Как и опасался Гарри, по Хогвартсу вовсю гремела очередная легенда о похождениях героического Мальчика–Который–Выжил. И опять все, завидев местную знаменитость, принимались шептаться и бросать в его сторону восторженные, любопытные и откровенно завистливые взгляды. Некоторым по крайней мере хватало мозгов и такта не лезть к нему, памятуя о событиях этого года. Хотя Поттеру все больше казалось, что дело здесь не в воспитании, а в обыкновенном страхе, который внушал им Том. Если раньше Арчер предпочитал относиться к фанатам друга с брезгливым безразличием, то теперь от него за милю веяло плохо скрываемой угрозой. Любой, посмевший приблизиться к Гарри, удостаивался от лучшего друга Мальчика–Который–Выжил порции ядовитого презрения, поэтому число смельчаков довольно быстро сократилось до нуля. Поттера это вполне устраивало. Единственными, кому Арчер не пытался откусить голову, были близнецы Уизли, Рон, Джинни, Невилл Лонгботтом и Гермиона, хотя последняя держала холодную оборону и с Поттером не разговаривала. Эту проблему Гарри надеялся решить, когда страсти немного поулягутся.

Против слизеринцев Том, конечно, тоже ничего не имел, но они как раз и не спешили кидаться на Гарри с расспросами, считая подобное поведение ниже своего достоинства и делая вид, что им вполне хватило объяснения директора, в котором тот выразил признательность Поттеру за содействие в поимке преступника и спасении школы. К слову, кем был таинственный наследник, так и не выяснилось, директор был дьявольски уклончив и лишь туманно проронил что‑то вроде: «Кем бы он ни был, он получил по заслугам», оставив добрую половину школы мучиться догадками. Так или иначе, Драко и Блэйз к «обычным сокурсникам» себя не причисляли и, выбрав подходящий момент, все‑таки потребовали от Гарри подробностей. Разговор как всегда начал Малфой, и как всегда начал он его издалека.

— Я вот одного не пойму, Поттер, — лениво протянул он однажды вечером, когда все четверо уже собрались в спальне для мальчиков и готовились ко сну. – Зачем ты полез в Тайную Комнату?

Гарри, натягивая пижаму, пожал плечами.

— Хотел посмотреть на Василиска, — он улыбнулся, Драко фыркнул и отвернулся.

— Неужели ты действительно полагал, что сможешь убить чудовище Слизерина? – саркастично поинтересовался он. — Вот уж не думал, что ты у нас такой тщеславный, Поттер.

— Так ты и правда его убил? – влез Забини, Гарри загадочно улыбнулся.

— Мне повезло.

— Крутое у тебя везение, — заметил Блэйз.

— Дуракам везет, — Том вполголоса фыркнул, Драко тут же переключил на него свое внимание.

— Кстати, ты ведь тоже во всем этом замешан, Арчер, — задумчиво бросил он.

— Каким образом? – Том индифферентно глянул на блондина, тот усмехнулся.

— Разве тебя не было в Тайной Комнате в тот вечер?

Гарри и Том быстро переглянулись, при этом Арчер выглядел до крайности спокойным.

— Ах это, — он зевнул, — видишь ли, я в начале года выяснил, что являюсь наследником Слизерина и открыл Тайную Комнату, Гарри меня вычислил и решил мне помешать, мы встретились в Тайной Комнате, поговорили и сошлись на том, что если он сможет убить Василиска, я остановлю нападения. Ну и вот, — Том отстраненно улыбнулся, снова утыкаясь в свою книгу, — он выиграл.

После этого признания в спальне наступила просто фантастически эмоциональная тишина. Гарри уставился в одну точку, Драко выглядел так, будто решает, чем швырнуть в Арчера, а Блэйз слегка позеленел, застыв с перекошенным лицом.

— Знаешь, если ты не хочешь рассказывать, проще так и сказать, — наконец выдавил Малфой, — совершенно необязательно выдумывать всю эту чушь! – с этими словами мальчик забрался на кровать и обижено скрылся за темно–зеленым пологом. – И хватит ржать, Блэйз! – мгновение спустя, рявкнул он оттуда.

— Прости, — всхлипнул Забини, — у Тома такое интересное чувство юмора, что я ни черта не понял, где тут шутка.

— И чего ты тогда смеешься? – недоуменно поинтересовался Гарри.

— Над Драко, естественно, — снова развеселился Блэйз, — ты его лицо видел?

Поттер задумчиво глянул на лучшего друга, тот искоса посмотрел на него, и по его губам скользнула призрачная полуулыбка.

«Пожалуй, я зря волновался, — подумал Гарри, — всё‑таки у Тома талант пудрить людям мозги».

* * *

Экзамены и квиддич отменили, проливные майские дожди, наконец, закончились, и над Хогвартсом раскинулось голубое весеннее небо с россыпью пушистых облаков. Умиротворенно мерцая в волнах школьного озера и запутавшихся в траве каплях росы, тёплое солнце осушило влажную землю и истосковавшиеся по теплу и свету студенты воодушевленно рассредоточились по территории замка, наслаждаясь погодой. Гарри разумно предположил, что в такой ясный день даже Гермиона предпочтет пыльным библиотечным полкам свежий весенний воздух, и отправился прямиком к старой иве у озера, где гриффиндорка любила скрываться от окружающего мира в компании пары–тройки заумных книжек. Как и надеялся Поттер, девочка обнаружилась аккурат под ивой. Постелив на землю собственную мантию, Грейнджер отвлеченно жевала яблоко, полностью сосредоточившись на чтении какой‑то книги. В её каштановой шевелюре запуталась пара узких листочков, но Гермиона едва ли это заметила, полностью погрузившись в чтение. Выглядела она вполне благодушно. Сделав глубокий вдох, Поттер храбро шагнул вперед.

— Эм… привет, — он тоже бросил на землю свою мантию и уселся на неё, скрестив ноги, Гермиона на него даже не взглянула. Гарри быстро перебрал в голове безопасные темы для разговора. – А я так и думал, что ты будешь здесь, погода сегодня отличная, правда? – слизеринец выжидательно помолчал, но никакой реакции не дождался. Перепробовав ещё несколько вариантов на тему «Как начать вежливую беседу», Поттер, наконец, сдался, раздраженно дернув плечом. – Знаешь, я чувствую себя немного глупо, разговаривая с самим собой.

— Ты и выглядишь глупо, — отозвалась из‑за книги гриффиндорка.

— Ну спасибо. Между прочим, ты могла бы и ответить… хотя бы из вежливости, — обижено заметил Гарри.

— А ты мог бы и уйти… хотя бы из вежливости, — огрызнулась Гермиона.

— Если ты злишься на что‑то, можно просто сказать, — предложил Поттер, Грейнджер вперила на него обжигающе злобный взгляд.

— Нет, спасибо, я, знаешь ли, тоже чувствую себя довольно глупо, разговаривая сама с собой, — ядовито процедила она.

— Я всегда тебе отвечаю!

— Но никогда не слушаешь! – она разгневанно фыркнула. – Зачем ты пришел, Гарри?

— М–м-м… узнать, когда ты перестанешь дуться и начнешь снова со мной разговаривать, — он невинно улыбнулся, Гермиона злобно сощурилась, и Поттер тут же понял, что глупые шутки с его стороны пока не самое удачное решение.

— Какой в этом смысл? – гриффиндорка, наконец, закрыла книгу, за которой пряталась все это время и хмуро посмотрела в глаза слизеринца. – Почему ты вдруг захотел снова со мной общаться?

— Э–э-э… ну, мы же друзья? – он недоуменно моргнул, Гермиона хмыкнула.

— Да? А мне казалось, ты только и думаешь о том, как бы от меня отделаться.

— Нет! С чего ты…

— С того, Гарри, что друзьям не врут! Друзьями не пренебрегают! На чувства друзей не плюют! Друзей уважают!

Гарри посмотрел на гриффиндорку с легкой улыбкой.

— Я и не думал, что в дружбе нужно подчиняться каким‑то правилам.

— Это не правила, Гарри, — вздохнула Грейнджер, — это то, как обычно ведут себя друзья!

Поттер мысленно пересмотрел свои отношения с Арчером. Не врать, не пренебрегать, не плевать на чувства, уважать.

«Надо рассказать Тому, — подумал он, — вместе посмеемся».

— Ну, я этого не знал, — сообщил Гарри, — у меня до встречи с тобой был всего один друг и мы никаким правилам не следовали, — он помолчал. — Так ты злишься, что я повел себя не… по–дружески?

— Я уже не злюсь, — раздраженно отозвалась Гермиона, — я просто делаю выводы.

— М–м-м… да? – слизеринец выжидательно поднял брови.

— Похоже, ты просто думаешь, что я полная дура, — гриффиндорка мрачно уставилась на собеседника, — и что‑то мне подсказывает, что сегодня ты пришел сюда, выдумав очередное нелепое оправдание, которое собираешься подсунуть мне под лозунгом «Я не хотел тебя в это втягивать». Честно, Гарри? Мне надоело, что ты постоянно отталкиваешь меня. Что бы я ни говорила, что бы ни делала, как бы ни старалась быть тебе другом, для тебя я навсегда останусь чужим человеком. Я уже поняла, зачем тебе понадобилась эта ложь и глупые увертки. Меня ранит, что ты не доверяешь мне. Я могла бы помочь, возможно, самую малость, но все же! Это нормально, что ты хотел защитить Арчера, это естественно, особенно учитывая, что именно он открыл Тайную Комнату, а ты всеми силами пытался прикрыть его. Готова поспорить, что будь у тебя возможность, ты бы взял всю вину на себя, но тебе ведь тоже нужна помощь, ты не можешь всегда всё делать в одиночку, разве я не права?

Гарри потрясенно слушал Гермиону и не хотел верить своим ушам. Она всё поняла? Как она вообще догадалась, что Тайную Комнату открыл Том? Ведь никто кроме директора и Снейпа не знает об этом, а они вряд ли ходят по школе, распространяя эти слухи. Так это что же получается? Он, Гарри, так старательно выдумывал для Дамблдора «правдоподобную» историю, а на самом деле вся его выдумка была шита белыми нитками? Выходит, Дамблдор слушал всю ту ложь, что говорил ему Гарри, и делал вид, что верит ему?

— Это что, было так очевидно? – хрипло поинтересовался Гарри, Гермиона пожала плечами.

— Я достаточно хорошо тебя знаю, и быстро догадалась, что происходило на самом деле.

«Какой кошмар. Надеюсь, хотя бы Снейп не догадался», — ужаснулся мальчик.

— Ну… что ж… — «Очень плохо». — Ты ведь… ты никому об этом не рассказала?

— Нет конечно, — оскорбилась гриффиндорка, — кто я, по–твоему? – Поттер вздохнул свободнее, что бы они делали, если бы Грейнджер оказалась более мстительной? – Но знаешь, Гарри, вся эта ситуация в целом меня… настораживает.

— В смысле?

— Ты рисковал всем, включая собственную жизнь, чтобы защитить Тома, но… стоило ли это делать? – заметно волнуясь, Гермиона принялась теребить рукав своей белой рубашки, глядя куда угодно, только не на Гарри. – Я знаю, он тебе дорог и все такое, но что если бы кто‑то погиб? Если бы Арчер убил кого‑нибудь? Ты хоть раз задумался об этом? Твоё молчание могло привести к трагедии, Гарри. Стал бы ты выгораживать его, окажись Арчер убийцей?

Поттер довольно долго смотрел на гриффиндорку, хотя она так и не поняла, что за странные эмоции отражались на его лице в тот момент.

— Я бы в любом случае его защищал, — наконец сказал он.

— Но… — девочка запнулась и покачала головой, подбирая слова. – Хорошо. Ладно. А если он не остановится на этом? Если он решит заняться тёмной магией? Если станет… — она резко вдохнула и очень тихо произнесла: — Пожирателем смерти…

— Том никогда не станет Пожирателем, — рассмеялся Гарри, — ему гордость не позволит, — он задумчиво почесал переносицу. — Скорее уж он станет вторым Тёмным Лордом.

— И это смешно, по–твоему? – ахнула Гермиона. — Ты признаешь, что Арчер однажды может стать убийцей, и так спокоен?

— Во–первых, я даже не задумывался об этом, — протянул Гарри, — а во–вторых, что бы там ни взбрело в голову Тому, я всегда буду на его стороне.

— Но это же не правильно! – гриффиндорка неверяще смотрела на Поттера. — Нельзя так зависеть от кого‑то!

— Я ни от кого…

— И что же? Ты тоже будешь убивать, если он захочет? Станешь жить по его указке? Гарри, так нельзя! Он не должен распоряжаться твоей жизнью, это ведь… это… ты смиришься с тем, что он тебя использует?!

— Гермиона, — тихо и очень твердо проговорил Гарри, растеряв всю свою жизнерадостность, — Том — это моя семья. Единственная семья, которая у меня есть, и я не намерен её терять. Я верю ему и знаю, что он никогда не будет использовать меня или «распоряжаться моей жизнью», все решения, что я принимаю, принадлежат только мне и отвечаю за них я один, — Поттер холодно взглянул на Гермиону. — И я был бы тебе признателен, если бы впредь ты не обвиняла Тома в преступлениях, которые он не совершал, потому что, во–первых, он открыл Тайную Комнату под влиянием сильного тёмного артефакта, а во–вторых, он никогда не станет вторым Тёмным Лордом и убийцей. Он тебе не нравится, я знаю, но это не повод так говорить о нём. Что бы ни случилось, я всегда буду на его стороне, и если тебе трудно понять или принять это, то я ничего с этим поделать не могу.

Между ними повисла напряженная пауза. Гермиона кусала губу и хмурилась, Гарри со вздохом поднялся на ноги, взял свою мантию и принялся стряхивать с неё травинки.

— Если ты хочешь прекратить общаться со мной, я пойму, — негромко сказал он и развернулся, чтобы уйти.

— Гарри, — окликнула его Грейнджер, мальчик замер, стоя к ней спиной. – Скажи, а как бы на твоём месте поступил Арчер? Сделал бы он для тебя то же, что ты делаешь для него? Ты когда‑нибудь спрашивал себя об этом?

Некоторое время слизеринец молчал и, наконец, с улыбкой обернулся к девочке.

— Нет. Не спрашивал.

— Но почему?

— В этом просто нет необходимости. Я никогда ничего не ждал от Тома взамен, — он смерил её ироничным взглядом, — в моём понимании это и есть дружба.

Оставив за собой последнее слово, Гарри неторопливо побрел вдоль озера к школе, продолжая задумчиво улыбаться.

«Зачем спрашивать себя о том, что я и так знаю?» — думал он.

А ещё он думал о том, что узнай Арчер, какие он развел тут сопли, то поднял бы его на смех.

* * *

Гарри добавил щепотку перетертой в мелкий порошок сушеной полыни и помешал зелье пять раз по часовой стрелке, потом ещё три раза против. Вязкая жидкость в котле приобрела бледно–оранжевый оттенок с мелкими вкраплениями красного, что говорило о том, что зелье полностью готово. Осторожно наполнив флакон, мальчик заткнул горлышко пробкой и сделал несколько пометок в своих записях, освещающих теоретическую часть приготовления снотворного зелья, после чего ещё раз перечитал получившуюся работу и посмотрел на часы. До конца урока оставалось ещё пятнадцать минут и большинство студентов все ещё напряженно трудились над своими зельями и делали пометки.

В силу природной вредности или просто желая досадить ученикам, Снейп проигнорировал распоряжение директора об отмене экзаменов, категорично заявив, что «чудесное спасение школы ещё не повод, чтобы всё оставшееся время до конца учебного года раскачиваться на люстрах и ничего не делать». Вполне естественно, что мало кого обрадовали эти новости, но спорить с деканом Слизерина не стал бы даже самоубийца. Гарри к пожеланию своего декана отнесся совершенно индифферентно, так как проблем с зельеварением у него не было, и он был почти уверен, что в этой школе найдётся ещё как минимум два человека, которых не расстроит и не напугает перспектива сдавать экзамен по зельям. Гарри огляделся. Через две парты от него сидела Гермиона, которая была полностью поглощена работой и выглядела очень воодушевленной, если не маниакально счастливой. Вообще Поттера иногда удивляли приоритеты гриффиндорки, она, казалось, скорее обошлась бы без кислорода, чем без возможности что‑нибудь выучить и сдать. Что руководило ею? Хвастовство? Или глубокая неуверенность в себе? Скорее последнее. Гарри и раньше размышлял о поведении Грейнджер. Многие находили её назойливой зазнайкой, которой нравилось выставлять напоказ своё интеллектуальное превосходство, что чрезмерно раздражало большинство её одноклассников. А она, похоже, считала, что кроме хороших оценок у неё больше нет никаких достоинств, и компенсировала недостаток уверенности в себе бесконечной зубрежкой. Неожиданно Поттер почувствовал себя виноватым, он и правда поступил с ней жестоко в этому году. Гермиона беспокоилась за него, хотела быть ему другом, хотела помочь и поддержать его, а он швырнул все эти чувства ей в лицо. Гарри подпер голову рукой и уставился на флакон с готовым зельем, что стоял напротив него, размышляя о недавнем разговоре с гриффиндоркой, и чем дольше он думал об этом, тем больше винил себя за черствость и бесчувственность по отношению к девочке. Стоило бы нормально извиниться, а ему это даже в голову не пришло. Краем глаза мальчик заметил, как Том, сидящий рядом с ним, расслабленно откинулся на спинку стула. Поймав взгляд лучшего друга, Арчер дёрнул уголками губ, давая понять, что он тоже закончил с зельем, в ответ Гарри глумливо ухмыльнулся:

«Я был первым».

Том закатил глаза:

«Тебе пять лет, что ли?»

Ещё какое‑то время оба перемигивались и переглядывались, обмениваясь безмолвными репликами и ехидными ухмылочками, пока над ними не навис их строгий декан.

— Вы закончили, как я вижу, — вкрадчиво заметил он.

— Да, сэр, — беззаботно чирикнул Гарри, игнорируя убийственный взгляд своего профессора. Зельевар взял флакон с готовым зельем Поттера и придирчиво его рассмотрел.

— Тогда, быть может, вы соизволите сдать мне свои работы и покинуть аудиторию, господа? – сухо поинтересовался он, смерив двух слизеринцев колючим взглядом.

— Конечно, сэр, — вежливо кивнул Том, после чего мальчики как можно тише и как можно быстрее собрали свои вещи и направились к выходу.

Когда Гарри уже стоял в дверях, Снейп неожиданно окликнул его, слизеринец обернулся.

— Да, сэр?

Зельевар сидел за своим столом и просматривал какие‑то записи.

— Я хочу, чтобы вы задержались, мистер Поттер, — отстраненно произнес он, даже не взглянув на мальчика, — подождите в коридоре.

— Хорошо, профессор, — Гарри кивнул и скрылся за дверью.

Том дожидаться друга не стал и малодушно сбежал на обед, ехидно пожелав Поттеру удачи, тот ответил ему ядовитым взглядом и привалился спиной к стене, засунув руки в карманы мантии. Вскоре из кабинета вышла Гермиона, мельком взглянув на Поттера, она поспешила пройти мимо, словно опасаясь, что он окликнет её.

«Так… — хмуро подумал Гарри, — она что, теперь ещё и избегать меня всеми силами будет?»

Настроение резко упало, и слизеринец мрачно уставился себе под ноги, пытаясь подумать о чём‑нибудь ещё. Как назло «что‑нибудь ещё» вылилось в размышления о предстоящем разговоре с деканом. Мальчик догадывался, что Снейп, скорее всего, устроит ему запоздалый разнос по поводу всей этой истории с Тайной Комнатой, и это ничуть не воодушевляло юного героя. Вообще Гарри уже начал надеяться, что его профессор не поднимет эту тему, но зачем ещё Снейпу оставлять его после урока? Гарри вздохнул. Он не хотел говорить со своим деканом. Не хотел опять виновато вздыхать и повторять, что ему очень жаль и что он был неправ, надоело врать всем вокруг, и себе в том числе, что он чувствует хоть каплю вины. А Снейп захочет извинений. Дурацких, унизительных извинений! Будет глумиться и издеваться, унижать Гарри, оскорблять память его погибшего отца, бросаться незаслуженными обвинениями и так снова и снова, пока ему не надоест. А Гарри будет вынужден сидеть и улыбаться, и вздыхать, и делать вид, что он очень сожалеет. Да ему плевать, черт бы их побрал! Всё, чего он хотел, это спасти Тома, и если Снейп такой умный, то отчего же он ни черта не сделал, когда по школе ползала гигантская ядовитая змея?! Где был легендарный директор, будь он трижды проклят?! Где были эти идиотские высококвалифицированные профессора?! Какого дьявола он вообще должен чувствовать свою вину? Он ничего плохого не сделал. Он школу спас, если уж на то пошло!

К тому моменту, как урок подошел к концу, и все студенты закончили и сдали свои экзаменационные работы, Поттер готов был развернуться и уйти, а потом придумать какую‑нибудь наглую отговорку, но он все же переборол так внезапно вспыхнувший в душе гнев и, нацепив на лицо максимально нейтральное выражение, вошел в аудиторию.

Снейп поднял на него взгляд и приглашающим жестом указал на стул возле своего стола. Мальчик сел напротив зельевара и выжидательно уставился на него. Профессор смерил студента задумчивым, на удивление спокойным взглядом, отложил в сторону кипу пергаментов с контрольными работами и вытащил из ящика стола какую‑то тонкую книжицу.

— Итак, мистер Поттер, — медленно заговорил он, — коль скоро учебный год подходит к концу, мне хотелось бы знать, почему вы до сих пор не заполнили бюллетень о дополнительных предметах на следующий год.

Гарри моргнул. Потом моргнул снова.

— А? – «уточнил» он. Снейп со вздохом пододвинул к мальчику ту самую книжицу, что лежала у него в столе. Поттер тупо уставился на неё, потом на своего профессора.

— Это форма, которую вы должны заполнить и сдать до конца учебного года, — почти по слогам произнёс зельевар, всем своим видом давая понять, что разговаривает с идиотом. Гарри снова опустил взгляд на бланк, где были перечислены дополнительные дисциплины, сверху было оставлено место для имени, фамилии и факультета студента.

— Эм… я… я должен это заполнить? – промямлил он. — Сейчас?

— Нет, Поттер, вы можете посидеть в идиотической прострации ещё пару–тройку часов, у меня масса свободного времени, — язвительно пропел Снейп, явно начиная раздражаться. – Если у вас возникли какие‑либо вопросы, или вы не можете определиться с выбором, я готов проконсультировать вас, — помедлив, процедил он, когда от мальчишки не последовало никакой реакции.

Гарри казалось, что весь его гнев, ярость и обида сейчас сдуваются как воздушный шарик. И чего, спрашивается, он так себя накрутил? Слизеринец чуть не рассмеялся от облегчения и осознания собственной глупости.

— Простите, профессор, — искренне сказал он, не зная, за что хочет извиниться больше, за то что вел себя, как болван, или за то что незаслуженно разозлился на своего декана, — я забыл об этом.

— Отчего‑то я не удивлен, — проворчал зельевар.

Мальчик несмело улыбнулся и взял перо, сосредоточившись на списке дополнительных дисциплин. Минуту спустя он поднял на Снейпа горящий алчущим огнем взгляд.

— Сэр, а как много предметов я могу взять? – жадно спросил он тоном ребенка, забытого на ночь в кондитерской.

Северус чуть было не ответил: «Столько, сколько вы сможете съесть», — но сдержался — мальчишке требовался объективный ответ, а то мелкий монстр воспримет его буквально.

— Исходите из рациональности, мистер Поттер, — сказал Снейп. — В первую очередь вам стоит подумать о том, какие предметы вам пригодятся, а не о том, какие из них будут проще или веселее, вы понимаете меня? – Гарри с готовностью кивнул. – Хорошо. Следующим пунктом вам следует адекватно рассчитать количество времени, которым вы обладаете, объем уже существующих нагрузок, включая тренировки по квиддичу, и понять для себя, как много дополнительных предметов вы можете изучать без вреда для успеваемости. Конечно, в расчет так же стоит принять ваше свободное время, которым вы несомненно должны располагать.

Гарри внимательно слушал зельевара и задумчиво хмурил брови, после чего надолго замер над списком дополнительных предметов.

— Сэр, — наконец, протянул он, — если я выберу целительство, древние руны, уход за магическими существами и, — он сделал паузу, — нумерологию?

— Нумерологию? – заинтересовался Снейп. — Это один из сложнейших предметов, даже учитывая, что в Хогвартсе вы получите только базовые знания.

— Но это ведь научная сторона магии, верно? – звонко проговорил Поттер. — Вместе с древними рунами они являются фундаментом многих направлений в магии. Я читал, что алхимия, зельеварение, изготовление волшебных палочек и даже обрядовая магия основываются на этих двух науках, значит, они необходимы для волшебника.

— Для учёного, — поправил мальчика Северус, — или мастера. На практике руны и нумерология бесполезны, но если в будущем вас заинтересует подобная карьера, то эти знания определенно вам пригодятся.

— Учёный? – Гарри вопросительно поднял брови. — А что, в волшебном мире можно стать учёным?

— А кто, по–вашему, разрабатывает новые зелья, заклинания, магические артефакты и изучает аспекты всех направлений магии? Энтузиасты–любители? К вашему сведению, Поттер, существует целый ряд магических институтов, где работают исключительно талантливые и образованные маги. Своего рода элита волшебного мира. Попасть туда невероятно трудно и чрезвычайно престижно.

— О, — Гарри круглыми глазами смотрел на своего профессора, — это… интересно…

— Весьма, — сухо согласился зельевар, со страхом рисуя в воображении образ Поттера–учёного, отчего‑то картинка получалась жутковатой. – Касательно двух других предметов, — Северус прочистил горло, — целительство вам знать не помешает, — он многозначительно глянул на смутившегося мальчика, — но, Поттер, — он выдержал вескую паузу, — уход за магическими существами?

— А я люблю животных, — простодушно пожал плечами Гарри, тут же превращаясь из исключительно умного рационального молодого волшебника обратно в лохматую бестолочь, которой прикидывался большую часть времени. Снейп скрипнул зубами, и Поттер поспешил пояснить: — Я просто думаю, что жить в волшебном мире и не знать ничего о волшебных существах, это немного странно, разве нет?

Зельевар смерил ребенка недоверчивым взглядом и понял, что спорить все равно бесполезно, а запрещать мальчику учиться было бы странно.

— Мерлин с вами, Поттер, — вздохнул Северус, — это ваше право.

Гарри счастливо улыбнулся и заскрипел пером. Пять минут спустя он сдал декану заполненную форму и тот прикрепил её в папку, где лежали бланки других учеников.

— Теперь, когда с этим покончено, — Снейп сложил руки на столе, — я хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос. Гарри заметно напрягся, не зная чего ожидать, а зельевар, будто не замечая этого, плавно продолжил: — Ввиду определенных обстоятельств, я не могу не поинтересоваться о ваших планах на эти летние каникулы.

И снова профессор застал Поттера врасплох неожиданным поворотом разговора.

— Я поеду в дом своих родственников, — в легком ступоре сказал мальчик, — мне, как бы, некуда больше ехать, — несколько враждебно добавил он, Снейп кивнул.

— Я полагал, что вы так и скажете.

«Тогда зачем вы спросили?» — вопрошал взгляд мальчика.

— Насколько я понял, из соображений безопасности вам необходимо какое‑то время пожить в доме своих родственников, — продолжил профессор, внимательно наблюдая за выражением лица мальчика, тот поморщился и кивнул. — Увы, как мне показалось прошлым летом, они не те люди, которым я бы доверил заботу о своём студенте, и это ставит меня перед необходимостью убедиться, что прошлогодний инцидент не повторится. Я просил бы вас сообщить мне, если вам понадобится помощь. Любая помощь. К тому же я попробую подыскать дом, где вы могли бы остаться до конца каникул.

Гарри не знал, что сказать. Снейп не был его опекуном, и это не входило в его обязательства — следить за тем, как живется его студентам, и всё же он предложил свою помощь. По правде сказать, он был первым взрослым, которого озаботил этот вопрос, и подобное участие неожиданно сильно тронуло мальчика.

— Спасибо, сэр, — тихо сказал он, — я надеюсь, что все будет нормально.

— В любом случае я рассчитываю забрать вас из дома ваших родственников в конце июля, — категорично заявил зельевар.

«Даже если мне придется поселить мальчика у себя», — подумал Северус.

— Ну, я мог бы пожить у Тома, — смущенно предложил Поттер, не желая обременять своего декана лишними проблемами.

Зельевар изогнул бровь, красноречиво высказывая этим все свое отношение к заявлению студента, тот предусмотрительно решил не развивать тему.

— Что ж, на этом всё, мистер Поттер, — сказал Снейп, — вы можете быть свободны. И, Мерлина ради, постарайтесь не придумывать себе лишних приключений хотя бы до конца года.

Гарри ещё раз поблагодарил своего декана и весьма озадаченный покинул кабинет зелий. Когда за ним закрылась дверь, Северус откинулся на спинку стула и позволил себе мимолётную улыбку. Если паршивца нельзя выдрессировать угрозами и внушениями, он попробует другой метод. Мальчику нужен взрослый, которому он мог бы доверять, и в случае с Поттером запугивания и принуждения, увы, не сработают. Медовое добродушие Дамблдора тоже не оказало никакого влияния на молодого волшебника, а значит, здесь требуется что‑то другое, то, чего этот ребенок не знал с детства и то, в чем он отчаянно нуждался. Разыграть «любящего родителя» Снейп не смог, даже если бы захотел, но вот с ролью наставника, к которому мальчик всегда может обратиться за советом, он справится легко. И тогда, быть может, Северус сможет уберечь это лохматое недоразумение от тех безрассудных глупостей, которые мальчишка совершает с завидным постоянством.

* * *

Пока Гарри был у Снейпа, Том успел пообедать и неторопливо шел в сторону кабинета чар, когда навстречу ему из‑за поворота вышел Люциус Малфой. Старший волшебник казался чем‑то раздраженным, и хотя по его лицу практически невозможно было прочитать, о чём он думал, Арчер готов был спорить на что угодно, что Малфой встречался с директором. Потому что, во–первых, зачем ещё ему понадобилось приезжать в Хогвартс и, во–вторых, Дамблдор вполне мог быть причиной такого скверного настроения.

— Добрый день, мистер Малфой, — поприветствовал мужчину Том, старясь казаться вежливым. Холодные серые глаза обратились к мальчику, и тот изобразил доброжелательную улыбку. К отцу Драко Арчер относился не многим лучше, чем ко всем остальным, но у Малфоев была просто восхитительная библиотека, и нужно было быть полным кретином, чтобы не воспользоваться шансом получить туда доступ.

— Мистер Арчер, — по тонким губам Люциуса скользнула приветственная улыбка, — какая приятная встреча.

— Взаимно, сэр, не ожидал увидеть вас здесь, вы встречались с профессором Дамблдором? – полюбопытствовал Том.

Малфой смерил мальчика оценивающим взглядом. Этот ребенок заинтересовал его ещё на Рождественских каникулах. По тому, как говорил и выглядел Арчер, Люциус мог почти с уверенностью заключить, что он чистокровный волшебник, правда никакой информации о его родословной получить так и не удалось. Мальчик был безродным сиротой, не представляющим никакого интереса с точки зрения связей или денег, но он был впечатляюще образован, воспитан и исключительно умен. Люциус был убежден, что в будущем Арчер может стать выдающимся магом, к тому же, он был лучшим другом Гарри Поттера, что только увеличивало его ценность. Хотя, впоследствии внимание старшего Малфоя привлекло нечто иное. Томас выделялся на фоне своих сверстников, он казался старше и собранней. Даже Драко, который всегда стремился выглядеть и вести себя как полагает чистокровному представителю древнейшего и благороднейшего рода, не мог не оставаться ребенком, что время от времени проскальзывало в его взгляде и поведении. Арчер ребенком вообще не казался, и порой Люциуса охватывал необъяснимый страх, когда он смотрел в тёмные глаза мальчика, это было совершенно нелогично и противоестественно. Ведь что такого могло быть в двенадцатилетнем сопляке, отчего ему, сильному, чистокровному волшебнику, становилось не по себе? Делать какие‑либо поспешные выводы Малфой не хотел, но с Арчером что‑то определенно было не так.

— Требовалось уладить несколько вопросов, — с легким пренебрежением, которое явно относилось к упоминанию о директоре, ответил Люциус и заинтересованно склонил голову набок: — Впрочем, я уже освободился и рад, что встретил вас.

— Вот как?

— Утолите моё любопытство, мистер Арчер, что же всё‑таки произошло в Тайной Комнате?

Мальчик улыбнулся одними уголками губ и неопределенно повел плечами.

— Боюсь, мне нечем будет вас порадовать, сэр, — скучающе протянул он, — я мало что помню о случившемся.

— Какая жалость, — вздохнул Малфой, — вся эта история кажется мне отвратительно запутанной.

— Мне тоже, сэр, — вежливо согласился Том, и на какое‑то мгновение светловолосому магу почудилась издёвка в голосе юного слизеринца. – Позвольте и мне утолить своё любопытство, мистер Малфой, — Арчер посмотрел прямо в глаза Люциусу, и того охватило странное желание отвести взгляд. — Зачем вы подбросили Джинни Уизли тот злосчастный дневник?

— Что? – поперхнулся аристократ, но уже мгновение спустя взял себя в руки. — Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.

— Я видел, как вы сделали это, — спокойно продолжал Том, не отрывая взгляда от лица мужчины. — Признаюсь, мне совершенно плевать на всё семейство Уизли, и я понимаю ваши мотивы. Но ввиду того, что последствия едва не стали катастрофическими для всей школы, я не могу не поинтересоваться, что ещё вами двигало, кроме желания навредить Артуру Уизли?

На пару секунд Люциус потерял дар речи, разглядывая мальчика, потом все же смог вернуть на лицо ледяную улыбку.

— И с каких пор вас касаются мои мотивы, мистер Арчер?

— С тех пор как я и Гарри чуть было не стали жертвами этих самых «мотивов».

— Это очень похоже на угрозу, мистер Арчер, — едко заметил Малфой.

— Ни в коей мере, — Том чуть качнул головой, — всего лишь моё любопытство. Поверьте, если бы я хотел навредить вам, то уже сделал бы это.

— Неужели? – ядовито процедил Люциус. — Хотел бы я посмотреть, как вам это удастся.

— Способ найдется всегда, было бы желание, — Арчер пожал плечами, — но я в данном случае просто интересовался, оставить мой вопрос без ответа это ваше право. К слову, сэр, вам ведь знаком домовик по имени Добби?

— Он принадлежит мне, — Малфой с подозрением нахмурился, куда клонит этот дьяволенок?

— Позвольте заметить, что этому эльфу стоит покинуть вашу семью, — с нахальной невозмутимостью сказал молодой слизеринец, — он позорит благородное имя Малфоев.

— Поясните, — сохраняя остатки самоконтроля, попросил блондин.

— Этим летом он угрожал Гарри Поттеру, более того, применил против него магию, это непростительно. До этого дня я не считал нужным сообщать об этом, но учитывая обстоятельства… — последовала многозначительная пауза, но мужчине и не требовалось продолжения.

«Так значит, это всё‑таки была угроза», — он мысленно фыркнул. О, да, мальчишка был слизеринцем до мозга костей. Старший Малфой медленно улыбнулся.

— Я обдумаю ваши слова, мистер Арчер и проконтролирую, чтобы этот домовик был наказан, — произнес он.

— Насколько мне известно, самым страшным наказанием для эльфов является изгнание… – как бы случайно намекнул Том, Люциус с любопытством изогнул бровь.

— А вы, как я вижу, чрезвычайно в этом заинтересованы.

— Это просто вдруг пришло мне на ум, — беспечно улыбнулся мальчик.

Одарив Арчера отчасти раздраженным, отчасти восхищенным взглядом, Малфой отступил на шаг, тем самым давая понять, что разговор окончен. Том невозмутимо попрощался и прошел мимо аристократа, словно никакого разговора между ними и не было. Глядя вслед мальчишке, Люциус задумчиво нахмурился. Этот крайне умный дьяволенок начинал ему нравиться. Стоило себе признаться, что угрозы Арчера самую малость, но обеспокоили его, ведь наличие даже одного свидетеля говорило о том, что он проделал не совсем чистую работу. При желании Арчер мог создать ему ненужные проблемы, но к счастью, он был достаточно умен, чтобы этого не делать. Взамен мальчишка всего лишь попросил о маленькой услуге, которая ничего не стоила Люциусу. Добби и раньше был ни на что не годен, так что Малфой ничего не терял, изгнав это жалкое ничтожество. Направляясь к выходу из школы, мужчина с удивлением отметил, что после разговора с Томасом настроение у него значительно улучшилось.

«Стоит сказать Драко, чтобы он пригласил Поттера и Арчера в Малфой–Мэнор этим летом, — подумал он, — возможно, это будет интересно».

* * *

В больничном крыле было тихо и сумрачно, мадам Помфри тоже нигде не наблюдалось, и Гарри, помедлив, решительно направился в палату, где за белой ширмой вот уже несколько недель лежал Виви, который так и не очнулся после событий в Тайной Комнате. Поттер тихонько присел на стул возле кровати, в сравнении с которой эльф казался таким маленьким и совершенно беззащитным. Мальчик осторожно коснулся кончиками пальцев холодной ладошки домовика, наблюдая, как поднимается и опускается его худая грудь. Глаза предательски защипало, и слизеринец поспешно зажмурился. Не хватало только рыдать тут у постели своего домового эльфа. На плечо опустилась тёплая ладонь, и Гарри, вздрогнув, обернулся, встретившись с сочувствующим взглядом мадам Помфри.

— С ним всё будет хорошо, Гарри, — пообещала она.

— Мне… мне всё кажется, что я его бросаю, — прошептал Поттер, имея в виду свой скорый отъезд на Тисовую улицу.

— Здесь о нём позаботятся, — заверила его женщина, — он постепенно идет на поправку, и я надеюсь, что к августу ты получишь обратно своего домового эльфа, — она ободряюще улыбнулась.

— Вы… вы уверены? Виви ведь не может умереть? – Гарри с неприязнью отметил, как по–детски жалобно прозвучал его собственный голос, мальчик прочистил горло. – Он… если бы не он… я бы… мы… он… он мне жизнь спас… из‑за меня он здесь, — убито закончил Поттер, медсестра мягко погладила его плечу.

— Не переживай, он скоро будет в порядке.

Гарри кивнул, поднялся со стула и направился к выходу. Уже на самом пороге он помедлил и обернулся с нерешительной улыбкой на губах:

— Спасибо, мадам Помфри.

— Пожалуйста, Гарри, — женщина улыбнулась.

Больничное крыло мальчик покидал в приподнятом настроении.

* * *

Том развалился на своей кровати с книжкой в руках, то и дело искоса поглядывая на лучшего друга, который вот уже добрых полчаса рылся в своём чемодане и что‑то искал.

— Как ты думаешь, Гарри, — мурлыкнул он, — много ли народу может быть в школе в этот чудесный субботний полдень, когда до конца учебного года осталось всего три дня?

— Чего? – Поттер вполоборота глянул на него и снова переключил внимание на чемодан. — Да нет никого в школе, все или на улице, или в Хогсмиде или ещё где‑нибудь…

— Значит, в подземельях мы одни, — как бы невзначай заметил Том, пристально глядя на затылок друга. Тот ещё какое‑то время бездумно ворошил свои вещи, пока до него, наконец, не дошло, к чему клонит Арчер. Гарри замер на мгновение и медленно обернулся, встретившись взглядом с Томом. В черных глазах горел восторженный азарт, и по лицу зеленоглазого мальчика начала расползаться заговорщическая улыбка.

— Нам, наверное, понадобится мантия–невидимка? – предположил он, Том по–кошачьи ухмыльнулся.

— О, да.

* * *

— Том…

— Хм?..

— Куда мы идем?

— Я ищу место, где бы я мог тебя изощренно прикончить.

— О, — беспечно пропел Гарри, — тогда мы, наверное, неправильно друг друга поняли.

— Ты думаешь?

— Я, полагал, мы идем в Тайную Комнату.

Арчер тихо рассмеялся.

— Мы прошли поворот на лестницу, ведущую из подземелий, пять минут назад, — заметил он, — и ты только сейчас это понял?

— Нет, я понял это сразу.

— Вот как?

— Да. Я думал, что ты заблудился.

— И молчал?

— Я надеялся, что ты наберешься смелости признать это без моей помощи, — Поттер хихикнул.

— Очень мило с твоей стороны, — язвительно протянул Том, — но я НЕ заблудился.

— И это возвращает нас к моему первому вопросу, — отметил Гарри, — куда мы идем?

Арчер со вздохом остановился и стянул с них мантию–невидимку.

— Гарри, — насмешливо произнес он, — вот скажи мне, как ты представляешь Великого Салазара Слизерина, скатывающегося в Тайную Комнату на заднице по водосточной трубе? – Поттер что‑то невразумительно промычал, заслужив от друга тихий смешок. – Вот и я плохо себе это представляю, — сообщил Том, после чего они снова укрылись под мантий и продолжили свой путь куда‑то вглубь подземелий.

Миновав лаборатории Снейпа и пустующие подсобные помещения, они свернули в узкий, слабо освещенный коридор, где Том решил, что мантия–невидимка им больше не нужна, и Гарри затолкал её в свою сумку. Теперь они шли друг за другом, изредка замедляя шаг и прислушиваясь к посторонним звукам.

— Вход на третьем этаже – всего лишь «дверца для питомца», — Арчер иронично глянул на друга. За очередным поворотом начиналась крутая узкая лестница. – Лорд Слизерин пользовался другой дверью, — снова заговорил Том, уверенно спускаясь вниз. Гарри неотступно следовал за другом, хотя ему уже начинало казаться, что стены вокруг него сужаются. – И он, конечно, сделал эту дверь исключительно невидимой, — подал голос Арчер, которому вроде как понравилось делать эти многозначительные театральные паузы. Лестница закончилась, и мальчики оказались в длинном коридоре, на стенах которого вспыхнули факелы, как только друзья сошли с последних ступеней. Арчер уверено шел вперед и ещё какое‑то время оба слизеринца петляли в лабиринте коридоров, пока их путь внезапно не оборвался тупиком.

Гарри вопросительно уставился на каменную стену, где был вырезан герб их факультета. Единственное отличие состояло в том, что голову свернувшейся кольцами змеи венчала корона.

— Вот теперь мы заблудились, – как‑то обреченно отметил Поттер, Том самодовольно хмыкнул.

— Вот ещё, — вдохнув поглубже, он сосредоточился на змее, и через мгновение с губ мальчика сорвалось шипение: — Открой свои тайны, величайший из Хогвартской Четверки, наследнику по праву и крови.

Гарри подавил желание закатить глаза.

— Как же все эти древние и чистокровные были помешаны на своём величии, — проворчал он.

Раздался тихий щелчок, и стена, чуть сдвинувшись назад, почти бесшумно отъехала в сторону, открывая вид на чёрный провал. Откуда‑то из темноты повеяло затхлостью и пылью, Том гордо глянул на друга, тот ответил ему мрачным взглядом, красноречиво говорящим: «Нет той силы, что заставит меня полезть в эту дыру!» Хмыкнув, Арчер переступил порог, и Гарри, словно на поводке, шагнул следом, продолжая вести мысленную дискуссию между любопытством, голосом разума и чувством самосохранения. Беседа выходила весьма эмоциональная, особенно после того, как проход за спинами мальчиков с тихим шорохом закрылся, и всё погрузилось в непроглядный мрак. Озвучить своё мнение по этому поводу Поттер так и не успел, потому что через мгновение вокруг вспыхнули многочисленные факелы, и оказалось, что они стоят в очередном коридоре причудливой овальной формы, который тянулся в обе стороны. Впереди была стена. Гарри молча посмотрел на друга, и тот вдруг понял, что ему только что безмолвно нахамили.

— Не психуй, — велел Арчер, — здесь спал Василиск.

— Я догадался, — процедил Поттер.

— Молодец, — Том с издёвкой улыбнулся и, шагнув к стене, просто прошел сквозь неё. Гарри выпучил глаза и поспешил следом, втайне очень надеясь не врезаться лбом в каменную кладку.

Друг ждал его по другую сторону с широченной ухмылкой, Поттер оглянулся на стену и покачал головой.

— Как проход на платформу 9 и ¾, — прокомментировал он.

— Забудь о платформе, — фыркнул Том и с благоговением выдохнул: — Посмотри, где мы!

Тогда Гарри, наконец, обратил внимание на комнату, в которую он попал, и потерял дар речи.

Книги. Они стопками стояли на полу, ими был завален широкий стол из черного дерева, а вдоль стен тянулись многочисленные полки, от пола до потолка уставленные древними фолиантами. И всё это великолепие покрывал толстый слой вековой пыли и, кажется, паутины, хотя Гарри плохо себе представлял, как сюда могли пробраться пауки, которые не выносили присутствия Василиска. Воздух был сухим и спертым, как в подвале, что навело Поттера на мысль, что, во–первых, это не лучшее место для хранения книг, а во–вторых, если здесь в скором времени не прибраться, то они с Арчером задохнутся от пыли.

— Мы ведь сейчас где‑то за статуей Слизерина? – почему‑то шепотом спросил Гарри.

— Ага, — Том по–хозяйски прохаживался вдоль книжных полок. – Некоторые книги, кажется, нужно отреставрировать, — заметил он, рассматривая покрытые мелкими трещинками обложки, — я где‑то видел подходящее заклинание… — мальчик остановился и помолчал, оглядывая библиотеку Слизерина. — Нужно бы навести здесь порядок, — словно читая мысли друга, протянул он и тяжело вздохнул, — дьявольская работенка… жаль, твой домовик сейчас недееспособен… — поймав колючий взгляд Поттера, Арчер благоразумно заткнулся, решив не развивать тему.

Ещё некоторое время оба слизеринца бездумно бродили вдоль полок, пока Гарри наугад не стянул с полки одну из книг. Внезапно стеллаж пришел в движение, начав складываться, как гармошка, на голову мальчика посыпались пыль и мифическая паутина, он отскочил назад, чуть не наткнувшись спиной на Тома, который как раз подошел ближе. Оба друга недоуменно наблюдали, как книжная полка будто сложилась сама в себя, открыв обзор на огромный гобелен, занимающий всю стену. На бледно–зеленой ткани было вышито удивительно настоящее дерево, которое еле заметно покачивало широкими ветвями из стороны в сторону. У самого его основания, оплетенный корнями, был изображен герб Слизерина, который Поттер про себя обозвал «коронованная змея». Такую же змею они видели при входе в библиотеку. В нерешительности Том коснулся герба кончиками пальцев и на ветвях дерева стали появляться свитки с именами и изображениями волшебников и волшебниц. Их было так много, что некоторые из них терялись в густой листве или загораживали друг друга. Затаив дыхание, слизеринцы рассматривали неподвижные лица, вчитывались в имена и даты, пытаясь разобраться в переплетениях ветвей.

В самом низу древа значились имена основателя рода Салазара Слизерина и его супруги. Изображения выцвели, так что рассмотреть, как они выглядели, не представлялось возможным. Единственное, что удалось разглядеть, это змею с короной на голове, вышитую возле имени Салазара. Далее древо начинало «разрастаться» по линиям наследников, которых у Слизерина было двое. Сын, Анвияр Слизерин тоже был отмечен «коронованной» змей, его ветвь переплеталась с Клариссой Слизерин и расходилась бесчисленными ветвями потомков, устремляясь вверх. А вот у дочери Салазара, Силенсии, возле имени была изображена змея без короны, что натолкнуло Поттера на мысль, что это был вовсе не герб, а… что‑то другое. Глянув на фамилию Силенсии, Гарри поперхнулся.

— Ты видел?! – воскликнул он, ткнув Тома локтем. — Дочь Слизерина была женой Эшгора Гриффиндора! Ха! И пусть мне кто‑нибудь ещё скажет, что Годрик и Салазар враждовали!

— Ну, возможно как раз после этого они и начали враждовать, — философски протянул Арчер.

Гарри хмыкнул и снова уставился на фамильное древо, только сейчас заметив, что возле имени Эшгора были изображены два льва, сидящие спина к спине, а вот у их сына Виллбура никаких пометок возле имени не было. Взгляд Поттера блуждал по именам, отмечая, что не все потомки были отмечены змеей или львами, значит, дело было не в фамилиях. Гарри проследил линию Анвияра, выискивая имена, где встречалась «коронованная» змея, его взгляд скользнул по некой Падмире Певерелл, супруге Елезара Слизерина, и Дариусу Певереллу, женой которого была пра–пра–какая‑то внучка Силенсии.

Древо разрасталось в разные стороны, разбегаясь бесчисленными ветвями, некоторые их них внезапно обрывались, что, скорее всего, означало смерть наследника. Иногда возле имен Гарри замечал подпись «сквиб», после чего ветвь истончалась и засыхала, причиной тому зачастую были кровосмесительные браки, как отметил слизеринец.

Мальчик остановился возле имени «Марволо Гонт», который был женат на своей кузине. Судя по сухим ветвям, на которых почти не осталось листьев, этот род постепенно угасал, хотя и у Марволо, и у обоих его детей возле имён были изображены свернувшиеся кольцами змеи. Тут взгляд Поттера наткнулся на знакомую фамилию «Томас Риддл». В скобках стояло скупое «маггл», портрета тоже не наблюдалось. И всё же, если верить древу, он был мужем Меропы Гонт и первым магглом затесавшимся в род великого Слизерина, что удивительно благотворно сказалось на его наследнике Томасе Марволо Риддле. Могущественном тёмном волшебнике, которого большинство магов знали как лорда Волдеморта. Мальчик уставился на изображение красивого молодого мужчины не старше двадцати пяти – тридцати лет. Он смотрел на невероятно знакомое лицо, с какой‑то отчужденностью размышляя, что будь Арчер лет на пятнадцать постарше, он выглядел бы точь–в-точь как Риддл. Возле Риддла значилось имя Элен Арденс, но судя по всему, женаты они не были. Их общая дочь, Катарина Арденс, как ни странно, оказалась сквибом, впрочем, это не помешало ей выйти замуж за чистокровного волшебника, некого Этьена Черстоуна и… Поттер поднял голову, ветвь этого рода завершал их сын Томас Этьен Арчер, возле имени которого была изображена «коронованная» змея. Первая за последние две сотни лет. Ещё там была какая‑то странная закорючка, вроде иероглифа, но мальчик не знал, как это расшифровать.

— Ты видел? – хрипло спросил он.

— Видел, — бесцветно отозвался Том, — я с самого начала это заметил.

Гарри покосился на друга, тот был неестественно тих, спокоен и чересчур безразличен. Поттер хорошо знал это состояние Арчера, тот постоянно замыкался в себе, когда испытывал слишком сильные эмоции и Гарри даже подумать боялся, что сейчас твориться в голове и душе лучшего друга.

— Меня больше интересует вот это, — подал голос Том и указал на другую ветвь, которая, к удивлению Поттера заканчивалась его собственным именем, возле которого гордо красовалась змея, на этот раз без короны, и два льва, сидящие спина к спине.

Пару минут Гарри рассматривал своих дальних предков и выразительно молчал, Арчер тоже не спешил комментировать их открытие. Наконец Поттер прочистил горло.

— Хотел бы я понять, что значат все эти львы и змеи, — нейтральным тоном протянул он.

— Наследия, — тут же отозвался Арчер, — по мне, так это очевидно. Наследие говорящих, насколько я могу судить. По крайней мере, змея явно обозначает змееуста.

— А корона? – допытывался Гарри, Том пожал плечами. — А львы?

— Ну, Гриффиндор, вроде тоже чем‑то там обладал, — с ноткой безразличия бросил друг.

— Зато мы теперь на сто процентов уверены, что ты наследник Слизерина, — Гарри улыбнулся, — чистокровный.

— Угу, — Том был на удивление мрачен, — и что родители сдали меня в приют, как ненужный хлам.

— Что?

— Гарри, — друг вздохнул, — взгляни на даты. Моя мать, — он с отвращением произнес это слово, — умерла в восемьдесят втором году. Через год после того, как отказалась от меня!

Поттер уныло помолчал, разглядывая имена родителей Тома, неожиданно кое‑что привлекло его внимание.

— Знаешь, а я не думаю, что они бросили тебя, — заметил он, Арчер вопросительно взглянул на него. — Мне кажется, они пытались тебя спрятать.

— Зачем? — последовал лаконичный вопрос.

— Взгляни, — Поттер указал на имена родителей Тома, — Арчер ведь состоит из первых слогов Арденс и Черстоун. Они намерено дали тебе другую фамилию, чтобы никто не узнал, кто ты, но все же захотели, чтобы у тебя осталось что‑то от них обоих.

Том довольно долго молчал, глядя на изображения отца и матери, потом передернул плечами.

— Слишком сопливая версия, на мой взгляд, — буркнул он, — к тому же, на кой чёрт им было меня прятать?

— Ну, не знаю, — Гарри возвел глаза к потолку в театральной задумчивости, — если Волдеморт действительно твой… — он прыснул, — дедушка, то причина у них была.

— Сомневаюсь, что он вообще знал о моём существовании, — поморщился Арчер, — иначе я бы вряд ли дожил даже до года, — он поймал удивленный взгляд друга и поднял брови. — А зачем ему наследники?

— Хм… — Поттер закусил губу и отвел взгляд, Том отвернулся от фамильного древа, теряя к нему интерес, и отошел к письменному столу.

— Гарри? – позвал он через пару минут зыбкой тишины, Поттер отлепился от гобелена и посмотрел на друга. — А ты сам?

— Что?

— Тебя не… ну не… воротит от мысли, что Волдеморт мой… хм… родственник? – с трудом подбирая слова, спросил Арчер.

— Ну вообще‑то… если исходить из всего этого, — Гарри неопределенно махнул рукой в сторону гобелена, — то он и мой родственник, — озвучив последнюю мысль, он впал в глубокую задумчивость. — Мда…

Они ещё немного помолчали.

— Кстати, мы ведь теперь кузены, — повеселев, нашелся Поттер.

— Очень далекие, — напомнил Том.

— Да кого это волнует! – зеленоглазый слизеринец беспечно отмахнулся. — Я всегда хотел брата! Ха! Вот кто бы знал, что мы будем жить по–соседству!

Арчер согласно хмыкнул.

Ещё пару часов друзья бродили по библиотеке Салазара, рассматривая книги и древние свитки, по крайней мере те из них, что не грозили рассыпаться при малейшем прикосновении. В итоге оба слизеринца так надышались пыли, что вынуждены были, чихая, капитулировать. Забирать что‑то с собой они не решились, согласившись, что сначала стоит проверить состояние книг, так что обратно мальчики шли с пустыми руками. Тем не менее, оба были очень довольны результатами своей вылазки.

Они шагали по коридору в сторону Большого Зала, каждый думая о своём, когда Арчер вдруг тихо рассмеялся. Поттер удивленно взглянул на друга.

— Я тут подумал, что жить стало как‑то веселее, — со смехом заметил Том.

— Ну, это логично, — кивнул Гарри, — не каждый день узнаёшь, что ты наследник Слизерина.

— Наследники, — поправил его Арчер и помолчал, смакуя эту мысль. — Мы с тобой, Гарри, истинные наследники Слизерина.

— И Гриффиндора!

— Вот этот позор как раз затронул только тебя, так что не нужно меня сюда примешивать.

Гарри, наконец, рассмеялся, искоса глядя на лучшего друга и, как оказалось, дальнего кузена.

— Как думаешь… братец, стоит ли говорить об этом кому‑нибудь?

Том молчал почти до самого входа в Большой Зал и, наконец, медленно покачал головой.

— Нет, — он по–змеиному ухмыльнулся, — эту маленькую тайну мы пока оставим между нами.

— И будь что будет, — согласился Поттер.