— Роберт всегда мечтал создать такое место, где дети могли бы научиться справляться со своей болезнью. Может, и в нашей семье все сложилось бы иначе, если бы такой лагерь существовал, когда Роберту поставили диагноз.

Они подошли к беседке, откуда открывался чудесный вид на пруд. Чарли облокотилась на перила и задумчиво смотрела на поверхность воды.

— Наша семья развалилась, — горько сказала она. — Ты не представляешь себе, как это было ужасно.

Джесс подошел к Чарли и стал рядом, не касаясь ее, но достаточно близко, чтобы она чувствовала его поддержку.

— Роберт заболел, когда ему исполнилось двенадцать лет. До этого они были неразлучны с отцом. Он мечтал, что Роберт продолжит его дело. Роберт рос здоровым, спортивным мальчиком, и вдруг ему стало так плохо, что он оказался в реанимации. Содержание сахара в крови оказалось выше всяких норм, и никто не мог понять, что произошло. Особенно отец. Эта болезнь не наследственная, она возникает внезапно по непонятной причине. Говорят, что это может быть вирус, как-то связанный с оспой или свинкой, но точно никто ничего не знает. И эта болезнь неизлечима. Отец был вне себя. Он обвинял в случившемся маму, себя и весь белый свет. И в конце концов он не выдержал подобной домашней обстановки и ушел.

Джесс положил руку на плечо Чарли и мягко привлек к себе. Девушка продолжала рассказ:

— Мама впала в другую крайность. Она тряслась над Робертом, не спуская с него глаз ни на секунду. Смысл ее жизни теперь заключался в режиме дня Роберта, строгой диете, бесконечных анализах на содержание сахара в крови и так далее. На нее было жалко смотреть. Она ожидала, что Роберт может умереть в любую секунду, и никто не мог переубедить ее.

— А ты ужасно злилась, наблюдая все это, — негромко предположил Джесс.

Чарли удивленно посмотрела на него, на ее лице промелькнуло и исчезло гневное выражение.

— Да, злилась, — подтвердила она. — Но не на Роберта, а на болезнь, которая исковеркала нашу жизнь. Я даже понимаю, почему отец не смог жить с нами. Вначале мы все были в панике, а позднее жили в постоянном страхе, что сделаем что-нибудь не так и Роберт погибнет. Но Роберт оказался молодцом. Он делал то, что считал нужным, и не обращал внимания на наши страхи. А теперь он создал этот лагерь, который дорог всем нам. Сюда приезжают дети, которым поставлен этот страшный диагноз. В течение двух недель их учат диете, специальным упражнениям, правильному поведению при наступлении приступа, но самое главное — их учат контролировать свою болезнь, и в этом смысле Роберт является для них живым примером того, что можно вести нормальную жизнь, несмотря ни на что. Роберт делает очень важное дело, и деньги, которые я вложу сюда, не пропадут даром.

— Значит, ты отдаешь ему все деньги?

— Это только мои планы. Ты не знаешь Роберта. Он очень гордый. Если бы он узнал, что я работаю над…

— Над чем?

Чарли помолчала. Ей не хотелось рассказывать об исследованиях, в которых она помогала Алану. И так Джесс теперь знает слишком много, не стоит забивать ему голову своими проблемами.

— Нам лучше вернуться назад. Здесь рано темнеет, а ужинаем мы в строго определенное время. Опоздаешь на минуту — и останешься без еды.

Джесс с удовольствием дослушал бы до конца рассказ Чарли, но он молча подчинился ей. Он шел неторопливо, стараясь осмыслить и сказанное Чарли, и то, что осталось недоговоренным. Как же ей досталось! Испуганная, заброшенная девчушка, оказавшаяся в семье на втором плане из-за болезни брата. И он очень уважал ее за то, что она не стала вымещать злость на Роберте. Чарли пошла другим путем и принялась сражаться с причинами, а не с результатом. Ничего удивительного, что она до смерти перепугалась, когда репортеры накинулись на нее с расспросами обо всех подробностях ее жизни. Чарли не привыкла быть в центре внимания, она всегда оставалась в тени. Чарли привыкла к молчаливому самопожертвованию, и нет ничего удивительного в том, что она бросилась в горящий автомобиль. Видеть, что человек попал в беду, и не помочь — нет, это не для нее.

Господи, и что же ему теперь делать?

Джессу не пришлось немедленно искать ответ на свой вопрос. Им встретился Роберт с ребятами. Джесс отговорился от активного участия в делах лагеря, выбрав для себя роль наблюдателя. Он не сводил глаз с Чарли, а она расцвела в присутствии детей. Джесс открыто любовался своей спутницей и к концу вечера нашел у нее такое количество достоинств, что их хватило бы с лихвой на нескольких женщин. Роберт и Шелли, его подружка, проводили Чарли и Джесса до домика, зашли на минутку и засиделись до полуночи. Они вдоволь насмеялись и наговорились, внезапно Роберт резко встал, схватил Шелли за руку и распрощался.

Джесс, улыбаясь, запер за парочкой дверь, повернулся и замер на месте. Чарли сидела у камина. На волосах ее играл отблеск огня, а сама она была так хороша, что Джесс на мгновение утратил дар речи. Если бы он был в здравом уме, ему бы следовало повернуться и бежать от Чарли опрометью, но Джесс понимал, что никакой голос разума не может сейчас заглушить неодолимого зова плоти.

Чарли подняла глаза и улыбнулась, видимо не подозревая, какие страсти бушуют в душе Джесса. Она была настолько наивна, что Джесс почувствовал себя подлецом, опустившись перед ней на колени и взяв в ладони ее личико. Джесс торопливо приник в поцелуе к ее губам. Долго не мог оторваться от нежных, мягких губ Чарли и чувствовал себя путником, нашедшим родник и прильнувшим к его живительной влаге. Чарли прижалась к нему, и по ее порыву Джесс догадался, что она испытывает те же самые чувства.

Джесс не понял, что произошло потом. Может, его пальцы чересчур сильно сжали ее шею, или прядь ее волос зацепилась за его часы, или поцелуй показался ей слишком грубым. Как бы то ни было, но Джесс почувствовал, что Чарли хочет высвободиться из его объятий, и ему не оставалось ничего другого, как подчиниться. Он разжал руки, и в то же мгновение Чарли вскочила и бросилась наверх.

Джесс растянулся на овчине и некоторое время не двигался. Он не доверял себе, зная, что если сейчас поднимется следом за Чарли, то не сможет сдержать себя.

Идиот. Джесс, какой же ты идиот! Потратить столько времени на то, чтобы завоевать ее доверие, и одним махом все испортить.

Он улегся на спину и устремил немигающий взгляд в потолок. Сердце бешено колотилось, ладони стали влажными от пота. «Да, парень, ты ничем не отличаешься от сопливых подростков. Успокойся! Ведешь себя так, как будто у тебя сто лет не было женщины».

Женщины-то у него были, но нужна ему только одна из них — Чарли. А в глубине души он понял это сразу и, может быть, поэтому и решил написать статью. Чтобы отыскать изъяны в Чарли, убедиться в своей ошибке. Но пока что он обнаружил только один недостаток: альтруизм Чарли. Она совершенно не думает о себе. Но опять же возникает вопрос: можно ли это считать недостатком? Трудно сказать, но, в любом случае, Джесс мог бы с уверенностью утверждать, что в Чарли нет ни капли жадности и эгоизма. И он очень боялся в это поверить. Хватит с него! Джесс уже раз поверил женщине и до сих пор раскаивается в этом.

Но внутреннее чутье подсказало Джессу, что на этот раз он не ошибся.

Чарли свернулась клубочком на большой мягкой постели Роберта и пыталась успокоиться. Внизу было тихо. Ей безумно хотелось посмотреть, что сейчас делает Джесс, но усилием воли она заставила себя остаться на месте. Наконец Чарли услышала, как он ходит по комнате, потом раздался стук сброшенных туфель, и опять наступила тишина.

Трусиха, трусиха, трусиха! Ты ведь хотела его. Не отпирайся! Что толку теперь корить себя, сделанного не воротишь. Она на самом деле испугалась своих чувств и бросилась бежать от самой себя, и Алан тут совсем ни при чем. Если бы Чарли решила остаться с Джессом, мысль об Алане, этом псевдоженихе, не смогла бы остановить ее. Дело было в ней самой, в женщине по имени Чарли Картер. Такой человек, как Джесс, ей не пара, он слишком хорош для нее.

Да, он сочувствует Чарли. Но это не будет продолжаться вечно. Ему в конце концов надоест играть роль няньки, и он вернется к своей бурной жизни. А что будет делать она? Нет смысла отрицать, что она по уши влюблена в Джесса. Но если он поймет это, то почувствует себя связанным. Нет, этого нельзя допустить. Ей не нужна его жалость. Надо забыть о Джессе, даже если ради этого придется принести в жертву свою любовь. Но ей не впервой забывать о себе, а думать о других. Так Чарли жила до сих пор, так будет жить и дальше.

— Вставай, дружище! У нас тут нет лежебок.

Джесс раскрыл глаза, увидел Роберта и чертыхнулся сквозь зубы. Обычно он был в состоянии общаться с окружающими только после того, как ему удавалось выпить хоть одну чашку кофе. Джесс зевнул, потянулся и заставил себя подняться с кушетки, надеясь, что душ улучшит его настроение. Он искоса глянул наверх.

— Она поднялась часа два назад, — сообщил ему Роберт. — Давай пошевеливайся, если не хочешь остаться без завтрака.

Джесс показал ему кукиш и направился в ванную комнату, сопровождаемый смехом Роберта. Вопреки ожиданиям, после душа ему не стало лучше. Он не мог избавиться от чувства вины, не мог простить себе, что вчера вечером напугал Чарли. Теперь нужно было найти ее и сознаться во временном помрачении рассудка. Сказать, что он потерял голову, увидев Чарли, освещенную отблесками огня в камине. Но поверит ли она ему? Сможет ли опять доверять ему? Он очень надеялся на это.

Но Джесс ошибался.

Чарли явно сторонилась его. Удивительно, на какие ухищрения она только не пускалась, лишь бы не остаться с Джессом наедине. Утром Чарли вызвалась прочесть лекцию о правильном питании, а после обеда — заняться физическими упражнениями. Роберт гордо сообщил Джессу, что дети обожают ее. «Я тоже», — сокрушенно подумал Джесс.

«А не совершает ли она еще большую глупость, избегая Джесса? Что это изменит?» — спрашивала себя Чарли, но не могла заставить себя приблизиться к нему. По виноватому выражению его лица она догадывалась, что он раскаивается во вчерашнем. Но ей не нужны были извинения. Она бы хотела, чтобы Джесс сказал… нет, Чарли и сама не знала, что ей хотелось бы услышать. А Джесс, уж конечно, не собирается признаться ей в любви. Он промямлит что-нибудь о внезапном приступе страсти, или о том, что потерял голову, но это будет не то. Тогда о чем им еще говорить?

Но, несмотря на то, что Чарли держалась от Джесса подальше, он постоянно находился в поле ее зрения. В лагере это было несложно. Он успел вскружить голову всему женскому населению лагеря и находился в центре внимания. Ясно, что он уже успел забыть про нее! Чарли пнула ногой подвернувшийся стул, и Роберт удивленно посмотрел на нее. Девушка вздернула подбородок и направилась на кухню.

Ей всегда нравилось вести занятия. Обычно она проводила отпуска в лагере, помогая Роберту. Алан был недоволен, считая, что в лаборатории Чарли принесла бы больше пользы, но ей нравилось возиться с детьми, поддерживать в них надежду. Здесь она могла видеть результаты своего труда. Именно об этом размышляла Чарли, когда вышла после занятий и лицом к лицу столкнулась с Джессом.

— Чарли…

Она попыталась уклониться от разговора.

— Джесс, пожалуйста, дай мне пройти, я тороплюсь.

— Нам надо поговорить. Я хочу объяснить…

— Я не хочу слушать никаких объяснений.

Отчаяние в голосе Чарли тронуло Джесса, и он сделал шаг в сторону.

— Хорошо, давай поговорим о чем-нибудь другом. И хватит прятаться от меня. Обещаю, что буду хорошо себя вести.

«А я не хочу, чтобы ты хорошо себя вел!» — хотелось крикнуть Чарли, но она не посмела. Натянуто улыбнувшись, Чарли спросила:

— Хорошо, о чем бы ты хотел поговорить?

— Об Алане Петерсе.

— Это…

— Только посмей сказать мне, что это меня не касается!

Чарли заносчиво вздернула подбородок:

— Хорошо, мистер МакМастерс. Итак, что бы вы хотели узнать об Алане?

Джесс помолчал, успокаиваясь и пытаясь собраться с мыслями. С каких это пор он стал вести себя, как ревнивый дурак?

— Как ты могла связаться с подобным типом?

— К твоему сведению, Алан — очень талантливый ученый. И я счастлива, что работаю с ним вместе.

— Чарли, я говорю не о работе.

Именно этого Чарли и опасалась. Она вздохнула:

— Ладно, если тебе не дает покоя моя личная жизнь, давай поговорим о ней в другом месте.

Джесс не собирался отступать. Он взял Чарли под руку и повел ее к дому Роберта. Добравшись до веранды, Чарли вырвала руку и тут же опустилась на скамеечку, специально усевшись посередине, чтобы Джесс не смог присесть рядом с ней. Джесс усмехнулся и остался стоять на ступеньках веранды.

— Ну что ж, Чарли. Давай поговорим.

Чарли чувствовала, что кипит от злости. Как он может вести себя так невозмутимо? Стоит спокойно, сложив руки на груди, и ждет, когда она выложит ему все о своей личной жизни!

— Начать с самого начала?

Джесс милостиво кивнул.

Чарли перевела дух.

— Хорошо, слушай. Я училась в университете, готовилась получить степень и подрабатывала. Я занималась в больнице с больными диабетом. Алан как-то попал на мою лекцию и пригласил меня работать у него в лаборатории. Он предложил мне больше, чем я получала в больнице. Но тогда меня больше привлекала практическая медицина, а не теоретические исследования, и я отказалась. Но вскоре у больницы урезали фонды и они решили прекратить занятия, а мне нужны были деньги для… Одним словом, мне были нужны деньги. Вот так я и начала работать с Аланом. Достаточно?

Джесс наконец поднялся на веранду и стоял, опершись на перила, сверху вниз глядя на Чарли.

— И когда же начался ваш бурный роман?

Бурный роман? Подобное определение никак не подходило к их отношениям с Аланом. Не было страсти, заверений в любви, обещаний верности. Какой уж тут бурный роман? Чарли была рада, что Джесс отвел от нее свой проницательный взгляд.

— Мы работали вместе, и все произошло как-то само собой. У нас было общее дело, мы подолгу задерживались в лаборатории, и как-то Ален предложил встречаться иногда после работы. Он сказал, что, когда у него будет достаточно публикаций и его повысят в должности, мы поженимся. Я, наверное, говорю очень сбивчиво?

«Ну почему же? Он очень хорошо все понял. Алан Петерс неплохо устроился. Славная молодая женщина вкалывает на него в поте лица за гроши, а он кормит ее туманными обещаниями о будущем браке. Чарли, да как ты не понимаешь, что тебя просто используют?» — Но темные глаза Чарли смотрели на него с вызовом, и Джесс решил повременить со своей оценкой личности Алана Петерса.

— Значит, у тебя есть все, что ты хочешь? — мягко спросил он.

Все? Чарли пристально посмотрела на него. Нет, не все, но достаточно. Она не станет жаловаться на жизнь, это не в ее правилах.

— Наверное, я собираюсь выйти замуж за человека, которого уважаю, и я хочу помочь моему брату преобразить этот лагерь.

— А ты сама, Чарли? Что ты-то получишь от всего этого?

— Я? — Чарли непонимающе посмотрела на Джесса, как будто он задал вопрос на неизвестном ей языке.

— Да, ты. Неужели, чтобы стать счастливой, тебе достаточно выйти замуж за Алана Петерса и работать в его лаборатории?

— Да-да, достаточно.

— Значит, ты хочешь именно этого?

— Джесс, то, чего я хочу, не имеет значения, — Чарли растерялась, пытаясь найти ответ на настойчивые вопросы Джесса. Как ему объяснить, чтобы он понял?

— Нет, это имеет значение. Это главное, и я хочу, чтобы ты поняла, как много ты потеряешь в жизни, если будешь вести себя подобным образом. Кто вбил тебе в голову, что ты должна забыть о себе? Роберт вряд ли. Значит, это сделали твоя мать и Алан Петерс. Чарли, они не правы. Человек должен любить себя и делать то, что ему хочется, прислушиваться к зову своего сердца…

— Забавно слышать подобные слова от человека, который говорит одно, а делает совсем другое, — с нажимом произнесла Чарли.

Чарли не собиралась обижать Джесса, но своими вопросами он загнал ее в угол. Он внес смятение в душу девушки, и ей пришлось нанести ответный удар.

— Черт подери, Чарли. Ты умеешь больно бить.

В голосе Джесса слышалась горечь. Этого Чарли уже не могла перенести, поэтому она вскочила со скамейки и бросилась в дом.

Чувствуя себя побежденным, Джесс сел на ступеньки крыльца и опустил голову на колени. Ему не в чем было винить Чарли, она правильно сделала, что не дала себя в обиду. Кто он такой, чтобы осуждать ее? Вместо того чтобы помочь Чарли, он только все испортил. Именно так и должен был поступить милый парень, но ведь только Чарли считает его таким и только она смогла заставить Джесса взглянуть другими глазами на собственную жизнь и ощутить, что он только притворяется счастливым.

Джесс отвлекся от безрадостных размышлений, услышав слабый шорох. Он поднял голову и увидел подходившего к нему мальчугана лет восьми-девяти.

— Привет, — с улыбкой поздоровался он.

Мальчик растерянно посмотрел на дверь:

— Роберт здесь?

— Его сейчас нет. А я могу чем-нибудь тебе помочь?

Мальчик неожиданно заплакал, и Джесса охватила жалость. Он притянул ребенка к себе и обнял его.

— Иди сюда, малыш. Что случилось?

— Я не хочу умирать.

«Кто же этого хочет? — едва не сорвалось у него с языка. — Что же делать? — пронеслось в голове у Джесса. Он покрепче обнял мальчика. — Как мне его успокоить? В таком возрасте дети не должны думать о смерти». Джесс открыл рот и хотел как-то утешить ребенка, но понял, что любые слова будут бессмысленны. Он закрыл глаза и пробормотал:

— Мне тоже не хочется, малыш. Но ведь это от нас не зависит, правда?

Мальчик вытер слезы и тихо пробормотал:

— Да, вы, наверное, правы.

— Кейси! Ты ищешь меня?

Услышав голос Роберта, мальчик отпрянул от Джесса.

— Шелли ждет тебя на пристани. Скажи ей, что я прислал тебя на помощь. А я приду попозже, и мы с тобой погуляем немного. Идет?

Мальчик кивнул, через силу улыбнулся и пошел к пристани. Джесс с болью в сердце наблюдал за ним.

— Джесс, надеюсь, ты не собираешься плакаться мне в жилетку?

— Неплохо было бы, — признался Джесс, не испытывая ни малейшего смущения. Он тяжело вздохнул и потер руками виски. — Я не знал, что ему сказать.

— Ты правильно поступил. Совершенно правильно. Ты не стал ему лгать, и это самое главное. Нельзя говорить, что все образуется, потому что это неправда. Он будет вести более или менее нормальный образ жизни, и при этом знать, что это не нормальная жизнь. Трудно понять такие вещи в столь юном возрасте, но ничего — справится.

— Роберт, тебе изо дня в день приходится сталкиваться с этими проблемами. Как тебе удается все выдерживать?

Только задав вопрос, Джесс вспомнил, что у Роберта Картера просто нет другого выбора. Но он не успел извиниться. Роберт присел рядом с ним и хлопнул Джесса по плечу.

— Это все равно, что ходить по канату. Самое главное — не смотреть вниз.

— Я чувствую себя так, как будто только что свалился с этого самого каната.

— Тогда полезай быстренько назад. Не расстраивайся, МакМастерс. Ты парень что надо, умеешь помочь людям, когда им тяжело.

— Да, — сухо подтвердил Джесс. — Просто святой.

— Как и все мы, — Роберт оперся на плечо Джесса и поднялся. — Пошли. Мне надо показаться в столовой, а то мы можем остаться без обеда.

Украдкой оглянувшись на дом, Джесс неохотно пошел рядом с Робертом.

— Во всяком случае, Джесс, мы знаем, что небезупречны. Это, конечно, не относится к Алану Петерсу, который считает себя посланником божественной науки.

Джесс от души рассмеялся, и Роберт искоса глянул на него.

— Какие у тебя намерения в отношении. Чарли?

От неожиданности Джесс даже споткнулся.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? — передразнил его Роберт. — А то ты сам не знаешь. Что у тебя на уме: серьезные отношения или недельный роман?

— Тебе никто не говорил, что ты не очень тактичен?

— У меня нет времени на подобные мелочи. Ответь на мой вопрос.

— Серьезные, — вынужден был сказать Джесс.

— Рад это слышать. Ты мне нравишься. Чарли будет нужна опора, и я хочу быть уверенным, что ты будешь рядом с ней.

Джессу не очень понравились зловещие нотки в словах брата Чарли.

— Роберт, что ты имеешь в виду?

Тот серьезно посмотрел на Джесса:

— Я не всегда буду рядом и мне бы хотелось, чтобы о Чарли кто-нибудь заботился. Дело не в деньгах, а в родной душе.

— И далеко ты собрался?

Роберт рассмеялся:

— Пока не знаю. А тебе можно поплакаться в жилетку?

— Попробуй.

— Никто не знает, почему у одних больных диабетом состояние ухудшается, а у других нет. Можно повысить свои шансы с помощью режима и строгой диеты, следить за давлением, калорийностью принимаемой пищи, делать специальную гимнастику. Все это помогает, но не дает стопроцентной гарантии. Все время надо быть начеку, один неверный шаг, и все усилия пойдут насмарку. Джесс, я ведь, образно говоря, представляю собой бомбу, только не знаю, когда произойдет взрыв. Чарли убедила себя, что я такой же, как и все окружающие, и мне бы очень не хотелось ее разочаровывать, но все может случиться. По статистике больной диабетом имеет шанс на двадцать лет нормальной жизни, а потом — неизбежная смерть. В первую очередь разрушаются почки, зрение, нервные окончания. Обычно все начинается с почек, но иногда бывает и проще. Можно поранить ногу, и из-за плохого кровообращения рана не будет заживать, затем начнется гангрена. Сам понимаешь, что будет дальше. Кроме того, есть еще одна опасность — импотенция. Ее я боюсь больше всего и стараюсь, пока могу, пользоваться радостями жизни, чтобы потом было о чем вспомнить. Не очень веселая перспектива, не так ли?

— Бывает и хуже.

Роберт пристально посмотрел на Джесса МакМастерса:

— Не сомневаюсь, но вернемся к разговору о Чарли. Она уже давно копит для меня деньги и считает, что я об этом не знаю. Мне рассказала мать и взяла с меня слово, что я не проговорюсь. Дело в том, что когда зрение начинает падать, происходит разрыв кровеносных сосудов. Здесь может помочь лечение лазером, но оно стоит очень дорого. Вот для чего Чарли отказывает себе во всем, а я, черт подери, не могу ей помешать. Джесс, что я могу сказать ей? Чтобы она обратила внимание на себя и начала жить собственной жизнью? Она очень робка и никогда не осмелится проявить инициативу. Вот почему она держится за этого Алана. Она убеждена, что Алан спасет меня. Может, так оно и будет, не знаю, но пока я уверен в одном: Алану совершенно на нее наплевать, а теперь, когда у Чарли появились деньги, он сделает все, чтобы заграбастать их. И это мне определенно не нравится. Но мне бы очень не хотелось, чтобы она тратила деньги на меня. Вот в чем дело.

— А для чего ты мне все это рассказал? — осторожно спросил Джесс.

— Потому что я считаю, что ты должен быть в курсе. Вот и все, — и с этими словами Роберт поднялся и пошел прочь.