Утро дня отъезда застает меня в кровати Кира. Он проснулся раньше и сейчас играл с моими волосами, а я иду на поводу у своих слабостей и притворяюсь спящей. До чего же хорошо лежать в его объятьях, быть окутанной его теплом.

И что со мной такое? Влюбляюсь в того, с кем не могу быть — совершенно честно призналась себе. Какой ужас…

Да, да, ужас. И прежде всего для меня самой, потому что на столе в комнате Кира лежит сообщение из Илиар о том, что послы Хору будут в замке моего князя через пять дней. Вчера, пока Кир давал распоряжения по поводу отъезда, я, как и было велено, пришла на ночлег в его комнату. Вещи мои уже были разложены по сундукам, проверила катану учителя, на самый верх положила одежду для дороги.

Послания из Илиар просто лежали на столе и так и манили, чтобы их прочитали. Итак, Илио сообщал, что в княжестве все спокойно, границы защищены, нападения монстров не было, и осторожно напомнил, что для благополучия княжества необходимо, чтобы Кир вернулся не позднее, чем через четыре дня. Еще было короткое письмо от Саши с сообщением о том, что у него есть новое сообщение от Создателя для Кира, о чем будет сообщено последнему по приезду. Еще одно послание от Илио о том, что прибыли гонцы из Хору с сообщением о том, что делегация с наследницей уже выехала.

Все мысли сразу улетучиваются из головы, потому что руки Кира спустились мне на спину, невесомо, как порхание бабочек-беглянок, его пальцы гладят тело, укрытое под тканью тонкой рубашки. Еще немного понежусь и выдам свое пробуждение. Но я уже поймана с поличным — по коже побежали мурашки.

— Собирайся и выходи, — говорит спокойно Кир и удаляется из комнаты.

Лежу еще какое-то время все в той же позе, в надежде, что окаменею и умру, но приходится вставать, потому что Кир заглядывал уже два раза. Если он сделает это в третий раз, мы снова начнем ругаться, это застопорит сборы, а все, и особенно я сама, хотят вернуться в Илиар.

Посещаю купальню, потом надеваю самую простую из моих туник и узкие штаны, волосы заплетаю в тугие косы и выхожу завтракать. Сажусь на место рядом с князем — его, кстати, за столом нет — хватаю что-то из еды, что лежит ко мне ближе всего. Пища почему-то кажется безвкусной. Пока ем одна (дружинники уже позавтракали), решаю, что за время поездки из повозки даже носа не высуну, тем более, что попутчиков, вроде Фури, у меня не будет. Да и Тико можно будет тайком позвать.

Сундуки с моей одеждой выносят из комнаты Кира. А князь в это время ставит какие-то чары на коробку с древесной коброй. Ага, подарочек-то нужно довезти так, чтобы змея не поубивала всех.

— Знаешь какие-то хитрости безопасной перевозки этой змеи? — спрашивает он меня.

— Убить, — безразлично отвечаю, на что взгляд синих глаз Кира в мгновение становится черным. Это гнев.

— Женщина! — рычит он. Давненько меня так не называли.

Реи, который стоит рядом с нами, напрягается.

— Убить или сломать клыки, весь яд в них. Чтобы сломать клыки, нужно усыпить ее холодом. У тебя есть кусок льда? Или сугроб снега? Нет? Тогда убить, — выпаливаю на одном дыхании, вскакиваю из-за стола и иду, не знаю куда. В итоге прихожу в свою комнату, которая опустела без сундуков. Якобы проверяю, все ли мои вещи унесли отсюда, хотя Роук, я уверена, уже это сделал, невзирая на запрет для дружинников появляться в моей комнате (и то, что Канан вчера его тоже обошел, все как бы забыли). Еще вчера он принес то самое красное платье, которое подарил Махшин. Кир, который в этот момент зашел в свою комнату и увидел меня с тряпкой в руках, вырвал ее, сначала порвал, а затем сжег. А потом начал орать, чтобы я ложилась спать.

Сижу в повозке. На ней коробка со змей, кстати, ее положили на крышу рядом с сундуками. Но мне не страшно — меч со мной, а скоро можно будет и Тико позвать.

Кир и Махшин долго прощаются, «как жаль, что ты почти не погостил у меня, дорогой племянник», «дела в Илиар не ждут. Приезжай теперь ты ко мне, дядя», «хорошей тебе дороги, Кир», «благоденствия твоему княжеству, дядя» и в том же духе.

Наконец, мы трогаемся. Кир заглядывает в окно повозки, чтобы проверить, тут ли я. Конечно, тут! Где мне еще быть? У Махшина остаться? Ненавижу Кира.

Поздно вечером встаем на ночлег в какой-то пещере. Не хочу выходить к костру, лежу в повозке и надеюсь, что все-таки смогу окаменеть.

— Лира, — слышу голос Роука рядом с повозкой, — идем ужинать.

— А можно мне еду сюда? Не хочу выходить.

— Ты заболела.

— Нет, хочу умереть.

Роук не отвечает и уходит.

Приходит Кир, врывается в темноту повозки, хватает меня, закидывает на плечо и несет к огню, сгружает на подушку, сует в руки сырную лепешку с мясом и вино. И все это без слов, но по лицу понятно, что он в гневе.

Дружинники мирно едят, старательно не обращая внимания на нас с Киром.

— В последний раз повторяю, Лира, — шипит Кир над моим ухом. — Ты одна из дружинников, потому что дала мне клятву верности. Традиция такова, что вечером все дружинники собираются, чтобы разделить трапезу. Если ты не больная и не мертва, то должна быть с дружинниками за столом, у костра или там, где они находятся. Поняла?

Киваю. Что тут может быть непонятного?

«Через пять дней моя служба у тебя закончится, и я перестану принадлежать тебе», напоминаю ему.

Кир звереет, хватает меня за руку, в которой все еще зажата лепешка, тащит обратно к повозке, толкает внутрь.

«И ты обещал, что позовешь для меня самого сильного мага».

Кир ничего на это не отвечает, бьет кулаком по стене повозки и уходит. А у меня появилось еще одно окно, правда, с рваными краями, но через него можно будет смотреть на дорогу. Красота, думаю, жуя лепешку.

Снова проснулась в объятьях Кира. И почему не чувствую, когда он подходит? Дружинников, Дору, служанок я чувствовала, когда они собирались подойти ко мне спящей. Князь пришел ночью, сгреб меня в охапку, зарылся носом в волосы, которые расплел, и уснул. И так третий день.

Завтра к вечеру будем в Илиар, там дорога лучше — большее расстояние преодолеем за меньшее время.

Когда мы проезжаем опасные места, Кир садится в повозку, мы смотрим на пейзажи за окном и… общаемся. Он рассказывает о своём детстве и отрочестве, живо интересуется моим прошлым.

Впервые это произошло, когда мы проезжали участок узкой дороги в горах, на следующий день после того, как я отказалась выходить на ужин.

За окном открывался вид на гору необычной формы, она напоминала гигантскую черепаху, которая вздумала забраться как можно ближе к солнцу и окаменела. Голова ее так и осталась задранной к верху.

— Это Рутра, — сказал Кир, он смотрел туда же, куда и я.

— Рурта?

— Рутра, — повторил Кир и улыбнулся тому, как я исковеркала слово. — Отец рассказывал, что Рутра жила в море, ела рыбу, любовалась кораллами и ракушками, закатами и восходами. Когда Создатель сотворил Малохус, то сел на берег моря, взял горсть песка, вылепил Рутру, вдохнул в нее искру жизни и отпустил в воду. Она была первым созданием, которое поселилось в новом мире, а поскольку в ней была частица Создателя, она была бессмертной и год от года становилась все больше. Однажды Рутра, будучи самым большим созданием в море, приплыла к рыбацкой деревне, где ее увидели люди и решили, что она божество. К тому времени люди забыли, как выглядел Создатель. Ей стали проносить подношения, построили храм, ублажали ее тело. Но и Создателю люди тоже поклонялись, это не нравилось Рутре, поэтому, однажды она решила убить Создателя, чтобы стать единственным божеством. Черепаха полезла в горы, чтобы забраться на небеса, где, как говорили люди, и живет Создатель. Рутра, тело которой было предназначено для плавания, а не лазания по горам, несколько раз падала к подножью горы, но снова лезла вверх. Сменилось два поколения людей, но Рутра все карабкалась и карабкалась. Она истощилась без еды и воды, и тогда Создатель превратил ее в камень, чтобы люди навсегда запомнили этот урок — каждое его создание должно быть на своем месте.

После его рассказа повисло комфортное молчание. У меня перед глазами все еще стояли картинки: огромная черепаха плывет в морских глубинах, потом лезет и лезет на гору и становится каменной. Мне даже стало казаться, что выражение лица черепахи какое-то надменное.

— Как звали твоего отца? — почему-то спросила я.

— Дорин. Он был великим правителем, — Кир поморщился от воспоминаний.

— Сколько тебе было, когда его не стало?

— Двадцать. Мы с Роуком тогда убежали из замка, чтобы посмотреть, как ловят диких кошек на границе нашего княжества. Выдали себя за дружинников.

— Как он умер? — задала вопрос и тут же пожалела, разговор был для Кира не самым приятным.

— Он неожиданно заболел и скоропостижно скончался. Ни один лекарь не мог ему помочь. Я даже не успел с ним попрощаться, — губы Кира были сложены в прямую линию, он отвел взгляд, но продолжил. — Я почувствовал, что его больше нет. Это было, как если бы из меня сначала пропал весь воздух, а потом я как будто впервые вдохнул полной грудью. Это земля признала во мне правителя, моя магия, а не магия отца, стала защищать границы Илиар от монстров.

Да, и князю во что бы то ни стало нужно сохранить свою магию.

— И брак с наследницей дома Хору сделает твою магию стабильной, чтобы обеспечивать безопасность границ? — он кивнул и странно на меня посмотрел.

Это взгляд я видела впервые. Неужели он?…

— Но я не хочу никого, кроме тебя, — сказал он, притянул меня, усадил к себе на колени, до боли обнял и зашептал, — я хочу быть только с тобой, моя Лири. Моя Лири. Только моя.

Я не знала, как реагировать на его слова. Кир распустил мои волосы и зарылся в них лицом, а его руки гладили меня.

— Ответь, мне что-нибудь, — зарычал он, схватил за волосы и нежно оттянул голову назад, чтобы заглянуть в глаза. Лицо сосредоточенное, глаза горят синим огнем.

— Давай до приезда во дворец позволим себе быть вместе. Поцелуй меня, — от этих слов Кир срывается и припадает к моим губам жадным поцелуем, потом прикосновения становятся нежными, бесконечно нежными. Запускаю пальцы в волосы Кира и наслаждаюсь их жёсткостью и непокорностью.

— Я еще не готова полностью стать твоей, — прошептала ему на ухо, Кир кивнул, потому что понял, о чем я, крепко меня обнял и посадил боком к себе. Так ему было удобнее лицом ласкаться о мои волосы, одна из его рук обнимала меня за грудь, другая прижимала к себе, обхватив поперек талии. — К тому же мне нужно защищать тебя, князь, — произнесла с улыбкой.

— Скоро граница с Илиар, там я стану менее уязвимым.

А совсем неуязвимым он станет, когда вступит в брак с наследницей дома Хору. Прогнала от себя эти мысли и для верности повернулась к Киру за новым поцелуем.

Сама не заметила, как уснула в объятиях Кира, проснулась от того, что он меня гладил по лицу.

— Лири, нужно выйти к ужину, — проговорил он негромко.

— Я уснула, — пробормотала, потягиваясь.

— Мне нравится, когда ты спишь в моих объятьях. Мне нужно идти, не смей засыпать, иначе снова приволоку тебя на плече, — Кир поцеловал меня и вышел из повозки.

Расчесала волосы, заплела их в косу, пристегнула меч и вышла.

Мы встали у леса, с одной стороны горы, с другой — небольшое озеро.

Дружинники уже приступили к трапезе, Роук замахал мне руками, чтобы шла к нему, так и сделала — села радом с ним. Кира у костра не было, поискала его глазами, не увидела, только почувствовала, что он где-то правее от меня. Сколько ни смотрела в сгущающиеся сумерки, не смогла его увидеть из-за деревьев. Опасности не чувствовала.

— Что там делает князь? — спросила у Роука, кивнув в сторону деревьев.

— Ты пришла уже после того, как он ушел, ни с кем не разговаривала, — обвинительным тоном говорил Роук, протягивая мне сырную лепешку и вино. — Как ты можешь знать, где он находится?

— Чувствую и все, — ответила, пожимая плечами. — Так что он там делает?

— Готовится к пересечению границ Илиар, — буднично ответил Роук.

— Это больно?

— Тебе лучше у него спросить. Знаю только, что он будет после этого сильно истощен, не вздумай его злить, как это делала всю дорогу, — строго сказал воин.

Если бы он знал, что я единственная здесь, кто сможет князя успокоить.

Пока жевала лепешку, раздумывая, попросить ли еще одну, из темноты пришли Кир и Реи. Князь сел рядом со мной, он был очень сосредоточен, ни с кем не разговаривал, почти не ел, только смотрел в сторону Илиар.

После трапезы мне позволили немного размяться. Сделала комплекс упражнений, который мне показал учитель. Кир, Реи и Роук негромко переговаривались у костра, другие дружинники укладывались спать, вокруг тихо.

Занятая разминкой, не заметила, как разговор неразлучной троицы перешел на повышенные тона.

— Князь, ты забыл, что тебя выбрал сам Создатель! — говорил Роук.

— Я помню об этом каждое мгновение! — бросает Кир.

Он вскакивает, проходя мимо меня, кивает, чтобы я шла за ним в повозку. Убрала меч в ножны и побежала следом.

Кир сидел на краю скамейки, лица не разглядеть, виден только силуэт на фоне окна, через которое льется лунный свет.

— Иди ко мне, — приказывает он, подхожу к нему и сажусь на пол на колени, — распусти волосы, — тянусь к косе и рассыпаю волосы по плечам, — сядь ближе, — хриплым голосом говорит Кир.

Подползаю к нему, располагаюсь между его ног, отсюда лучше видно лицо князя, оно напряженное. О чем они там говорили? Довольно долго Кир просто рассматривает меня в лунном свете.

— Ты очень красива, моя Лири, — говорит он негромко, голос спокойный, без ноток власти.

Потом он стягивает с меня тунику, развязывает тесемки рубахи, но знаю, что дальше он не зайдет, потому что я попросила. И действительно: Кир открывает грудь настолько, чтобы положить ладонь напротив сердца, там, где стоит его печать. Потом он берет мою руку, оголяет ее, до того места, где надет браслет, сначала подносит ее к губам и целует браслет вместе с запястьем, после этого кладет на свою щеку и трется об нее. Словно получив разрешение, подтягиваюсь и начинаю гладить его лицо, другую руку запускаю в волосы. Кир кладет вторую руку мне на спину, закрывает глаза и наслаждается ласками. И во всем этом нет и намека на секс.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде, чем князь открывает глаза. Я уже успела расстегнуть его рубаху и изучала мышцы на груди, тело Кира очень сильное.

— Для чего тебе нужен маг Во с горы Ву? — спрашивает он.

— Маг Во с горы Ву? — не понимаю я, но сочетание слов мне нравится.

— Гора Ву находится на краю мира, там живет Во, самый сильный маг в Малохусе, — поясняет Кир, лицо спокойное, но в свете луны, оно кажется очень уставшим.

— Мне нужно с его помощью выполнить последнюю просьбу учителя.

— Ты можешь сказать, что это за просьба?

Я отрицательно качаю головой, хотя на самом деле не не могу сказать, а не хочу.

— Идем спать, Кир. Ты выглядишь уставшим, а Роук предупредил, что пересечение границы для тебя особое действие, — шепчу я, на его лице появляется кислая улыбка.

Князь достает откуда-то плед, вытягивается на скамейке, ложусь рядом с ним, он укрывает нас обоих и прижимает меня к себе.

— Спи, моя Лири, — целует меня Кир.