Одной из форм, в которой человек ищет защиту от тревожных психоэмоциональных состояний и несовершенства общества, является религия и связанные с ней ритуалы.

Фрейд посвятил этому вопросу работы «Будущее одной иллюзии» и «Океаническое чувство». Он связывал происхождение религии с беспомощностью перед внутренними инстинктивными силами, видел в ней «арсенал представлений, порожденных потребностью сделать человеческую беспомощность легче переносимой». Культура «дарит» религиозные представления индивиду как данность, они преподносятся ему готовыми, он был бы не в силах изобрести их в одиночку; они – наследие многих поколений.

Человек не может успешно проделать путь своего развития, если не пройдет через фазу невроза, у одних менее, у других более отчетливую. Фрейд уподоблял индивидуальную религиозность персональному неврозу, а религию – универсальным коллективным неврозам. Фрейд писал: «Последствия происшедших в доисторическое время процессов, подобных вытеснительным, потом еще долгое время преследуют культуру. Религию в таком случае можно было бы считать общечеловеческим навязчивым неврозом, который, подобно соответствующему детскому неврозу, коренится в эдиповом комплексе, в амбивалентном отношении к отцу… благочестивый верующий в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза».

По мнению Фрейда, религиозные представления, учения – это иллюзии, доказательств им нет, однако иллюзия – не то же самое, что заблуждение; иллюзия не обязательно является ложной, т. е. нереализуемой или противоречащей реальности. «Мы называем веру иллюзией, – пишет 3. Фрейд, – когда к ее мотивировке примешано исполнение желания, и отвлекаемся при этом от ее отношения к действительности, точно так же, как и сама иллюзия отказывается от своего подтверждения».

Своим происхождением из человеческого желания иллюзия близка к бредовым идеям в психиатрии. Будучи иллюзиями, некоторые религиозные учения настолько неправдоподобны, настолько противоречат всему нашему в трудах добытому знанию о реальности мира, что мы вправе – с необходимым учетом психологических различий – сравнить их с бредовыми идеями. Насколько они недоказуемы, настолько же и неопровержимы.

Согласно Фрейду, религия выполняет три функции. Во-первых, она удовлетворяет человеческую любознательность, дает объяснение происхождения и развития мира, то есть делает то же самое, что пытается делать наука своими средствами, соперничает в этом с ней. Во-вторых, религия умаляет страх людей перед опасностями и превратностями жизни; этой функции она обязана большей частью своего влияния, и тут наука не может с ней соперничать. В-третьих, религия дает предписания, провозглашает запреты и ограничения; в этой функции она в наибольшей степени удаляется от науки, поскольку последняя довольствуется исследованиями и констатациями.

Идеи Фрейда о религии были дополнены Карлом Юнгом. В психологии Юнга исходным понятием служит «коллективное бессознательное». У Фрейда, отмечал Юнг, бессознательное имеет исключительно личностную природу; действительно, поверхностный слой бессознательного, образуемый вытесненными содержаниями личного опыта, представляет собой «личностное бессознательное». Однако этот слой покоится на другом, более глубоком, врожденном, приобретаемом уже не из личного опыта. Этот врожденный более глубокий слой и является так называемым «коллективным бессознательным», имеющим не индивидуальную, а всеобщую природу. В противоположность личностной душе оно включает в себя содержания и образы поведения, которые повсюду и у всех индивидов одни и те же.

Юнг писал: «Коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным». Содержание личностного бессознательного составляют по большей части эмоционально окрашенные комплексы, образующие душевную жизнь личности. Содержаниями коллективного бессознательного являются архетипы – первознаки, первоотпечатки, первообразы (греч. arcetupon, от arch – начало и tupos – знак, отпечаток, образ, первообраз).

Коллективное бессознательное – это «базовый религиозный феномен», оно выполняет религиозную функцию. Юнг пояснял, что он имеет в виду под понятием «религия»:

«Религия является особой установкой человеческого ума… внимательное рассмотрение, наблюдение за некими динамическими факторами, понятыми как “силы”, духи, демоны, боги, законы, идеи, идеалы и все прочие названия, данные человеком подобным факторам, обнаруженным им в своем мире в качестве могущественных, опасных; либо способных оказать такую помощь, что с ними нужно считаться; либо достаточно величественных, прекрасных, осмысленных, чтобы благоговейно любить их и преклоняться перед ними. В житейском просторечии мы часто говорим, что человек, с энтузиазмом интересующийся каким-то предметом, “посвятил себя” этому делу… Можно сказать, что “религия” – это понятие, обозначающее особую установку сознания, измененного опытом нуминозного».

Вероучения представляют собой кодифицированные и догматизированные формы первоначального религиозного опыта. Содержание опыта освящается в жесткой, часто хорошо разработанной структуре. Практика и воспроизводство первоначального опыта приобрели характер ритуала, стали неизменным институтом, что вовсе не следует расценивать как их безжизненное окаменение. Напротив, они могут на века стать формой религиозного опыта для миллионов людей без малейшей нужды в изменениях.

Основоположник неофрейдизма Эрих Фромм давал более широкое толкование понятию «религия». Люди могут поклоняться животным, деревьям, золотым или каменным идолам, невидимому Богу, святому или злобному вождю.

Их религия может способствовать развитию разрушительных сил или любви, господства или солидарности; она может благоприятствовать развитию разума или парализовать его. Люди могут относиться к такой системе, как к религии, и отличать ее от всего светского либо они могут считать, что у них вообще нет никакой религии и рассматривать свою приверженность таким якобы вполне светским целям, как власть, деньги или успех, исключительно как стремление ко всему практическому и выгодному. И вопрос вовсе не в том, религия это или нет, а в том, какова эта религия: способствует ли она дальнейшему развитию человека, реализации свойственных сугубо ему человеческих способностей или же препятствует его развитию.

Всякая конкретная религия, если только она действительно мотивирует поведение, – это не просто сумма доктрин и верований; она коренится в специфической структуре характера индивида и – поскольку она является религией группы – в социальном характере. Таким образом, религиозные установки можно рассматривать как один из аспектов структуры нашего характера, ибо мы – это то, чему мы преданы, а то, чему мы преданы, – это то, что мотивирует наше поведение.

Фромм различал авторитарные и гуманистические религии, и это различие касается как теистических, так и нетеистических религий. Авторитарной религию делает идея, согласно которой высшая сила, существующая вне человека, помимо контроля и власти над ним, имеет право требовать от него подчинения, почтения и поклонения. Причина этих видов поведения коренится не в нравственных качествах божества, не в любви или справедливости, а в том факте, что высшая сила осуществляет контроль, имеет власть над человеком.

Важным элементом авторитарной религии и авторитарного типа религиозных переживаний является подчинение силе, стоящей над человеком. Главная добродетель такой религии – послушание, а самый страшный грех – неповиновение. «Повиновение могущественной власти, – писал Фромм, – представляет собой один из способов, при помощи которого человек избавляется от чувства одиночества и собственной ограниченности. Этим актом подчинения он утрачивает свою независимость и цельность как индивид, но обретает чувство безопасности и защищенность благодаря внушающей страх и благоговение силе, частью которой он как бы становится».

* * *

Путин позиционирует себя как религиозного человека. На сайте содержится статья «Духовник президента Путина», в которой говорится:

«…До сих пор никто не рассказал об отношениях бывшего чекиста с церковью и ее иерархами. Эта важная и абсолютно неизвестная сторона жизни Путина раскрывается нами благодаря тому, что нашелся священнослужитель, который является его духовником. Вспомним: духовник царя нередко определял судьбы российской империи.

Итак, духовником Путина является некий архимандрит Тихон, настоятель Сретенского монастыря, расположенного в центре Москвы – на Лубянке, в полукилометре от здания ФСБ РФ, что само по себе символично.

Архимандрит Тихон, в миру Георгий Александрович Шевкунов, родился в 1958 году, окончил сценарный факультет ВГИКа. Был послушником Псково-Печерского монастыря, работал в Издательском отделе Московского патриархата… В 1991 году сгорело одно из зданий Донского монастыря, где проживал Шевкунов. По версии следствия, виновником пожара стал пьяный монастырский сторож, уснувший с зажженной папиросой. Вроде бы обычное бытовое происшествие, но отец Тихон решил проявить “политическую бдительность”. В интервью “Комсомольской правде” он обвинил в “злонамеренном поджоге” агентов западных спецслужб. Правда, назвать их поименно отказался: “Есть такое слово, – напомнил он, – удобиемолчание”.

Что отец Тихон подразумевал под “удобиемолчанием” – остается только догадываться. Возможно, именно оно, а также “бдительность” помогли сделать ему в Московской патриархии блестящую карьеру – сначала возглавить крупный московский монастырь, а затем взять на свое попечение душу президента России.

…Известен отец Тихон и более глобальными проектами. Он был одним из активистов движения за канонизацию царской семьи. Возглавил “крестовый поход” против гастролей фокусника Дэвида Копперфилда в России, сообщив пастве, что “магические трюки этого вульгарного американского Воланда” ставят зрителей “в зависимость от самых темных и разрушительных сил”. А самый известный его проект – борьба с “сатанинскими” штрих-кодами и индивидуальными номерами налогоплательщика (ИНН). В штрих-кодах и ИНН, по мнению отца Тихона, замаскировано “число зверя” – 666.

А вот размышления отца Тихона о цензуре. “Цензура – это нормальный инструмент в нормальном обществе, который должен отсекать все экстремальное. Лично я, конечно же, за нее – и в религиозной области, и в области светской. Что касается государственной цензуры, то рано или поздно к трезвому пониманию необходимости этого института в обществе придут. Вспомним, как Александр Сергеевич Пушкин в юности ругал цензуру и иначе, как со словом «дура», ее не рифмовал. А впоследствии ратовал за цензуру”. Последняя фраза Тихона, однако, поставила в тупик исследователей творчества А. С. Пушкина. Ну не писал Пушкин такого!..

Историю своего знакомства с Путиным отец Тихон скрывает. Но близость свою к первому лицу всячески афиширует. В околоцерковных кругах поговаривают, что слух, будто Тихон является духовником президента, запущен самим Тихоном. Сам же дипломированный сценарист слух этот не подтверждает, но и не опровергает – кокетничает: “Что вы из меня какого-то Ришелье пытаетесь сделать?” Тем не менее журналисты московских изданий уверенно писали со слов Тихона, что “Владимир Путин постоянно исповедуется у него. Именно он наставляет президента в духовной жизни”.

В любом случае своей реальной (или мнимой) близостью к президенту дипломированный сценарист Тихон активно пользуется. Как говорят, теперь его побаивается даже сам Патриарх».

Николас К. Гвоздев, главный редактор журнала In The National Interest, пишет:

«Возможно, президент Путин – это “серый кардинал” российской демократии, осуществляющий “ползучий переворот” с целью установления авторитарного режима в стране, но он также пользуется репутацией человека верующего.

С политической точки зрения религиозность Путина имеет противоречивый характер. Возможно, тот факт, что политические и экономические реформы проводит лидер, не скрывающий своих православных убеждений, помогает отражать критические нападки со стороны экстремистских политических сил, бичующих западную “отраву”, оскверняющую Россию. Одновременно этот факт вызывает беспокойство у тех, кто считает, что Путин может попытаться использовать религию, а конкретно – православную церковь, в качестве поддержки политики ограничения гражданских прав и политических свобод».

Более остро о религиозности Путина пишут на странице:

«Путин отметил [во время посещения церкви на Пасху]:

“Этот светлый и радостный праздник дорог миллионам людей. Он обращает нас к истокам наших духовных традиций, к идеалам любви и милосердия, которые на протяжении веков служат единению народа, помогают выстоять в годину тяжелых испытаний и трудностей”.

Не совсем понятно, о чем Путин говорит. Истоки духовных традиций поддерживались на штыках. До Петра I любых “еретиков”, в том числе сторонников “традиционных религий” (например, мусульман, католиков, не говоря уже об остальных) просто убивали весьма изощренными способами за отказ от “духовных традиций, идеалов любви и милосердия”. После Петра I появились законы, по которым уже не так часто убивали, но все-таки могли посадить в тюрьму, сослать на каторжные работы и т. д.

Несколько характерных примеров из российских законов, которые были актуальны аж до 1905 года:

Статья 186. Богохульство, поношение, порицание, критика Христианства без умысла – заключение в смирительном доме до 2 лет, заключение в тюрьме до 2 лет.

Статья 187. Печатная и письменная критика Христианства – ссылка в Сибирь, телесные наказания.

Статья 188. Насмешки над Христианством, умышленно – заключение до 1 года, неумышленно – до 3 месяцев.

Статья 189. Изготовление, распространение предметов веры в непристойной форме – по умыслу – наказание согласно ст. 183; без умысла – заключение до 6 месяцев или арест до 3 недель.

И еще:

Статья 190. Отвлечение от веры: ненасильственное – ссылка до 10 лет, телесные наказания, клеймение; насильственное – ссылка до 15 лет, телесные наказания, клеймение.

Статья 191. Отступление от веры – лишения прав на время отступления от веры.

Статья 192. Если один из родителей не христианской веры воспитывает детей не в Православной вере – расторжение брака, ссылка в Сибирь.

Статья 195. Совращение из Православия в иное вероисповедание – ссылка, телесные наказания, исправительные работы до 2 лет. При насильственном принуждении – ссылка в Сибирь, телесные наказания.

Статья 196. Вероотступничество – запрет на контакты с детьми, до возвращения в веру.

Все это содержится в “Уложении о наказаниях уголовных и исправительных”. Так что на самом деле очень сложно понять, как все это “объединяло” людей…

Совершенно очевидно, что верить в светском государстве никто не запрещает. Однако не обязательно все это пиарить так, как это делает Путин. Особенно учитывая тот факт, что есть федеральные законы “О свободе совести”, где указано:

“Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии”.

Очевидно, что российский президент игнорирует этот закон, причем игнорирует с самого начала своего срока. Путин реально хочет, чтобы граждане чаще стали ходить в церкви, отправлять культ и т. д. и т. п. Все это объясняется очень просто – у государства нет внятной идеологии, и именно поэтому есть желание использовать в этом качестве церковь, т. е. повторить опыт Российской империи.

Судя по тактике, сам подход очень стар – “после нас хоть потоп”. Но подобный эксперимент уже проходили, и уже известно, чем все это может закончиться».

* * *

Отдельно следует разобрать вопрос об оговорках Владимира Путина в публичных выступлениях.

Фрейд придавал оговоркам огромное значение при составлении психотипа личности. Он посвятил им работу «Психопатология обыденной жизни». Фрейд предположил, что с виду незначительные и бессмысленные ошибочные действия служат для реализации бессознательных желаний, являясь компромиссными образованиями, создаваемыми соответствующим сознательным намерением и частичным одновременным осуществлением бессознательного желания.

Фрейд разделял ошибочные действия на четыре группы:

– оговорки, описки, очитки, ослышки;

– забывание (забывание имен собственных, чужих слов, своих намерений, впечатлений);

– действия «по ошибке».

Несмотря на кажущуюся их нелепость и невинность, Фрейд отказывал таким действиям в тривиальности, трактуя их как значимое в психологическом плане явление – внешнее проявление неразрешенных подсознательных конфликтов и вытесненных желаний. Как и в сновидениях, Фрейд видел в оговорках потенциальную «дорогу» к тайнам бессознательного и связывал их с так называемым «механизмом сгущения».

Сгущение – одна из характерных особенностей мировосприятия наших предков. Для первобытного мышления характерно воспринимать действительность некими отдельными большими кусками, оно не в состоянии придавать значение нюансам, анализировать детали и сопоставлять их между собой. Те же самые процессы проявляются в нашем бессознательном – наследии первобытных времен. Таким образом, в бессознательном идет, согласно Фрейду, первичный процесс «сгущения», который лишь удобная маска, скрывающая нечто «тайное», – то, что мы хотели бы скрыть.

В любое время дня и ночи (но главным образом дня) на страже порядка в нашей психике стоит так называемая «цензура». Для кого-то это совесть, для кого-то – стыд, для кого-то – страх возмездия.

Эта внутренняя «цензура» происходит из детства. Любой ребенок хочет претворять в жизнь все свои прихоти, но не все из них удобны окружающим, поэтому на них накладывается «вето» неприличия, осуждения и т. д. Однако ребенок хочет быть «хорошим» и по мере взросления вытесняет воспоминания о своей «плохости».

Именно такие корни имеет «цензура», ответственная за то, чтобы «плохие» (осуждаемые обществом или просто конкретными значимыми людьми) помыслы не просочились в наше сознание. Но «цензура» не так крепка, как ей бы того хотелось: иногда она терпит поражение под натиском внутренних желаний – тогда появляются оговорки.

Игорь Эйдман, политолог и журналист, пишет в свой статье «Путин оговорился по Фрейду» ():

«Фрейд считал, что в оговорках и спонтанных шутках проявляются “неразрешенные подсознательные конфликты и вытесненные желания”. Обычный гетеросексуальный человек не станет постоянно шутить на “голубую” тему. Путин же повторяет гомофобные шутки с завидной регулярностью. Очевидно, что эта тема для него очень остра, что с ней связаны какие-то проблемы, страхи, вытесненные желания. Возможно, отсюда и такая патологическая скрытность в личной жизни.

В последних шутках Путин подозревает геев в том, что они угрожают ему и окружающим сексуальными домогательствами. Недавно российский президент продемонстрировал уверенность в том, что любой гей, оказавшись с ним в одном душе, будет к нему приставать, и на всякий случай напомнил о своей борцовской квалификации: “Я бы предпочел не ходить в душ с геем. Зачем его провоцировать? Вы же знаете, я мастер по дзюдо”.

И вот очередной перл: “Голубых мундиров туда, куда он (Порошенко) собирается, больше, чем у нас. И пусть он не расслабляется особенно. А то как бы чего не случилось. Пусть он внимательно поглядывает по сторонам”. Здесь происходит типичный перенос собственного страха на другого, в данном случае на Порошенко. Мол, я знаю об опасности изнасилования гейевропейцами, а этот наивный простачок – еще нет.

Таким образом Путин демонстрирует свой подсознательный страх перед геями, а, если копнуть глубже, перед своими собственными гомосексуальными фантазиями, которые он одновременно вытесняет и выдает гомофобными шутками.

Личные психологические проблемы – частное дело каждого человека. И путинских тараканов в голове не стоило бы обсуждать. Но, к сожалению, проблемы диктатора становятся проблемами его страны. Путин – невротик, всю жизнь вытесняющий и скрывающий от окружающих свои подлинные желания, страхи и наклонности. Люди такого типа склоны ко лжи и немотивированной агрессии, которые стали основой политики путинского руководства России.

Именно подсознательные страхи, имеющие сексуальный подтекст, формируют отношение Путина к Западу. Он как будто боится быть им изнасилованным, то есть поставленным в пассивную, подчиненную, униженную позицию более сильными в военном и экономическом плане западными странами. Вообще всю мировую политику он воспринимает как садомазохистские отношения, где партнеры (они же потенциальные садисты и насильники): “будут всегда стремиться к тому, чтобы посадить … на цепь. А как только удастся посадить на цепь, вырвут и зубы, и когти”. Путин навсегда остался слабым подростком из бедной семьи, который пошел в дзюдо, чтобы защитить себя от постоянных унижений (а на подсознательном уровне, возможно, и от фобии гомосексуального изнасилования, которое в советском обществе было вполне реально, например, в армии или тюрьме).

Я не буду обсуждать здесь многолетние слухи о педофилии Путина. Для такого серьезного обвинения необходимы железобетонные доказательства, которых пока нет. Но о больших проблемах в сексуально-психологической сфере он периодически неосознанно проговаривается сам. Скрывать их от общества становится все труднее. Кремлю приходится убеждать людей в путинской “нормальности”. Не случайно он недавно впервые рассказал СМИ о своих внуках. А затем через Доренко была запущена информация о “предстоящей женитьбе” президента. Таким образом власти пытаются перед выборами противостоять усиливающимся слухам о сексуальных отклонениях российского пациента № 1».

* * *

О характерных «словечках» Путина сообщается на сайте :

«Похоже, что любимое слово Путина – план, причем в особом значении этого слова. В большинстве случаев он не имеет в виду пошаговую реализацию некоторых действий во времени, с заданными сроками и планируемым результатом (хотя и это есть: мы не только говорим, но и делаем ровно то, что обещаем). У Путина речь идет, скорее, о правилах, точное соблюдение которых (без всякой связи со временем) предполагает позитивный результат.

В большинстве своих высказываний и оценок Путин подчеркивает, что они имеют отношение не к конкретному случаю, а имеют постоянное значение (это касается не только регулярных утверждений, что действия и проекты и.о. не связаны с президентскими выборами, а ориентированы на перспективу вне зависимости от того, кто окажется о.).

Люди, жестко ориентирующиеся на правила, зачастую невзирая на реальность – это особый психический типаж, и есть много оснований считать, что Путин к нему принадлежит. Например, манера ведения беседы (спора).

Во-первых, Путин склонен исправлять “орфографические ошибки” – неточности в формулировках собеседника, переводить его высказывания на свой правильный язык (второе любимое слово – внятный).

Во-вторых, он даже мимически не переходит на точку зрения собеседника, не склонен менять ритм беседы, отступать и нападать, тактически уходить в сторону и возвращаться к главной теме, играть с собеседником, – беседы с Путиным носят ровный, последовательный и линейный характер с пунктуальным уточнением шероховатостей.

Его высказывания за редким (и поэтому особенно заметным) исключением скучны и лишены красок. В них мало личного, поскольку правила по определению носят обезличенный характер. Склонность к публичной речи у Путина, похоже, еще не проявилась. По крайней мере, его пока раздражает необходимость повторять одно и то же в разных аудиториях и разным корреспондентам.

Это ни в коей мере не мешает ему делать пространные заявления, но один раз – как это принято в чиновничьей среде, где за указанием следует выполнение, а повторное указание подразумевает недовольство подчиненным. С эти коррелирует любовь к акцентированию связи своих указаний с их предметными результатами.

С другой стороны, подчеркнутое раздражение свидетельствует о слабой адаптивности, – недостаточной гибкости и недостатке умения приспосабливаться к новым людям и обстоятельствам. В конце концов он, невзирая на собеседника, начинает сам задавать себе вопросы и сам на них отвечать. Кроме того, Путин – скрытный человек. Любитель намеков – намекает сам и умеет читать намеки других. Например, перемена внешнеполитической ориентации с Америки на Европу была подана в выступлении одним словом.

Таковы же и шутки Путина. Приятели детства вспоминают характерный жест (посмеивался в кулачок) и шутки вроде надувательств, которые производятся с серьезным выражением лица. Хотя его насмешки и незаметны – посмеивается он про себя, – похоже, его мышление имеет ироническую подкладку, по крайней мере, иронические аналогии в его речи периодически проскакивают (кто нас обидит, тот трех дней не проживет; птица-говорун; клиент уезжает, гипс снимают; тяжело рвал Кондрат Майданников пуповину; ему (иностранному инвестору) нужно, во-первых, эти деньги закопать в нашу землю… и т. п.).

Если Лебедь, по свидетельству Жванецкого, думает на матерном, который переводит на русский, Путин, скорее всего, думает шутками и прибаутками (в том числе, кино– и беллетристическими), которые переводит на чиновничий.

Из этого отнюдь не следует, что Путин – сухарь, неэмоциональный человек. Напротив, любовь к ритуальному поведению, жизни по правилам обычно имеет защитный характер, позволяет тратить меньше эмоций, что предполагает обостренную и зачастую болезненную чувствительность. У Путина наблюдаются не только отдельные (по внешности неожиданные) эмоциональные высказывания вроде “мочить в сортире”, но и регулярная крайность оценок: почти любое его утверждение содержит усилительные фигуры речи (нет, не было и быть не может).

Потребность доказывать свою мужественность, храбрость, скрывать нервность и чувствительность отображается в приверженности к жаргонным выражениям – скорее всего, это не пиаровские подсказки, а извинительная слабость сильной натуры. Тема храбрости/трусости возникает в его высказываниях с регулярностью и настойчивостью, причем иногда даже как бы во вред себе. Особенно это касается детских воспоминаний. В поведении Путина наблюдается демонстративная мужественность – невозмутимость, скованность мимики и движений. Более открытому по натуре Степашину в свое время приписывали демонстративную храбрость (ездил по горячим точкам без охраны), Путин пока этим не славится, но те же самые проблемы с мужскими качествами, судя по всему, у него имеются…

Психологическая проблематика накладывает свой оттенок и на представление Путина об общих целях своей планируемой президентской работы – “чтобы люди чувствовали себя комфортно, в своей тарелке”. Данная формулировка, во-первых, вычленяет именно индивидуальное самоощущение в качестве показателя успеха государственной работы, во-вторых, она скрыто негативна и пассивна (“комфортно – когда ничего не мешает”).

Это цель слабого человека, признающего свою зависимость от “сильных” людей и обстоятельств. Недаром лозунг его предвыборной платформы – достойная жизнь. Не богатая, не лучшая, – а как у всех, не больше и не меньше. Государству тоже приписывается преимущественно охранная функция – защищать своих (граждан) от чужих».

* * *

Одним из сравнительно новых методов определения типа личности является соционика. Она берет свое начало от работ Карла Юнга. В результате своих исследований он выделил 4 пары признаков («дихотомий»), которые послужили для основы типологии личности:

– «мышление»/«чувство»,

– «интуиция»/«ощущение»,

– «суждение»/«восприятие» («рациональность»/«иррациональность»),

– «экстраверсия»/«интроверсия».

В зависимости от признака рациональность/иррациональность у человека доминирует одна из первых двух пар признаков («мышление»/«чувство» для рационалов, и «интуиция»/«ощущение» – для иррационалов), при этом понятие экстраверсия/интроверсия применялось только к проявлениям этой доминирующей пары признаков.

Основательница соционики Аушра Аугустинавичюте объединила идеи Юнга с представлениями об информационном метаболизме А. Кемпинского. В результате получилась новая типология – соционика, в которой смысловое наполнение дихотомий имело весьма существенное отличие от юнговских. Поэтому вместо терминов «мышление», «чувство» стали использоваться понятия «логика» и «этика», а вместо «интуиция» и «ощущение» – «интуиция» и «сенсорика», а также предложила модель психики (называемая сейчас «Модель А»), в которой показывалось, каким образом и насколько эффективно психикой представителей каждого типа обрабатывается тот или иной аспект информационного потока.

Позже математик Григорий Рейнин обосновал, что с точки зрения комбинаторики можно выделить 15 взаимно-ортогональных признаков (включая 4 уже перечисленных), которыми характеризуется представитель каждого типа личности. В результате чего стало возможным определение типа по различным наборам из этих признаков, а сами наборы из четырех признаков, позволяющие однозначно определить тип, получили название базисов.

Тем не менее, четыре дихотомии, изначально использованные Аушрой Аугустинавичюйте, остались наиболее часто используемыми для определения/описания типа (некоторые соционики вообще не признают дополнительных признаков Рейнина) и поэтому получили название «базис Юнга». Таким образом, базис Юнга включает в себя следующие дихотомии.

Логика/Этика. Логик настроен на выделение в рассматриваемом объекте объективных закономерностей или особенностей, позволяющих выделить некий класс объектов. Логик абстрагируется от ситуации, деля все свойства и проявления объекта на важные, характерные для всего класса объектов, и малозначимые, и отбрасывает последние из рассмотрения.

Этик вживается в ситуацию, пытаясь эмпатически почувствовать, что происходит именно с этим объектом, без сопоставления с объектами того же класса, и рассматривая все наблюдаемые признаки как значимые.

Интуиция/Сенсорика. У сенсориков основной источник восприятия – собственные органы чувств и ощущения его тела, от которых он не может абстрагироваться. В результате сенсорик постоянно собран, полностью находится «здесь» и «сейчас».

Интуит легко переключается с органов чувств на другие источники информации: собственную память, воображение, сигналы от бессознательного. Интуит лучше работает с абстрактной информацией, обнаруживает неочевидные взаимосвязи между событиями и явлениями.

Иррациональность/Рациональность. Рационалы, прежде чем совершить какое-либо действие, формируют в голове картину того, что хотят получить, и обосновывают, «зачем я это делаю», а оценка ситуации идет на основе текущего состояния с имеющимися в голове представлениями об ожидаемом. Восприятие мира у рационалов аналитическое, то есть сначала наблюдаемая ситуация разбивается на составляющие, а потом производится оценка каждой из них по тому или иному набору признаков.

У иррационалов формирования предварительной установки нет, поэтому они более сосредоточены на текущей ситуации, что дает возможность быстрее и гибче реагировать на резкие изменения, но хуже дается отслеживание причинно-следственных связей. Восприятие мира синтетическое: оценка дается всей наблюдаемой ситуации в целом, без дробления на составляющие.

Экстраверсия/Интроверсия. Экстраверсия – ориентированность на восприятие самих объектов (процессов, людей, событий, ощущений). Экстраверт испытывает большую потребность в поступлении новой информации, чем интроверт.

Интроверсия – ориентированность на впечатления от всего перечисленного у воспринимающего субъекта, а также на взаимосвязи и взаимное влияние этих объектов друг на друга. Рассматривая возможные сочетания и варианты взаимосвязей, интроверт способен более глубоко перерабатывать поступившую информацию, за счет чего ему требуется меньше новой, чем экстраверту. У интровертов ориентированность на собственные впечатления зачастую приводит к более субъективному отношению к чему-либо, чем у экстравертов.

* * *

На основе достижений соционики стало возможным использовать графологию для определения типа личности. Это сделала, например, Инесса Гольдберг, эксперт-графолог, которая в соавторстве с Николаем Денисенковым составила психологически портреты некоторых мировых и российских политиков, в том числе Владимира Путина («Графологический анализ психологического портрета Путина», ):

«Интровертность: узкие высокие буквы, много белого незаписанного пространства, большие промежутки между словами и строками, образующие порой белые вертикальные и диагональные “дыры”, окончания слов не продвинуты вперед (вправо), либо уменьшаются, либо заканчиваются тупым штрихом.

Интуиция: колебания хода строк, буквы не сидят на одной линии (каждая на своем уровне), нитеобразность штрихов, буквы не выписаны отчетливо и плохо читаются, их форма нестандартна (изобретена своя собственная), перепады цвета линий, полураздельное письмо, пустоты в тексте.

Перед нами – личность непростая, скрывающая много противоречий и внутренних конфликтов. Характер этого человека совсем непростой (наверняка близкие ему люди подтвердят это).

Дело в том, что этому человеку в течение жизни приходилось “впитывать”, словно “губке”, невероятное количество негативного и нелегкого жизненного опыта. В сочетании со своим достаточно драматическим восприятием все это очень повлияло на личность, наложило неизгладимый отпечаток на человека.

Автор данного отрывка очень зажат, и мышечно и психологически, хотя, чувствуя это и желая избавиться или хотя бы скрыть ненавистную неуверенность и заниженную самооценку, всеми силами старается компенсировать свои проблемы в интеллектуальной, духовной, рациональной сферах.

Он как бы стремится стать еще выше и значимее – для достижения уважения, и прежде всего самоуважения, которое было проблематично взрастить при таком критичном и подавляющем выражение индивидуальности, воспитании, которое прошел этот человек (предположительно с отцовской стороны особенно).

Наш герой из тех, кто “закрывается” и живет “себе на уме”, закономерна имеющаяся недоверчивость и преувеличенная осторожность по отношению к людям.

Яркая особенность данной личности – сочетание холодного разума с вспышками импульсивности, порой – с негативистическими настроениями или реакциями.

Это – человек высокоразвитого, выше среднего, интеллекта, редкостный индивидуалист, обязательно имеющий на все свое, иное мнение. Однако не обладающий гармоничной адаптивностью. Ему часто приходилось (приходится?) протестовать против всего того и тех, кто (или что), по его мнению, представляет угрозу его праву быть таким, какой он есть.

В данном почерке (а значит, и личности) ярко выражен “синдром жертвы”, т. е. своего рода “ментальность обиды”, когда личность все время ощущает себя в роли обиженного, оскорбленного, дискриминированного. Такие люди часто способны заразить своим настроением и повести за собой других обиженных, в чьих душах (и складах личностей) нотки гнева, слова о правах и несправедливости найдут такой же эмоциональный отклик».