В два часа ночи Ребуса разбудил телефон. Он лежал на полу в гостиной рядом со стереосистемой; вокруг коробки от дисков и конверты от пластинок. С трудом поднявшись на четвереньки, он поднял трубку.

– Да? – рявкнул он.

– Джон? Это Бобби.

Ребусу понадобилось какое-то время для того, чтобы понять, кто такой Бобби. А, ну да, Бобби Хоган, криминальная полиция Лейта. Все еще стоя на четвереньках, он всматривался в циферблат часов, пытаясь рассмотреть время.

– Через сколько сможешь здесь быть? – спросил Хоган.

– Это будет зависеть от того, где это «здесь» находится.

Ребус оценил свое состояние: голова затуманена, но это терпимо; желудок ничего, хотя подташнивает.

– Послушай, если не хочешь, ложись в кровать и спи дальше. – В голосе Бобби послышалось раздражение. – Я думал, что оказываю тебе услугу.

– Я сразу же это оценю, как только ты скажешь, в чем дело.

– Тут утопленник. Вытащили у пристани не больше пятнадцати минут назад. И знаешь, уж больно он похож на нашего старого знакомого Пса Даймонда, правда, я видел его довольно давно…

Ребус тупо уставился на разбросанные по полу конверты пластинок.

– Джон, ты там что, заснул?

– Бобби, буду через двадцать минут.

– К тому времени его, наверное, уже повезут в морг.

– Так даже лучше. Встретимся там. – Ребус секунду помолчал. – Есть хоть какая-то вероятность, что это несчастный случай?

– На этой стадии мы готовы выслушать любую версию.

– Тебя не покоробит, если я выскажусь более определенно?

– Встретимся в хранилище мертвецов, Джон…

«Хранилищем мертвецов» обычно называли морг. Один из сотрудников морга когда-то пустил это название в обиход, хвалясь на каждом углу, что он работает в «хранилище мертвецов Эдинбурга». Морг располагался на Каугейт-стрит, одной из самых тихих и неприметных улиц в городе. Нарушая красную линию, здание отступало от тротуара, по которому редко кто проходил, а уж автомобилей и вовсе было не видать – вероятно, они старались объехать это место стороной. Когда будет открыто новое здание парламента, построенное менее чем в десяти минутах ходьбы от морга, положение наверняка изменится. Движение станет более оживленным, возрастет число туристов. Но сейчас, в эти ночные часы, Ребус был уверен, поездка не займет и пяти минут. Он сильно сомневался, что прошел бы сейчас тест на уровень алкоголя в крови, однако, постояв недолго под душем, направился прямиком к машине.

Он не знал, как отнестись к смерти Дики Даймонда, и не мог разобраться в своих чувствах. Трудно даже представить, сколько врагов, затаивших злобу, только и ждали наступления ночи, чтобы встретиться с Даймондом с глазу на глаз.

Он пересек Никол сон-стрит и поехал в сторону центра, возле книжного магазина «Тинз» повернул направо и, развернувшись, двинулся прямо к Каугейт-стрит. Пара такси да несколько пьяных… Да, здание и впрямь смахивает на хранилище мертвецов. Ему было хорошо известно, что попасть в морг в это время суток можно только через служебный вход. Поэтому он припарковал машину в заднем дворе, убедившись, что она не перекрывает подъезд к приемному отсеку. Долгое время вскрытия производили в одной из городских больниц, потому что в патолого-анатомическом отделении не было нормальной системы вентиляции, но сейчас новая система работала вовсю. Войдя внутрь, Ребус сразу же увидел в вестибюле Хогана.

– Он здесь, – вместо приветствия сказал Хоган. – Не волнуйся. В воде он пробыл недолго.

Хорошая новость: после длительного пребывания в воде тело меняется до неузнаваемости. В конце короткого коридора начинался вход в приемный отсек – в стене шел ряд дверей такой ширины, чтобы можно было ввезти каталку. Одна такая каталка стояла в коридоре. На ней лежало тело, завернутое в полиэтилен. Дики Даймонд был в той же самой одежде. Темные волосы были откинуты назад, открывая лицо, к правой щеке прилипло что-то похожее на водоросли. Рот был открыт, а глаза закрыты. Санитары готовились везти его к лифту, чтобы отправить наверх.

– Кто будет делать вскрытие? – поинтересовался Ребус.

– Сегодня оба работают, – ответил Хоган. Оба – это городские патологоанатомы: профессор Гейт и доктор Керт. – Работы полно: передозировка в Мьюрхаусе, пожар в Уэстер-Хэйлсе.

– И еще четверо умерли естественной смертью, – добавил санитар.

Люди ведь еще умирают дома от старости или от болезней в больницах. В большинстве случаев они тоже попадают сюда.

– Поднимемся? – спросил Хоган.

– Давай, – ответил Ребус.

На лестнице Хоган заговорил о Даймонде.

– Вы ведь всей командой беседовали с ним, так ведь?

– Бобби, мы его допрашивали.

– В качестве подозреваемого или свидетеля?

– В качестве свидетеля.

– И когда отпустили?

– Вчера же и отпустили, еще днем. За сколько часов до того, как вы его выловили, наступила смерть?

– Думаю, примерно за час. Вопрос в том, действительно ли он утонул?

Ребус пожал плечами.

– Не знаешь, он умел плавать?

– Понятия не имею.

Они подошли к стеклянной стене, за которой была прозекторская. Сели на стоящие у стены две скамейки. За стеклом ходили люди в хирургических костюмах и зеленых резиновых сапогах. В центре стояло два стола из нержавеющей стали с рядами отверстий для стока и старомодными деревянными подголовниками. Гейт и Керт помахали им. Керт жестом пригласил детективов войти – в компании веселее. Те в ответ покачали головой и ткнули пальцем в скамейки, как бы говоря, что останутся там, где сидят. Тело Дики Даймонда освободили от пленки и сняли с него одежду, сложив все по отдельности в полиэтиленовые пакеты.

– А как ты его опознал? – спросил Ребус.

– По номерам телефонов, обнаруженным в кармане. Один оказался телефоном сестры. Я-то его и так узнал, а ее вызвали для официального опознания. Опознавали здесь, внизу, незадолго до твоего прихода.

– Ну и как сестра?

– Да она, кажется, не очень-то и удивилась. Ну так, легкий шок.

– А может, она ожидала, что этим кончится?

Хоган посмотрел на него:

– Джон, ты хочешь мне что-то сказать?

Ребус отрицательно помотал головой.

– Мы начали повторное расследование, разнюхали кое-что. Мэлки, это его племянник, рассказал об этом Дики. Тот приперся сюда. Мы его взяли. – Пожав плечами, он заключил: – Вот и все.

– Да, но многие не верят, что это действительно вся информация, – задумчиво проговорил Хоган, наблюдая через стекло за тем, как один из санитаров вынул что-то из одежды утопленника. Это был револьвер, тот самый, который Даймонд наводил на Ребуса. Санитар поднес револьвер к стеклу и показал детективам.

– Как же ты умудрился его проморгать, Бобби? – усмехнулся Ребус.

Хоган вскочил на ноги и закричал, прижавшись лицом к стеклу:

– Где он был?

– В трусах, со стороны спины! – крикнул в ответ санитар; из-за маски, закрывающей часть лица, голос прозвучал приглушенно.

– Не очень-то удобно, особенно для него, – добавил профессор Гейт. – По всему видать, у него запущенный геморрой, и носить посторонний предмет в таком месте было для него просто опасно.

Когда Хоган снова сел, Ребус заметил, что у него слегка покраснела шея.

– Такое случается, Бобби, – успокоил его Ребус, а сам задавал себе вопрос: был ли этот револьвер у Даймонда под ремнем, когда он отвечал на их вопросы…

Перед тем как начинать вскрытие, у тела, лишенного одежды, измерили температуру. Ребус и Хоган хорошо представляли, что будут проверять патологоанатомы: уровень алкоголя в крови, наличие ран, травм головы… Им предстояло выяснять, был ли Даймонд, оказавшись в воде, еще жив или уже мертв. Если жив, можно предположить несчастный случай – допустим, по пьяни. Если мертв – преступление налицо. Все – от состояния глазных яблок до содержания легких – дает комплекс отдельных фактов, на основании которых должно последовать заключение. Температура тела позволяет установить момент наступления смерти, хотя пребывание тела в воде делает точность такого вычисления весьма условной.

Просидев минут двадцать в качестве зрителя, Ребус объявил, что ему необходимо покурить. Хоган решил присоединиться. Они зашли в ординаторскую, налили по чашке чая и вышли во двор. Ночь была прохладной и ясной. Во дворе стоял катафалк, куда собирались грузить покойного, умершего естественной смертью. Водитель, обернув к ним сонное лицо, приветствовал их легким кивком. В такое время, да еще в таком месте приходится сталкиваться с самыми необычными ситуациями. С тем, от чего большинство людей – из тех, что спят сейчас в своих постелях, положив головы на подушки, и будут спать до утра, – попросту шарахаются.

– Гробовщик, – задумчиво проговорил Хоган. – Ты никогда не задумывался, почему в таких обстоятельствах это слово звучит как-то по-дурацки? А почему бы не погребальный администратор, например? По-моему, куда более благозвучно, чем гробовщик?…

– Ты хочешь настроить меня на философский лад, Бобби?

– Да нет, я так просто… Да ладно, проехали.

Ребус улыбнулся. Его голова была занята мыслями о Дики Даймонде. Дики преподнес им настоящий подарок – Чиба Келли. Они, судя по всему, его приняли, представили свои соображения Теннанту, и на этом все кончилось. Но Грей и Джаз – в особенности Джаз – этим не удовлетворились. Ребус подумал: а не решили ли они дожать Дики? Ребуса они высадили на площади Хеймаркет… а что им мешало после этого повернуть назад? Фактически они сделали себе неоспоримое алиби. Расставшись с ним, троица держала путь из города в западном направлении, а труп Дики обнаружили в северо-восточной части. Дикая орда начала свое существование как наскоро и бездумно сформированная группа неуправляемых офицеров, не признающих авторитета, не подчиняющихся приказам и не исполняющих их. И вот теперь Ребусу не давал покоя вопрос: можно ли ожидать от них чего-то более опасного, более смертоносного? Грей, Джаз и Уорд горели желанием ограбить склад и завладеть товаром. Без полиции тут не обойдется, но это, казалось, их совершенно не беспокоило. Были ли они способны убить Дики Даймонда? А тогда все тот же вопрос: зачем понадобилось его убивать?

Ответа на этот вопрос у Ребуса не было… пока.

Прислонившись спиной к стене, он наблюдал за дорогой и вдруг заметил припаркованный автомобиль. Внутри происходило какое-то движение. Когда водительская дверь открылась, в фигуре, освещенной пробивающимся из салона светом, он узнал Мэлки. Поискал глазами его мать, но ее не было. Мэлки вылез из машины и уже переходил улицу, направляясь прямо к Ребусу, но, дойдя до линии, разделяющей дорожные полосы, остановился и выбросил вперед руку с выставленным указательным пальцем.

– Подлец, это ведь ты его убил!

Хоган стоял у стены рядом с Ребусом.

– Уймись, Мэлки! – крикнул он.

– Дики говорил, что собирается встречаться с тобой! – хриплым голосом продолжал кричать Мэлки. Теперь указательный палец был направлен на здание морга. – И это ты называешь «встретиться»? Человек приходит поговорить, а ты его убиваешь!

– Что он несет, Джон? – растерянно спросил Хоган.

Ребус в недоумении покачал головой:

– Возможно, Дики действительно сказал, что хочет повидаться со мной…

– Но так и не выбрал время для этого? – предположил Хоган.

– Или у него не было возможности это сделать.

Хоган потрепал Ребуса по рукаву.

– Пойду потолкую с ним, – сказал он, шагая к мостовой и выставив вперед открытые ладони. – Успокойся, Мэлки, успокойся… Я понимаю, тебе сейчас плохо, но давай не будем будить соседей, договорились?

На мгновение Ребусу показалось, что Хоган собирается просить Мэлки «не будить мертвых»…

Ребус вошел внутрь, поднялся в ординаторскую и поставил пустую кружку в раковину. Он уже направлялся к двери, собираясь снова вернуться к прозекторской, как вошел доктор Керт, но уже без костюма и резиновых сапог.

– Как там, есть чай? – поинтересовался он.

– Чайник закипает быстро.

Керт приготовил чашку и пакетик с чаем.

– Он был уже мертв, когда оказался в воде, – начал он. – Убили его где-то около полуночи и вскоре после этого тело бросили в воду. Судмедэксперт, возможно, расскажет какие-то подробности после осмотра одежды.

– От чего он умер?

– Его задушили, сдавив дыхательное горло.

Ребус мысленно перенесся в комнату для допросов, и перед его глазами возникла картина: согнутая в локте рука Грея сдавливает шею Дики Даймонда…

– Не угостите меня сигаретой? – слегка конфузясь, попросил Керт. Ребус раскрыл перед ним пачку, и Керт, взяв одну, положил ее за ухо. – Покурю, когда буду пить чай. Надо доставлять себе простые удовольствия, правда, Джон?

– Что бы мы делали без них? – вместо ответа спросил его Ребус; мысленно он был уже в пути…

Когда он добрался до Туллиаллана, уже светало. Почти одновременно с ним в колледж, крадучись, пробрался еще один детектив, проведший ночь в чужой постели. Ребус знал этого молодого парня, сержанта сыскной полиции из недавно созданного подразделения в центральном районе города. В колледже он проходил курс обучения по одной из специальных программ. Ребус объехал вокруг парковки, высматривая принадлежащую Джазу «вольво». Машина была покрыта росой, так же как и машины по обе стороны от нее, значит, она уже долго здесь стоит. Он положил руку на капот – холодный, такой же холодный, как и у тех, что стоят по бокам.

Отыскав «лексус» Грея, он проделал то же самое с ним. Ничто не указывало на то, что ими недавно пользовались. И тут до него дошло, что он не знает машины Алана Уорда. Он подумал, что можно прочесать парковку и поискать на заднем стекле эмблему автодилера, работающего в Дамфрисе… Но на это нужно время, к тому же Ребус был почти уверен, что это ничего не даст, а потому направился к входной двери. Войдя внутрь, он пошел по коридору, в который выходили двери жилых комнат, и, дойдя до двери Грея – четвертой от двери в его комнату, – громко постучал. Не дождавшись ответа, постучал еще раз.

– Кто там? – донесся хриплый голос.

– Это Ребус.

Щелкнул замок, и дверь открылась. В освещенном проеме стоял Грей.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил он.

Он был в футболке и трусах. Волосы стояли дыбом. Из комнаты пахнуло застоявшимся спертым воздухом.

– И долго ты спал, Фрэнсис? – поинтересовался Ребус.

– А тебе-то какое дело?

– Дики Даймонд найден мертвым. Его задушили.

Грей не ответил и лишь моргнул несколько раз, словно стряхивая с глаз остатки сна.

– А после этого утопили у пристани в Лейте. Убийца пытался замести следы, представив дело так, будто… – Ребус, сощурив глаза, посмотрел на Грея. – Припоминаешь, как это было, Фрэнсис? Ведь это произошло всего четыре или пять часов назад.

– Четыре или пять часов назад я уже был в постели, – объявил Грей.

– Кто-нибудь видел, как ты возвращался?

– Ребус, я не обязан ничего тебе объяснять.

– Вот тут ты не прав, – возразил Ребус, помахивая в такт словам указательным пальцем. – Вот что, буди своих парней, и подходите в бар. Жду вас там. Но учти, придется потрудиться, чтобы убедить меня, что вы здесь ни при чем.

Ребус вошел в бар. Воздух был пропитан запахом выдохшегося пива и табачного дыма. На стойке стояло несколько стаканов, оставленных засидевшимися посетителями, покинувшими бар уже после закрытия. Большинство стульев стояли на столах кверху ножками. Поставив один из них на пол, Ребус устроился на нем поудобнее. За каким чертом я сюда притащился? – спрашивал он себя. Совсем не потому, что боялся, что Дики Даймонд уже кому-нибудь все разболтал. Причина скорее была в том, что он был просто не в силах продолжать то, за что взялся. Все, казалось, пошло вразнос, его тонкая, почти ювелирная работа без прикрытия кончилась ничем – возможно, потому, что именно изощренность никогда не была его сильной стороной. Теперь он решил идти напролом, отбросив все ухищрения и тонкости, чтобы посмотреть на реакцию троицы. А что он теряет? На этот вопрос он тоже не мог ответить.

Минут через пять все трое вошли в бар. Было заметно, что Грей попытался привести в порядок прическу. Джаз выглядел довольно свежим и был, как всегда, при полном параде. Алан Уорд явился в мешковатой футболке, спортивных шортах и шлепанцах на босу ногу. Он широко зевал и тер глаза.

– Ну что, Фрэнсис уже вас обрадовал? – спросил Ребус, дождавшись, когда они сядут за стол напротив него.

– Дики Даймонд найден мертвым, – ответил за всех Джаз. – И ты, кажется, вообразил, что Фрэнсис приложил к этому руку.

– Может быть, не всю руку, а только локтевой сустав. Дики задушили, дыхательное горло раздавлено. Смахивает на последствия того приема, который Фрэнсис продемонстрировал в комнате для допросов.

– Когда это произошло? – поинтересовался Джаз.

– Патологоанатом говорит, около полуночи.

Джаз посмотрел на Грея.

– Мы вернулись сюда около десяти, верно?

Грей пожал плечами.

– Вы высадили меня около восьми, – напомнил Ребус. – Вы что, добирались сюда четыре часа от площади Хеймаркет?

– Мы поехали не прямо сюда, – стал объяснять Уорд; он все еще тер руками глаза и щеки. – Останавливались в нескольких местах, чтобы поесть и выпить.

– В каких же, например? – холодно поинтересовался Ребус.

– Джон, – миролюбиво начал Джаз, – никто из нас и близко не подходил к Дики Даймонду.

– В каких местах? – повторил свой вопрос Ребус.

Джаз вздохнул:

– Ну, по той дороге, что ведет из города… ну, там, где мы тебя высадили. Мы остановились у закусочной карри. В конце концов, нам есть о чем поговорить, кроме этого, нет разве?

Все трое разом посмотрели на Ребуса.

– Конечно есть, – подтвердил Грей.

– Как называется этот карри-ресторан? – не отступал от своего Ребус.

Джаз пытался изобразить улыбку.

– Джон, прошу тебя, дай мне возможность…

– А после? Где пили?

– Заглянули в пару пабов по той же дороге, – сказал Уорд. – Джаз сидел за рулем, что было очень кстати…

– И как эти пабы называются? – потребовал Ребус.

– Да пошел ты… – не выдержал Грей. Сцепив пальцы, он подался вперед. – Ты уже достал со своей паранойей. Чего ты завелся? Если тебе нечего делать, а с нами тебе скучно, так и вали отсюда. А ты затеял эту байду…

– Джон, а ведь Фрэнсис прав, – многозначительно заметил Джаз.

– Если вы ездили в Лейт, чтобы утопить Дики Даймонда, найдется кто-нибудь, кто вас опознает, – не отступал Ребус.

Джаз пожал плечами.

– Отлично, – согласился он с веселой улыбкой. – Только никто не сможет, потому что мы там вообще не были.

– Посмотрим.

– Да, – кивая головой, подтвердил Джаз, ни на миг не сводя глаз с Ребуса, – посмотрим. А покуда, есть ли у нас хоть малюсенький шанс пойти и немного поспать? У меня такое чувство, что завтра нас ждет жаркий денек…

Уорд уже встал со стула.

– Паранойя, – пробурчал он, повторяя только что услышанное от Грея слово, хотя Ребус был больше чем уверен, что его значение Уорду не известно.

Грей тоже молча поднялся. Его взгляд буквально прожигал Ребуса насквозь. Джаз поднялся последним.

– Я знаю, это ваших рук дело, – сказал ему Ребус.

Джаз, казалось, собирался что-то возразить, но вместо этого покачал головой, как будто поняв, что никакие слова не способны переубедить Ребуса.

– Лучше признаться, пока не поздно, – посоветовал Ребус.

– Не поздно для чего? – с нескрываемым любопытством поинтересовался Джаз.

– Для восстановления репутации, – спокойно ответил Ребус.

Но Джаз лишь подмигнул ему, перед тем как повернуться, чтобы уйти.

Посидев еще несколько минут в баре, Ребус вернулся в свою комнату и запер дверь. Он чувствовал близость этих троих, тех, кого он только что обвинил в убийстве и в соучастии в убийстве. Он даже хотел заблокировать дверь ножкой стула, а то и вовсе дойти до парковки и уехать домой. Сказать по правде, он не был уверен в том, что они убили Дики; он знал лишь, что они на это способны. Все зависело от того, сколько они знали и насколько сильны были их подозрения – насчет взаимоотношений Ребуса и Дики и насчет того, как эти взаимоотношения привели к убийству Рико Ломакса и поджогу фургона. Ему хотелось напугать троицу так, чтобы они затряслись, и, как он полагал, ему это удалось – причем на все сто. В голову ему приходило еще одно имя, но размышления о нем вели его прямиком к убийству Рико Ломакса.

Имя это было Моррис Гордон Кафферти…