Человек жил на холме вот уже шестой день. Всё это время он неустанно следил за морем. Даже ночью, когда это занятие могло показаться нелепым.

В первый же день он убил своего коня, дрожащего, взмыленного после долгой скачки. Убил на самой кромке прибоя, точным ударом меча прямо в надувшуюся на шее вену. Посмотрел, как море жадно лижет красный песок, присел на колено, вырезал из крупа два больших куска, и обвалял их в песке, чтобы не кровили. Всё остальное бросил прямо там, на берегу: унесёт с отливом. Ни к чему привлекать хищников.

Потом человек долго шёл по едва заметной тропке, петлявшей среди камней и колючек. На два десятка лиг это было единственное место, где можно было подняться наверх. Повсюду нависали угрюмые утёсы, на которых гнездились чайки и другие морские птицы. Галера, которую ждал человек, могла пристать к берегу только здесь, и нигде больше.

Ночью человек коптил мясо, положив его на самодельную решётку из свежесрубленных веток. Пьянящий запах плавящегося жира привёл к костру парочку лис и даже горного волка. Затаившись в кустах, они долго смотрели, как человек у огня что-то бормочет, разговаривая сам с собой, и не посмели приблизиться, даже когда он, наконец, уснул.

Весь второй день человек просидел на холме, вглядываясь в синюю бесконечность. Несколько раз на горизонте мелькали паруса, но человек оставался невозмутимым. Словно какой-то внутренний голос говорил ему о том, что эти паруса не имеют отношения к кораблю, который он ждёт. Ближе к вечеру он отвлёкся на то, чтобы набрать сухих веток, а ночью снова разговаривал с собой. Спал он прямо на земле, постелив попону убитого коня.

На третий день погода испортилась: море почернело, на гребнях волн появились барашки, утробно заревели утёсы, в чьи каменные груди стали бить тяжёлые волны. Человек снова отвлёкся, для того, чтобы нарубить жердей и связать из них некое подобие каркаса. Затем ему пришлось обойти все окрестности в поисках зелёных веток. На это ушёл целый день. Зато к вечеру шалаш был готов и подарил некоторую защиту от пронизывающего ветра.

А на шестой день, ближе к полудню, на горизонте появился долгожданный парус — человек на холме как-то сумел отличить его от других. Вскочив на ноги, он закричал, и надоевшие за шесть дней утёсы дружно поддержали его своим рёвом. Теперь оставалось подождать, пока судно пристанет к берегу.

Однако это оказалось не так-то просто. То ли среди команды не нашлось знатока здешних вод, то ли галере грозили водовороты и подводные скалы — но причалить она смогла только к вечеру. Всю ночь человек не спал: стоял на краю утёса и смотрел на крохотную искорку далеко внизу. Там горел костёр, у которого грелись люди, которых он ждал шесть дней.

Поутру они начали подъём, растянувшись цепочкой. С высоты утёса казалось, что это муравьи ползут по стволу векового платана. Галера с рассветом ушла в море — гребцы, с трудом преодолев прибрежное течение, вытащили корабль на глубину, и подняли белый парус. Человек вернулся к костру, уселся, поджав под себя ноги, и принялся доедать мясо: он знал, что вползающие в гору люди не пройдут мимо него.

Когда они, наконец, показались, человек привлёк их внимание негромким свистом. Один из приплывших на галере вскинул, было, арбалет, но потом облегчённо опустил его. Обошлись без лишних слов — хватило крепких рукопожатий. Дело, ради которого они собрались здесь, было слишком серьёзным, чтобы попусту терять время.

— Он жив? — спросил человек, кивнув на чёрный свёрток, распластавшийся на траве. По форме тот напоминал человеческую фигуру, обмотанную несколькими слоями материи. — Я приказал вам доставить его живым.

— Не беспокойся. Жив, просто без сознания, — ответили ему. — Тяжёлый, ублюдок. Еле подняли в гору.

— Хорошо, — кивнул человек. — Сейчас я проведу вас к тайной двери. За ней начинается тоннель длиной во много лиг, поэтому поберегите силы. Мы должны быть в Бирсе до восхода — это важно.

— Тоннель длиной во много лиг? — не поверили ему. — Как такое возможно? Кто же прорыл его?

— Это неважно, — ответил Элато. — Важно то, что мне нужно попасть в Бирсу, минуя стражу, и я сделаю это. Проследите за Раззой: я не хочу, чтобы он задохнулся раньше времени. Нам еще так много нужно рассказать друг другу…

Конец первой книги.