Звонок разбудил Шивон в половине восьмого утра. Не без труда она встала с кровати и, пошатываясь, прошла в гостиную. Голова раскалывалась. Держась одной рукой за лоб, Шивон взяла трубку.
— Алло?
— Доброе утро, Шивон. Я тебя разбудил?
— Нет, что вы, я как раз готовила завтрак. — Шивон несколько раз моргнула и потерла рукой глаза, которые закрывались сами собой. У Фермера Уотсона голос, напротив, был бодрым, словно он уже несколько часов как проснулся.
— Я тебя надолго не задержу. Дело в том, что мне сообщили одну очень интересную информацию…
— Кто сообщил? Один из ваших знакомых?
— Да. Бобби, как и я, ранняя пташка. Как раз сейчас он пишет книгу об ордене тамплиеров, в которой пытается связать их с масонами. Возможно, именно поэтому он сразу понял…
Шивон тем временем успела перейти в кухню и, проверив, есть ли в чайнике вода, включила его. Чай она вчера так и не купила, кофе тоже оставалось чашки на две — на три, так что в ближайшее время похода в магазин было все равно не избежать. После вчерашнего пиршества на кухонном столе осталось несколько крошек шоколада; сейчас Шивон рассеянно прижимала их пальцем и отправляла в рот.
— Понял что?… — спросила она.
Уотсон расхохотался.
— Ты, я вижу, еще не проснулась!
— Да нет, просто в голове какой-то туман.
— Поздно легла?
— Нет, выпила вчера чуток больше, чем надо… Так что понял ваш приятель?
— О чем идет речь в твоей загадке. По его словам, это довольно прозрачная ссылка на Рослинскую церковь. Ты знаешь, где это?
— Я была там не так уж давно. — Шивон хорошо помнила это дело; она расследовала его вместе с Ребусом.
— Тогда ты, наверное, ее видела: эта церковь знаменита тем, что одно из ее окон украшено орнаментом из кактусов и кукурузных початков.
— Ну и что тут такого особенного? — удивилась Шивон.
— Ничего, если не считать, что церковь была построена задолго до того, как кукуруза стала известна на Британских островах.
— Хорошо, а как насчет «мечты масона»?
— Если ты была в церкви, то должна была заметить в приделе Девы Марии две каменных колонны, покрытых тонкой резьбой. Одна из колонн называется «Столб Мастера», а другая — «Столб Подмастерья». Согласно местной легенде, украшение колонн было поручено одному известному мастеру того времени. Он взялся за работу, но архиепископ Кентерберийский, увидев узор, сказал кому-то из своей свиты: «Корявая работа…». Ты следишь за моей мыслью?
— Да, конечно. А что было дальше?
— Как и следовало ожидать, эти слова дошли до Мастера. Он отложил работу и уехал за границу, чтобы изучать различные узоры и приемы резьбы. Но пока Мастер отсутствовал, его подмастерью приснился сон, в котором он увидел, как именно должна выглядеть законченная колонна. Не дожидаясь возвращения учителя, он сам взялся за резец и создал Столб Подмастерья. Вскоре вернулся Мастер. Увидев, что Подмастерье его превзошел, он так разозлился, что ударил своего ученика молотком по лбу и убил наповал, потому что созданная им колонна была самой настоящей мечтой каменщика или, точнее, резчика.
— Значит, «корявое начало» привело к созданию «мечты масона»?…
— Верно.
Некоторое время Шивон молчала, прокручивая в голове все, что она только что услышала.
— Ну что, задание выполнено? — спросил наконец Уотсон.
— Нет… То есть да, конечно, большое вам спасибо, сэр. А сейчас, простите, мне надо бежать!..
— Позвони мне, когда будет время, — очень хочется знать, чем все закончилось.
— Обязательно позвоню. Еще раз — спасибо.
Она положила трубку и обеими руками вцепилась себе в волосы. Значит, думала она, «Мечта масона» находится в Рослинской церкви Святого Матфея. А от Эдинбурга до Рослина миль шесть или около того… Шивон снова схватила телефон, собираясь позвонить Гранту, но передумала. Бросившись к компьютеру, она отослала Сфинксу короткое сообщение:
«Рослинская церковь, Столб Подмастерья».
После этого она выпила чашку слабенького кофе, точнее — запила им две таблетки парацетамола, и отправилась в ванну, чтобы принять душ. Вытирая на ходу волосы полотенцем, Шивон вернулась в гостиную, где стоял ноутбук, но ответа все еще не было.
Опустившись на диван, Шивон задумчиво прикусила губу. Да, подниматься на Олений Рог им было не нужно, но с чего она взяла, что и в этот раз Сфинкс удовлетворится одним названием? Между тем до конца назначенного срока оставалось чуть более трех часов. Может быть, Сфинкс хочет, чтобы она съездила в Рослин?…
Шивон подошла к компьютеру и послала еще один мейл:
«Я должна туда ехать или нет?»
И снова стала ждать. Вторая чашка кофе оказалась еще слабее, чем первая, — кофе кончился. Теперь у нее остался только ромашковый настой. Что, если Сфинкса как раз сейчас нет дома, подумала Шивон, но тотчас покачала головой. Почему-то ей казалось, что Сфинкс носит ноутбук и мобильник с собой, куда бы он ни отправился. Не исключено, что он вообще никогда их не выключает, чтобы получать все письма сразу после отправки — как и она сама в последние несколько дней.
Так что же это за игра, в которую он с ней играет?!
— Нет, не стану рисковать! — громко сказала Шивон и отправила Сфинксу последнее послание:
«Еду в Рослин».
Потом она пошла одеваться.
Сев в машину, Шивон поставила ноутбук на пассажирское сиденье. Соблазн позвонить Гранту был велик, но она справилась с собой. Ничего с ней не случится; что касается его упреков, то она их как-нибудь переживет.
«…Ты не желаешь ни с кем делиться. Если это не похоже на Ребуса, я уж не знаю, что похоже!..» — Эти слова Грант сказал ей не далее как вчера, и все же Шивон ехала в Рослин одна — без страховки, без прикрытия. Больше того, она сообщила Сфинксу о своих намерениях… все это настолько отдавало легкомыслием, что уже на Лит-уок Шивон передумала и, притормозив, свернула на боковую улицу, которая вела к квартире Гранта.
Ровно в восемь пятнадцать утра Ребуса разбудил телефонный звонок. Звонил мобильник. Накануне он поставил его заряжаться, поэтому теперь, чтобы ответить, ему нужно было встать с кровати. Спустив ноги на пол, он сразу же запутался в брошенной на ковер рубашке и упал на четвереньки. Не меняя положения, Ребус дополз до противоположной стены, вырвал телефон из зарядного устройства и прижал к уху.
— Ребус слушает, — сказал он, падая на бок. — И помоги вам Бог, если вы звоните не по делу!
— Ты можешь не успеть, Джон. — Это была Джилл Темплер.
— Не успеть куда?…
— Не успеть попасть в газеты.
Лежа на боку на ковре, Ребус покосился на кровать, но Джин там не было. Наверное, она уже встала и поехала на работу.
— В какие газеты?…
— Ты срочно нужен в Холируд-парке. На Троне Артура найдено тело.
— Это она? — Ребус почувствовал, как его лоб покрывается липкой испариной.
— Трудно сказать наверняка.
— О господи… — Ребус посмотрел на потолок. — А причина смерти?…
— Трудно сказать, — повторила Джин. — Трупу уже несколько дней…
— Гейтс или Керт приехали?
— Ждем с минуты на минуту.
— Хорошо, я сейчас выезжаю.
— Извини, что побеспокоила. Кстати, ты, случайно, не у Джин?
— С чего ты взяла?
— Женская интуиция.
— Ладно, Джилл, до встречи.
— Пока, Джон.
Когда Ребус нажал кнопку отбоя, дверь отворилась и в спальню вошла Джин Берчилл. Она была в купальном халате Ребуса и держала в руках поднос с апельсиновым соком, поджаренными тостами и дымящимся кофейником.
— О-о! — проговорила она. — Ты выглядишь просто очаровательно!..
Потом она увидела выражение его лица, и ее улыбка погасла.
— Что случилось? — спросила она, и Ребус рассказал — что.
Грант в очередной раз зевнул, прикрывая рот ладонью. Прежде чем отправиться в путь, они зашли в кафе и купили по чашке горячего крепкого кофе, но он еще не проснулся до конца. Примятые подушкой волосы на затылке Гранта стояли торчком, и он машинально приглаживал их рукой.
— Я почти не спал этой ночью, — сказал он, искоса поглядывая на Шивон, но она не отрывала глаз от дороги впереди.
— В газете есть что-нибудь интересное? — спросила она.
На коленях у Гранта лежал купленный вместе с кофе сегодняшний таблоид, который он просматривал в перерывах между зевками.
— Ничего, — ответил он.
— А насчет нашего дела?…
— Тоже ничего. По-видимому, оно уже мало кого интересует… — Грант внезапно оживился и принялся хлопать себя по карманам.
— Что случилось? — Шивон показалось, что он забыл дома какое-то лекарство.
— Мой мобильник. Наверное, я оставил его на столе.
— Не беда, ведь есть мой телефон…
— Но он же подключен к интернету. Что, если кто-нибудь будет нам звонить?
— Ну, оставит сообщение на «почтовом ящике».
— Может быть… — В голосе Гранта прозвучало сомнение. — Послушай, Шивон, насчет вчерашнего…
— Давай считать, что ничего не было, — быстро сказала она.
— Но ведь…
— Мне так хочется, понял? Ну, договорились?…
— Но ведь именно ты всегда говорила, что я…
— Тема закрыта, Грант. — Она повернулась к нему. — Я говорю совершенно серьезно. Либо мы больше не будем вспоминать об этом неприятном инциденте, либо я напишу докладную. Решай сам, что тебе больше по душе…
Грант начал что-то говорить, но оборвал себя на полуслове. Сложив руки на груди, он прислушивался к музыке, доносившейся из настроенной на волну «Вирджин AM» автомагнитолы. Шивон нравилась эта станция — она помогала ей проснуться. Грант предпочитал «Радио Шотландии» или «Радио-4», уделявшие больше времени новостям, но Шивон решительно пресекла его попытки переключить приемник на другую волну. «Это моя машина и мое радио», — вот и все, что она сказала.
Сейчас Грант попросил ее еще раз рассказать об утреннем звонке Уотсона. Боясь, что он снова заговорит о вчерашнем, если она откажется, Шивон исполнила его просьбу.
Пока она говорила, Грант сосредоточенно потягивал кофе. Несмотря на отсутствие солнца, он был в солнечных очках в черепаховой оправе.
— Что ж, версия старины Уотсона звучит весьма и весьма неплохо, — признал Грант, когда она закончила.
— Я уверена, что это и есть ответ, — сказала Шивон.
— Слишком уж просто…
Она фыркнула.
— Настолько просто, что мы едва не сели в лужу.
Грант пожал плечами.
— Я имел в виду, что этот ответ не требовал ни сообразительности, ни особого напряжения ума. Такую вещь либо знаешь, либо нет.
— Что ж, ты сам сказал, что эта загадка — совсем иного рода.
— Я вот о чем думаю… Были ли среди знакомых Филиппы Бальфур каменщики? Или масоны, если на то пошло.
— При чем тут это?
— Как — при чем? Вспомни, как мы нашли этот ответ: мы обратились за помощью к членам масонской Ложи, и один из них случайно, заметь — случайно, знал, о чем идет речь, потому что писал диссертацию о тамплиерах. Кто же подсказал ответ Филиппе?…
— Не забывай — в университете она изучала историю искусств.
— Верно. Думаешь, она сталкивалась с описанием Рослинской церкви?
— Возможно.
— А как ты думаешь, Сфинкс об этом знал?
— Откуда ему знать!
— А может, она сама сообщила ему какие-то сведения о себе?
— Может быть, только зачем?
— Ясно, незачем! И все-таки, если бы она не изучала историю искусств, она бы никогда не смогла отгадать эту загадку и добраться до четвертого уровня. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— К тому, что решение этой загадки требовало узкоспециальных познаний, то есть, иными словами, она была специально рассчитана на такого человека, как Филиппа.
— Что-то вроде того. Если принять это положение за отправной пункт, мы получаем две возможности. О первой я уже говорил: Филиппа сама сообщила Сфинксу, что учится в университете на факультете истории искусств. Вторая возможность заключается в том, что он с самого начала знал, что Флипси — это Филиппа Бальфур, что она учится на факультете истории искусств и что ей не составит труда найти ответ на подобный вопрос, так как университетский курс включает изучение интереснейших исторических памятников Шотландии.
Теперь Шивон поняла, что имел в виду Грант.
— Ты хочешь сказать, что Сфинкс с ней знаком? — сказала она. — Что под этой дурацкой кличкой скрывается кто-то из ее друзей?
— Именно скрывается, — ответил Грант и посмотрел на нее поверх очков. — Я, во всяком случае, не удивлюсь, если выяснится, что Раналд Марр тоже является членом Ложи — слишком высокое положение он занимает. Такие люди, как он…
— Я, пожалуй, тоже не удивлюсь, — согласилась Шивон. — Что ж, когда вернемся в город, съездим к нему еще раз и спросим…
Свернув с главной дороги, они въехали в Рослин, и Шивон припарковала машину возле сувенирной лавки напротив церковных ворот, но их ждало разочарование: ворота оказались заперты.
— Открывается в десять, — прочел Грант на табличке. — Сколько времени у нас еще осталось?
— Не много, особенно если мы будем ждать до десяти. — Шивон проверила компьютер, но Сфинкс по-прежнему хранил молчание.
Грант вышел из машины и постучал в ворота кулаком. Встав рядом с ним, Шивон разглядывала высокую каменную стену, окружавшую церковь.
— Ты умеешь лазить по заборам? — спросила она.
— Можно попробовать, — отозвался он. — Но что, если церковь тоже окажется запертой?
— Если бы да кабы, Грант…
Он кивнул и уже высматривал, где будет удобнее взобраться на ограду, когда за воротами загремел засов. Калитка в одной из створок отворилась, и оттуда выглянул какой-то мужчина.
— Еще закрыто, — строго сказал он.
— Полиция, сэр. — Шивон предъявила свое удостоверение. — Боюсь, мы не можем ждать до десяти часов.
— Что ж, тогда проходите… — вздохнул мужчина.
Вслед за ним Грант и Шивон прошли по дорожке к двери бокового придела. Церковь была накрыта огромным тентом, но Шивон это не удивило. Еще в прошлый свой приезд в Рослин она узнала, что кровля требует серьезного ремонта, однако, прежде чем приступать к работам, ее необходимо было просушить. Церковное здание выглядело совсем небольшим, но изнутри трапезная казалась очень просторной благодаря искусно украшенному интерьеру. Резной потолок был великолепен, несмотря на покрывавшие его зеленоватые пятна сырости и грибка, и Грант, остановившись посреди центрального прохода, задрал голову и раскрыл рот, любуясь работой древних мастеров — совсем как Шивон, когда попала сюда в первый раз.
— Потрясающе!.. — проговорил он негромко, но его голос, отразившись от стен, прозвучал четко и внятно. Стены церкви тоже были сплошь покрыты каменной резьбой, но Шивон точно знала, что ищет. Не тратя времени даром, она прошла к ступеням алтаря, слева от которых возвышался Столб Подмастерья. Он был примерно восьми футов высотой и опоясан каменными лентами, волнами спускавшимися от вершины к подножию.
— Это он? — спросил Грант.
— Да, — кивнула Шивон.
— И что мы здесь ищем?
— Когда найдем — узнаем. — Шивон провела пальцами по прохладному камню, потом присела на корточки. Основание колонны украшали резные каменные драконы, хвосты которых закручивались спиралью. В центре одной спирали оставалось небольшое круглое отверстие. Шивон просунула туда пальцы и извлекла небольшой бумажный квадратик.
— Черт побери!.. — выдохнул Грант.
Шивон не стала надевать перчатки и доставать пакет для хранения вещественных доказательств, прекрасно зная, что Сфинкс наверняка не оставил следов, пригодных для исследования в криминалистической лаборатории. Повернувшись к свету, лившемуся из витражного окна, она развернула записку (это был сложенный в четыре раза листок из блокнота) и прочла напечатанный на принтере текст:
«Поздравляю: теперь ты Разведчик. Следующий уровень — „Чертовстул“. Инструкции получишь позже».
— Ничего не понимаю, — сказал Грант, который встал рядом с Шивон и теперь читал текст, глядя через ее плечо. — Столько труда, и все для того, чтобы получить это!
Шивон перечитала записку еще раз и перевернула на другую сторону, но на листке больше ничего не было.
— Ублюдок!.. — Грант круто повернулся на каблуках и пнул ногой воздух, заставив сопровождавшего их сторожа неодобрительно нахмуриться. — Вот он, должно быть, веселится, глядя, как мы с высунутыми языками носимся по всему городу и окрестностям!
— Я думаю, это тоже имеет не последнее значение, — негромко сказала Шивон.
— Что именно? — не понял Грант.
— То, что ты сказал… Я уверена, что Сфинксу нравится смотреть, как мы нервничаем, психуем, мчимся то в одно место, то в другое…
— Ты хочешь сказать, что он следит за нами?
— Не знаю. Иногда у меня появляется такое чувство, будто за мной наблюдают, но…
Грант пристально посмотрел на нее, потом повернулся к сторожу.
— Ваше имя, мистер?
— Уильям Эди.
— Где вы живете? — Он достал блокнот и сделал в нем пометку.
— Не трудись, — сказала Шивон. — Это не Сфинкс.
— Простите, что вы сказали? — дрогнувшим голосом переспросил Эди.
— Не обращайте внимания, — сказала Шивон, оттаскивая Гранта в сторону.
Когда они вернулись к машине, Шивон сразу отправила Сфинксу новое письмо: «Жду вопрос с „Чертовстула“».
— Ну а теперь что? — спросил Грант. Шивон пожала плечами, но тут ноутбук пискнул. Шивон нажала кнопку, и на экране появился текст:
«А может, сдашься, Шивон?… Твое искусство — как из пушки! А норов-то, как у тура».
Грант издал придушенное змеиное шипение.
— Это вопрос или он просто издевается?…
— Возможно, и то и другое.
Тем временем поступил еще один мейл.
«Ответ нужно дать сегодня до шести вечера».
Шивон кивнула.
— И то и другое, — повторила она.
— Сегодня к шести вечера? Но это значит… Он дает нам только восемь часов!
— Как раз одна рабочая смена, — пошутила Шивон. — Впрочем, не будем терять времени. Как ты думаешь, на что он намекал, когда говорил, что мое искусство — как из пушки? Это что, комплимент?
— Понятия не имею. Вряд ли.
Она посмотрела на него.
— Ты думаешь, это не вопрос?
Грант выдавил улыбку.
— Я не это имел в виду. Давай-ка взглянем еще раз на первое письмо.
Шивон вернула текст на экран.
— Знаешь, на что это похоже?
— На ругательство, на что же еще?!
— Нет, на двухступенчатую головоломку. Возьмем последние две строчки — первая-то явно написана, чтобы тебя поддразнить. Странное сочетание, и с точки зрения смысла, и с точки зрения грамматики. «Твое искусство — как из пушки! А норов-то, как у тура»… Мне кажется…
— Какое мое «искусство» он имел в виду? — перебила Шивон. — Может быть, Сфинкс хотел сказать — я здорово справляюсь с его вопросами? Но при чем тут «как из пушки»? Я знаю выражение «как из пистолета», но…
— «Пушка» меня тоже смущает, — признался Грант. — Но «норов» и «тур» — это явно слова, которые что-то значат. Постой-постой, а может, все-таки анаграмма?… Если так, то нужно просто взять буквы всех четырех существительных и посмотреть, что нам это даст.
Он порылся в кармане, достал ручку и блокнот и выписал на листке слова «норов» и «искусство». Хотел он написать и слова «тур» и «пушка», но остановился.
— А «тур» и «пушка» стоят в косвенном падеже, — сказал Грант. — Это не по правилам.
— Чихал он на твои правила, — высказала свое мнение Шивон.
— Ты не понимаешь, — принялся объяснять Грант. — При составлении криптокроссворда используются только существительные в именительном падеже. Слова в других падежах допускаются только в случаях, когда используются все буквы, из которых составлена фраза… — Он помрачнел. — Это большая работа, за восемь часов мне не управиться.
— Разве нет никаких компьютерных программ, с помощью которых можно составлять анаграммы? — удивилась Шивон.
— Может быть, и есть, но ведь если бы мы воспользовались такой программой, с нашей стороны это было бы самое настоящее жульничество!
— Ну, в данных обстоятельствах я бы тебя не осудила, — сказала она, но Грант упрямо покачал головой.
— Будем надеяться, что в первой фразе зашифровано третье слово, дополняющее слова «норов» и «тур». При чем же здесь все-таки «пушка»?… — задумчиво добавил он.
— Падежи, криптокроссворды… — Шивон пожала плечами. — Для меня твои объяснения звучат как самая настоящая белиберда. Вот, даже голова разболелась… Можно подумать, что в колледже учился ты, а не я.
— Вряд ли Сфинкс усложнил свою головоломку использованием рифм или синонимов, но все-таки попробуем, — не слушая ее, сказал Грант, что-то яростно черкая в блокноте. — А ну-ка, синоним к слову «тур»?
— Баран.
— К слову «норов»?
— Характер.
— «Пушка»?…
— Артиллерия! — выпалила Шивон, начиная злиться. — Это что, экзамен?…
Грант вытаращился на нее.
— Есть! — воскликнул он. — Понял!..
— Что ты понял? Что?! — спросила Шивон.
— Искусство из пушки — арт.
— Какой арт? Поп-арт? И почему — арт?…
— Потому что артиллерия!
И Грант снова погрузился в работу.
— Подумать только, вчера я сам был здесь!.. — проговорил Ребус.
Билл Прайд не ответил — он никак не мог отдышаться после подъема. Свою планшетку Билл оставил в участке на Гэйфилд-сквер и теперь не знал, куда девать руки. На каменистой, относительно ровной площадке, куда они поднялись, молча стояли патрульные констебли с мотками бело-голубой ленты, ожидавшие приказа огораживать (или не огораживать) место преступления. Дальше склон снова становился крутым. Слухи о находке успели распространиться, и на дороге внизу собрались стервятники: журналисты, фотографы и как минимум одна съемочная бригада с телевидения. «Что вы можете сказать по этому поводу, инспектор?» — услышал Ребус, как только вышел из машины, и, повернув голову, узнал Стива Холли. «Только то, что ты мне надоел», — ответил он сквозь зубы и вслед за Биллом начал подниматься наверх.
Билли Прайд наконец отдышался и объяснил, что тело обнаружил случайный прохожий.
— Она лежала в кустах утесника, — добавил он. — Похоже, труп не особенно старались спрятать.
Ребус молчал. Два тела так и не обнаружили, размышлял он. Еще два тела оказались в воде. Труп на холме не вписывался в схему.
— Это она?
— Судя по майке от Версаче — да.
Ребус огляделся. Удивительно, подумал он, что практически в городе есть столь уединенное и безлюдное место. Вероятно, это объяснялось тем, что добраться до Трона Артура, представлявшего собой потухший вулкан, было нелегко: с трех сторон доступ к подножию преграждали три озера, одно из которых служило заповедником для водоплавающих птиц, да и склон, как он уже имел возможность убедиться, был довольно крут.
— Да, чтобы затащить сюда труп, нужно потрудиться, — сказал Ребус.
Прайд кивнул:
— Я тоже думаю, что ее убили здесь.
— Заманили?
— Может быть, она просто гуляла.
Ребус покачал головой.
— Мне кажется, Филиппа была не из тех девушек, которые любят пешие прогулки. Вот завалиться с друзьями куда-нибудь в бар или ресторан — это больше на нее похоже.
За разговором они медленно двигались туда, где чуть выше по склону копошилось несколько человек в специальных белых комбинезонах с капюшонами: работа на месте преступления требовала большой аккуратности, так как любой из членов оперативно-следственной бригады мог оставить след, который потом введет в заблуждение экспертов. Вскоре Ребус узнал профессора Гейтса, лицо которого все еще было красным после подъема. Рядом стояла Джилл Темплер — она ничего не говорила, только смотрела и слушала. Полицейский фотограф возился со своей техникой. Криминалисты заканчивали первоначальный осмотр местности; потом, когда тело увезут, сюда вызовут с десяток констеблей и начнут буквально прощупывать каждый комочек, каждый квадратный дюйм почвы. На сей раз задача перед ними стояла далеко не простая — трава на склоне была высокой и густой.
— Дальше нам лучше пока не ходить, — предупредил Билл Прайд и, окликнув кого-то из экспертов, приказал принести еще два спецкомбинезона. Ребус влез в свой, не снимая ботинок; когда он выпрямился и застегнул «молнию», тонкий белый материал затрещал и захлопал на сильном ветру.
— А где Шивон? — спросил Ребус. — Почему ее не видно?
— Мы пытались дозвониться до нее или до Худа, — сказал Прайд. — Но оба абонента недоступны.
— Вот как? — Ребус с трудом сдержал улыбку.
— Ты что-то знаешь? — насторожился Билли.
Ребус покачал головой.
— В таком месте, как это, и умирать неприятно, — сказал он.
— А где приятно? — Прайд наконец справился с «молнией» своего костюма и медленно зашагал к тому месту, где лежало тело.
— Задушена, — коротко сказала Джилл Темплер, когда они приблизились.
— По всей вероятности, — поправил Гейтс. — Точнее пока сказать не могу. Кстати, доброе утро, Джон…
Ребус кивнул.
— А где доктор Керт?
— Он позвонил, сказал, что болен. В последнее время ему часто нездоровится… — Гейтс разговаривал, не прерывая осмотра. Труп лежал на спине, слегка завалившись на один бок; локти и колени были согнуты под острым углом, но трава надежно скрывала его от любых взглядов. По расчетам Ребуса, чтобы заметить тело, нужно было подойти к нему не меньше чем на восемь футов. Свободные светло-зеленые брюки полувоенного покроя, защитного цвета майка и серый жакет тоже сливались с травой и кустами. Именно в этой одежде Филиппа Бальфур в последний раз вышла из дому.
— Родителям сообщили? — спросил Ребус.
Джилл кивнула:
— Они знают, что нашли тело…
Ребус снова кивнул и отошел на несколько шагов, чтобы взглянуть на труп с другой стороны. Голова Филиппы была повернута немного набок, в ее спутанных волосах Ребус увидел несколько сухих листьев и похожий на серебристую нить слизистый след улитки. Кожа на шее и щеке была синевато-багрового оттенка: очевидно, Гейтс уже перевернул тело, так как после остановки сердца кровь всегда отливала от находящихся сверху тканей и окрашивала кожу снизу. На своем веку Ребус повидал немало трупов, но так и не привык к этому зрелищу: каждый раз, оказавшись перед мертвым телом, он чувствовал себя угнетенным и подавленным. Ему трудно было смириться с самим фактом отсутствия жизни, отличавшей людей и животных от неодушевленных предметов. Сотни раз он наблюдал, как в морге родственники убитых тянутся к лежащему на мраморном столе трупу, хватают за плечи и трясут, словно в надежде разбудить, — и с трудом подавлял в себе желание поступить так же. Сейчас Ребус тоже испытывал нечто подобное, хотя и понимал — Филиппу Бальфур не оживить.
— Кончики пальцев обглоданы, очевидно, грызунами, — вслух сказал Гейтс. Он ни к кому не обращался-в кармане его комбинезона лежал включенный диктофон, на который патологоанатом наговаривал свои впечатления от осмотра трупа.
Ласки или крысы, подумал Ребус. Такие подробности обычно не сообщают в теленовостях, хотя это совершенно естественное природное явление.
— Хреново… — добавил Гейтс уже для остальных. Ребус понял, что хотел сказать врач: если Филиппа сопротивлялась, то под ногтями у нее могли остаться частички кожи или кровь напавшего на нее человека.
— Как жаль… — проговорил Прайд, причем у Ребуса создалось впечатление, что он имеет в виду не столько смерть двадцатилетней девушки, сколько силы и время, потраченные на напрасные поиски. Проверки в аэропорту, в поездах, на паромной переправе — все оказалось зря. Полиция искала живую Филиппу, а она лежала здесь, и с каждым днем ветер, непогода, звери оставляли следствию все меньше зацепок и улик.
— Нам еще повезло, что ее нашли так скоро, — сказал Гейтс — возможно, чтобы утешить Прайда.
Врач был прав: несколько месяцев назад неподалеку отсюда — в западной части Холирудского парка — нашли другой женский труп. Он лежал практически рядом с оживленной аллеей, однако останкам (назвать их «телом» язык не поворачивался) было уже больше месяца. Впоследствии удалось установить, что имела место так называемая «бытовуха» — этим безобидным эвфемизмом в полиции называли преступления, когда убийца и жертва жили вместе, состоя в родственной или любовной связи.
Поглядев вниз, Ребус увидел подъехавший серый фургон — «труповозку». Он должен был доставить упакованное в пластиковый мешок тело в больницу «Уэстерн Дженерал», где Гейтс проведет вскрытие.
— На каблуках туфель следы волочения, — бормотал Гейтс в диктофон. — Легкие следы… Трупные пятна соответствуют положению тела в момент обнаружения, следовательно, когда жертву оттащили за куст, она была еще жива или только что умерла.
Джилл Темплер огляделась.
— Каков должен быть радиус поиска? — уточнила она.
— Пятьдесят, может быть — сто ярдов, — ответил Гейтс.
Джилл кивнула, но по взгляду, который она бросила в его сторону, Ребус понял, что на результаты поисков надежды мало. Вряд ли после стольких дней им удастся точно установить место, где преступник напал на Филиппу, если только в борьбе она ничего не обронила.
— В карманах что-нибудь есть? — спросил Ребус.
Гейтс покачал головой.
— Серьги и кольца на месте, на запястье — довольно дорогие часы.
— «Картье», — уточнила Джилл.
— По крайней мере ограбление можно исключить, — пробормотал Ребус, и Гейтс улыбнулся.
— Одежда тоже цела, — сказал он. — Поэтому можно исключить и сексуальные мотивы.
— Да, дело с каждой минутой становится все проще и проще… — Ребус повернулся к Джилл. — Вот увидишь, мы раскроем его в момент.
— Именно поэтому я не плачу, а улыбаюсь, — мрачно парировала она.
Участок Сент-Леонард гудел, как растревоженный улей. Все, кто в этот час был на месте, горячо обсуждали последние новости, но Шивон в этих разговорах участия не принимала. Она чувствовала себя словно оглушенной. Вступив в игру со Сфинксом, как это в свое время сделала Филиппа, Шивон незаметно начала отождествлять себя с пропавшей студенткой. Но теперь все изменилось — Филиппа перестала быть БВП. То, чего Шивон все это время подсознательно боялась, превратилось из простого предположения в реальность. Жестокую реальность, жить с которой было не очень-то уютно…
— Разве мы с самого начала не предполагали подобный исход? — сказал Грант. — Мы все отлично знали, что рано или поздно найдем труп.
С этими словами Грант бросил на рабочий стол блокнот, исписанный буквами и анаграммами. Опустившись в кресло, он раскрыл блокнот на чистой странице и задумчиво прикусил кончик карандаша. Кроме него и Шивон в рабочем зале находились только Эллен Уайли и Джордж Сильверс.
— Подумать только, ведь буквально в прошлые выходные мы всей семьей ездили гулять на Трон Артура!.. — проговорил Сильверс.
Шивон спросила, кто нашел тело.
— Случайный прохожий, — ответила Эллен. — Какая-то женщина средних лет, любительница бега трусцой…
— Я думаю, пройдет довольно много времени, прежде чем она снова побежит от инфаркта этим маршрутом, — проворчал Сильверс.
— Значит, все время, пока мы ее искали, Флип лежала там?… — Шивон посмотрела на Гранта, который продолжал работать над вопросом Сфинкса, пробуя различные сочетания букв. Уйдя в работу, что называется, с головой, он нашел верное средство от уныния, но Шивон не торопилась последовать его примеру. Она просто не могла. Новость поразила ее словно удар молнии, да и как могло быть иначе? Даже Джордж Сильверс, выделявшийся своим цинизмом в циничной полицейской среде, выглядел потрясенным.
— Мы ездили на Трон Артура в прошлое воскресенье!.. — повторил он. — С детьми!..
На вопрос Шивон ответила Эллен Уайли.
— Старший суперинтендант Темплер считает, что да, — сказала она и провела ладонью по столешнице, словно стирая пыль.
«Все еще переживает, — поняла Шивон. — Стоит ей только услышать фамилию Темплер, как она снова вспоминает о той неудачной пресс-конференции…»
Зазвонил один из телефонов, и Сильверс снял трубку.
— Нет, его сейчас нет, — сказал он. — Подождите минутку, я уточню… — добавил он после небольшой паузы и, зажав микрофон ладонью, повернулся к Эллен. — Ты не знаешь, когда Ребус вернется?
Эллен медленно покачала головой, а Шивон вдруг догадалась, где сейчас может быть Ребус. Конечно, он отправился на место преступления, а Эллен — его партнер в этом расследовании — осталась в участке. И Шивон знала, как это получилось: Джилл позвонила Ребусу домой, и он, конечно, помчался прямо на Трон Артура. О том, чтобы известить Эллен, ни один, ни другая не позаботились: Ребус, вероятно, полагал, что это уже сделано, а Джилл… у нее был свой расчет. Она прекрасно знала, что будет чувствовать Эллен Уайли, получив еще один публичный щелчок по носу.
— Извините, понятия не имею, — сказал Сильверс в трубку. — Да, здесь… Сейчас. — Он протянул трубку Шивон. — С тобой хочет поговорить какая-то леди.
Поднявшись, Шивон двинулась к нему. «Кто?…» — произнесла она одними губами, но Сильверс только пожал плечами.
— Констебль Кларк у телефона, — сказала Шивон в трубку.
— Привет, Шивон, это Джин Берчилл.
— Привет, Джин. Чем могу служить?
— Скажи, найденное на Троне Артура тело… его уже опознали?
— Не на сто процентов. А откуда ты знаешь про тело?
— Ребус сказал мне, перед тем как уехал туда.
Рот Шивон сам собой широко раскрылся. Джон Ребус и Джин Берчилл?… Так, так…
— Передать ему, что ты звонила?
— Вообще-то я просто хотела узнать, почему его мобильник не отвечает.
— Наверное, он его просто отключил. Звонки иногда мешают, когда работаешь на месте.
— А на каком месте?…
— На месте преступления.
— Нет, я имела в виду… Ее ведь нашли на Троне Артура, правда? Мы с Джоном гуляли там вчера утром…
Шивон бросила быстрый взгляд на Сильверса. Положительно, за последнюю неделю на этой горе успели побывать буквально все. Потом она перевела взгляд на Гранта и увидела, что тот как загипнотизированный уставился на свой блокнот.
— Я хотела спросить, в каком месте горы нашли тело? — сказала Джин.
— Примерно на середине склона, который глядит на озеро Дэнсапи-Лох.
Грант поднял голову и, повернувшись к Шивон, привстал со своего кресла, сжимая в руке блокнот.
— Где же это?… — Вопрос Джин был чисто риторическим. Очевидно, она просто размышляла вслух, пытаясь представить себе Трон Артура. Грант встал из-за стола и двигался к Шивон, но он был еще слишком далеко, чтобы она сумела разобрать каракули, покрывавшие страницу его блокнота. Несколько букв и какие-то два слова, обведенные неровным кружком.
— Ах да, конечно!.. — воскликнула Джин. — Я поняла, где это. Кажется, этот склон называется Чертов стул!
— Чертов стул? — Шивон произнесла эти слова достаточно громко, чтобы их услышал Грант, но он, казалось, вовсе не обратил на них внимания.
— Да. Это самый крутой и опасный склон; только на середине есть относительно ровная площадка… В общем, действительно напоминает стул, который фольклорная традиция конечно же ассоциирует с чертями, ведьмами и прочими…
— Да… — перебила Шивон. — Извини, Джин, меня зовут… Пока. — Она во все глаза уставилась на слова, обведенные кружком в блокноте Гранта. Он таки сумел составить анаграмму из слов «арт», «норов» и «тур». «Артуров Трон» — вот что у него в конце концов получилось, хотя сначала он напирал главным образом на географические названия с приставкой «Норт-».
Шивон медленно опустила трубку на рычаги.
— Сфинкс хотел вывести нас на нее, — негромко сказал Грант.
— Может быть.
— Что значит — «может быть»?
— Если прав ты, это будет означать, что Сфинкс знал о смерти Филиппы. Но мы не можем быть в этом уверены. Что, если он просто водил нас по тем же местам, где побывала и она?
— Но, найдя ответ на эту загадку, Филиппа погибла. Кто, кроме Сфинкса, мог знать, что она поднимется на Артуров Трон?
— Кто-то мог следить за нею… А может, она случайно наткнулась на убийцу.
— Ты и сама в это не веришь, — сказал Грант.
— Я просто пытаюсь выступить в качестве «адвоката дьявола», только и всего.
— Сфинкс убил Филиппу, это ясно как день!
— Тогда зачем ему играть в ту же игру с нами?
— Чтобы заморочить нам головы. — Грант немного помолчал. — Вернее, не нам, а тебе. И, боюсь, не только заморочить…
— Тогда… — В горле у Шивон вдруг пересохло. — Тогда он попытался бы убить меня раньше.
— Почему?
— Потому что теперь, когда Филиппу нашли, мне больше не нужно играть с ним в его дурацкую игру. Я проделала тот же путь, что и она, но…
Грант медленно покачал головой.
— Если он пришлет тебе очередной вопрос… Кстати, как назывался следующий уровень?
— «Констриктор».
Он кивнул.
— Ну так как? Если Сфинкс пришлет тебе новую загадку, неужели ты откажешься поиграть с ним еще немного?
— Откажусь, — твердо сказала Шивон.
— Врешь.
— Во всяком случае, теперь я не сделаю ни шагу без страховки, без надежного прикрытия, и Сфинкс не может этого не понимать. — Новая мысль внезапно пришла ей в голову. — «Констриктор»…
— Что — «Констриктор»?
— Сфинкс послал письмо Флип после того, как она была убита. Зачем это могло ему понадобиться, если предположить, что девушку убил он?
— Сфинкс — психопат, вот и все объяснение.
— Я так не думаю.
— Что ж, свяжись с ним и поговори…
— И что я ему скажу? Что он псих?
— Нет. Просто расскажи ему о наших догадках.
— Но ведь тогда он просто исчезнет, и мы никогда его не найдем. Ты же сам отлично знаешь, что мы можем каждый день встречать Сфинкса на улице и не знать, что это он. Для нас Сфинкс — просто имя, причем выдуманное имя…
Грант стукнул кулаком по столу.
— Но ведь мы должны сделать что-то!.. Ведь Сфинкс каждую минуту может услышать по радио или по телевидению, что тело Филиппы найдено. Пока еще он ждет нашего ответа, но скоро…
— Да, ты прав.
Ноутбук стоял у Шивон на столе и был по-прежнему подключен к мобильному телефону. Загрузив компьютер, она подсоединила его к розетке, чтобы подзарядить аккумуляторы. Все это не заняло много времени, но Грант вдруг засомневался.
— Погоди-ка, — сказал он. — Давай сначала обсудим это дело с Темплер.
Шивон смерила его презрительным взглядом.
— Твоя любовь к инструкциям меня просто убивает, Грант!
Грант покраснел, но не отвел взгляд.
— Мы должны ей сказать, — твердо повторил он. — В конце концов, у нас тут не частная лавочка…
Сильверс и Уайли, внимательно прислушивавшиеся к их разговору, уже поняли, что происходит что-то серьезное.
— Я согласна с Шивон, — подала голос Эллен. — Лучше ковать железо, пока горячо, и все такое…
— Порядок есть порядок, — возразил Сильверс. — Если вы сделаете что-то без ведома старшего суперинтенданта Темплер, она вас обоих по стенке размажет.
— Мы и не собираемся ничего от нее скрывать, — сказала Шивон, глядя на Эллен. — Потом мы ей все обязательно расскажем.
— Ты прекрасно знаешь, что так поступать нельзя, — покачал головой Грант. — Господи, Шивон, ведь речь идет не просто о розысках БВП; начиная с сегодняшнего дня мы расследуем убийство!.. Время для игр прошло… — Он наклонился вперед и оперся обеими руками на столешницу. — В общем, так, Шивон, если хочешь послать этот мейл — посылай, но помни: ты делаешь это на свой страх и риск. Я тебе не помощник.
— Ну и прекрасно, обойдусь!.. Я давно хотела, чтобы мне никто не мешал! — запальчиво выкрикнула Шивон и сразу же пожалела о своей вспышке, но было поздно — слова уже прозвучали.
— Что ж, всегда приятно, когда о важных вещах говорят честно и без экивоков, — грустно сказал Грант.
— Поддерживаю, — донесся от дверей голос Ребуса.
Эллен Уайли бросила быстрый взгляд в его сторону и выпрямилась, сложив руки на груди.
— Кстати, о честности… — добавил Ребус, поворачиваясь к ней. — Извини, Эллен. Мне, конечно, следовало тебе позвонить…
— Ладно, забудем, — кивнула Эллен, хотя всем присутствующим было ясно, что она еще долго будет помнить сегодняшний день.
Потом Шивон рассказала о событиях сегодняшнего утра (Грант то и дело перебивал, вставляя свои комментарии) и все, кто был в комнате, уставились на Ребуса, ожидая его решения. Ребус раздумывал не долго. Проведя пальцем по верхней кромке компьютерного экрана, он сказал:
— Все, что вы мне сейчас рассказали, нужно обсудить с Джилл.
Услышав подобное подтверждение своей правоты, Грант сразу приосанился, и лицо его сделалось до отвращения самодовольным — во всяком случае, Шивон так казалось. Что касалось Эллен Уайли, то у нее был такой вид, словно она готова вдребезги разругаться с кем угодно… и из-за чего угодно. Иными словами, вся четверка представляла собой далеко не идеальную группу по расследованию убийств.
— О'кей, — сказала наконец Шивон, решив в интересах дела заключить с коллегами хотя бы временное перемирие. — Мы поговорим с нашей суперинтендантшей, как только она появится.
Ребус одобрительно кивнул, и она, не сдержавшись, добавила:
— Хотя я уверена, что на нашем месте ты бы поступил совершенно иначе!
— Я?… — искренне удивился Ребус. — Да я на вашем месте не продвинулся бы дальше первой загадки и не получил таких замечательных результатов.
— Это почему же?
— Потому что для меня эта ваша электронная почта чем-то сродни черной магии, — убежденно сказал он.
Шивон не выдержала и улыбнулась, но в мозгу ее начинала формироваться какая-то смутная идея.
Черная магия, крошечные гробы для ведовских заклинаний, смерть Филиппы на Чертовом стуле… Определенно, в этом что-то было. Неужели настоящее колдовство?…
Их было шестеро в тесном кабинетике в участке на Гэйфилд-сквер. Джилл сидела, остальным едва хватало места, чтобы стоять. Шивон распечатала все мейлы, которыми они обменивались со Сфинксом, и теперь Джилл молча перебирала бумажные листы с текстом.
— Неужели не существует никакого способа взять этого Сфинкса за хобот? — спросила она наконец.
— Нет, насколько мне известно, — ответила Шивон. — Я, во всяком случае, такого способа не знаю.
— Теоретически это возможно, — сказал Грант. — Я, правда, не знаю, осуществимо ли это на практике, но, я думаю, способ должен быть. Взять хотя бы компьютерные вирусы… Американцам во многих случаях удается вычислить их авторов.
Темплер кивнула:
— Да, я что-то такое слышала…
— В столичной полиции есть подразделение по борьбе с компьютерными преступлениями, — продолжал Грант. — А у них, в свою очередь, должны быть налажены связи с ФБР.
Джилл Темплер внимательно посмотрела на него.
— А ты сам не мог бы?…
Он покачал головой.
— Я кое-что понимаю в компьютерах, но для подобной работы мне не хватает ни знаний, ни возможностей. Здесь нужны настоящие, квалифицированные профессионалы. Разумеется, я был бы рад выступить в роли посредника…
— Хорошо, я подумаю. — Джилл повернулась к Шивон. — Этот немецкий студент, о котором ты рассказывала…
— Да?
— Мне нужны дополнительные подробности по этому делу.
— Я думаю, это будет нетрудно организовать. Нужно будет только связаться с соответствующим полицейским подразделением.
Взгляд Джилл неожиданно метнулся к Эллен.
— Ты не могла бы заняться этим вместе с Шивон?
Эллен удивленно вскинула голову.
— Разумеется, но…
— Ты хочешь забрать у меня партнера? — вмешался Ребус.
— Хочу. Но ты можешь попытаться убедить меня этого не делать.
— По-моему, все достаточно прозрачно. Сначала в Фоллзе появился гробик с куклой, потом — тело Филиппы. Схема та же, что и раньше.
— Но ведь твой эксперт-гробовщик утверждает обратное. Если память мне не изменяет, он сказал, что гроб из Фоллза отличается от остальных.
— Ты хочешь сказать, что это простое совпадение?
— Я ничего не хочу сказать, Джон. Если возникнут какие-то дополнительные обстоятельства — пожалуйста, можешь продолжать работать со своей версией, но пока… Начиная с сегодняшнего дня мы расследуем убийство, и это все меняет.
Ребус украдкой посмотрел на Эллен. Судя по всему, она готова была взорваться. Сначала ее заставили рыться в старых протоколах вскрытий, потом вдруг приказали проверять обстоятельства загадочной смерти немецкого студента… Было от чего разозлиться, но и поддерживать Ребуса она не собиралась, считая, что с ней кругом обошлись несправедливо.
— Есть возражения? — спросила Джилл и сама же ответила: — Нет возражений. Значит, решено: с сегодняшнего дня ты занимаешься только основным расследованием. Я знаю, тебе это не нравится, но ничего не поделаешь… — Она аккуратно собрала листки и протянула их Шивон. — Задержись на минутку, ладно? Остальные свободны.
Грант, Билл Прайд, Эллен и Ребус поспешили покинуть крошечный кабинет, где было практически нечем дышать. Ребусу давно хотелось курить, но он все же немного постоял у закрытой двери, глядя, как двое сотрудников снимают с пробковой доски прикрепленные к ней факсы, фотографии и ориентировки. Полиция больше не разыскивала БВП Филиппу Бальфур. Теперь речь шла об убийстве, и ход расследования сразу замедлился. Потрясение или уважение к покойной были здесь ни при чем — просто обстоятельства изменились, и вместе с ними отпала необходимость спешить, чтобы успеть спасти чью-то жизнь.
Тем временем в кабинете Джилл спросила Шивон, не передумала ли она насчет места пресс-секретаря.
— Спасибо за доверие, — ответила Шивон. — И все-таки я лучше откажусь.
Джилл Темплер откинулась на спинку кресла.
— Не хочешь объяснить почему?
Шивон огляделась по сторонам, словно надеялась прочесть на стенах подсказку.
— Сама не знаю, — честно призналась она. — Просто в данный конкретный момент мне почему-то не хочется заниматься этой работой.
— Дело в том, Шивон, — медленно сказала Джилл, — что потом, когда у тебя пройдет блажь, я могу и не повторить свое предложение.
— Я все понимаю, но… Быть может, я слишком завязла в этом деле и оно меня не отпускает… Одним словом, я бы хотела продолжить расследование.
— О'кей, — протянула Джилл. — Значит, на том и порешим.
— Я могу идти? — спросила Шивон и взялась за ручку двери. Последние слова Джилл могли ничего не значить, а могли означать очень многое, но она старалась об этом не думать.
— Да, конечно. И попроси Гранта зайти…
Шивон, успевшая приоткрыть дверь на дюйм или два, на мгновение замешкалась на пороге, потом кивнула и вышла. Почти сразу в кабинет заглянул Ребус.
— Ты не могла бы уделить мне пять секунд?
— Только не больше, — хмуро сказала Джилл, но Ребус уже вошел и закрыл за собой дверь.
— Знаешь, я забыл упомянуть об одной вещи…
— Забыл упомянуть?… Гм-м… — Джилл скептически улыбнулась.
— Ну да… — Ребус держал в руках скрученный в рулон факс. — Вот, это поступило из Дублина.
— Из Дублина?
— Да, от некоего Деклана Макмануса… Я просил его навести справки о семействе Костелло.
Джилл слегка подняла брови.
— Могу я узнать, что это тебе вдруг пришло в голову?…
Ребус пожал плечами.
— Наверное, интуиция подсказала…
— Но ведь мы, кажется, их уже проверяли?
Ребус кивнул:
— Ну да, проверяли… Знаю я эти проверочки. Звонят в полицию по месту жительства, а оттуда присылают справку, дескать, никто из родственников к суду не привлекался и в тюрьме не сидел. На этом, как правило, формальная проверка и заканчивается, и самое интересное остается, так сказать, за рамками. В случае с Костелло за рамками оказалось довольно много интересных фактов…
Поглядев на лицо Джилл, Ребус понял, что сумел поддеть ее на крючок. Она заинтересовалась и даже велела заглянувшему в кабинет Гранту зайти через пять минут.
— Лучше через десять, — поправил Ребус и подмигнул молодому детективу. Потом он снял с единственного в кабинете стула для посетителей несколько увесистых папок и сел.
Макманус оказался на редкость хорошим полицейским; во всяком случае, к просьбе Ребуса он отнесся весьма добросовестно. Согласно собранным им данным, в старшем подростковом возрасте Дэвид Костелло отличался необузданным нравом и не слишком примерным поведением. «Слишком много карманных денег и недостаток внимания» — так прокомментировал Макманус свое утверждение. Как узнал Ребус, под «не слишком примерным поведением» его ирландский коллега подразумевал пристрастие к дорогим спортивным автомобилям, многочисленные штрафы за превышение скорости и устные предупреждения в случаях, когда любой другой нарушитель оказался бы за решеткой. Драки в барах, разбитые стекла и изуродованные телефонные будки, минимум два эпизода «отправления естественных надобностей в общественном месте» (в том числе в полдень на О'Коннелл-бридж — подвиг, который произвел впечатление даже на Ребуса), но и это было еще не все. К восемнадцати годам Дэвид Костелло уже был обладателем своеобразного рекорда, состоявшего в том, что его перестали пускать в такие пабы, как «Оленья голова», «Джи Гроханз», «Дэвид Бирнс», «О'Донахью», «Догени и Несбитт», «Шелбурн», и некоторые другие, общим числом одиннадцать. Примерно в то же время его тогдашняя подружка заявила в полицию, что Дэвид якобы ударил ее кулаком в лицо, когда они выходили из ночного клуба где-то на набережной Лейффи.
В этом месте Джилл подняла голову и вопросительно посмотрела на Ребуса.
— Девица была пьяна в зюзю и не смогла вспомнить название клуба, — пояснил тот. — В конце концов она забрала заявление.
— Думаешь, имела место передача денег из рук в руки?
Ребус пожал плечами.
— Лучше пойдем дальше.
Как сообщал Макманус, впоследствии Костелло существенно изменил свое поведение. Прощание с бурной юностью он приурочил к своему восемнадцатому дню рождения, во время празднования которого один из его приятелей попытался на спор перепрыгнуть с крыши одного здания на крышу другого, но сорвался и упал на мостовую. Парень остался жив, но получил серьезнейшую черепно-мозговую травму и повредил позвоночник. В настоящее время он был беспомощным идиотом, требующим круглосуточного ухода. (Ребус невольно подумал о маленькой бутылке «Белл» в квартире Костелло. А он-то думал, что Дэвид не пьет!..)
«Для Дэвида происшествие с приятелем стало серьезным потрясением, — писал Макманус. — Он завязал со спиртным и стал вести себя более пристойно, иначе к настоящему времени он стал бы точной копией своего отца».
В справедливости пословицы, что яблочко от яблони далеко не падает, можно было убедиться, прочтя несколько страниц, посвященных Костелло-старшему. Томас Костелло разбил вдребезги восемь автомобилей — ни больше ни меньше, — но при этом ухитрился сохранить в неприкосновенности свою водительскую лицензию. Его жена, Тереза Костелло, дважды вызывала полицию, чтобы утихомирить разбушевавшегося супруга. Оба раза патрульные обнаруживали ее запершейся в ванной комнате, дверь которой была искромсана кухонным ножом. «Я пытался открыть чертову дверь, — объяснил Томас Костелло в первый раз. — Мне показалось, что жена хочет покончить с собой». — «Это с тобой нужно покончить, скотина!» — прокричала Тереза из-за закрытой двери. (На полях Макманус сделал приписку, согласно которой Тереза Костелло действительно дважды покушалась на самоубийство, приняв слишком большую дозу снотворного. По его сведениям, в городе Терезе сочувствовали, считая жертвой ленивого и жестокого мужа, который разбогател лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств, а отнюдь не в результате собственных усилий.)
В ресторане «Карран» Томас Костелло публично оскорбил (словесно) какого-то туриста и был торжественно выброшен за порог дюжими официантами. Также прилюдно он поклялся отрезать член букмекеру, имевшему неосторожность спросить, когда же уважаемый мистер Костелло намерен рассчитаться за свой проигрыш (который букмекер оплатил из своего кармана за несколько месяцев до описанного разговора).
И так далее, и так далее… Читая описание похождений Костелло-старшего, Ребус понял, почему он и его супруга сняли в отеле «Каледониэн» отдельные номера.
— Очаровательная семейка, — заметила Темплер.
Ребус кивнул:
— Семья Костелло принадлежит к сливкам дублинского общества.
— И полиция их покрывала!.. — возмутилась Джилл.
— И как им не ай-ай-ай?!.. — отозвался Ребус. — Мы бы, конечно, не сделали ничего подобного, не так ли?
— Господи, конечно нет!.. Ни за что! — Она кривовато улыбнулась. — Ну и что ты думаешь по поводу всего этого?…
— Об этой стороне характера Дэвида Костелло мы ничего не знали, — дипломатично сказал Ребус. — То же относится и к его родителям. Кстати, Томас и Тереза еще в городе?
— Нет. Насколько я знаю, пару дней тому назад они вернулись в Ирландию.
— Но они, вероятно, снова приедут?
Джилл кивнула:
— Теперь, когда мы нашли Филиппу… скорее всего, да.
— А Дэвиду сообщили о находке?
— Он и сам все узнает либо от ее родителей, либо из выпусков новостей.
— Хотел бы я при этом присутствовать… — пробормотал Ребус себе под нос, но Джилл услышала.
— К сожалению, ты не можешь поспеть всюду.
— Наверное, нет…
— В таком случае поговори с родителями Дэвида, когда они приедут.
— А как насчет его самого?
Джилл снова кивнула:
— Только не очень на него дави: как-никак у парня горе…
Ребус улыбнулся.
— Думаешь о том, как это будет выглядеть в прессе?
Прищурившись, Джилл посмотрела на него.
— Позови-ка мне Гранта, — попросила она.
— Совершенно с тобой согласен, — серьезно сказал Ребус. — Молодой, представительный и все такое… — Он открыл дверь. Грант стоял неподалеку, слегка покачиваясь на каблуках. Ребус ничего не сказал, только подмигнул и мотнул головой, приглашая его войти.
Десять минут спустя, когда Шивон пыталась получить порцию кофе в торговом автомате, ее нашел Грант.
— Что ей было нужно? — спросила Шивон, не в силах справиться с любопытством.
— Она предложила мне возглавить пресс-отдел.
Опустив голову, Шивон сосредоточенно размешивала сахар в пластиковом стаканчике.
— Почему-то я так и подумала, — произнесла она сдавленным голосом, но Грант ничего не заметил.
— Ты представляешь, меня будут показывать по телику!
— Я рада.
Грант внимательно посмотрел на нее.
— Знаешь, ты тоже могла бы постараться и…
— Да, могла бы. — Она наконец подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Спасибо, что помог мне с загадками. Без тебя я бы не справилась.
Похоже, Грант только сейчас осознал, что их команды больше не существует.
— Не за что… — пробормотал он. — Послушай, Шивон…
— Да?
— То, что произошло вчера… Мне действительно очень жаль.
Шивон через силу улыбнулась.
— Боишься, что я могу на тебя настучать?
— Дело не в этом… Просто я…
Но дело было именно в этом, и они оба это понимали.
— В воскресенье пойдешь стричься и покупать новый костюм? — спросила Шивон.
Грант опустил глаза и посмотрел на свой пиджак.
— А этот разве плох? Хотя конечно…
— Тебя ведь будут показывать по телику, значит, тебе нужна простая белая рубашка — никаких полосок или клеточек. И еще, Грант…
— Что?
Она просунула палец под его галстук.
— Галстук лучше выбрать построже. Никаких собачек и утят из мультфильмов.
— Джилл сказала то же самое. — Неуклюже вывернув шею, Грант пытался рассмотреть голову Гомера Симпсона, красовавшуюся на его галстуке.
Дебют Гранта Худа на телевидении состоялся в тот же день после обеда. Он сидел слева от Джилл Темплер, которая зачитала краткое заявление для прессы, где перечислялись основные факты, относящиеся к обнаружению тела. Предполагалось, что на этот раз у Гранта будет «немая роль», но когда журналисты начали задавать вопросы, Эллен Уайли, следившая за ходом пресс-конференции по одному из служебных телемониторов, обратила внимание, что Грант время от времени наклоняется к Джилл и что-то шепчет ей на ухо, а та благосклонно кивает в ответ. Впрочем, на вопросы отвечал главным образом Билл Прайд, сидевший от Джилл справа. Журналисты интересовались преимущественно тем, действительно ли найден труп Филиппы Бальфур и какова причина смерти.
— В настоящий момент, пока не проведено официальное опознание, мы не можем утверждать, что найденное на Троне Артура мертвое тело принадлежит именно мисс Бальфур, — сказал Билл Прайд, время от времени покашливая словно для пущей солидности. Он заметно волновался, и Эллен догадалась, что истинная причина его кашля — нервные судороги голосовых связок. С ней самой было то же самое, когда она почувствовала себя в центре внимания десятков, а если учесть возможности телевидения — то сотен и тысяч людей. Джилл, видимо, раздражал этот кашель; она бросила на Прайда неодобрительный взгляд, и Грант воспринял это как сигнал к действию.
— Причина смерти пока тоже не определена, — сказал он. — Вскрытие состоится сегодня, но несколько позднее. Как вы, вероятно, знаете, на семь часов сегодняшнего вечера назначена еще одна пресс-конференция, и мы надеемся, что к этому времени будем обладать более точной и подробной информацией.
— Но смерть Филиппы Бальфур имела насильственный характер? — выкрикнул какой-то журналист.
— Да, на этом этапе расследования мы склонны расценивать обстоятельства смерти пострадавшей как подозрительные.
Эллен Уайли прикусила кончик шариковой ручки, которую держала в руках. Грант, несомненно, выглядел очень телегенично. Он успел переодеться в новенький, очень эффектный костюм и, кажется, даже вымыл волосы.
— В настоящее время нам практически нечего добавить к тому, что вам уже известно, — продолжал вещать Грант. — Как только нам удастся идентифицировать тело, — и если удастся, — мы свяжемся с родственниками погибшей для официального опознания.
— Можно узнать, когда родители Филиппы Бальфур приедут в Эдинбург? — спросил еще кто-то, и лицо Гранта сделалось строгим.
— Давайте считать, сэр, что вы этого вопроса не задавали, а я его не слышал, — сказал он, и Джилл Темплер одобрительно кивнула.
— Вопрос к инспектору Прайду: скажите, продолжаются ли в настоящее время поиски пропавшей без вести Филиппы Бальфур?
— Расследование исчезновения мисс Бальфур продолжается, — решительно сказал Прайд, явно вдохновленный уверенностью, с которой держался Грант.
Эллен захотелось вырубить звук и изображение, но вместе с ней отчет о пресс-конференции смотрели другие, поэтому она просто вышла в коридор и в задумчивости остановилась перед автоматом, торгующим прохладительными напитками. Когда она вернулась, конференция уже заканчивалась. Через пару минут кто-то выключил монитор, положив конец ее страданиям.
— А он неплохо выглядел, верно?…
Эллен Уайли пристально посмотрела на полицейского в форме, задавшего этот вопрос, но в его глазах не было злорадства.
— Да, — кивнула она. — Грант отлично справился.
— Лучше, чем некоторые, — добавил еще кто-то, и Эллен резко обернулась. Позади нее стояли три детектива — все из Гэйфилдского участка, — но никто из них не смотрел в ее сторону. Стиснув зубы, Эллен потянулась к своему стаканчику с кофе, но поднести к губам не рискнула, боясь, что кто-нибудь обратит внимание на то, как дрожат ее пальцы. Стараясь успокоиться, она сосредоточилась на заметках Шивон, касающихся пропавшего немецкого студента. Для начала она могла бы сделать несколько звонков… но не раньше, чем в ее мозгу перестанут эхом отдаваться слова: «Лучше, чем некоторые…»
Шивон решила отправить Сфинксу еще один мейл. Чтобы написать его, ей понадобилось не меньше двадцати минут.
«Я разгадала загадку „Чертовстула“. Там нашли труп Флипси. Нужно поговорить».
Ответ пришел очень скоро.
«Как ты ее разгадала?»
«Анаграмма слов „Артуров Трон“».
«Это ты нашла тело?»
«Нет. Ты знаешь, кто ее убил?»
«Нет».
«Но это убийство связано с игрой. Может, ей все-таки кто-то помогал?»
«Я не знаю. Ты хочешь продолжать?»
«Продолжать?»
«Да. Впереди уровень „Констриктор“».
Не веря своим глазам, Шивон уставилась на экран. Неужели смерть девушки так мало для него значит?
«Флипси мертва. Ее убили, когда она пошла на Чертов стул. Я хочу встретиться с тобой на любых условиях».
Прошло довольно много времени, прежде чем пришел ответ.
«Не могу».
«А я думаю — можешь, Сфинкс».
«Пройди „Констриктор“. Может быть, мы и встретимся».
Шивон немного подумала.
«Какова конечная цель игры? Когда и чем она заканчивается?»
Ответа не было. Шивон ждала довольно долго, потом почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Боковым зрением она узнала Ребуса.
— Ну, что говорит твой дружок?
— Мой дружок?…
— Вы ведь довольно часто общаетесь, не так ли?
— Это моя работа, Джон.
— Ну, разумеется… Так что он тебе сказал?
— Он хочет, чтобы я продолжала игру.
— Скажи ему, пусть катится… Он нам больше не нужен.
— Разве?
Зазвонил телефон, и Шивон взяла трубку.
— Да-да?… Хорошо… Конечно. — Она посмотрела на Ребуса, но он уже отошел и рылся в бумагах на своем столе. Увидев, что Шивон закончила, он вопросительно посмотрел на нее.
— Старший суперинтендант Темплер, — ответила Шивон на его немой вопрос. — Теперь, когда Грант стал пресс-секретарем, мне придется взять на себя вопросы, связанные с компьютерами.
— Какие именно?
— Я должна выяснить, существует ли техническая возможность выследить Сфинкса. Как ты думаешь, может, обратиться в Большой Дом, в большой Отдел уголовного розыска?
— Эти типы даже не знают, как пишется слово «модем», не говоря уже о том, чтобы им пользоваться.
— Но у них должен быть выход на Специальную службу.
Ребус пожал плечами.
— Возможно.
— Кроме того, мне придется еще раз просеять друзей и родственников Филиппы.
— Зачем?
— Затем, что без посторонней помощи я бы ни за что не добралась до Чертова стула. Возможно, и Филиппе кто-то помогал.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что ей нужно было хорошо знать схему лондонской подземки, географию Шотландии, ее достопримечательности и… и уметь решать криптокроссворды.
— Думаешь, ей это было не по плечу?
— Предполагаю.
Ребус снова задумался.
— Но ведь и Сфинксу тоже нужно знать все эти вещи, — сказал он наконец.
— Согласна. И все-таки ему проще…
— Кроме того, он должен был знать, что у Филиппы имеется хотя бы потенциальная возможность решить его загадку…
— Возможно, в игре участвовали и другие люди… Не сейчас, а когда с ним играла Филиппа. В этом случае каждый из участников не только должен был уложиться в отведенный срок, но и опередить конкурентов.
— Это Сфинкс тебе сказал?
— Нет, ничего такого он не говорил.
— Интересно, почему?
Шивон пожала плечами.
— Наверное, у него были для этого свои резоны.
Ребус сжал кулак и оперся им о столешницу.
— Я был не прав. Сфинкс нам нужен. Очень нужен.
— Нам? — Шивон посмотрела на него.
Ребус поднял руки.
— Я имел в виду — он нужен всем нам, чтобы скорее закончить расследование.
— Хорошо, а то я было подумала — ты опять взялся за свое…
— За что именно?
— За свое обыкновение подгребать все нити расследования под себя.
— Господь с тобой, Шивон!.. — Ребус немного помолчал. — Ты, кажется, собиралась еще раз поговорить со всеми родственниками и знакомыми Филиппы…
— Да, собиралась. Ну и что?
— И с Дэвидом Костелло тоже?
— С ним мы уже беседовали — я и Грант. Он сказал, что ничего не знает об этой игре.
— Но ты все равно собираешься встретиться с этим субъектом еще раз?
Шивон улыбнулась.
— Что, мои мысли так легко прочесть?
— Нет, просто я не прочь к тебе присоединиться. У меня появилось еще несколько вопросов, которые я хотел бы задать нашему другу Дэвиду.
— Какие вопросы?
— Давай выйдем на улицу, — предложил Ребус. — Я угощу тебя чашечкой кофе и все тебе расскажу.
Вечером того же дня Джон Бальфур официально опознал труп своей дочери Филиппы. Его жена в опознании не участвовала. Возвращения мужа она ждала на заднем сиденье принадлежащего банку «ягуара», за рулем которого сидел Раналд Марр. Вместо того чтобы припарковаться на служебной стоянке, Марр покружил по близлежащим улицам и вернулся двадцать минут спустя, как предложил ему Билл Прайд, сопровождавший Джона Бальфура в морг.
У морга дежурили два-три репортера, но никаких фотографов — у шотландской прессы еще сохранились кое-какие понятия о благопристойности, да и у убитого горем отца никто не собирался брать интервью. Журналисты явились к моргу просто в поисках каких-нибудь подробностей, которые впоследствии можно было бы вставить в отчет или статью. Когда опознание закончилось, Прайд позвонил Ребусу на мобильник, чтобы сообщить результаты.
— Значит, теперь это дело на нас, — сказал Ребус остальным. Он, Шивон, Эллен и Дональд Девлин сидели в верхней комнате «Оксфорд-бара»; Грант Худ от предложения выпить отказался, сославшись на необходимость срочно разобраться, кто есть кто в мире прессы: выучить некоторые имена и запомнить лица. Вечернюю пресс-конференцию перенесли на девять часов — именно к этому времени должны были быть получены предварительные результаты вскрытия и определена причина смерти девушки.
— О боже!.. — вздохнул Дональд Девлин. Он уже снял пиджак и засунул руки во вместительные карманы своей неизменной вязаной кофты. — Как это неприятно!
— Прошу извинить за опоздание! — К столу, на ходу снимая куртку, приблизилась Джин Берчилл. Ребус поднялся ей навстречу, взял куртку и спросил, что она будет пить.
— Я хотела бы поставить всем по стаканчику, — предложила Джин, но Ребус покачал головой.
— Сегодня я угощаю, — сказал он, — а значит, должен заплатить хотя бы за первый раунд.
Они заняли самый дальний от лестницы стол; посетителей в верхнем зале было немного, а работающий телевизор исключал возможность, что их подслушают.
— У вас здесь что-то вроде производственного совещания? — поинтересовалась Джин, когда Ребус отправился делать заказ.
— Скорее поминки, — мрачно пошутила Эллен Уайли.
— Значит, это все-таки Филиппа? — спросила Джин. Ей никто не ответил, однако это мрачное молчание было красноречивее слов.
— Ты, кажется, занимаешься колдовством и прочим, не так ли? — первой нарушила затянувшуюся паузу Шивон.
— Я занимаюсь системами верований, — поправила Джин. — В том числе и колдовством. А что?
— Просто интересное получается совпадение… Кукольные гробики, которые хранятся у тебя в музее, и тело Филиппы Бальфур были найдены на одном и том же склоне Трона Артура — на Чертовом стуле… Помнится, ты говорила, что символическое погребение этих кукол может быть как-то связано со знахарством, ведовством…
Джин кивнула:
— Не исключено, что и сам склон получил свое название именно благодаря каким-то колдовским обрядам.
— Верно ли, что игрушечные гробы сами могут являться принадлежностью какого-то обряда или ритуала? — снова спросила Шивон.
Прежде чем ответить, Джин посмотрела на Девлина, который с напряженным вниманием следил за разговором. Она все еще думала, что сказать, когда старый профессор заговорил.
— Я сомневаюсь, что гробики с Артурова Трона могут иметь отношение к колдовству в привычном понимании этого слова, — пророкотал он. — Но ваша гипотеза весьма интересна… хотя бы как иллюстрация того, как легко современный человек, считающий себя достаточно просвещенным, обращается к древнему мумбо-юмбо, чтобы объяснить то, чего он не знает или не понимает. — Он улыбнулся. — Признаться, я удивлен, что полицейский агент может всерьез думать о чем-то подобном.
— А я и не говорила, что я об этом думаю, — отрезала Шивон.
— Как же не думаете… Думаете, юная леди, думаете!.. Вот и получается, что за отсутствием сколько-нибудь стоящих реалистичных идей вы начинаете хвататься за соломинку.
Когда Ребус вернулся со стаканом лимонного сока и содовой для Джин, за столом снова царило напряженное молчание.
— Итак, — нетерпеливо сказала Эллен Уайли, — раз уж мы здесь собрались…
— Раз мы собрались, — эхом отозвался Ребус, поднимая свою кружку с пивом, — давайте выпьем. За ваше здоровье!..
Он подождал, пока остальные тоже возьмут в руки свои емкости, и только потом поднес кружку к губам. Выпили все — в Шотландии нельзя было не поддержать тост.
— Прекрасно, — сказал Ребус, ставя на стол уже почти пустую кружку. — Итак, что мы имеем?… Мы имеем дело об убийстве, которое необходимо раскрыть. Но прежде чем двигаться вперед, я хотел бы уяснить, что у нас, так сказать, в активе…
— Разве не для этого существует утренний инструктаж?
Ребус повернулся к Эллен.
— Можешь считать это неофициальным инструктажем.
— Со спиртным в качестве стимулятора мозговой активности?
— Я всегда был сторонником нестандартных решений, — сказал Ребус, и Эллен, не выдержав, улыбнулась. — Итак, в активе у нас Бёрк и Хейр… Именно в те времена на Троне Артура было спрятано полторы дюжины игрушечных гробиков. — Он посмотрел на Джин и с удивлением заметил, что хотя на лавке рядом с профессором было свободное место, она взяла от соседнего столика стул и села ближе к Шивон. — Затем, если двигаться по порядку, появились очень похожие маленькие гробики, которые кто-то подкладывал в те места, где бесследно исчезли или были найдены мертвыми молодые женщины. Еще один гробик появился в Фоллзе вскоре после того, как пропала Филиппа Бальфур, труп которой был впоследствии обнаружен не где-нибудь, а на Троне Артура — почти в том же самом месте, где были найдены самые первые гробики. Круг замкнулся, или?…
— Артуров Трон находится слишком далеко от Фоллза, — сочла необходимым заметить Шивон. — А по твоим словам, более ранние гробики находили сравнительно близко от места гибели или исчезновения жертв.
— Кроме того, гробик из Фоллза отличается от остальных, — добавила Эллен Уайли.
— Не спорю. — Ребус обезоруживающе улыбнулся. — Но сейчас речь не о деталях. Я просто хотел выяснить, видит ли кто-то кроме меня возможную связь, или она мне просто мерещится?
Некоторое время все молчали и только переглядывались. Наконец Эллен Уайли взяла в руки стакан с «Кровавой Мэри» и, глядя на густо-красную поверхность коктейля, напомнила о пропавшем немецком студенте.
— Он тоже увлекался ролевыми играми, относящимися к жанру «меча и магии», и закончил свою жизнь на пустынном холме на севере Шотландии.
— Вот именно!
— Но, — продолжала Эллен, — эту смерть довольно трудно поставить в один ряд с известными нам случаями утоплений и исчезновений.
Ее тон, казалось, побудил высказаться и профессора Девлина.
— Кстати, что касается случаев утопления… — заметил он. — Они считались подозрительными только вначале, пока вскрытие не показало, что смерть обеих женщин наступила от естественных причин. И мы окончательно убедились в этом, когда ваш покорный слуга еще раз просмотрел сохранившиеся акты судебно-медицинской экспертизы. — Он вынул руки из карманов, и теперь они лежали на залоснившихся коленях его мешковатых серых брюк.
— Превосходно, — кивнул Ребус. — Похоже, я — единственный, кто по-прежнему убежден в существовании некоей связи между всеми этими происшествиями.
Никто ему не ответил. Ребус допил остатки пива и с нескрываемой грустью заглянул в опустевшую кружку.
— Что ж, — сказал он, — спасибо за поддержку. За вотум, так сказать, доверия…
— Послушай, зачем ты нас сюда позвал? — Эллен Уайли положила руки на столешницу. — Может, для того, чтобы уговорить нас работать с тобой в одной команде?
— Я просто пытаюсь убедить вас, что все эти эпизоды могут оказаться звеньями одной цепи.
— Преступная пара Бёрк-Хейр и Сфинкс с его дурацкой компьютерной игрой?…
— Да. — Ребус кивнул, но на его лице проступило сомнение. Казалось, он и сам очень мало верит в собственную версию. — То есть нет… не знаю. — Он в замешательстве провел рукой по волосам.
— Спасибо за выпивку. — Эллен Уайли отставила пустой стакан и, накинув на плечо ремень сумочки, поднялась со скамьи.
— Эллен, постой…
Она повернулась у нему.
— У меня завтра тяжелый день, Джон. Первый день полномасштабного расследования убийства.
— Пока не будет заключения патологоанатома, ни одно дело не может быть официально объявлено делом об убийстве, — напомнил Девлин. Эллен собиралась было огрызнуться, но вместо этого наградила Девлина ледяной улыбкой и, протиснувшись между двумя стульями, кивком попрощалась со всеми сразу и исчезла.
— Нет, что-то все же их объединяет, — тихо, словно обращаясь к самому себе, произнес Ребус. — Я не могу сказать — что, но что-то общее в этих случаях, безусловно, есть…
— Упрямство до добра не доводит, как говорят наши заокеанские кузены, — сказал Девлин. — Иными словами, если человек зацикливается на каком-то деле, это может причинить вред не только ему, но и самому делу.
Ребус попытался изобразить на лице такую же улыбку, какой совсем недавно удостоила Девлина Эллен Уайли.
— Ваша очередь платить за выпивку, профессор, — сказал он.
Старый профессор посмотрел на часы и покачал головой.
— Боюсь, что мне тоже пора… — Он с видимым трудом поднялся из-за стола. — Быть может, одна из этих юных леди согласится подбросить старика?
— Кажется, мне это будет по дороге, — отозвалась Шивон после непродолжительного раздумья.
Ребус заметил взгляд, который она бросила на Джин, и испытал значительное облегчение; Шивон вовсе не кидала его, как он поначалу подумал, — она просто не хотела ему мешать.
— Но прежде чем уйти, я бы выпила, — добавила Шивон.
— В другой раз, — ответил Ребус и подмигнул. Пока Девлин и Шивон не удалились, он и Джин молчали. Ребус как раз собирался заговорить, когда, шаркая ногами по линолеуму, вернулся профессор.
— Насколько я могу судить, я исчерпал свою полезность в качестве эксперта? — спросил он, и Ребус кивнул. — В таком случае мне бы хотелось, чтобы все документы были отправлены туда, откуда они к нам попали. Для меня это, можно сказать, дело чести, профессиональной чести.
— Я прослежу, чтобы сержант Уайли занялась этим в первую очередь, — пообещал Ребус.
— Буду весьма обязан. — Дональд Девлин церемонно поклонился и повернулся к Джин. — Было приятно с вами познакомиться, мисс.
— Мне тоже.
— Надеюсь, вы не откажетесь показать мне вашу экспозицию, если я когда-нибудь загляну в ваш музей?
— С удовольствием, профессор.
Девлин снова поклонился и, развернувшись, пошел к лестнице.
— Надеюсь, он не заглянет, — пробормотала Джин, когда он исчез из вида.
— Почему? — поинтересовался Ребус.
— У меня от него просто мороз по коже.
Ребус оглянулся через плечо, словно еще один взгляд на старого патологоанатома мог помочь ему разобраться, в чем дело.
— Я уже слышал нечто подобное, — сказал он, снова поворачиваясь к Джин. — Но не беспокойся — со мной тебе ничто не грозит.
— Вот как? Честно говоря, я надеялась на обратное… — ответила она и лукаво улыбнулась.
Они лежали в постели, когда раздался телефонный звонок. Ребус взял трубку. Сидя нагишом на краю кровати, он с особенной остротой ощущал, какое неприглядное и неэстетичное зрелище собой являет. Жирные валики на боках, дряблые руки, сутулые плечи… Одно утешение, что вид спереди был бы еще хуже.
— Ее задушили, — сообщил он Джин и снова юркнул под одеяло.
— Значит, она умерла быстро?
— Она ничего не почувствовала, если ты это имеешь в виду. В районе сонной артерии обнаружен небольшой кровоподтек — явный след сдавливания. Сначала Флип потеряла сознание, потом он ее задушил.
— Но зачем?! Зачем понадобилось…
— Человека проще убить, когда он не сопротивляется.
— Я вижу, ты специалист в этой области, — медленно сказала она. — А ты когда-нибудь убивал, Джон?
— Не очень много.
— Врешь ведь?
Он посмотрел на нее и кивнул. Джин наклонилась к нему и поцеловала.
— Не хочешь говорить — не надо. Я все понимаю…
Ребус в свою очередь обнял ее за плечи и поцеловал в волосы. В спальне было зеркало — одна из тех напольных моделей, которые отражают человека в полный рост, но сейчас оно было повернуто к стене. Ребус не знал, было ли это сделано намеренно или случайно, но спрашивать не стал.
— А где находится сонная артерия? — спросила Джин, и Ребус показал пальцем на свою шею.
— Достаточно ее пережать, и через несколько секунд человек теряет сознание.
Джин ощупала свою шею и наконец нашла нужное место.
— Интересно, — проговорила она. — А кто еще знает об этом кроме нас?
— О чем? — не понял Ребус.
— Ну, где находится эта артерия и что она делает?…
— Я не думаю, чтобы об этом было известно каждому второму. А что?
— Получается, что тот, кто убил Филиппу Бальфур, знал…
— Полицейские знают, — нехотя признал Ребус. — В наше время — в силу очевидных причин — этим приемом мало пользуются, но раньше, когда нужно было усмирить задержанного или арестованного, полиция частенько прибегала к такому способу. Мы называли это «смертельный захват Вулкан».
— Как-как?
— Это в честь доктора Спока из сериала «Звездный путь». — Он легонько ущипнул ее за кожу на лопатке. Джин вывернулась и шлепнула его ладонью по груди, но руку убирать не стала. Ребус подумал о своей армейской подготовке — о том, как его учили различным способам убийства, в том числе и с помощью сдавливания сонной артерии…
— А врачи знают? — снова спросила она.
— Думаю, об этом знает каждый, кто изучал медицину.
Джин неожиданно погрузилась в глубокую задумчивость.
— Ты что?… — спросил наконец Ребус.
— Так, вспомнила одну газетную статью. Насколько я помню, один из друзей Филиппы, которые ждали ее в тот день в баре, учится на медицинском факультете. Разве не так?