Это случилось в Египте, примерно за 300 лет до н.э. Я родилась в богатой и знатной семье, в чьи владения входил огромный участок земли на берегу Нила. Моим дядей со стороны отца был сам Фараон. С детства я воспитывалась с его детьми и меня прочили в жены одному из его сыновей. Однако этим планам не суждено было сбыться. В те годы Рим набирал силу, и из политических соображений меня выдали замуж за одного из римских полководцев, который с помощью брака с египетской принцессой хотел упрочить свое положение в обществе. Брак, заключенный по расчету, оказался неудачным. Мы с мужем невзлюбили друг друга и стали врагами, даже не успев пожениться, причем видимых причин для ненависти не было. Я знала, что дядя любил меня, и не выдал бы меня замуж за дурного человека, а значит, говорил мне голос рассудка, мой муж не может быть таким чудовищем, как кажется мне. Я видела, что у окружающих он вызывает если даже не восхищение, то, по крайней мере, симпатию. Солдаты его уважали, в Риме он считался достойным политиком. Он был привлекательным мужчиной, пользующимся успехом у женщин. Я тоже была очень красива, поэты меня часто называли королевой ночи из-за моей смуглой кожи, полученной от матери, коренной египтянки из древнего жреческого рода. И, сколько я себя помнила, я всегда была легка в общении с людьми. Но рядом с мужем я превращалась в тигрицу, готовую растерзать его без сожаления, и с упоением выпить кровь так, что бы и капли жизненной силы не осталось бы в его теле. Мне было сложно и неприятно выносить себя такой, поэтому я избегала его, когда только это было возможно. Он хотел увести меня в Рим, но одним из условий брака было то, что я могу оставаться столько, сколько пожелаю, в доме своих родителей. Годами мы жили в разлуке, и каждый раз, когда близилось время его визита, я надеялась, что злость покинула мое сердце. Но ожидания оказывались напрасными, и при нашей встрече ненависть вспыхивала вновь. Несколько раз он брал меня силой, и от этого союза у нас родилось двое близнецов. Дети, пока были маленькими, оставались со мной, но я знала, что скоро придет время и мне придется отдать их отцу, а значит, либо расстаться с ними, либо жить с мужем, один вид которого вызывал у меня отторжение. Сомнения терзали меня, и когда я поняла, что сама не в состоянии сделать выбор, я отправилась в Храм Богов моей матери, что бы просить у них совета.

В саду Храма меня встретил молодой, красивый и статный жрец, с карими, глубоко посаженными, как у ибиса, глазами. Он с почтением поклонился мне и спросил, что меня беспокоит. Рассказав ему все, что тяготило мою душу, я расплакалась. А он обнял меня, и погладил по голове, как маленькую девочку. Его объятье оказалось крепким и нежным одновременно. Я сильнее прижалась к его груди и стала слушать биение его сердца. Неожиданно я осознала, что думаю совсем не о том, что беспокоило меня минуту назад, а о том, что мне безумно нравится прикосновение его сильных рук к моим волосам. Еще я подумала, что в его присутствии мне очень спокойно и безопасно, как никогда в жизни. Поэтому я разрешила себе поплакать немного сильнее и побыть в его объятиях немного дольше, чем допускали нормы приличия, а затем с сожалением отстранилась и посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся мне, как старой знакомой, и я так же улыбнулась ему. Мне на мгновенье показалось, что он знает меня лучше, чем я сама и что мы очень давно играем в эту игру, которую дети называют прятки. И сейчас мы лишь притворяемся, непонятно перед кем, что час назад, в саду Храма, мы встретились в первый раз. Растеряно поблагодарив его за помощь, я вернулась домой счастливой. Мне показалось, что огромная ноша упала с моих плеч после нашей с ним встречи. И хотя ничего не изменилось, и я не приняла никакого решения, жить мне стало легче. Я наслаждалась сегодняшним днем, общением с детьми и родными. Все вокруг, в том числе и я сама, казалось мне бесконечно красивым и полным любви. Ежедневно я находила повод для посещения Храма, и мы часами увлеченно разговаривали с молодым жрецом о Богах, о Земле, о древней Мудрости, о политике, о дворцах и…, конечно, о любви… И мы сами того не заметили, как разговоры о ней вытеснили все другие темы, и страсть, не спрашивая разрешения, овладела нашими сердцами. Мы, не в силах ей сопротивляться, позволили своим телам объединиться так же, как и душам. Я, конечно, знала, что это не по правилам, и мы оба совершаем грех, но голос моего сердца был сильнее голоса разума, и я доверилась ему смело и безрассудно. Если бы о нашей связи стало известно, нам обоим грозила смерть, поэтому оставалось лишь молить богов о милости и защите от людского правосудия. Стараясь быть осторожными, мы встречались с ним в домике, спрятанном в зарослях на берегу Нила. Там по ночам можно было услышать шуршание крокодилов, а по утрам переговоры птиц. Я любила кататься с ним в темноте на лодке. Он выкатывал ее из кустарников, помогал мне сесть в нее, и мощным движением весел выводил ее на середину реки. А затем пускал ее по течению и чуть слышно пел мне свои песни. Я же лежала на дне лодки и любовалась им, небом, звездами и луной. Только им я могла рассказать свой секрет о том чувстве, которое я испытывала в глубине своего сердца, и которое питало мою душу, истосковавшуюся по нежности, привязанности и любви. Мне казалось, что звезды понимающе отвечают мне, и говорят, что мы все делаем правильно. Так прошли счастливых два года.

А затем неожиданно вернулся мой муж и потребовал, что бы дети сопровождали его в Рим. Более того, он договорился с Фараоном, чтобы и я поехала с ними.

В слезах я прощалась со своим Возлюбленным, умоляя Богов. чтобы они позволили нам встретиться вновь. Он был спокоен, и я на мгновенье даже подумала, что он рад моему отъезду, потому что теперь ему не придется нарушать правила Храма. Я знала, что это давалось ему нелегко, и он шел на компромисс со своей совестью. Но я не стала произносить эти мысли вслух, а только крепче прижалась к его груди и поклялась ему, что вернусь, и взяла с него слово дождаться моего возвращения. Судьба моя представлялась мне чернее ночи, и покидая порт Александрии, я хоронила себя и свою душу.

Плаванье на корабле в компании с мужем было для меня пыткой, я часами стояла на палубе и смотрела на воду. Муж, видимо испугавшись, что я прыгну в море, приставил ко мне охрану и велел ей не оставлять меня одну. Это было вдвойне тяжело, так как на людях я не могла позволить себе слез, которые изнутри рвали мое сердце на части. Я почти перестала есть и сильно похудела. Много сил уходило на то, чтобы сдержать свою ненависть к мужу, и вести себя с ним дружелюбно в присутствие наших детей и его подчиненных. Это давалось мне нелегко, однако, к концу поездки я смогла взять себя в руки и я даже почувствовала некоторое возбуждение от того, что скоро увижу тот город о котором столько говорили во дворце у дяди. Рим был молодым выскочкой, но все стремительно учились относиться к нему с уважением. И там оказалось все не так уж плохо. Город, порожденный волчицей, встретил меня с распростертыми объятьями и позволил мне блистать в нем. Мой муж был горд. Он без конца выводил меня в свет, наряжая в дорогие наряды, подчеркивающие мою экзотическую и непривычную для Рима внешность. Я довольно быстро разобралась в хитросплетениях местной политики. По сравнению с интригами во дворце моего дяди, она казалась мне очень простой и по-детски наивной. Просто ради развлечения, я стала давать мужу советы, которые быстро продвинули его в сенат. Это произвело на него впечатление и смягчило его сердце. И хотя мы так и не смогли полюбить друг друга, ненависть из наших отношений исчезла, а вместо нее появилось чувство товарищества и азарт, которые рождаются, когда с кем-то вместе идешь к одной цели. Мне нравился успех, а муж стремился завоевать власть, мы оба хотели блага для Рима. Теперь, вместо гневных перепалок, мы могли часами планировать стратегию поведения в сенате или состав гостей, который позволит нам упрочить свое положение в обществе. Детям Рим тоже пришелся по душе и они все реже вспоминали Египет.

Только по ночам мое сердце болело и спрашивало меня, где мой Возлюбленный? Когда разлука стала для меня совсем невыносимой, я уговорила мужа отпустить меня навестить родителей. Он хотел отправиться со мной, но я пошла на хитрость, сказав ему, что сейчас важнее быть рядом с консулом в Риме. Согласившись, муж отвез меня одну к кораблю, отправляющемуся в Египет. Путешествие по морю тянулось долго, и мое сердце считало и пересчитывало дни, оставшиеся до того момента, когда я увижу Его. Приехав, спустя много недель, наконец-то, домой, я с почестями и радостью была принята своими родителями, которые приготовили мне лучшие покои и самых вышколенных слуг. В мою честь был устроен пир, на котором я рассказывала гостям подробности о жизни в Риме и где не могла дождаться, когда наступит ночь, и я смогу незаметно выскользнуть из дворца, и побежать в наш домик на берегу Нила. Наверняка, весть о моем приезде уже достигла его ушей, и он меня там ждет, думала я, сгорая от нетерпенья. Но когда все формальности были соблюдены, и мои родители пожелали мне спокойной ночи, я почувствовала страх. Мне стало страшно, а вдруг его там не будет? Но тут же сама улыбнулась своим мыслям – такого просто не могло быть. Однако, когда я добралась до места, о котором мечтала все эти годы, предчувствие подтвердилось – дом, в который я зашла, был заброшен и пуст. Обида резанула меня по сердцу, но я решила не отчаиваться и просто занялась уборкой. Приведя дом в порядок, я ,усталая, заснула на одной из циновок, надеясь, что Он придет и разбудит меня поцелуем. Но Он не пришел ни в эту ночь, ни в следующую. Не зная, что и думать, я отправилась в Храм, что бы узнать о нем. Там главный Жрец, родственник моей матери, по секрету сообщил мне, что мой Возлюбленный покончил с собой через три дня после моего отъезда в Рим.

Выйдя из его покоев, я стояла потрясенная в центре зала для поклонений, и мне казалось, что время остановилось, и я лечу в пропасть. Эта новость отсекла меня от мира. Я остро почувствовала, что у меня больше ничего не осталось. Мое богатство принадлежало мужу, дети воспитывались в Риме, отец и мать давно отпустили меня во взрослую жизнь. То единственное, что было истинно моим в этой жизни, ушло безвозвратно. Он был частью меня, и теперь исчез, оставив пустоту и отчаяние в моем сердце. Вначале я решила покончить собой, что бы последовать за ним вслед, но мой взгляд привлекла статуя Анубиса, бога мертвых и я, неожиданно для себя, словно услышав некое неясное обещание, приняла другое решение – вступить в Храм и служить Богам так, как это делал он. Возможно, подумала я, они смилостивятся над нами и позволят нам встретиться вновь. Говорят, их могущество бесконечно, и если ты служишь им от всего сердца, они исполняют любое твое желание.

По законам того времени никто, даже Фараон, не имел права мне помешать стать жрицей, если Храм был готов принять меня. А туда, благодаря связям матери и щедрому пожертвованию, сделанному отцом, меня приняли с радостью. Отправив гонца в Рим, что бы известить мужа о своем решении, я в возрасте 30 лет, после церемонии посвящения, которая была достаточно формальной, стала жрицей Анубиса. По меркам Храма, я была слишком стара, что бы проходить серьезное обучение, обычно жрецы начинали его в раннем детстве. Так что ко мне относились снисходительно, но с уважением, отдавая должное моему родству с Фараоном. Я могла свободно курсировать между Храмом, домом своих родителей и дворцом дяди, заботясь в основном об экономических и политических нуждах жрецов, защищая их интересы перед Фараоном.

В мои обязанности жрицы входила ежедневная забота о статуе Анубиса в зале для поклонений. Таково было мое собственное желание, и главный Жрец пошел мне на встречу. Я наводила порядок вокруг статуи, мыла ее и приносила ей каждое утро свежие цветы. Это доставляло мне удовольствие, потому что одновременно с этим я разговаривала с ней, делясь тем, что тревожило и радовало меня. Статуя же отвечала мне голосом, идущим из глубины моего сердца. Я постепенно осознала, что так сам Анубис учит меня. Он рассказал мне, что это не первое мое рождение и, что я уже была на Земле много раз до этого и еще много раз буду. Он сказал, что после смерти мы все отправляемся в высшие миры, что бы предстать перед Богом, но держим ответ ни перед ним, а перед своей совестью. Я узнала, что каждый из нас рождается, что бы подарить любовь тем, кого лишил ее в прошлых воплощениях и, что я уже встречалась со своим мужем в прошлой жизни, и возненавидела его тогда. Поэтому в этой жизни мы встретились и были вместе, пока ненависть не уступила место дружбе. В тот момент, поняла я, кармический урок был пройден, и мы стали свободны друг от друга. Узнала я и то, что мой Возлюбленный был со мной на протяжении многих-многих жизней, и по договору, заключенному между нашими душами, будет и в следующих. Кроме того, Анубис показал мне во сне, что умирать не страшно, потому что Бог милосерднее к нам, чем мы сами, и для Души смерть тела является рождением, к которому она привыкла. Полученная мудрость изменила меня изнутри. Постигая глубже тайны смерти, я ближе становилась к жизни, уважая и ценя ее каждое неповторимое мгновенье, находя счастье в простых и повседневных вещах. Мне все реже хотелось навещать дворец и дом родителей, так как их суета слишком сильно отличалась от тишины моего сердца. Заметив это, главный Жрец изменил мои обязанности, поручив мне готовить людей к смерти.

В Храм часто за утешением приходили те, кто был неизлечимо болен или стар и вот-вот собирался переступить порог. Я должна была успокоить их умы и подготовить их души к переходу. Анубис помогал мне и наставлял в этой работе, передавая через меня послания тем, кто готовился к встрече с ним. Часто случались чудеса: неизлечимые больные, приняв смерть при жизни, излечивались, для стариков она отодвигалась на долгий срок, а те, кто все-таки уходили, принимали свою смерть с миром. Я нашла свое призвание и выполняла его с радостью. Почти все свое время я проводила в Храме или в домах умирающих. Конечно, мое положение, как племянницы Фараона, обязывало меня иногда появляться при дворе, но дядя не часто на этом настаивал, уважая мою работу. В одно из таких редких посещений я услышала, что мой муж снова взял в жены египтянку, и я помолилась Анубису, чтобы он растопил ее сердце, и оно стало мягким к моим детям. Мне было известно, что в этом воплощении мне суждено было быть с ними недолго, но все равно чувствовала боль из-за разлуки с ними. Эта боль была той ценой, которую я заплатила за близость к Богам, и я согласилась с ней, надеясь, что когда-нибудь дети смогут меня простить.

Помимо визитов во дворец, один день в неделю я проводила в доме своих родителей, выполняя долг единственной дочери. Они жили долго. А когда пришел черед моего отца покинуть этот мир, я была его проводником, так же, как и для матери, которая ненадолго пережила отца. Это было для меня особой честью, я попросила Анубиса встретить их в мире смерти так же ласково, как они встретили меня, когда я пришла в этот мир. Я знала, что он исполнил мою просьбу. После смерти родителей я совсем перестала покидать Храм. Если мне хотелось попутешествовать, я делала это во сне, навещая своих близких: живых и мертвых.

Еще в начале службы в Храме я узнала, что имею дар путешествовать во сне, но вначале сон вел меня туда, куда считал нужным, с годами же я научилась управлять им. Во сне я навещала своих детей, родителей, встречалась со своим Возлюбленным. Я снова делилась с ним самым сокровенным, как когда-то в дни нашей юности. А утром, просыпаясь, приступала к своей работе, зная, что и это тоже всего лишь еще один сон. Милостью Анубиса для меня стерлись границы не только между жизнью и смертью, но и между сном и явью. Я вышла за пределы двойственности и видела тот свет, что присутствует во всем. Дожив до глубокой старости, я легко приняла свой конец. Как будто кто-то выключил свет в одной комнате, и включил ее в другой.

 

Послесмертие №10

Стоя перед Богом и держа ответ перед Собой, я знала, что совершила много хорошего. Пересмотр моей жизни наполнил меня гордостью и счастьем. В этой жизни я решила сразу несколько кармических задач. Сумев превратить ненависть к мужу в любовь и научившись уважать его и его ценности, я стала свободной для постижения более сложных уроков. Поворотным пунктом в моей судьбе был момент, когда я решила жить и учиться, а не совершать самоубийство. В этот момент я выбрала Свет, а не тьму, и мой Демон был вынужден покинуть меня. Благодаря этому передо мной открылись новые перспективы, и я получила знания, доступные обычно только тем, кто уже покинул Землю. Это было благословением, потому что я смогла проверить их на практике. Анубис, мой покровитель, сделал мне щедрый подарок и, по закону кармы, я должна была ему за него заплатить. Я была бесконечно признательна ему за науку и горела желанием вернуть ему свой долг поскорей. Он исполнил мое желание и дал мне такую возможность в следующей жизни. Мой Возлюбленный встречал меня на Земле и, увидев его в теле мачехи, я, наконец, испытала то счастье, о котором мечтала, вернувшись из Рима.