Ройал

Когда прихожу к Деми в понедельник вечером, я явно застаю ее врасплох. Она с удивлением смотрит на меня: ее рот открыт, а глаза широко распахнуты.

— Могу я войти? — я поднимаю пустые картонные коробки и киваю в сторону прихожей.

— Да, конечно, — она отходит, изучая меня.

— Подумал, что тебе понадобиться помощь, чтобы упаковать вещи, — говорю я. — Или хотя бы несколько коробок. Полагаю, ты скоро переезжаешь?

Она несет пару коробок на кухонный островок.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Почему ты ведешь себя так странно? — смеюсь я, прежде чем обхватить ее за талию и притянуть к себе. — Ты сама серьезность. Забыла про субботний вечер?

— Вчера я ездила к тебе, — говорит она. — Тебя не было дома. И ты не ответил на мои звонки.

Обхватив ее лицо ладонями, я целую ее в лоб и двигаюсь к губам. Я жаждал этих губ с утра воскресенья.

— Вчера я красил свою машину, сидел в мастерской до полуночи. Сегодня работал до двенадцати. Прости, Дем, — я снова целую ее. — Поверь мне, я бы скорее провел время с тобой.

— Я не смогла вернуть работу, — ее тело неподвижно и напряжено. Сегодня она холодна. В ее бледно-голубых глазах читается неоспоримое расстояние между нами. — Директор МакКлин отказала мне. Я уверена, что Бренда Эбботт имеет к этому отношение. Она с ней дружит. Именно она заставила меня уйти с работы.

— Ты учитель. Ты можешь устроиться на работу в любое место, — я целую кончик ее носа, двигаясь к губам и спускаясь к шее. Я мог бы съесть ее заживо, она чертовски восхитительна.

— Ройал…

Скользя руками по ее бедрам, я подхватываю ее под попку и поднимаю на стол. Наши взгляды встречаются, но когда она концентрируется на мне, сразу отводит глаза.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.

— Я рассказала о тебе родителям, — говорит она, выдыхая.

— Ах, черт!

— Или, по крайней мере, папе и Дереку.

— И?

— Папа рассердился. Сказал, что ты сделал что-то ужасное.

— Конечно, он так сказал, — я прикусываю свой язык, кладу руки себе на бедра и задумываюсь. Такими были его слова в ту ночь.

— И Дерек знает, — говорит она. Я смотрю на нее, наблюдая, как она жует внутренний уголок пухлой губы. — Он знает об этом со времен учебы в юридической школе. Полагаю, у него был доступ к некоторым конфиденциальным файлам. Но он мало что рассказал. Юридически… он не имеет права, — она вздыхает. — Ты кому-то сделал больно, Ройал?

— Нет, — я обнимаю ее. — Деми, как много ты знаешь?

— Я ничего не знаю, — ее волосы волнами спадают по плечу, когда она наклоняет голову влево. — Но хочу знать…

Она поднимает мои руки и кладет их себе на колени, переплетая наши пальцы.

— Эти руки… — говорит она, сжимая наши руки. — Ты сделал что-то плохое?

— Я бы не стал тебя трогать... Я бы ни за что не приблизился к тебе... Если бы был плохим человеком, Деми. Клянусь тебе.

— Тогда почему ты ушел? Скажи мне правду.

Я прочищаю горло.

— У нас уже был такой разговор. Твой отец предупредил меня держаться от тебя подальше. И ты выглядела счастливой. Счастливой без меня.

— Бред сивой кобылы. Я не поведусь на это, — Деми отпускает мои руки и скрещивает свои на груди. — Этого недостаточно, Ройал.

— Это сложнее, чем кажется, — мое тело бросает в жар, затем в холод, затем оно цепенеет. Желудок словно вкручивается в узел, а тяжесть, поселившаяся в груди, мешает дышать.

Я должен сказать ей…

…я должен ей все рассказать…

…прежде чем потеряю ее навсегда.

— Общество назвало меня монстром, — начинаю я, пытаясь связать все в едино.

А затем три громких стука в дверь заставляют мое сердцебиение еще больше ускориться.

Деми сползает со стола и на цыпочках идет в фойе. Я остаюсь в стороне и наблюдаю в окно, как блестят красно-бело-синие огни машин, стоящих у дороги.

— Что это? — спрашивает Деми.

— Мэм, это ваше уведомление о выселении, — говорит заместитель шерифа.

— Серьезно? Для этого нужны огни? — она выхватывает листок из его рук и оглядывает улицу. Я уверен, что все ее соседи выглядывают из-за своих римских штор. — Немного лишнее, вам не кажется?

— У вас двадцать четыре часа, чтобы освободить помещение.

Деми захлопывает дверь и отступает назад, руками вцепившись в волосы, и уведомление о выселении падает на пол в скомканном виде.

— Как Брукс может выселить тебя? — спрашиваю я.

— Он владеет этим домом, помнишь? Когда мы переехали, он заставил меня подписать договор аренды. Знаешь, чтобы защитить нас обоих. Но я никогда не платила арендную плату. Он не хотел, чтобы я платила хоть копейку. Это была просто формальность, — Деми опирается бедром о стол. — Так что, да, юридически, так как я никогда не платила ему никакой арендной платы, он может отправить мне уведомление о выселении.

— Гребаный засранец.

Она поворачивается ко мне, темные волосы закрывают ее лицо, она раздражена.

— Оттрахать бы его сильно. В задницу. Боже, надеюсь, он попадет в тюрьму. Да пошел он на хрен. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удостовериться, что он проведет время за решеткой, и это не будет минимальный срок.

— Деми, — я хватаю картонную коробку и стаскиваю ее со стола. — Давай направим эту энергию в правильное русло. Ты уедешь еще до того, как тот помощник вернется завтра с висячим замком для двери и парой наручников для тебя. Так или иначе, ты слишком хороша для тюрьмы.

Я скольжу руками по ее попке и сжимаю ее в ладонях, прижимая к себе.

— Стоп, — Деми старается не улыбаться, когда шлепает меня по груди. — Отлично. Неси коробки. И давай убедимся, что мы случайно не захватили его вещи.

— Которые, конечно, могут потеряться в процессе сбора, ведь иногда такое случается…

— Ты плохой.

Ее улыбка исчезает на мгновение, и, возможно, она переигрывает у себя в голове наш разговор до прихода помощника шерифа.

Я должен думать быстро. Должен отвлечь ее. Что угодно, чтобы сейчас не рассказывать то том, что произошло.

Мы на правильном пути. Думаю, она сможет полюбить меня снова. Мне просто нужно немного больше времени с ней, больше времени, чтобы напомнить ей, что я не такой, как они.

Я не сделал ничего плохого.

И я люблю ее так же, как и раньше.

А может, и правда, я еще не готов. Потому что, если расскажу Деми, что случилось, а она мне не поверит…

Тогда я потеряю ее.

Снова.

Навсегда.

Но, черт, я не могу жить без этой женщины.