Можно так любить пламя. Можно так любить знамя. Можно так любить чистый лист. Но, разве можно, так любить женщину? Она сказала: «Я хочу быть вещью, или, вернее, Быть одной из твоих вещей». Ты не знаешь, сколько ночей Я закатал в бумажные шарики И бросил их в пламя. У меня слишком мягкая память, Из нее вымываются годы. Я не помню теперь погоды В те дни, когда у судьбы Менялось отчетливо настроение. Но тебя не забыть, ты – мое продолжение, Ты – моя память, и даже, в чем-то, воображение.