Пойдём же, пойдём!

Пойдём же на холм!

Оглянись по сторонам:

Феи всюду, здесь и там.

(Неизвестный автор)

В рождественском выпуске лондонского журнала «Strand magazine» 1920 года было опубликовано произведение того самого выдающегося автора, сэра Артура Конана Дойля, знаменитого создателя Шерлока Холмса. Приключения великого сыщика принесли журналу крупную прибыль и необыкновенную славу как в Великобритании, так и за рубежом. Любая новая рукопись Дойля горячо приветствовалась. Статья под названием «Сфотографированные феи: эпохальное событие», содержала в себе отчёт, представленный как факт, авторами которого были две девушки из города Брэдфорд, графство Йоркшир. Они сделали ряд снимков с феями и гномами, которых они регулярно встречали в долине Коттингли. Этот случай отражает все классические недостатки таких исследований. Доверчивость, полуправда, преувеличение, прямая ложь, выборочные сообщения, стремление верить и огромное количество явной глупости смешались с наиболее эпатажной логикой и фальшивой компетентностью.

Я опишу сначала аргументы в пользу защиты. Поскольку такие заявления сразу же сталкиваются с недоверием, сторонники этого рассказа защищаются и защищались, как только об их случае было объявлено, и любые утверждения, которые они высказывают, неизбежно являются оправданием их позиции. Прямое описание, поскольку оно представлено главными защитниками, почти во всех отношениях является очень убедительным. К тому времени, когда мой читатель доберется до конца первоначального описания, возникнет вопрос: как он может опровергнуть эти факты? И, нужно признать, вопрос ожидаемый. Спешу добавить, что вопрос должен быть решен без предубеждения. Я обещаю, в конечном счете, спасти читателя и предоставить адекватное опровержение. Теперь, вместе с «экспертами», мы поболтаем с двумя молодыми девочками, создавшими одну из наиболее знаменитых и живучих мистификаций, сотворенных родом человеческим.

Заканчивается Первая мировая война, и Англия возвращает свое остроумие после того, как принесла в жертву борьбе цвет своего молодого мужского населения. 1920 год. Расцвет спиритизма. Повсюду в затемненных комнатах руки нажимают на столы в надежде, что какой-то стук или скрип оповестит о возвращении близкого человека из загробного царства. В Америке великий фокусник Гарри Гудини совершает театральное и лекционное турне, разоблачая утверждения спиритических медиумов, в то время как его английский друг, Артур Конан Дойль, занимался прямо противоположным. Дойль, убежденный во многих иррациональностях, поднимал дело спиритизма и стал одним из его путеводных огней.

Дойлю было присвоено рыцарское звание за его вклад в литературу. Вероятно, в Англии не было личности более известной и более уважаемой. Его связь со спиритистами дала огромный толчок их делу, и в качестве доказательства они регулярно вызывали для него тени умерших. Он заявил, что доказательства жизни после смерти были «подавляющими», и верил в это до последнего вздоха. Он был в хорошей компании. Сэры Оливер Лодж и Уильям Крукс, выдающиеся ученые столетия, чей вклад в науку несомненен, также объявили себя верящими, и до сегодняшнего дня на них ссылаются как на авторитетов в этом вопросе.

#doc2fb_image_02000003.jpg

Фрэнсис и феи («Фото номер один»). Музей Kodak, Великобритания

В Мае 1920 года сэр Артур услышал от друга, что были сделаны подлинные фотографии фей и гномов. Он навел справки и познакомился с Эдвардом Л. Гарднером. Поборник теософии и мистической философии, признававший реальность таких существ, Гарднер твердо верил в такие вещи. Получив письмо с доказательствами от сестры Гарднера — к которой Дойль питал большое уважение — сэр Артур писал, что ее письмо «наполнило его надеждой». Он нанял Гарднера исследовать для него этот вопрос, и в первом же отчете Гарднер уверял Дойля, что девочки, несомненно, правдивы, происходят из семьи торговцев, практичных людей, не способных к обману.

#doc2fb_image_02000004.jpg

Элси и гном («Фото номер два»). Музей Kodak, Великобритания

Дойль получил копии двух фотографий — известные как фото номер один и фото номер два — которые, говорят, были сделаны соответственно в июле и сентябре 1917 года. На первой была изображена Френсис Гриффитс, десяти лет, в компании с четырьмя феями, три из которых были крылатыми, а одна играла на трубе. Говорят, фотография была сделана ее кузиной, шестнадцатилетней Элси Райт, которая, в свою очередь, предстала на фото номер два, снятой Френсис, сидящая на лужайке и играющая с гномом.

Дойлю представили технические детали. Применялась камера «Midg», в которой использовались стеклянные пластины, а не эластичная пленка. Фотоэкспозиция длилась секунду, и день в обоих случаях был солнечным и ясным. Мистер Райт, отец Элси, вставил одну пластину в камеру и дал ее Элси после долгих уговоров кузины. Девочки говорили, что часто играли с феями в долине Коттингли, неподалеку от их дома. Они забрали камеру и вернулись в течение получаса, прося, чтобы проявили пластину. Это было сделано несколькими днями позже, и получилась первая фотография. Двумя месяцами позже девочки той же камерой сделали фотографию гнома. Сэр Артур полон энтузиазма.

Он заставляет Гарднера работать над этим делом, уверенный, что тот — «солидный человек, известный своим здравомыслием и характером». Гарднер представляет оригинальные пластины двум «первоклассным фотоэкспертам», и те «полностью убеждены», что фотографии подлинные.

Знаменитый физик, сэр Оливер Лодж, консультировавшийся у Дойля, лишь немного воодушевлен его реакцией, но Дойль подчеркивает, что фотографии сделали «двое детей ремесленников», и они были «неспособны на фотографические трюки». Он также отмечает, что невозможно, чтобы девочки, не имеющие навыков, создали удачную подделку с первой же попытки.

Но представлено более убедительное и авторитетное доказательство. Мистер Снеллинг, обладающий более чем десятилетним опытом фотографии и хорошо знакомый с работой специальной студии, решительно заявил после тщательного изучения негативов и отпечатков, что (1) была только одна экспозиция (соответственно, эффект двойной экспозиции был невозможен); (2) фото номер один было сделано «мгновенно/» (имелось в виду с выдержкой затвора 1/50 или 1/100 секунды); и (3) феи на фото номер один двигались во время быстрой экспозиции. Гарднер говорит нам, что Снеллинг «решительно укрепил свою репутацию», вынеся правдивый вердикт.

Сам Дойль отвез ценные негативы в компанию Kodak в Кингсвей, где мистер Вест и другие эксперты не могли найти «каких-либо свидетельств наложения или другого трюка». Но, заявили они, если бы они взялись за дело «со всеми своими знаниями и средствами», они могли бы создать такое фото. Дойль заявляет: «ясно, что исследовать нужно характер и окружение детей, а не сами фотографии».

Гарднер делает категоричное заявление по поводу фото. Столкнувшись с критикой некого майора Холл-Эдвардса, специалиста в медицине, он парировал, что Дойль «не принимал на веру, что фотографии реальны и подлинны», как заявлял майор. «Трудно сильнее исказить обстоятельства», — сказал Гарднер. Негативы и контактные отпечатки были подвергнуты самым тщательным исследованиям, известным фотографической науке, экспертами, многие из которых были настроены откровенно скептично. Они выяснили, что пластины, бесспорно, подверглись экспозиции один раз, и, к тому же, нет никаких свидетельств чего-то, что оставило бы какие-либо следы бесчисленных известных фальсифицирующих устройств». Он добавил, что такая фальсификация была бы возможна только «при использовании высокопрофессиональных и искусных приемов». Тот факт, что Элси нанималась на работу в фотомагазин, Гарднер игнорировал. Он отрицал, что «работа посыльной и помощь в магазине свидетельствуют о высокой степени мастерства в этой профессии». «Не такие уж мы доверчивые», — закончил он.

Мистер Морис Хьюлетт добавил к дискуссии злое замечание, когда описал Гарднера как «по-видимому, лишенного логических способностей». Хьюлетт продолжает: «Все мы видели фотографии живых существ в быстром движении... существа же на данных фотографиях не похоже, чтобы двигались вообще... поскольку в момент съемки они в движении не были». Гарднер тут же парирует: «Хьюлетт делает удивительное утверждение, что в момент съемки не было движения... Конечно, движущийся объект перемещается во время экспозиции... и каждая фигурка феи на негативе выявляет признаки движения. Это была одна из первых установленных особенностей». Гарднер прав относительно заявления о движении, и Хьюлетт признают свою ошибку — если феи были в движении.

Некоторые критики указывают на явный промах на фото номер один с Френсис и феями. Почему, — спрашивают они, — Френсис смотрит прямо в камеру, а не на фей? Это легко объяснить, говорит Гарднер. Она привыкла к феям, но зачарована камерой — новое впечатление для нее. К тому же, спрашивает Гарднер, «разве мошенник, достаточно умный, чтобы создать такую фотографию, совершил бы элементарно грубую ошибку, не заставив позировать свой объект съемки?»

В своей книге «Явление фей» Дойль ссылается на последнее техническое доказательство подлинности фотографий. Х. А. Стаддон, «джентльмен имевший специфическое хобби подделки фотографий», представил на рассмотрение отчет, назвав десяток причин, почему он убежден, что «вероятность не менее 80 процентов в пользу подлинности».

Теперь исследователи в восторге. Эксперты, по их мнению, победили, а критики потерпели поражение. Дойль уезжает в Австралию на несколько спиритических сеансов, и оставляет Гарднера, чтобы тот попытался провести Большой Эксперимент: могут ли девочки сделать еще фотографии? Он не питает больших надежд, поскольку они не сделали ни одной за три года, но, что еще хуже, мучения полового созревания теперь должны были охватить Элси, и хорошо известно, что девочки, знающие птиц и пчел, теряют контакт с духами и эльфами. «Я хорошо знал», — пишет он, — «что процесс полового созревания часто фатален для экстрасенсорных способностей». Но, будучи в Австралии, он узнал о большой неожиданности. Девочки сделали «три еще более изумительных отпечатка — полный успех!» Новые фотографии были сделаны в конце августа, через несколько месяцев после вступления Дойля в спор, и он поражен: «Какие-либо сомнения относительно честности, остававшиеся в моем сознании, были сломлены, поскольку ... эти фотографии было совершенно невозможно подделать». Однако, выявляя признаки осторожности, он заметил: «Удивительное совпадение, что столь уникальное событие должно было произойти в семье, некоторые члены которой были уже склонны к изучению оккультизма». Но он делает вывод из этого наблюдения: «Такое предположение, мне кажется, является надуманным и маловероятным».

Гарднер предоставил Дойлю подробный отчет, что можно было сделать только три фотографии, поскольку погода в окрестностях была «аномально холодной» и дождливой, и кузины смогли добраться до долины фей лишь на два дня, чтобы сделать фотографии. По словам Гарднера, он дал девочкам две камеры Cameo — складного типа, использующие одну пластинку, и довольно отличные от камер Midg, применявшихся ранее. Дойль сообщает, что использовалась только одна камера. Снеллинг, эксперт, поручившийся за подлинность 1917 фотографий, говорит, что они несут «те же доказательства неподдельности, что и первые две», заявив далее, что, во всяком случае, фото, известное как номер пять, «совершенно невозможно подделать!»

#doc2fb_image_02000005.jpg

Френсис и прыгающая фея («Фото номер три»). Музей Kodak, Великобритания

Одна из новых фотографий — под номером три, на которой изображена прыгающая фея — особенно интересна. Френсис, лицо которой показано на фото, отчасти размыта. Элси объяснила Гарднеру, что фея подпрыгнула в момент, когда щелкнул фотоаппарат (на 1/50 секунды), и что Френсис «откинула голову», опасаясь, что фея может коснуться ее лица. Снова же, эксперты клянутся, что фотографии не фальшивые.

#doc2fb_image_02000006.jpg

Фея, предлагающая Элси букет цветов («Фото номер четыре»). Музей Kodak, Великобритания

Фото номер четыре весьма привлекательно.

Кажется, что фея в очень модном костюме предлагает Элси цветы. Элси, сообщает Гарднер, не смотрит на фигурку феи прямо, она, похоже, смотрит немного косо. Говорит Гарднер: «Причина, кажется, в том, что человеческий глаз смущает... если неподвижно и сознательно вглядываться, то дух природы, как правило, будет удаляться и, по-видимому, исчезнет. У поклонников фей есть привычка обычно сначала смотреть немного искоса».

Позже, в более подробном отчете Дойлю, Гарднер говорит, что 26 августа 1920 года был сделан ряд фотографий, и еще в субботу, 28 августа. Три фотографии, воспроизведенные здесь — наиболее поразительные и удивительные из них». Теперь Гарднер говорит, что дал девочкам двадцать четыре пластины, и что они были тайно помечены на фабрике, чтобы их было невозможно подменить.

#doc2fb_image_02000007.jpg

Феи, принимающие солнечные ванны («Фото номер четыре»). Музей Kodak, Великобритания

Заключительная попытка сделать еще фото была предпринята в августе 1921 года. Доставили стереоскопические фотоаппараты и кинокамеру. Результатов не было, но один эксперимент завершился потрясающим успехом. В нем участвовал мистер Ходсон, известный тем, что видел фей и другие «элементали», хотя никогда их не фотографировал. Сидя с девочками в долине фей, Ходсон сравнивал их наблюдения со своими. По словам Гарднера, «он видел всё то же, что и они, и даже больше, благодаря своим способностям, оказавшимся значительно сильнее». Гарднер сделал вывод, что поскольку рассказы Ходсона и девочек согласуются, их правота доказана. Он так и сообщил об этом Дойлю.

В «Явлении фей» у Дойля, обсуждавшего отчет, присланный ему другим человеком, встречавшимся с феями, был миг сомнений. Писатель описывает наблюдение в Новой Зеландии, где женщину «окружили восемь или десять крошечных фигурок на крошечных лошадках, похожих на карликовых шотландских пони... При звуках моего голоса все они поскакали поперек дороги, через трельяжную решетку для роз». Дойль, ссылаясь на лошадей, признает, что они упоминались несколькими писателями. Он пишет: «Я убедился, что есть неопровержимые доказательства существования фей, но я вовсе не убежден в существовании этих придатков [2] ».

Сэр Артур завершает свою длинную книгу о феях комментарием: «Пока не будут найдены еще доказательства, достаточно уже имеющихся, чтобы убедить любого разумного человека, что этот вопрос не из тех, которые могут быть легко закрыты, и что на самом деле существуют доказательства, которые до сих пор не пошатнула никакая критика, направленная против них. Совершенно не обидная, такая критика, если она серьезная и честная, должна быть с радостью принята теми, чья единственная цель — бесстрашный поиск истины.

Резюмируя аргументацию защиты, две простодушных девочки, незнакомые с фотографическими хитростями, без какого-либо мотива, сфотографировали в долине фей и гнома. Фотографии исследовали эксперты и объявили их подлинными без всякого сомнения. Любые изъяны фотографий объяснимы; действительно, эти очевидные погрешности — дополнительные подтверждения их подлинности. Дойля, создателя Шерлока Холмса, не может одурачить никакая подделка; человек, мыслящий как Холмс — опытный детектив, и крайне логичный. Френсис и Элси, всё ещё живущие и здравствующие в Англии (в возрасте 73 и 79 лет в 1980 году), никогда не допускали какого-либо обмана, хотя у них нет никаких серьезных причин, спустя многие годы, отстаивать свою невиновность, если они подшутили над давно умершими людьми. Наконец, у девочек не было причин быть нечестными. Они не заработали никаких денег на этом случае, и до сегодняшнего дня стремятся преуменьшить значение всего этого. Возможно, они даже пострадали от дискуссии. (В некоторых сообщениях Элси и Френсис упоминаются как Айрис и Элис. Сначала, чтобы сохранить приватность семьи Райт, договорились называть их Карпентерами).

Звучит ли всё это убедительно? Да, вполне, если вы предпочитаете верить, что факты таковы: что эксперты были действительно компетентны, что Дойль мыслил логически, что девочки не могли сфабриковать фотографии, и что у них не было мотива это делать. Но давайте подвергнем кое-что из этого «серьезной и честной критике», которой так восхищался сэр Артур. По моему мнению, факты, изученные экспертами, свидетельствуют, что Элси Райт и Френсис Гриффитс были умными маленькими девочками, которые довольно убедительно лгали, которым поверили некоторые наивные и не слишком смышленые люди, и которые имели возможность превратить простой розыгрыш в большой обман, существующий до сегодняшнего дня.

Сэр Артур Конан Дойль, выдающийся персонаж этой комедии, прекрасно подходит, чтобы начать с него наше исследование «фей Коттингли». Он был медиком ирландско-шотландского происхождения — выражаясь современным языком, «из хорошей семьи». Отсутствие пациентов вдохновило его в 1887 году взяться за перо, и поклонники детективных романов с той поры восторгаются этим решением. Он отказался от медицины ради своего великого детективного персонажа, Шерлока Холмса, который, вместе с неумелым доктором Ватсоном, принесли Дойлю славу одного из величайших мыслителей пост-викторианской Англии.

Чтобы понять, как он повлиял на данный предмет обсуждения, нужно признать, что он считался абсолютно непререкаемым авторитетом в любом вопросе, который желал прокомментировать. Эрик Дингвол, неутомимый исследователь претензий на сверхъестественное, который внес огромный вклад в понимание и физических, и физиологических аспектов этих исследований, знал Дойля лично и довольно хорошо его охарактеризовал. «Дойль никогда не был неправ, и никто не осмеливался предположить, что он в чем-либо ошибается», — говорил мне Дингвол. Он не привык, чтобы сомневались в его словах. Рыцарство нисколько не уменьшило его авторитет, когда королева решила даровать ему эту честь в 1922 году — не за создание Холмса, а за его вклад как историка, известного своей решительной защитой британской армии в Южной Африке.

Англия в то время еще не была готова избавиться от ментальности, оставленной королевой Викторией в качестве ее отличительного признака: мнения, что мир был довольно предсказуемым местом, и что всё было безопасным и стабильным. Маленькие девочки были всегда невинны и легкомысленны. У злых людей были хмурые брови, и они носили черное. Людей всегда характеризовали по знатности и образованию. Так уж повелось. Такое было веление времени.

Сам Холмс, хотя, очевидно, и обладал огромным интеллектом, не смог бы выжить за пределами вымышленного мира, сплетенного для него Дойлем. Чтобы его дедукция была верной, логика его мира была абсолютно необходима. Людям, в частности, приходилось соответствовать своему типу; иначе Холмс был бы безнадежно неправ. Это была просто довольно наивная, придуманная вселенная, которую Дойль вообразил и спроецировал на себя, и она в полной мере отвечала его фантастичным объяснениям явлений, с которыми он столкнулся только на старости лет — чудесами спиритизма.

Дойль потерял сына Кингсли в Первой мировой войне, что, возможно, стало еще одной причиной его обращения к спиритуализму. Так или иначе — под влиянием и других факторов — он был втянут в свое позднее увлечение, начавшееся в Америке (благодаря двум другим девочкам, сестрам Фокс) и твердо укоренившееся в Англии. Это стало распространенной религией под общим термином «спиритуализм», и это процветало во время войны, когда столько много душ можно было вызвать. Дойль стал одним из самых горячих сторонников спиритуализма, и его наследник часто отмечал грустный факт, что тот потратил около £250,000 на свое увлечение этой ерундой.

Превосходный и популярный писатель, да. Великий мыслитель, нет. Дойль был ограничен особым, искусственным миром, чтобы его умозаключения были правильными. Такой особый мир был полностью вымышленным, поскольку, как мы увидим, маленькие девочки не всегда правдивы, эксперты не всегда правы, а авторитеты не всегда проницательны.

Оставив на минутку личности, давайте изучим свидетельства, предоставленные пятью фотографиями — другими словами, теми пятью, которые мы имели возможность видеть. Имейте в виду, что указанные факты были изложены Эдвардом Гарднером. Как мы обнаружим, многие из них неверны. Вот эти фотографии:

Midg был обычным нераздвижным фотоаппаратом. У него был смещенный видоискатель и двенадцать стеклянных пластин в кассете. Его наибольшая диафрагма была f11, наименьшая выдержка затвора была 1/100 секунды. Фотоаппарат Cameo был меньше, типа гармошки. К нему подходили одинарные стеклянные пластины, а также пластины наводки на резкость по матовому стеклу для портретов и специальных эффектов. Оба фотоаппарата использовали пластины размером 3¼ дюйма и 4¼ дюйма, которые вставлялись в металлические кассеты, различные для каждой из камер. Для каждого аппарата имелось несколько разных моделей.

Считалось, что пять фотографий фей, представленных в этой книге, были получены со стеклянных негативов-оригиналов. Брайан Коу из Kodak, Лондон, аккуратно приготовил несколько отпечатков с каждого негатива, когда Британская радиовещательная корпорация (ВВС) представила ему материалы, чтобы узнать его мнение. Мистер Коу — это не Снеллинг; он объективно исследовал отпечатки и негативы. Он обнаружил кое-что интересное.

Репродукции в книге Гарднера «Феи» и в более поздних изданиях опусов Дойля очень некачественны, и доступ к оригинальным негативам очень важен. В случае фото номер два, по-видимому, негатив серьезно испорчен, или же это плохая копия, но, безусловно, больше озадачивает факт, что негатив сделан не фотоаппаратом Midg, поскольку пластинка, используемая в кассете, совсем не подходит к этому аппарату! Однако, принимая во внимание другие свидетельства по этому делу, это не так важно, как мое наблюдение, что фотографии в книге Гарднера сильно ретушированы, хотя в тексте об этом не упоминается.

Первое фото, с Френсис и четырьмя феями, показывает, что предоставленная техническая информация фальшива. Свет на лице Френсис на фотографии свидетельствует о мягком, непрямом освещении. Она не была под яркими солнечными лучами. Эмульсия, применяемая на пластинах Imperial Rapid, по-видимому, не смогла бы запечатлеть такое фото, если бы выдержка была 1/50 секунды, потребовалось бы от 1½ до двух секунд экспозиции. Таблицы коэффициентов экспозиции от Kodak указывают на этот неоспоримый факт. Чтобы утвердиться в этой мысли, нам нужно лишь взглянуть на водопад на фоне. Такой эффект размытия изображения получается при более длинных экспозициях, и эксперименты мистера Коу это подтвердили. Почему Гарднер заявлял о меньшей экспозиции? Просто потому, что знал, что даже феи в движении не могут быть «заморожены» на фото, если выдержка не будет 1/50 секунды или меньше! Но он забыл о водопаде...

Анализ мистера Коу тени от кассеты указывает, что, вероятно, для фото номер один использовался аппарат Midg. Но расстояние не верно. Этот факт легко установить, взглянув в видоискатель. Оно было как минимум 2,3 метра, а не 1,3, как заявляли «эксперты».

Эксперты также заявляли в своем рапорте, что феи были «в быстром движении». Снеллинг говорил Гарднеру, что все фигурки независимо двигались, и что движение проявляется в виде размытости. Чушь. Фигурки не могли двигаться, в частности, потому что выдержка была 1½ секунды или больше. Если механизм полета фей принципиально не отличается от того, что используется бабочками, утверждение, что они двигались, здесь неприемлемо.

Френсис не смотрит на фей. Должны ли мы принять объяснение, данное Гарднером — что она «привыкла к ним»? Едва ли. Мое объяснение состоит в том, что она видела множество фигурок, и ее не очень заботил объект Элси!

Что касается фото номер два, все, что можно о ней сказать — это что расстояние, вероятно, скорректировано в пределах 60 см. Странная, удлиненная рука Элси объясняется случайным совмещением ее двух рук, одна позади другой, поэтому беглый осмотр фото, похоже, показывает очень ненормальную правую руку с невероятно длинными пальцами. Гарднер об этом говорит: «При первой моей встрече с Элси я попросил рассмотреть ее руку... Я сделал карандашное очертание руки и пальцев... и их длина оказалась намного больше, чем средняя. Видимость вывиха в запястье... я не могу объяснить ничем иным как результатом ракурса и движения». Вздор! Предполагалось, что Гарднер изучил фото детально и в присутствии экспертов. Его исследование не объясняет внешний вид руки, а предполагать «ракурс и движение» значит признавать свою некомпетентность! Это даже отдаленно не служит объяснением. Фрагмент фото номер два. Изображение рук Элси, точно так же, как они располагались на фото номер два.

#doc2fb_image_02000008.jpg

Фрагмент «фото номер два»

#doc2fb_image_02000009.jpg

Иллюстрация рук Элси, как они были расположены в «фото номер два».

На этой фотографии не видно никакой тени, где должна была быть тень гнома, но детали при увеличении оригинального, три на четыре дюйма, негатива довольно неясные, поэтому мало что можно установить. Но более длинная выдержка не могла сделать дудки гнома такими резкими, как здесь, поскольку они «раскачивались в его маленькой гротескной левой руке», как заявил Гарднер.

Этим увенчались усилия 1917 года. Однако остается объяснить вопросы, которые еще не прояснились. Гарднер признает, что другие фото были сделаны в 1917 году, но совсем не выражает любопытства, что с ними случилось. Дойль отмечает, что «были попытки сделать другие фотографии, но происходили частичные отказы, и пластины не сохранились». Держу пари, что их поспешно выкинули, как очень радиоактивные отходы. Вокруг дома нет ничего, напоминающего о ряде неудачных попыток, что можно было бы обнаружить!

И почему были фото, на которые не обращали внимание, пока не прошло три года, как их сделали? Потому что Райты просто не относились к ним серьезно, и пока миссис Райт не попала под влияние теософии после посещения лекций Гарднера, она не имела никакого понятия, что кто-то может принять их всерьез. В действительности, в более позднем письме Элси писала: «Мой бедный папа был очень разочарован своим любимым писателем, Конан Дойлем. Я слышала, как он говорил моей матери: «Мэй, как мог такой блестящий человек как он поверить в такое?» Десять очков в пользу мистера Райта. Ответ на его вопрос — случилось так, что фотографии попали в руки человека, отчаянно нуждавшегося в таких доказательствах, чтобы подпереть свои собственные заблуждения. Дурное зерно попало в плодородную почву, и спустя шесть десятилетий сорняки всё еще процветают.

#doc2fb_image_0200000A.jpg

Фрагмент «фото номер три».

Гарднер, Дойль и эксперты превратили ребяческую шалость в громкое дело. Слова спора были брошены, и интеллигенция Англии была взволнована. Гарднер, возбужденный своей новообретенной известностью, был готов к дальнейшему обману. Проинструктированный Дойлем попросить девочек сделать еще фотографий, Гарднер оснастил Френсис и Элси двумя фотоаппаратами Cameo и двадцатью четырьмя особо промаркированными пластинами. Это был расцвет спиритических фото, процесс, используемый медиумами для создания фотопластин, изображающих людей, которые (как они говорили своим жертвам) благополучно пребывали на небесах, и всё ещё были способны общаться, оставляя свои фотографические изображения по первому требованию. Довольно удивительно, даже верящие, такие как Гарднер и Дойль, смутно осознавали, что эти медиумы могли мошенничать благодаря двойной экспозиции пластин, и они ввели защитные меры, предоставив тайно промаркированные пластины, чтобы предотвратить замену пластины на предварительно отэкспонированную. Когда операторам, несмотря на эту предосторожность, удавалось сделать фотографию теней умерших, результаты объявлялись настоящими, хотя темнота в комнате, где проводился спиритический сеанс, намного превосходила темноту фотолаборатории. Это был другой случай небольшой экспертизы, бесполезной.

Маркированные пластины были девочкам без разницы. Поскольку они своим методом должны были просто создать контуры фигурок и сфотографировать их, им не нужно было подменять пластины вообще. Но Гарднер вдается в мельчайшие подробности, чтобы заверить Дойля, что он все проверил и уверен, что фотографии, в итоге снятые девочками, были сделаны на пластинах, которые он им дал. («Да, капитан, у нас на «Гинденбурге» превосходные огнетушители»).

Были сделаны три фото, хотя Элси признает, что были «попытки» сделать еще. Кажется, никто не задался вопросом, что случилось с другими фото, которые они делали? В конце концов, девочки получили двадцать четыре пластинки, все тщательно, но напрасно промаркированные мистером Гарднером. Этот достопочтенный человек отметил, что «был сделан ряд фотографий». Поинтересовался ли он, что случилось с остальными? Очевидно, его не интересовали другие фото, включая «лишь отчасти удачные», которые Элси «выбросила... в ручей»! Ведь в тех других фотографиях, я уверен, были доказательства, которые даже Снеллинг не смог бы не заметить.

Гарднер сообщал, что девочки не могли сделать больше трех фото, потому что погода была сырой и холодной. Мой коллега Роберт Шифер из Комитета по научному исследованию заявлений о паранормальном, потрудился проверить сообщение о погоде — он привык так поступать при изучении наблюдений неопознанных летающих объектов (НЛО) и заявлений о Бермудском треугольнике — и обнаружил, что в районе Бредфорда во второй половине августа 1920 года ливней было меньше, чем в любом другом месяце этого года. К тому же, метеорологический журнал «British Rainfall» сообщал, что погода была «хотя и прохладной, в целом сухой». Поэтому «почти непрерывного ливня», о котором сообщал Гарднер, не было. В Англии в том месяце было лишь 56 процентов ожидаемых дождей, а Бредфорд был относительно засушливой пустыней!

Первая из той другой группы фотографий, фото номер три, немного улучшена по сравнению с фотографиями 1917 года. Фигурка феи четче и яснее, висит в воздухе перед лицом девочки. Лицо девочки и фигурка феи отчасти размыты, и если не исследовать их тщательно, можно принять объяснения Гарднера, что девочка «откидывала голову назад» в течение той 1/50 секунды, когда затвор был открыт. На следующем крупном плане фото номер три показан крупно блик света на волосах девочки. Брайан Коу из Kodak отмечает, что он согласуется не с непрерывным, быстрым движением фигурки, а скорее с коротким перемещением в течение длинной экспозиции. Используя те же критерии, что и раньше, для светочувствительности пленки и освещения, ясно, что этот снимок мог быть сделан с экспозицией 1½ — 2 секунды. Френсис держала голову неподвижно, когда открывался затвор, затем довольно быстро ею двинула, и держала неподвижно снова, пока затвор не закрылся. Прыгающая фея должна была прыгать довольно медленно, чтобы застыть настолько неподвижно в пространстве! Наконец, сама фигурка феи сделана настолько хорошо, по сравнению со всем остальным, что, должно быть, взята из журнала или книги.

Фото номер четыре является очевидной подделкой и не сильно обсуждается в деле о феях. Забавно, что девочки сделали настолько плохую фигурку, носящую вполне «стильную» одежду, подходящую для журнала «Vogue». Но помните, они не сталкивались с блестящими критиками. Однако, что действительно занятно в этой фотографии — это наблюдение Гарднера (с которым согласился Дойль), что «Элси не смотрит прямо на фею». Это согласуется с якобы застенчивостью этого существа, и считается доказательством, подтверждающим реальность маленькой, печальной фигурки. Но взгляните на фото еще раз. Элси смотрит прямо на очертание феи. Гарднер придумал еще один факт! Эта фотография подверглась такому же «тщательному» изучению, как и другие, и объявлена вполне приемлемой, даже таким экспертом как Снеллинг, который, по словам Дойля, «смеялся над мыслью, что какой-либо эксперт в Англии мог бы обмануть его фальшивой фотографией». Фактически, смеяться должны мы, но по другой причине. Это конкретное фото настолько дурацкое, что обман может обнаружить любой умный наблюдатель, не говоря уже об ученых с их современными методами.

Это фото номер пять, и вот, при тщательном рассмотрении выясняется, что Элси и Френсис обманули даже сами себя! В последние годы леди избегали прямой лжи, отвечая на вопросы, касающиеся фотографий. Вот почему я, как и Брайан Коу, полагаю, что заявление Элси, что «каждая пластина экспонировалась лишь один раз», является, насколько ей известно, справедливым. Но это фото экспонировано дважды — сделано по ошибке!

Следует признать заслугу мистера Коу в одном из доказательств по этому обвинению. Он обмолвился мне, когда мы изучали некоторые из снимков, что фото номер пять указывает на «дублирование» на одном краю контактного отпечатка. При близком рассмотрении фотографий были выявлены две маленьких, круглых отметки на каждой стороне нижнего края. Это тени от двух крошечных зажимов, удерживавших стеклянную пластину в металлической кассете. Каждую пластину приходилось держать в такой кассете, чтобы вставить в фотоаппарат. Она состояла из листа металла такой же величины, как и пластинка, с удерживающим зажимом, огибающим ее конец. Пластина была крепко зажата и не могла двигаться относительно металлических зажимов. Если вся пластина была выставлена под освещение, а затем проявлена, вся она становилась черной, за исключением тени от держателя, где металл предохранял пластину от света. Но в фотоаппарате постоянно экспонируемые пластины были защищены по всем четырем краям благодаря маскирующему эффекту рамки с обратной стороны самого аппарата — здесь виден этот «рамочный эффект», прерываемый тенями от зажимов.

#doc2fb_image_0200000B.jpg

Тени зажимов Холдинга на нижнем крае «фото номер пять»

#doc2fb_image_0200000C.jpg

Правый нижний угол «фото номер пять»

Итак, если пластина вставлялась в аппарат второй раз, было почти невозможно установить ее точно в ту же позицию, что и раньше, хотя центровка по сторонам была достаточно точной. В конце концов, повторное использование пластины свидетельствовало бы, что были сделаны две экспозиции. В данном случае такое свидетельство ясно видно при сильном увеличении. Эффект показан на следующей диаграмме, в которой соответствующий участок фото номер пять увеличен для ясности. Такого эффекта не видно на верхнем краю, потому что в результате двукратного снимка яркого неба получилась сильная передержка, «размывшая» какие-либо свидетельства.

Если девочки пытались очень аккуратно наложить два изображения, двойная экспозиция была не нужна. Можно было бы вставить в аппарат Cameo матовую пластину для наводки на резкость (которой были оборудованы такие аппараты), и был бы получен прекрасный эффект. Но конечно, чтобы дурачить таких людей, с которыми они имели дело, такие тонкости были не нужны.

Мой вывод — что две девочки сделали двойную экспозицию в случае фото номер пять, и сделали это по ошибке. Было слишком легко ошибочно использовать одну и ту же пластину дважды, и дальнейшие свидетельства доказывают, что они экспонировали ее второй раз. Вышеупомянутое доказательство подкреплено наблюдением, что тени по краю зажима очень четкие, поскольку зажим не двигался относительно самой пластины. Только тень задней части камеры указывает на смещение.

Что касается дополнительного доказательства, я снова поражаюсь, что многие так называемые эксперты в течение более шестидесяти лет не могли заметить, что две фигурки фей дублируются! Девочки подготовили кадр с фигурками, сфотографировали сцену, а затем, меняя пластины, совершили ошибку и вновь установили использованную пластину. Сфотографировав новый кадр, они спешат проявить обе пластины. Они обнаруживают, что одна пуста, а на другой — таинственная группа полупрозрачных фигурок. Это была их удача, и болваны, исследовавшие пластины, объявили, что чудо имело место!

Эпизод, произошедший между репортером и Элси в январе 1921 года, должен был предупредить его об истинной природе этого розыгрыша. Его послали взять интервью у девочки для «Westminster Gazette», и он нашел ее на фабрике рождественских открыток Шарпа. Сначала она отказалась встретиться с ним и сообщила об этом. Он упорствовал, и, наконец, она встретилась с ним в очень странной и натянутой атмосфере.

Она сразу сообщила ему, что ей нечего сказать о фотографиях, объяснив, что она «сыта этим по горло». Но репортер, вытягивая из нее историю, спросил, откуда взялись феи. Элси сказала, что не знает. «Ты видела, как они пришли?» — спросил он. Да, сказала Элси, но когда он спросил, откуда они пришли, она засмеялась и сказала: «Я не могу сказать». Она не могла сказать, куда они ушли, после того, как танцевали перед фотоаппаратом, и смутилась, когда он настаивал, чтобы она ответила. После еще нескольких вопросов, оставшихся без ответа, репортер решил, что высказывая предположения, он сможет ее разговорить. Он спросил, может, феи «растаяли в воздухе», и Элси промямлила: «Да». Она отрицала, что разговаривала с ними, или что они разговаривали с ней. Последовало множество вопросов, и дуэль закончилась ее многозначительным комментарием: «Вы не понимаете».

#doc2fb_image_0200000D.jpg

Тщательное изучение «фото номер пять» раскрывает частичное дублирование двух фигурок фей (отмечено уголками), в результате двойной экспозиции. Вытянутые линии подчёркивают дублирование.

В этом интервью, не говоря уже о последующих интервью, проведенных с Френсис и Элси, ключ ко всему вопросу: девочки создали монстра и всего лишь желали, чтобы он ушел. Поскольку с течением лет становилось все труднее рассказывать явные выдумки об этом деле, они решили, что проще всего позаботиться, чтобы репортеры получили несколько небольших полуфактов, которые можно было раздуть в печати в изобилующую подробностями историю. На данный момент они просто не будут говорить, что феи реальны или что фотографии подлинны. Что же они говорят потом?

Давая интервью BBC-TV в 1971 году в Англии, Элси сказала, что она «не поклялась бы на Библии, что феи были на самом деле». В последующем письме Брайану Коу она писала, что не могла так поклясться, и что если бы она когда-нибудь это сделала, «друзья и родственники перестали бы получать удовольствие от этой семейной истории как от смешного случая». Далее она сказала: «Я признаю, что, возможно, не верю в фей. Что касается фото, скажем, они являются плодом нашего воображения, Френсис и моего».

Сама Френсис настаивала, чтобы у нее брали интервью спиной к камере. Она неоднократно спрашивала, что сказала Элси в отношении этого же вопроса, и просто соглашалась, что бы Элси не говорила. Влияние Элси над Френсис, похоже, не увяло за шесть десятилетий!

Элси, боясь, что репутация отца могла подвергнуться сомнению из-за отдельных замечаний мистера Коу, написала ему, что когда она обсуждала этот вопрос с отцом, он сказал, что не стоило лгать, и что все, чего он хотел, чтобы мы сказали правду, как мы это сделали. Она избавила его от какой-либо причастности к этому, сравнив его честность с честностью Авраама Линкольна (довольно странное сравнение для английской девочки). Моим вопросом к Элси было: не пришло ли время сказать правду? Эти полупризнания и уклончивые ответы — не правда, Элси. Только это мешает вывести окончательное заключение о феях Коттингли из тупика.

Или нет? Есть одно техническое новшество, которое Элси и Френсис вряд ли могли предвидеть, и о котором эксперты того времени не могли знать. Оно включает в себя чрезвычайно сложную систему, изначально разработанную для изучения спутниковых фотографий, и, обладая этим преимуществом, мы можем забить очень большой гвоздь сомнения в уже и так хорошо заколоченный гроб фей из Коттигнли.

Это была идея Роберта Шифера, применить технологию «компьютерного улучшения изображения» к фотографиям фей. Он заручился помощью Уильяма Сполдинга, управляющего западного отдела Организации по наземному наблюдению за тарелками из Феникса, Аризона, который проанализировал множество фотографий НЛО — с очень интересными результатами — и согласился поместить сомнительные фото под сканер. Если коротко, процесс состоит из детального сканирования фото электронными средствами и превращения крошечных элементов фотографии в «пиксели» (не имеющими отношения к pixies) с конкретными значениями. Когда эти данные загружают в компьютер с соответствующей программой, могут появиться интересные факты.

Сполдингу от процесса улучшения изображения требовалось две вещи. Во-первых, он спрашивал компьютера о различиях между фигурками фей и людей. Были ли они трехмерными? Нет, ответил компьютер. Ни одна из фей не была объемной, они были в точности такими, как можно ожидать от простых бумажных аппликаций — за исключением фигуры гнома на фото номер два, которая могла быть тщательно сделанной моделью. Во-вторых, машину попросили искать присутствие каких-либо невидимых для глаза нитей или поддержек, и свидетельства такой поддержки были выявлены на фото номер четыре именно в том месте, где необходимо было закрепить фигурку. Сполдинг от лица сотрудников, выполнявших и исследовавших анализы, был довольно решителен в вопросе компьютерного улучшения изображения: «Нет абсолютно никаких фотографических доказательств, подтверждающих, что эти фотографии «фей» являются подлинным свидетельством», — написал он. «В сущности, эти фотографии представляют собой грубую фальсификацию». Сполдинг пришел к этому заключению, несмотря на факт, что ему не была доступна другая информация, представленная здесь!

А где девочки взяли фигурки? Собирая материал для книги иллюстраций девятнадцатого столетия, британский писатель Фред Геттингс натолкнулся на рисунок, смутно его взволновавший. Открыто заявлявший, что верит в спиритуализм и фотографии духов, Геттинг признал сходство между фотографиями в книге Дойля и рисунком из «Подарочной книги принцессы Мэри». Изданная в 1915 году в Англии, эта книга была очень популярной детской книгой того времени. Рисунок иллюстрировал поэму Альфреда Нойеса, озаглавленную «Подарки феи», в которой содержались детальные инструкции, как вызвать фей! Очевидно, Элси нашла инструкции слишком сложными и прибегла к вырезанию фигурок. Все, что она сделала, это скопировала фигурки, внося минимальные изменения, затем добавила крылья и вырезала их. Нет ни малейшего шанса, чтобы Элси случайно сфотографировала фей в позах, настолько похожих на позы фей из книги, которая могла быть у нее где-нибудь в доме.

Кроме Дойля, я до настоящего момента откладывал обсуждение персонажей, впутанных в фальсификацию. Мы должны обсудить их, поскольку где-то среди этих личностей, участников этой драмы, можно найти составляющие, позволившие развернуться такому запутанному мошенничеству.

Мистер Снеллинг, «фотоэксперт», написавший в письме Гарднеру, «по моему мнению, это... точно не подправленные фотографии». Оказалось, что он не видит «никаких следов... работы, предполагающей картонные или бумажные модели», и не имел абсолютно никаких сомнений. Снеллинг был совершенно некомпетентен в данном деле, на что, несомненно, указывают факты. Фото являются очевидными, легко разоблачаемыми подделками, и он, безусловно, не подвергал их внимательному изучению, что должен был сделать любой профессионал. Он был просто подавлен заинтересованностью сэра Артура Конан Дойля и иступлен причастностью к такому великому моменту в истории. Фактически, по ходу этого дела, он ходил гоголем, заявляя, что его мнение определено, и он «ручается своей репутацией» в подлинности фотографий. Вот вам и репутация мистера Снеллинга.

Также мы должны обсудить мистера Райта, отца Элси. Хоть некоторые исследователи и думали, что он мог быть злым гением заговора, я думаю, нет. По моему мнению, мистер Райт был сторонним наблюдателем, втянутым в неприятности просто потому, что его дочь была убедительной лгуньей. Взрослый «гений» был не нужен, чтобы провернуть эту махинацию. Элси — или любая другая шестнадцатилетняя девочка с ее данными — вполне могла сделать ряд фотографий картонных фигурок. Это было просто; недотепы, подтверждающие и распространяющие фальсификацию — люди, достойные наибольшего осуждения. Поэтому мистер Райт, который для заговора не требовался, подавал хороший пример честности, но, пожалуй, не воспитания ребенка. Следующий анализируемый персонаж — Эдвард Л. Гарднер, который в 1945 году дополнил дело фей Коттингли изданием о феях — «Фотографии Коттингли и их последствия».

#doc2fb_image_0200000E.jpg

Компьютер GSW, улучшивший изображение на «фото номер четыре», обнаружил, что там могла быть поддержка в виде нити. Автор полагает, что это сомнительное свидетельство; поддержка для фигурки была не нужна

#doc2fb_image_0200000F.jpg

Иллюстрация из книги принцессы Мэри

#doc2fb_image_02000010.jpg

Фрагмент «фото номер один»

Книгу охотно опубликовало Теософское издательство, сотрудники которого стремились доказать, что феи, опора их особого бренда безумия, существуют и процветают. Гарднер делал большую часть работы для Дойля, и он отшлифовывал рассказ девочек, пока тот выдерживал проверку. Занятием Гарднера была теософия. Он был президентом ложи Блаватской в Теософском обществе и часто давал лекции по этому предмету. Решение этого человека изучить дело Коттингли абсолютно убедило отсутствующего Дойля, что результат исследований будет позитивным. В Гарднере сочетались наивность, ответственное отношение к делу и опыт в обращении с критиками — все качества, необходимые для данной работы. К тому же, он был вполне способен ее выполнить. На фронтисписе книги Дойля «Явление фей» изображен портрет этого мужчины, подписанный «Член исполнительного комитета теософского общества», и поэтому с ним шутки плохи.

В своей книге Гарднер заостряет внимание на характерах двух девочек и семьи Райтов. Как и Дойль, он чувствовал, что фактическое доказательство имело второстепенное значение по сравнению с причастными к этому личностями, их воспитанием и их честностью. Никто не мог представить, что популярных людей могли обмануть, особенно маленькие девочки. И у такого человека как Гарднер не вызвало ни малейшего удивления, что ему не позволили присутствовать, когда девочки делали второе фото в 1920 году. Он просто признал обстоятельства, какими бы они ни были подозрительными — недостаток, характерный для многих из тех, кто заявляет, что расследует такие вопросы.

Теперь мы переходим к девочкам. Десятилетняя Френсис Гриффитс приехала из Южной Африки. Она прибыла в Йоркшир, говоря на странной разновидности английского, и была предметом насмешек и других жестоких поступков детей в местной школе, которую она посещала. Поэтому она страстно ожидала летние каникулы со старшей кузиной, и можно сделать вывод, что Элси оказывала большое влияние на Френсис. Попросить ее попозировать с вырезанными феями, а затем сообщить невинную святую ложь родителям — таков был план Элси, который, несомненно, было не слишком сложно разработать. Еще бы, хихиканье должно было эхом прокатиться через долину.

Элси была главой заговорщиков и виновников. Взгляд на ее биографию дает богатую пищу для размышлений. Она работала несколько месяцев в фотостудии неподалеку, ретушируя фотографии. Был большой спрос на такую работу в течение Первой мировой войны, каждая семья с мальчиком в униформе была потенциальным покупателем портрета, во многих случаях сфотографированного отдельно от семейной группы. Это требовало множество живописных картин и имитаций. В других случаях, фото молодых людей вставлялись в семейные группы, чтобы их дополнить, искусство, достигаемое таким же утонченным очковтирательством. Но Элси не нужна была такая техническая сноровка для создания фотографий Коттингли. Это был просто мимолетный интерес, который она испытала к предмету своей работы — фактор, преуменьшенный в расследовании Гарднера.

Элси, в то время, когда ее встретил Гарднер, работала на фабрике, где выпускались поздравительные открытки. Несомненно, она была умелым художником. Писалось, что Элси Хилл, как ее теперь звали, недавно видели при производстве шахмат, разработанных ею. Ее художественное творчество продолжается — от фигурок Коттингли до шахматных фигур. Ее мать говорила исследователям в 1920 году, что ее дочь была «ребенком, одаренным богатейшим воображением, имевшим привычку рисовать фей в течение многих лет». Смысл всего этого ясен.

Феи Коттингли были просто фальсификацией, созданной двумя маленькими девочками поначалу ради шалости. Только когда якобы проницательные особы их обнаружили, они были повышены до статуса чудес, и девочки были вовлечены во все более обостряющуюся ситуацию, которую они хотели, но не смогли избежать. Когда их попросили повторить проделанное, они сделали это под нажимом, вероятно, в то время немного наслаждаясь мистификацией. Сегодня они считают невозможным говорить о той истории, которую они проделали несколько лет назад, предпочитая ходить вокруг да около, ни в коем случае не компрометируя себя. Что Элси щадит репутацию Френсис очевидно, поскольку Френсис сейчас работает в должности, которую она вполне могла бы утратить, если бы правда стала наверняка известна.

Возможно, я переусердствовал в разгроме этого вопроса. Но пространное объяснение спора о феях Коттингли — отличная подготовка к тому, чтобы представить двадцать пунктов, которые могут быть применимы почти к каждому примеру, обсуждаемому после этого. Это основные признаки паранормального надувательства, вместе с примерами, иллюстрирующими каждый пункт.