным сердцем обладала та женщина, которая при первой же встрече не вешалась бы ему на шею. Кроме того, Медный Граф был известен как превосходный капитан, штурман и механик.

– Значит, ты согласился бы?… – с недовольным видом уточнил Джимми.

– С чего бы я стал зря языком трепать!

И Медный Граф подарил Пиратке Пепи обворожительную улыбку. Однако ледяное сердце Пепи и не думало таять. Тем более не собиралась она и вешаться ему на шею.

– А штурман-то из вас хороший?

– Не срамись, Пепи! – одернул ее Хьюго Шухер. – Этот малый с испорченным компасом привел «Ураган» в порт почти от самого Северного полюса.

– Ну что ж, тогда берем вас к себе. Будем знакомы: Пиратка Пепи… Эй, поосторожнее! Не откусите мне руку!

Капитанша отдернула руку, однако сама при этом слегка зарделась.

…На следующее утро, закончив погрузку провианта, «Слепой папаша» поднял паруса и полным ходом взял курс на юго-запад.

Его разношерстная команда и не подозревала, что за путешествием судна с тревогой и ожиданием следят весьма высокопоставленные особы.

В Британском адмиралтействе были получены радиограммы с островов Самоа и Фиджи, затем – сообщение о том, что судно миновало мыс Блаунт с отклонением в четыре градуса.

Прошло еще несколько дней… Сотни радиоприемников шарили в радиоэфире в надежде поймать сигналы «Слепого папаши»… Но – напрасно!

Миновав мыс Блаунт, корабль не подавал больше признаков жизни. Уже третье судно бесследно исчезало в этой заколдованной части Тихого океана. Во всем этом было что-то зловеще непонятное…