ВКК, Дремучий лес, вечер 23 червеня [23 июня]

Смеркалось. Тени деревьев закрыли весь слабый свет заходящей звезды. Оттого лес кажется более дремучим, скорее неправдоподобным, но не менее страшным и пугающим. Видимость упала практически до нуля. Вверху заохала сова, где-то рядом завыл волк, ему откликнулись другие. Высокие колючие ели не особо поднимали настроение путников, скорее наоборот. Даже казалось, что лес просто хочет избавиться от нежелательных посетителей.

Проблема ночлега все настойчивее требовала решения. Анастас первым нарушил молчание: «Вот здесь и заночуем», сказал он, когда путники вышли на поляну.

— Ты уверен? — протянул Андроник, пристально рассматривая окружающую действительность. Место не внушало доверия, но выбора все равно не было.

— У тебя есть лучшие предложения? Мы петляем уже черт знает сколько времени, чудом не увязли в болоте и не утопли в реке, рискуя стать прислужниками сомнительных особ со скверным характером, — при воспоминании о русалках Анастаса передернуло.

— Зато достаточно симпатичных, — задумчиво и не осторожно сказал Андроник.

— Вот и надо было с ними оставаться! Чего просил вызволять, Аполлон хренов?! — вспылил Анастас. Цезарь молча понурил голову.

— То-то. Кроме того, за все время мы не то не выдели ни одной живой души, не говоря уже о пристанище. В общем, выбора все равно нет. Хотя нет. Есть один. Надо только связаться с Царьградом, пусть пришлют переносной дворец и легион охраны, а то в лесу холодно и страшно, — когда Андроник почувствовал, что словарный поток друга в значительной степени иссяк и примирительно сказал:

— Я понимаю, что ты весь на нервах, но криком ничего не добьешься. Впрочем, выход у нас есть. Видишь вдалеке смутно просматривается тропинка? Вдруг мы выйдем к какому-нибудь жилищу? Все же это лучше, чем доставлять волкам ужин из двух блюд. Что мы теряем?

Примирительный тон Андроника остудил его спутника, Анастас рассудил, что терять действительно нечего сказал:

— Хорошо. Будь по-твоему. И еще. Извини, что я вспылил.

— Ничего страшного. Alia commitenda, alia celenda [Об одном следует говорить, о другом — молчать (лат).].

— Чего? — уже привычно переспросил Анастас. Латынь, которую он не понимал, порядком раздражала.

— Я говорю, пошли скорее, а то скоро солнце сядет.

— Вот выучу латынь, тогда будешь знать, — сквозь зубы пробурчал Анастас.

Тропа сильно петляла. Сложно сказать, сколько десятков лет здесь не ступала нога человека, кое-где можно было заметить очертания подков и подводы, но в целом высокая трава скрывала все следы воздействия извне. Хотя возможно раньше присутствие человека было заметно сильнее.

Скоро тропинка начала уширятся, теперь спутники шли плечо к плечу. Все это время они смотрели под ноги, опасаясь как камней, так и живущих неподалеку змей. Невзначай Андроник поднял голову и остолбенел, Анастас же продолжал разговор, точнее монолог: — Миру срочно необходимы технические изменения, все что я здесь видел устарело и морально и материально. При удачных обстоятельствах промышленную революцию удастся провести лет за десять. Для начала…, - и тут он оглянулся. Дыхание перехватило, лицо изобразило крайнюю степень удивления, соседствующую со страхом, нехорошо засосало под ложечкой. Анастас почувствовал суеверный ужас.

Непосредственно перед ним возвышался огромный частокол, на каждом колу виднелся предмет. Анастас с трудом подавил тошнотворный рефлекс:

— Надеюсь, это не то о чем я думаю, — сказал он, указав на частокол.

— Боюсь, что это именно то, — успокоил его Цезарь. Желудок Анастаса снова взбунтовался. Вдобавок услужливое воображение нарисовало радостную картину, что черепа иногда меняют, когда попадаются одинокие путники, но эту мысль Анастас уже не стал высказывать.

Поодаль от заграждения находились старые вороты, точнее их останки: сорванные с петель, они намертво вросли в землю, не преграждая путь непрошенным гостям. Когда путники миновали их, тропинка превратилась в дорогу из желтого камня. Андроник наклонился и что-то тщательно рассматривал, затем рассеянно произнес:

— Интересно, зачем надо было делать дорогу?

— Странный вопрос для римлянина, или тебя смущает, что она ведет не в Рим? — нервно хохотнул бета-тестер.

— Я имел в виду, зачем выкладывать дорогу из золота! — хмуро заметил Андроник, не оценивший шутки.

— Уверен? — Стас с интересом посмотрел под ноги.

— Золото я отличу от чего угодно!

— Кхм, или хозяин дома презирает деньги, или это ловушка для банальных грабителей. В любом случае пошли.

Дорога привела их к пологому холму, на котором находилась изба. Вблизи частокол с воткнутыми черепами и другими продолговатыми костями оказывал еще более зловещее впечатление. Воображение снова нарисовало картину их происхождения, с трудом Анастасу удалось убедить себя, что все они останки животных. Но когда они подошли ближе, то поняли, что самое пугающее — изба, стоящая на двух столбах. Несмотря на всю видимую неустойчивость конструкции, она и не думала падать.

— Что делать будем? — встревоженный голос Андроника вернул спутника в реальный мир, но ужас застыл в глазах. Ромеец чувствовал себя не лучше, но пытался скрыть непроизвольную дрожь в руках. Несколько минут они, молча, переводили взгляд, то на избу, то на лес, который в сгустившихся сумерках стал еще более дремучим и негостеприимным.

Несколько придя в себя Анастас глубоко вздохнул и сказал «Будем искать!». Затем окинул взглядом поляну и зашагал к близлежащему пню. Небрежно смахнул листья и прочий мусор, Анастас достал ноутбук. Пальцы привычно забегали по клавиатуре. Прекрасно понимая, что в ближайшее время спутник изолирован для внешнего мира, Андроник присел на другой пень.

Солнце продолжало садиться, и освещала незначительную часть поляны. От мысли ночевать в лесу Андроника передернуло. В подтверждение мысли раздался одинокий вой волка, вскоре к нему добавились остальные. «Для полного счастья не хватает только стервятников или воронов в крайнем случае» — подумалось ему, но шутка не прибавила оптимизма. Он попытался отвлечься и подумать о чем-то хорошем, но это не вышло — нахлынули воспоминания о путешествии, маскараде с Василием, попытка убийства, заговоры и теперь поиски княжны, отнюдь не увеселительная прогулка. Событий так много, что осмыслить их просто невозможно, не говоря о том, чтобы предвидеть дальнейшее развитие. Из раздумий вывел радостный возглас Анастаса. Когда Андроник посмотрел в его сторону, приятель уже складывал ноутбук. В руках он держал листок бумаги.

— Ну что? Все узнал?

— Все что возможно. В принципе не все так плохо, в случае всего придется импровизироват, ь — и бодрым шагом поспешил к избе. Андроник еле успевал за ним:

— И чей же это дом?

— Бабы-Яги. Бывшая богиня, охраняет вход в царство смерти, — коротко добавил Анастас, не сбавляя шага. Андроник поступил также. Когда смотришь в глаза смерти, лучше идти быстрее, вдруг вблизи старушка плохо видит?

Подойдя ближе спутники обнаружили, что избушка не только не имеет ни окон, ни дверей — сплошная стена, но еще находится на двух бревнах похожих на куриную лапу и оттого качается из стороны в сторону.

— И что теперь делать? — растерянно спросил ромей. Не отвечая Анастас подошел ближе, подул и, читая с листа проговорил:

— Избушка, избушка стань к селу задом, ко мне передом!

— Думаешь поможет? — скептически отозвался Андроник.

— Не знаю. Написано, что должно.

— А ну раз написано, — но Анастас оставил сарказм без внимания. Вдвоем они уставились на избушку, гадая, произойдет что-то или нет. Анастас отметил, что наверняка где-то поблизости вмонтировано лингвистическое устройство. Пауза затягивалась. Программист подумывал, что сервер просто отклонил его запрос либо из-за неверной интонации, либо произношения, посчитав не «русским духом», значение которого Анастас до конца так и не понял.

Это единственное объяснение с сугубо материалистических позиций, которое Анастас приходило в голову. В противном случае пришлось бы признать магию и прочую идеалистическую чушь, что недопустимо в принципе. Впрочем, не стоит делать поспешных выводов, нужно все взвесить и обдумать. За время, проведенное в этом мире, он перестал удивляться увиденному и отрицать очевидное.

Внезапно мучительное ожидание закончилось. Избушка начала медленно вращаться вокруг своей оси и через некоторое время перед друзьями оказалась дверь. Условно, конечно. Всерьез назвать дверью груду плохо связанных молодых деревьев и кустов, язык не поворачивался. Ничего не оставалось, как зайти.

Сразу же ударил резкий удушающий запах разлагающего труда. «Хочется верить, что это животный» — хмуро подумал Стас. Темное помещение освещал слабый лунный свет, с трудом пробивающийся через небольшое оконце. Вдвоем они стояли, оглядываясь в нерешительности. Положение спас возглас, откуда-то сверху:

— Фу-фу-фу! Чую русским духом пахнет, аж нет мочи дышать! — Андроник гневно выкрикнув:

— Можно подумать тут хорошо пахнет! — продолжить он не успел, так как получил болезненный тычок под ребра. «Тихо ты! Так надо», — сквозь зубы прошипел Анастас. Послышались шаркающие шаги, и стало немного светлее — спутники увидели сгорбленную старушку, прихрамывающую на левую ногу. Обстановка жилища прояснилась — половину комнаты занимала огромная печь, чуть поодаль стол добротный, хотя далеко не новый стол, в углу стоял еще один стол, поменьше и заваленный разный склянками, засохшими растениями и паутиной. Между ними размещался внушительных размеров шкаф.

Мельком взглянув на гостей, старушка присела на табурет. Помолчав, она спросила:

— Доброго здоровья добры молодцы. Куда путь держите? Дело пытаете али от дела летаете?

— Дело в том, что мы ищем… — начал было Андроник, но опять получил тычок, на этот раз в бок.

— Бабушка, — начал Анастас, искоса поглядывая на шпаргалку, — чего это ты с расспросами пристаешь? Ты прежде напой-накорми, баньку истопи. Да после про вести и вопрошай! — Старушка смутилась и проговорила:

— И то, правда, что я дура старая у голодных выспрашиваю! Сейчас все будет, — она начала суетится, то выбирая одежду, то стеля скатерть и расставляя посуду. Потом на какое-то время она пропала и когда они начали уже беспокоится, вернулась и пригласила гостей попарится. Они направились за ней. Несмотря на опасения, которые оба не хотели высказать друг другу, ничего страшного не случилось и уставшие, но чистые и потому довольные сели за накрытый стол.

Друзей поразила перемена произошедшая с избушкой — в комнате было светло, все было убрано и нигде не было ни пылинки. Еще больше поражал стол: в центре возвышается огромный самовар, возле него такое количество разнообразных яств, что съесть их под силу не меньше дюжины дюжих молодцов.

Первый тост подняли за гостеприимство, затем за хозяйку, затем за удачу, потом за дружбу. Захмелев, начали говорить свободно, установилась дружеская атмосфера. Начали вспоминать как хороша жизнь в сказках.

— Убил коршуна — тебе и город, и богатство и красавица-жена, — проговорил Андроник когда-то давно читавший книги славянских сказаний в огромной Константинопольской библиотеке, хранившей книги разнообразных авторов и направлений.

— Эх, сладкая сказочная жизнь, — вторил Анастас.

— А это совсем и не сказка, — вдруг спокойно твердым и главное трезвым, несмотря на количество выпитого хмеля, голосом проговорила Яга.

— Бабуся, ик, хотите сказать, что эта вся история с островом, богатырями, белкой и прочими полезностями имела место быть? — заплетающим голосом спросил Андроник.

— Ну, не совсем, конечно, — чуть смутилась старушка, — остров не то чтобы создавали, сколько создали локальное поле и уменьшился уровень воды. Давно это было, когда Венера встречи тут амурные устраивала. И как-то неудачно она в лебедушку оборотилась. Тут-то ее и подстерегли. Оно конечно ничего страшно, она ж бессмертная, но на Олимпе пришлось бы долго объяснять что да почему. Муж у нее больно ревнивый. Так что хлопец помог ей очень вовремя. Вот она ему остров и подарила и пару чудес в придачу. И женку из Нептунового царства выбрала. Тоже красавица, рукодельница, а поет как! И главное живот до сих пор душа в душу. Вот диво дивное! А ель с белкой — это не особо и чудо, просто редкий исчезающий вид. У меня в лесу был, вот я племяшке и подарила.

— Племяннице? Так вы, бабушка, тоже богиня что ли? — Анастас сразу протрезвел — мало того такое утверждение серьезно било по его материалистическим представлениям, так панибратство с богами вряд ли сулит что-то хорошее кроме постоянных неприятностей — боги они существа непостоянные.

— Ну-у, — неопределенно протянула та, — все мы боги. В той или иной степени.

— А как же богатыри и дядька, этот, как же его? — Андроник, не понаслышке знающий, что такое боги и чем заканчивается их покровительство, решил сменить тему.

— Черномор. Что ж у нас богатырей мало что ли? Этим дурням только того и подавай, что морды бить. А вообще-то это наш морской конвой, а то мало ли кто…Так что чудес особо и нету. Хотя племяша, конечно, красавица!

— Ни словом сказать, ни пером описать?

— Истинно так, милок, истинно так. Да и я в молодости была не дурна собой. Многие женихи замуж звали, даже сам Кощей! Вот только работа у него пыльная, замок шумный, сплошь каменный, а я покой люблю, жить не могу без природы, — мечтательно проговорила Яга.

— Или может дело в ревности, а? У Кощея, небось, полно принцесс разных, ой! — тут Андроник, который успел прочитать, что его друг нашел в своей переносной библиотеке, застонал, схватившись за коленную чашечку. Яга вздрогнула, точно очнулась и посмотрела на гостей, но Анастас сделал абсолютно невинное лицо, что она успокоилась. Или сделала вид. Кто ж этих ведьм поймет-то? Затем Яга засмеялась, да так залихватски, что у Анастас возникли сомнения не водит ли эта старушка (старушка ли?) их за нос, но ничего не сказал.

— Нет, конечно же, нет, — проговорила она, успокоившись, — да и не ворует он никого.

— Как это? Но ведь все говорят, — начал было Анастас.

— Мало ли что говорят, — холодно прервала его Яг, а — сами они к нему идут. Молодые ведь, интересуются всем, а что они видят дома? Уборка, готовка, да пряжа. А если девка княжья пропадает, так ее сам князь и привозит. С одной стороны, уму-разуму научится, с другой стороны, замуж наконец-то отдать можно. И вообще Кощей много чего делает для правителей, не бескорыстно, разумеется, но очередь к нему изрядная.

— Очень интересно, — дипломатично протянул Андроник, мучительно соображая как бы переменить скользкую тему:

— А знаете, мы так долго плутали пока сюда добрались, — «не бог весть что, а все же лучше чем ничего» — подумал ромей. Старушка улыбнулась.

— Знаю, конечно, знаю. Под горячую руку лешему попали. Он давеча соседу в карты зайцев да белок несколько тыщ проиграл. А когда гнев поутих, уже вечер на дворе. Говорит мне, куда ж их девать на ночь глядя, приюти на ночь. А мне-то любая живая душа в радость. Вот он к избушке моей и вывел, а то ведь Дремучий лес не место для прогулок. Каким ветром вас сюда занесло? — рассказ занял несколько часов. Когда Андроник закончил, было далеко за полночь. Яга встала со стула сладко зевнула и широко потянулась, что кости затрещали. Спутники выжидающее посмотрели на старушку.

— Ну, что, добрый молодец, любишь красну-девицу? — хитро прищурившись спросила та.

— Ну, не то чтобы люблю, просто объективные социально-экономические причины при нынешней субъективной конъюнктуре…

— Чаво? — прокашляла Яга. Анастас понял, что пора брать дело в свои руки. Пихнул в бок Андроника, сам затараторил:

— Бабушка, ну, конечно, любит. Какте могут быть вопросы? Просто места себе не находит. Вот, бред уже начался. Того и гляди в жар кинет. Вот оно настоящая любовь-то… — Яга хитро прищурилась. Анастас одарил ее самой честной улыбкой, на какую был способен. Тяжело сказать подействовало ли природное обаяние бета-тестера на ведьму, но та одобрительно хмыкнула.

— Время уже позднее, идите опочивать. Утро вечера мудренее, — Яга небрежным жестом указала в сторону окна, и спутники увидели расстеленные кровати, которых, как мог поклясться Анастас, еще мгновение назад не было. Но он слишком устал, чтобы задавать вопросы. Удовлетворить любопытство он не смог и утром, потому что странным образом позабыл, пока они не уехали и избушка не скрылась из виду.

Яга убедившись, что гости крепко спят, вышла во двор и начала колдовать. Через час. Довольная плодами работы она одобрительно хмыкнула и тоже пошла спать.