Я родилась в теле девочки. Моих родителей незадолго до моего рождения продали в рабство за долги, а значит, жизнь не обещала мне ничего, кроме бедности и тяжелой работы. Когда мне исполнилось три года, я стала помогать матери молоть для хозяина зерно, и к восьми годам из-за тяжелой работы, мое тело стало сухим, сильным и загорелым. Это контрастировало с цветом моих волос, пепельно-белым, который выдавал во мне уроженку Севера. Когда мне исполнилось девять, я стала получать много комплиментов от мужчин, которые любовались моей красотой. Хозяин понял, что может заработать на мне хорошие деньги, и нашел для меня выгодного покупателя. Им оказался старик, которому было за 50. И хотя мне было противно от того, что он делал со мной по ночам, днем я восхищалась им. Старик был образован и писал стихи. Он обучил меня грамоте и игре на лютне, объяснил, как правильно вести себя в обществе, как одеваться и как красиво говорить. Много путешествуя по делам, он возил меня с собой, всюду представляя как свою дочь, обретенную после долгой разлуки. Помню, мы поехали с ним как-то к источникам Афродиты и там, мое тело, всегда такое напряженное, наконец-то расслабилось. Я набрала вес, и мои формы стали более женственными. Старик от этих изменений совсем потерял голову. По ночам он сходил с ума, прикасаясь ко мне и делая все те вещи, что он со мной делал. Но надо отдать ему должное, что он оставался нежным, и я была благодарна ему за это. Эта игра продолжалась до тех пор, пока мне не исполнилось 17 лет, и ко мне не начали свататься молодые люди, которые верили, что я его дочь. Он всем жестко отказывал, а сам от ревности превращался в животное. Уходя, он запирал меня в доме, привязывая к кровати, чтобы я не могла убежать. Он состриг мои волосы, и сделал из них парик, позволяя носить его только в его присутствии, а всем остальным рассказывал, что у меня вши и я больна неизлечимой болезнью, что бы отвадить посетителей и избавиться от ненужных вопросов. Жизнь моя превратилась в ад. По ночам он перестал быть нежным, жестоко насилуя меня, а потом стоя часами передо мной на коленях и умоляя простить его. Когда он уходил, я рыдала. Я кричала в голос, обращаясь к Богам с просьбой о помощи, но никто меня не слышал. Тогда я поняла, что сама должна себе помочь. Я составила план, как убить старика и объявить себя его наследницей. С того дня я перестала сопротивляться ему и притворилась ласковой овечкой. Он был приятно удивлен моим поведением, и спустя пару месяцев разрешил мне передвигаться по комнате в его присутствии. В одной из книг по медицине я прочла, что если правильно надавить на сонную артерию, человек может уснуть и не проснуться. Дождавшись удобного момента, я задушила старика и, чтобы меня не заподозрили в убийстве, отнесла его в ванну, опустив с головой в воду. Я хотела, чтобы все подумали, что он просто заснул, принимая омовение и захлебнулся. Затем я написала завещание, в котором он объявил меня своей наследницей. Это было не трудно. Обучая меня грамоте, старик заставлял меня копировать его письма, поэтому его почерк был мне прекрасно знаком, и я умела писать им.

Чиновник, которого прислали проверить обстоятельства смерти, был очарован мной, и вместо проведения расследования, начал за мной ухаживать, быстро объявив произошедшее несчастным случаем. Он был приятной наружности, обеспечен, добр и мог бы стать мне прекрасной партией, как и многие другие мужчины, добивающиеся моей руки. Но во мне жил страх перед мужчинами и ненависть к ним, которые я тщательно скрывала, и которые мучили меня кошмарами по ночам. Я чувствовала, что деньги и положение в обществе, которые я получила после смерти старика, не смогут защитить меня. Мне нужна была власть. И в то время для женщины было лишь два способа ее получить: первый – через замужество. Он был закрыт для меня, так как я избегала любого физического контакта с мужчинами, и второй – через патронаж. Я выбрала путь матроны, которая прокладывает себе путь к власти, используя тела других женщин. У меня была интуиция на женщин, которые могут свести мужчин с ума, и чутье на мужчин, чье покровительство могло обеспечить мне влияние. Я искала и находила девушек везде – на рынке, в рабстве, на полях. Я брала их к себе и обучала всему, что должна знать девушка из знати – музыке, поэзии, умению себя подать, я учила их жить в роскоши, а когда обучение заканчивалось, я давала им выбор – вернуться туда, откуда они пришли, или работать на меня. Многие выбирали вернуться, и я верила, что с тем, что они получили от меня, у них было больше шансов на достойную жизнь, те же, кто оставались, делали это по свободной воле. Были и такие, кто уходили, а потом возвращались, не в состоянии жить в лишениях, после познанной роскоши. Я принимала их всех. И они, в благодарность, преданно служили мне, очаровывая мужчин, и укрепляя мою власть. Деньги и богатство доставались им,власть я брала себе. Я окутала своими сетями весь двор Ирода и никто, даже его жена не знали, кто на самом деле контролирует его.

Однажды ночью ко мне пришла одна из моих подопечных и сказала, что Иродиада, жена Ирода, заключила в темницу святого, которого я обязательно должна была увидеть. Заинтригованная, я отправилась за ней в тюрьму, доступ в нее мы получили легко, потому что начальник тюрьмы был многим мне обязан. Войдя в темную камеру, освященную одной свечой, я увидела его – Иоанна Крестителя. Он посмотрел на меня, и неожиданно во всем мире для меня наступила тишина. Потом, с искренней заботой, он спросил: «Что не так?» И от этих простых слов я расплакалась. Он был первый в моей жизни человек, кто так говорил со мной. Погладив меня по голове, он велел мне искать Иисуса из Назарета, и, кивнув головой, попрощался со мной. Я выбежала из камеры с намерением его спасти, но Ирод, ослепленный Иродиадой, уже принял решение, и казнь была приведена в исполнение прежде, чем я смогла что-то предпринять. Ему отрубили голову, и в момент его смерти что-то случилось со мной. Я поняла, что мне нужно побыть одной, и это было удивительно, потому что с момента убийства старика я почти никогда не оставалась одна, так как боялась, что его дух вернется, что бы отомстить. Но в этот раз страха не было, и я заперлась у себя в комнате, и долго глядела на пламя свечи. Одно за другим стали всплывать воспоминания детства и юности, я смотрела на них отрешенно, словно они принадлежали кому-то другому. А когда они закончились, наступила пустота и появилась ясность, что нужно идти искать Иисуса из Назарета.

Мои девушки быстро разузнали, где он находится, и я отправилась в путь. В то время я уже долго изучала мистерии Астарты, шумерской Богини Любви, и поклонялась ей. Некоторые из моих учениц то же примкнули вслед за мной к ее культу, хотя я и не принуждала их. В спутницы я взяла, следуя некому наитию, одну из них, ее имя было Мария, родом из Магды. Мы с ней давно уже дружили, так как я была всего лишь на 5 лет старше ее, и мне нравились ее взгляды на жизнь, она была намного свободнее других женщин известных мне. Но была в ней и некоторая неудовлетворенность, которую не мог утолить ни один мужчина, и я взяла ее с собой в надежде, что Иисус ей поможет. Когда мы нашли его, он путешествовал по Галилее.

Он был среднего роста, темноволос, с карими глазами, полными света. Возле него хотелось быть, потому что в его присутствии чувствовалась благодать, и сразу верилось тому, что он говорил о Любви и о Боге. Для него было совершенно естественно исцелять души и тела людей, он делал это без видимого усилия, просто находясь рядом. Мне, после того, как я долгое время жила в страхе, вине и ненависти, снова захотелось радоваться жизни, танцевать, петь, смеяться. Что-то темное и страшное, казалось, покинуло мою Душу, когда я в первый раз посмотрела ему в глаза. Мы с Марией следовали за ним инкогнито, стараясь не попадаться на глаза римским легионерам, чтобы не испортить себе репутацию. Она была в него влюблена, а я смотрела на нее и немного завидовала. Никогда в жизни я не видела такого чувства. Казалось, что она тает от любви и растворяется в нем. Мария преобразилась, от ее неудовлетворенности не осталось и следа, и я знала, что для Астарты она потеряна навсегда. Впрочем, и я тоже.

Я помню нашу с ним первую встречу наедине. Я пришла в кухню подогреть вино, и по случайности застала его там одного. Он повернулся и, кивнув, словно старой знакомой, подошел ко мне. В молчании мы стояли рядом, и каждый смотрел в сердце другого. Я прочла в его сердце то, что он знает, что его скоро убьют, и убьют жестоко. А он, видимо, понял, что я это знаю. И мы оба спросили себя, стоит ли об этом говорить? И поняли – слова излишни. Я видела, что он уже сделал выбор, и не мне было его судить или отговаривать. И он увидел, что я сделала свой выбор – следовать за ним, даже зная, куда это приведет. Он улыбнулся мне и поблагодарил взглядом за молчание, а я вышла из дома, и стоя под оливковым деревом, беззвучно плакала. Эти секунды без слов значили для меня больше, чем вся моя предыдущая жизнь. Доверившись ему, я нашла в себе силы следовать за Любовью, преодолев смерть. Я еще долго ездила за ним, но мы почти не разговаривали. Я дарила ему подарки, цветы, покупала продовольствие для всех его последователей. Если бы он попросил, я бы отдала ему все свое состояние, но оно ему было не нужно. Да и мне самой – тоже.

Я покинула Иисуса до его казни, чувствуя, что если останусь, то не смогу проявить мужество, и, скорее всего, последую за ним. Но во мне жило знание, что я обязана продолжать жить, и нести свет Учителя дальше, и ни в коем случае не совершать самоубийство. Даже самой себе я не могла объяснить, откуда это знание пришло, но я приняла его и что бы не возвращаться во дворец Ирода, обосновалась в окрестностях Кейсарии. Я обучала молодых девушек грамоте и музыке. Иисус никогда не выходил у меня из головы. Я часто спрашивала себя, могла ли я помочь ему сохранить жизнь, и каждый раз отвечала себе – нет, потому что таков был выбор.

Его ученики разносили учение по всему миру, и я, следуя их примеру, тоже рассказывала своим ученицам о том, что он говорил, и без слов передавала им то, о чем он молчал. Речь его была медом, но главное было не это. Он дал нам возможность почувствовать себя всем и во всем, и это чувство осталось с нами навсегда. Несмотря на бушующие волны жизни, оно сохранялось – тихое, спокойное, величественное и простое одновременно.

В той жизни у меня был мужчина, один из последователей Иисуса, он жил со мной в Кейсарии, когда его служба позволяла ему это. С ним я узнала, что мужчина может уважать женщину, а женщина может любить мужчину, давая ему свободу. Мы никогда не говорили о браке, но однажды Лука обвенчал нас обрядом, которым сочетал браком своих учеников Иисус.

До конца жизни я была счастлива в браке. Мы давали приют тем, кто следовал за Иисусом и нуждался в защите. Его учение было объявлено вне закона, но разве законом можно остановить любовь? Учитель жил в каждом нашем слове о нем, в каждом написанном о нем письме, и в каждом деле, что мы совершали с мыслью о нем. Он был жив, пока жили те, кто помнил о нем. А таких было много, и благодаря усилиям его учеников, становилось все больше. Они разносили по миру его весть о том, что миром правит любовь, и что мы пришли сюда, что бы любить каждого, кто встретится нам на пути и, что мы должны позволять любить себя, ведь и встреченные нами пришли для того, что бы подарить любовь нам. Его энергия в те дни была столь сильной, что одно лишь упоминание о нем могло изменить человека, и крупицу этой силы он передал каждому из нас. Когда я умирала, у меня было только одно желание – вновь оказаться у его ног. Оно исполнилось. За границей жизни меня ждала Золотая Лестница, уходящая в небо. Я знала, что она приведет меня к Богу.

 

Послесмертие №12

Так и произошло. Я взобралась по лестнице, меня окружил свет, и мое Я растворилось в нем. А когда я вновь обрела себя, то оказалась у ног лучшего из мужчин – у ног Иисуса. Он посмотрел мне в глаза и рассмеялся: «Неужели ты поверила, что я умер?», – спросил он меня. И в этот момент я осознала, сколько боли несла в себе из-за его физической смерти. Он погладил меня по голове, и сказал, что в страдании нет необходимости, и что настала пора мне научиться не привязанности к телу. Я не могла с ним не согласиться, хотя и знала, что это непростой урок, и в нем мне необходима помощь. Души, желающие постичь его, обычно выбирают жить в присутствии Мастера или Святого. Моей Душе это тоже было необходимо, потому что в прошлой жизни, совершив выбор в пользу убийства, я снова оказалась во власти Демона. Моя встреча с Иисусом освободила меня от него, но в следующей жизни все могло повториться, и я, не желая этого, попросила, что бы меня вели.