– Тебе известно значение слова «перемирие»?

– Да - обоюдное прекращение враждебных действий.

– Нет, нечто большее. Мы должны доверять друг другу и не нарушать договор, который заключим.

– Почему это мне следует тебе доверять? - Лэмпарт внимательно посмотрел на Доротею, пытаясь разобраться, о чем она думает на самом деле.

– Я знаю о тебе совсем немного, - ответила девушка, - но мне известно, что ты всегда держишь слово. В противном случае я бы не согласилась сюда прилететь и оказаться с тобой вдвоем на одной планете. Какие основания есть у тебя, чтобы довериться мне? Причина одна: я - не мой отец. К вашей сделке я не имею ни малейшего отношения, вы ее заключили между собой. Нас с отцом ничего не связывает. Меня привела сюда гордость. - Доротея упрямо вздернула подбородок. - Мне еще не приходилось встречать таких людей, как ты. Ты разозлил меня, вызвал ярость… к тому же я завидовала. У тебя имеется то, чего лишена я, - цель, заставляющая жить дальше… Я тоже хочу, чтобы в моей жизни появился смысл!

– Это же… - Лэмпарт в последний момент заменил слово «глупо», - попросту невозможно! Ты должна жить своей жизнью, выбирать собственные цели. Сама!

– Да, понимаю. Но… -Девушка заколебалась, и Джон интуитивно почувствовал, что признание дорого ей стоит, - позволь мне разделить твои цели. По крайней мере, на первое время. Разве мы не можем работать вместе, как… ну… не друзья, а как учитель и ученица? Или партнеры? Это дикое место, иногда страшное, но оно… настоящее. И красивое. Ты ведь его оценил - и кое-что показал мне. Цветы. Рассвет и дождь. Наверное, есть еще многое другое. Я хочу остаться и все увидеть.

– Очень скоро тебе будет скучно.

– Возможно, со временем. Когда так случится, я скажу, и ты вызовешь шаттл. Я улечу и больше никогда не стану тебе докучать. Неужели я прошу слишком многого?

– Тебе ведь известно, зачем я здесь, не так ли? И что я должен продолжать работу?

Она кивнула.

– Я много думала - как бы я поступила на твоем месте. Когда придет время, ты выполнишь свои обязательства, кто-то нажмет на кнопку… и, для них, ты будешь мертв. Тебе придется самостоятельно управляться со всеми проблемами. Жить здесь.

– Верно. Я и сам собирался так сделать. Ты хочешь мне помочь?

– Да, если позволишь. Я буду стараться изо всех сил. Но тебе придется быть со мной терпеливым. - Доротея с трудом улыбнулась. - Мы можем даже спорить, если захочешь, и сердиться друг на друга… но драться - никогда. Это было ужасно! Я хотела тебя убить!

– Взаимно! - пробормотал он и заставил себя подать ей руку. - Ладно, договорились. Мы друзья -до тех пор, пока тебе не надоест.

Ее рукопожатие было сильным, а улыбка сияющей.

– Спасибо за слово «друзья», Джон. Я очень рада. Что будем делать дальше?

– Ничего срочного. - Он усмехнулся, глядя на ее энтузиазм. - Сначала поедим. Мне нужно собрать некоторое количество образцов, скоро прибудет шаттл. И я хотел бы показать тебе лес - то место, где дикая кошка чуть не застала меня врасплох и где я нашел наконечник стрелы. А еще, кто знает, может быть, мы встретим маленьких зеленых человечков.

Да, совсем другое дело - планировать экспедицию на двоих. Они пересекут пески, проникнут в ущелье через горный перевал - и будут все время вдвоем.

У Доротеи возникли проблемы: она не знала, что ей надеть.

– Вся одежда разваливается, - пожаловалась девушка, - ты был прав. Даже туфли. Слушай, а из чего сделаны твой пояс и мешочки?

– Из скафандра. Оказалось, что он из очень прочного материала. - Лэмпарт продемонстрировал ей, как вырезать полоски из скафандра. - Вот радиопередатчик, надевается на запястье и работает автономно. Носи постоянно - мало ли что случится. Качество связи не самое лучшее, однако на расстоянии мили переговариваться мы сможем.

– У тебя есть ножницы?

– Есть, но ими ты ткань не разрежешь. Нужен стеклянный нож. У меня найдется запасной.

Теперь она щеголяла в оборванных бриджах, сделанных из рабочего комбинезона, мокасинах и поясе, на котором висели мешочки для проб. Джон отдал Доротее свой меч, а сам вооружился копьем. Она задавала множество толковых вопросов, ей все было интересно. В девушке словно что-то решительно изменилось, и она стала совершенно другим человеком.

– Мы будем брать пробы во время нашей экспедиции?

– На обратном пути возьмем несколько с внешней стороны выруба. Дальше заходить не стоит. Почему - поймешь сама.

Увидев в первый раз лес, Доротея затаила дыхание.

– Когда ты говорил, что здесь есть деревья, я даже представить себе не могла, какими они окажутся огромными. А там, дальше… море?

– Что-то вроде. Я сделал несколько снимков, когда спускался на планету. Настоящих морей здесь нет, только большие озера.

– В таком случае многообразие жизненных форм на планете становится совсем необъяснимым. Мы ведь считаем, что жизнь зарождается в море, правда?

– На Земле - конечно. Однако у меня на сей счет есть собственная гипотеза. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил об образцах? Не знаю, насколько умны те, кто их анализирует, но, увидев такое количество органических молекул, они сразу все поймут. Не сомневаюсь, что Колсон крепко повязал своих экспертов; с другой стороны, ученые не могут не думать и не общаться между собой, и если станет известно, что на Серебряной существует развитая жизнь, исследователи слетятся сюда как мухи на мед. И тогда -тут уж поверь мне на слово - этому миру придет конец.

– А мы сможем подобраться к самой воде?

– Только не сейчас. Нужно пройти двадцать миль,, не меньше, а потом столько же обратно. Там, внизу, очень жарко. Кроме того, не забывай про дождь. Представь себе, что будет, если мы попадем в ливень! Пошли дальше. И смотри в оба!

Джон показал Доротее удобный спуск и довел до фруктовой рощи. На него произвел впечатление ее живой интерес и удовольствие, которое девушка получала при виде каждого нового дерева или куста. Особенно Доротею поразили золотые яйца с вином внутри.

– Давай возьмем несколько штук домой, - восхищенно вскричала она. - Вкус просто изумительный! А как здесь красиво!

– Да. Мне тоже нравится. Я часто сюда прихожу и всегда делаю привал, прежде чем идти дальше. Прекрасное место для размышлений.

– Ты много думаешь?

– И разговариваю сам с собой! - с усмешкой признался Джон.

– Ну не надо. Лучше говори со мной. - Держа в руке полное вина яйцо, Доротея присела рядом с ним на бревно. - Расскажи о своей гипотезе про море.

– Наверное, я не придумал ничего особенного. Жизнь зародилась не в море. Все началось на границе воды и суши - на берегах небольших водоемов. Только в таком случае можно получить достаточно высокую концентрацию молекул, сочетаний которых хватит, чтобы возникла жизнь. А вот развивалась жизнь в море. Может быть, именно из-за этого эволюция шла так медленно!

– Я не понимаю.

– Ну, считается, что все решила борьба за существование, хотя места под солнцем хватило и для тех, кто соревнование за первенство проиграл. Жизнь на Земле сумела найти миллионы разных решений.

В море… Четыре пятых поверхности Земли занимает вода. Более чем достаточно для возникновения самых разных видов - как удачных, так и не очень. Понимаешь, пока жизнь хороша, нет смысла пытаться ее улучшить. Динозавры просуществовали триста миллионов лет! Им было некуда торопиться. В таких условиях могли выжить - и выживали - даже исключительно глупые представители фауны. На Серебряной все иначе. Вариантов немного, и природе приходится искать правильное решение, иначе тот или иной вид погибнет. Вот почему процесс идет гораздо быстрее. Тебе моя гипотеза кажется разумной?

– Вполне, - признала Доротея. - Во всяком случае, я вижу немало доказательств твоей правоты. А другие фрукты, похожие на этот, тебе попадались?

– Видел еще несколько, но пробовал не все. Не ешь ничего до тех пор, пока мы не сделаем анализ, и даже после этого пробуй понемногу. Пойдем, посмотришь на дерево-стрелу.

Однако неподалеку от входа в ущелье Доротея заметила нечто необычное, и они решили проверить, что это такое. Из приземистого бугра торчали длинные узкие побеги, напоминающие листья пальмы, только розового цвета. До сих пор Лэмпарт таких не встречал. Присмотревшись повнимательнее, он сказал:

– Структура схожая, только с одним отличием. Множество маленьких трубочек, растущих вплотную друг к другу. Ловко.

– Попробуй согнуть хотя бы одну из них! - предложила Доротея.

Лэмпарт попытался сдвинуть застывший побег, но у него ничего не получилось. Затем он сообразил что к чему и радостно улыбнулся.

– Ты умница! Господи… это же лук!

– И клинок меча! - победно воскликнула девушка. - Давай возьмем побольше. Сможем поэкспериментировать! Далеко еще до дерева-стрелы?

– Мы уже рядом. Соберем побеги и вернемся на корабль. С таким грузом мы пойдем медленнее, не стоит рисковать. У нас будет множество других возможностей.

Они добрались до корабля примерно за час до наступления рассвета, уставшие, но радостно возбужденные. Однако Доротея не успокоилась, пока Джон не показал ей, как включаются катушки сопротивления и что нужно делать, чтобы выпарить соки и добыть органические волокна из «веток», которые они принесли с собой.

– Сначала необходимо избавиться от частиц углерода, - объяснял Лэмпарт. - Затем можно увеличить ток. Запомни все параметры, чтобы потом повторить процесс или модифицировать его. Не торопись, иначе можешь обжечься! Когда имеешь дело с металлическими сплавами, необходимо соблюдать осторожность!

Сам он занялся обычной работой с образцами. Рассвет наступил незаметно. Когда они выскочили из корабля, Джон увидел, что Доротея сбросила одежду, чтобы подставить тело под струи дождя. После того как рассеялся клубящийся туман, оказалось, что они оба обнажены. Лицо Доротеи светилось восторгом. В следующее мгновение она помчалась в свою каюту - надеть чистый комбинезон. Джон тем временем отправился жарить ящерицу.

– Сейчас поедим, - заявил он, - а затем пойдем спать. Сегодня мы отлично поработали, да и видели много интересного. Завтра ночью поохотимся на ящериц и соберем несколько новых образцов. У нас кончается мясо. И я хочу еще раз попытаться продубить шкуру. Твои мокасины держатся, но я собираюсь сделать себе пару таких же.

– К тому времени будут готовы, по крайней мере, два лука. А что используем в качестве тетивы?

– Почему бы не последовать примеру дикарей? Возьмем кишки. У местных ящериц есть нечто, напоминающее сухожилия. Попробуем.

– Послушай… -Доротея держала в руке разрезанный на половинки яйцефрукт и изучала его. - Скорлупу жалко выбрасывать. Давай заведем собственную посуду?

Когда Джон вытянулся на своей койке, он вдруг с удивлением обнаружил, что улыбается. И понял, что совершенно счастлив! Эта мысль заставила его призадуматься. Нет, так нельзя! Доротея не может стать постоянной величиной в его жизни! Рано или поздно она улетит. Впрочем, лучше не думать об этом. С ней хорошо, а будущее - каким бы оно ни оказалось - само позаботится о себе.

Выяснилось, что поймать ящерицу гораздо труднее, чем предполагал Лэмпарт. Все твари были слишком крупными, поэтому охотники замирали на месте, дожидаясь, пока они уберутся восвояси.

– Если мы хотим отловить ящерицу на равнине, нужно искать маленькую, длиной не более шести футов, - сказал Джон девушке. - Мне дважды удалось справиться с крупными, но только благодаря тому, что копье надежно упиралось в камень и протыкало их насквозь. Слишком рискованно.

Лэмпарт и Доротея потревожили несколько животных, охотников за падалью, которые умчались с громким обиженным воем, а однажды едва избежали нападения птиц со здоровенными клювами. Только когда люди выскочили на открытое место, птицы оставили их в покое.

– Уж не знаю почему, - сказал Джон, - но они не нападают на ровных участках земли. А вот среди скал чувствуют себя прекрасно.

В конце концов во время сбора очередной порции образцов с неровного склона скалы охотникам удалось спугнуть небольшую ящерицу.

– Теперь, - предложил Лэмпарт, - постарайся увести ее вниз. Я наполню последний мешок и тебя догоню. Главное, держись прямо перед ней, и она пойдет за тобой. Потом, как только появится возможность, развернись… Дальше сама поймешь, что нужно делать.

– Ты ведь не задержишься надолго?

– Не больше десяти минут. Иди вперед, ящерица совсем маленькая!

Лэмпарт быстро справился со своей задачей, спрятал образцы и начал спускаться как раз в тот момент, когда раздались жуткий визг и фырканье. Он прислушался, потом нахмурился и поспешил вниз. Доротея отчаянно отбивалась копьем от рассвирепевшей ящерицы, которая рыла когтями песок, вертела головой из стороны в сторону и норовила прыгнуть на перепуганную охотницу. Зрелище могло бы показаться забавным, но девушке угрожала опасность, и Лэмпарт бросился ей на помощь. Подбежав к раненому животному, он нанес мощный удар мечом в шею чудовища. Только после третьего раза зверь наконец замер на песке.

– Я не могла ее проткнуть! - задыхаясь, проговорила Доротея.

Джон улыбнулся.

– Все в порядке. Видела бы ты, как я намучился в первый раз! Похоже, ты подпустила ее недостаточно близко. Тут необходимо хладнокровие. Нужно подождать, пока ящерица не окажется на расстоянии удара, а потом вонзить копье прямо в пасть - и надавить! Не расстраивайся, ничего страшного не произошло. Вдвоем мы ее дотащим до корабля, только сначала давай вынем копье.

Они шли плечом к плечу. Ящерица оказалась достаточно тяжелой, и Лэмпарт чуть не наступил на красный шар. Доротея, естественно, раньше таких не видела, и он принялся объяснять:

– Эта штука напоминает сухопутную медузу, от нее лучше всего держаться подальше. Только прикоснись, и она оставит о себе долгую память. Обжигает, как злобный дьявол!

– А чем она питается?

– Всем подряд, я полагаю. Практически чистая кислота, ползучий желудок.

– Слушай, а как она подействует на шкуру ящерицы?

– Понятия не имею. - Джон нахмурился, затем пожал плечами. - Можем проверить. Давай подтащим ее поближе.

Они положили тело ящерицы на пульсирующую красную массу и отошли на несколько шагов. Потом осторожно перевернули тело и посмотрели на результат трудов «ползучего желудка». Живот ящерицы оставался светло-синим, за исключением тех мест, где к нему прикоснулся шар - там появились алые полосы.

– Трудно сказать, что это значит, - произнес Лэмпарт. - Дома разберемся.

. Когда, остановившись перед трапом корабля, они взглянули на ящерицу, оказалось, что алый цвет распространился по всему животу.

– Следует соблюдать максимальную осторожность, - задумчиво проговорил Лэмпарт. - Мне совсем не хочется, чтобы эта мерзость расползлась по кораблю. Оставайся здесь и проследи, чтобы кры-сопсы не устроили пир. Я пойду внутрь и кое-что подготовлю, жди меня через пару минут.

Лэмпарт вернулся со стеклянным ножом в руке и аккуратно выкроил покрасневший участок кожи. Пятно не выглядело живым, но он не хотел рисковать. Кроме того, Джон принес с собой портативную струбцину и, объяснив Доротее, как следует тянуть, принялся подрезать кожу, отделяя одновременно крупные куски мяса.

– Вероятно, существуют более эффективные способы свежевания туши, - сказал он, - но мне ничего другого в голову не пришло. Похоже, краснота не проникла внутрь - хороший знак.

– А что ты сделаешь со шкурой, когда ее снимешь? - спросила Доротея.

– Я приготовил крепкий щелочной раствор. Пусть полежит там некоторое время. Надеюсь, с нашим красным другом будет покончено.

С тушей пришлось довольно долго повозиться, зато они получили приличный запас мяса и сухожилий.

– Теперь необходимо все это просушить, - объявил Лэмпарт, с сомнением глядя на скользкую спутанную массу, - и посмотреть, что получится.

– Может быть, стоит растянуть сухожилия, а к концам подвесить груз? - предложила Доротея.

Так и поступили, изрядно помучившись.

– У тебя полно отличных идей, - с довольной усмешкой заметил Лэмпарт.

– Я ужасно выгляжу, - проворчала Доротея. - Пойду приму душ, а потом проверю свой меч и лук. Ты бросил то, что осталось от ящерицы, снаружи?

– Местные мусорщики все вычистят. Хочешь бокал вина?

– Так мы никогда не узнаем, каким оно будет на вкус, когда перебродит!

– Да, мадам, - кротко сказал Джон. - Придется довольствоваться кофе. Но если сок превратится в уксус, я тебе этого не прощу.

Прошла ночь, и наступил рассвет, как всегда сопровождавшийся освежающим чудесным дождем. Клинки для новых мечей получились не слишком удачными. Один согнулся и выпрямить его так и не удалось, другой был слишком хрупким и сразу сломался, а двум оставшимся не хватало упругости.

– Мы сожгли слишком много углерода, - рассуждал Лэмпарт за завтраком. - Нужно изменить условия первого обжига. Зато кожа стала мягкой как бархат. Будем надеяться, что она не потеряет своих свойств, когда окончательно высохнет. Как тебе пришло в голову воспользоваться красным шаром? И не вздумай меня обманывать - ты ведь рассчитывала на такой эффект, правда?

– Удачная догадка, не более того, - ответила Доротея. - Когда ты сказал про кислоту, я уже знала, что здесь все содержит металл. Оставалось предположить, что красная дрянь подействует как растворитель… стоило попробовать.

– И ты оказалась права. Только вот как нам использовать наше открытие в будущем? Как поймать красную тварь и где ее держать?

– Нужно найти материал, который она прожечь не в состоянии. К примеру, канистру от горючего или стекло.

– Знаешь что, - сурово проговорил Лэмпарт, - будь-ка поскромнее. Тебе в голову приходят замечательные идеи. А здесь один умник - я. Ты ведь сама говорила: учитель и ученица. Помнишь? Да, пожалуй, канистра для горючего подойдет. Они очень прочные, сделаны с большим запасом.

После захода солнца Доротея задала неожиданный вопрос:

– У нас кончаются комбинезоны из хлопка. Осталось всего три или четыре. Можно получить новые?

– Никаких проблем, - быстро ответил Джон. - Послезавтра прилетит шаттл. Обычно я составляю список того, что мне нужно: еда, блоки питания, горючее… Заказ доставляется в следующий раз. Запиши, что тебе нужно…

– Но ведь пройдет шесть или семь дней! Что я буду носить? - Доротея по-настоящему разволновалась.

Он собрался поинтересоваться, почему ее так беспокоит одежда, но потом решил, что это не его дело, и попытался решить поставленную задачу.

– Думаю, их можно постирать, - предположил Лэмпарт. - Я быстро сделаю моющее средство, у меня есть все необходимые компоненты.

– Я никогда в жизни не стирала, - сказала Доротея с таким беспомощным выражением на лице, что он рассмеялся.

– Тут нет особых секретов. Кстати, можно поступить и так: когда будешь принимать душ, встань под максимально горячую воду в комбинезоне, включи «пену», затем нажми кнопки «полоскание» и «сушка». - Лэмпарт задумался, потом покачал головой. - Нет, пожалуй, придется обойтись без сушки. Ну а если хочешь постирать как полагается, я сделаю для тебя теплый мыльный раствор. Останется только положить туда белье, потереть его немного, прополоскать, отжать и повесить. Вот и все!

Ночью они никуда не пошли. Лэмпарт тактично держался подальше от мастерской, где имелась единственная достаточно большая лохань, подходящая для стирки - за исключением мусорного бака, но от него Доротея сразу отказалась. Джон занялся кожей ящерицы, которая даже после сушки осталась удивительно мягкой, причем не потеряла своей прочности. Материала должно было хватить на обувь для них обоих, если только удастся придумать фасон. В поисках новых идей Лэмпарт обратился к компьютеру и нашел то, что хотел, запросив раздел «История обуви». На экране появились американские мокасины, и он понял, что отыскал нужный образец.

Разложив шкуру на столе, Лэмпарт принялся ее изучать. Нарисовал стопу, увеличил дюйма на три. Проделал дырочки для тонкого ремешка, затем наметил овальный кусок для подъема. Оставалось прикинуть, сколько потребуется материала на две пары… Он нахмурился: на две пары все-таки не хватало.

– Эй! - воскликнула Доротея, выходя из мастерской с влажными после душа волосами. Она держала в руках три мокрых белых полоски. - Что ты делаешь с моей кожей?

– Твоей кожей? - Лэмпарт с сомнением посмотрел на девушку. - Ладно… Собирался пошить тебе пару туфель. У тебя другие планы?

– Ой! - На миг она смутилась. - Но… ведь я придумала использовать красный шар. И поймала ящерицу. Знаешь, я хотела сделать себе юбку!

– Да что ты говоришь? - Джон критически посмотрел на девушку, а потом перевел взгляд на кусок кожи.- Думаешь, этого хватит?

– Что за намеки?! - возмутилась Доротея. - Конечно, хватит! Или у меня чересчур толстый зад?

– Ладно, ладно! - Лэмпарт поднял руки, сдаваясь. - Кожа принадлежит тебе. Делай с ней, что посчитаешь нужным. Я просто подумал, что туфли нужнее. А ты сумеешь сшить юбку?

– Естественно! Помоги мне пристроить где-нибудь белье, и я тебе покажу.

Лэмпарт пожал плечами, достал кабель, и скоро мокрые комбинезоны висели рядом с вешалкой. Доротея взяла мягкий шнур, чтобы измерить талию, что-то отметила на шкуре, позаимствовав у Лэмпарта маркер, а он с любопытством наблюдал за тем, как девушка работает. Два куска, какие-то полоски… Затем, когда она связала обе части вместе и надела их, Лэмпарт понял. Получилось нечто вроде двойного передника - спереди и сзади.

– И это юбка? - поинтересовался он, а Доротея бросила на него свирепый взгляд.

– Лучше так, чем все время ходить в кальсонах! Я чувствую себя полной дурой! - Она поправила гладкую розовую кожу, заметила насмешливую улыбку Лэмпарта и снова на него набросилась. - Тебе что, нечем заняться?

– Есть, конечно! - кротко ответил он и направился в мастерскую.

Лэмпарт понял, что она поднялась к себе по лестнице, и пожал плечами. Женщины!… Однако, прикоснувшись к сушившимся веткам нового кустарника, того самого, что нашла Доротея, он забыл о ее странностях. Вытащив один побег, Джон попытался его согнуть и почувствовал упругое сопротивление. Лэмпарт быстро зажал один конец в тиски, а сам сильно надавил на другой, опасаясь, что тот может не выдержать. Однако отпущенная ветка приняла прежнее положение - стала прямой как стрела.

Он быстро провел испытания остальных. Получилось! Тогда Лэмпарт устремился к столу, где лежали обрезки драгоценной мягкой кожи, в надежде найти подходящий кусок и сделать из него рукоять. Услышав, что Доротея спускается по лестнице, он радостно обернулся к девушке.

– Клинки! Превосходные! Иди скорее, посмотри! Через мгновение Доротея уже с восхищением разглядывала оружие.

– Из двух самых длинных веток сделаем луки! - заявила она. - Нужно вырезать зарубки на концах - для тетивы. Смотри-ка, сбалансированы просто идеально. - Доротея взвесила одну из заготовок на руке. - Эфес должен быть вот здесь.

– Я собирался использовать обрезки для рукояти.

– Отлично. Разрежь кожу на длинные тонкие полоски и намотай. Только сначала немного подпили клинок и сделай небольшие углубления.

– Конечно! - ответил Лэмпарт, качая головой. - И как я сам не догадался? - Он хлопнул Доротею по плечу, проходя мимо нее к шлифовальному кругу. - Я придам нужную форму рукояткам, а потом, пока я буду наматывать кожу, ты можешь сделать зарубки и отполировать шершавые поверхности. Кстати, что сталось с твоей юбкой? Почему ты ее не носишь?

– Не задавай глупых вопросов. Надеюсь, сухожилия уже высохли! Покажи-ка, как работает шлифовальный круг!

Так прошла еще одна ночь. К утру у них имелся меч с острым как бритва лезвием. Стоило взять его в руки, как начинало казаться, будто клинок живой. Второй меч был почти готов. А еще они сделали два лука, которые пели, как виолончель, когда натягивали тетиву. Лэмпарт опасался, что стрелять из них не удастся, поскольку тетива больно впивалась в пальцы. Однако Доротея отмахнулась от его сомнений с уверенностью человека, отлично разбирающегося в предмете спора.

– Я тебе покажу. Конечно, нам понадобится напальчник. Кстати, хорошо бы разделить сухожилия на волокна, а потом их сплести. Ладно, этим займемся позже. Я открою тебе несколько маленьких секретов, и ты научишься стрелять из лука. Сейчас ведь начнется рассвет?

И снова они стояли рядом и ждали восхода Альционы, а Лэмпарт смотрел, как Доротея снимает комбинезон. Когда клубы тумана рассеялись, она предстала перед ним, чистая, сияющая и немного ушедшая в себя. И, как и в прошлый раз, сразу убежала к себе в каюту, предоставив Джону готовить завтрак.