Машина — это то же, что и автомобиль, можно говорить и так и так. Но не всякая машина автомобиль. Например, самолет и кофемолка, это не автомобиль.

Машины помогают людям жить, они могут почти все, только у них нет души. У некоторых людей тоже нет души, но они все равно люди, а не машины. Хотя, когда таких людей ругают или порицают, то можно их назвать и машинами.

Но я не все еще понимаю. Ира меня учит-учит, как жить в мире учителя. Она говорит, что я хорошо справляюсь.

Ира — дочь моего учителя. Перед смертью он попросил меня, чтобы я помогла ему разделить последний вздох со своей доченькой.

Учитель хорошо меня подготовил для встречи с его миром. Я неплохо знаю его язык. В этом мире, Ира сказала, что его можно назвать Земля, множество языков, не как в Малохусе. Ира знает пять языков, но со мной говорит на языке учителя. Мне плохо даются длинные слова, поэтому Ира разрешает называть себя Ирой, а не И-ра-и-дой, очень сложное слово.

Когда я уже потеряла счет времени в пещере мага Во с гору Ву и все брела и брела, то увидела свет, шла на него и оказалась перед домом Иры, где они жили когда-то с учителем.

Учитель мне несколько раз зарисовывал это здание, поэтому я его хорошо помнила. Как только я подошла к дверям дома, на меня напали мужчины в черных узких одеждах. Очень слабые мужчины, вскоре они лежали грудой стонущих тел.

А потом на шум вышла Ира. Она очень походила на самого учителя, от нее шло такое же тепло и уверенность лидера. И она меня не испугалась.

— Кто ты?

— Ты Диди? — после долгой паузы рот плохо слушался, когда я говорила слова на языке учителя.

— Откуда ты заешь это? — кинулась она ко мне.

В ответ я протянула катану учителя двумя руками. Ира меч сразу узнала, как учитель и говорил. Она приняла его, осела на колени и содрогалась от беззвучного плача, прижимая оружие к себе.

— Ты знаешь, где мой отец? — спросила она со всхлипами.

— Да, — кивнула уверенно.

Тут ко мне подбежали еще мужчины, только у этих в руках были железные палки и автоматы. Про автоматы и прочее оружие из мира учителя я знала тоже от него, поэтому подняла руки вверх, как он меня учил.

— Игорь, хватит сходить с ума. Если бы она хотела, то убила бы меня еще тогда, когда уложила твоих элитных охранников, — рявкнула Ира на высокого широкоплечего мужчину. И уже спокойнее сказала мне, — идем, расскажешь все.

Мы вошли в дом. Хотя учитель и рассказывал о нем, для меня все там выглядело странным. Хотя, например, тоже были столы, кресла, камин. Но вода бежала по трубам, по проводам — ток, и везде эти странные машины, которые не всегда автомобили. И самое главное — в этом мире нет магии.

Ира привела меня в кабинет, где на полках стояло множество книг, большой стол, диваны. А на стене висел большой портрет учителя с маленькой Ирой. На портрете учитель был моложе и здоровее.

— Здесь мне двенадцать. Папа пропал через четыре года после того, как был написан этот портрет, — пояснила Ира. — Ты знаешь, где он?

Ира все еще держала катану учителя в руках, показала на кресло напротив себя. В комнате были те же мужчины, что встретили меня у дома. Она с опаской, но без злобы смотрела на меня.

— Я знаю, где он был последние двадцать лет. Мы называем этот мир Малохус. Учитель не знал, как попал в него и не знал, как вернуться, к тебе, Диди, — я говорила медленно.

— Он жив? — с надеждой спросила Ира, хотя выражение лица говорило, что она чувствует ответ на свой вопрос.

Учитель очень болел, он часто говорил, что скоро умрет и что мне нужно быть самостоятельной, но вопреки своим словам все жил и жил.

— Нет, — выдохнула я тихо и, глядя на Иру, сама начинала плакать, хотя учитель запрещал мне печалиться по поводу его смерти. Он говорил: «Для меня смерть — это освобождение от боли».

— Как? — с плачем спросила она.

— Он уснул и не проснулся, — так же негромко ответила ей. — Твой отец был великим человеком, Диди.

— Называй меня Ираида или Ира, если тебе будет проще, — предложила она. Да, на самом деле я произносила «Дьйидьйи», сильно напрягала челюсть, стараясь выговорить слово правильно. — Как зовут тебя?

— Лира.

— Красивое имя. Отец что-то еще просил мне передать?

— Да, у нас это называется «разделить последнее дыхание», — объяснила я.

— Что мне нужно сделать? — всполошилась Ира.

— Я бы не советовал, — вышел вперед Игорь.

Но дочь учителя одним взглядом поставила его на место, он сделал шаг назад и снова замер. Странные у них отношения между мужчинами и женщинами. И это Малохус учитель считал варварским миром.

— Не бояться, — ответила и снова подняла руки вверх, учитель говорил, что так я могу показать свои мирные намерения. — Мне нужна будет катана.

Ира без всякой опаски протянула мне ее.

— Ираида, — предостерегающе сказал Игорь.

— Игорь, все хорошо, она от папы, — мягче сказала она.

— Ты Игорь? — уточнила у мужчины возрастом младше, чем учитель, тот кивнул. — Учитель просил передать спасибо, что ты не оставил его Диди. Игорь скорее сменит пол, чем оставит мою доченьку, — мужчина действительно рассмеялся, учитель объяснял, что это их шутка. — И еще мне нужно извиниться перед тобой за то, что победила ваших воинов.

Обстановка смягчается, чувствую, что мне тут уже рады.

— Я никогда не делала этого. Прошу вас ни во что не вмешиваться, каким бы странным вам ни казалось то, что вы увидите, — предупредила их.

Сделала в точности, как сказал маг. На земле очерчиваю квадрат, чтобы в нем мог поместиться человек, наливаю на его границы свою кровь. Катана учителя все еще в ножнах, подкидываю ее над квадратом, она падает не на землю, а на грудь учителя. Он проявляется из пространства миров, куда его поместил маг из Кронли, где мы с учителем жили перед его смертью. Маг не соврал, обряд получился, и учитель после смерти обретает свой последний приют рядом с дочерью.

Ира села за землю рядом с квадратом и тихо плакала, ее обнимал Игорь и тайком тоже утирал слезы.

Я села рядом с учителем и стала говорить.

Моя дорогая дочка, очень люблю тебя и безмерно сожалею, что не могу быть с тобой. Сожалею, что оставил тебя в самый сложный момент твоей жизни. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Я часто вспоминаю, как мы с тобой любили забраться с ногами на скамейку и кормить хлебом птиц, как заставляли их танцевать, словно дрессированных, за пару кусочков еды.

Там, где я сейчас, очень интересно, тут все не так, как мы привыкли. Мы по разные стороны миров, и это печально.

Моя Диди, я смог помочь одной заблудшей душе. На самом деле это она меня спасла от всех ужасов, которые я тут вижу. Она — моя цель в жизни. Она прекрасна, чиста. Позаботься о ней, пожалуйста.

Больше всего на свете я хочу сейчас оказаться рядом с тобой, дорогая доченька. И если все получится, свой последний вздох я разделю с тобой.

Я капаю свою кровь, которая сочится из ладони на лоб учителя. Да, за любое волшебство надо платить. Я сейчас отдаю свои жизненные силы.

— Ира, подойди, — говорю Диди.

Учитель открывает глаза и смотрит на Иру, потом на меня — как же счастливы его глаза, они благодарят меня! — делает последний выдох и умирает.

Ира кричит и плачет, Игорь держит ее, говорит слова утешения. По-моему, до этих пор она все еще верила, что учитель был жив. Что ж. Он всегда учил меня честности и не мог поступить иначе с собственной дочерью.

Похороны учителя по обычаям его народа прошли через два дня. Ира была печальна, но счастлива. Да, отец не бросил ее, он лечился в далекой стране, но нет, не смог выжить, болезнь оказалась сильнее.

Она дала мне свою одежду и представляла всем как дальнюю родственницу. Мы и были почти сестрами, учитель так много мне о ней рассказывал, а мы друг другу о нем до и после исчезновения.

Попрощаться с учителем пришло очень много людей.

— Макс был хорошим мужиком, люди были ему благодарны за помощь, — рассказывал Игорь. — Видишь тех парней в белых кимоно, то есть в белых халатах, это воспитанники школы единоборств, которую он основал. Сейчас я продолжаю его дело.

Друг учителя «готовил элитных бойцов для охраны vip-персон», то есть он был сведущим человеком в вопросах тренировки воинов. А мой учитель, наоборот «был хорошим строителем, но, ни черта не умел, когда дело касалось единоборств. Он, конечно, любил смотреть на бои, но не участвовать».

Поэтому Игорь донимал меня вопросами по поводу моей техники боя, он не верил, что все, что я умею, — это заслуга учителя.

— У тебя очень странный способ боя, — сказал мне он на одной из тренировок, которые проходили в его центре для подготовки бойцов. Поскольку я ничего больше не умела, тренировалась много, чтобы хоть чем-то себя занять. У Иры было «полно денег», она предлагала мне найти занятие для души и жить в свое удовольствие, и я выбрала помогать Игорю в его центре. — Я мастер, поэтому по технике бойца могу сказать, кто и как его готовил. Я любил и уважал Макса, он был мне как брат, но он не мог научить тебя всему этому.

А я считала, что Игорь не прав, потому что других учителей в моей жизни не было.

— Нет, он показал мне ритуальные действия, которые дают энергию и делают тело сильным, и научил медитировать, — настаивала я и показала свою обычную тренировку.

Игорь сосредоточенно наблюдал за мной, а потом выругался.

— Лира, это разминка для школьников из учебника по физкультуре, — сказал он спокойно.

— Я не понимаю, — злилась на него, чувствуя, что сейчас будет неприятное для меня открытие.

— Это упражнения для детей, которые никогда не станут воинами. Так не учат в лучших боевых школах нашего мира. А твоя техника идеальна, безупречная, словно ты жила среди лучших учителей боевых искусств и по двадцать четыре часа в день с самого рождения только тренировалась. Ты не самый сильный боец, которого я видел, но твои движения идеально отточены. Я такое вижу впервые, — все так же спокойно объяснял Игорь.

— Нет, все, что я умею, благодаря учителю, — кричала я.

— В шестнадцать лет Макс построил свой первый дом, а потом построил свою империю, которой сейчас управляет Ира. Если бы Макс был тем, кто научил тебя всему этому, он был бы известен у нас, как непревзойденный боец и мастер. Но он и минуты не мог выстоять против меня.

— Нет! — все равно кричала, готовая поколотить Игоря за его слова. Хотя ничего плохого он мне не сказал и не сделал.

К счастью, за мной приехала Ира и начала уже кричать на Игоря, потому что я плакала сидя на полу, и в комнате больше никого не было. Тот передал наш разговор.

— Лира, Игорь прав. Папа не был бойцом или тренером, но ему нравилось все, связанное с единоборствами, оружием, — говорила она.

— Но его катана, — возразила им обоим.

— Ты видела, как он ею пользовался?

— Нет, потому что он учил применять силу только в крайнем случае. Для него такого случая не представилось, — гордо ответила я, но в глубине души понимала, что они правы.

Я ни разу не видела, как учитель дерется, думала, что он настолько хороший боец, что оттачивать мастерство ему не нужно, и он умеет избегать конфликтов.

— Катану папа подарил мне незадолго до исчезновения. Это не оружие, а игрушка, хотя сделана она как настоящая, хорошим мастером, но это атрибут для моего костюма ниндзя на праздник, на Новый год. В тот день, как он пропал, он увез катану в мастерскую, чтобы заменить лезвие. Я дурачилась и сломала его о камень. Думаю, что катана все еще сломана. Но давай проверим, — сказала Ира.

Она оказалась права. Демоны!

Учитель никогда не показывал мне катану без ножен, говорил, что это только его оружие, значит, оголять ее может тоже только он. А когда я подросла, так и вовсе не разрешал ее трогать и велел относиться с почтением к его оружию.

Для чего он тогда меня обманывал?

— Я думаю, что Макс видел твои задатки бойца и хотел развить их (все-таки он имел школу восточных единоборств), но условий и средств для этого не имел. Поэтому учил тебя полуобманом, полуигрой. Ты самородок, Лира, он сумел сделать из тебя бриллиант, — заключил Игорь.

Когда однажды разговор зашел о монстрах, Ира решила мне показать животных из этого мира. Мы пошли в зоопарк.

Мне они показались совсем не страшными, можно побороть одной левой. И все было бы чудесно: тёплый день, мороженное, Ира «смогла сбежать из своей фирмы», воздушные шары.

В зоопарке оказался белый тигр, и я не смогла идти дальше. Он очень походил на Тико, только монстрюс больше. А вслед за воспоминаниями о Тико, конечно, пришел Кир. Я думала о нем часто, даже хвалила себя, что довольно легко переношу разлуку. Но глядя, как белый тигр гуляет по вольеру, поняла, что жить не могу без своего князя. Сжала в руках птичку из черного дерева, которую всегда носила на шее, и не могла дышать.

Уже дома у Иры я дала волю слезам, она сказала, что мне нужно поплакать и что станет легче. Но легче не становилось, я физически чувствовала, что умираю без Кира.

— У тебя там остался кто-то очень близкий? — спрашивала Ира и обнимала меня.

— Да, я люблю его, — впервые сказала это вслух.

— Ты хочешь вернуться?

— Да, но не знаю, как. Маг Во и гору Ву ничего мне об этом не сказал. Сказал только, что вернуться я должна сама, а я не знаю, как.

— Отец пропал неожиданно, как он очутился в твоем мире, тоже непонятно. Но мы что-нибудь придумаем, — пообещала Ира и действительно придумала.

Оказалось, что Игорь после пропажи учителя сначала организовал официальное расследование исчезновения друга, потом нанимал детективов, но, ни то ни другое не дало результатов. Тогда он начал изучать случаи исчезновения людей, чаще всего это происходило в горах, в пещерах. То, что я пришла в этот мир тоже через пещеру, отчасти подтверждало его догадку о том, что в этих местах есть переходы в другие миры через разломы. Также друг учителя нашел информацию о людях, которые знают о таких разломах. Когда Игорь показывал мне ее, то своими криками я перепугала всех домочадцев.

— Это маг Во с горы Ву, — вопила я, показывая на лысого старика на картинке.

— Это мастер Шо с горы Шу, — поправил Игорь.

— Мне нужно к нему. Еще мне нужен мешочек с золотом, — уверенно заявила ему.