— Вы когда-нибудь бывали на балу Киприды, Хантфорд?

— Нет. — Хантфорд нахмурился, надеясь, что это заставит Мадлен замолчать. Он подозревал, что она испытывает какую-то непонятную радость, подстрекая его к диалогу. И чем реже будет смотреть на нее, одетую в такое откровенно соблазнительное платье, тем лучше.

— Это мероприятие может повергнуть вас в шок.

— Да? И что же, по-вашему, меня поразит?

Изящное плечико Мадлен приподнялось, и рукав платья едва не съехал вниз по руке.

У Гейбриела перехватило дыхание. Только вот он не понимал, что было тому виной: страх или предвкушение.

— А вы не производите впечатления любителя плотских утех.

Дьявол! Ну и как он должен реагировать на подобное заявление? Возразить, что любит женское общество не меньше любого другого мужчины? Что, если он даст сейчас волю своим низменным инстинктам? Тогда придется посадить Мадлен к себе на колени и ублажать всеми известными ему способами.

Гейбриел выдохнул. В какой-то степени мисс Вальдан оказалась права. Он слишком хорошо знал отвратительную сущность лондонских трущоб, чтобы пользоваться услугами падших женщин, с которыми зачастую имел дело. Гейбриел знал, что толкнуло их на подобное существование, и как бы ни снедал его чувственный голод, ему претила мысль о том, чтобы заниматься любовью с женщинами, торгующими собой отнюдь не по собственной воле.

Отношений с приличными девушками Гейбриел тоже не заводил: слишком уж неприглядной была его жизнь. Это Сьюзен мечтала выйти замуж и обзавестись детишками. Она даже выбрала для них имена и с удовольствием вязала крошечные шапочки и пинетки.

Нет, Гейбриел не был святым. Время от времени он наслаждался обществом какой-нибудь молодой вдовы, предпочитая необременительные отношения, приносящие физическое удовлетворение обоим.

Экипаж остановился перед Чатем-Хаусом.

Мадлен положила руку на колено Гейбриела.

— Хочу напомнить вам о том, что вы не мой компаньон. Поэтому ни во что не вмешивайтесь.

— В таком случае какова моя задача? — спросил Гейбриел, стараясь не обращать внимания на пальцы, массирующие его ногу.

— Время от времени бросайте на окружающих гневные взгляды и неотступно следуйте за мной.

— Стало быть, я должен исполнять роль вашей ручной собачки?

— Хотите оказаться у меня на руках? — Мадлен широко улыбнулась, когда на лице Гейбриела отразилось смятение. — Не бойтесь, я не надену на вас ошейник. Можете знакомиться с любыми женщинами, которые вам понравятся. Более того, я на этом настаиваю. — Рука Мадлен медленно заскользила вверх по бедру Гейбриела. — Мы ведь не хотим, чтобы кто-то ошибочно подумал, будто вы меня желаете?

Гейбриел схватил руку женщины, сводящую его с ума, и убрал со своей ноги.

— Этого не случится.

Высвободив руку, Мадлен с помощью грума спустилась на землю.

— Я ненадолго.

— Хорошо.

Мадлен наклонила голову и посмотрела на Гейбриела.

— Вы сможете получить удовольствие, если захотите.

Ну это вряд ли. Гейбриела совершенно не привлекала перспектива оказаться в тесном помещении в обществе джентльменов, думающих лишь о том, кого бы затащить в постель. Но это шанс еще раз присмотреться к подозреваемым. Гейбриел спрыгнул на землю и последовал за Мадлен к величественному зданию с высокими колоннами.

— Отстаньте от меня на несколько шагов. Я должна казаться доступной и вместе с тем соблазнительно недосягаемой.

— Но это бессмысленно, — возразил Гейбриел, однако, увидев перед собой плавно покачивающиеся бедра Мадлен, понял, что скорее всего не прав.

В бальном зале его тут же окутали громкие звуки шотландского рила. Как и на любом лондонском балу, пары кружились в танце. Только здесь их движения были более раскрепощенными и беззаботными. Пальцы партнеров оставались переплетенными дольше, чем позволяли правила приличия, а руки страстно блуждали по телам. Взгляды мужчин пожирали груди и ягодицы дам, выставленные напоказ более чем откровенными платьями. Изумрудные, голубые и лиловые шелка так и притягивали взоры к спрятанным под ними прелестям.

Когда Мадлен остановилась, Гейбриел оказался рядом. На губах куртизанки играла соблазнительная улыбка, однако взгляд, блуждающий по присутствующим, оставался непроницаемым.

— Выбрали жертву? — поинтересовался Гейбриел.

Мадлен не оглянулась, однако кончики ее губ дрогнули.

— Нет. Моя задача заставить жертву начать на меня охоту.

Гейбриел схватил Мадлен за руку и отдернул ее в сторону, когда мимо них, едва не сбив их с ног, пронеслась пара танцующих. Платье женщины напоминало розовую вуаль, обмотанную вокруг более чем пышного тела. Темные соски явственно просвечивали сквозь тонкую ткань.

В отличие от этой вульгарной дамы Мадлен в ее платье цвета слоновой кости выглядела настоящей девственницей. Но Гейбриел не сомневался, что именно такого эффекта она и добивалась.

У незнакомки уже был партнер, и все же она бросила восхищенный взгляд на Гейбриела.

— Мистер Джордж Тандел и мисс Виктория Виксен. Очень подходящее для нее имя, — заметила Мадлен. — Она только что рассталась с очередным покровителем, и вы ее, кажется, заинтересовали.

Однако эта пышнотелая дама совершенно не привлекала Гейбриела. Ведь это все равно что заниматься любовью с горой.

— Хм, стало быть, пышная грудь вам не нравится.

Ну вот. Она вновь проделывает с ним эти фокусы. Однако Гейбриел вовсе не собирался рассказывать о том, что он любит женскую грудь, только не такую отвратительную.

— Мне нравится ваша. — Это должно положить конец ее поддразниваниям.

Но Мадлен даже глазом не моргнула.

— Уверена, мы сможем подыскать кого-то с таким же размером.

Попытка не увенчалась успехом.

— Я приехал сюда не для того, чтобы найти любовницу.

— Большинство мужчин ухватились бы за представившуюся возможность.

— Большинство мужчин не обратили бы внимания на ваши очевидные попытки манипулировать ими.

— Мадлен! — Виконт Джеймисон буквально подскочил к мисс Вальдан, однако его улыбка померкла при виде Гейбриела. — Хантфорд, — презрительно бросил он.

Семь лет назад Джеймисон был главным подозреваемым в деле об убийстве Сьюзен. Но потом его невиновность была доказана. И все же Гейбриел не чувствовал вины перед ним. Если б Джеймисон сразу ответил на задаваемые вопросы и лучше обращался со служанками, Гейбриелу не пришлось бы копаться в его прошлых прегрешениях.

Джеймисон скривил губы.

— Сомневаюсь, что вы можете позволить себе хотя бы единственную ночь с одной из присутствующих здесь женщин, не говоря уж о том, чтобы сделать кого-то из них своей любовницей.

Гейбриел был гораздо состоятельнее постоянно балансирующего на грани нищеты Джеймисона, но поскольку тот не являлся больше подозреваемым, Гейбриел не счел нужным спорить с ним. Он лишь почтительно склонил голову.

— Меня наняла мисс Вальдан.

Презрение, написанное на лице Джеймисона, сменилось усмешкой превосходства, и он потянул Мадлен за собой.

— Потанцуйте со мной.

Мисс Вальдан рассмеялась.

— Я люблю дерзких мужчин, но любой другой сначала по всем правилам пригласил бы меня на танец и только потом повлек за собой.

Джеймисон склонил голову в притворном раскаянии.

— Я не могу открыто высказывать своих желаний в присутствии вашего слуги. — Виконт оглянулся через плечо, дабы убедиться, что Гейбриел его услышал.

Ответ Мадлен потонул в сутолоке. Несколько минут спустя она возникла в центре зала рука об руку с герцогом Спенсером. Гейбриелу приятно было думать, что Мадлен не понравилось поведение Джеймисона, хотя скорее всего дело было в богатстве герцога.

Влажный теплый воздух настолько пропитался ароматами духов и одеколона, что у Гейбриела запершило в горле, и он вынужден был отойти к окну, при этом не выпуская Мадлен из виду.

Куртизанка улыбнулась какой-то шутке герцога и наклонилась к нему, чтобы ответить. При этом на ее лице застыло такое выражение, словно она собиралась поверить ему какую-то страшную тайну. Гейбриел усилием воли подавил желание подслушать их разговор. Впрочем, ему все равно это не удалось бы — слишком большое расстояние отделяло его от Мадлен. А она кружилась в танце, излучая такую чувственность, словно готовилась скомпрометировать любого, кто к ней подойдет. И ни один из присутствующих на балу джентльменов не в силах был отвести от нее взгляд из страха пропустить скандал.

Гейбриелу это было только на руку. Он мог спокойно изучать участников аукциона. Его расследование привело к тому, что список подозреваемых сократился до пяти человек. Среди них — Лентон, Биллингсгейт, Харли, Уоллес и Стедман. Еще двух подозреваемых он отбросил после того, как выяснил их местонахождение в ночь убийства. В итоге из интересующих его лиц на балу сейчас присутствовали только Лентон и Биллингсгейт.

Не спуская глаз с Мадлен, Гейбриел пробрался сквозь толпу поближе к Биллингсгейту.

Длинные черные волосы этого джентльмена были заплетены в косу, хотя один локон выбился, и Биллингсгейт нетерпеливо отбрасывал его с лица. Рядом с ним стояла пышнотелая блондинка, хотя все его внимание было сосредоточено на мисс Вальдан.

— Есть в ней что-то такое, чему я не могу противостоять.

— Во мне вам тоже кое-что нравилось. — Блондинка подошла ближе, обняла Биллингсгейта за талию и прижалась к нему всем телом.

Подняв руку, Биллингсгейт принялся грубо ласкать ее грудь сквозь лиф платья, не сводя при этом пристального взгляда с Мадлен.

— Вы всегда были для меня всего лишь неплохой любовницей.

Когда же блондинка возмущенно фыркнула и убрала руку, Биллингсгейт бесцеремонно оттолкнул ее и протиснулся ближе к центру зала.

Женщина едва не упала от такого сильного толчка, но Гейбриел успел подхватить ее. Карие глаза блондинки вспыхнули одобрением.

— Вам нужна компания?

Гейбриел покачал головой.

— Просто собираюсь кое-что выяснить.

— Идемте со мной. Возможно, я смогу чем-то помочь.

— Мне нужна информация о Биллингсгейте.

Язык женщины нервно прошелся по губам, и она бросила взгляд на своего любовника.

— Я пришла сюда не для того, чтобы тратить время на болтовню.

— Но вы не пожалеете.

Блондинка вновь бросила взгляд на Биллингсгейта.

— А он не узнает, что я с вами была излишне откровенной?

Гейбриел повел женщину в сторону небольшого алькова.

— Ни в коем случае.

Губы блондинки вновь растянулись в улыбке. На этот раз в кровожадной.

— Что вы хотите знать?

— Вы были его любовницей?

Блондинка пожала плечами.

— Не совсем так. Он навещал меня несколько раз, но ничего серьезного.

— Когда? — спросил Гейбриел.

— Года два назад.

Это означало, что блондинка ничего не знала о местонахождении Биллингсгейта в момент убийств. Но она могла бы помочь установить его связь с мисс Симм.

— Он когда-нибудь упоминал о дочери?

Глаза блондинки округлились от удивления.

— Нет. Он отнюдь не сентиментален. Он…

В этот момент Биллингсгейт обернулся. Он не смотрел в их сторону, но блондинка шарахнулась и поспешила прочь, прежде чем Гейбриел успел ее остановить. И заплатить ей.

Подобное поведение свидетельствовало о том, что она очень боится. И страх этот сразу же вывел Биллингсгейта на первую строчку списка подозреваемых.

Гейбриел подошел поближе к танцующим, чтобы Мадлен сразу смогла найти его по окончании танца. Ведь куда бы она ни пошла, Лентон и Биллингсгейт последуют за ней.

Гейбриел попытался представить каждого из них на месте джентльмена, о котором говорила Сьюзен. Впрочем, рассказала она не так уж много. Гейбриел знал лишь, что ее ухажер красив и титулован. Молодой человек попросту не дал сестре договорить. Он вернулся из Оксфорда слишком поглощенный собственными мыслями, уязвленный пренебрежительным отношением своих аристократов-однокашников. Гейбриел был уверен, что поклонник сестры не может иметь благочестивых намерений. Убежденный в собственной правоте, он даже не попытался расспросить Сьюзен, а вместо этого приказал ей держаться подальше от этого человека. Гейбриел вел себя так, словно Оксфорд сделал его всезнающим.

Возможно, он оказался прав в отношении поклонника сестры, а вот в отношении ее ошибся.

Вскоре вернулась Мадлен. Она так раскраснелась во время танца, что Гейбриелу захотелось позволить исходящему от нее теплу разогнать окутавший его холод.

В ее глазах вспыхнули огоньки.

— Ну, неужели нельзя быть милым? Чем это вы так напугали Лору?

Стало быть, глаза Мадлен загорелись не от встречи с ним. Она просто радовалась очередной возможности над ним посмеяться. А он-то поверил в ее искренность.

— Лору?

— Блондинку.

Гейбриел не видел смысла в том, чтобы скрывать от Мадлен правду.

— Я пытался навести справки о Биллингсгейте. А где же ваш поклонник номер один… или вернее, два?

— Попросила его принести мне бокал вина. Неужели вы никогда не общались с женщинами просто для того, чтобы развлечься?

— Во время работы никогда.

Мадлен подошла к Гейбриелу так близко, что если бы он опустил глаза, у него появилась бы возможность разглядеть весьма соблазнительную ложбинку между ее грудями.

— А вы хоть когда-нибудь бываете свободны?

— Нет.

Губы Мадлен растянулись в широкой улыбке.

— Могу себе представить, как вы приказываете женщинам разделить с вами постель.

Гейбриел понимал, что должен чувствовать себя оскорбленным, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме морщинки на изящном носике мисс Вальдан. Из-за этой детали ее улыбка превратилась из наигранной в почти искреннюю.

Мадлен выпрямилась, адресовав улыбку приближающемуся к ней джентльмену.

— Лентон! Я уж боялась, что не увижу вас сегодня.

Морщинка на носу мисс Вальдан разгладилась, вновь сделав улыбку сногсшибательной и… пустой.

Нахмурившись, Гейбриел внимательно посмотрел на Мадлен. Ничто в выражении ее лица не подтвердило его подозрений. Глаза все так же блестели, а лицо было таким же сияющим и живым.

Гейбриел почувствовал отвращение. Он глупец, а Мадлен слишком хорошо знает свое дело. Лентон тоже наверняка считал, что этот блеск в глазах и нежная улыбка предназначены ему одному.

При мысли об этом к горлу Гейбриела подступила тошнота.

Словно в подтверждение его догадки Лентон обхватил Мадлен за талию.

— Уедем отсюда со мной. Остальные вам не нужны.

Изящно развернувшись, Мадлен высвободилась из объятий Лентона, хотя и позволила ему поймать себя за руку.

— А я так надеялась потанцевать с вами.

Бедняга даже не понял, что добыча выпорхнула из рук.

— Когда вы освободитесь?

— Только через четыре танца.

Лентон простонал.

— Что ж, придется томиться в ожидании.

Многочисленные поклонники Мадлен оттеснили Лентона назад, но Гейбриел отказывался освобождать место подле нее. Он даже не пытался скрыть выражение еле сдерживаемого гнева на лице, и это обстоятельство — а может, его репутация? — позволили Гейбриелу выкроить между собой и толпой джентльменов свободное место шириной в ладонь.

Мадлен засмеялась над чьей-то глупой шуткой, раскрыла веер и принялась игриво обмахиваться, ограждая себя тем самым от толпы. Когда мужчины ответили дружным смехом на одну из ее довольно дерзких острот, Мадлен придвинулась к Гейбриелу и, прикрыв рот веером, прошептала:

— Ваш хмурый вид мог бы подобно грозовой туче затмить солнце.

Устремив горящий яростью взгляд на разряженного в пух и прах молодого щеголя, попытавшегося протиснуться поближе к Мадлен, Гейбриел ответил:

— Наверное, это не так уж плохо.

— Вы слишком старательно исполняете свои обязанности за тот скромный гонорар, что я вам плачу.

Деньги — не главное. Мадлен дала Гейбриелу гораздо больше: она предоставила ему возможность беспрепятственно наблюдать за Лентоном и Биллингсгейтом.

— Я делаю свою работу, вы — свою.

— Кстати сказать, я бы с большим удовольствием хмурилась, вместо того чтобы обмахиваться веером. Это менее утомительно.

Кончики губ Гейбриела дрогнули, прогоняя с лица недовольное выражение.

— Так попробуйте.

— Наверное, стоит. Ведь мужчины спят и видят встретить на своем пути даму с кислой физиономией. — На долю секунды на лице Мадлен возникло довольно комичное выражение, прежде чем вновь смениться обворожительной улыбкой.

Спустя несколько минут остальные куртизанки, заметив, что остались без кавалеров, принялись прокладывать себе путь в толпе джентльменов, обступивших Мадлен, в надежде обратить на себя внимание.

Но они недооценили талант Мадлен.

Она царила, точно языческая властительница, — шутила, флиртовала, притягивала к себе мужчин, точно пламя свечи мотыльков, но в то же время держала их на расстоянии. Исключение составляли лишь те несколько человек, что подошли поинтересоваться, в чем дело. Но и они скоро стали жертвами Мадлен.

Остальные дамы в зале остались ни с чем.

По мере того как они скучали все сильнее, морщины на лбу Гейбриела разглаживались.

Он стукнул по руке, коснувшейся его бока.

— Могу я одолжить этот веер? — пробормотал он, подходя ближе к Мадлен.

Та искоса посмотрела на своего сопровождающего.

— А может, лучше меч? Он бы вам больше подошел.

Кто-то ущипнул Гейбриела за ягодицу, заставив его сделать шаг назад и прижаться спиной к спине Мадлен.

— Скажите, что это была ваша рука.

Женщина рассмеялась.

— Надейтесь. Пора положить этому столпотворению конец. Не хочу, чтобы кого-то из моих воздыхателей растоптали. — Мадлен оперлась на руку какого-то пожилого джентльмена, позволив ему вывести себя в центр зала под недовольные возгласы и вздохи разочарования.

Без Мадлен, притягивающей к себе точно магнит, джентльмены постепенно рассеялись по залу. Гейбриел же некоторое время разминал плечи, освободившись от напиравшей с разных сторон толпы.

Рядом с ним возник Лентон, державший в пальцах нетронутый бокал с вином.

— Скоро мой танец, не так ли?

Кто знает, что на уме у этой женщины? Но Гейбриел не собирался упускать шанс побеседовать с Лентоном, раз тот вдруг проявил к нему интерес.

— Она вот-вот вернется. Вам всегда нравились такие женщины, как она?

— Она подобна свежему воздуху в моих легких. Я люблю ее с того самого момента, как впервые увидел.

— Давно вы ее знаете?

Лентон удивленно заморгал.

— Полагаю, так же как и все. С тех самых пор, как шесть месяцев назад она появилась в Лондоне.

Гейбриел проследил взглядом за беззаботно смеющейся Мадлен.

— А где она была до этого?

Лентон вздохнул.

— Понятия не имею. В раю, наверное. Или в Шропшире. — Сдвинув брови, он посмотрел в свой бокал. — Мне необходимо что-то покрепче. Я вернусь.

Когда Лентон ушел, Гейбриел попытался вспомнить все сплетни, слышанные им в последние несколько месяцев. Имя Мадлен не сходило с уст мужского населения Лондона. Ее обожали все — и простолюдины, и аристократы. Ее имя так часто появлялось на страницах газет, что затмевало собой все остальные новости. Но все это началось именно шесть месяцев назад. До этого никто, и в том числе Гейбриел, слыхом не слыхивал о мисс Вальдан.

И где же, черт возьми, она была до этого?

Мадлен с трудом высвободилась из объятий Уэзерсли. Он был настоящим спрутом, а вовсе не восьмидесятилетним стариком.

Мадлен поискала глазами Хантфорда, стоящего в сторонке. Ну ничего, она нарушит его уединение.

Мадлен старалась вести себя легко и беззаботно, хотя ей ужасно хотелось выпрыгнуть в ближайшее окно. И зачем она только приехала сюда?

В животе у нее раздалось совсем несвойственное приличной леди урчание. Ах да, деньги.

Подвыпивший джентльмен преградил Мадлен дорогу, и она ловко обогнула его, оставив в объятиях дамы, которую он выбрал для развлечения на сегодняшний вечер.

Спиртное лилось рекой весь вечер, а Мадлен по собственному опыту знала, что алкоголь и похоть всегда ходят рука об руку. Однако одно дело пробуждать в людях страсть, а совсем другое — защищаться of этих же самых людей. Совсем скоро придется отсюда уехать.

При ее приближении в нефритовых глазах Хантфорда вспыхнул огонь. Под его взглядом покачивание собственных бедер показалось Мадлен развязным и неприличным, а лиф платья — слишком тесным. И вновь ее охватило странное чувство. Нет, не ощущение собственной притягательности. Мадлен слишком хорошо изучила это безотказное оружие, чтобы обращать на него внимание. А ощущение того, что ты женщина, желающая, чтобы тебя соблазнили.

Эта женщина была совсем незнакома Мадлен и внушала ей ужас.

Ее заставило замедлить шаги не просто физическое влечение. Когда она стояла, прижавшись спиной к спине Гейбриела, ее удивило разлившееся по коже тепло. Оно не было жаром тела, прижавшегося к ней в душном зале, и не свидетельствовало о зарождающемся желании. Нет, это было совсем новое для Мадлен ощущение — ощущение безопасности. Не многим она доверяла защищать свою спину в бою. Вернее, всего двоим.

Теперь, очевидно, к ним добавился третий.

Мадлен ужасно захотелось ущипнуть хмурящегося Хантфорда за щеку.

— Идемте, добудем вам немного еды. Не хочу, чтобы меня называли безжалостной.

— Лентон собирался вас отыскать.

— Вы правы. Лучше поспешить, прежде чем его попытка увенчается успехом.

Гейбриел согласно кивнул, и Мадлен двинулась в сторону столовой. Она остановилась на пороге, и с ее губ сорвался непрошеный смешок. Она обещала Хантфорду скандал, не так ли?

На столе в центре комнаты на нескольких серебряных подносах расположилась обнаженная женщина. Ее тело украшали разнообразные фрукты. И по мере того как джентльмены разбирали угощение, ее тело обнажалось все больше.

Наверное, Мадлен и ее сопровождающему стоило держаться подальше от стола с фруктами. А вот мясо выглядело весьма аппетитно. И все же Мадлен оглянулась на Хантфорда.

— Вы голодны?

Молодой человек нахмурился еще сильнее.

— Уже нет.

— Мадлен! — воскликнул один из джентльменов, и его рука с кистью винограда замерла в воздухе.

Мадлен с трудом подавила желание поморщиться, когда ее вновь начали окружать мужчины, отделяя от стола с едой.

— Принести вам тарелку? — услужливо поинтересовался один из них.

Если только она не будет со стола с голой женщиной.

Внезапно Мадлен заметила краем глаза какое-то движение, и, повинуясь интуиции, отскочила в сторону. Крупная клубника ударилась в грудь мужчины, стоящего рядом с ней.

— Жадная ведьма! Все эти мужчины должны были сходить с ума по мне! Ты хотя бы представляешь, сколько пришлось лежать без движения, пока на мне раскладывали фрукты? — Женщина встала со стола, а украшавший ее разноцветный «наряд» валялся теперь на полу. Она подхватила вазочку со сливками и метнула ее в Мадлен. Гейбриел тут же прикрыл ее своим телом, но вазочка не достигла цели, просвистев у него над головой и попав в мужчину, стоящего слева от Мадлен.

— Мой любимый жилет! — Бедолага с негодованием принялся очищать с одежды сливки. Жирные брызги попали на его соседа, и тот смотрел теперь на свой рукав мутным взглядом изрядно набравшегося человека. Внезапно он расхохотался и, схватив с ближайшего стола пирожное, метнул его в своего обидчика. Внезапно воздух столовой наполнился летающими пирожными и кусками жаркого, когда в битву вступили остальные гости.

Мадлен схватила Гейбриела за рукав.

— Приятно осознавать, что будущее Англии находится в таких надежных руках.

По дороге к двери им пришлось увернуться от летящего прямо на них куска говядины. В дверях они столкнулись с лакеем, держащим в руках поднос с миндальным печеньем. Не останавливаясь, Мадлен схватила с подноса три штуки, но лакей даже не заметил этого.

— Вам приходилось воровать?

Ей действительно пришлось пару раз украсть, но в основном этим промышлял Клейтон.

— По крайней мере мы знаем, что это печенье еще ни на ком не побывало. А теперь давайте отыщем место потише и поедим. Думаю, сюда. — Мадлен не думала, она знала наверняка. — Чуть раньше она изучила дом, нарядившись посудомойкой, хотя в последние несколько недель ей ни разу не пришлось воспользоваться своим талантом перевоплощения. Мадлен проскользнула в высокие двойные двери в дальнем конце холла и свернула в узкий, тускло освещенный коридор.

Хантфорд окинул помещение взглядом.

— Коридор для слуг?

— Один из нескольких. Он ведет в прачечную и погреб.

В воздухе витал запах угольной пыли и щелока. Не слишком приятный аромат, но Мадлен знавала и похуже. Она протянула Хантфорду печенье и уселась на верхнюю ступеньку.

Молодой человек последовал ее примеру.

— Никогда бы не подумал, что вы можете сидеть на ступеньках.

Мадлен на мгновение перестала жевать.

— Я удивлена, что вы вообще обо мне думали.

Хантфорд пожал плечами, не обратив внимания на выпад.

— Вы не похожи на женщину, которая вот так запросто сядет на грязные деревянные ступени.

Мадлен изящно фыркнула.

— Моя изысканная задница действительно снисходит лишь для дорогой мебели. — Мадлен откусила кусочек печенья. — Но проголодавшись, я могу сидеть где угодно.

Гейбриел хотел сказать что-то еще, но потом понял, что проиграл словесную дуэль, и улыбнулся.

Сердце Мадлен замерло, а потом забилось снова. Эта улыбка вовсе не превратила его в красавца. Нет, перемена была почти неуловимой. Благодаря своей улыбке Гейбриел как бы стал доступным. Взгляд его бледно-зеленых глаз смягчился, а напряжение, заставляющее губы постоянно сжиматься, отпустило.

Мадлен подавилась сахарной пудрой, обильно покрывавшей печенье, и Гейбриел бросил на нее озабоченный взгляд.

— Все в порядке?

Мадлен кивнула и сосредоточилась на еде. Она обожала сладости, поэтому решила продлить удовольствие, откусывая маленькие кусочки, смакуя нежный ореховый вкус и издавая тихие возгласы наслаждения.

Хантфорд же не притронулся к еде.

Наверное, ей стоило попросить Гейбриела отдать ей свое печенье. Но нет, она и так уже съела целых два.

Вздохнув, Мадлен поднесла руку ко рту и принялась старательно облизывать палец за пальцем.

Гейбриел глухо выругался, а потом быстро положил печенье себе на колено, схватил Мадлен за руку и потянул к себе. Его загрубевшая ладонь источала тепло.

— Я могу помочь.

Подушечка большого пальца принялась описывать круги на нежной коже запястья Мадлен, вызывая чувственную пульсацию в ее лоне.

Да что он такое творит? И почему она позволяет ему это?

— Хантфорд…

— Гейбриел звучит лучше, вам не кажется?

Мадлен знала таких мужчин. Гейбриел ни за что не впустит в свою Жизнь женщину. Разве что на время. Но она не будет всего лишь случайной любовницей. Несмотря на то что соблазн велик…

Внезапно в ладони Мадлен оказался носовой платок.

— Вот, держите. — С довольной ухмылкой Гейбриел разжал пальцы.

Животное!

Разочарованию Мадлен не было предела, и все же на ее губах заиграла ответная улыбка.

— Отлично сработано.

Гейбриел взял печенье.

— Так и было задумано.

И все же Мадлен не могла ему позволить одержать победу, поэтому спросила:

— Вам понравился вечер?

— Какая его часть? Давка в зале или битва в столовой? — Гейбриел стряхнул с колена сахар. Теперь пришла очередь Мадлен наблюдать за работой мускулов на подбородке мужчины, когда он жевал. — Мне кажется, вы завлекли меня сюда под фальшивым предлогом. Ничто меня не шокировало. Разве только вы сама, поедающая ворованное печенье на лестнице для слуг.

И когда это Хантфорд успел понять, что она не может устоять, когда ей бросают вызов?

Мадлен протянула руку и отерла с губ Хантфорда крошки, позволив своему пальцу задержаться на гладкой теплой коже.

— Это оттого, что вы не покидали бальный зал.