Глава 1
— Его нет на месте, — отрезал дежурный по отделению.
— И где же он?
— На вызове.
Фокс впился немигающим взглядом в дежурного, отдавая себе отчёт в том, что это абсолютно бессмысленно. Дежурный принадлежал к числу тех «старых волков», которые уверены, что всё на этом свете повидали и их уже ничем не удивишь. Фокс опустил глаза на следующую фамилию у себя в списке.
— Хелдейн?
— На больничном.
— Майклсон?
— На вызове вместе с инспектором Скоулзом.
Тони Кай стоял за левым плечом Фокса. Слово ещё не сорвалось у него с языка, а Фокс уже точно знал, что именно скажет его напарник.
— Нет, это просто цирк, да и только.
Фокс повернул голову и метнул в сторону напарника предостерегающий взгляд. Теперь наверняка по отделению поползут слухи: приехали, мол, в город Контролёры, но не застав никого на месте, выразили своё неудовольствие. Дежурный переминался с ноги на ногу, стараясь не выказывать слишком уж явного злорадства по поводу такого поворота событий.
Тем временем Фокс воспользовался моментом, чтобы оценить обстановку. Стены, как и полагается, уклеены множеством разномастных записочек. В общем и целом вполне современное отделение полиции, что означает, что с тем же успехом это могла быть приёмная хирургического отделения больницы или департамента социальной службы, если, конечно, не обращать внимания на упреждающий знак, извещающий о том, что уровень террористической угрозы изменён с НИЗКОГО на УМЕРЕННЫЙ. Ничего, что напрямую относилось бы к Фоксу и его напарникам: поступил рапорт о взрыве в лесном массиве на окраине Локерби. Скорее всего подростки, и достаточно далеко от Керколди. И тем не менее все полицейские отделения страны получили соответствующие распоряжения.
У кнопки на посту дежурного красовалась от руки написанная табличка: НАЖМИТЕ ДЛЯ ВЫЗОВА ДЕЖУРНОГО. Что Фокс и сделал три или четыре минуты назад. За спиной дежурного висело полупрозрачное зеркало, и тот наверняка некоторое время наблюдал за тремя новоприбывшими: инспектором Малькольмом Фоксом, сержантом Тони Каем и констеблем Джо Нейсмитом. Об их приезде отделение оповестили заранее. Мало того, было оговорено точное время бесед с инспектором Скоулзом, сержантами Хелдейном и Майклсоном.
— Думаете, это в первый раз, когда нам пытаются навешать лапшу на уши? — спросил Кай дежурного. — Что ж, может, в таком случае мы вместо них поговорим с вами?
Фокс перекинул страницу у себя в папке.
— Тогда как насчёт вашего босса… Суперинтендант Питкетли?
— Её ещё нет на месте.
Кай с притворным изумлением взглянул на часы у себя на запястье.
— Она на важном совещании в главном управлении, — пояснил дежурный. Джо Нейсмит, стоявший за правым плечом Фокса, казалось, с головой ушёл в изучение проспектов, валявшихся на стойке. Фоксу это нравилось: такое поведение говорило о спокойной уверенности, уверенности в том, что эти офицеры будут допрошены, и допрошены по всей форме, и что эта извечная манера тянуть кота за хвост не испугает опытных офицеров из департамента по надзору и контролю.
Контролёры: это определение уже успело устареть, хотя Фокс и его команда продолжали по привычке использовать его, по крайней мере между собой. Вплоть до недавнего времени их инстанция именовалась «Надзор и контроль». Теперь их называют «Профессиональная этика и стандарты». На будущий год снова как-нибудь переименуют: к общему неудовольствию, уже активно обсуждалось название «Стандарты и ценности». Но по существу они оставались Контролёрами: полицейскими, которые осуществляют надзор за другими полицейскими. Вот почему эти другие полицейские редко встречают их с распростёртыми объятиями.
И крайне редко оказывают содействие.
— Главное управление — это в Гленротсе? — уточнил Фокс у дежурного.
— Угадали.
— За сколько туда можно добраться на машине — минут за двадцать?
— Если по дороге не заплутаете.
На посту дежурного зазвонил телефон.
— Но вы всегда можете подождать, — сказал он, поворачиваясь, чтобы снять трубку, и начиная приглушённый разговор, стараясь держаться спиной к Фоксу.
Джо Нейсмит взял со стойки брошюрку о внутренней безопасности и, плюхнувшись на один из стульев у окна, углубился в чтение. Фокс и Кай обменялись многозначительными взглядами.
— Ну, что скажете? — спросил наконец Кай. — Может, пока суд да дело, прошвырнемся по городу?
Керколди. Приморский городок в графстве Файф. Кай привёз их сюда на своей машине. От Эдинбурга сорок минут езды. Большую часть пути они проделали по внешней полосе автомагистрали. Пересекая мост Форт, они обсуждали нескончаемый поток машин, ползущий им навстречу утром очередного рабочего дня.
— Вот, понаехали отнимать у людей рабочие места, — пошутил Кай, давя на клаксон и включая поворотник. Оказалось, что Нейсмит — единственный, кто располагает маломальскими сведениями о местных достопримечательностях.
— Линолеум, — сообщил он. — Керколди издавна им славился. А ещё здесь родился Адам Смит.
— А за кого он играл? — полюбопытствовал Кай.
— Ни за кого. Он был экономистом.
— Гордон Браун? — добавил Фокс.
— Тоже из Керколди, — подтвердил Нейсмит, кивая.
А теперь, стоя в приёмной полицейского отделения, Фокс мысленно взвешивал «за» и «против». Можно, конечно, сидеть здесь и ждать, теряя терпение с каждой минутой. Или же можно позвонить боссу в Эдинбург и пожаловаться. А уж босс, в свою очередь, позвонит в главное управление полиции графства Файф, и в конце концов что-нибудь да произойдёт. Ну да. Именно так повёл бы себя первоклассник, который чуть что бежит жаловаться папочке на обидчика из старшего класса.
Или…
Фокс снова взглянул на Кая. Кай понимающе улыбнулся и постучал тыльной стороной ладони по брошюрке Нейсмита.
— Доставай пробковые шлемы, малютка Джо, — сказал он. — Самое время углубиться в джунгли.
Поставив машину на набережной, они немного постояли на берегу залива, устремив взгляды в сторону Эдинбурга.
— Похоже, там вовсю светит солнышко, — заметил Кай, застёгивая пальто на все пуговицы. — Держу пари, ты сейчас кусаешь себе локти, что не надел ничего посущественней, чем эта твоя спецовка.
Джо Нейсмит уже привык к этим шпилькам, но всё-таки поднял воротник своей недавней стильной покупки. С Северного моря дул резкий пронизывающий ветер. Морская гладь была покрыта рябью, а лужи вдоль променада свидетельствовали о том, что приливная волна порой перехлёстывает через волнорез. У чаек над их головами был такой вид, будто им с трудом удавалось удерживаться в воздухе. В конструкции береговой линии было что-то странное: от неё почти не было толку. Дома будто отворачивались от моря, стремясь всеми своими фасадами к центру города. Фокс подмечал эту особенность и в других городах Шотландии — от Форт-Уильяма до Данди; казалось, проектировщики начисто отрицали сам факт существования береговой линии. Он никогда не мог этого понять, но сомневался, что Кай и Нейсмит смогут разъяснить ему этот вопрос.
Джо Нейсмит предложил прогуляться по пляжу, но Тони Кай уже углубился в одну из боковых улочек, ведущих к кафетериям и магазинчикам Керколди, оставив Нейсмита шарить по карманам в поисках мелочи для оплаты парковки. Узенькая главная улица была сплошь перегорожена: там полным ходом велись дорожные работы. Кай перебежал на другую сторону и продолжил карабкаться вверх.
— Куда он понёсся? — посетовал Нейсмит.
— Тони в таких вещах дока, — пояснил Фокс. — Ему абы какая забегаловка не подойдёт.
Кай притормозил у дверей и, убедившись, что товарищи его увидели, устремился внутрь. В заведении под названием «Пэнкейк» было светло, просторно и, что немаловажно, немноголюдно. Они заняли угловой столик и попытались напустить на себя вид завсегдатаев. Фокс не раз задавался вопросом: правда ли, что копы во всём мире неосознанно ведут себя точно так же? Ему нравились угловые столики. Отсюда было удобно наблюдать за тем, что происходит, а также за тем, что может произойти. Нейсмит ещё не успел хорошенько выучить этот урок, и казалось, его вполне устраивало, что он сидит спиной к выходу. Фокс втиснулся рядом с Каем и, окинув зал профессиональным взглядом, обнаружил только нескольких оживлённо беседовавших дамочек, которые не обратили никакого внимания на трёх новых посетителей. Они молча изучили меню, сделали заказ и подождали, пока официантка вернётся с подносом.
— На вид вполне аппетитно, — отметил Нейсмит, принимаясь энергично намазывать лепёшку низкокалорийным маслом.
Фокс захватил с собой папку.
— А это, чтобы вы не очень расслаблялись, — сказал он, вываливая на стол её содержимое. — Пока чай остывает, у вас будет возможность освежить память.
— Стоит ли рисковать? — спросил Тони Кай.
— В смысле?
— В смысле масляное пятно на титульном листе. Несолидно будет выглядеть, когда мы приступим к допросам.
— А мне сегодня всё по барабану, — парировал Фокс. — Я всё-таки рискну…
Кай испустил сокрушённый вздох, и все трое углубились в чтение.
Причиной их приезда в этот город стал некто Пол Картер. Сотрудник полиции в звании констебля, пятнадцать лет службы в органах правопорядка. Тридцать восемь лет, из семьи потомственных полицейских — и отец, и дядя служили в полиции графства Файф. Исковое заявление против него подал этот самый дядя, Алан Картер, обвинив племянника в употреблении наркотических веществ, аморальном поведении и злоупотреблении служебным положением. По словам двух женщин, задержанных Картером за непристойное поведение в нетрезвом виде, он согласился снять с них обвинения, если они будут «сговорчивы».
— Господи, неужели ещё где-нибудь так выражаются — «сговорчивы»? — пробормотал Кай, одолев половину страницы.
— В газетах и залах суда, — ответил Нейсмит, смахивая хлебные крошки со своей копии материалов дела.
Малькольм Фокс внимательно изучал вырезки из газет, пестревшие фотографиями Пола Картера, покидающего здание суда после дачи показаний. Стрижка «под горшок», изъеденное угрями лицо. Взгляд такой свирепый, что вот-вот испепелит камеру вместе с фотографом.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Картеру был вынесен вердикт «виновен». Главный судья графства Файф особенно подчеркнул, что «напарники констебля Картера либо полные глупцы, либо его злостные соучастники». Что означает одно: эти ребята много лет знали, что за птица этот Картер, но покрывали его, врали ради него, быть может, даже предпринимали попытки подделать свидетельские показания, а также оказывать давление на свидетелей, чтобы те не вздумали высунуть нос.
Все эти факты и привели в город Контролёров. Полицейские шишки графства Файф желали знать, а заодно заверить общественность (и, что более важно, средства массовой информации), что расследование будет проведено со всей тщательностью, и поэтому попросили соседей разобраться в этом деле. Фоксу были переданы нормативные акты, регламентирующие основные принципы отсрочки исполнения наказания, а также порядок отсрочки исполнения наказания в графстве Файф, и письменный рапорт начальника полиции, в котором достаточно пространно объяснялось, почему три находящихся под следствием офицера до сих пор не отстранены от своих обязанностей — это делалось «исходя исключительно из интересов полиции».
Фокс отхлебнул чай из чашки и пробежал глазами ещё одну страницу. Едва ли не каждое предложение в тексте было подчёркнуто или выделено маркером, поля испещрены его собственными пометками, вопросительными и восклицательными знаками. Почти весь текст он знал наизусть; мог прямо сейчас встать и отбарабанить его посетителям кафетерия как «Отче наш». Хотя наверняка они и так об этом шушукаются. В таких провинциальных городках все быстро принимают ту или иную сторону и стойко защищают свои предубеждения. Картер был отпетый сукин сын, законченный мерзавец, оборотень в погонах. Или же его кто-то подставил: какой-нибудь деградировавший торчок и две девицы сомнительного поведения. В чём, собственно говоря, он провинился? И что такого ужасного он сотворил?
Ничего. Разве что основательно подмочил репутацию местной полиции.
— Немного напоминает историю Колина Балфора, — заметил Тони Кай. — Помните его?
Фокс кивнул. Полицейский из Эдинбурга, любитель заглядывать в камеры к женщинам, задержанным на ночь. Дело против него замяли, но в результате внутреннего расследования из органов его всё-таки вышвырнули.
— Занятно, что именно его дядюшка заварил всю эту кашу, — заметил Нейсмит, возвращая их к текущему делу.
— Однако лишь после того, как вышел в отставку, — добавил Фокс.
— И всё-таки… Держу пари, в порядочном семействе поднялся небольшой переполох.
— Между ними могла пробежать чёрная кошка, — предположил Кай. — Давняя вражда, какие-то старые счёты.
— Возможно, — согласился Нейсмит.
Кай хлопнул ладонью по кипе лежавших перед ним бумаг.
— И что это нам даёт? Сколько дней, по-вашему, мы здесь проваландаемся?
— Столько, сколько потребуется. Может, всего неделю или две.
Кай закатил глаза.
— Держу пари, в полицейском управлении Файфа нам скажут, что одно гнилое яблоко ещё не повод возводить поклёп на целый сидровый завод.
— А что, сидр варят на заводе? — удивился Нейсмит.
— А где ещё, по-твоему, его варить?
Фокс не стал вмешиваться в разговор коллег. Его мысли вертелись вокруг основного игрока, Пола Картера. Допрашивать его было абсолютно бессмысленно, хотя возможность такая была. Картер был признан виновным и в ожидании приговора судьи помещён под арест. Судья оставил себе время на то, чтобы «ещё раз хорошенько всё обдумать». Фокс почти не сомневался, что Картер отправится за решётку. Пара лет в исправительном учреждении плюс занесение в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления. Наверняка сейчас он консультируется со своими адвокатами по поводу подачи апелляции.
Да, он будет разговаривать со своими доверенными лицами, но никак не с Контролёрами. Парень ничего не выгадает от того, что сдаст с потрохами своих напарников — тех, кто стоял за ним и его махинациями. Фокс со своей стороны не мог предложить ему ничего взамен. Единственное, на что они могли рассчитывать, это что он сам невольно о чём-нибудь проболтается. Если он вообще согласится с ними беседовать.
А это было маловероятно.
Фокс вообще сомневался, что кто-нибудь из них разговорится. Точнее, разговориться они могли, а вот сказать что-нибудь путное — вряд ли. Наверняка их уже тысячу раз предупредили, что этот день наступит. Скоулз. Хелдейн. Майклсон. Судья отметил их особо за дачу противоречивых или путаных показаний, попытки, что называется, навести тень на плетень, спонтанные провалы в памяти. Их непосредственный начальник в уголовном отделе, шеф-инспектор Лейрд, избежал судебной критики, равно как и констебль по фамилии Форрестер.
— Форрестер — это тот, кого нам надо допросить в первую очередь, — вдруг обронил Кай, резко оборвав свой спор с Нейсмитом.
— Почему?
— Потому что его имя Шерил. Мой многолетний опыт подсказывает мне, что тот, кого зовут Шерил, должен быть женщиной.
— И что?
— И то. Если кто-то из её коллег был сексуально озабоченным, она наверняка должна была что-то заподозрить. Работая в окружении парней, которые, как известно, всегда друг за друга горой, да ещё когда поползли эти слухи… Она просто обязана что-то знать. — Кай рывком поднялся на ноги. — Кому добавки?
— Дай-ка я сначала проверю. — Фокс вытащил телефон и отыскал номер полицейского участка. — Может, Скоулз уже соизволил вернуться со своего «задания». — Он набрал номер и подождал, в то время как Кай, легонько постукивая пальцем по обросшему затылку Нейсмита, знаками предлагал свои услуги в качестве цирюльника.
— Алло? — отозвался наконец женский голос.
— Попросите к телефону инспектора Скоулза.
— А кто его спрашивает?
Фокс огляделся по сторонам.
— Я говорю из закусочной «Пэнкейк». Он был здесь незадолго до нас и, как нам кажется, кое-что оставил.
— Погодите минутку, я вас соединю.
— Спасибо. — Фокс положил трубку и начал собирать бумаги.
— Неплохо сыграно, — похвалил Тони Кай. И добавил, обращаясь к Нейсмиту: — А ну-ка, малютка Джо, ноги в руки, живо натягивай свою курточку. Пришло время поработать перфоратором…
Глава 2
Инспектор Рэй Скоулз нервно взъерошил пальцами свои короткие чёрные волосы. Полицейские расположились в допросной комнате отделения. Фокс оставил выбор помещения на откуп Скоулзу при условии, что там будет стол и четыре стула.
— И электрическая розетка, — добавил Джо Нейсмит. Розетка предназначалась для сетевого адаптера. Нейсмит только что установил видеокамеру и теперь возился с диктофоном. Там же поместили и два микрофона: один направили на Скоулза, другой расположили между Фоксом и Тони Каем. Кай сидел, скрестив руки на груди, и ухмылялся. Он уже сообщил Скоулзу, как их позабавил его маленький фортель.
— Я бы на вашем месте поостерёгся называть официальные полицейские задания «фортелями», — огрызнулся Скоулз. — Напротив, всё это можно с почти стопроцентной уверенностью назвать пустой тратой времени.
— Всего лишь «с почти стопроцентной»? — язвительно отозвался Фокс, раскладывая на столе бумаги.
— Всё готово, — доложил Нейсмит.
— Начнём, пожалуй? — спросил Фокс у Скоулза.
Скоулз кивнул, и тут у него зазвонил телефон.
Он ответил, представившись как «Рэй Скоулз, враг общественности номер один». Похоже, звонила его подружка с просьбой купить что-нибудь к ужину. И похоже, ей было отлично известно о Контролёрах.
— Ну да, они здесь, — нарочито долго тянул Скоулз, не сводя глаз с Фокса. Фокс выразительно провёл пальцем по горлу, но Скоулзу, похоже, было некуда спешить. Когда он наконец завершил разговор, Фокс попросил его отключить телефон. Скоулз отрицательно покачал головой.
— Никогда не знаешь, когда ждать по-настоящему важного звонка.
— Ну и когда нам ждать следующего звонка? — поинтересовался Фокс. — Будет ли это ваша знакомая, или вы установили очерёдность между вашими друзьями? — Фокс повернулся лицом к Тони Каю. — Как часто это у нас в большинстве случаев бывает — каждые пять — десять минут?
— Десять, — уверенно заявил Кай.
Фокс снова переключил своё внимание на Рэя Скоулза.
— Сомневаюсь, что вы сможете придумать что-то, что до вас не попытались бы опробовать уже тысячу раз. Так почему бы вам просто не отключить телефон?
Скоулз выдавил некое подобие улыбки, но всё-таки подчинился. Фокс поблагодарил его молчаливым кивком.
— Итак, инспектор Картер, на ваш взгляд, был хорошим полицейским? — спросил далее он.
— Почему «был»? Есть.
— И вы, и я, мы все прекрасно знаем, что он не вернётся в органы.
— И за что только вы нас так ненавидите?
Фокс пристально посмотрел на Скоулза. Ему было лет тридцать пять, но выглядел он моложе. Усыпанное веснушками лицо, молочно-голубые глаза. В мозгу Фокса вспыхнула странная картина: огромный мешок с мраморными шариками, который у него был в детстве. Больше всего он любил светло-голубой шарик, чьи изъяны и трещинки становились заметными, только если приблизишь его к глазам, медленно вращая между пальцами.
— Оч-чень оригинальный вопрос, — ответил Тони Кай. — Если я не ошибаюсь, за месяц нам его задают минимум раз двадцать пять.
— Я просто никак не могу взять в толк, почему вам не терпится сжить со свету всех, кто когда-либо работал с Полом.
— Не всех, — поправил Фокс. — А только тех, чьи имена были особо отмечены судьёй.
Скоулз презрительно хмыкнул.
— Судьёй? Не смешите меня. Да спросите любого в отделении… Колину Кардональду давно пора дать коленом под зад. Сколько у нас было дел, когда он буквально из кожи вон лез, чтобы выгородить подсудимого…
— Бывает, — согласился Кай.
— Между судьёй Кардональдом и констеблем Картером были какие-то старые счёты? — спросил Фокс.
— Ну да… Кое-что было.
— А между судьёй и вами? — Фокс немного помолчал, но ответа так и не дождался. — Значит, вы утверждаете, что судья Кардональд особо отметил имена именно эти людей из-за того, что имел на них зуб?
— Без комментариев.
— Исковое заявление против Пола Картера было подано почти год назад, не так ли? По словам его собственного дяди, Картер признал, что злоупотребил своим служебным положением, силой склонив женщину к интимной близости. Дело было рассмотрено по существу… — Фокс с деланным вниманием принялся отыскивать в своей кипе нужный листок.
— Но из этого ничего не вышло, — констатировал Скоулз.
— Не сразу, а только когда Тереза Коллинз решила, что уже натерпелась… — Фокс снова немного помолчал. — Вы были знакомы с его дядей?
— Он был полицейским.
— Судя по всему, это следует расценивать как «да». Почему, как вы думаете, он сказал то, что сказал?
Скоулз пожал плечами.
— Ещё один зуб? А эти три женщины — Тереза Коллинз плюс ещё две, впоследствии поддержавшие её, — и у каждой свой зуб? Словом, куча зубов, обрушившаяся на голову вашего друга, «хорошего полицейского» Пола Картера. — Фокс откинулся на спинку стула, с наигранным вниманием изучая страницы своей документации. Газетные вырезки лежали посредине стола на всеобщем обозрении. Кай и Нейсмит знали, что молчание иногда бывает полезно и что когда Фокс вот так откидывается на спинку стула, это вовсе не оттого, что он исчерпал свои вопросы. Нейсмит подстраивал оборудование; Кай крутил на запястье наручные часы.
— Ну что, с закусками покончено? — не выдержал наконец Скоулз. — Переходим к мясу с гарниром?
— Мясу с гарниром?
— Ну да, то есть туда, куда вы пытаетесь завести меня своими расспросами о Поле. Туда, где вы сделали вывод, что я лгал в зале суда, пытался оказывать давление на свидетелей…
— Тереза Коллинз утверждает, что вы сидели в машине вместе с Картером, когда он притормозил около неё и сказал, что вечером того дня приедет к ней домой, чтобы заняться сексом.
— Это ложь.
— А когда она подала исковое заявление, вы позвонили ей и пытались убедить отозвать иск.
— Этого не было.
— В памяти её мобильного телефона сохранился ваш номер. Дата, время и продолжительность разговора.
— Как я уже говорил в суде, это была ошибка. Как долго длился этот разговор?
— Восемнадцать секунд.
— Верно. Как только я понял, что ошибся, я сразу положил трубку.
— Откуда у вас её номер?
— Он был нацарапан на клочке бумаги на одном из столов в офисе.
— Значит, вам стало любопытно, и вы позвонили по таинственному номеру?
— Точно.
Тони Кай медленно качал головой, ясно давая понять, что не верит ему ни на грош.
— Итак, вы решительно отрицаете, что велели ей… — Фокс снова опустил взгляд на свои записи, — «заткнуть свою поганую пасть»?
— Отрицаю.
— Встречались ли вы с Картером в свободное от работы время?
— Встречались иногда вместе пропустить по пивку.
— И проводили время в ночных клубах — в Эдинбурге и Глазго.
— Это ни для кого не секрет.
— Правильно. Все эти факты всплыли в суде.
Скоулз снова хмыкнул:
— Копы вообще любят держаться вместе и время от времени пропустить по кружке пива — круговая порука, так сказать.
— Картер носил звание констебля, а вы — инспектор.
— И что?
— То, что Картера так и не повысили в звании. У него был самый низший чин в отделении, а он прослужил в полиции столько же лет, сколько и вы.
— Не все мечтают о продвижении по служебной лестнице.
— Не все этого заслуживают, — поправил Фокс. — В случае с Полом Картером было первое или второе?
Скоулз только открыл рот, чтобы ответить, когда дверь допросной распахнулась. На пороге стояла женщина в полицейской форме.
— Мне очень жаль, что я вынуждена прервать вас, — сказала она, хотя, судя по её лицу, ей нисколько не было жаль. — Я решила, что будет лучше, если я зайду поздороваться. — Она заметила, что Нейсмит отключил камеру и диктофон. Подойдя к столу, она представилась как суперинтендант Изабел Питкетли.
Фокс с некоторой неохотой поднялся со стула и протянул ей руку.
— Инспектор Малькольм Фокс, — доложил он.
— У вас всё в порядке? — Питкетли огляделась по сторонам. — Может, вам что-нибудь нужно?
— У нас всё в полном порядке.
Она была почти на целую голову ниже Фокса, но приблизительно того же возраста — слегка за сорок. Каштановые волосы до плеч, поблёскивающие за стёклами очков голубые глаза. Форменная белая блузка с погонами на плечах. Тёмная юбка до колен.
— Как тут Рэй, не проказничает? — Она издала нервный смешок. Фокс мог видеть, что последние несколько недель наложили на неё отпечаток. Наверняка она уже видела себя главой организации с железной дисциплиной, как вдруг выяснилось, что организация основательно подгнила изнутри.
— Мы, собственно говоря, только что начали, — вмешался Тони Кай с нескрываемым раздражением.
— Забавно. А я уж было подумал, что мы добрались до десерта, — съехидничал Скоулз.
— На самом деле инспектор Скоулз через пять минут должен присутствовать на ответственном совещании, — сообщила Питкетли. — Прокурор готовит к слушанию одно очень важное дело…
Скоулз незамедлительно вскочил.
— Джентльмены. Я был несказанно рад.
— Когда мы сможем увидеть его снова? — спросил Фокс у Питкетли.
— Возможно, после обеда.
— Если только у прокурора не найдётся для меня других дел. — Скоулз уже успел включить телефон и лихорадочно проверял входящие сообщения.
— Пропущенные звонки?
Скоулз ехидно посмотрел на Фокса и улыбнулся:
— Как вы догадались?
Питкетли, казалось, беспокоил тот же самый вопрос.
— Инспектор Фокс, можно вас на пару минут ко мне в кабинет?
— Я как раз сам собирался вам это предложить, — отозвался Фокс.
Не прошло и минуты, и в допросной остались только Кай и Нейсмит.
— Ну что, можно укладываться? — спросил Нейсмит, опустив руку на треножник.
— Ещё как. Никакой гарантии, что сюда не явится Скоулз вместе со своей командой и не подотрётся уликами…
— Садитесь, — приказала Питкетли, сидя у себя за столом. Фокс не подчинился и остался стоять. Стол был пуст. Под прямым углом к нему стоял другой стол, и на этом втором столе находился компьютер и лоток для поступающих бумаг. Из окна открывался вид на примыкавшую к отделению автостоянку. Подоконник был девственно чист: ни тебе милых дамскому сердцу безделушек, ни семейных фотографий в рамочках. Абсолютно голые стены украшали лишь упреждающая надпись «НЕ КУРИТЬ» и настенный календарь.
— Давно здесь? — поинтересовался Фокс.
— Несколько месяцев.
— А до того?
Невооружённым глазом было видно, что она кипит от возмущения: наверняка её бесило, что вопросы задавал он. Но отвечать молчанием было бы неучтиво.
— Гленротс.
— Главное управление?
— Может, чтобы не терять времени даром, вы прочтёте об этом в моём личном деле?
Фокс воздел руки в качестве извинения, а когда она вторично кивнула в сторону стула, решил не отказываться.
— Извините, что утром вы не застали меня на месте, — начала она. — Я надеялась, что этот разговор между нами состоится до начала рабочего дня. — У Фокса создалось впечатление, что эту речь она подготовила заранее, и он был прав. У Питкетли наверняка были друзья среди полицейских шишек Гленротса, и наверняка она уже успела сгонять туда за добрым советом относительно того, как следует вести себя с Контролёрами. В большинстве случаев кто-то на верхушке цепочки командования приглашал его к себе в кабинет и говорил ему слово в слово те же слова.
Здесь неплохая команда.
А у нас своя работа.
Ведь никто не заинтересован в том, чтобы офицеров отвлекали от их непосредственных обязанностей.
С другой стороны, если они и вправду в чём-то замешаны, все попытки сокрыть этот факт ни к чему не приведут.
И всё-таки…
— Так что если бы мне хотя бы намекнули на какие-то нарекания… — Щёки Питкетли загорелись румянцем. Фоксу невольно представилось, как она, должно быть, радовалась, когда её повысили в звании и предложили возглавить отделение полиции. А теперь вот это…
Разумеется, её проинструктировали, что и как говорить, но толком отрепетировать свою речь она явно не успела. Голос вдруг изменил ей, и она закашлялась, да так сильно, что буквально зашлась кашлем. Фоксу из-за этой очевидной несуразности она понравилась ещё больше. Он вдруг подумал, что в Гленротс она ездила не по собственной воле.
Итак, вот что вы должны, ему втолковать, офицер Питкетли…
— Может, вам водички налить? — спросил он. Она взмахом кисти отвергла его предложение. Он немного подался вперёд на стуле. — Не знаю, насколько это важно, но… Мы изо всех сил будем пытаться сохранять конфиденциальность. И действовать максимально быстро. Однако это не означает, что мы намерены обходить острые углы. Обещаю вам, мы проведём доскональное расследование. И разумеется, о выдаче конфиденциальной информации не может быть и речи. Наш отчёт будет передан вашему начальству. А дальше они будут решать, как с ним поступить.
Она смогла наконец взять себя в руки и теперь безмолвно кивала, не сводя с него глаз.
— Поверьте, не в наших интересах раздувать неоправданную шумиху, — продолжал он. С его стороны это тоже была заготовка; эти слова он повторял тысячу раз в кабинетах, точь-в-точь как этот. — Мы просто хотим докопаться до истины. Мы хотим убедиться, что все правовые нормы были соблюдены и никто не уйдёт от ответственности. Если вы поможете нам донести эту мысль до ваших подчинённых — прекрасно. Если в вашем отделении найдётся помещение, где мы смогли бы расположиться, — ещё лучше. Оно должно запираться на ключ, и мне понадобятся все комплекты ключей. Надеюсь, через неделю вы о нас и думать забудете.
Он решил не прибавлять «или через две».
— Через неделю, — эхом отозвалась она. Он так и не смог определить, как она расценила эту новость — как плохую или наоборот.
— Утром мне сказали, что сержант Хелдейн на больничном…
— Грипп, — подтвердила она.
— Грипп, брюшной тиф, бубонная чума — он нужен нам для допроса.
Она снова кивнула:
— Я лично прослежу, чтобы ему передали.
— Нам также не повредит информация о вашем городе — где, например, можно сносно позавтракать или перехватить пару бутербродов. Но, само собой, не те места, где перекусывают ваши офицеры.
— Надо подумать. — Она начала подниматься из-за стола, давая ему понять, что аудиенция окончена. Но Фокс даже бровью не повёл.
— Скажите, у вас ни разу не возникало подозрений относительно констебля Картера?
Ей понадобилось некоторое время на то, чтобы решить для себя, отвечать на его вопрос или нет, и в итоге она отрицательно покачала головой.
— Никто из работающих здесь женщин?.. — продолжал упорствовать Фокс.
— Что?
— Перешёптывания в женском туалете… Предостережения об игривых ручонках…
— Ничего, — отрезала она.
— И что, никаких сомнений?
— Никаких, — твёрдо сказала она. Затем пересекла комнату и распахнула для него дверь. Фокс не торопился; проходя мимо неё, он одарил её лёгкой улыбкой. Кай и Нейсмит дожидались его в конце коридора.
— Ну? — спросил Кай.
— В общем и целом, как и следовало ожидать.
— Возможно, Майклсон уже вернулся — пригласить его?
Фокс покачал головой.
— Давайте вернёмся в город, перекусим, а потом немного прокатимся.
— Ознакомительный тур? — предположил Кай.
— Ознакомительный тур, — подтвердил Фокс.
Глава 3
Керколди мог похвастаться собственной железнодорожной станцией, футбольным клубом, музеем, художественной галереей, а также колледжем, названным в честь Адама Смита. Были там и чинные улицы с рядами добротных, роскошных с виду особняков в викторианском стиле, частично переданных под офисы и фирмы. Далее простирались обширные участки, отданные под муниципальные застройки — некоторые, судя по всему, совсем недавно, поскольку там и сям виднелись объявления о продаже. Два небольших скверика, по меньшей мере две гимназии и несколько высоток, выстроенных в шестидесятые. Местный диалект был вполне доступен пониманию. Прохожие останавливались, чтобы поболтать друг с другом у дверей любимых пекарен и газетных лавочек.
— В общем, тоска смертная, — подытожил Тони Кай. Он расположился на пассажирском сиденье собственного автомобиля. Джо Нейсмит сидел за рулём, а Фокс устроился сзади. Их обед состоял из сэндвичей и картофельных чипсов. Фокс уже позвонил их начальнику в Эдинбург и сделал предварительный отчёт. Разговор длился от силы минуты три.
— Ну как? — спросил Кай, поворачиваясь к Фоксу и заглядывая ему в лицо.
— Мне здесь нравится, — ответил Фокс, отвернувшись и созерцая мелькающие за окном картины.
— Хочешь, я скажу тебе, что я вижу, Фокси? Я вижу сборище бездельников, которые, по идее, в это время дня должны находиться на работе. Я вижу мелких жуликов и их потенциальных жертв, старых маразматиков, по которым давно могила плачет, наркоманов и уголовников, выпущенных под условием ограничения в передвижении…
Джо Нейсмит начал мурлыкать себе под нос песенку Луи Армстронга «What a Wonderful World».
— Водила каждой второй тачки, едущей нам навстречу, — продолжал Кай, видя, что его никто не перебивает, — либо наркоторговец, либо только что угнал её, замкнув провода. Тротуары давно пора хорошенько вымыть с мылом, равно как и половину здешней детворы. Словом, это захолустье говорит само за себя. Да что там говорить, когда самый главный местный универмаг называется «Неликвиды». — Он сделал паузу для пущего эффекта. — И после этого ты говоришь мне, что тебе здесь нравится?
— Тони, ты видишь то, что ты хочешь видеть, а потом даёшь волю воображению.
Кай повернулся лицом к Нейсмиту:
— А что до тебя, ты ещё даже не родился, когда вышла эта песня, так что вообще заткнись.
— У моей мамы сохранилась пластинка. Или эта, как её там, аудиокассета. А может, компакт-диск…
Кай снова повернулся лицом к Фоксу:
— Ради всего святого! Давай мы прямо сейчас вернёмся в отделение, зададим все наши вопросы, быстренько запишем всё, что они нам наболтают, а потом ноги в руки и смотаем отсюда удочки?
— А когда появились компакт-диски? — поинтересовался Нейсмит.
Кай со всей силы саданул его кулаком в плечо.
— Эй, а это за что?
— За жестокое обращение с моей коробкой передач. Ты что, в первый раз за рулём?
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Фокс. — Будь по-твоему. Джо, отвези нас обратно в отделение.
— На следующей развязке налево или направо?
— Всё, с меня хватит, — выдохнул Тони Кай и полез в бардачок. — Я достаю навигатор.
Сержант Гари Майклсон вырос в Гриноке, но с восемнадцати лет проживал в графстве Файф. Он посещал Колледж имени Адама Смита, потом прошёл курс обучения на полицейского в колледже, расположенном в замке Туллиалан. Он был на три года моложе Рэя Скоулза. Женат, две дочери.
— А что, школы здесь хорошие? — поинтересовался Фокс.
— Неплохие.
Майклсон был не прочь поболтать о Файфе, Гриноке и о делах семейных, но когда речь зашла о констебле Поле Картере, сообщил им не больше своего предшественника.
— Если бы я не знал всей подоплёки, — не выдержал в какой-то момент Фокс, — я бы сказал, что вы прошли суровую школу.
— Вы это о чём?
— О том, что вас кто-то основательно вышколил — возможно, инспектор Скоулз…
— Это ложь, — отрезал Майклсон.
Ложью было также и то, что он якобы подменил или уничтожил записи, сделанные им во время допроса, проведённого и в доме Терезы Коллинз, и в этой самой комнате, где они сейчас сидели. Фокс наизусть процитировал выдержку из показаний Терезы:
«Ты можешь обвинять меня в чём угодно, Пол. Только не думай, что ты когда-нибудь снова прикоснёшься ко мне своими погаными лапами…»
— Она не говорила этого?
— Нет.
— Однако вердикт присяжных говорит об обратном.
— Тут уже ничего не попишешь.
— Но у мисс Коллинз и Картера были определённые отношения. Вы не могли об этом не знать.
— Это она говорит, что у них были отношения.
— Соседи видели, как он к ней приходил.
— Половина из них отлично нам знакома, кстати говоря.
— Вы утверждаете, что они лгут?
— А вы сами как думаете?
— Моё мнение не имеет никакого отношения к делу. Как насчёт исчезнувшей страницы из вашего блокнота?
— Я случайно пролил на неё кофе.
— А те страницы, что за ней, похоже, не пострадали.
— Тут тоже уже ничего не попишешь.
— Итак, вы продолжаете утверждать…
На протяжении всего разговора Фокс старательно избегал встречаться взглядом с Тони Каем. Судя по его немногочисленным репликам, можно было догадаться, что терпение его напарника вот-вот лопнет. Они, что называется, блуждали в потёмках и с каждым шагом неминуемо заходили в тупик. Скоулз, Майклсон и якобы терзаемый гриппом Хелдейн. Ежу понятно, у них было предостаточно времени, чтобы скоординировать свои ответы. И наверняка они уже разыграли этот спектакль в зале суда.
Тереза Коллинз лжёт.
Две другие истицы преследуют собственные интересы.
Судья при каждом удобном случае стремится кого-то выгородить.
— Всё дело в том, — начал Фокс тихим размеренным голосом, предварительно убедившись, что завладел вниманием Майклсона, — что когда ваша собственная команда из отдела профессиональной подготовки кадров изучила суть искового заявления, ребята пришли к выводу, что обвинения небезосновательны. И ещё не забудьте: не мисс Коллинз заварила всю эту кашу…
Фокс немного помолчал, чтобы его слова дошли до сознания Майклсона, однако его взгляд был прикован к участку стены за левым плечом Фокса.
Майклсон был сухощав и жилист, с преждевременной проплешиной на макушке. На каком-то этапе его жизни ему, судя по всему, сломали нос. На подбородке виднелся шрам длиною в дюйм. Интересно, не занимается ли этот парень на досуге боксом или ещё чем-нибудь в этом роде, подумал Фокс.
— Это был другой офицер полиции, — продолжал он. — Родной дядя Пола Картера. По-вашему, он тоже лгун?
— Он не полицейский. Он — бывший полицейский.
— А в чём, собственно, разница?
В ответ Майклсон лишь пожал плечами и вызывающе скрестил на груди руки.
— Пора сменить аккумулятор, — перебил Нейсмит и выключил камеру. Майклсон потянул спину. Фокс явственно услышал, как хрустнули позвонки. Тони Кай вскочил и начал попеременно трясти ногами, чтобы восстановить кровообращение.
— Долго ещё? — поинтересовался Майклсон.
— Это зависит от вас, — сообщил Фокс.
— Но в конце концов нам ведь всё равно заплатят жалованье, да?
— Что, не тянет на рабочее место?
— А вам не всё ли равно? Покончите с одним делом, а там глядишь, нарисуются ещё два или три.
Фокс видел, что Джо Нейсмит всё ещё шарит по карманам сумки для видеокамеры. Почувствовав на себе его взгляд, Нейсмит поднял голову. У него хватило ума разыграть раскаяние.
— Запасной аккумулятор заряжается, — сознался он.
— Где? — спросил Тони Кай.
— В офисе. — Нейсмит сделал паузу. — В Эдинбурге.
— Если я вас правильно понял, это означает, что на сегодня все свободны? — Гари Майклсон устремил торжествующий взгляд на Малькольма Фокса.
— Похоже, — нехотя процедил Фокс. — До поры до времени…
— Вот уж нечего сказать, целый день насмарку, просто коту под хвост, — уже не в первый раз повторял Тони Кай. Они возвращались в Эдинбург, снова двигаясь преимущественно по внешней полосе. С той лишь разницей, что теперь основной поток автотранспорта был направлен в сторону Файфа. На мосту Форт со стороны Эдинбурга образовалась внушительная пробка. Они держали путь в главное полицейское управление на Феттес-авеню. Шеф-инспектор Боб Макьюэн дожидался их у себя в кабинете. Он указал на зарядное устройство рядом с чайником и кружками.
— А я тут голову себе сломал, откуда это взялось, — сказал он.
— Загадка разрешилась, — ответил Фокс.
Кабинет был небольшой, потому что в отделе по борьбе с коррупцией работали всего несколько человек. Большинство офицеров из службы контроля занимали более просторный офис далее по коридору, где отдел «Профессиональная этика и стандарты» выполнял основной объём работы. Казалось, в этом году Макьюэн почти всё своё рабочее время проводил на совещаниях, посвящённых реструктуризации всего отдела, по его собственному выражению, «просиживая там штаны».
Но вам, мои юные друзья, пока не о чем беспокоиться…
Кай швырнул пальто на спинку стула и уселся на стол, в то время как Нейсмит возился с батарейками в зарядном устройстве.
— Проведено два интервью, — отрапортовал Фокс, — и оба по тем или иным причинам были скомканы.
— Полагаю, вам было оказано некоторое сопротивление.
У Фокса судорожно дёрнулись уголки губ:
— Тони уверен, что мы в любом случае говорим не с теми людьми. И я поневоле начинаю с ним соглашаться.
— Никто не ожидает чудес, Малькольм. Чуть раньше мне звонил заместитель начальника полиции. Занимайтесь этим столько, сколько потребуется.
— Ещё неделя, и моей тачке каюк, — проворчал Кай.
— Столько, сколько потребуется, — раздельно повторил Макьюэн специально для Кая.
В конце концов, они уселись просматривать сегодняшние видеозаписи. На половине просмотра Макьюэн взглянул на часы у себя на запястье и сказал, что у него срочное дело и ему надо бежать. А потом и Тони Кай получил сообщение по телефону.
— Срочное свидание с женой и бутылочкой красного, — объяснил он, хлопнув Фокса по плечу. — Дай знать, чем тут у вас всё закончится.
Следующие минут пять Фокс явственно ощущал, что Нейсмит сидит как на иголках. Время так и так уже перевалило за пять, и поэтому он с лёгким сердцем приказал своему юному коллеге проваливать.
— Что, правда?
Фокс вместо ответа махнул рукой в сторону двери, но как только остался один в кабинете, сразу подумал, что ему, наверное, следовало осыпать Нейсмита благодарностями за его операторскую работу. И картинка, и звук были предельно чёткими. На коленях у Фокса лежал блокнот, однако, если не считать спиралей, звёздочек, кружочков и прочих каракулей, он был девственно чист. Фокс снова вспомнил, о чём среди прочего сегодня говорил Скоулз — якобы Контролёры только и мечтают, чтобы сжить со свету всех, кто работал с Полом Картером. На карьере Картера можно смело ставить крест. В таком случае какие у них основания полагать, что Скоулз и иже с ним будут продолжать действовать в обход закона? Разумеется, они будут стоять друг за друга горой, при каждом удобном случае приходить друг другу на выручку, но быть может, урок всё-таки пошёл им впрок. Фокс знал, что в его власти пустить расследование на самотёк, формально задать вопросы, тупо записать ответы и прийти к нулевому результату. Такой исход дела в любом случае нельзя исключать. Тогда какой смысл толочь воду в ступе? Эта мысль, как ему казалось, проходила красной нитью через весь этот день, и эту мысль до него то и дело порывался донести Тони Кай. Имена трёх офицеров были названы в зале суда, их предали анафеме. А теперь ещё подвергают внутреннему расследованию. Не слишком ли сурово наказание?
В закусочной «Пэнкейк» Кай заговорил о Колине Балфоре. Контролёры собрали достаточно доказательств, чтобы парня с треском вышибли из органов, но так и не смогли привлечь к уголовной ответственности двух или трёх других офицеров, неоднократно пытавшихся замолчать факты. Эти офицеры до сих пор работают в полиции, будто ничего и не случилось.
Как говорится, всё ради спокойной жизни…
Фокс взял со стола пульт и выключил запись. Она доказывала лишь то, что эти офицеры были покорными исполнителями чужой воли. Фокс сильно сомневался, что большим боссам в полицейском управлении Файфа нужна лишняя головная боль; они просто хотели, чтобы у них была возможность сказать, что замечания судьи не остались без внимания. Скоулз, Хелдейн и Майклсон должны были всё отрицать, да и только. А это означало, что Тони Кай прав. Им надо разговаривать с другими людьми в отделе — если они действительно хотят провести доскональное расследование. И как насчёт дяди Пола Картера? Может, следует также выслушать и его версию событий? Фокса заинтриговали мотивы этого человека. Его показания в суде были краткими, но сугубо по существу. По его словам, как-то раз племянник средь бела дня нагрянул к нему в гости. Он был в изрядном подпитии и потому не в меру разболтался. Он пустился в рассуждения о том, как изменилась полиция с тех пор, когда там служил его дядя. Ни тебе возможностей подзаработать, ни дополнительных льгот, ничего.
Но у меня есть одна халтурка, о которой вы с моим папашей, как пить дать, и не догадывались…
Эти слова вдруг напомнили Фоксу о том, что он вот уже два дня не разговаривал с собственным отцом. Они с сестрой по очереди навещали его в доме престарелых. Наверняка она сейчас там. Медперсонал не одобрял посещений в часы завтрака, обеда и ужина, сразу после которого большинство «постояльцев» (персонал настаивал на том, чтобы их называли именно так — «постояльцы») начинали готовиться ко сну. Фокс подошёл к окну и задумчиво уставился на вечерний город. Правда ли, что Эдинбург минимум раз в десять больше Керколди? Может, не в десять, но то, что намного больше, это уж точно. Вернувшись к столу, Фокс включил компьютер и приступил к поискам.
Чуть меньше часа спустя он уже сидел в машине, направляясь домой, в Оксгангз. В двух шагах от его дома был продуктовый магазинчик. Ему хватило пары минут, чтобы забежать туда и схватить замороженный обед, бутылку яблочной газировки и вечернюю газету. На первой полосе красовалась статья об одном крупном наркоторговце — парня только что признали виновным и отправили за решётку. Фокс лично знал детектива, который вёл расследование — пару лет назад он проходил по одному делу, возбуждённому Контролёрами. А теперь широко улыбается в объективы камер. Ещё бы, дело сделано, почему бы и не порадоваться?
Ума не приложу, за что вы нас так ненавидите? Этот вопрос задал ему сегодня Скоулз. Бывали времена, когда следователи в уголовных отделах могли со спокойной душой нарушать закон и неизменно выходить сухими из воды. Миссия Фокса заключается в том, чтобы вставлять им палки в колёса. Не вечно, конечно. Через год-два он сам туда вернётся и будет водить дружбу с теми, кого ещё недавно разбирал по косточкам, будет пытаться упрятать за решётку тех, кто торгует наркотой, не нарушая закон, будет бояться, что нагрянут Контролёры и смешают его с грязью. Он всё чаще и чаще начинал сомневаться, сможет ли он вообще когда-нибудь этим заниматься — работать бок о бок с офицерами, знавшими о его прошлом; работать над делами, которые всеми считаются «правомерными»…
Он сунул газету на дно корзины, завалив её сверху другими покупками.
Его бунгало было погружено во мрак. Он уже не раз задумывался о покупке одного из этих новомодных таймеров, что автоматически зажигают свет, как только начинает смеркаться, но в то же время прекрасно понимал, что на пути грабителей это не станет серьёзной преградой. Хотя на самом деле уносить отсюда почти нечего: телевизор да компьютер, а потом налётчики начнут без толку шарить по углам. За последний месяц были ограблены два дома по соседству. Даже к нему на порог наведывался констебль, спрашивал, не видел ли он или не слышал ли чего-нибудь подозрительного. Фокс даже не потрудился представиться офицером полиции. Он просто покачал головой, констебль кивнул и был таков.
Создаём, так сказать, видимость бурной деятельности.
Шесть минут, и курица с соусом карри была готова. Фокс нашёл по телевизору новостной канал и прибавил звук. Казалось, будто весь мир был охвачен войнами, голодом и стихийными бедствиями. Там разразилось землетрясение, здесь пронёсся торнадо. Выступал какой-то эксперт по изменениям в области глобального климата. Он всерьёз предупреждал зрителей, что им надо быть готовыми к подобным феноменам, — наводнениям, засухам и периодам аномальной жары. Корреспонденту каким-то чудом удалось выдавить из себя улыбку, когда он передавал слово ведущим в студии. Может, после эфира он начнёт бегать туда-сюда, рвать на себе волосы и орать благим матом, но Фокс почему-то сильно в этом сомневался. Он нажал интерактивную кнопку на пульте и изучил сводку последних региональных новостей. Ничего нового по поводу взрыва в окрестностях Локерби, уровень террористической угрозы в Феттесе расценивался как «умеренный», да и в Керколди тоже. Локерби. Будто этот медвежий угол и без того недостаточно повидал на своём веку… Фокс переключился на спортивный канал и остаток ужина смотрел соревнование по метанию дротиков.
Он как раз доедал курицу, когда зазвонил телефон. Это была его сестра Джуд.
— Что стряслось? — спросил он. Они договорились звонить друг другу по очереди. Сейчас была его очередь, а не её.
— Я только что была у папы.
Он услышал, как она шмыгнула носом.
— Ну, как он?
— Его память с каждым днём всё слабее.
— Знаю.
— Одна из сиделок сказала мне, что сегодня утром он не смог самостоятельно сходить в туалет. Им пришлось подложить ему прокладку.
Фокс закрыл глаза.
— А ещё он иногда забывает, как меня зовут и какой сейчас год.
— Но у него бывали и хорошие времена, Джуд.
— Господи, что ты можешь об этом знать? Думаешь, если он живёт там за твои деньги, ты имеешь право самоустраниться?
— А кто самоустраняется?
— Я тебя ни разу там не видела.
— Ты прекрасно знаешь, что это неправда. Я навещаю его по мере возможности.
— Этого недостаточно.
— Не у всех нас, Джуд, много свободного времени.
— Значит, по-твоему, я не ищу работу, да?
Фокс снова зажмурился. Ну вот, опять двадцать пять.
— Я совсем не это имел в виду.
— Нет, ты именно это имел в виду!
— Слушай, давай не будем, ладно?
На том конце провода ненадолго воцарилась тишина. Потом в трубке раздался вздох, и Джуд заговорила снова:
— Сегодня я принесла ему коробку со старыми фотографиями. Думала, может, мы вместе их посмотрим. Но похоже, они его лишь расстроили. Он только и повторял: «Все умерли. Неужели все умерли, никого не осталось?»
— Я обязательно навещу его, Джуд. Даже не сомневайся. Может, позвоню сначала, и если персонал решит, что в этот день лучше не приезжать…
— Я совсем не об этом! — Её голос снова сорвался на крик. — Ты думаешь, мне в тягость его навещать? Он как-никак наш отец!
— Я знаю. Просто… — Он замолчал, а потом задал вопрос, который, как ему казалось, она от него ждала: — Хочешь, я к тебе приеду?
— Ты не ко мне должен в первую очередь приезжать…
— Ты права.
— Значит, ты это сделаешь?
— Ну конечно.
— Несмотря на то что «не у всех нас много свободного времени»?
— Как только положу трубку, — заверил её Фокс.
— А потом заглянешь ко мне? Расскажешь, что о нём думаешь?
— Я уверен, что с ним ничего особенного, Джуд.
— Это тебе хочется, чтобы так было — тебе удобно так думать, чтобы тебя не мучила совесть…
— Джуд, я кладу трубку. Я прямо сейчас кладу трубку и еду повидать папу…
Глава 4
Однако у персонала пансиона «Лодер Лодж» на этот счёт было иное мнение.
Когда Фокс приехал, уже перевалило за девять. Из холла доносился рёв включённого на полную мощь телевизора. Множество людей, снующих туда-сюда, — было похоже на вечернюю пересменку.
— Ваш отец уже лёг, — сообщила Фоксу ночная сиделка, — и скоро заснёт.
— В таком случае я не стану его будить. Просто загляну к нему на минутку, и всё.
— Мы предпочитаем не беспокоить наших постояльцев, когда они уже в постели.
— Но ведь раньше он никогда не ложился раньше десятичасовых новостей.
— То было раньше.
— Вы прописали ему новые медикаменты, о которых я ничего не знаю?
Женщина помолчала немного, мысленно прикидывая, стоит ли расценивать его слова как обвинение, а потом покорно вздохнула.
— Только на минутку, говорите?
Фокс кивнул, и она кивнула ему в ответ.
Всё ради спокойной жизни…
Палата Митча Фокса располагалась в новом крыле, пристроенном к зданию викторианской эпохи. Фокс прошёл мимо палаты, ещё два месяца назад служившей пристанищем миссис Сандерсон. Миссис Сандерсон и отец Фокса за время их пребывания в пансионе крепко сдружились. Фокс сопровождал Митча на её похороны. В крохотной часовенке при крематории было человек десять, но никого из её родни — их так и не удалось разыскать. А теперь на табличке у двери её бывшей комнаты значилось новое имя — Д. Несбитт. Фокс подозревал, что если бы ему вздумалось отлепить наклейку с фамилией, то под ней обнаружилась бы другая, с именем миссис Сандерсон, а под ней, быть может, ещё одна, и так далее.
Он не стал стучаться в дверь к отцу, просто повернул ручку и тихонько вошёл. Шторы были задёрнуты, лампы погашены, но комнату освещал уличный фонарь за окном. Фокс различал смутный силуэт отца под одеялом. Он почти добрался до стула у кровати, когда надтреснутый старческий голос спросил, который час.
— Двадцать минут, — ответил Фокс.
— Двадцать минут чего?
— Двадцать минут десятого.
— Тогда что ты здесь делаешь? — Митч Фокс включил прикроватный ночник и попытался сесть. Сын бросился помогать отцу. — Что-то случилось?
— Джуд немного встревожена. — Фокс увидел на стуле обувную коробку со старыми семейными фотографиями. Он поднял её и сел, положив коробку на колени. Реденькие волосы отца, похожие на младенческий пушок, имели желтоватый оттенок. Фоксу показалось, что его лицо ещё больше осунулось, кожа стала совсем похожа на пергамент. Но глаза отца были ясными, взгляд — таким же невозмутимо-спокойным.
— Мы оба знаем, что твоя сестра обожает делать из мухи слона. Что она там тебе наговорила?
— Что у тебя провалы в памяти.
— Это у меня провалы в памяти? — Митч мотнул головой в сторону коробки. — Это потому, что я не смог вспомнить, где в точности полсотни лет назад был сделан какой-то снимок?
Фокс открыл крышку и вытащил несколько фотографий. Некоторые были подписаны на оборотной стороне: имена, города, даты. На других значились только вопросительные знаки. Много, много вопросительных знаков… И нечто похожее на расплывшееся пятно от слезы. Фокс потёр его пальцем, а потом перевернул фотографию. Мама на фоне сада с декоративными горками: сидит, пристроив на каждое колено по малышу.
— Вот этому от силы лет тридцать, — заметил Фокс, протягивая фотографию отцу, чтобы тот мог лучше её рассмотреть. Митч всмотрелся в снимок.
— Кажись, это Блэкпул, — сказал он. — Ты и Джуд…
— И мама.
Митч медленно кивнул.
— Есть там что-нибудь попить? — спросил он. Фокс взглянул на прикроватную тумбочку, но графина там не было. — Пожалуйста, принеси мне водички.
Фокс пошёл в ванную, где стоял кувшин и пластиковый стаканчик. Он рассудил, что ночным сиделкам удобнее, чтобы Митч не пил по ночам воду, если это сулит проблемы наутро. Рядом с раковиной на всеобщем обозрении лежала пачка прокладок. Фокс наполнил водой графин со стаканчиком и принёс в спальню.
— Хороший мальчик, — сказал отец. Когда он пил, по подбородку катились капли, но поставить пустой стаканчик на столик рядом с кроватью он смог самостоятельно. — Скажешь Джуд, чтобы она не дёргалась?
— Скажу. — Фокс снова сел.
— И постараешься сделать это так, чтобы вы в очередной раз не разругались?
— Я буду стараться изо всех сил.
— Знаешь, для ссоры нужны двое.
— Ты в этом уверен? По-моему, Джуд вполне хватит и пустой комнаты.
— Что ж, может, оно и так, но ты тоже хорош.
— А разве сейчас мы с тобой не ругаемся? — На лице отца появилась усталая улыбка. — Давай, может, я пойду, а ты будешь спать?
— Я уже давно не сплю. Я лежу и жду.
Фокс догадывался, какой будет ответ на его следующий вопрос, и потому передумал его задавать. Вместо этого он рассказал отцу о том, какой бесполезный день он провёл сегодня в Файфе.
— А ведь когда-то тебе очень нравилось там бывать, — напомнил ему Митч.
— Где?
— В Файфе.
— А когда это я вообще бывал в Файфе?
— Мы частенько наезжали в гости к моему кузену Крису.
— А где он жил?
— В Бернтайленде. Пляж, открытый бассейн, дюны…
— А сколько мне тогда было лет?
— Крис умер молодым. Вот, посмотри, он должен быть где-то здесь.
Фокс догадался, что отец имел в виду обувную коробку. Они высыпали её содержимое на постель. Одни фотографии лежали в беспорядке, другие были разложены по конвертам вместе с негативами. Чёрно-белые вперемешку с цветными, включая фотографии со свадеб. Фокс намеренно проигнорировал те, на которых были он и Элейн — их брак продлился совсем недолго. Были там и смазанные снимки с праздников — Рождества, дни рождения, корпоративные вечеринки… Пока Митч в конце концов не протянул ему искомый снимок.
— Вот. Это Крис. А Джуд у него на плечах. Сильный, здоровый, крепкий. Не парень, а богатырь.
— Значит, это в Бернтайленде? — Фокс разглядывал снимок. Джуд широко раскрыла щербатый рот — то ли смеётся, то ли испугалась, что её подняли так высоко в воздух, трудно сказать. Крис широко улыбается в объектив. Фокс изо всех сил пытался вспомнить его, но тщетно.
— Должно быть, это у него на заднем дворе, — продолжал Митч.
— А как он умер?
— Разбился на мотоцикле, глупыш. Бедовая голова. Вот, погляди, все как сговорились, — Митч махнул рукой в сторону рассыпанных по одеялу фотографий, — все давным-давно на том свете, гниют себе в могилах, а о многих уже и думать забыли.
— Но некоторые ещё на этом свете, — заметил Фокс. — Такой расклад мне больше по вкусу.
Митч потрепал сына по руке.
— Я что, и вправду так любил Файф?
— Неподалёку от Сент-Эндрюса был парк. Однажды мы всей семьёй отправились туда. Там был поезд, и мы прокатились на нём. Если хорошенько поискать, может, мы и фотографию найдём. Там тоже много превосходных пляжей. А ещё ежегодная ярмарка в Керколди…
— Керколди? Как раз сегодня я был там. И почему только я ничего не помню?
— Однажды ты выиграл на ярмарке золотую рыбку. И дня не прошло, а бедняжка уже издохла. — Митч пристально посмотрел на сына. — Ну что? Передашь Джуд, чтобы она не волновалась?
Фокс кивнул, и отец снова потрепал его по руке, а потом откинулся на подушки. Фокс просидел у него ещё часа полтора, рассматривая фотографии. А потом выключил прикроватный ночник и ушёл.