– Я вам не помешаю, Алвис? – Графиня предупредительно кашлянула.

Трон встал, стараясь закрыть собою императрицу.

– Мы проводили сейчас что-то вроде научного эксперимента, – сказал он. – Это касается отражения предмета в зрачках, которое запечатлевается в нем, если… – Он не стал договаривать. Не было смысла все до мелочей объяснять графине. Слишком уж запутанная история, чтобы внятно изложить ее в нескольких словах.

Графиня сделала два шага по направлению к алтарю и остановилась. Трон заметил, что дверь за собой она притворила.

– Эксперимент с отражением предмета в зрачках? – Графиня бросила на Трона уничижительный взгляд.

Правила этикета требовали, чтобы он прежде всего представил дам друг другу. Но вправе ли он представлять императрицу матери? Нет! Ведь тогда ему пришлось бы раскрыть инкогнито императрицы, а на это имела право только она сама. Мог ли он представить матери некую графиню Хоэнэмбс? Нет, это тоже было чревато всяческими неприятностями, ибо нельзя исключать, что графиня узнает императрицу. Трон почувствовал, как его прошиб пот.

На помощь пришла императрица, которая (он услышал, как сильно зашуршало при этом ее платье) и подошла к нему. Боковым зрением Трон увидел, что она не сочла необходимым снова надеть маску. Когда императрица заговорила, голос ее прозвучал удивительно ровно и спокойно.

– Я весьма сожалею, графиня, – сказала она, – что не успела пока представиться вам. – Это не вполне соответствовало истине, потому что императрица не имела ни малейшего поползновения отыскать графиню в толпе съехавшихся на бал гостей. – Если я отвлекла графа от его обязанностей гостеприимного хозяина бала, простите меня великодушно…

Графиня, не отрываясь, смотрела на императрицу. Расстояние между ними не превышало двух метров. Трон слышал, как мать взволнованно дышит. Она вдруг присела в реверансе, как молодая девушка, машинально расправила складки на платье и наклонила голову. А потом проговорила совершенно спокойно по-немецки, с богемским выговором:

– Я не знала, что ваше императорское величество изволит беседовать здесь с графом.

Она с достоинством поклонилась еще раз и медленно, не оглядываясь и не поворачивая гордо поднятой головы, легко отошла к двери. Будь графиня в Хофбурге, на аудиенции у императрицы, это в точности соответствовало бы придворному этикету. Но здесь где не было лакея, который открыл бы перед ней дверь, возникла небольшая проблема. Перед дверью графиня была вынуждена повернуться к императрице спиной. Естественно, это могло испортить впечатление от блестящих манер графини Трон.

– Еще один момент, графиня, – сказала императрица, снова надев маску и превратившись в графиню Хоэнэмбс. – О разговоре, – продолжила она, – который у меня состоялся с графом, никто не должен ничего знать. Вам самой известно лишь, что на вашем балу побывала графиня Хоэнэмбс, которую сопровождали Кёнигсэгги. – Сделав полшага вперед, императрица напомнила: – А вы, граф, кое-что обещали мне…

И вновь Трон поймал на себе взгляд глаз, ярко блеснувших из-под маски, когда в них отразился огонь свечи. Императрица улыбнулась. Несколько секунд Трон не мог понять, что она хотела этим сказать, а потом догадался и сказал.

– Когда я имел в виду пригласить ваше императорское величество на танец, я еще не знал, кто передо мной.

– Как прикажете вас понять? Вы отказываетесь от вашего намерения, граф? – Императрица капризно улыбнулась, а брови над маской удивленно приподнялись.

Трон поклонился и сказал:

– Мне и в страшном сне не приснилось бы, что я могу проявить неуважение к вашему императорскому величеству.

Императрица вновь улыбнулась, на сей раз – дружески. Собственно, сказанные им только что слова следовало понимать так: он никогда не осмелился бы пригласить императрицу на танец. Однако она, похоже, истолковала его слова по-иному, граф ни при каких обстоятельствах не осмелится отвергнуть ее – пусть и косвенное – приглашение к танцу.

Императрица сказала:

– Тогда чего же вы еще ждете, граф?

В этот момент вновь зазвучала музыка; видимо, во время беседы Трона с императрицей оркестр отдыхал. Это был тот же вальс, звуки которого доносились до них весь вечер. Музыка звучала так же приглушенно, как и тогда, когда Трон стоял у закрытой двери часовни, стараясь угадать, о чем с ним хочет переговорить графиня Хоэнэмбс Сейчас в часовне было абсолютно тихо, и каждый такт вальса слышался совершенно отчетливо.

Трон снова отдал поклон и произнес:

– Тогда… приглашаю вас на тур вальса, ваше императорское величество.

После поклона он сделал шаг влево и повернулся в правую сторону, чтобы встать перед императрицей «прямо во фланг», как говорят офицеры. Произнеся слова приглашения, он выжидательно поглядел на нее, но никакого ответа не последовало. Императрица молча, пристально смотрела на него, глаза ее в прорезях маски блестели. Трону показалось, что ему не доверяют, и он с беспокойством подумал а вдруг он сделал или сказал что-то не то и не так? Впрочем, Трон быстро сообразил, что императрица сейчас выступает в роли обычной дамы, гостьи бала, и ей непривычно сознавать, что ее вот так запросто приглашают на танец. Она молчала еще несколько секунд а потом улыбнулась и сказала:

– Вашу руку, граф.

Трон учтиво подал руку, на которую императрица оперлась, и они вышли из часовни.