Пластиковая трубочка лежала на столешнице. И она была пуста.

Уилл сидел прямо, уставясь в пространство. Его глаза остекленели, зрачки расширились. Лицо зловеще посерело, а губы стали неестественно синими.

Тим осторожно подался вперед, коснулся рукой его шеи в районе яремной впадины, чтобы нащупать пульс.

Пульс отсутствовал.

Сердце не билось.

Уилл Старлинг был мертв.

И вдруг глаза Уилла открылись. Рот тоже.

– Сквозь огуречную пелену я узрел блуждающий велосипед, – изрек Уилл.

– Прошу прощения? – переспросил Тим, несколько опешив.

– Пятнистая юность времен живет в дверной ручке из макарон, – произнес Уилл.

– Опять ничего не понял, – сокрушенно отозвался Тим. – Но главное, что ты не сыграл в ящик. И это меня безмерно радует.

Еще несколько секунд Уилл ничего не отвечал, потом его глаза расширились.

– Беги, – произнес он. – Спасайся.

– Что? Спасаться? От чего?

– Беги! – заорал Уилл, вскакивая со стула и переворачивая столик. А заодно, как и следовало ожидать, обе кружки, которые только что принес Тим.

– Ты оставил нас без выпивки, – беспомощно пробормотал Тим. Он успел отступить и таким образом избежал столкновения со столиком и кружками. – Клянусь Божьей Матерью Упаковок, ты принял «ретро» – не так ли, Уилл?

– Я все – все знаю, – Уилл напоминал бегуна на старте. – Я знаю прошлое и ближайшее будущее. Нам надо бежать немедленно. Со всех ног.

Однако их уже окружили. Небольшая компания, отделившись от группы у стойки, обступила Уилла, Тима и опрокинутый столик. Обычно под словом «толпа» подразумевается «толпа праздных зевак». Которая обычно очень быстро трансформируется в «толпу, охваченную жгучим любопытством».

– Бегите, народ! – рявкнул Уилл. – Сейчас тут такое начнется! Скипайте, и побыстрее!

И первым устремился в направлении выхода. Слова, подкрепленные действиями, обычно производят большее впечатление. Однако толпа на провокацию не поддалась.

– Вот она, нынешняя молодежь! – произнесла дама в соломенной шляпке. – Чуть что – и у них, простите, сносит крышу. В наши времена такого не было.

– В ваши времена было и покруче, – возразил тип в джинсовом платке. – Они ели лягушек с флагштоков и нюхали ароматы Сары.

– Пропустите! – крикнул Уилл, упираясь в могучее брюхо одного из зевак. – Он сейчас придет. И перебьет всех.

– Пожалуйста, пропустите его, – подхватил Тим. – Это мой приятель, он хлебнул лишнего. Боюсь, он не удержится и извергнет свой ужин на кого-нибудь из вас.

Обладатель могучего брюха, в которое все еще колотился Уилл, сделал попытку отступить, но попытка не увенчалась успехом, так как любопытные, собравшиеся за его спиной, твердо намеревались двигаться в противоположном направлении.

– Бегите! – взывал Уилл. – А кто не может – уползайте!

– Вот о чем я и говорю, – провозгласила дама в соломенной шляпке, – Все беды от недоедания. Он уже бредит от голода. Он постоянно недоедает, верно?

– Здесь я с вами согласен, – крикнул малый в джинсовом платке, которому голодная смерть явно не грозила. – В ваших древних мозгах сверкнул луч истины.

– Так не говорят с теми, кто годится вам в матери!

– Но вы-то мне не мать.

– Будь я вашей матерью, я бы вас отравила!

– Будь вы моей матерью, я бы сам отравился!

Вокруг раздались аплодисменты. Старые шутки, как и старое вино, имеют особый вкус, и в нашем послепослезавтра это правило тоже действовало.

– Приготовьтесь, сейчас меня вырвет, – Уилл открыл рот и стал проталкивать палец в горло.

– Расступись! – взревел ближайший брюхоносец.

– Не толкайтесь, – огрызнулся его сосед, еще более дородный.

– Но этого дурика сейчас стошнит.

– Это не повод толкаться, – возразил второй толстяк и отвесил первому звонкий подзатыльник.

– Они дерутся! – вскричал Тим. – Вон там. Эй, смотрите скорее, не то пропустите!

– Драку можно увидеть каждый день, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Можно даже заказать ее через домашний экран. Прямо к вам в жилблок придет боксер профессионал и задаст вам хорошую трепку.

– Что, правда? – спросил парень в джинсовом платке.

– В самом деле, – заверила его дама. – Дайте ваш почтовый код, и я позабочусь, чтобы вам как-нибудь такого прислали.

– Ну… Я…

– Я вот к чему, – пояснила дама, не сдвигаясь ни на шаг, хотя другие начали предпринимать более или менее решительные попытки к отступлению. – Дракой сейчас никого не удивишь. Но рвота – это совсем другое дело. Я уже столько лет не видела, как человека… Ой! Нельзя поосторожнее?

Дама прервала монолог, чтобы махнуть своей сумочкой. Перемещения в толпе продолжались, какой-то зевака умудрился налететь на даму и за это поплатился.

– Я вот к чему, – продолжала она, обращаясь к обладателю джинсового платка, который время от времени кого-то пихал, пытаясь сохранить положение в пространстве. – Рвота в наши дни – большая редкость. Такая же как… как рыба-единорог. Или пони, такой маленький, что его можно носить в кармане, – ясно, что на таком не покатаешься. Или…

– Шоколадное кресло, – подхватил джинсовый платок.

– Ну, это уж совсем абсурд, – дама и вторично взмахнула сумочкой, обрушив ее на недавнего обидчика. Тот рухнул на опрокинутый стол, сломал две его ножки из четырех и собственную ногу в придачу.

Рядом взлетели чьи-то кулаки… вернее, начали тяжело двигаться, описывая дугу. Тим заметил просвет в толпе и потянул за собой Уилла:

– Бежим?

– Поверь мне, – тихо пробормотал Уилл. – Это была не шутка.

И тут, посреди «бум!» и «бабах!», с которыми кто-то на кого-то налетал, «о-ох!», сопровождающих взмахи пудовых кулаков, крепкой и очень крепкой брани и весьма выразительных возгласов, раздался голос. Обладатель этого густого баса, перекрывшего все прочие звуки, только что вошел в «Сморщенную Голову».

Он говорил с сильным немецким акцентом.

– Уильям Старлинг! Где Уильям Старлинг?

– Ваал и Сыновья Инкорпорейтед! – громко ахнул Тим. Он уже заметил пришельца – тот возвышался над толпой, а его лицо было невозможно не узнать. – Опять этот зловонный робот!

– Это другой, – бросил Уилл, устремляясь в сторону барной стойки, где находились сцена и аварийный выход. – Я же говорил: надо бежать.

– Я бегу, – отозвался Тим. – Уже бегу. Он действительно уже бежал.

Жуткий черноглазый зловонный тип, как две капли воды похожий на того предыдущего жуткого черноглазого зловонного типа – что наводило на мысль о массовом клонировании, а на самом деле свидетельствовало о массовом производстве, – уже устремился им вслед. Однако для этого ему пришлось пробиваться через дерущуюся толпу – а в драке участвовали все, кроме Тима и Уилла.

И «Бойня Номер Пять», которая оставалась на сцене, потягивая «заряженные» коктейли, и громкими возгласами поощряла дерущихся.

Уилл вскочил на сцену, Тим полез следом.

– Э-э-э, люди! – возмутился Колесничий Аддувачик. – Вам сюда нельзя. Вы не выступаете!

Кулак Уилла был невелик, особенно по сравнению с мишенью, к которой устремился, но достаточно крепок, а главное – угодил точно в цель. Конкретно – в самый верхний из многочисленных подбородков Колесничего.

– Безобразие! – завопил Солдат Неудачи, когда его коллега полетел со сцены. – Этого в контракте не было! Мы подадим в суд на администрацию.

– Отвали, – прорычал Уилл, демонстрируя Солдату свой смертоносный кулак. – Вернее, сваливай… если успеешь.

– Вообще-то я малость страдаю одышкой, – Солдат примирительно поднял руки. – Когда изображаешь плохую погоду, это плохо отражается на здоровье.

– Близится буря, – предостерег Уилл. – Давай, Тим, где у нас запасной выход?

– Я бы уже давно был там, – признался Тим, – если бы не бежал за тобой.

У запасного выхода они оказались почти одновременно. Но дверь оказалась заперта.

– Закрыто! – Тим подергал за ручку. – Между прочим, это нарушение. Этот тип прав: надо подать в суд на администрацию.

– Если доживешь, подавай хоть пятнадцать раз, – отозвался Уилл, безуспешно пытаясь выломать дверь.

И тут началась стрельба.

Где раздобыл огнестрельное оружие жуткий черноглазый зловонный тип номер два? Над этим вопросом предстоит поломать голову Старшему Инспектору Сэму Мэгготту, который некоторое время спустя прибудет на место преступления, чтобы сосчитать погибших. После горестных размышлений Старшему Инспектору предстоит придти к выводу, что тип орудия преступления ему просто неизвестен. Это оружие он видел единственный раз в жизни – а именно, в классическом голливудском боевике двадцатого века. Все мы знаем – или, по крайней мере, должны знать – легендарную Минипушку Дженерал Электрик 7.62 М134, снабженную шестью вращающимися стволами и способную производить шесть тысяч выстрелов в минуту.

Потому что сейчас эти шесть стволов поворачивались, производя именно шесть тысяч выстрелов в минуту – и ни одним меньше.

Среди хаоса и смятения, крови и смерти, страданий, воплей и негодующих возгласов дамы, чья шляпка только что превратилась в груду соломки, шагало воплощение ужаса – Механический Убийца, Автоматический Асассин, Заводной Киллер, Синтетический Душегуб – список эпитетов можно продолжать, насколько хватит фантазии.

– Пригнись! – крикнул Уилл.

Тим успел его опередить.

Огонь минипушки обрушился на сцену, безвременно оборвав творческий путь Солдата Неудачи, которому не доведется впредь создавать никакую погоду, а также Выгребального Обряда, чье банджо повергало в экстаз десятки людей.

– Похоже, нам крышка, – сообщил Тим, принимая позу эмбриона. К этому заявлению нечего было добавить. Возможно, Уиллу что-то пришло бы в голову, но он, скорее всего, просто не услышал самого заявления. Что может услышать человек, который изо всех сил зажал уши руками и пытается вдавить собственное лицо в бетонный пол? Да еще когда кругом грохочут выстрелы?

Думай, сказал себе Уилл. Что делать дальше? Ты это уже знаешь. Знаешь. Не совсем понятно, почему, но точно знаешь. Несомненно, эти рассуждения были не лишены смысла.

– Я знаю, – повторил он вслух. И вскочил.

– Я здесь!

Шесть смертоносных стволов повернулись в его сторону.

– Эй, вот он я! – снова крикнул Уилл. – Я здесь! Иди сюда! Давай, пристрели меня!

Механический Уничтожитель снова прижал кроваво-красную кнопку. Огонь.

Уилл рухнул на колени.

Двести пятьдесят семь выстрелов сорвали с петель дверь запасного выхода.

– А теперь побежали, – пробормотал Уилл, потянув приятеля за рукав.

«Проулок – это проулок, – сказал однажды Ласло Вудбайн, величайший из детективов, созданных писательским воображением. – Но если он широк, да еще с ответвлением, это оскорбление Всевышнему». И добавил: «Впрочем, какого черта, если ты в глубоком отчаянии, а твоя жена поехала отдыхать в Пендж».

Великий и легендарный Лас знал, о чем говорит, ибо знал толк в проулках. Что же касается женщин, его вкусам не стоит доверять столь безоговорочно. Но, как бы то ни было и что бы там ни было, проулок – это проулок. И если до него все-таки добраться, он служит идеальным путем для бегства.

– Побежали, – простонал Уилл.

Впрочем, Тим уже бежал.

Они бежали по проулку со всем жаром. Разумеется, не с Жаном-Мишелем Жарром, легендарным музыкантом конца двадцатого века.. Хотя и он, окажись в этом проулке, постарался бы переквалифицироваться в бегуна. В свою очередь Уилл, окажись он в двадцатом веке и на беговой дорожке, вполне мог бы претендовать на приз, поскольку был не только субтильным, но и голенастым. Тим был отнюдь не субтильным и голенастым, но благодаря мощному выбросу адреналина, который неизбежно происходит у охваченного паникой живого существа, ему удавалось не отставать.

Они свернули в другой проулок. Потом в третий. Миновали перекресток двух проулков и устремились дальше. Им нужно было как можно быстрее оказаться в каком-нибудь безопасном месте, хотя они не представляли, где такое находится. Потом пробежали еще немного – просто чтобы убедиться, что они достаточно оторвались от Эрзац-Экзекутора.

Затем, для вящей уверенности – еще немного.

А потом…

– Хватит, – выдохнул Тим, весь пунцовый и мокрый как мышь. – Оторвались. Я больше не могу.

– Может, еще чуть-чуть? – спросил Уилл, который мог бы еще пробежать порядочно.

– Ни за что.

И Тим рухнул наземь, тяжело дыша. Уилл упал с ним рядом.

– Знаешь, где мы? – спросил он.

– Я знаю, что ты сволочь, – прохрипел Тим. – Дышишь, словно всю дорогу полз нога за ногу.

– У меня пульс учащен, – отозвался Уилл. – Просто я все время бегаю. У меня в спальне есть домашний тренажер.

– Кто у тебя в спальне? – Тим нащупал у себя пульс и принялся считать удары, потом покачал головой. Частота сердечных сокращений приближалась к критической.

– Это такая машина для тренировок, – пояснил Уилл, осторожно оглядываясь. – Помогает поддерживать форму и не набирать лишний вес.

– Не набирать вес?! – переспросил Тим. – Как вес может быть лишним?

– Ну… – начал Уилл.

– Заткнись! – Тим сокрушенно махнул рукой. – Ничего не хочу знать. Я только что видел настоящую бойню. Потом мне пришлось нестись куда-то как угорелому, чтобы спасти свою шкуру. Сомневаюсь, что это подходящий момент. И место тоже.

– Ты даже не представляешь, насколько ты прав, – сказал Уилл. – Время действительно неподходящее. И место не то, где мы должны находиться.

– У меня есть дядя, – Тим предпринял еще одну попытку отдышаться. – Он живет в Кью. У него можно спрятаться.

– Нам надо в Чизвик – Тим закашлялся.

– Это еще зачем? У тебя там есть знакомые?

– Не ори, – шикнул на него Уилл. – Я никого не знаю в Чизвике. Но нам нужно попасть именно туда. Я знаю, где это находится.

– Чизвик всегда…, находился… на одном и том же месте, – Тим принялся пыхтеть как паровая машина. – И там всегда… было скучно.

– Да и ладно. Я о машине времени.

– Что?!

На большее Тима уже не хватило.

– Машина времени, – повторил Уилл. – Та самая, на которой сюда прибыл первый робот. Когда он был уничтожен, машина вернулась в свое время на автопилоте, чтобы забрать второго.

– Что? – на этот раз Тим смог развить свою мысль. – Так ты знаешь, где машина времени?

Уилл кивнул.

– Знаю. Все тут, – он постучал себя по виску. – «Ретро», которое ты мне дал, действительно активирует какие-то синапсы. Я действительно получил доступ к воспоминаниям своих предков. Всех предков. До самой викторианской эпохи. Я точно знаю, когда запустили машину времени. В каком месте и в какое время. Я встречался с человеком, который ее построил.

На новое «что?» Тима уже не хватило. Он только приоткрыл рот, потом помотал головой, и его лицо вновь исчезло в волосах.

– Я помню, как был там, – продолжал Уилл. – Потому что это случилось в моем прошлом. Потому что именно я украл машину времени и отправился на ней в прошлое. Или потом украду. Я намерен сделать это очень скоро… – он посмотрел на свои часы. Пятница. – Примерно через полчаса.

– Стоп-стоп-стоп, – Тим наконец-то снова обрел дар речи. – Получается, это ты путешествовал в прошлое? Я имею в виду собираешься путешествовать в прошлое? Или…

– В эпоху королевы Виктории, – уточнил Уилл. – Там все совсем не так, как тебе представляется. Зато я точно знаю, что там увижу. Потому что теперь мне доступны воспоминаниями всех моих предков – они действительно хранились у меня в голове. Правда, когда я попал сюда, я все забыл. Все это очень запутанно.

– Стой! – Тим замахал руками. – Это бред какой-то. Мне такого не надо.

– О Господь Домашнего Хозяйства, – простонал Уилл. – Это я тоже помню. И что с тобой произойдет… Не ходи со мной, Тим. Не ввязывайся в эту историю. Отправляйся к своему дяде. А я пойду в Чизвик.

– Нет-нет, – загорячился Тим. – Если машина времени и вправду существует, я хочу на нее посмотреть. Пошли, я уже почти отдышался.

– Тебе не стоит на нее смотреть, – сказал Уилл.

– Стоит. Еще как стоит.

– Поверь, не стоит, – Уилл поднялся. – Кстати, где мы?

– В Чизвике.

– Быть не может! Мы так далеко забежали?

– Так далеко. Я эту пробежку до конца дней буду помнить.

– Это очень паршиво. Я должен был помнить… Здесь кое-что не сходится. Наверно, это потому, что я пытаюсь все изменить… Не исключено, что изменить невозможно.

– Я должен ее увидеть, – произнес Тим с новой настойчивостью. – Настоящая машина времени! Я должен.

– Говорю тебе, не надо. Поверь мне.

– Поверь мне, надо.

– Не надо. Я уже вспомнил, где и как оказался. Так что мне пора идти. Ступай к дяде, Тим. Отсидись там пару дней. Хотя… это вовсе не обязательно. Можешь смело топать домой. Я сам со всем разберусь, а потом увидимся. На прошлой неделе. Мы встретимся в трамвае на прошлой неделе.

– На прошлой неделе?

– Ну, это же путешествия во времени, – сказал Уилл. – Старая шутка.

– Не знаю, – ответил Тим.

– Знаешь. Парень заходит в редакцию газеты и говорит издателю: «Я могу завалить вас материалом по самые уши. Я изобрел машину времени». Издатель, скорчив кислую мину, отвечает: «Сегодня я слишком занят, не могли бы вы прийти снова и показать ее…»

– Вчера, – закончил Тим. – Слышал. Еще один бородатый анекдот.

Уилл почесал затылок.

– Странно, – заметил он. – Я всегда считал, что старые шутки как старое вино… Не знаю, кто мне это сказал. Ладно, Тим, мне пора. Увидимся на той неделе. В трамвае, по дороге домой. Ты ничего не будешь помнить, потому что с тобой этого еще не происходило. Но я знаю, что случится сейчас. Поэтому советую тебе как друг: отправляйся домой. Немедленно. Это лучшее, что ты можешь сделать. Пожалуйста, поверь мне.

Тим в упор посмотрел на Уилла:

– Что-то случится, верно?

– Много чего.

– Я имею в виду – со мной.

Уилл кивнул.

– А я не хочу, чтобы с тобой это случилось. Так что топай домой.

Тим поднялся.

– Как все запутанно, – заметил он.

– О да, – согласился Уилл. – Очень-очень.

– Так что мне лучше просто двигать домой.

– Поверь мне, так надо.

– И мы с тобой встретимся на прошлой неделе?

– Я это помню.

– И тогда со мной все будет в порядке? Уилл кивнул.

– Договорились, – Тим крепко пожал ему руку. – Ступай, дружище. И будь благословен.

– Я не подведу, – ответил Уилл. – Прощай. И зашагал по проулку.

Он свернул за угол, потом прошел еще раз, снова свернул. Новый проулок стоил того, чтобы в нем снимали голливудские фильмы. Множество мусорных ящиков, запасной выход в одной из съемных нижних секций. С улицы, на которую он выходил, лился свет. На другой стороне этой улицы виднелся сгоревший дотла магазин старинного оружия.

Уиллу не понадобилось тратить время на поиски. Он слишком хорошо знал, где спрятана машина времени. И слишком хорошо знал, на что она похожа. Он отпихнул в сторону ящики и мешки с мусором и посмотрел на нее.

Да, она стояла там – во всем великолепии дизайна викторианской эпохи: мягкое кожаное кресло с подлокотниками, окруженное хитросплетением полированных латунных деталей. Блестящие краны, надраенные болты. Впрочем, все мы знаем, как выглядит викторианская машина времени.

Уилл взобрался на мягкое кожаное сиденье, закрепил ремни, и его пальцы замерли над панелью управления.

Стоп, подумал он внезапно. Откуда ему известно, где находится машина времени?

Разумеется, это «ретро». Оно обеспечило ему доступ не только к памяти предков, но и к его собственным воспоминаниям. О том, как он попал в прошлое на этой самой машине. О том, как встретил там человека, который построил эту самую машину, которую посылали в будущее, а на ней черноглазого монстра, который сейчас пытается убить его, Уилла.

Но это не объясняет одного-единственного факта. Откуда ему, Уиллу, известно нынешнее местонахождение машины времени. Он еще не разыскал ее и не отправился на ней в прошлое.

– Должно быть логическое объяснение, – сказал сам себе Уилл. – И такое простое, что, если я сейчас до него не дойду, мне следует надавать по башке. Итак: если я все правильно помню – а я все помню… мне надо потянуть вон тот рычаг.

– Погоди. Не спеши.

Уилл повернул голову.

– Тим… – пробормотал он упавшим голосом. – О нет. Тебе нельзя здесь находиться!

– Не беспокойся, – произнес Тим. – Это не проблема. Если ты собираешься встретиться со мной на прошлой неделе, я решил, что…

Но больше Тим ничего не сказал. Тима скосила очередь Минипушки Дженерал Электрик.

– О, Тим… Прости. И Уилл потянул рычаг.

Потом вернул его в прежнее положение.

Со всей силы. По крайней мере, Уилл на это надеялся.

Вихревой тоннель забвения. Галактики, которые вращаются и скручиваются между собой. Психоделические спецэффекты. Полный арсенал Стэнли Кубрика. Хотя в «Одиссее-2001» никто во времени не перемещался. Или все-таки перемещался? В любом случае, там у них все получилось очень недурно.

Потом среди завихрений и наложений, крутых поворотов, обвалов времени, пространства и всего сущего, возникла светящаяся точка, которую ни с чем не спутаешь. Она все росла, росла… Пока не вспыхнул ослепительный солнечный свет.

Машина времени с Уиллом на борту приземлилась, вернее, материализовалась на мощенной булыжником улице в девяносто восьмом году девятнадцатого века.

И на нее тут же налетела тележка пивовара, запряженная парой лошадей.