Офелия
I
Колеблема волной среди уснувших звёзд,
Плывёт Офелия, − как лилия, − в тумане.
Плывёт так медленно − фатой укрыта грёз…
– Победный ловчих крик в рассветной глухомани.
Лет тысячу плывёт она − фантом, −
Печальна и бела, − по глади чёрной.
Вечерний бриз всё шепчет нам о том,
Что стало с ней, безумной и влюблённой.
Лобзает ветер груди и в бутон
Раскрывшийся вуали превращает;
Дрожащих ив над ней чуть слышен стон,
Тростник свои ряды ко лбу её склоняет.
Озябших ненюфар вокруг вздыханья,
Ольхи вздремнувшей краток сон: гнездо
Разбужено − там крыльев трепетанье
− И пенье звёзд над тёмною водой.
II
Офелия! Прекрасна, как снега!
Ты умерла, дитя, унесена рекою!
Ветра, норвежские покинув берега,
О терпкой вольнице шептались над тобою;
И звуки странные дыханьем ледяным
С твоею грёзой смешивались, тая.
И сердце вздохом полнилось ночным,
Деревьев пенью скорбному внимая.
И хриплый глас морей, сорвавшихся с цепи,
На части рвал твою, голубка, душу;
И рыцарь бледный пыль поднял в степи,
У ног твоих молчанья не нарушив!
Любовь! Свобода! Небеса! Блажная,
Ты таяла, как снег, в огне своей мечты:
Видения душили, вырастая,
− И в Вечность, вся дрожа, шагнула ты!
III
И говорит Поэт, что в смутном свете звёзд
Цветы срываешь ты в уснувшей глухомани;
Что будто видел он: фатой укрыта грёз,
Плывёт Офелия, как лилия, в тумане.
Ophélie
I
Sur l’onde calme et noire où dorment les étoiles
La blanche Ophélia flotte comme un grand lys,
Flotte très lentement, couchée en ses longs voiles…
– On entend dans les bois lointains des hallalis.
Voici plus de mille ans que la triste Ophélie
Passe, fantôme blanc, sur le long fleuve noir.
Voici plus de mille ans que sa douce folie
Murmure sa romance à la brise du soir.
Le vent baise ses seins et déploie en corolle
Ses grands voiles bercés mollement par les eaux;
Les saules frissonnants pleurent sur son épaule,
Sur son grand front rêveur s’inclinent les roseaux.
Les nénuphars froissés soupirent autour d’elle;
Elle éveille parfois, dans un aune qui dort,
Quelque nid, d’où s’échappe un petit frisson d’aile:
– Un chant mystérieux tombe des astres d’or
II
O pâle Ophélia! belle comme la neige!
Oui tu mourus, enfant, par un fleuve emporté!
C’est que les vents tombant des grand monts de Norwège
T’avaient parlé tout bas de l’âpre liberté;
C’est qu’un souffle, tordant ta grande chevelure,
À ton esprit rêveur portait d’étranges bruits,
Que ton coeur écoutait le chant de la Nature
Dans les plaintes de l’arbre et les soupirs des nuits;
C’est que la voix des mers folles, immense râle,
Brisait ton sein d’enfant, trop humain et trop doux;
C’est qu’un matin d’avril, un beau cavalier pâle,
Un pauvre fou, s’assit muet à tes genoux!
Ciel! Amour! Liberté! Quel rêve, ô pauvre Folle!
Tu te fondais à lui comme une neige au feu:
Tes grandes visions étranglaient ta parole
– Et l’Infini terrible éffara ton oeil bleu!
III
– Et le Poète dit qu’aux rayons des étoiles
Tu viens chercher, la nuit, les fleurs que tu cueillis;
Et qu’il a vu sur l’eau, couchée en ses longs voiles,
La blanche Ophélia flotter, comme un grand lys.
Джон Эверетт Милле, Офелия