И тут в развитии событий произойдет поворот.
Прошу читателя сохранять самообладание, оно понадобится на протяжении нашей жуткой истории, где на каждом шагу натыкаешься на призраков и привидения с того самого часа, как «Стенли отдыхает» отплыл от берегов Гонолулу с опозданием в пятеро суток. Ибо сейчас на сцене провозвестницей неисповедимой судьбы появится… женщина!
Как известно, все с этого начинается. Мужчины, будьте бдительны! Остерегайтесь!
Ведь как это бывает? Мужчина все прикинет, просчитает заранее, с максимальной точностью, тютелька в тютельку. И тут появляется женщина с ее лживостью, запыхавшись на бегу, тарахтя скороговоркой со скоростью сто двадцать километров в секунду, потупя взор, на грани обморока или с завлекательной улыбкой… Является как снег на голову, и все ваши расчеты и построения летят вверх тормашками!
А ей хоть бы хны: усядется на груду развалин, попудрит носик и в лучшем случае выразит вам искреннее соболезнование!
Берегитесь женщин! Даже простейшие будничные понятия окажутся запутанными и сбивчивыми, вздумай толковать их применительно к женщине. Взять, к примеру, любовь.
Или лучше не брать? Все едино. Значит, берем, к примеру, любовь.
Минуточку, а где же ее взять?
Прошу прощения, что приходится перебивать самого себя, но, право же, необходимо выяснить этот вопрос раз и навсегда. Где она, скажите на милость, эта пресловутая любовь? Кто ее видел? Признавайтесь как на духу!
Молчите? Ну то-то же!
А между тем обстоятельство это чрезвычайно важно, поскольку любовь появится и на страницах нашего романа, причинив героям немало бед. Любовь неизбежно осложняет жизнь, а потому я категорически утверждаю: любви не существует! Вернее, только любовь и существует. А стало быть, необходимо о ней говорить. Ведь если исключить из числа всех возможных вероятностей путаницу понятий, именуемую любовью, можно будет жить по четкому, заранее намеченному плану. Кто скажет, что это не важно?
Я! Я вам говорю.
Целиком и полностью отдавая себе отчет в собственной безответственности, утверждаю, что мистер Тео был прав, сразу же констатировав, что с этой женщиной нельзя пускаться в разговоры, после чего проговорил с ней пять дней напролет. Он стоял, сидел, гулял в ее обществе, танцевал с нею… словом, не расставался ни на минуту. Более того, по-моему, они даже целовались. По прошествии пяти дней молодой человек пришел к выводу, что эта женщина – опасный элемент для себя самой и общества в целом, а потому единственный выход – бежать без оглядки, спасаться.
Тогда мистер Тео – под мефистофельский хохот в душе – попросил ее руки.
Лилиан ответила: «Нет!» – что, как правило, повергает соискателей в отчаяние. Зато «Стенли отдыхает» наконец-то отправился в плавание.
Дама была красива, спору нет. Но не стоит во всем и везде искать логику. Здесь никаких обоснований нет и быть не может! Женщина подобна поэтическому сравнению. Если она прекрасна, то не беда, даже если в этом нет смысла.
С этого момента события начинают развиваться с катастрофической быстротой. Отплытие – 18.20. Одолеваемый мыслями о самоубийстве мистер Тео получает официальное уведомление о том, что экспедицию намерен сопровождать лорд Гамильтон, родственник британского правителя.
19.40. Повторяю: 19.40 по центральноазиатскому, американскому времени и по часам всех прочих краев земли. Степень опьянения господина Вагнера перешла в разряд чудесных явлений природы, подобных северному сиянию, когда оно во всей своей красе полыхает на полярном небосводе.
Не менее потрясающее зрелище – господин Вагнер, вывалившийся из пивнушки на углу: котелок со свечкой лихо нахлобучен на голову, в кармане попискивают птенцы, штаны означенный господин поддерживает обеими руками, синяя борода ослепляет прохожих. Вагнер направляется на деловые переговоры к мистеру Тео.
В 19.45 незадачливого бизнесмена вышибают из вестибюля гостиницы, хотя он ссылается на свою давнюю дружбу с присутствующим при этой сцене владельцем гостиницы, с которым они якобы премило коротали время в колонии для каторжников в Зимбабве. Проходивший мимо мистер Тео оказал поддержку заваливавшемуся господину Вагнеру, а поддержав, усадил в кресло.
Окружающие с испугом наблюдали за ними, недоумевая, что бы означал этот неумолчный птичий щебет.
19 часов 56 минут 07 секунд. Господин Вагнер предлагает томящегося в заточении у него на судне ученого всего за пять тысяч долларов.
19.58. В ответ на встречное предложение (сто долларов) господин Вагнер издает саркастический смех и пытается удалиться, однако его поднимают с пола и отряхивают с него пыль.
19 часов 59 минут 01 секунда. Господин Вагнер не раздумывая принимает предложение. В правдивости его заверений мистера Тео, не побоявшегося рискнуть сотней долларов, убедила памятная медаль клуба любителей гольфа.
20.10. Судно готовится к отплытию. Раздается пение. Васич свешивается через поручни и смотрит вниз. Над водой, в призрачном отблеске свечи, колышется котелок господина Вагнера – ни дать ни взять некий диковинный буек. – Ну, что новенького, отпетый разбойник? Чего молчишь, своих не узнаешь? Слушай сюда! Я тут доставил ящик, по заказу твоего хозяина! Кстати, не желаешь ли приобрести отличное полотно по сходной цене?
Господин Вагнер снова разразился было оперной арией, но под порывом ветра пламя со свечи перекинулось на котелок, и тот, естественно, вспыхнул. Привычным движением владелец макнул его в воду и снова напялил на голову. Теперь со свечи живописно свисали водоросли.
Наконец ящик оказался на борту.
Уже зажглись фонари, когда прибыл еще один груз: Джимми От-Уха-До-Уха тоже доставил какой-то ящик. Что в нем, не знал никто. Джимми велит оттащить ящик к себе в каюту. Из ящика вылезает совершенно обезумевший человек. Джимми угощает его колотушками и заталкивает в шкаф. Позднее заталкивает туда же свою ветровку и кусок говядины.
При этом на всякий случай снова колошматит обитателя шкафа.
Полночь, 24 часа, никаких тебе минут и ноль секунд.
«Стенли» отправляется в плавание. Звуки музыки, толпы провожающих – все как обычно, сами знаете. С берега кажется, будто у парохода три трубы, однако не обольщайтесь: третья труба – это всего-навсего высоченный цилиндр сэра Максвелла.
Лорд Гамильтон взошел на борт в сопровождении некоего седовласого господина с благородной осанкой. Сам он – белокурый, моложавый – улыбался своей знаменитой приветливой улыбкой. Раскланиваясь направо и налево, лорд Гамильтон вместе с сопровождающим прошел к себе в каюту, где и принял мистера Тео.
Пускай его присутствие на корабле никого не смущает, пожелал лорд Гамильтон, путешествует он как частное лицо.
Затем его лордство познакомился со всеми спутниками. На лице у него отразилось некоторое смущение, когда вслед за сэром Максвеллом от имени прочих исследователей его приветствовал прозектор Рюгер, а ювелир преподнес памятную бронзовую медаль.
– Кто здесь у вас еще? – нервно поинтересовалось его лордство.
– Есть еще футбольный судья высшей категории, – не моргнув глазом ответствовал мистер Тео. – А вон тот элегантный господин с подзорной трубой – Сократ Швахта, можно просто Крат. Он цветовод и бывший палач по совместительству. Вот, пожалуй, и все.
Однако мистер Тео заблуждался.
Внезапно послышались звуки гитары.
– Сударь, – шепнул мистеру Тео Джимми, – я доставил на борт Офелию, потому как без нее мне жизнь не в жизнь.
– Помилуйте! – схватился за голову мистер Тео. – Что делать на борту музыкантше?!
– Офелия – барышня смекалистая и переимчивая. Понаблюдает в деле футбольного судью, палача и потрошителя и сможет делать то же самое.
Мистер Тео посопротивлялся, покуда хватило сил, после чего вынужден был признать, что экспедиции не обойтись без испытанной алкоголички, к тому же умеющей играть на гитаре. А уж аргументы, приведенные самой артисткой, и вовсе его сразили.
– Кто сказал, будто в экспедиции следует подыхать со скуки? – низким, вкрадчивым голосом проворковала Офелия Пепита. – Любая научная работа веселее пойдет под звуки танго, когда я стану петь, травить анекдоты, играть на гитаре…
– И попыхивать сигарой, – проникновенно добавил капитан обоих рангов, не давая свою протеже в обиду, и мистер Тео вынужден был окончательно сдаться.
«Стенли отдыхает» бодро и уверенно на всех парах несся к своей цели. Курс – юго-восток, время – четыре двадцать по полудню. Погода – лучше не бывает!
Под утро Джимми насильно вытряхнули из койки. У изголовья стоял мистер Тео.
– У нас новости! Рыжий Васич пырнул ножом Борка, а Енэ Кривая Рожа сломал кому-то большой палец на руке. Футбольный судья разводится с женой, палач довел ювелира До белого каления, и никто не знает, куда идет корабль, поскольку у Вильсона никотиновое отравление от чересчур крепких вирджинских сигар, а Максвелл еще почивает, так как до рассвета учился танцевать танго. Что же касается меня, то я… – мистер Тео не закончил фразу. При полном штиле корабль вдруг резко накренился.
– Рулевой надрызгался, что ли?!
– Нет! – отрезал мистер Тео и, чуть не плача, добавил: – Что вы натворили, разбойник вы этакий! Теперь вся экспедиция псу под хвост! У руля Офелия Пепита с гитарой!
Письмо Джимми От-Уха-До-Уха
кронпринцу Сан-Антонио,
правителю Островов Благоденствия